Текст книги "Грешные души"
Автор книги: Влада Мишина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава VI. Наложница
Запах масел и женский смех,
Красотой вся окутана зала.
Удовольствия плоти – не грех,
Коль свобода ценой их не стала.
Вторичная жена Шемеи привела Ифе в просторную комнату, большую часть которой занимала роскошная каменная купальня. В помещении было влажно и душно. Единственным освещением служили масляные лампы, от которых исходил резкий сладковатый запах благовоний. Аментет сдавило виски, и она постаралась вдыхать как можно реже.
– Чего встала?! Снимай одежду!
В полутьме Ифе не сразу заметила женщин, находившихся в купальне. Кто-то из них сидел в воде, не стесняясь наготы, другие обмахивались опахалами на кушетках. Все они были удивительно прекрасны и малоодеты.
Засмотревшись, девушка не сразу отреагировала на приказ Шемеи. Звонкая пощёчина в тот же миг оглушила её.
– За что?! – прижав руку к горящей щеке, она непонимающе воззрилась на женщину.
– Не за что. А зачем. Привыкай выполнять мои приказы быстро и чётко. Как ты уже слышала, я – жена фараона. И наложницы, как и кандидатки, находятся в моём подчинении.
Ифе покорно опустила глаза, боясь, что любое неверное слово приведёт к новой боли. Шемеи довольно усмехнулась.
– Звать тебя как?
– Ифе.
– Ифе… А дальше?
Девушка не знала, что ответить.
– Ясно. Ни имени рода, ни-че-го. Где только писец таких берет?
Одна из наложниц передала Шемеи небольшой свёрток, который жена фараона тут же швырнула Ифе.
– Вымойся как следует. И надень это. На осмотр у лекаря времени нет, но это сейчас и не нужно. Если понравишься фараону, тебя всё равно осмотрят сто раз.
Аментет сжала свёрток, так и не поняв, зачем ей лекарь. «И как будет происходить встреча с фараоном? Что мне вообще нужно делать?» Однако вторичная жена больше не была расположена к разговору. Шемеи отошла, шипя какие-то грубости одной из наложниц. Девушка, что принесла свёрток, аккуратно потянула Ифе к воде, на ходу стягивая с неё платье. «Цветок!» Аментет резко отстранилась.
– Я сама.
Осторожно, стараясь держать лотос скрытым под тканью, она сняла платье и положила на кушетку. Ифе надеялась, что сможет забрать его, но не могла понять, почему ей так важно было сохранить дар незнакомца. «На берегу подземной Хапи он обещал, что однажды я получу помощь. Возможно, этот цветок – просто символ… Символ того, что я не одна». Пожалуй, единственным, что принесло Ифе удовольствие в купальне наложниц, была вода. Тёплая, но не горячая, пахнувшая маслами, она оказалась на удивление приятной. «Ах, вот почему маа-херу всегда отводили под купальни самую большую комнату…» – подумала девушка, чувствуя, что натёртым ногам и перетруженному телу стало легче.
После купания служанки гарема уложили ей волосы. Ифе не хотела позволять им касаться себя, но девушки шепнули, что в противном случае их ждало наказание Шемеи.
После этих слов аментет покорно позволила себя причесать, а после и переодеть.
Платье… Точнее, отрезки ткани, в которые её облачили, едва прикрывали грудь и бёдра, выставляя напоказ всё остальное.
– А где остальная одежда?
В ответ на вопрос встревоженной Ифе служанки лишь захихикали. Подошедшая Шемеи тоже криво усмехнулась.
– Что-то не устраивает?
– Просто мне показалось, что здесь не хватает ткани…
– Фараон любит видеть наши тела. Подобный крой – его приказ для швей гарема.
«Так не ему же такое носить!» – с недовольством подумала девушка, не без оснований чувствуя себя почти голой.
– К слову о фараоне… Новенькие змейки, ну-ка подползли все ко мне! – Шемеи хлопнула в ладоши, и к ней подошли ещё четыре девушки, одетые в точно такие же излишне откровенные платья, как и аментет. – Совсем скоро вы будете представлены фараону, чтобы он мог одарить одну из вас великой милостью – стать наложницей его основного гарема.
Женщина обвела девушек высокомерным, полным пренебрежения взглядом.
– Представление будет кратким. Я введу вас в зал, и вы должны будете поклониться статуе Гора как истинному правителю. А лишь затем фараону, как его наместнику. Потом вы встанете как-нибудь красиво – тут уж кто на что горазд. Фараон кивнёт одной из вас, а остальных мы отправим на северную виллу.
– Но зачем тех, кто не понравился, куда-то отправлять? Можно ведь просто отпустить, – нахмурившись, произнесла Ифе.
– О, фараоны других сепатов так и делают! Но наш великий правитель Хафур – настоящий мужчина. Все его женщины, даже отвергнутые, принадлежат ему. До смерти.
Одна из девушек, стоявших рядом с Ифе, зарыдала. Другие сохраняли подобие достоинства, но аментет видела, что и им не улыбалась перспектива провести всю жизнь в заточении.
– Что ж, змейки, время пришло! – вторичная жена жестом указала кандидаткам следовать за ней.
* * *
С каждым шагом по мрачным коридорам дворца волнение Ифе нарастало. «Что, если я не смогу понравиться фараону и меня под конвоем увезут на какую-то далёкую виллу? – думала она. – Тогда о встрече с Кейфлом и переносе обратно в Дуат можно забыть. За мной наверняка сразу пошлют Амт – прямо сюда, в мир смертных». Ифе тревожилась не только за себя. «А Мересанх? И сам Кейфл? Они уже сейчас в опасности, но, если я по своей воле не вернусь в Дуат, что их ждёт? Они ведь помогли мне совершить грех». Но девушка не до конца была честна с собой. Праведные мысли души, что раскаивалась в своём грехе, то и дело прерывались уже привычным желанием жить. «Ведь на самом деле меньше всего на свете я хочу перенестись обратно…»
* * *
Всё великолепие дворца, что Ифе видела до этого, померкло в сравнении с тронным залом фараона Хафура, в который её с другими кандидатками привела Шемеи.
Девушка помнила историю Кейфла. Он лишь мельком описывал убранство дворца, но она представляла себе это место иначе. Проще и меньше. «Хотя, если с детства видишь только роскошь, она, наверное, становится обыденностью», – объясняла себе такую странность аментет. Тронный зал был огромен. Золото трона слепило глаза, а изрезанные письменами о Горе стены и потолок давили массивностью.
Фараон Хафур скучающе смотрел на вошедших девушек. «Так вот он какой… Как и сказал Кейфл. Жестокое лицо и расчётливый взгляд». Мужчина выглядел старше, чем Ифе себе представляла. На его гладко выбритой голове красовался венец наместника бога, а множество слоёв богато расшитого одеяния увеличивали фигуру. «От такого человека хочется держаться как можно дальше…» – с дрожью поняла аментет, стараясь не смотреть на смуглое, покрытое морщинами лицо.
Вторичная жена согнулась в низком поклоне фараону, вопреки собственному совету кандидаткам игнорируя статую истинного правителя сепата – Гора.
– Шемеи, – фараон едва заметно ухмыльнулся. – Ты, как всегда, прелестна. Но не томи – дай рассмотреть, кого ты мне привела.
Поведение вторичной жены в присутствии фараона разительно поменялось. Она поспешно и даже немного нервно указала девушкам пройти вперёд. Ифе вместе с остальными приблизилась к трону на несколько шагов. Девушки одна за другой начали кланяться статуе Гора, а следом – Хафуру. Фараон не задерживал свой взгляд дольше мгновения ни на одной из них.
Когда пришла очередь Ифе, она тоже обернулась к статуе божества с соколиной головой. Аментет низко поклонилась, мысленно прося у сына Осириса прощение за свои грехи.
Следующий поклон был отдан наместнику. Хафур скользнул по Ифе таким же безразличным взглядом, как и по остальным девушкам.
После поклонов все кандидатки выстроились в линию перед троном. Они приняли позы, призванные показать их достоинства и скрыть недостатки.
Аментет же ничего не пыталась строить из себя специально – она повиновалась своим чувствам, которые по-прежнему были так новы и остры. «Мне не дано понять, почему они так гнутся и напрягаются… От этого они не становятся другими», – думала девушка, просто подняв руки вверх в молитвенном жесте. На мгновение Ифе показалось, что среди теней за колоннами тронного зала мелькнула фигура Кейфла. Но она не была уверена, что не приняла желаемое за действительное.
Хафур разглядывал девушек недолго. Его лицо выражало лишь скуку. Наконец, он неспешно поднялся со своего трона. «Он должен выбрать меня… Должен! Мне нельзя покидать дворец до встречи с Кейфлом!» – думала Ифе, одновременно желая получить кивок от фараона и страшась этого.
– Ты меня разочаровала, Шемеи. И писцам гарема передай.
Вторичная жена сжалась, словно ей по спине ударили плетью. Разочарованно выдохнув, фараон небрежно кивнул на девушку, стоявшую рядом с аментет.
– Вот эту оставьте во дворце служанкой. Остальных чтобы глаза мои не видели.
Шемеи, склонившись в поклоне, посеменила к выбранной фараоном девушке.
«Нет! Нет, нет, нет…» Отвергнутых наложниц, в числе которых оказалась Ифе, окружили меджаи, выводя их из тронного зала.
* * *
Сначала изгнанных девушек проводили обратно в купальни и даже разрешили забрать вещи, с которыми они прибыли во дворец.
«Нужно придумать, как сбежать от меджаев! – но ни одной дельной мысли в голову аментет не приходило. – А если бы я поклонилась сначала Хафуру? Тогда он выбрал бы меня?» Но поворачивать время вспять Ифе не умела, даже когда на её руках были крылья.
Она схватила платье, подаренное Мив. Переодеваться времени не было – меджаи дали на сборы считанные мгновения. Девушка успела лишь проверить, что сесен, подаренный незнакомцем, по-прежнему был завёрнут в ткань одеяния.
Меджаи, державшие руки на рукоятях хопешей, нетерпеливо прикрикнули на девушек, и те были вынуждены последовать за ними обратно в коридоры.
Через арки с колоннами Ифе увидела небо. Солнце уже опустилось за горизонт, и ночная тьма делала путь отвергнутых ещё более мрачным.
Девушка не знала, как долго Кейфл собирался ждать её в библиотеке. И что сделает, если она не придёт.
Уставшая, напуганная, она всё равно продолжала искать пути к отступлению, то и дело оборачиваясь. За что ей доставались особо ощутимые толчки в спину от стражей.
Так продолжалось до тех пор, пока все, кроме аментет, не замерли.
Ифе видела, как стражи дико вращали глазами, а отвергнутые наложницы тряслись, пытаясь сдвинуться. Но никто из них не двигался по-настоящему. Они больше походили на тряпичных кукол, которых прикололи к невидимой стене.
В коридор из-за колонн вышел Кейфл.
– Поторопись. Их слишком много.
Глаза юноши светились уже знакомой аментет хека, а в воздухе вокруг сияли иероглифы. «Пришёл…» Не раздумывая, она подбежала к нему, замечая дрожь напряжения, что била руки принца. Сквозь сжатые зубы он прошипел:
– Беги же!
– Только с тобой! – над этим ответом Ифе не раздумывала ни мгновения.
Хекау, почти рыча, выдохнул и закрыл глаза. Свет вокруг него погас. Не дав Ифе обернуться на меджаев, Кейфл сжал её ладонь и побежал. Девушка едва поспевала за ним. Рукой она ощутила пыль на его пальцах.
За спиной послышались крики и лязг обнажаемых хопешей. Звуки были пугающими и несли за собой смерть.
Но Ифе не могла перестать улыбаться. Она задыхалась, спотыкалась – и всё равно чувствовала надежду. Девушка даже не осознавала, что причина улыбки крылась в тёплой ладони Кейфла, что сжимала её руку, обещая спасение.
* * *
Незнакомыми аментет путями принц вывел её в сады у дворца.
Звуки погони постепенно отставали. Ифе едва могла дышать от бега, и Кейфлу приходилось практически волочь её за собой.
– Из-за хека они будут медленнее ещё несколько мгновений. Потерпи… Нам бы только оторваться.
Сил на ответ у аментет не было.
Беглецов надёжно скрывала тьма, и им удалось добраться до базарной улицы. В ночной тишине и прохладе она была совсем пустынной.
Ноги Ифе подогнулись, и она привалилась к ближайшей стене.
– Не могу больше…
Кейфл понимающе кивнул, внимательно осматриваясь по сторонам.
– Тут оставаться нельзя. Но и из города мы не выйдем. Меджаи у ворот наверняка уже предупреждены.
Юноша обращался скорее к себе, чем к девушке. И, не сдержав раздражения, прошипел:
– Да пожрёт их всех Амт!
– Я знаю одну лавку, можем попробовать…
Договорить аментет не успела.
Тёмная фигура выросла перед беглецами. Ифе дёрнулась, но остриё уже знакомого хопеша Нгози упёрлось ей в горло.
– Воровка, наложница, беглянка и подстилка младшего принца-убийцы… Всё-таки я окроплю твоей кровью Город Столбов.
Полный ярости неприятный голос меджая был приговором. Если бы не Кейфл.
Он кинулся на Нгози, вцепляясь в его руку. Хопеш, который должен был окончить жизнь Ифе, сдвинулся, просвистел в воздухе, едва не задевая её лицо, и полоснул плечо Кейфла.
Из раны мгновенно начала сочиться кровь. Юноша со стоном припал к стене.
– Кейфл, нет! – крик Ифе напомнил ослеплённому яростью меджаю о её присутствии.
– Ты умрёшь! – Нгози кинулся на девушку.
А в следующий миг раздался звук разбиваемой глины, и глаза меджая закатились.
Он упал на землю.
Рядом с ним рухнул и принц. В руках он по-прежнему сжимал осколок глиняной вазы, которую разбил о голову меджая.
– Кейфл…
– Всё хорошо. Всё будет хорошо, – но хрипота в голосе юноши, посеревшее лицо и сочившаяся из плеча кровь говорили об обратном.
Ифе упала на колени рядом с ним. «Сколько крови!..»
– Что… Что мне делать? Ты можешь использовать хека?
Юноша слабо прикоснулся к её руке и тут же скривился от боли.
– Тебе нужно бежать… Скрыться. Ты что-то говорила про лавку.
Ифе яростно замотала головой.
– Даже не думай. Тебя я не оставлю. И в той лавке мы скроемся оба.
Повинуясь странному наитию, она оторвала лоскут от подола одеяния хекау и начала туго перевязывать ему плечо повыше раны.
– Откуда ты?.. – он удивлённо следил за действиями Ифе.
– Не знаю.
Юноша глухо застонал, когда она случайно задела рану, но больше не издал ни звука.
Аментет помогла ему подняться, закинув здоровую руку себе на плечи.
– Нам сюда…
Она молилась всем известным богам, чтобы добрая старушка Мив одарила её ещё одной милостью.
И молитва была вознаграждена.
Торговка отворила дверь после первого же тихого стука.
– Кого ещё Сет принёс?! – ворчливый тон быстро сменился встревоженным молчанием.
Увидев девушку и её окровавленного спутника, Мив распахнула дверь шире, пропуская их внутрь.
* * *
В уже знакомом Ифе помещении старушка помогла усадить Кейфла на циновку.
– Сходи-ка со мной за чистыми тряпками. Мальчику нужно промыть рану.
Девушка неуверенно посмотрела на Кейфла, чьё бледное лицо покрывала испарина.
– Если доверяешь, иди, – кивнул принц, цепко приглядываясь к Мив. – Я в Дуат пока не спешу.
Ифе и Кейфл смотрели друг на друга чуть дольше, чем им казалось.
– От игры в гляделки ему лучше не станет. Пошли, – прервала их немое общение Мив.
Девушка повиновалась, уходя за старушкой в другую часть лавки.
– Рясу сменил уже. На царское одеяние.
– Я не понимаю, о чём вы.
– Полно тебе, девочка. Я же вас приютила, за меджаями не побежала. И помню, за кем ты из лавки поспешила. Хорошо, что нашла.
Поняв, что женщина не пыталась ничего выпытать, Ифе облегчённо выдохнула.
– Спасибо вам. Снова. Мы уйдём днём, когда базар будет людным.
Мив достала из шкафа чистые полотна ткани и пузырёк с какой-то жидкостью.
– Я не гоню вас. Принц-то вон совсем бледнющий. Это лекарство поможет.
– Он не принц… – неумелая ложь девушки быстро прервалась.
– Я ещё не настолько слепа, чтобы не разглядеть младшего сына фараона. Почившего, между прочим. Но, видимо, воскресшего.
– Вы не удивлены воскрешению? – недоверчиво спросила девушка.
В ответ Мив усмехнулась.
– О, все только его и ждали. Но сейчас не время попусту болтать, возьми лекарство и помоги мальчику.
Ифе благодарно улыбнулась.
– Всем порядочным старухам уже давно пора спать. Но не смейте ускользнуть утром! Ты должна мне хотя бы прощание, – больше не задавая вопросов и не ожидая ответа, Мив ушла в заднюю комнату, оставляя Ифе наедине с Кейфлом.
Девушка вернулась к циновке и присела рядом с юношей, который с трудом разлепил веки. «Снова рядом… – подумал он, сквозь дымку боли силясь разглядеть лицо Ифе. – Я обещал показать ей красоту жизни, а что дал взамен? Страх, боль и ложь». Взяв в руки ткань и лекарство, аментет неуверенно склонилась.
– Позволишь помочь?
– Да.
Она помогла ему сесть и спустить с плеча одежду, после чего замерла, в ужасе приоткрыв рот.
– Всё скверно? – наигранно беспечно спросил принц.
Рана действительно выглядела плохо. Или аментет так казалось из-за обилия крови.
«Нужно его отвлечь», – в панике решила она.
– Однажды я создавала одной маа-херу несколько папирусов с легендами. Эти легенды были странными…
Ифе смочила ткань лекарством и осторожно прикоснулась к коже вокруг раны, стирая кровь. Кейфл едва заметно напрягся.
– Продолжай.
– Тогда я даже не задумывалась о том, чтобы прочесть их, но маа-херу всё равно рассказывала содержание. Там говорилось о принце, который закрыл собой простую девушку от сотни стрел.
– Жалко принца.
Ифе не обратила внимание на ухмылку Кейфла, продолжая говорить и обрабатывать рану.
– Он выжил. А затем украл сердце той девушки. Как я теперь понимаю, эта часть нравилась маа-херу особенно сильно. Почему-то.
– Ты же знаешь, что выражение «украсть сердце» в легендах употребляется не в прямом смысле?
Ифе пожала плечами, скрывая смущение. Ведь она всегда думала, что тот легендарный принц буквально забрал сердце той девы, что спас.
Здоровой рукой Кейфл приподнял лицо аментет за подбородок, заставляя заглянуть себе в глаза. «Почему мне кажется, что ты была бы таким же светом, даже проживи жизнь в нашем тёмном смертном мире? – думал он, забыв ненадолго о боли. – И тебе ни к чему моё прогнившее жаждой мести сердце…» Но, вопреки собственным мыслям, Кейфл приблизился к лицу Ифе.
– В легендах «украсть сердце» – означает влюбить в себя. Проникнуть в мысли, чувства. Стать огнём, сжигающим изнутри, и водой, успокаивающей пламя.
Девушка как завороженная смотрела на принца. Его слова управляли биением её сердца, то пуская его в дикий ритм, то замедляя. Их дыхание смешивалось, и аментет казалось, что она тонула в глазах хекау.
– Ты знаешь, каково это – любить, Ифе? Ведь ты выбрала себе имя, означающее любовь.
Голос Кейфла стал проникновенным шепотом. И аментет ощущала всё то, что он описывал.
Юноша приблизился ещё. «Пожалуйста!» Ифе не понимала, о чём просила. Но её тело знало. Она приоткрыла губы, задыхаясь от переполнявших и таких новых эмоций. Юноша отстранился внезапно и резко, скривившись от боли.
От его движения аментет едва не уронила склянку с лекарством, о которой совсем позабыла.
– Прости, – хмуро сказал принц.
– За что?
Несколько долгих мгновений пара сидела в звенящей тишине. Ифе так и не получила ответа на свой вопрос.
«Что это было?» – не понимала она. «Как я мог?» – корил себя он.
– Я закончу?..
– Конечно.
Аментет вновь вернула своё внимание к ране. Руки дрожали, но ей удалось наложить и закрепить под одеждой кривоватую повязку.
– Завтра нас ждёт трудный день, – голос принца был тихим и уставшим.
– Мне кажется, ты преуменьшаешь, – нервно улыбнулась Ифе.
– Да.
– Тогда нужно ложиться спать.
Она сама удивилась своим словам. Девушка действительно чувствовала усталость, но по-прежнему не могла привыкнуть к таким смертным проявлениям, как необходимость спать.
Убрав остатки лекарства и тканей, Ифе легла на циновку прямо рядом с Кейфлом, не обратив внимание на его удивлённый взгляд.
– Если хочешь, я могу спать там, возле стены, – после недолгой паузы предложил он.
– Зачем? Циновка есть только здесь.
«Ифе, божественная невинность… Ты испытываешь меня», – мысль, проскользнувшая в голове принца, была яростно отброшена им в тот же миг. Ощущая тепло тела Кейфла подле себя, аментет быстро растворялась во снах. «Нужно обсудить, как мы вернёмся на Поля… Спросить, почему он тоже возродился… Нужно…» Размышления уплывали, заменяемые нежными объятиями ночи. Или объятиями Кейфла. Ифе не могла разобрать – да и не хотела. Она всего лишь была счастлива ощущать спокойствие, даруемое близостью с принцем-хекау.
На грани сна девушка нащупала лежавшее рядом с циновкой платье, подаренное Мив. Она смутно помнила, как уронила его, заводя раненого Кейфла в лавку.
Забравшись рукой под ткань, она коснулась прохладных лепестков лотоса, напоминавших об обретённых чувствах.
Ифе даже показалось, что в голове раздался голос незнакомца с берега Хапи.
– Мы скоро встретимся…
А может, ей просто это приснилось.
Глава VII. Кара
Страшно. Разум в железной клетке мечется.
Сердце дробью стучит.
Чувства. Недуг, который не лечится.
И душа от боли кричит.
– Мои верные стражи. Мои меджаи. Даже моя вторичная жена… Предатели!
Крик фараона отразился от стен тронного зала, и стоявшие перед ним на коленях воины сжались. Шемеи, которую тоже призвали к ответу за побег кандидатки в наложницы, сохраняла на лице подобие смирения. Но и её руки тряслись.
– Вторичная жена! Скажи мне, как тебе пришло в голову привести во дворец девку мёртвого принца?
– Владыка, я не знала…
– Хочешь сказать, что он выкрал её просто так? Не зная, кто она?
– Нет, конечно…
– Ты предала моё доверие!
Шемеи вздрогнула, незаметно сжимая руки в кулаки.
– А вы… – Хафур обвёл взглядом меджаев. – Если вы не принесёте мне мёртвое, я повторю – мёртвое! – тело младшего принца и его девки до полной луны, то сами умрёте.
Меджаи не шевелились, скованные страхом.
– Всем ясно?! – вновь закричал фараон, и на этот раз воины склонили головы, показывая, что подчинятся.
Шемеи согнулась в низком поклоне.
– Пошли прочь.
Не поднимая голов, меджаи и вторичная жена покинули тронный зал. Оставшись в одиночестве, Хафур хмуро посмотрел на статую Гора.
– Как просто было бы править без тебя! Не отчитываясь, не боясь. Верша правосудие так, как я считаю нужным.
Забыв об осторожности, он изрекал ересь вслух, чего никогда не позволил бы себе в присутствии других людей. Но фараон знал, что бог не услышит. Ему не было дела до Города Столбов.
И всё равно Хафур был обязан являться с докладом к Гору. Склоняться перед ним как простолюдин.
Твоё желание может исполниться, смертный…
Шёпот из тени заставил фараона подпрыгнуть на троне.
– Кто здесь?!
Скоро ты узнаешь…
Внезапный порыв горячего ветра взметнул полы одеяния Хафура. Трясясь от страха, наместник бога бросился прочь из зала – ближе к меджаям. А ему вслед донеслось обещание:
Скоро.
* * *
Ифе едва дышала от страха. Она всё ещё чувствовала под собой жёсткость циновки, но сон ушёл, оставив после себя едкий привкус ужаса во рту. «Почему я не могу пошевелиться? Кто здесь?» – паника охватывала разум. Тяжёлое чужое присутствие заполняло всё пространство. Ифе с трудом разлепила веки в надежде, что страх останется в сонной тьме. Но кошмар перенёсся в реальность.
– Здравствуй, аментет.
Он стоял у входа в лавку, с обманчивой ленцой оперевшись на металлический посох с изогнутым заточенным навершием. Высокий, облачённый во всё чёрное. Хищная шакалья маска лучше любых слов говорила о личности своего носителя.
– Анубис… Каратель Царя Богов… – прошептала Ифе.
– Рад, что ты знаешь, кто я. Глупых вопросов будет меньше.
Девушка дёрнулась, чтобы разбудить Кейфла, но не обнаружила его рядом с собой. Повернувшись, она увидела тело спящего хекау, висевшее в воздухе.
– Не надо лишних движений, аментет. Пусть бывший маа-херу спит. Поверь, смерть во сне – это милосердие.
– Тогда почему вы разбудили меня? – со смесью страха и отчаянной злости спросила аментет.
Анубис медленно качнул головой, и маска шакала исчезла, открывая его лицо. На Ифе бесстрастно смотрел взрослый мужчина. Его угловатые черты выдавали жёсткость характера, а холодные зелёные глаза, выделявшиеся на смуглом лице, казалось, заглядывали в самую душу.
– Тебя разбудил не я, а страх, – спокойно пояснил он. – Для души, что запятнана грехом, это нормальная реакция на моё присутствие.
Анубис указал на висящего в воздухе Кейфла.
– Его я усыпил намеренно. Как и праведную женщину в соседних покоях. Хекау мог наделать шума в попытках помешать. А её срок ещё не пришёл.
«Мив!» – Ифе бросила полный тревоги взгляд на дверь в комнату старушки.
– Не бойся. Сегодня со мной уйдут лишь две грешные души.
«Вот и всё…» Девушка медленно, стараясь ничем не спровоцировать бога, поднялась с циновки. Нужно было что-то сделать. Как-то отсрочить момент расплаты. Но ни одной дельной идеи не приходило в голову. «Ты стоишь перед лицом Карателя. Самого Анубиса. И всё равно ищешь пути к спасению… Глупо!»
– Что ж, не будем тянуть. Амт голодна.
«Ты заслужила это. Ты знала, на что идёшь». И всё же, когда Анубис шагнул вперёд, простирая руку в сторону Кейфла, Ифе не смогла себя остановить. Она шагнула вперёд, заслоняя тело хекау.
– Его уже оправдали! – крикнула она. – Навеки нарекли маа-херу! Или нерушимость слова бога – это сказка для маленьких смертных?!
Ифе замолчала, тяжело дыша. Ей следовало подчиниться, последовать в небытие, но она не могла. Жизнь, уже полученную, оказалось слишком сложно терять. И девушка собиралась бороться за неё до последнего вздоха.
– Ты смеешь оскорблять богов, хотя сама предала их, безымянная? – Анубис шагнул вперёд, и она поспешно отступила.
– У меня есть имя. Я – Ифе. А правда – это не оскорбление.
Зелёный всполох ярости мелькнул в глазах бога.
Всё произошло в мгновение ока. Аментет даже не успела вдохнуть. Каратель преодолел разделявшее их расстояние нечеловечески быстро. Его холодные пальцы обхватили её шею, сжимая и перекрывая доступ воздуху.
– Ты сама выбрала, как хочешь умереть.
«Я не хочу умирать!» Ифе билась, пытаясь ослабить хватку и вздохнуть, но Анубис казался вытесанным из камня. Он бесстрастно наблюдал за мучениями аментет, ожидая, пока жизнь померкнет в её глазах.
Девушка судорожно размышляла, не желая сдаваться. Что, если задать ему вопрос? Умолять?
«Каратель Осириса… Что ему до просьб грешной аментет? Если только…»
Догадка кольнула её разум. Хрипло, сдавленно она прошептала:
– Если я умру, где гарантия, что… Другие аментет… Не начнут чувствовать? Что, если я – последний шанс узнать, как можно вернуть чувства?
– Их просто будет ждать такая же кара, – спокойно ответил Анубис.
Несмотря на бесстрастный ответ бога, Ифе почувствовала, что хватка на её горле ослабла.
– Если все аментет разом начнут чувствовать, то, обладая силой крыльев, смогут пойти против бога, что стёр их личности. Вы, Каратель, должны уберечь Осириса от этого, не так ли?
Она судорожно хватала ртом воздух, пока была такая возможность. Анубис так и не отпустил её, но его пальцы больше не впивались в кожу смертельной хваткой.
Новая вспышка злости вспыхнула в прищуренных глазах бога. «Что она о себе возомнила?! Проще отправить её в небытие, а следом и любого из аментет, кто вернёт эмоции!» – думал он.
В конце концов, Анубис был гончим Царя Богов, его Карателем. Ему ничего не стоило уничтожить хоть сотни грешных душ, с крыльями или без.
Он нахмурился, и Ифе мысленно приготовилась к смерти. Но бог лишь приблизил к ней своё лицо, что-то ища в глазах. Треск ломающегося дерева заставил его отвлечься.
Через плечо бога аментет увидела, как дверь в лавку слетела с петель, глухо ударяясь о стену. Первой мыслью девушки было, что меджаи нашли их. Но, взглянув в открывшийся проём, она увидела знакомую фигуру. «Он?!»
В лавку шагнул тот самый незнакомец с алыми отсветами в чёрных волосах, которого Ифе встретила на берегу Хапи в Дуате.
– А, племянник! Я как раз тебя искал!
Из горла Анубиса вырвался нечеловеческий рык.
– Предатель! Я низвергну тебя в глубины глубин!
Краем глаза Ифе заметила, как тело Кейфла с глухим ударом упало на циновку. Каратель Осириса, казалось, забыл о грешниках, в слепой ярости надвигаясь на незнакомца.
«Этот мужчина говорил, что придёт на помощь в самый тёмный час, если я честно скажу, чего желаю, – вспомнила она. – Я пожелала лотос, и этот цветок снова стал спасением!»
Анубис резко обернулся к Ифе, уничтожая только что пробившиеся ростки надежды.
– Не думаю, что это совпадение, грешная аментет. Ты не просто нарушила закон, но и сговорилась с гнусным ослом?
– Я…
Ифе перебил незнакомец.
– Неужели, племянник, ты думаешь, что меня интересуют пташки нашего царька? Пусть и такие аппетитные.
Девушка приоткрыла рот в немом удивлении. «Не хочет говорить о том, что мы знакомы… Да и можно ли это назвать знакомством?»
– Я и забыл, что тебе нет дела ни до кого, кроме самого себя, – выплюнул Анубис.
– Почему? Мне есть дело до тебя, мой праведный родственник. И сегодня я хочу поквитаться с тобой за века гонений.
Внезапная смена ехидного настроения мужчины на ледяное спокойствие заставила Ифе вздрогнуть. Его слова звучали странно и больше походили на мистерию, чем на реальные эмоции.
Анубис молчал. А в следующий миг он бросился на незнакомца, материализуя на своей голове маску.
– Изыди!
От столкновения двух тел по лавке пронёсся поток силы, откинувший Ифе к стене. Она с трудом встала на четвереньки и подползла к хекау, впиваясь пальцами ему в руку: «Ну же, очнись!» Перевязь на плече юноши пропиталась кровью, а лицо было неестественно бледным.
Ифе с трудом перебирала в памяти варианты того, как можно было разбудить его. «Бог знаний, Тот… На Полях Иалу был маа-херу, почитавший его! Он что-то говорил про то, как вернуть смертного в сознание».
Повинуясь смутному наитию и молясь мудрому Тоту, Ифе приподняла ноги Кейфла с пола.
– Не устал ещё, племянник? – послышались ехидные слова незнакомца из-за спины аментет.
Каратель не отвечал ему, продолжая яростно сражаться.
«Не смей отвлекаться, Ифе!» – мысленно прикрикнула она на себя и дотянулась до лекарства, что ей дала Мив. Стараясь не привлекать внимание резкими движениями, она медленно поднесла склянку с сильно пахнущей жидкостью к носу Кейфла. Принц закашлял, и Ифе поспешно зажала ему рот ладонью, мысленно извиняясь.
Юноша хмурился, мутным взглядом оглядывая комнату. Непонимание на его лице быстро сменилось удивлением, а затем решимостью. Морщась и стараясь не двигать раненым плечом, он встал на колени. Боги, а Ифе уже не сомневалась, что незнакомец тоже был частью Эннеады, продолжали сражение.
«Они слишком быстрые. Перед каждым ударом словно пропадают из виду и снова появляются», – с ужасом думала девушка. Незнакомец с силой швырнул Анубиса через всю комнату.
– Это всё, на что ты способен? Вспомни, чему мы учились! – поток алой силы вырвался из глаз мужчины и ударил Карателя в грудь.
Анубис упал на одно колено, упираясь кулаком в пол. От его руки по камню разбежались трещины.
Это был шанс. Ифе видела, что богу было больно. Они с Кейфлом могли убежать. Обязаны были бежать.
«Анубис – слуга Царя Богов, как и я… Была, – эта мысль родилась в голове против её воли. – Не глупи, Ифе! Не надо! Ну и что, что он слуга Осириса? Он хочет забрать тебя в Дуат!»
Но, вопреки голосу разума, она неуверенно шагнула в сторону Анубиса. Он по-прежнему упирался рукой в пол, склонив голову. От его плеч поднимался алый пар – отголосок магического удара незнакомца. Кейфл прошипел:
