Текст книги "Пророчество кровавой расы (СИ)"
Автор книги: Влада Крапицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)
Глава 14
Амалия.
Выехав с Ижевска, мы сразу направились в Таганрог, и я останавливалась только для того, чтобы покормить Элару и заправить машину, потому что хотела уехать как можно дальше. Через восемнадцать часов мы уже были в городе, и Элара впервые увидела море.
Сняв домик, я отвела её на море и она с опаской зашла в воду. Первое купание ей явно не понравилось, и она долго плевалась и жаловалась, что вода противная и солёная, а я умирала со смеху, смотря на её гримасы. Но когда сама искупалась, плевалась не меньше, потому что одно дело купаться человеком и нечаянно заглотнуть воду, и совсем другое дело купаться вампиром, когда проглоченная вода вызывает отвращение.
Но мы быстро научились избегать этого, и теперь мою кроху невозможно было вытащить из воды. Она готова была часами сидеть на берегу в воде, и через каждые полчаса требовала, чтобы я держала её, уча плавать. Через два дня плавание было освоено, и она уже требовала самостоятельности, пробуя сама научиться нырять. Мне же только оставалось наблюдать за ней и радоваться её успехам.
Мы успели загореть, и теперь ничем не отличались от обыкновенных людей. Вернее Элара не отличалась, а я, снимая вечером линзы, смотрела на себя и, вспоминая свою бледность, вздыхала. На фоне светлой кожи жёлтые глаза смотрелись не так броско, а сейчас, когда кожа загорела, они моментально притягивали взгляд, и если раньше вечером я иногда выходила без линз, то теперь этого делать было нельзя.
Но цвет глаз был ерундой, и больше всего меня беспокоила моя дочь. После Нижнего Новгорода я стала ловить на себе её заинтересованные и внимательные взгляды, и понимала, что вскоре могут прозвучать весьма неудобные для меня вопросы, на которые придётся отвечать. Подумав, я решила ничего не скрывать и рассказать всю правду.
Наутро четвёртого дня в Таганроге, проснувшись, я потянулась и с улыбкой осмотрелась. Элара не спала, а сидя на стуле возле окна, задумчиво смотрела вдаль.
– Доброе утро, рыбка моя, – с улыбкой произнесла я.
– Мама, я хочу у тебя кое-что спросить, – с серьёзным лицом она поднялась со стула и, подойдя к кровати, села рядом со мной.
Сразу поняв, о чем будет разговор, я тяжело вздохнула и сказала:
– Спрашивай.
– Тот дядя, Марк, он мой папа? – и внимательно посмотрела мне в глаза.
– Иди ко мне маленькая, – взяв её на руки, я решила не тянуть резину. – Марк не совсем твой папа, но он тоже имеет отношение к твоему рождению.
– Это как? – она озабоченно посмотрела на меня.
– Твой биологический папа тот первый дядя, с которым я разговаривала – Артемий. Если по правильному, то ты у нас Элара Артемьевна. Я забеременела тобой, когда была человеком, а потом Марк обратил меня в вампира, и в твоих венах течёт его кровь. Так что и он тоже отчасти твой папа.
– У меня, что два папы? – удивленно спросила она.
– Да, солнышко, получается так. От Артемия у тебя цвет волос, а от Марка привычки и упрямый характер, – улыбнувшись, я поцеловала её носик. – Ты у меня особенная девочка.
– А почему мы тогда живём вдвоём? Почему никто из моих пап не живёт с нами?
– Здесь всё очень сложно, милая, – бросив задумчивый взгляд в окно, я постаралась найти нужные слова, чтобы всё объяснить. – Во-первых, Артемий не вампир, а дампир…
– Это как?
– У него папа вампир, а мама человек, и они отличаются от вампиров тем, что уже рождаются, не боясь солнечного света, и они могут кушать человеческую еду…
– Поэтому ты кормила меня той гадостью, когда мы узнали, что я не боюсь солнышка? – она сморщила носик.
– Да, милая. Я думала, что тогда тебе не придётся убивать людей.
– Папе Артемию кровь не нужна? – она посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.
– Нужна, но не так много, как мне. И люди после его укусов могут жить дальше совершенно спокойно.
– Ясно, – сказала она и, подумав, спросила: – В магазине дядя со странным запахом тоже был дампир?
– Да.
– И что произошло? Папа Артемий бросил тебя? За что он у тебя просил прощение?
Это была самая сложная часть объяснения, потому что не хотелось рассказывать Эларе о том, что могло произойти, настраивая её при этом, против родного отца, но и правду скрывать не хотелось. "Меня саму не раз обманывали, и со своим ребёнком я так поступать не буду!" – решила я.
– Понимаешь, здесь есть маленькая предыстория. Я была не совсем обычным человеком, и моё появление на свет было предсказано намного раньше. Вернее, там было предсказано твоё рождение, но чтобы ты родилась, сначала вампиры или дампиры должны были найти меня. И первым меня нашёл Артемий, но он не рассказал мне кто я такая, а просто отвёз в свой дом, к дампирам, которые всеми руководят, и те решили причинить мне боль…
– Папа Артемий не захотел тебя защищать? – она, прищурившись, посмотрела на меня.
– У него не было выбора, родная. В той ситуации он ничего не мог сделать. Он виноват только в том, что вовремя не рассказал мне всей правды, – ответила я. Говорить Эларе о планируемом изнасиловании я не хотела. – Ему пришлось уехать, но меня от беды спас Марк. На меня напали, а он защитил меня, и чтобы я не умерла, обратил в вампира своей кровью, а значит, и тебя тоже, хотя тогда я ещё не знала, что беременна тобой.
– Значит, папа Марк хороший? Тогда почему мы не с ним?
– Потому что он тоже не сказал мне всей правды…
– Но ведь и обидеть тебя не дал.
– Да, здесь ты права. Марк очень хорошо ко мне относился.
Элара опустила голову и стала рассматривать свои руки, я же сидела, не шевелясь, ожидая от её хоть слова.
– Когда я услышала его голос, то он показался мне знакомым, – спустя пару минут, сказала она.
– Это потому что пока ты была у меня в животике, он разговаривал с тобой очень часто, а ещё ты его постоянно пинала, когда он слушал твоё сердечко, – я улыбнулась, вспоминая те месяцы беременности, когда Марк был рядом. – Он от тебя натерпелся немало тычков и ударов в уши, лицо, руки.
Она внимательно посмотрела на меня, а потом прошептала:
– Ты любишь папу Марка. Когда ты о нём говоришь, у тебя лицо меняется.
– Может быть, но я не уверена, что он любит меня.
Тяжело вздохнув, Элара опять задумалась, а затем внимательно посмотрела на меня и спросила:
– А что папа Артём не знает, что я у тебя есть?
– Нет, не знает.
– Почему?
– У меня не было возможности ему это сообщить.
– Но теперь-то ты знаешь его телефон, почему не расскажешь?
– Я не уверена, что это нужно делать, Элара.
– Ты на него злишься? – серьёзно спросила она.
– Было время, когда я злилась, а сейчас уже нет. Ведь если бы его не было в моей жизни, то не было бы и тебя. За одно только это, я испытываю к нему благодарность, – я улыбнулась.
– Я бы хотела с ним поговорить, и с папой Марком тоже, – твёрдо произнесла она.
– Этого нельзя делать, – с испугом пробормотала я, потому что этого никак не ожидала.
– Почему?
– А вдруг они нас найдут? Понимаешь, мы прячемся, потому что тебя могут отобрать у меня. Ты же видела, что твоя кровь делает со всеми? У папы Марка помимо всего остального есть ещё очень злобная мама, которая хочет нас с тобой разлучить…
– Тогда папе Марку звонить не будем, а позвоним только папе Артёму.
– Элара, ну зачем?
– Я хочу с ним поговорить!
– Нет, этого нельзя делать!
– А я хочу!
"Вот, пожалуйста! Характер Марка в чистом виде" – я смотрела на решительное выражение лица Элары и плотно сжатые губы, и казалось, вижу Марка.
– Нет, Элара, и это не обсуждается, – отрезала я, и чтобы поменять тему спросила: – Кушать будешь?
– Нет, – заявила она и слезла с моих коленей.
Сев у окна, она отвернулась от меня. "Ладно, пусть остынет. А я пока приму душ". Но когда я вышла оттуда, она сделала вид, что вообще меня не замечает, и с независимым выражением лица вышла из квартиры, когда я позвала её на море.
Весь день она дулась, не разговаривая со мной, и не позволяла к себе притронуться. Такое у нас было в первый раз, и сколько я не пыталась заговорить с ней, она не реагировала. Когда же вечером она снова отказалась есть, и демонстративно отгородилась от меня подушкой в кровати, я не на шутку встревожилась.
Ворочаясь с боку на бок, я пыталась найти выход из этой ситуации и, в конце концов, поняла, что лучше дать ей то, что она требует. Решение далось тяжело, но другого выхода не было, поэтому я стала прикидывать, как не дать Артемию выйти на наш след. То, что он начнёт землю рыть, чтобы нас найти я была уверена на сто процентов. Заснуть я смогла только после того, как чётко продумала весь план.
Проснувшись в семь утра я, поцеловав Элару в лобик, начала будить её.
– Вставай, красавица. Поедем разговаривать с твоим папой.
Она сонно посмотрела на меня, а потом в глазах загорелся огонёк и она, бросившись ко мне на шею, радостно сказала:
– Мамочка, спасибо! Ты самая лучшая! Я тебя люблю.
– Да? – скептично спросила я. – Поэтому дуешься, отказываешься со мной разговаривать и есть? Я думала, что это называется шантажом, а не любовью, но спасибо что открыла глаза. Теперь я точно знаю, как выглядит любовь.
– Ну, мам! – она поцеловала меня в щёку и доверчиво прижалась. "Теперь Элара из меня верёвки будет вить" – обречённо подумала я, обнимая её за плечи. – Кушать хочу! – пробубнила она, и сев на колени тут же прижалась губами к моей шее.
Покормив её, я поела сама и, отправив своего донора на пирс, начала собирать сумки. Ночью я приняла решение ехать в Самару. Город располагался в тысяче четырёхсот километрах от Таганрога, а мне надо было увести возможных преследователей от своего следа, поэтому ближайшие города не подходили. Впереди был марш-бросок минимум в двенадцать часов, а сразу после звонка, мне предстояла обратная дорога, и я внутренне готовила себя к бессонным суткам, но что не сделаешь для своей любимой крохи.
По дороге мы с ней договорились, что сначала я разговариваю с Артемием, а потом она и не долго, и всю дорогу она задумчиво смотрела в окно, по видимому решая, что сказать отцу, которого никогда не видела.
В восемь вечера мы въехали в Самару и, остановившись на обочине одной из улиц, я достала последний запасной телефон одного из своих доноров и, набрав номер Артемия, с которого он мне звонил, подмигнула Эларе:
– Уже решила, что скажешь папе? Готова? – она сдержанно посмотрела на меня и кивнула.
Нажав вызов, я затаила дыхание, пытаясь справиться со своим волнением, и не зная какой реакции ждать от Артёма.
– Да?! – раздался его уверенный голос.
– Артём? Это Амалия.
– Слава Богу! Рад тебя слышать! Ты наконец-то объяснишь мне, что это было?
– Объясню, только хочу тебя сразу предупредить об одной вещи.
– Говори.
– Чтобы ты сейчас не узнал, искать меня не надо.
В трубке повисла тишина, а потом он вздохнул и сказал:
– Понимаю, ты сейчас с Марком и у тебя новая жизнь.
– Да, жизнь у меня действительно новая, – ответила я, опустив упоминание о Марке.
– Ты счастлива?
– Да.
– Тогда обещаю, что искать не буду, – с легкой грустью сказал он.
Набрав в лёгкие побольше воздуха, я сказала:
– То была кровь Королевы из пророчества.
– Я так и подумал, – спокойно ответил он. – Поздравляю тебя с рождением ребёнка. Как вы её назвали, если не секрет?
– Элара.
– Красивое имя, – добродушно сказал он.
– Спасибо. Но она не просто Королева – она твоя дочь.
В трубке повисла оглушительная тишина, а потом раздался ошеломлённый голос:
– Что? Повтори!
– Элара твоя дочь.
– Но как? Ведь у меня могут быть только мальчики, – растерянно сказал он. – А ты уверена, что она точно от меня, а не от…
Артём замялся, а меня разозлило его недоверие, и я едко сказала:
– Уверена! У меня нет привычки сразу прыгать из постели одного мужика, в постель другого. Ясно! Не хочешь – не верь!
– Стоп! Амалия, прости меня и не горячись, – примирительно сказал он. – Ты меня просто обескуражила, и я спросил не подумав. Прости ещё раз!
– Ладно, – вздохнув, ответила я. "Ещё непонятно как бы я сама отреагировала на такое известие, будь на месте Артёма".
– Дай мне две секунды, чтобы собраться с мыслями, хорошо? – с нежностью сказал он, и спустя некоторое время спросил: – Какая она? Опиши её! Нет, лучше пришли мне её фотографию, пожалуйста!
– Хорошо, – ответила я. – Закончим разговор, и я её тебе отправлю. Только сразу хочу тебя предупредить, Элара вампир и хотя ей сейчас год и три месяца она выглядит как четырёхлетний ребёнок.
– Четырёхлетний? – оторопело спросил он.
– Да, – и помолчав, добавила. – Артём, она хочет с тобой поговорить.
– Поговорить, – как эхо повторил он, и я услышала, как он с шумом вдохнул воздух.
– Ты этого хочешь?
– Конечно! Очень хочу! – быстро ответил он.
– Тогда передаю ей трубку, – протянув телефон Эларе, я погладила её по щеке и подмигнула.
– Папа? – тихо спросила она, поднеся трубку к уху.
– Да, моя девочка, – до меня донёсся полный нежности голос Артёма, и к горлу подступил комок. – Как ты живёшь? Ты уже такая большая у меня!
– Хорошо живу, – она улыбнулась. – Мамочка меня очень любит! Я уже умею читать! А недавно научилась плавать и нырять. И я люблю играть во всякие игры и собирать конструкторы.
– Моя ты кроха, – с любовью сказал Артём. – Как бы я хотел, чтобы ты сейчас была рядом со мной.
– Нельзя, – Элара тяжело вздохнула. – Но я тебе буду звонить, хорошо?
– Обещаешь?
– Да, правда нам нельзя долго разговаривать.
– Понимаю, моя девочка, – с грустью сказал он. – Ты же мне сейчас пришлёшь свою фотографию?
– Конечно! А ты мне свою!
– Договорились. Я буду ждать твоего звонка, доченька. Крепко тебя обнимаю и целую.
– И я тебя папочка, – она ослепительно улыбнулась мне и передала трубку.
– Артём? Нам уже пора. Сейчас я вышлю тебе фото…
– Лия, подожди! Пообещай мне, что не исчезнешь, прошу!
– Не исчезну, – ответила я, понимая, что теперь назад дороги нет. – Всё, до связи, – и отключилась.
Элара светилась от счастья и я, глядя на неё поняла, что правильно поступила, дав ей поговорить с Артёмом.
– Мамочка, поправь мне заколку! – требовательно попросила она, рассматривая себя в зеркало. – Я хочу понравиться папе.
– Ты ему обязательно понравишься! – пообещала я, поправив ей волосы. – А теперь улыбнись и посмотри на меня.
Сфотографировав её, я отправила mms-сообщение и, получив фото Артема, перебросила его через карточку на ноутбук. Элара тут же перебралась на заднее сиденье и, взяв его на колени, стала рассматривать изображение своего отца.
Выбросив телефон, я завела двигатель и влилась в поток машин. Мне предстояло проехать тысячу семьсот километров, потому что я решила везти Элару в Анапу, на Чёрное море и постепенно за лето проехать с ней всё побережье. Я где-то читала, что у воды в Черном море такой же процент солёности, что и у крови, и надеялась, что нечаянно проглоченная вода не будет вызывать сильной тошноты, и легче будет переноситься организмом.
Элара долго рассматривала фотографию Артёма, а поев, со счастливой улыбкой на губах заснула. "Ну что ж, так тому и быть. Пусть общаются, раз ей это приносит радость" – окончательно решила я.
В десять часов утра мы прибыли в Анапу и сняв жильё, быстро сходили на море. Здесь вода действительно была другая и Элара торжественно объявила, что Чёрное море любит больше чем Азовское, с чем я полностью согласилась. К полудню мы вернулись в квартиру, и я наконец-то легла спать.
Проснувшись вечером и потянувшись, я спросила у своей крохи:
– Прогуляемся по городу?
– Да! Хочу на карусели!
– Сегодня гуляем по полной программе! – весело сказала я и, поднявшись с кровати, пошла в душ.
Настроение было чудесное – Элара после разговора с Артёмом цвела, а я, оказавшись в родных пенатах, чувствовала себя как рыба в воде. Когда родители были живы, мы часто выезжали к побережью, на выходные, и здесь мне всё было знакомо и мило сердцу.
"А может съездить в Краснодар? Здесь всего сто семьдесят километров" – от пришедшей в голову мысли я замерла с мочалкой в руках. Так хотелось попасть домой хоть на пару секунд и вдохнуть запах родного дома, пройтись по комнатам и вспомнить как я в нём жила.
"Нет, это опасно!" – сказала я себе, и сердце сжалось от тоски, потому что когда я снова окажусь так близко к дому я не знала, а хоть разок там побывать хотелось.
"Ладно, потом решу. Сегодня надо найти донора, а пока я его не выпью нет смысла срываться с места. Потом, когда будем уезжать отсюда, можно сделать небольшой круг и заехать в Краснодар, но надо всё взвесить, перед принятием решения" – сказала я себе, хотя уже понимала, что в любом случаи заеду в Краснодар.
Вечер уже был в самом разгаре, и мы с Эларой успели прокатиться на всевозможных аттракционах, и вволю насмеявшись с представления клоунов, держась за руки, прогуливались по набережной. Она вертела головой в разные стороны и тянула меня то в одну сторону, желая что-то посмотреть, то в другую, и я улыбкой шла следом за ней.
Увидев небольшую импровизированную сцену, она потянула меня туда, и требовательно попросила взять её на руки, потому что из-за толпы людей ничего не видела. На сцене пела какая-то девушка и толпа ей дружно хлопала и подпевала, а некоторые даже танцевали.
Песня была ритмичная и я сама, с Эларой на руках, стала пританцовывать и подпевать, а она смеялась и хлопала в ладоши. Когда девушка закончила песню, на сцене появился мужчина и весело прокричал в микрофон:
– Поаплодируем нашей участнице, Анастасии! – все дружно захлопали, а он продолжил: – Кто следующим желает показать свои вокальные данные и выступить в нашем караоке-конкурсе?
– Я! – раздался из толпы женский голос, и на сцену вышла девушка лет двадцати трёх.
– Представьтесь, пожалуйста! – сказал конферансье.
– Меня зовут Екатерина.
– Чудесное русское имя! Откуда Екатерина к нам приехала?
– Из Магнитогорска.
– И что вы нам исполните?
– Песню "Виагры" – "Бриллианты".
– Аплодисменты! Поддержим Екатерину!
Заиграла музыка и я стала пританцовывать и подпевать девушке на сцене. Я так давно не танцевала и не пела, и сейчас поняла, что соскучилась по этому.
– Мамочка, а ты умеешь петь? – вдруг спросила Элара.
– Я когда-то себе этим на жизнь зарабатывала, – улыбаясь, ответила я.
Она хитро улыбнулась и, отвернувшись, стала смотреть на сцену, а когда конферансье опять появился на сцене и спросил, кто желает спеть, неожиданно подняла руку и громко крикнула:
– Мы хотим! – а потом стала вырываться с рук и, оказавшись на земле, потянула меня на сцену.
Я растеряно шла за ней, не зная как теперь поступить. "А если здесь есть дампиры? Или вампиры?" – промелькнуло в голове. Но за время нашей прогулки мы никого не заметили и я подумала: "У меня уже паранойя. Можно хоть один вечер расслабиться и повеселиться?".
Ведущий тем временем присел перед Эларой и попросил её представиться.
– Я Элара, а это моя мама, Амалия! – с гордостью сказала она.
– Вы будите вдвоём петь?
– Нет, только мама, а я буду танцевать, – и улыбнулась ведущему.
Он тепло улыбнулся ей в ответ и, встав, бросив на меня оценивающий взгляд, а потом спросил:
– Что нам исполнит прекрасная Амалия?
– Песню Кристины Агилеры "Candyman", – ответила я, назвав первую пришедшую в голову песню, которую когда-то исполняла и от которой публика заводилась.
– Ооо! Ну что ж поддержим Амалию!
Как только заиграла музыка, тело само пошло в пляс и я запев, поняла, что мне этого безумно не хватало. После смерти родителей и развода со Стасом, именно работа в клубе не давала мне впасть в депрессию, и сейчас все те ощущения вернулись. Я с наслаждением отдалась во власть музыке и песни, а рядом со мной пританцовывала моя кроха и, хлопая в ладоши, улыбалась. "Вот оно, счастье!".
Артемий.
Я смотрел на фотографию своей дочери и не мог оторвать взгляда даже на секунду. «Моя малышка, Элара» – внутри всё переворачивалось от этих слов, и я почувствовал, как на глаза навернулись слёзы.
С фотографии на меня смотрела маленькая копия Амалии – такие же миндалевидные глаза, нежно-персиковый оттенок кожи, чуть припухлые губа, аккуратный носик и заразительная улыбка, только волосы были не чёрными, а темно-каштановыми, как у меня. Хотелось, чтобы она сейчас была рядом, и я мог обнять её и прижать к себе, но…
Откинувшись на спинку кресла, я прижал фотографию к сердцу и закрыл глаза. "Как же всё глупо вышло!".
"Моя маленькая Королева, как же я люблю тебя" – с тоской подумал я, посмотрев ещё раз на фотографию. "Значит, твоя кровь сначала причинила мне боль, а потом придала сил?".
То, что произошло шесть дней назад, до сих пор не давало мне покоя. Встреча с Амалией далась тяжело, потому что я окончательно понял, что она для меня потеряна. Но радовало то, что она выслушала меня, и в её глазах я увидел прощение. Ненависти ко мне она не испытывала и мне стало легче. Казалось, что с плеч исчезла тяжесть, которую я носил с того момента, как она пропала.
А потом, когда я попробовал ту кровь, была страшная физическая мука, которую я до сих пор вспоминал с дрожью. Всё тело пылало как в огне и мне казалось, что я умираю. В голове даже промелькнула мысль, что она решила отравить меня за то, что я с ней так поступил, а все её слова, это просто игра, но когда пришёл в себя, мне стало стыдно за свои мысли. В тот момент я понял, что именно моё недоверие и разрушило наши отношения. Если бы я всё сразу ей рассказал, то всё было бы хорошо, и её надо действительно раз и навсегда отпустить из сердца, потому что она заслуживает, чтобы ей верили и любили преданно и без оглядки. Я уже всё с ней разрушил и теперь главное не совершать таких ошибок с Мирелой.
Осознав всё это, я задался вопросом, что же всё-таки со мной произошло, и включил ноутбук, надеясь, что все ответы там. Прочитав сообщение с номером телефона, я позвонил, и когда она попросила опять взять болт в руки, испытал недовольство. Мне нужны были ответы, а не глупые попытки сплющить болт, но всё же сделал и с удивлением посмотрел на него, когда всё получилось. А когда услышал строки из пророчества ещё долго стоял с телефоном в руках и повторял их.
Только спустя пять минут до меня дошло, что я, скорее всего, пил кровь Королевы, и это она предала мне сил. А затем пришло и понимание, что у Лии даже есть ребёнок. Было одновременно и грустно, что у нас ничего не получилось, но с другой стороны, я порадовался за неё и от всей души пожелал ей счастья.
Пока я летел в дом старейшин, я размышлял о том, говорить им или нет, что у вампиров родилась новая Королева и её кровь действует и на нас, придавая нам сил, но всё хорошо взвесив, решил молчать. Ведь это был ребёнок Лии, и старейшины узнав о её способностях, могли открыть новую охоту, а я желал счастья им обоим, пусть и не со мной.
В тот же вечер я понял ещё одну очень важную вещь. Когда вертолёт приземлился, и мне на встречу выбежала Мирела, я осознал, что люблю её. Пусть не так как Лию, но все же люблю. "Эта спокойная любовь, которая пришла постепенно и росла с каждым днём, а с Лией это был ураган страсти и буря эмоций. Может поэтому у нас ничего не получилось? Может Мирела именно та девушка, которая даст мне тихое и такое необходимое счастье? Главное не совершать ошибок" – всё это пронеслось в голове, пока я обнимал её.
В ту же ночь, я рассказал ей кто я такой, для чего получил приказ соблазнить её, и признался в своей любви. Вначале она сильно испугалась, и мне стоило большого труда успокоить её и не поднимать крика, но к утру она уже также доверчиво, как и раньше прижималась ко мне, а я пытался придумать, как мне вывезти её из этого дома, не подвергая опасности. А сделать это было тяжело.
После моего приезда из Нижнего Новгорода ко мне стали приглядываться, а вернее принюхиваться как все дампиры, так и старейшины, и выпытывать, что я делал в городе. Быстро поняв, что кровь Королевы изменила состав моей крови, и теперь я пахну иначе для всех, я стал пользоваться туалетной водой, чтобы перебить свой запах, хотя сейчас все чувства сильно обострились, и запах парфюма бил в нос нещадно. Радовало то, что они хоть и поняли, что во мне что-то изменилось, но что именно не знали, потому что никогда с таким не сталкивались, а я отшучивался, что влюблён и это запах любви, и туалетной воды, которой нравится Миреле.
И вот сегодня я узнаю, что Королева не просто дочь Лии, а и моя. Что я почувствовал в тот момент, когда услышал её мелодичный голос описать словами невозможно. Хотелось поговорить с ней, но от растерянности я не знал что сказать, кроме того что люблю её. Слушая её весёлый голосок и рассказ о том, что она уже умеет, я чувствовал, как сердце обливается кровью. Хотелось самому учить её чему-то новому и каждый день видеть, как она открывает для себя мир.
Получив её фотографию, я осторожно, стараясь не разбудить Мирелу, вышел из комнаты и, спустившись в библиотеку, распечатал её на принтере. За окном уже занималась заря, а я, сидя в кресле, всё всматривался в неё пытаясь представить мою дочку в жизни, и с каждой минутой в душе рос гнев, за то, что меня лишили возможности растить её.
"Амалия уже была беременна, когда нас отправляли в санаторий!" – подумал я, прикидывая приблизительный срок беременности, а это значит, что можно было сделать простой анализ, который бы показал это. "Недельную беременность уже можно определить! Если бы старейшины подождали месяц и согласились на ЭКО, то при подготовке к этому мы бы узнали о её беременности и необходимость в изнасиловании отпадала! Эти ублюдки не послушали меня, когда я говорил, что может от меня Лия родит девочку" – внутри всё начало закипать от злости, потому что в моих руках было подтверждение моих предположений.
"Если бы они послушали меня, то сейчас и Лия, и моя дочь были бы рядом!" – от понимания того чего я лишился по собственной глупости и бесчеловечности наших старейшин, меня всё больше захлёстывала ярость.
"Лия ни за что на свете ко мне не вернётся, и дочь мне никогда не отдаст. Теперь она живёт с Марком, а тот никогда не выпустит из своих рук Королеву! Да и у меня уже есть Мирела. Но старейшины, которые всё это спланировали должны понести наказание за свои проступки! Их кто-то должен остановить!".
И тут до меня донёсся голос Орхона, который громко отдавал распоряжения в холле. "Ну что же папочка, пришло время с тобой поговорить! Ты был одним из тех, кто разрушил мою жизнь и теперь должен понести за это наказание!" – поднявшись, я пошёл в холл.
Выйдя туда, я увидел, что мой отец отдаёт приказы новому отряду, который отправлялся по городам. Скользнув по мне равнодушным взглядом, он продолжил:
– Меня не устраивает, что вы тратите на одну женщину два-три месяца! Мы теряем время, а в нашей ситуации это неприемлемо, поэтому у каждого из вас должно быть как минимум по две женщины одновременно, ясно? Надо интенсивнее заниматься пополнением наших рядов!
– Отдаёшь распоряжению отряду смерти? – с издёвкой спросил я. Дампиры стоящие в холле, и Орхон, удивлённо посмотрели на меня. – Значит, они должны крутить романы сразу с двумя?
– Заткнись, щенок, – сказал Орхон, пришедший в себя от моей наглости. – Тебя забыли спросить, как нам поступать!
– Действительно забыли, – двинувшись к нему, с ухмылкой произнёс я. – А надо было бы. Как отец Королевы я имею право голоса.
– Какой Королевы? – недоумённо спросил Орхон.
– Вот этой! – поднеся фотографию Элары к его глазам, я схватил его шею и оторвал от пола. – Смотри Орхон, это моя дочь. Дочь! Лия уже была беременна, когда вы отправляли нас в санаторий! – он захрипел и начал вырываться, со страхом глядя то на меня, то на фотографию. – Что такое, удивлён? А хочешь знать, почему у меня на самом деле изменился запах? Я пробовал кровь своей дочери и теперь знаю, что она даёт нам…
В этот момент на меня навалились три дампира и попытались сбить с ног, но я без труда отбросил их в сторону, не выпуская Орхона и улыбнувшись, продолжил:
– Силы и обостряет все чувства. Теперь я равен по силе вампирам, и будь вы чуть терпеливее, то сейчас моя дочь жила бы со мной! Но нет, вы хотели получить всё как можно скорее!
Поднявшиеся на ноги дампиры и ещё два присоединившихся к ним, попытались обойти меня со спины и снова напасть, и я, отбросив Орхона, пригнулся, готовясь отбить нападение. Всё произошло быстро, потому что моя реакция была быстрее, чем у них, а сила не давала им шансов на победу, и когда они оказались на полу, я снова подскочил к Орхону и сквозь зубы произнёс:
– Ты должен понести наказание за все свои поступки и то зло, которое мне причинил! Я бы попросил тебя передать моей матери привет, но вряд ли у тебя это получится, потому что ты будешь жариться в аду! Прощай, папаша! – и, свернув ему шею, посмотрел на остальных дампиров. – Кто-нибудь ещё желает померяться со мной силами?
Они стояли, не двигаясь, с изумлением глядя то на труп Орхона, то на меня. И тут откуда-то сбоку раздался голос Назара, помощника моего отца:
– Королева родилась? И это твоя дочь?
– Да, – повернувшись к нему, ответил я. – И старейшины своими действиями лишили нас её.
По холлу пронёсся недовольный ропот, а Назар продолжил:
– И ты с ней встречался?
– Лично, ещё нет, но обязательно встречусь, – пообещал я. – Только для начала кое-что сделаю, – и, развернувшись, пошёл на третий этаж, в комнату Сангая.
Во мне уже бурлила жажда мести, и теперь следующий на очереди был Сангай. Что будет после этого, меня мало волновало. "Старейшины лишили меня ребёнка, а я лишу их жизни за это! Жаль, что Волофа вампиры уже убили!".
Марк.
Спать не хотелось и я, встав с кровати, подошёл к окну и, подняв защитные роллеты, выглянул на улицу. Было десять часов утра и вовсю светило солнце.
После виртуальной встречи с Лией и пробы крови Элары, прошло уже восемь дней, а я всё никак не мог привыкнуть, что солнце для меня теперь не страшно. Вспомнив свою первую прогулку под ним, я улыбнулся. Всё воспринималось совершенно не так, как ночью, и я больше часа бродил по городу, пытаясь с этим свыкнуться. Особенно меня поражала яркость цветов, и где-то через час, я понял, что у меня начали болеть глаза. Но проблема решилась быстро – я купил себе очки от солнца и продолжил прогулку. А потом, зайдя в один из парков, расположился на скамье и до самого вечера просидел там, наслаждаясь ласковым теплом солнечных лучей и с улыбкой глядя на людей. Днём мир был совершенно другой и мне это нравилось.
"Вот бы сейчас пойти прогуляться" – подумал я. Но сделать этого не мог, иначе это вызвало бы массу вопросов, а сейчас надо было быть осторожным как никогда.
Не успел я вернуться домой, как приехала Тейта, и начала требовать ответы на вопросы. Она уже знала, что я разговаривал с Лией, а это значило, что в моём доме у неё действительно есть информатор. Кто это, я пока не знал, но уже решил, как он умрёт, когда я его найду.
