Текст книги "Зеркало грядущего (СИ)"

Автор книги: Влад Савин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

А с чего это противоречие начинается, не видишь? Ладно, объясню популярно, только уж прости, на своем материале. Воевать можно и дубинами, как первобытные люди когда-то – но мне с АК сподручнее, для меня это средство, рабочий инструмент. Так и одеваться можно хоть в шкуры – однако так, как ты сейчас, и тебе лучше, и мне смотреть приятнее. Когда для тебя это необходимое средство, чтобы жить и исполнять свои обязанности – это норма. Когда же фетиш, в ущерб делу и вред твоим товарищам – это обывательство. Я так понимаю – если несогласна, возражай.

–Да нет, все правильно. Но как тогда нам эту ... наказать? Я, как комсорг, хочу чтоб и по идее, и по справедливости!

Наказывать, за одни лишь слова – тогда, по логике, и наоборот, если кто-то орет, что умрет за Родину и за Сталина, то ему надо за одно это орден вешать? И какой урок другие вынесут – что впредь молчать надо, или говорить правильное, а думать подлое и как до дела дойдет, предать? Помните, как нам про Веру Пирожкову рассказывали – была ведь внешне положительная советская студентка – а как немцы пришли, стала их истовой прислужницей, идейным нашим врагом (прим. авт. – см. Страна мечты).

–Да нет, что вы! Ведь все же друг у друга на виду. И если врет, то видно. Да и Пирожкову ведь разоблачили, когда она повела себя не по-советски, копнули и узнали.

Хорошо. А можно ли наказывать лишь за то, что она ущербна? И дальше своего кармана и желудка ничего не видит? Поскольку природа наша такая, что высокие идеи, духовность и прочее – приходят, лишь когда ты о выживании не беспокоишься.

–Да вы что, Валентин Георгиевич? Тогда бы все поголовно предателями были – лишь кусок показать.

Тамара, а вы не задумывались, отчего это вожди нашей большевистской партии почти все, вовсе не из рабоче-крестьян? Да потому что сформироваться как личность – человек духовный может лишь тогда, когда уже не надо думать, не помру ли я завтра. И наши советские люди, кто с фашистами сражались – многие росли уже при Советской Власти и помнили, как было до войны. А вот в Китае я такую нищету видел – что наш бедняк что при царе был, там бы богачом казался. И зверствовали там японцы не меньше, чем немцы у нас – но никакой высокой идейности в народе не возникало, каждый за себя, Мао был та еще сволочь, коммунарами стать китайцев лишь мы научили. Или что в Африке сейчас творится, война всех против всех, но не революция. Поскольку по-настоящему голодные и угнетенные на нее не способны – а лишь на бунт, бессмысленный и беспощадный. Так что когда-нибудь и нам придется туда наше правильное учение нести – вернее, вам, молодым, я уже старый буду.

–Валентин Георгиевич, так вы не старый совсем... Так что нам, эту, Курлову, не наказывать вовсе?

Фамилия знакомая – год пятидесятый, предатель-шифровальщик из штаба СФ (прим.авт. – см. Война или мир). Нет, тот Курлев а не Курлов был. Но на всякий случай – а отчество у этой, не Аполлоновна?

–Нет, Дмитриевна. И имя правильное – Сталинида. А нутро – мещанское.

Имя – значит не из "бывших", как Вера Пирожкова. Но помню Севмаш, год сорок третий, когда такая же самка собаки, информацию англичанам сливала. Потому что думала – в нашей стране все обязаны, стройными рядами и колоннами вперед к коммунизму, а где-то там любовь, как в романе про Анну Каренину, с шампанским, балами, нарядами и любезными кавалерами. Такой вот брак воспитания, ну как металл перекалишь, и сломается. Это я к тому, что нас здесь учат не уподобляться средневековым схоластам, кто любой свершившийся факт "волей божьей" объясняли, замени бога случаем, разницы нет – а нам надо понять, отчего такое произошло, и причины установить, чтобы исправить. И по этой Сталиниде – узнай, не та ли это ситуация, когда правильное мировоззрение в человека вбивают с усердием не по разуму. Ну как бы если – знаю, ты мороженное любишь, а если перед тобой котел пломбира поставить, и приказать весь съесть, будет в итоге рвотный рефлекс.

–Так она сама не виноватая, что ли? Не пойму, что вы хотите сказать.

Не поняла – тогда объясняю коротко. Не надо ее ни к чему приговаривать – а вот черную отметочку в личном деле поставить. Что в разведку с этим товарищем категорически не. И хватит с нее!

...и разговор через несколько минут, в чисто женской компании, то же место (коридор Академии).

–Тамар, ну ты дура что ли? Знаешь ведь, что у Валентина Георгиевича жену убили, с нерожденным сыном, три месяца назад. Тут деликатность нужна – а ты прешь, как танк на амбразуру. Нарвешься ведь – и кто тогда тебе будет доктор?

–Инночка, ты же мне сама советовала. Не быть такой как эта, Сталинида – кто думает, ей счастье просто так свалится, ни за что. А его заслужить надо, совершить что-то такое, чтобы тебя отметили. Вот я и стараюсь – а то вдруг отойду, и другая на мое место?

–Тамар, я тебе книжку дам почитать, чеха Чапека. У него такой рассказик сатирический, на что женщина способна, чтоб внимание предмета своего обожания привлечь.

–Инна, я ж тебя не спрашиваю, что ты в своем Васеньке нашла! Который между прочим, замминистра! И старше тебя на тридцать лет.

–На что намекаешь, подруга?

–Девочки, не хватает вам еще меж собой собачиться, а ну замолкли обе! Ведь товарищ Кунцевич прав – для этой дуры, черная отметка в личном деле страшнее любого выговора. В "смоленцевках" доучится – и никуда дальше ее не возьмут, ни в "клуб образцовых советских жен", как сам товарищ Пономаренко нас называет, ни в нашу Академию. В ФЗУ пойдет, дальше на завод, может человеком станет, за какого-нибудь слесаря Петю замуж. Ну а мы себе еще "настоящих полковников" найдем. Вон их сколько на нашем курсе – пусть пока и ниже чином.

–А мне другой не нужен! Как вспомню... ой, ну что мне, опять раненой оказаться, чтоб он меня снова, на руках?

–Томка, тебе ж сказали, не будь дурой! Поспешность важна при ловле блох и тараканов. Маша Синицына, что за Валентином Георгиевичем замужем была – до того с ним больше двух лет ходила, пока он ей предложение сделал. Так что не бойся, что кто-то тебя опередит. Да, и подсказка тебе – ему нравится, когда девушка одеждой и манерами на нашу "Анну Великую" похожа. Ну и смелых уважает – я на "Нахимове" тогда была, так мне рассказывали, Валентин Георгиевич первым в каюту входил, где бандеровцы засели, за ним ребята, кто у нас учатся, и Маша тоже, с санитарной сумкой, готова помощь оказать.

–Так войны нет, а то бы я тоже заявление, и на фронт... Ой, девочки, ну как мне себя показать, чтобы он заметил?

–Томка ну ты что, забыла, как в госпиталь попала? А что летом в Львове было – как там Маша погибла, и саму Анну Петровну чуть не убили? И меня тут в Москве, хотели машиной задавить (прим.авт. – см. Красные камни). Так что у этой Сталиниды перед нами привилегия – гораздо больший шанс до пенсии дожить и от старости умереть.

–Как попала, так вышла! По мне, так лучше жить так, чем в какой-нибудь Америке, скука и тоска, без смысла, без цели. А мы – историю творим. Люсь, а отчего полковники "настоящие"?

–А это нам рассказывали на истории, пока ты в лежала. При царе было, что в отставку офицеру присваивали следующий чин, с правом ношения мундира, вроде все так же как у прочих – только генералом такому полковнику не стать никогда. Ну а "настоящий", это который на службе получил, и в генералы вполне может. Деление в обиходе было в основном, среди женского пола, на предмет будущих женихов.

–Ой и дура же Сталинида, чего лишилась!

(фантазия). Кольер уикли. Третья Мировая война. Выпуск 1.

14 июля – День Взятия Бастилии. Национальный праздник французского народа. И, по традиции, в этот день Президент Франции произносит публичную речь.

Президент взошел на трибуну. Что он хотел сказать – безусловный патриот своей страны, глава "Сражающейся Франции" в годы войны и правитель Французской республики в нелегкое послевоенное время? Обеспечивший своей любимой Франции "классовый мир", равновесие, долгие годы устраивающее и правых и левых. Но упорно не желавший понимать, что глобальная коммунистическая угроза требует от всего свободного мира сплотиться единым фронтом, не думая о национальном эгоизме, вносить свой обязательный вклад в общее дело, борьба требует жертв! Однако же, "прекрасная Франция превыше всего". Качества национального лидера, достойные похвалы – но эпоха требовала уже другого.

На чердаке дома, примыкавшего к Площади Бастилии, маленький человечек азиатского вида прижал к плечу приклад снайперской винтовки. В кармане у него лежали документы на вьетнамское имя – но убийца был не вьетнамцем, а якутом, представителем одной из бесчисленных сибирских народностей, населяющих СССР. Его звали Хуйдабердын Нагибамбеков, раньше он, подобно всем людям своего племени, живущих одной охотой, бил белку в глаз одной пулей из боевой винтовки, в недавнюю Великую Войну на фронте он вписал на свой боевой счет четыре сотни немцев и японцев, за что был награжден четырьмя орденами Славы (советский аналог русского солдатского "Георгия"). После войны ему сделали предложение, от которого нельзя отказаться – перейти в кадры НКВД, чтобы заниматься устранением людей, опасных для интересов СССР. Он согласился – метко стрелять, это все, что он умел делать, а платили за каждый выстрел очень хорошо, больше чем могло заработать все его племя за обязательную годовую сдачу пушнины в колхоз.

Президент открыл рот. И тут же его голова раскололась как арбуз. Толпа на площади секунду молчала, не в силах поверить в случившееся, затем послышались крики. Охрана Президента, выхватив оружие, готова была стрелять – но никто не видел, откуда прилетела пуля. Наконец солдаты и полицейские бросились к подъездам рядом стоящих домов – когда убийца, с сожалением оставив на чердаке винтовку со стертыми отпечатками пальцев (жалко, отличный экземпляр Маузер-Токарев, с великолепным боем, сколько из него отстрелял, пристреливая, душой прикипел – но придется бросить, ничего не поделать), уже спустился по черной лестнице и через проходной двор вышел на соседнюю улицу.

Здесь стояла машина для эвакуации, неприметный "фольксваген". Человек в полицейской форме преградил путь, тихо назвал пароль, стрелок ответил – обычная проверка. И продолжил идти к автомобилю. Он конечно, знал, как в подобных случаях нередко поступают с исполнителями – но считал себя слишком ценным инструментом, "таких как я, по пальцам сосчитать на весь СССР".

Он так и не успел ничего понять, когда "полицейский" выстрелил ему в затылок. Впрочем, Жан-Клод Венсан и был самым настоящим сотрудником парижской полиции, а еще, членом ФКП. И знал лишь, что ему надлежит так поступить – а после твердить, "заметил подозрительную личность, он не подчинился, пришлось стрелять". Ну а в далекой Москве решили – таких, как Нагибамбеков у нас мало, но и таких врагов, как Президент, тоже. Тем более, у этого Хуйдабердына сын дома остался, тоже охотник – скажем ему, что отца убили агенты ЦРУ, нехай мстит, научим и поможем.

Едва новость разнеслась по Франции, как в Париже, Лионе, Марселе, Тулузе, множестве других городов (в большинстве, южных департаментов, где коммунисты были многочисленны) в лучших традициях русской революции начались беспорядки. Вооруженные отряды с красными повязками захватывали органы власти, полицейские участки, аэродромы, вокзалы, почту и телеграф, и объявляли об установлении Коммуны, пока местной, но сейчас объявят о создании Временного Революционного Правительства, а после и Национальное Собрание созовем, что выберет правильную, народную власть. Причем в ряде мест (опять же, в большинстве, на юге) армейские части переходили на сторону бунтовщиков. И пролилась кровь – люди с красными лентами по заранее заготовленным спискам хватали "врагов французского народа" и расстреливали их на месте, "революция не может быть милосердной", но чаще, увозили куда-то в закрытых машинах и автобусах, и больше арестованных никто не видел. Много позже в одном из песчаных карьеров вблизи Тулузы было найдено три сотни тел, по-видимому закопанных живыми – в индокитайской коммунистической традиции, "зачем тратить пулю, когда можно и так".

И взорвалась восточная граница, через которую потекли стальные реки – танковые колонны русской, немецкой, итальянской армий. К стыду и позору французской нации, Юг пал перед агрессорами без боя – после прошлой войны это была зона русской оккупации, и уходя, Советы оставили там свою многочисленную агентуру. Марсель встречал коммунистов цветами, и Тулон был занят после минимального сопротивления, причем на большинстве кораблей Средиземноморской эскадры были подняты красные флаги, лишь крейсер "Алжир" с тремя эсминцами, под командой отважного адмирала Мальгузу, сумел выйти в море и прорваться в Гибралтар. Иное было на севере, все ж в Рейнской армии были собраны наиболее боеспособные и надежные дивизии, но было их слишком мало, чтобы остановить наступающую орду, русские и немцы шли железной лавиной, сметая жалкие очаги сопротивления, на каждый выстрел отвечая десятью, при неповиновении населения не останавливаясь перед взятием и расстрелом заложников. И казалось, повторится майская катастрофа сорокового года...

(альт-реальность). Де Голль, Президент Франции.

Формального правителя Камбоджи – короля Нородома Сианука – де Голль знал достаточно хорошо, несколько раз даже беседовал с ним лично. Кхмер, но вполне европейски выглядевший и с европейским образованием (сначала, французские школы в Пномпене и в Сайгоне, затем военное училище Сомур в метрополии). И угораздило же его при этом познакомиться с понятиями социализма и либерализма, черт их дери!

Послевоенный СССР вызвал у Сианука живой интерес, однако на его вкус внутренняя политика Сталина была все же "слишком левой" – самого себя король считал "умеренно левым" политиком. Воззрения Сианука представляли странную смесь социализма, либерализма, демократии, монархии, буддизма и национализма, однако именно на такой основе король хотел провести в Камбодже масштабные преобразования. Самое неприятное для французов было в том, что Сианук действительно хотел превратить Камбоджу в современное и процветающее государство, а не просто прибрать к своим рукам все власть и богатство, как современные африканские царьки из авеколистов. Хорошее же заключалось в том, что никаких реальных возможностей завоевать настоящую, а не формальную независимость, у короля не было. Какой может быть суверенитет, если французский представитель определяет даже, какую сумму дозволено потратить на содержание короля и его штата придворных?

Тогда, вознамерившись добиться независимости Камбоджи путем своеобразного мирного протеста, Сианук уехал в Таиланд, заявив что вернется лишь когда Камбоджа станет свободной. Де Голль в ответ только усмехнулся и посоветовал королю не валять дурака – этот глупый демарш был немного неприятен для имиджа "Французского содружества", но не более того. Франция, ведущая непрерывную войну во Вьетнаме и, отчасти, в Лаосе, не могла себе позволить демонстрацию какой-либо слабости, а тем более допустить появление по соседству с зоной боевых действий еще одного социалистического государства, пусть даже и "умеренного". В ответ Сианук пригрозил, в Камбодже его ждут четыреста тысяч бойцов, готовых сражаться за свободу. Будь сейчас на месте де Голля какой-нибудь либеральный президент, это, может быть, и сработало бы. Но де Голль был боевым генералом, которого не запугать пустыми угрозами. Разведка ни о каких вооруженных формированиях в Камбодже, которые могли бы поддержать переворот, не докладывала – народные массы королю сочувствовали, но не более того. Так что ответ был – если король хочет вернуться на свое законное место (место подчиненного, хе-хе), то милости просим, но о выходе Камбоджи из Французского содружества не может быть и речи.

И вдруг Сианук действительно перешел границу и не один, а с целой армией! Откуда, как?! Поначалу во Франции ничего не поняли, кроме того, что в Индокитайской войне внезапно открылся новый фронт. Некоего же Пол Пота на фоне короля просто не заметили – газеты поначалу писали только о "попытке переворота короля Нородома Сианука", который официально и был главой сил вторжения. Однако скоро стало известно о необычайных зверствах, которые творили повстанцы – это было столь не похоже на умеренного потомка династии Нородом, что де Голль поначалу не поверил. Получивший европейское образование, хорошо воспитанный, прогрессивный король – и массовые забивания мотыгами всех европейцев, даже некомбатантов?! Но слухи быстро подтвердились, одновременно с информацией о зловещей фигуре "главного комиссара" Пол Пота, который фактически и командовал "революционной армией", произнося пламенные речи о необходимости жертв в революционной борьбе, а на деле поощряя самое гнусное насилие над мирными жителями, не исключая и таких же кхмеров, как и он сам, только "запятнавших себе связями с врагами". Отнюдь не умеренный левый, а самый что ни на есть коммунистический фанатик!

Найдя, как ему казалось, источник всех бед, де Голль по дипломатическим каналам выразил Москве свое возмущение и потребовал хотя бы прекратить бессмысленную резню мирных граждан. Советские в ответ ожидаемо сообщили, что ни в коей мере не поддерживают Пол Пота – но еще и заявили, что по их сведениям "так называемый Пол Пот" принадлежит к троцкистскому течению марксизма, последователи которого недавно были в СССР в очередной раз разгромлены и пригвождены к позорному столбу. И даже предоставили сведения о настоящей личности "главного комиссара" – которые при проверке полностью подтвердились. Пол Пот, он же Салот Сар, двадцати восьми лет от роду, был недоучившимся студентом, отчисленным из Парижского университета, недолгое время состоял в коммунистической партии Франции, ни в каких связях с русскими не был замечен, зато имел контакты с американцами. Тут еще стало известно, что оружие у армии "революционеров" не советское, а американское (включая артиллерию, танки и самолеты), и больше того, замечено участие в боях на стороне мятежников "тандерджетов-84" без опознавательных знаков – однако эти реактивные истребители состоят на вооружении исключительно ВВС США, и официально не поставлялись даже союзникам по Атлантическому альянсу.

На французский протест в Вашингтоне нагло ответили, что не обязаны давать отчет о том, кому продают вооружение, и посоветовали "союзнику" не лезть не в свое дело – помня, что только американские войска в Европе (находящиеся во Франции по двухстороннему соглашению, раз уж Франция еще три года назад вышла из Атлантического союза) защищают вас от вторжения таких же коммунистов, как те, которые режут французов в Камбодже. То есть американцы решили создать свое карманное правительство и отнять у Франции часть Индокитая – но если им нужна марионетка в Камбодже, зачем им вооружать этого коммуниста-недоучку, а не "европейца" Сианука?! Они же самые заклятые враги коммунизма в мире! Впрочем, стоило немного подумать, как стало ясно и это – видимо, и сама Камбоджа сейчас стала лишь разменной монетой, а главным стремлением США было – создать "свой" коммунистический режим и таким образом внести раскол во всемирный или хотя бы индокитайский коммунизм.

Значит, нашу власть в Индокитае они уже списали. Которая и так уже держалась на тонкой ниточке. Только что пал Пномпень, где в "битве на рисовых полях" и последующей резне погибло еще три тысячи французов. Оставшиеся отступили за Меконг, и теперь в Камбодже под номинальным контролем Франции осталась только пара окраинных провинций (кишащих прокоммунистическими партизанами). Но уйти оттуда нельзя, так как тогда "красным кхмерам" откроется прямой путь на Сайгон – а возбужденный победами и американской поддержкой Пол Пот вполне может не ограничиться Камбоджей, а захотеть прибрать и Вьетнам, по крайней мере его южную половину. И если французы отступят сейчас от Меконга, то добраться до Сайгона кхмерам будет куда проще, чем до "своей" же восточной Камбоджи. Нет, их необходимо сдержать именно на Меконге – а значит, туда нужно перебросить войска из Южного Вьетнама.

Русские (с которыми де Голль общался здесь в сорок третьем году) называли такое положение "тришкин кафтан". Франция банально не могла позволить себе содержать настолько большую армию! И мало вьетнамских проблем – неясно, что с Лаосом делать. Вьетконговцы, заняв его приграничные районы, не стремились расширить там масштаб своих действий, резонно считая южный фронт более важным. Так что до недавнего времени трех тысяч французских солдат (и еще десять тысяч в так называемой "королевской армии") хватало, чтобы поддерживать порядок. Но если раньше при необходимости можно было доставить подкрепления через Камбоджу – то теперь этот путь был полностью отрезан. И разведка докладывает, что "дядя Хо", воспользовавшись перемирием в южном Вьетнаме, вполне в состоянии бросить в Лаос пятьдесят тысяч своих головорезов, отлично вооруженных и обученных советскими инструкторами, и это в дополнение к отрядам Патет Лао – тут вопрос лишь, кто успеет раньше, вьетконговцы, или Пол Пот? Цинично рассуждая, лучше уж первое – просоветские повстанцы не были замечены в бессмысленной жестокости к пленным и гражданским. Может и правда, тогда в мае в Сайгоне работали американские наемники, устроив "пробу сил" перед главным делом?

Хотя, не надо быть провидцем – даже в Камбодже коммунистические повстанцы, окопавшиеся в тех самых восточных провинциях в левобережье Меконга, не подчинятся Пол Поту и не признают власть Сианука. Во-первых, они крепко связаны с Вьетконгом и с советскими, во-вторых, среди них (и населения тех краев) много вьетнамцев и тямов (мусульманская народность Индокитая), в третьих, туда сбежали те, кому повезло спастись от полпотовских зверств. Аналогично и с Лаосом – по чисто географической причине, Вьетконг может гораздо быстрее чем кхмеры перебросить туда значительные силы (королю Сисавангу Вонгу, оказавшемуся между молотом и наковальней, не позавидуешь). Расклад схож с Китаем пятидесятого года, большая драка между просоветской и проамериканской макаками, причем первых больше и как бы не в разы, зато у вторых техническая мощь и поддержка самой богатой державы мира. Но – болота, джунгли, горы, где не то что дорог, даже точных карт для большей части территории нет. Техника становится мертвым грузом, авиация не видит целей в зеленом море джунглей, и даже напалм и химия во влажном лесу (особенно в сезон дождей) не дают эффекта. Грядет война, и жестокая – "просоветские" партизаны, когда убивали их гражданских и парламентеров, в ответ зверели не меньше. Только где в ней место прежним хозяевам, французам?

Какое уж тут "отступить, не потеряв лицо"! В Берлине внаглую смеются, по поводу так и не подписанного Акта капитуляции еще за ту войну – "вы девять лет туземцев победить не можете, а хотите что-то получить от нас?". И в самой Франции скоро уже снова до уличных бунтов дойдет, как в пятидесятом – хорошо, тогда ума хватило и у левых и у правых, не раскачивать лодку, не играть с огнем, поскольку гражданская война реально могла бы перерасти в Третью Мировую. Правда, подвиг семнадцатого полка в битве при Пномпене или "битве на рисовых полях", как окрестили ее журналисты, на некоторое время возродил французский патриотизм. До той поры, когда придется платить по счетам – война, это очень дорогое занятие, и кому придется туже пояса затянуть?

Американцы – с такими союзниками, как говорят русские, и враги не нужны. Да, Франция вышла из Атлантического Союза (что позволило хотя бы из штабов этих заклятых "друзей" выгнать), но ценой заключения "временного" двухстороннего договора с США на "переходный период" в десять лет. В течение которого американские войска с нашей территории не уходят, ну а мы должны платить в рассрочку за все, что заокеанский союзник у нас построил для защиты от коммунистического вторжения – аэродромы, полигоны, казармы, ремзаводы. И за кучу складированной техники, что по идее, при начале войны с Советами должна была поступать вновь развертываемым дивизиям Армии США – причем в Вашингтоне требуют заплатить за этот бывший в употреблении товар как за новый, пришлось этот пункт договора подписать, иначе с расторжением союза ничего не выходило. Чтобы расплатиться, де Голль еще в пятьдесят первом даже к Сталину обращался, просил дать кредит (банкиры начала века вертятся в гробах – Франция у русских кредит просит!), но Советы выставили неприемлемые условия, прежде всего касаемо нашего ухода из Индокитая, а на это мы тогда не были готовы пойти.

Теперь же – придется. Созвать мирную конференцию, заключить договор с Вьетконгом. И пусть уже у него и советских болит голова на тему, что делать с бешеными "красными кхмерами".

Ну а нам – осуществить наконец, "американцы – вон". Что конечно, никак не могло понравиться за океаном. Интересно что на этот раз оттуда даже не пытались возмущаться, требовать, условия ставить. То ли наконец признали, что Франция пока еще одна из мировых держав, а не какая-то Панама, то ли уже его, де Голля, списали со счетов. И самым тревожным сигналом тут был даже не ввод на нашу территорию еще нескольких дивизий Армии США (в соответствии с Договором, "в случае угрозы для своей национальной безопасности" имеют право), в Китае очередное обострение, так что вполне сойдет, как мера по укреплению "Рейнского рубежа" (вообще-то германо-французская граница лежала заметно к западу от Рейна, но название прилепилось). А некий опус о Третьей Мировой войне, напечатанный серией статей в известном и влиятельном американском еженедельнике "Кольер Уикли". Причем размах проекта, и список привлеченных гениев однозначно показывали наличие правительственного заказа.

История возможной Третьей Мировой войны – в которой "свободный западный мир" после долгих усилий и жертв наконец одерживает верх. Никакого "малой кровью, на чужой территории" – даже США теряют в итоге сорок миллионов населения. А про Европу и читать страшно – в сравнении с тем, хроники Столетней войны, когда "можно было ехать неделю, не увидев ни единой живой души" кажутся милыми рождественскими сказками, в те времена хотя бы радиоактивного заражения не было, и можно было в лесу пересидеть, не попадаясь на глаза чужим солдатам. После атомной войны же останется лишь выжженная земля, которую даже заселить вновь можно лишь через десятки лет. Слава богу, мы пока живем не в том вымышленном мире – но зачем писался сей опус, обошедшийся в немалую сумму, одни лишь гонорары знаменитостям, это страшно представить, сколько? Американцы решили не повторять нашей ошибки сорокового года, когда в газетах и с трибун кричали "лучше нас поработят, чем снова Верден"? И первый шаг сделать воображаемое реальным, это впечатать его в сознание масс, перевести в разряд психологически допустимого. То есть, в Вашингтоне уже принято решение, и начат обратный отсчет.

И согласно сюжету, все начнется с убийства его, генерала Де Голля. Как прошлая Великая война – с выстрелов в Сараево. А скоро уже, нет, не Бастилия, но День Памяти, годовщина окончания Первой Великой Войны, 11 ноября, когда он, Президент Франции, также должен будет выступить перед еще живыми ветеранами (и прочей публикой).

Отношения с США сейчас... сложные. С одной стороны, союзники против коммунизма, с другой, третий год идет самая настоящая торговая война, с санкциями, запретительными пошлинами, арестами активов. И силы явно не равны – но уступать наглым янки нельзя, всю французскую экономику и финансы под себя подомнут. Тогда в пятидесятом французские Ротшильды в союзе с Ватиканом сумели сильно потеснить американцев, став сейчас даже большим кредитором Франции, чем США. Что на Уолл-стрите очень не понравилось – но вместо того, чтобы оставить нас в покое или играть честно, американцы ведут себя с нами, как с Китаем времен "опиумных войн". Как например, четыре больших парохода, под звездно-полосатым флагом пришедшие в Бордо, официально задекларировали груз, четыреста тонн яичного порошка – а вместимость трюмов на каждом судне по девять тысяч тонн, куда остальное делось? Расследование, проведенное по личному приказу Президента выявило главного виновника, самого начальника таможни месье Лажуа (и кучу лиц поменьше) – "ах, господин следователь, вы понимаете, что жизнь нынче дорога, и мне надо семью кормить". А груз уже разлетелся по Франции, и такие же добропорядочные "месье лажуа" будут продавать товар другим честным месье, радостным что сумели сэкономить семейный бюджет – все довольны, кроме французской казны. И нет никакой гарантии, что преемник месье Лажуа так же не поддастся соблазну, у него тоже семья и потребности, а Франция сейчас не настолько богата, чтобы платить своим верным служащим больше, чем янки. И выходит замкнутый круг – чтобы нас в мире уважали, большие деньги нужны, одна лишь программа создания собственной Бомбы столько поглощает, даже на армии экономить приходится, основным танком до сих пор остается легкий АМХ-13, что вызывает даже у соседей за Рейном гомерический смех. Боже и святая Жанна, помоги Франции продержаться еще восемь лет – когда у нас ядерное оружие появится, я надеюсь, и американские войска наконец с нашей территории уйдут.

Пока же Армия США находится во Франции, "защищая нас от коммунистического вторжения", в строгом соответствии с Договором. Двенадцать дивизий – и ожидается прибытие еще двух. Каждые две недели красавец лайнер "Юнайдед стейтс", успев совершить полный оборот через океан в оба конца, плюс погрузка-разгрузка, швартуется в Гавре и выбрасывает на берег очередные десять тысяч бравых американских вояк, где их уже ждут поезда, развести по местам дислокации, а тяжелая техника была у нас складирована с сорок пятого года. И сам факт, что американцы переоборудовали свой лучший лайнер в войсковой транспорт (в прежние каюты-люкс запихнуть по взводу) тоже говорит о многом, это сколько же пришлось судовладельцу заплатить, включая и упущенную прибыль от пассажирских рейсов? Также известно о резком усилении ВВС США в Англии, туда целое авиакрыло новейших В-47 перелетело, достаточно чтобы атомными бомбами пол-Европы сжечь. В Копенгаген их эскадра пришла, в составе три тяжелых авианосца, и на борту тоже Бомбы и штурмовики-носители – а согласно американской военной доктрине, палубная авиация, это такое же стратегическое оружие, как и тяжелые бомбардировщики (конечно, при условии заблаговременного выдвижения авианосцев к берегу врага).

То есть, американцы готовятся начать войну? А ему, Де Голлю, отведена роль "эрцгерцога Фердинанда". И независимо от того, кто в этой войне победит – Франции в послевоенном мире не будет. Не только в числе победителей, но и вообще.