Текст книги "Рубежи свободы (СИ)"

Автор книги: Влад Савин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Савин Влад
Рубежи свободы (Мв-16-1)

Из речи И.В.Сталина на ХХ съезде КПСС (альт-ист).

Говоря о будущем, мы неизбежно обращаемся к прошлому. Вопрос о путях дальнейшего развития непрерывно связан с оценкой Октября. Но ни одна революция не проходит по заранее составленному плану, не дает в точности таких результатов, какие ожидали ее участники. И если с Октябрем связаны величайшие прогрессивные перемены в истории нашей страны, то нельзя избежать и вопроса о том, в какой мере нарушения социалистической законности, ущемление демократических прав граждан, и другие негативные явления стали возможными в условиях нового общественного строя. Наше прошлое неоднозначно – в нем слились победы и неудачи, открытия и ошибки, светлое и трагическое, революционный энтузиазм и жертвы, великие надежды и разочарования. Весь опыт социализма представляет собой достояние человечества, его требуется глубоко изучать и осмысливать. Тогда не только победы, но и потери будут не напрасными.

Некоторые товарищи думают, что у Ленина была завершенная программа строительства социализма в нашей стране. На самом деле, напряженная работа и тяжелая болезнь не позволили Ленину написать научно обоснованную программу, он успел дать лишь первоначальные наметки кооперативного плана, связать идею культурной революции с кооперированием мелкого производителя, и с изменением всех условий жизни. Как конкретно это осуществить, в каких организационных и социальных формах, Ленин проработать не успел, указав лишь подходы. И поиск этих форм и методов вылился в жестокую идейную и политическую борьбу, в обстановке внешней угрозы, остатков внутренней контрреволюции, и нехватке самого необходимого. Те, кто обвиняют нас в "отказе от ленинских норм", забывают, что сами эти нормы, применительно к данному этапу построения социализма, не существовали. Мы были вынуждены прибегать к административным, даже диктаторским мерам принуждения, по отношению не только к бывшим эксплуататорским классам, но и к народу в целом – как например мобилизация в РККА, вместо добровольной народной милиции, или жесткое планирование промышленности и сельского хозяйства, с суровыми карами за невыполнение. Иначе – мы бы погибли. Также, оказались неоправданными надежды на "отмирание" государственного аппарата с заменой его на самоуправление отдельных коммун, добровольно договаривающихся между собой в масштабах страны. В этом, и многих других вопросах, мы не могли опираться на Маркса – который предполагал, что пролетарская революция победит одновременно во всех, или большинстве самых передовых промышленных стран. Империализм, в отличие от марксова, домонополистического капитализма, делает наиболее вероятной победу революции сначала в одной стране, не обязательно самой развитой промышленно. Что означает – наличие лагеря социализма во враждебном окружении, обстановка "осажденной крепости" при постоянной угрозе капиталистической агрессии и обострения борьбы с контрреволюцией внутри. Военные говорят, что уставы пишутся кровью. Так и мы – своей кровью, ошибками, перегибами, определяли еще никому неизвестные законы построения социализма.

И эти законы – не есть что-то навеки застывшее и завершенное, как Катехизис. Подобно тому, как военное искусство постоянно развивается, с изменением общества, его производительных сил, появления новых видов вооружения. Так и социализм – нельзя построить, сначала выписав проект во всех мельчайших деталях, а затем сооружать все в точном соответствии с бумагой. Приходится творить вживую, на живом общественном организме – и при этом совершать ошибки. Но помнить, что каждая наша ошибка – это лишняя кровь, труд, время и затраты.

Так дерзайте, стройте – но анализируйте, как и почему. Ищите лучшие пути, задавайте вопросы. Не бойтесь ошибок – но и не медлите с их исправлением. Социализм, это более прогрессивный строй, чем мир капитала – и значит, никто не может помешать победе социализма, кроме нас самих.

Молотовск (еще не Северодвинск). 5 марта 1953.

Место, откуда русские государевы люди впервые вышли в океан. Государевы – так как поморы ходили к Шпицбергену и Новой земле еще во времена Великого Новгорода. А здесь, на берегу Белого моря, в устье Северной Двины, стоял Николо-Корельский монастырь, упомянутый в летописях от 1419 года – и отсюда, при Ивана Грозном,было снаряжено русское посольство в Англию (когда не было еще не только Петербурга, но и Архангельска). Это был первый русский морской порт (с причалами, складами и жильем на острове Ягры, где теперь судоремонтный завод "Звездочка"). С возникновением и развитием Архангельска, монастырь постепенно приходил в упадок (хотя еще держался – в семнадцатом веке большинство зданий и стены были перестроены в камне, и именно отсюда с обозом в Москву отправился учиться поморский сын Михайло Ломоносов). Но на момент закрытия монастыря Советской Властью, в нем оставались то ли шесть то семь иноков. Деревянные постройки были снесены – хотя одна из воротных башен была аккуратно разобрана и перевезена в подмосковный музей в Коломенском. А каменные стояли брошенными, до 1936 года.

В этом году здесь был основан, тогда еще не город, а рабочий поселок Судострой, получивший статус города и новое имя лишь через два года. Возникший подобно Петербургу, по "государеву указу", верфью среди болот. В уцелевших монастырских зданиях разместился один из цехов (деревообделочный), а на стапеле с русским размахом был заложен сразу линкор "Советская Белоруссия" (третий в серии "Советский Союз", по проекту один из сильнейших в мире среди своего класса), но с началом Отечественной войны работы были прекращены, до сорок третьего завод занимался исключительно судоремонтом.

Пока не пришла "моржиха".

Атомная подводная лодка "проект 949А". Которой в этом времени не должно быть – однако же она есть. Сейчас у стенки завода стоит – где еще осенью военного 1942 года оборудовали, насколько это было возможно, место для базирования, со всей обеспечивающей инфраструктурой.

Та самая "моржиха", уничтожившая на Севере весь немецкий Арктический флот. А в сорок четвертом, совершила поход в Средиземное море, и там приняв участие с многих славных делах. Еще было то, что навеки осталось тайной – как уран из бельгийского Конго вместо "проекта Манхеттен" попал к Курчатову, и при каких обстоятельствах утонул линкор "Айова". Но о том здесь никогда не узнают – участники не напишут мемуаров, а в архивных делах, даже высшей степени секретности, о таких операциях не пишут подробно. А всего лишь, "задание, в интересах СССР, за которое такие-то лица были награждены". Тогда и получил Лазарев Михаил Петрович (полный тезка того, кто Антарктиду открыл), первую Звезду Героя.

В командирской каюте трое. Сам Адмирал, выглядевший моложе своих пятидесяти трех (если в личном деле вписан год рождения 1900), подтянутый, черноволосый (ни одной седины). Хозяин каюты, командир "моржихи" (с сорок пятого года, как Адмирал ушел на ТОФ, бить японцев), контр-адмирал Золотарев Иван Петрович (очень редко бывает, чтобы адмиралы всего лишь кораблями командовали – в советском ВМФ в войну, лишь Москаленко в этом чине командовал линкором "Октябрьская революция", да сам Лазарев, "моржихой", с начала сорок третьего). И третий, инженер-контр-адмирал, невысокий, лысоватый и полноватый, в круглых очках – Сирый Сергей Николаевич, в войну был на "моржихе" командиром БЧ-5, а теперь в связке с Курчатовым работает в советском Атоммаше, Сталинскую премию получил. На столе бутылка водки, сало, хлеб. Но пили мало, больше беседовали.

–Ну, Михаил Петрович, рассказывай, как там в Москве. Просвети провинциалов.

–Серега, не прибедняйся! В одном доме живем, на Ленинградке. Который здесь наверное, не "генеральским", а "адмиральским" назовут.

–Так по месту прописки бываю лишь наездами, последний раз где-то полгода назад. А так, с севера не вылезаю. Ну и Настю сдергивать не хочется, она тут привыкла.

–Кстати, как она?

–Да вчера, как в роддом на Пионерскую увезли, пока новостей нет! Выходит, даже такой старик как я, еще на что-то гожусь.

–Ну какой ты старик, на пару лет меня старше. Сына как назовешь?

–Владимиром. Ну а если дочка – Анной. А как твои?

–Владик уже в школе, первый класс закончит. Илюша малой еще. Ну а Анну Петровну вы здесь уже видели – как она шороху навела на Севмаше. Она ведь у меня большой человек, Всевидящее Око Партии. И если приехала – то будьте уверены, не со мной за компанию, а по приказу Пономаренко.

–Так что там наверху, на московском олимпе? Если не секрет.

–А тут микрофонов нету?

–Обижаешь, командир! Чтоб на моем корабле – и я не знал? Так все же, как Сам? Ты ведь к нему на доклад ездишь?

–Слушай, налей сначала, раз такой разговор. Расскажу.

Налили по стопке. Залпом выпили. Закусили.

–Не так часто я сейчас к Самому езжу, мужики – сказал Адмирал – кончилось время, когда мы для него были постоянным источником информации. Поскольку история стрелку уже перевела – и пошла текущая рутинная работа. Я так больше на Кузнецова замыкаюсь, делаю то, чему обучен – чтоб году к шестьдесят второму, у СССР был атомный флот.

–А будет ли тут Карибский кризис? – произнес Сирый – история уже сильно в сторону пошла. Победа на год раньше, в сорок четвертом. У нас и потери меньше, и не пол-Европы наши, а две трети, раз вместо "встречи на Эльбе" вышло, за Рейном. Одна ГДР без всяких ФРГ, и Народная Италия с товарищем Тольятти, и Австрия с Грецией наши, Испания "дружественный нейтрал", и Турция нейтрал, хотя и враждебный. Просоветский Израиль, просоветский Курдистан, в Сирии и Ираке наши войска стоят. НАТО есть, под именем "Атлантического союза", вот только входят в него, Англия, Бельгия с Голландией, Дания и пол-Норвегии. И на Дальнем Востоке, Корея наша вся, не было там войны, как и Хиросимы с Нагасаки – зато Китай пятидесятого, Сиань и Шанхай. И Мао сдохший от лучевки – а кто там в Пекине сейчас сидит, Ван Мин, он ведь "просоветский" вроде? В Индии змеюшник, шесть сторон дерутся вместо двух, в Африке творится черт знает что. Вся карта мира сильно поменялась, в сравнении с нашей историей. Так что, кончилось наше послезнание, сейчас туда выходим, где нет уже маяков, а вот рифы и мели, а то и минные поля...

–Летом и посмотрим – ответил Адмирал – двадцать шестого июля, если не ошибаюсь, пойдет Фидель на штурм казарм Монкада? Будут ли в его команде ребята от Судоплатова, честно, не знаю – к высокой заграничной политике я сейчас лишь краем, иногда консультации даю, даже не Самому, а Пономаренко.

–Это верно, что Сам его в преемники метит? – спросил Золотарев.

–О том у Анюты надо спросить. Но похоже на то. Так как Сам знает, до чего страну его преемники из "стариков" довели. И похоже, поставил на молодых – Пономаренко, Мазуров, Косыгин. И даже примкнувший к ним Эрих Хоннекер, который в Москве время проводит едва ли не больше, чем у себя дома. И поляк Берут в их компании тоже. Посвящены ли они в Тайну, не знаю – с этим строго. Сам условия поставил, что решает, исключительно он лично. Равно как и полный перечень тех, кто посвящен – возможно, лишь у него в памяти.

–А Лаврентий Палыч? Он ведь тоже знает. И "самый эффективный манагер", раз три министерства в войну тянул на себе.

–Он на своем месте хорош – ответил Адмирал – а Первым, дров наломает. Как в нашей истории, хотел "национальные армии", и максимум самостоятельности республикам – боюсь что так СССР и до девяносто первого бы не дожил. И там он тоже против Сталина что-то крутил под конец, опасаясь что и его в расход. Здесь же в норме – как Сам с ним беседовал, не знаю, но судить можно, достигли они полного консенсуса: товарищ Берия вечно Второй, незаменимый и в этом качестве, неприкосновенный. И явно дружественен "молодым". Ну а стариков вроде Кагановича, похоже, будут постепенно оттирать от управления – с почетом, и на пенсию. Если уж Хрущев живой пока, а ведь я уверен был, что его исполнят! А он десять лет уже в Ашхабаде сидит, на радость туркменам. Так что Сталин, вовсе не людоед. Не терпит, когда его обманывают, не прощает, когда предают – ну а если из его доверия вышел, то это навсегда. Но и бессмысленной жестокости за ним я тоже не замечаю.

–Так может оттого, что Сталин нашей истории, и он же здесь, будущее узнавший и свое, и страны, это разные люди получились? – спросил Сирый – что бы про Виссарионыча в нашем времени ни говорили, но дураком его никто назвать не смел! Да и не мог бы дурак "принять страну с сохой, оставить с атомной бомбой". А значит, обязан был он свою линию скорректировать. Если, вот кажется мне, или я ошибаюсь, свободой повеяло, как у нас в перестройку, ядри ее мать – гайки ослабляют понемногу, можно о том говорить, за что вчера бы за тобой пришли бы?

–Не ошибаешься – ответил Адмирал – вот только... Есть уже такое понимание, на самом верху, что излишне жесткая система нежизнеспособна, что у нас и случилось. Значит, надо послабление дать, чтоб был реальный контроль снизу, творчество масс, живая мысль, а не догмы. А вот как конкретно, это пока неясно никому. И "как бы чего не вышло", помнишь что у нас было в шестидесятые, "оттепелью" назвали? Так что боюсь, еще весело всем будет жить, если опять начнутся метания, или чистку объявят, и вычистят не тех. И все это на фоне нарастающих проблем, внешних и внутренних – бандеровщину и всяких "лесных" задавили, так в нацреспубликах творится черт знает что.

–Так там, считай, Советской власти и не было – сказал Сирый – общался я тут с товарищем из Самарканда, русским. Он рассказывал, что в двадцатые, на полном серьезе предлагали басмачам – ну что ты, курбаши-юзбаши, стреляешь из-за дувала, а к нам иди, вступай в Партию, станешь секретарем райкома, большим человеком! В самом деле так, или врет?

–Было – кивнул Адмирал – мне Смоленцев наш рассказывал, как они там в сорок девятом... Началось все с "стране нужен хлопок" – ради чего, гнали в узбекские поля и старого, и малого, и больного, умри, но собери. С феодальным зверством, как при эмире бухарском – плохо работающих, били плетьми: если в тюрьму, кто тогда работать будет, штраф взять нечем, ну а пороть прилюдно, лучший стимул не лениться. Причем наказывали даже не обязательно за невыполнение плана, а если ты хоть сто процентов сдал, но по выработке последним оказался, или среди трех, пяти, десяти последних.

–То же, что у нас – кивнул Золотарев – план по хлопку, и приписки.

–И это тоже. План как товар: кто перевыполнит, мог часть своего хлопка переписать неудачливому соседу (конечно, не бесплатно). Потому, начальство обращалось с колхозниками, как с рабами. С силовой поддержкой не только местной милиции, но и банд собственных нукеров-надзирателей, обеспечивающих трудовую дисциплину (и вершащим самые грязные дела). И это сходило с рук в военное время – хлопок любой ценой.

–Может, в войну так и было надо – произнес Сирый – если у нас из хлопка, порох и все сопутствующее. Когда, цинично говоря, надо было выбирать, или поднапрячься, или Победы не будет.

–Может и так – пожал плечами Адмирал – на свет все выплыло уже после, когда домой стали возвращаться фронтовики. Кто никак не хотел быть поротыми рабами – тем более, видя, что начальство про "труд на благо родины" кричит, а свою родню, своих деток, от каторги освободило, восток же! Ну и, если поначалу хлопковыми рабами были лишь колхозники, а русские, в подавляющем большинстве городские, ИТР и квалифицированные рабочие, этого не знали – то после и их коснулось, и через фронтовое братство, и через смешанные семьи (особенно, военного времени – прежде, когда узбечки выходили за русских, то обычно уходили в город, а в войну стало, что и наши женщины из эвакуированных шли замуж за местных, и не только городских). А даже сталинский колхоз не идет ни в какое сравнение с тем средневековьем, что творили местные "баи" на хлопковых полях. И сила была у этих баев – если в городах, особенно таких как Ташкент и Самарканд, в милиции и прокуратуре обязательно наличествовали и русские, то в деревне, исключительно местные кадры, да еще и нередко связанные с начальством родством.

–И пришлось нашему Юрке Смоленцеву поработать, как Гдлян с Ивановым в иное время – усмехнулся Золотарев – читал в газетах, про двести дорогих ковров в сарае секретаря райкома, или десятках закопанных кувшинов с ювелиркой. Там и в само деле бои шли настоящие – говорят всякое, а вот о том не писали?

–Смоленцев рассказывал, случалось – ответил Адмирал – он же не один был, а за три сотни московских товарищей, кому поручили разобраться. При поддержке армейских частей ТуркВО и здоровых сил в местных Органах, парт– и госаппарате. Ну а что вы хотите – когда до какого-то бывшего курбаши в секретарском кресле вдруг доходит, что он под вышак пойдет с конфискацией, то есть терять ему абсолютно нечего, а под рукой вооруженная сила? Хорошо, леса там нет, не попартизанишь. Но все равно, потери были, и у спецгруппы, и у армейцев – если уж сам Смоленцев, который Гитлера брал, едва головы не лишился. Даже самая крутая подготовка не компенсирует незнания местных условий и обычаев. Когда пересечетесь, он сам вам подробности расскажет, если захочет конечно. А то, знаю я вас, вы своим благоверным расскажете, до Лючии дойдет, она своему муженьку устроит!

–Мы не расскажем – сказал Золотарев – вот клятву даю. Интересно же!

–Нет – ответил Адмирал – не обижайтесь, мужики, но Юрке я дал слово.

Выпили. Закусили. Перевели дух.

–Слушай, Петрович, а что это за история с "пузырями"? И секретность вокруг. Я, уж грешен, сначала подумал, что за бессмыслица – у нас тут под плановые лодки стапелей не хватает. А тут еще кто-то додумался, "бегемотов" лепить. Дизельная лодка в двадцать тысяч тонн, это что за неповоротливый монстр? И вдруг узнаю (только не спрашивай, как), что твоя была идея?

–Моя – кивнул Адмирал – только замысел был другой. Не боевые лодки. Хотя в случае войны, могут танкерами поработать, в море заправляя целый дивизион "двадцать первых". Ты макет помнишь, которым в Петропавловске-Камчатском японцев пугали, то ли есть тут вторая "моржиха", то ли нет? А это должны быть макеты, максимально схожие с оригиналом – чтоб и в море выходить могли, и погружаться, на виду у какого-нибудь иностранца.

–Дорого – сказал Сирый – там была, просто старая баржа и оболочка аэростата на каркасе. А тут, несколько тысяч тонн железа на верфь подать, и качественно собрать, чтоб не утопло, это во сколько обойдется казне?

–Так безопасность СССР дороже. Ты вот не думал, что мы стали сдерживающим фактором – как в семидесятые, ракетно-ядерный паритет? И что там, в Вашингтоне, наш фактор обязаны учитывать? Мы – или те, кто будто бы за нами, если у нас с будущим есть связь. Вот и задумано – а если еще несколько "моржих" появятся, что там скажут?

–Все равно дорого – не согласился Сирый – Петрович, это конечно, интересно, но ты понимаешь, что из-за этих "бегемотов" наш флот четыре лишние атомарины не получит? Или три – если по трудоемкости считать. У нас же ресурс не беспредельный – и построечных мест под такие объекты пока лишь два. И заняты оба – из дока готовую лодку вывели, с площадки туда вторую перемещаем, и на ее месте уже готовятся третью собирать, секции к подаче готовы уже. Как второй док будет готов, то и его загрузим по полной программе. Где тут еще две такие туши строить?

–Кузнецов сказал то же – сухо ответил Адмирал – решили, пока отложить. С перспективой, возможной переделки под реакторы. Если корпус будет как у настоящего "949". Дать флоту больше "щук" сейчас важнее.

–Пока не "щуки" – произнес Сирый – уже не "киты", но до "щук" все ж не дотягивают. Скорее уж, к "ершам" близки (прим.авт. – «кит», это проект 627, самые первые советские атомарины, в нашей истории вступали в строй в 1957-1963 г. «Ерш», это проект 671, года 1966-1973. Ну а «щука», это 671РТМ, с 1977. Считались примерно равноценными с АПЛ «Лос-Анжелес» ВМФ США).

-Главное, что не «ревущие коровы» – сказал Адмирал – уж сколько бились со снижением шумности! И покрытие, и амортизаторы, и винты. И никакой бодяги с нержавейкой в парогенераторах – только титан! Если «киты» на списание пошли в конце восьмидесятых, то эти, я надеюсь, до конца века в строю доживут. Как у нас в две тыщи двенадцатом были, последние «щуки» в Седьмой дивизии в Гаджиево.

–Ой, не сглазь, Петрович – ответил Сирый – как бы еще какие черти в эксплуатации не полезли. Прыгать через поколение в эволюции – всегда чревато.

–Видяев этим и занимается сейчас – сказал Адмирал – первую лодку гоняет по полной. Завидую человеку – особенно если повезет ему через Ледовитый до Берингова пролива идти. Если в Китае еще года два-три не завершится. Ну а мне лишь учебник по тактике для него успеть написать – адмиралы в море редко выходят.

–Ну, Петрович, ты не прибедняйся. Как жизнь повернется, еще неизвестно. Может, ты нас еще в бой поведешь, против американцев – как в сорок пятом, против самураев.

–Слушай, нам еще Третьей Мировой не хватало!

–А что? Нет, командир, я понимаю, что "миру-мир". Но по мне, "человека с ружьем" этим лозунгом воспитывать, импотенция выходит! В идеале же, служивые должны быть так задрючены боевой подготовкой, чтоб мечтали, ну скорее бы, врага прибить и домой. Как на Дальнем Востоке в сорок пятом.

–Эт верно, пиндосы никогда нам друзьями не станут. Петрович, а в прошлом году ты и в самом деле собирался на Шпицберген лететь с инспекцией? Когда весь СФ поднимали по тревоге – и реально, готовы были американцев топить?

–Мужики, вот честно, не знаю! Мне сказано было лишь, "товарищ Лазарев, мы имеем серьезные основания считать, что американские палубные истребители получили приказ сбить ваш самолет". И настоятельно рекомендовали отложить инспекцию, пока их эскадра из Норвежского моря не уберется. А какие штирлицы доложили, этого мне никто не сообщил. Но думаю, что "жандарм" Кириллов зря паниковать не стал бы!

–И что янки получили от нас тогда ультиматум, "если наш самолет будет сбит неизвестной стороной, то и вас атакует неизвестная подлодка, возможно что и шанхайским подарком", это тоже было?

–Иван Петрович, ну ты сам подумай. Что мы американцам свое требование как-то передали, вопросов нет. Ну а какими конкретно словами, это кто ж будет оглашать? Главное, подействовало, раз они поспешили уйти.

–Привыкли всех нагибать, сволота заокеанская! "У вас нет демократии – тогда мы летим к вам". А вот те шиш – обломитесь!

–Петрович, больше не наливай, хватит уже!

–Командир, ну еще по одной, на посошок.

–За здравие товарища Сталина! Эх!!

–А все ж янки – большие сволочи! И сейчас, вот мы тут сидим, а они свои зловещие планы лелеют!

Президенту США – доклад от Аналитической группы.

В настоящий момент гипотеза о наличии у СССР "межвременной" связи остается гипотезой, при отсутствии прямых доказательств.

Абсолютно достоверен лишь факт появления с составе ВМФ СССР с лета 1942 года подводной лодки с уникальными боевыми качествами, далеко выходящими за технические возможности, доступные нам. В то же время точные пределы этих возможностей нам неизвестны. Однако само их наличие (движение под водой в течение долгого времени и со скоростью эсминца) однозначно указывает на атомную субмарину. Так как эксперименты с иными источниками энергии (трихлорид фтора, пентаборан) показали невозможность такого результата.

С учетом особенностей советской модели общества (предельная закрытость, и возможность концентрации ресурсов на отдельных программах) теоретически допустимо, что открытие факта деления атомного ядра с выделением большого количества энергии было сделано советскими учеными в начале тридцатых годов (то есть задолго до Лизы Майер в декабре 1938) и засекречено. Примерно тогда же началось строительство уникального подводного корабля по единичному проекту (возможно, с германским участием, как минимум в плане поставок механизмов – причем германская сторона могла и не знать о истинном назначении закупаемого Советами оборудования). И в 1942 году подводная лодка вступила в строй.

Высказывания о принадлежности этого корабля к серийным образцам (по причине доведенности конструкции и отсутствии у нее "детских болезней") представляются спорными, так как мы не имеем точных сведений о реальной надежности этой техники. Однако есть непроверенные сведения о происходящих на "моржихе" неоднократных авариях в том числе и с человеческими жертвами, причем как минимум одна угрожала гибелью корабля. Вполне логичным выглядит замалчивание русских об этих фактах и представление ими своей сверхлодки как идеально работающей боевой машины.

Остальные известные нам факты можно считать лишь косвенными подтверждениями гипотезы. Опережающие знания по наличию на территории СССР полезных ископаемых, научно-техническая информация, удачные кадровые решения – могут быть объяснены тем, что Советский Союз при закрытости, очень динамично развивающаяся страна (что можно судить хотя бы по темпам роста их ВВП). И все вышеперечисленное может иметь "местное" объяснение, пока неизвестное нам.

Информация о наличии так называемых "оборотней", равно как и "переселении душ", вполне может оказаться дезинформацией. Поскольку никакими достоверными уточняющими и подтверждающими данными мы не располагаем.

В то же время, если таковой контакт, а тем более, постоянная межвременная связь имеет место, то это является огромной угрозой для национальной безопасности США.

При Предположении об истинности гипотезы, крайне важно уточнить следующие обстоятельства:

–имел ли место разовый контакт, или наличествует постоянная связь СССР с иным временем?

–в случае постоянной связи, какие пропускные способности данного канала по массогабаритам? Какова периодичность его работы? Имеется ли привязка по территории?

–политический расклад на "той" стороне? Мир победившего СССР – или напротив, проигравшего, и в таком случае отправка "моржихи" является отчаянной попыткой что-то изменить, воспользовавшись временным преимуществом (в отдельной технологии, в географическом месте расположения канала).

–планы "той" стороны касаемо нас – торговля, завоевание? Соотношение сил в тандеме "СССР здесь – иновременцы", в какой степени Сталин свободен в принятии решений?

–наконец, конкретные факты будущей истории, имеющие большое значение – как например, будет ли и когда, Депрессия-2, или Третья Мировая война.

Достоверный ответ на эти вопросы может быть получен лишь в непосредственной беседе с кем-то из "пришельцев" (в обстановке, исключающей ложь).

Баренцево море. 5 марта 1953.

Корабль пробивался сквозь шторм. Курсом норд-вест – от Мурманска, на Шпицберген.

В иной реальности, этот северный архипелаг влачил бесцветное (или благое, с точки зрения "зеленых") существование. Будучи по договору, демилитаризованной территорией – и не имея никакого экономического значения. Единственное богатство, уголь – было дорого и далеко вывозить (ну не в Англию же, где своего навалом). К тому же, начиная с пятидесятых годов энергетика всего мира стала переходить на нефть и газ – а Норвегия, одна из "совладельцев" архипелага, обнаружила запасы нефти у себя под боком, в Северном море; что до СССР, то даже для снабжения северных районов, дешевле обходился уголь из Воркуты. В итоге, в начале двадцать первого века, Шпицберген был и для РФ и для Норвегии в значительной частью, делом национального престижа (которое оставить жалко), а также местом полярного туризма и научного интереса – так, советские поселки Грумант и Пирамида были законсервированы, и один лишь Баренцбург обозначал российское присутствие, на шахте даже велась добыча угля, который однако не вывозился, а шел исключительно на собственные нужды (весьма небольшие). И даже землю (для теплиц, чтоб обеспечить овощами и зеленью население шахтерских поселков) туда завозили на судах с материка (своей не было – только скалы). Причем занимались этим исключительно советские, а не норвежцы (прим.авт. – исторический факт).

В мире, Иосиф Виссарионович Сталин произносил речь на ХХ съезде Партии (случившемся не в 1956 году а в 1953), где Победа была в 1944 году, и Советская Армия дошла не до Эльбы а до Рейна, включив в зону советского влияния всю Германию, а также Австрию, Италию и северные районы Норвегии – Шпицберген был занят советским десантом в январе сорок четвертого, и окончательно закреплен за СССР договором от пятидесятого, урегулировавшим так называемый Норвежский кризис, когда последние фашисты, возглавляемые беглым рейхсфюрером Гиммлером пытались толкнуть норвежский народ на путь возрождения нацизма. С тех пор, если статус Нарвика и Буде еще вызывал иногда антисоветские сборища в Осло, статьи в западных газетах, и даже упоминания с трибуны ООН – то со Шпицбергеном, который до 1920 года был ничейной территорией, сомнений не возникало. Как сказал Черчиль, "пытаться отобрать землю, на которую ступила лапа русского медведя, выйдет себе дороже".

Но еще до закрепления Договором статуса Шпицбергена, Советский Союз, не сомневаясь в своем праве на "русскую землю Грумант", начал здесь масштабное строительство, поскольку этот архипелаг в военном отношении мог считаться "ключом к Северной Атлантике". Поселки превращались в полноценные города – подобно тому, как в те же годы (или даже раньше) строились Тикси, Певек, Дудинка вдоль трассы Севвморпути. В скалах вырубались укрытия для подлодок, а также штольни для складов (уникальный климат Шпицбергена, где почти нет микроорганизмов, так что продовольствие можно хранить в стерильных условиях), помещения под штабы и узлы связи, способные выдержать даже атомный удар. Строители шутили, "у нас тут самое северное в мире метро", объем работ был колоссальный, прокладывались и железные дороги, причем частично, под землей. Вместо прежнего плохо оборудованного порта (по военной терминологии, "укрытой якорной стоянки") ударными темпами сооружалась полноценная военно-морская база, способная обеспечить боевую работу целого флота – с судоремонтными мощностями, береговой обороной, системой ПВО. Расширялись аэродромы (и строились новые), готовые принять любые самолеты, вплоть до тяжелых бомбардировщиков и транспортов. В иной реальности флот осваивал наше побережье (поинтересуйтесь историей таких мест как Гаджиево и Видяево), ну а здесь, по итогам Победы, нашими были три северные норвежские провинции (Тромсе, Нурланн, Финнмарк), остров Медвежий и Шпицберген – территории, имеющие архиважное значение в случае войны с американским империализмом. Которая казалась весьма вероятной, особенно после того же пятидесятого года, когда до бросания атомных бомб дошло! Пока в Китае, где до сих пор сражаются "наши", красные китайцы с американской марионеткой Чан Кай Ши – но никто на флоте не сомневался в агрессивной сущности Вашингтона: и хотели бы бросить Бомбу на Москву, да только руки коротки!