Текст книги "Мир ждёт героя (СИ)"

Автор книги: Влад Непальский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

Глава 11

Тёмная ночь проносилась мимо Эдика, погружённого в оцепенение, вызванное сотрясением внутреннего мира. После услышанного там произошла катастрофа планетарного масштаба. Лишивший героя всего брат уже не казался абсолютным злом. А вера в ярла и Юхо полностью исчезли. Эдик был ошеломлён. Дождь прекратился, но он не заметил этого. Эдик не мог ни о чём думать, кроме как о том, в каком ужасном положении он оказался.

«Получается, что мне даже не стоит возвращаться назад – думал Эдик. – Если я вернусь назад и мне удастся доказать, что я Эдик де Тюк на меня опять начнёт охоту император. Опять придётся дрожать от страха в ожидании убийц, опять прятаться, опять жить в постоянном страхе! Когда же всё это кончиться?»

Всё казалось бес толку. Он никаким образом не может вернуться как Эдик де Тюк. Конечно, он может доказать что он брат Эдика – Эрик. Осталось создать доказательство. Мальчик решил, что обдумает этот вариант, когда спасётся. А он уже решил спастись. Поскольку становиться членом братства тьмы Эдик не собирался. Его отпугивало то, что ему придётся постоянно рисковать без какой-либо славы. Впрочем, слава была и у наёмных убийц, а вот обожание народа – нет. А без этого Эдик не хотел подвергать себя таким серьёзным опасностям. Да и он вообще не хотел подвергать себя никаким опасностям.

Поэтому он решил бежать при первой возможности.

В тюрьме замка барона Цейнхагнера сырую темноту разгонял факел толстого надсмотрщика, проходящего между пустых камер.

Из-за решетки на него посмотрела сидящая на коленях Брумгильда, её пышная грудь виднелась через расстёгнутую куртку.

– Не хочешь отсосу? – облизав губы, она посмотрела на тюремщика.

– Мне не велено вас выпускать! – сказал он, сглотнув.

– А ты просунь его сюда.

Толстяк засунул факел в держатель и принялся развязывать штаны.

– Небось, жена совсем не даёт? – облизала губы ведьма.

– Да, старая кошёлка. Совсем осучилась, – пробормотал тюремщик. – Только денег дай, дай и дай. Больше ничего не надо! Если бы не горничная, то совсем бы некуда было малыша пристроить.

 Достав свой инструмент, уже принявший боевую готовность, он просунул его между отслоившихся ржавчиной полосок решетки.

Брумгильда, сев поближе, принялась поглаживать почти невидимый в темноте член.

– Наконец-то! – застонал тюремщик.

Когда член затвердел ещё сильнее, то она, сжав его, резанула об ржавые края решетки. Истекая кровью, мужик закричал. Отпрянув назад и стукнувшись спиной о решетку напротив, он почувствовал, как его кто-то схватил за шею.

Это была Нэтси. Она сдавила сильными руками его тостую шею. Послышался хруст, и труп толстяка осел на грязный пол.

– Я видела у него ключ от кандалов! – прошипела Брумгильда. – Быстрее!

Просунув обе руки в кандалах между полосками решетки, Нэтси сняла с толстого пояса затёртые ключи и бросила их подруге. Та поймала связку и сняла противомагические кандалы. Встав с пола, Брумгильда приложила руку к встроенному в решетку замку. Из раскрытой ладони полился свет, соединённый с тьмой, и старый замок раскрошился ржавчиной. Ведьма открыла ржавую решетку и побежала по коридору к доске с ключами от камер.

– На, возьми! – она протянула подруге ключи от кандалов, а пока та снимала их, открыла решетку её камеры.

– Надо найти золото! – прошептала Нэтси.

– Пошли! – кралась по коридору ведьма. Прихватив факел, подруги направились к дверям на лестницу.

А в это время все служанки особняка древнего рода видели сны, где сир Эдик де Тюк флиртовал с ними, склоняя к интимной близости. Они отпирались лишь только для приличия, но потом с удовольствием прыгнули с ним в кровать. Лишь одной Ульрике совершенно не спалось. Она бродила по длинным коридорам особняка.

– Бесполезно, Эдик де Тюк уже мёртв, – сказала она сама себе и пошла в спальню.

Замок барона Цейнхагнера выглядывал из темноты длинной стеной. Старой, разваливающий, помнящий лучшие времена, окружавшей стоящий в отдалении от деревень и трактиров древний замок. Ощетинившись парапетами, он смотрел на мир, оставаясь в стороне от его дел. Они его не касались и не интересовали, всё что он мог – это поглощать плоды бесконечного труда людей, собирая ценности за своими стенами. Он был такой же, как и его хозяин, живущий в чреве главного здания.

Последнее время скупой барон рассорился со всеми соседями и почти не покидал замок. Кирпичная стена защищала его от внешнего мира, за ней он прятался и чувствовал себя в безопасности.

И в эту безлунную ночь, на стенах его замка царила непроглядная темнота. Лишь только свет в караульной башне одиноко тонул в её безбрежном океане. А за стенами шла просека, и дорога от ворот, миновав луговые травы вокруг замка, уходила в мрачный лес. Оттуда вылетел чёрный конь с двумя всадниками. Перейдя с тяжёлого бега на шаг, он направился к старой стене.

Эдик дрожал, разглядывая очертания замка. Глаза уже привыкли в к темноте, и он хорошо различил его главные контуры. Мальчик понимал – настал его звёздный час. Сейчас решиться его жизнь, он либо умрёт, либо убьёт совершенно невинное существо. А поскольку он не может умереть, то он определённо убьёт. Он решил больше не думать об этом. Да и не время сейчас философствовать.

Конь подъехал ещё ближе к стене.

Эдик замер, думая о том, как можно сбежать.

– Приехали! – произнесла Джейн. Призрачный скакун растворился под ними.

Эдик полетел на пожухлую траву, сумев приземлиться на ноги. Зазвенело упавшее на землю золото.

– Не вздумай убегать или шуметь, – прошептала Джейн, схватив его за плечо. – Я очень хорошо вижу в темноте и превосходно метаю кинжалы. Убью мгновенно!

Он кивнул.

В животе Эдика что-то перевернулось. Желание проверять правдивость слов девчонки у него не было. Он предпочёл бы очутиться сейчас рядом с тролем, только не с ней. Сейчас он понял, что братство тьмы действительно стоит опасаться. До этого он так нагло и так открыто жил, что теперь понял, как неосторожно он поступал. Если бы им просто нужно было убить его, то они могли это сделать когда угодно. И Эдик ничего бы не смог им противопоставить.

Он боялся, что его зарежут на улице, но теперь понимал, что дома он был не в большей безопасности. Эдик понял, что раньше ничего не видел дальше собственного носа. Да у него и не было времени, чтобы понять положение дел в этом мире. Он знал его только исключительно по игре. А реальность разительно отличалась от игры. Она обладала той сложность и той глубиной, на которую не была способна ни одна игра.

Эдик тяжело дышал. От мысли, что сейчас придётся лезть в замок, битком набитый солдатами, его пробирал холодный пот.

Джейн забросила мешки с золотом в ближайший куст и побежала к закрытым воротам.

– За мной!

Ноги у мальчика задрожали. Неужели ему придётся пойти туда? Но это ещё не самое страшное. Потом ему придётся убить младенца.

«Но это всё же лучше, чем умереть самому!» – тут же успокоил он себя.

Эдик пошёл за Джейн, смотря на её узкую спину. От нервного напряжение его восприятие обострилось, ночное зрение улучшилось. Эдик смотрел на каменную стену и ему казалось, что он видит там замерших караульных. Они стоят и вглядываются в темноту в поисках тех, кто может потревожить ночной сон барона. Страх попасться вытеснил все остальные мысли. Эдик уже забыл о империи, о младенце и о будущем выборе – ничего этого не существовало. Остался лишь страх перед солдатами барона. Эдик выкручивал шею, всматриваясь в тёмные парапеты, но они стояли пустыми.

– Жди здесь! – прошептала Джейн и подбежала к замковым воротам. Она подпрыгнула и, оттолкнувшись от держателей факелов, очутилась на стене.

«Ни фига себе! – открыл рот Эдик, не ожидавший увидеть подобной акробатики. – Да она бы влетела в мой дом, просто перепрыгнув забор. И запрыгнув на подоконник второго этажа, легко бы и просто проникла в мою спальню!»

Прошло чуть больше минуты, но Эдику это время казалось вечностью, и рядом с башенкой у ворот упала верёвка.

У парапета появилась Джейн, приглашая его жестом. Её облик в темноте казался Эдику особенно выразительным, будто бы её тело излучало свет.

Мальчик на ватных ногах поплёлся к веревке. За время, проведённое на призрачном коне, он сумел немного собраться с силами. Подтянувшись на руках, Эдик легко залез по канату на замковую стену.

Став на прочные камни, он отдышался. Сердце билось предательски громко, и даже его дыхание могло разбудить спящих караульных. Эдик осмотрелся. В глаза бросилась приоткрытая дверь, ведущая в башенку над воротами. Там он увидел сидящего на стуле солдата.

Внутри у Эдика всё сжалось.

– Он нас не заметит?

– Он уже мёртв, – пошла по стене к главному зданию замка Джейн.

Эдика всего трясло. Каждую минуту, ему казалось, что сейчас зазвенит тревога, и на него набросятся орды солдат. В воображении он уже слышал топот сотен ног, бегущих чтобы его схватить.

Когда-то в детстве он играл в одну старую игру, и там, бродя по коридорам, он не раз слышал топот десятков ног. Подобный эффект добавлял атмосферы ужаса. Сейчас же его воображение добавляло нечто подобное. Эдику казалось, что стоит лишь прислушаться, как он услышат топот бегущих к нему солдат.

«Как ужасно быть ассасином! Хорошо, что в игре я не стал прокачивать эту специальность! – он плёлся за Джейн. – А чтобы было, если бы я вступил в братство тьмы? Всё было бы просто ужасно! Мне бы постоянно приходилось выполнять подобные задания. Каждое мгновение меня могут обнаружить! Когда ты вызвал врага на бой, то знаешь, что придётся драться. И ты знаешь, что тебе предстоит. А сейчас каждую минуту положение дел может измениться. Да я поседею раньше от нервного напряжения, чем выполню задание!»

Эдик представлял, как бы ему пришлось лазить по канализациям, бояться быть застанным врасплох. Дрожать от каждого шороха, молить мир, чтобы задание прошло без осложнений. И самое главное, убивать спящих жертв, которые не догадываются о том, что убийца вот-вот пронзит их кинжалом. А потом тихо и мирно убираться, стараясь не шуметь, и главное не быть обнаруженным.

Джейн без труда вскрыла замок, запирающий дверь в главное здание замка. И они вошли тёмный коридор, уходящий в его недра.

– Ты уже готов убить младенца? – прошептала она.

– Да-а-а-а... – пролепетал дрожащим голосом Эдик.

– Я пошутила. Младенец этот нафиг никому не всрался. Убить надо барона. Про младенца я сказала, чтобы проверить твою решимость вступить на путь убийцы.

– Понятно! – кивнул Эдик. От души у него сразу отлегло. Он облегченно вздохнул. Барона он был бы и сам готов убить, только за то, что из-за него он потерял всё своё золото.

«Из-за этого негодяя я потерял всё своё золото! Всё, нажитое непосильным трудом! – он сжал кулаки. – Ну уж я его укокошу! Ублюдок!»

На сердце сразу как-то полегчало, а руки наполнились силой.

– Но тебе не придётся его убивать, – увидев перемену в его настроении, заметила Джейн. – Задание по убийству барона слишком важно, чтобы его провалить. Барон важная шишка, и я не буду им рисковать не на мгновение. Твой экзамен будет после.

Эдик чуть ли не был готов прыгать от счастья. Если бы не страх быть зарезанным, он бы обнял Джейн на волне позитива. Но опомнившись, он тут же начал прислушиваться. Уж не бегут ли к ним толпы вражеских солдат?

Тем временем этажом ниже, Брумгильда и Нэтси проникли в кабинет барона, где на столе лежало найденное ими в гробнице золото.

Девушки уже наши свою экипировку и принялись возвращать отняты бароном трофеи.

А в это время Джейн уже подошла к толстым дверям спальни хозяина замка, и начала копаться в замке. Эдик напряг весь свой слух, чтобы никто не подкрался незамеченным. Дверной замок наконец-то сдался и раздался тихий щелчок, но двери так и остались стоять закрытыми.

– Дверь закрыта внутри на засов! – вздохнула Джейг. – Видимо барон знает, что многим мешает.

По телу Эдику только от этой новости разлилась волна слабости. Он понял, что это приключение не собирается завершаться. Они могут ещё долго пробыть в этом проклятом замке, где за каждым углом ожидает верная смерть.

– Что будет делать?

– Полезем через окно! – она пошла в направлении двери, ведущей на стену.

– Постой, я могу вынести дверь! – пролепетал Эдик, сам удивляясь своей храбрости.

– Барон спит с гномьим автоматическим арбалетом, если он проснётся от грохота, то сразу же схватит его и изрешетит всех!

Эдик сглотнул. Ему захотелось убраться как можно быстрее отсюда.

– А ты не умеешь ходить сквозь стены?

– Не неси чепухи! – прошипела она.

Вдалеке послышались шаги.

– Кто-то идёт! – в руке Джейн показался демонический кинжал.

Она схватила Эдика за руку и потащила в боковое ответвление коридора. Мальчик замер, слыша, как бьётся его сердце. Удары казались громкими и быстрыми, руки вспотели. Ему захотелось вскочить и бежать на стену, а там, спрыгнув вниз, помчатся в темноту леса.

На второй этаж кто-то поднялся.

– Ты уверена, что мы выйдем отсюда, – прошептала Нэтси.

– Да, – шёпотом ответила Брумгильда. – Как только спустимся за стену, я призову призрачных волков, и они унесут нас отсюда.

До Эдика дошло, что это авантюристки, которых он оставил. До этого момента он совершенно забыл о них.

– Это те искательницы, которых окружили солдаты барона, – прошептал он Джейн.

– Отлично, похоже, они уходят с золотом, – кивнула она. – Будет на кого спихнуть убийство барона.

Девушки скрылись в открытой двери, выйдя на стену. Где-то рядом заревел младенец. Эдик задрожал.

«Всё! Нам конец! – он смотрел на Джейн. – Почему всё так получилось? Надо было отдать золото барону. Чёрт с ним золотом. Сейчас я бы где-нибудь спокойно спал, а не шатался по замку. Всё, мы пропали!»

 Младенец орал так громко, что все в замке пришли в движение.

– Спи мой хороший! – послышался голос кормилицы. Но младенец не унимался.

Неожиданно послышался звук сдвигаемого засова, двери в спальню распахнули, и в коридор вышел барон с арбалетом.

– Да заткните вы его наконец! – заорал он что есть мочи. – Из-за него я не могу спать! Если вы это не сделаете, я швырну его со стены!

Он развернулся, возвращаясь в спальню. В этот момент Джейн вылетела из-за угла, мгновенно добравшись до хозяина замка. Барон успел услышать что-то и повернул голову, но в этот момент в шею ему въехал демонический клинок.

– Бежим! – Джейн подняла упавший на пол автоматический гномий арбалет и бросилась к двери на стену. Эдик побежал за ней. Выбежав под открытое небо, он ощутил вкус свободы, которую он, казалось, потерял в коридорах этого замка. Девушка спрыгнула с пятиметровой стены, а Эдик спустился по веревке. Оказавшись за стеной, он обрадовался и посмотрел на пасмурное небо. Добежав до куста, Джейн свистнула.

Из ниоткуда возник чёрный конь.

В этот момент в замке послышались крики солдат и визг разбуженных девушек. Забросив перевязанные верёвкой сумки на круп скакуна, Джейн вскочила на него сама, а затем затащила Эдика. Тот, пребывая в эйфории от того, что они спаслись от неминуемой смерти, улыбался до ушей.

Ещё мгновение и убийцы унеслись в черноту леса по ночной дороге.

А разбуженный замок шумел. Одна смерть изменила сотни жизней. И испуганные люди дрожали, вспоминая про братство тьмы – могущественную организацию убийц, которая держит свои кинжалы возле шей сильных мира сего. Люди понимали, ступи кто на запретную дорожку, ничто не сможет спасти от неминуемой расправы.

И они засыпали в страхе перед этой огромной силой. И мир весь боялся, а империя дрожала. Тёмная рука окутала всю страну, и не было от неё спасения. И лишь единицы бросали ей вызов. Многие из них погибали, но были и те, кто смог дойти до конца.

Но что может сделать один человек, даже если он великий герой?

Никто не задумывался над этим, и не желал отвечать на этот вопрос. Ведь как могущественно братство тьмы. Нет силы, которая сможет противостоять этой организации, свившей свои чёрные гнёзда во многих странах мира.

Но были и те, кто знали, что само братство тьмы, при всём своём могуществе, всего лишь кинжал, который сжимают в руке сильные мира сего, угрожая неугодным. И без их помощи всемогущая организация давно бы исчезла.

Мир это знал.

Глава 12

Весь следующий за этой ужасной ночью день Эдик спал мертвецким сном, отдыхая после приключения в замке. Беглецы прятались в потайной комнате в придорожном трактире. Когда стемнело, Джейн разбудила мальчика.

В маленькой комнатке уже горела сальная свеча, и Эдик, протерев заспанные глаза, выдохнул. До него долетел запах аппетитной еды, и он набросился на неё, как зверь.

– У тебя волчий аппетит, – заметила Джейн.

– То, что я ел утром – просто ничто! – чавкая, ответил он. – Сухой завтрак – что за ужас!

– Мы поедем на север баронств. Там у меня есть одно дело, – заметила Джейн, доедая. – А потом будет твой экзамен.

Через полчаса они уже неслись по просёлочной дороге. Эдик кутался в старый плащ, холодный воздух бил в обветренное лицо. Осенний вечер дышал темнотой, хоть время ещё было не позднее. На широких трактах ещё во всю ездили, но по тем дорогам, по которым неслась Джейн на тёмной лошадке, путники не встречались.

Эдик судорожно думал, как ему быть и как поступить, но в голову ничего не происходило. Самое страшное было то, что без золота, которое теперь ему не принадлежало, он просто никто. И без помощи кого-либо он вообще ничего не сможет сделать.

Оставалось ждать.

«А может на самом деле в братстве тьмы будет лучше?» – пролетела в голове мимолётная мысль. Всё же тихая жизнь ассасина, куда безопасней, чем жизнь героя, привлекающего внимание могущественных организаций.

«Ни за что!»

Тут же мысленно отрезал он. Он уже побывал асассином, и за эту ночь он чуть не умер от страха и волнения. Так он поседеет ещё до того, как вырастет. Это не его путь. Нет. И больше он не ступит на него ни ногой! Всё! Хватит! Он убежит от братства тьмы, если не сейчас, то потом. Жаль нельзя было, как в одной игре быть героем, главой гильдии воров, главой гильдии убийц, главой гильдии воинов, главой гильдии охотников на вампиров, главой вампиров, главой гильдии магов и иметь ещё с десяток подобных должностей. Реальность такой вещи не терпела. Здесь проблематично было совмещать целых два пути. Требовался большой труд и опыт. А о больше даже и речи не шло.

К утру Джейн и Эдик добрались до хижины в зябком лесу. Устав от бешеной скачки мальчик свалился на холодную кровать.

– Надо разжечь огонь! – Джейн подошла к холодному очагу.

– Сейчас! – Эдик вскочил с кровати, благо лесничий научил его, как разводить огонь. Скоро в печи горел слабый огонёк, а мальчик лежал в одежде под тонким одеялом на жёсткой кровати.

«И чего я послушался её приказа? – спросил себя Эдик. – Потому, что лучше не злить Джейн. А то мало ли что».

Весь день они просидели в лесной хижине, а с наступлением темноты Джейн призвала коня и погрузила на него связанные мешки с золотом.

– Вернусь утром и привезу тебе что-нибудь перекусить, – сказав это, девчонка взлетела на коня, и тот исчез в темноте.

Эдик остался один. Совершенно один. В ветхой хижине стало холодно, поскольку огонь в полуразвалившейся печи давно погас. Нужно было бы сходить за дровами, но Эдик не запас их днём, а выходить на улицу под покровом ночи ему было страшно.

За тонкими стенами из старых брёвен шумел пронизывающий ветер, шуршали злобные листья, выл одинокий волк, и ухала тяжёлая сова. А где-то вдалеке иногда слышался зловещий рёв троля. Вдали прошёл бродячий призрак, синея между чёрных стволов высоких деревьев.

Посмотрев в маленькое окошко, Эдик понял, что никогда не выйдет туда ночью, даже если будет замерзать. Он проверил засов на дряхлой двери, но понял, что в случае нападения, она не сможет выдержать и нескольких ударов и разлетится в щепки.

От этих мыслей Эдику стало не по себе. Он залез под одеяло, закутался в него и представил себе, как было бы хорошо, если бы он по-прежнему был в особняке.

Повалявшись с Люськой на кровати, он отведал бы в столовой сочного гуся с красным вином, а потом пошёл куда-нибудь в доспехах. На людной улице его бы все узнали и благодарили бы за спасение города. Он бы купался в лучах восторга и славы. Как всё могло так обернуться?

В воображении он был счастлив, и там всё было хорошо. Сейчас Эдик бы лежал в мягкой кровати, в хорошо натопленной комнате, здоровый, взрослый, могущественный. У него были бы верные соратники, готовые пойти за ним в огонь и воду. Ну ладно, не в огонь и воду, но всё же они могли что-то для него сделать. И это всё равно было бы лучше, чем сидеть одному в заброшенной хижине посреди дремучего леса нищим и никому не нужным.

В тысячу раз лучше!

Тогда у него было будущее: он планировал втайне от всех тренироваться с мечом в подвале, учиться ездить на лошади и со временем показать результаты настоящего героя. Тем более раз император запретил охоту на драконов, то теперь ему бы не пришлось с ними встречаться, а остальных бы он как-нибудь одолел.

Как было бы всё прекрасно. Какую жизнь он упустил! Он получил её так просто и сильно боялся потерять. Тогда он думал, что без труда добьётся всего, чего пожелает, ведь в этом мире он герой. Но нет, мир жесток! Он не прощает ошибок.

Если он ошибётся, то умрёт!

А всё по вине его брата. Как он мог оказаться здесь? Почему? Ведь он всегда доставлял ему море проблем. Эдик вспомнил главного виновника его бедствий и заплакал от горечи. Мир опять оказался несправедливым. Почему он сделал брата сильнее, чем он? Почему так плохо обошёлся с ним? Эти мысли душили его, пробуждая бесконечные обиды, которые жили на его сердце.

Но впереди предстояла ночь. Тёмная, длинная, холодная осенняя ночь в старой хижине среди безлюдного леса.

И её нужно пережить.

И мальчик укутался в одеяло и ждал её конца, периодически проваливаясь в сон. И ночь прошла.

Когда первые лучи солнца ударили в окна, Эдик с опаской вышел наружу. Осмотревшись, он понял, что поблизости никого нет.

Голод давал о себе знать, и от одной мысли о еде, рот мальчика наполнился слюной.

Но Джейн не спешила приезжать, Эдик бродил возле хижины около часа, но девушка так и не вернулась.

«Может быть, она больше не придёт! – думал он. – Может быть, она бросила меня в том месте, откуда нет выхода? Может быть, я обречён умереть здесь? А, может быть, её поймали? Может быть, её убили? Может быть, на этот раз ей не повезло, и сильная жертва убила ассасина?»

От этой мысли ему стало не по себе. Всё же у ассасина профессия не менее опасная, чем у героя. Одни волнения, постоянный страх, вечная борьба. Никакого душевного покоя.

Эдик чуть не заплакал. Опять он остался один.

Жалкий и беззащитный.

Он чувствует себя ещё хуже, чем раньше. Ведь внутри, в своём внутреннем мире, он и есть жалкий брошенный всеми мальчишка, которому не на кого опереться. Который давно разочаровался в жизни, и не ждёт от неё ничего хорошего. Его никто не ждёт. И ему некуда приткнуться. Эти душевные раны открылись и начали кровоточить с новой силой.

Но голод никуда не исчезал – от размышлений он стал только сильнее. И волей-неволей Эдик начал отходить всё дальше и дальше от хижины.

«Наверняка здесь есть какие-нибудь съедобные грибы?» – думал он. Но сезон грибов уже прошёл. Шёл конец октября.

Эдик постоянно оборачивался, ища взглядом хижину. Он боялся отойти слишком далеко. Он боялся заблудиться. Он боялся остаться один. Даже убийца, от которой он хотел сбежать, теперь была важна для него. От мысли, что её могут убить, его пробирал страх. И Эдик смотрел на хижину. Она выглядывала между деревьев. Бродя вокруг неё, он заметил разлапистый куст покрытый чёрными ягодами. Памятуя, что в игре были растения, которые вызревали только зимой, он решил, что это одно из них.

Подойдя к кусту, он сорвал ягоду и попробовал. Она растаяла во рту приятным и немного терпким вкусом. Недолго думая, Эдик набросился на куст и не успокоился, пока не съел все ягоды.

Немного насытившись, он вернулся в хижину.

«Здесь есть что есть! – подумал он. – В обед пойду искать ещё такие кусты!»

Но обеду не суждено было случиться.

Через час Эдик почувствовал неприятные ощущения в желудке. Через два – его начало тошнить. Голова кружилась, по телу шёл озноб. У Эдика начался понос.

Выйдя из хижины, он не смог вернуться назад. Перед глазами всё плыло.

«Я отравился!» – думал он.

Вспомнив, что он владеет магией исцеления, Эдик приложил правую руку к груди и задумался о том, что нужно делать. Но мало что получалось. Из кисти полился слабый свет, но голова кружилась, и перед ним всё расплывалось.

– Если ты есть, помоги мне! – кричал Эдик, смотря в небеса. Потому, что ему казалось, что магия вообще не помогает. Его зубы стучали от озноба, и мальчик забыл, что он находится один в опасном лесу.

Он с трудом поднялся, осматриваясь по сторонам. Лес как-то потемнел, и холод стал просто невыносим. Эдику казалось, что он в ледяной пещере, где ужасный мороз.

– Отец мать, вы слышите меня? – крикнул он. – Если да, то помогите! Я ваш сын – Александр Пряников. Спасите меня!

Начав бредить, ему казалось, что он видит кого-то. Это был добрый волшебник из сказок детства. С пробирками он шёл куда-то вдаль. И мальчик видел его прямую спину и остроконечную шляпу. Волшебник обязательно ему поможет. Он спасёт его.

Эдик побежал за ним.

– Спаси, волшебник! – кричал он. – Я здесь! Мне плохо! Я отравлен.

Ветки хлестали его по лицу и, пробежав так несколько сотен метров, Эдик упал.

Джейн приехала только в полночь. Открыв дверь в хижину, она влетела внутрь.

– А вот и я!

Осмотревшись, девушка поняла, что очаг не протоплен, и подумала, что сейчас будет ругать своего нового ученика.

– Неужели ты сбежал? – она вышла на улицу и подожгла факел. На чёрном коне висела сумка с золотыми монетами, на них она поменяла антиквариат из гробницы. Пройдя дальше, девушка нашла следы, оставленные Эдиком. Обойдя одинокую хижину, девушка увидела следы отравления. Затем она начала поиски в темноте леса. Найдя обобранный ягодный куст, Джейн вздохнула.

– Похоже ему конец.

Джейн развернулась и пошла к хижине, теперь уже ища тело своего ученика. Побродив по лесу около часа, она нашла, то место где Эдик упал на землю. Но теперь там никого не было – только на листьях остались капли крови, а рядом виднелся след от лапищи троля.

– Прощай, Эрик! – смотря на след тролля, произнесла Джейн. – Похоже, здесь наши пути разошлись.

Она побежала к хижине, закрыла дверь и, вскочив на мощного коня, унеслась в осеннюю темноту.

Эдик сидел за длинным столом и поглощал вкусное жаркое. В его шикарной столовой горело множество длинных свечей, наполняющих зал тёплым светом и приятным ароматом воска.

Как хорошо снова быть дома, снова быть взрослым в своём прекрасном особняке. Люся смотрит на него, её золотистые волосы особенно прекрасны в таком свете. Да, в свете свечей есть что-то тёплое, домашнее. Такое приятное и до боли знакомое. Как будто они светили ему вечность.

Как хорошо!

Как хорошо быть дома! А то ему приснился страшный сон, будто он встретил брата, и с ним случились нехорошие вещи, и он лишился всего. Как хорошо, что это был сон. Только сон. Обычный ночной кошмар, который проходит с рассветом. Кошмар, который уносят во тьму первые лучи солнца. Кошмар, который просто однажды приснился.

Все в столовой смотрели на Эдика: Люся, Ульрика, Тиммелин, бабушка, дедушка. Все его близкие в этом мире. С ними тепло и хорошо. Любящие взгляды направлены на него. И Эдику так приятно это видеть. Вся его семья.

Мощная дверь в коридор открылась, и в столовую вошла Альра Ноберти.

– Вас ожидают у ворот!

– Кто это может быть? – спросил Эдик. На душе появилась смутная тревога.

– Ваш брат! – ответила горничная. – Он заморозил весь город!

– Мой брат! – вскочил Эдик. – Он же погиб давным-давно! Не может быть!

Нет, ему нельзя идти туда. Он не должен видеть брата. Иначе кошмар станет явью. Иначе он всё потеряет. Он не должен идти к нему. Нет! Нужно спрятаться, тянуть время, делать что угодно, но только избежать этой роковой встречи! Всё естество Эдика говорит ему именно это.

Но нет. Эдик всё равно пошёл вперёд, как будто его влекла какая-то непреодолимая сила. Почему он просто не продолжит свой ужин и не забудет о том, что сказала горничная? Почему не отправит её назад? Почему он встаёт? Ах, как хочется забыть про всё это.

Эдик вышел в длинный коридор и пошёл к тёмному холлу. Альра Ноберти исчезла где-то в темноте, оставшись далеко за спиной. Рыцарь направился к высоким дверям и положил руки на их железные ручки. От металла тянуло необычайным холодом. Эдику показалось, что за дверями не улица, а морозильник.

Нет!

Он не должен открывать двери! Если он сделает это, то случиться что-то страшное. Всё внутри его говорит ему именно это. И тревога – она растёт с каждым мгновением. Нет, нельзя этого делать. Надо вернуться назад в столовую и продолжить ужин.

Но почему его влечёт наружу? Чего он хочет? Почему не бросить всё это?

Эдик надавил на ручки, и механизм внутри дверей щёлкнул. Рыцарь толкнул входные двери, и они распахнулись перед ним. В глаза ударил яркий свет, а поток холодного воздуха проморозил хозяина особняка до костей.

У рыцаря выпала челюсть. Весь Юхо был белым-белым. Просто удивительно. Всё: кирпичные дома, городские прохожие, бродячие собаки, даже спящие деревья – стало ледяным. Эдик обвёл замёрзший город взглядом, а потом посмотрел на стоящего перед ним брата. Он был том же камзоле, в том же плаще, в тех же штанах и сапогах, что рыцарь видел в нелепом сне, где брат сделал его ребенком. Даже нелепая причёска брата осталось такой же, как и тогда – длинные вьющиеся волосы дымчатого цвета.

– Привет брат, а ты мне снился! – улыбнулся Эдик.

– А ты мне нет!

– Зачем ты пришёл?

– Разрушить твою жизнь!

– Может станем лучшими друзьями? – улыбнулся Эдик. – Забудем всё, что когда-то между нами было. Начнём новую жизнь в новом мире. Станем настоящими братьями. Забудем, что когда-то ненавидели друг друга. Ведь всё это возможно. Мы можем протянуть друг другу руки, обнять, забыть о том, что когда-то враждовали, – он повторил это в третий раз. – Раз это так сложно? Разве мир не велик и прекрасен? Разве здесь не хватит всего для всех нас? Ведь это возможно, и это нужно сделать! Разве мы не можем идти по этой дороге вместе?

– Нет, не можем, – усмехнулся его брат. – Видишь ли, я слишком жаден. Я не хочу ни с кем делиться. Не важно, нужно мне это или нет, но я хочу владеть всем, до чего я могу дотянуться. Мне не нужны друзья – я нуждаюсь только в рабах. У меня нет иного счастья, кроме как присваивать чужое. Я нахожусь на вершине пирамиды называемой обществом, а ты – у её подножья.

– Не говори так, брат.

– И первое, что я сделаю, это присвою всё то, что ты имеешь! – он рассмеялся.