Текст книги "Джебе - лучший полководец в армии Чигизхана"

Автор книги: Влад Менбек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

– Мой так не может, – продолжил разговор паренек, – а твой надувает живот, чтобы подпруги были послабее.

Стало быстро светать. Подскакал Субудей, на сером жеребце, пересчитал людей и спросил:

– Все здесь?

Ему дружно ответили, что все.

И Субудей рванул в степь, крикнув:

– За мной!..

Чиркудай с земли вскочил в седло, он научился этому в банде Гурджила, и помчался за Субудеем. Подмерзшая земля загудела как барабан под десятками лошадиных копыт. Холодный ветер стегнул по лицу, словно мокрая девятихвостая плетка.

Через час они заменили пастухов около огромного табуна. Все видимые с коня лощины заполнили шевелящиеся лошадиные спины.

Отряд Субудея состоял их молодежи. А те нукеры, которых они заменили, были постарше. Неторопливо поговорив с Субудеем, их командир проехал мимо Чиркудая, с любопытством осмотрев паренька. Очевидно и до них докатились слухи о том, кто он и откуда.

Субудей проводил отстоявших смену чабанов до ближних сопок и, вернувшись, распределил кому где быть. Он объехал табун, придирчиво рассматривая животных. Потом направился к Чиркудаю:

– Ты правильно сделал, взяв лук и стрелы, – одобрил он. – Мы сегодня погоним коней в урочище Цайдал. Там еще не паслись. Это далеко от нашего куреня, – и неопределенно добавил: – Всякое может случится.

Но все прошло без приключений. Они неделю пасли табун, а потом пришла следующая смена. Поговорив с прибывшими, Субудей повел свой отряд в курень. Но как понял Чиркудай из разговора с другом, здесь были не все его люди. А отряд у Субудея оказался громадным: он состоял из восьмисот нукеров. Треть из них была старше своего командира.

Чиркудай сразу заметил, что его названный брат очень строг и требователен, и поэтому Чиркудай ни разу не дал повода укорить себя, моментально исполняя любые его поручения. Так же поступал и Тохучар.

И еще Чиркудай стал привыкать к своему новому имени. Все теперь его называли Джебе, кроме Субудея и Тохучара. Но они его называли Чиркудаем, когда были втроем. При всех обращались так, как велел Темуджин.

Они так и жили втроем в одной юрте. Когда выпал снег, дружно натаскали его под стены юрты и утрамбовали, чтобы было теплее.

Через некоторое время Субудей сказал, что сына Темуджина зовут Джучи. Но когда он стал рассказывать дальше, про жену Темуджина Борте, и как ее украли меркиты, то надолго замолкал, подбирая слова. Чиркудай понял, что друг о чем-то недоговаривает. Однако не приставал с расспросами. Он понимал, что со временем само всё проясниться.

У Джелме тоже была жена, но детей еще не было. Братьев Темуджина, Хасара и Бельгутея, Чиркудай раньше не знал. Впервые увидел их в курене. Они его не интересовали. Но во время следующего дежурства в табуне, он неожиданно вспомнил прошлое: беседу кузнеца Джарчи с Темуджином. Поколебавшись, Чиркудай поинтересовался у Субудея:

– Помнишь, Джарчи спрашивал у Темуджина про то, кто убил его сводного брата, Бектера?

– Помню, – недовольно скривился Субудей.

– Он убил Бектера с этим Хасаром?

– Ну да, – вздохнув подтвердил Субудей. – У него один родной брат с именем Хасар. Бельгутей тоже сводный, от другой матери. Отец у них у всех один, – немного помолчав, Субудей предупредил: – Старайся ему на глаза не попадаться. Он уже задавил несколько человек в курене: кого по приказу Темуджина – их было за что, – кого по пьянке. Силен дьявол!

Чиркудай кивком головы поблагодарил друга. Но внутри у него ничего не напряглось, как обычно бывало перед опасностью. Он не боялся Хасара. Твердо знал, что при случае сможет за себя постоять. И верил в Темуджина, который потом будет их судить по справедливости.

Зима пролетела быстро, без приключений. Ближе к весне, Темуджин отправился с нукерами, на загонную охоту: бить оленей и лосей. Пригласил троих друзей. Но Субудей отказался, сославшись на разболевшиеся зубы. Чиркудай не любил охотиться. У него еще не забылись полуголодные скитания по степи, где охота была не развлечением, а тяжелым выживанием. Он отказался, прямо сказав об этом Темуджину. Тот не стал ни о чем расспрашивать. А у Тохучара даже не поинтересовался, хочет тот с ними поехать или нет. Стегнув коня, Темуджин умчался во главе сотни нукеров в степь.

За зиму они пасли коней три раза. И один раз – овец. Морозы держались в том году до самой весны, и Чиркудаю показалось, что она пришла внезапно, за несколько дней озеленив всю степь, покрыв ее ковром алых тюльпанов. Именно весной произошло событие, которое породило много неприятностей и радостей, трагедий и потрясений, передававшихся впоследствии из поколения в поколение, от одного к другому, как по цепочке.

Приняв коней в третий раз, Субудей со своими нукерами отогнал их подальше в степь, к зеленой траве. Чиркудай, как обычно, следил за правым крылом табуна, вместе с Тохучаром. Около них надолго останавливался Субудей, в обязанности которого входило наблюдение за всеми конями и за своими нукерами.

Как-то вечером, когда солнце уже закатилось за горизонт, но еще было светло, из-за сопок на табунщиков свалилась лихая ватага людей длинной воли. На пастухов посыпались стрелы. Несколько человек убили сразу. Субудей озверел, налетая на захватчиков с саблей. Чиркудай уходил от разбойников в степь и на ходу, в развороте, отстреливал их. Но конокрадов было больше.

Подгоняя пятками Черного, он неожиданно выскочил перед группой воров и, быстро выстрелив из китайского лука, уложил двоих. В ответ прилетели стрелы противника. От одной Чиркудай не успел увернуться. Стрела впилась ему в левое плечо.

Чёрный, разгоряченный схваткой и криками, легко унес его в степь. Выдернув стрелу из, вспыхнувшего болью, плеча, Чиркудай оторвал лоскут от хлопковой рубахи, которую ему подарил Субудей, перевязал рану и вернулся назад, крадучись, въехав на сопку. И увидел табун, уходивший в затянутую сумерками степь, и понял, что победили угонщики. Чиркудай пустил Черного с места в иноходь, вокруг сопок, рассчитывая выйти наперерез конокрадам.

К узкой лощине он успел раньше, чем туда доскакала разгоряченная масса коней. Но никого из своих Чиркудай не увидел. Однако отнесся к этому спокойно: привык действовать в одиночку. Встав за массивными острыми камнями, которые торчали из земли словно зубы дракона, около сужения, решил из этой засады перестрелять столько бандитов, сколько у него осталось стрел. Стрел было девять. Все получилось так, как он рассчитывал. Разбойники ехали быстро, уверенно, и даже не озирались по сторонам. Очевидно думали, что избавились от всех пастухов. Перед Чиркудаем проносились только чужие. Он сумел рассмотреть это в наступившей темноте.

Терпеливо подождал, когда мимо него с гулким топотом пронеслись первые кони и появился первый угонщик. Свиста стрел в таком грохоте услышать было невозможно. Конокрад взмахнул руками и завалился в седле, понемногу сползая вниз. А его конь, почуяв неладное, рванул с табуном дальше в распадок.

Чиркудай выстрелил девять раз. Последняя стрела, вонзилась в спину промчавшегося мимо чужого нукера. Он видел, что вор упал. Это заметили и товарищи разбойника. Сквозь обвальный грохот копыт, Чиркудай услышал их крики. Но не стал дожидаться, когда его начнут искать. Пригнувшись к гриве Чёрного, он стремительно стал уходить в ночную степь. Его так и не обнаружили.

Лишь под утро он добрался до куреня, и промчался на коне между юртами, распугивая сонных собак. Около геры Темуджина горели огни, толпился народ. Чиркудай соскочил на землю и прошел сквозь расступившуюся толпу. В центре стояли Темуджин, Джелме, Хасар. Тут же был Субудей в окровавленном полушубке. Но, очевидно, кровь была не его, а врагов. Рядом с ним стоял Тохучар. Увидев Чиркудая, почти все обрадовались.

– Где ты был, Джебе? – возбужденно спросил Темуджин.

– В засаде.

– Тебе прострелили плечо! – заметил Субудей.

Чиркудай махнул рукой:

– Потерплю, – помедлив, он добавил: – Я выпустил все стрелы в них и ни разу не промазал. У меня с самого начала было двадцать стрел. Но разбойников будто не убавилось. Очевидно напал большой отряд. Последнему выстрелил в позвоночник.

Темуджин молчал, слушая его.

– А может быть, ты потерял свои стрелы? – язвительно спросил Хасар.

– Замолчи, – рыкнул Темуджин. – Скоро узнаем, где его стрелы. Если все так, как он сказал, то Субудей со своими нукерами уложили около сорока чужих, – Темуджин задумался, накручивая на палец кончик начавшей отрастать бороды.

– Для банды их слишком много, – взглянул на Субудея: – Говоришь, все нападавшие одеты во что попало? Непонятно какого они племени?

Субудей утвердительно кивнул головой.

– Потерю такого количества людей не скроешь, – Темуджин посмотрел на Чиркудая и Субудея: – Идите. Перевяжите раненых, – а своим нукерам приказал: – Усилить караулы, скоро кто-то пожалует.

В юрте Субудей с Тохучаром перевязали плечо Чиркудаю, намазав его китайской мазью. Субудей не был ранен, как и Тохучар. А тридцать восемь парнишек, нукеров Субудея, полегли в степи под саблями бандитов.

На следующий день выяснилось, что на них напали воины из тумена брата Джамухи Тайчара. И еще кто-то сказал: очевидно, Чиркудай убил Тайчара последней стрелой, попав ему в позвоночник. А вечером прибежал пастух в исполосованной одежде и, захлебываясь, стал говорить, что на них движется сам Джамуха с тремя туменами воинов, хочет отомстить за своего брата. Темуджин тут же собрал командиров отрядов и приказал им поднимать войско, и срочно уходить из куреня.

– Он правильно думает, – сказал Субудей, торопливо собирая вещи в юрте после того, как прибежал с совещания. – Джамухе нужен не курень, а сам Темуджин. И если мы уйдем в степь, Джамуха с тридцатью тысячами воинов погонится за нами, чтобы убить Темуджина. Нас – одиннадцать тысяч. Мало. Если мы останемся в стойбище, то пострадают женщины и дети. Их Джамуха не тронет. Ему нужны мы. Он исполняет старые законы. Нужно уходить.

Чиркудай и Тохучар молча собрали хурджуны и вынесли их на улицу. Субудей принес много хороших стрел из юрты мастера, сабли, копья, и всё это отдал своим товарищам.

Оседлав коней и приторочив хурджуны с провизией и оружие к седлам, они поскакали в степь, где собиралось войско. Чиркудай въехал в строй, субудеевского отряда. А командир мотался вдоль шеренги нукеров, пересчитывая их и проверяя оружие. Чиркудай с Тохучаром были рядом, ожидая, когда дадут команду двигаться.

Команду дали, и Субудей повёл своих воинов в сторону, от основной массы войск. Чиркудай догадался, что его другу Темуджин дал особое задание.

Глава восьмая. Родственник дьявола

Отряд Субудея быстро уходил влево от войска Темуджина, которое устремилось на восток. Упруго свистел в ушах холодный ветер. Под ночным небом катился гул сотен копыт боевых коней. Чиркудай с Тохучаром скакали рядом. Они находились на правом крыле отряда, мчавшегося во тьме разрозненной толпой.

Субудей был где-то впереди. И по тому, что они нигде не останавливались, только переходили с галопа на валкую рысь, чувствовалось: их командир знает место, куда надо прибыть. Лишь иногда Субудей сбавлял скорость до шага, давая коням передохнуть. В эти моменты на них обрушивалась тишина, в которой слышались всхрапы коней, негромкие голоса нукеров, и выкрики гонцов, передававших по цепочке имена нукеров, которых требовал к себе Субудей. Затем они снова делали рывок, и в ушах начинал петь свою тягучую песню встречный ветер.

Чиркудай так увлекся скачкой, что забыл о раненом плече. Он раскачивался из стороны в сторону на крепкой спине Чёрного, довольный тем, что конь оказался иноходцем. Чиркудай никак не мог насытиться верховой ездой. Почти всю свою недолгую жизнь ему приходилось вышагивать по земле своими ногами.

Проскакав около пятнадцати верст, Субудей снова перевел отряд на шаг. Через некоторое время войско остановились совсем. Чиркудай и окружавшие его всадники, задремали в седлах. Но, неожиданно, по цепочке донеслись имена Джебе, Тохучара и еще нескольких нукеров, которых звал к себе командир. Чиркудай не сразу сообразил, что это его зовут. Подъехал Тохучар и слегка толкнул его локтем в бок. Чиркудай скривился, но промолчал. Ранение напомнило о себе болью.

Они обмахали в темноте отряд и выскочили к Субудею, который находился на острие конного клина, в окружении рассыльных. Нукеры пропустили их, разъехавшись во тьму.

– Джебе! – услышал Чиркудай голос Субудея, – Подъезжай ближе. И остальные тоже.

Вызванных было около десяти. Они окружили командира тесным кольцом.

– Сейчас вы уйдете влево от нас, на разведку. Не торопитесь. Прикладывайте ухо к земле, слушайте. Где-то там идет один из туменов Джамухи. Найдите его и посмотрите, в какую сторону он движется. Как увидите, сразу назад, – Субудей немного помолчал и добавил: – Старшим будет Джебе. Всё. Вперёд!

Чиркудай молча отъехал от командира и только хотел пустить Чёрного в галоп, как снова услышал голос Субудея:

– Не забывайте, скоро рассвет. И не ввязывайтесь в драку...

Чиркудай ринулся к едва различимым холмам на фоне более светлого неба. За ним поскакали Тохучар и вызванные нукеры.

Через полчаса разведчики остановились. Чиркудай велел всем спешиться и притихнуть. Исполнив команду, они стали слушать ночь. Издали, оттуда, откуда они приехали, доносился едва различимый неясный шум. Чиркудай понял, что это идет отряд Субудея. Он лег на землю и прижался к ней ухом. Несколько нукеров последовали его примеру. Но Чиркудай совсем не знал, что нужно слушать, и пытался разделять звуки. Однако они были совсем не такие, как в лесу. Худу-сечен когда-то говорил ему, что есть воины, которые разбираются в звуках, бродящих в земле. Но старик их не понимал.

– Наших слышу, – неожиданно сказал один из пареньков. – Больше никого нет, – он выпрямился и указал рукой на северо-восток, в ту сторону, где должен был идти отряд.

Чиркудай не знал, как командовать приданным ему отрядом. Но, увидев, что все смотрят на него, ожидая приказов, кивнул головой и сказал:

– Хорошо. Ты понимаешь звуки земли. Сейчас мы поедем дальше, но шагом, чтобы не прозевать врага. А ты будешь останавливаться и слушать.

Все согласились с ним, забрались в седла и тронулись на запад, стараясь не шуметь. Когда за их спинами небо подернулось серой дымкой, слухач, распластавшись на земле, неожиданно поднял руку вверх, призывая всех замереть. Нукеры прижали морды коней к груди, не давая им переступать. Поднявшись на колени, воин тихо сказал:

– Идут на рысях. Прямо на нас. Но не много, около тысячи. Примерно через час будут здесь.

Чиркудай взлетел в седло и резко скомандовал:

– Уйдем вправо, чтобы быть ближе к нашим. Как покажутся воины Джамухи, посмотрим из-за сопки, куда они идут, и быстро помчимся в отряд.

Прошло часа полтора, прежде чем проскакал головной дозор врагов. За ним из лощины стала выползать основная масса неприятельских воинов.

Над дальними восточными сопками стало подниматься весеннее солнце. Воздух потеплел.

Чиркудай приказал всем считать всадников. Когда отряд скрылся на востоке за холмами, нукеры сообщили результат: у кого получилось тысяча, а у кого – две. Чиркудай предположил, что этот отряд, как и субудеевский, был послан в разведку.

Но могло произойти другое: Джамуха разделил свои тумены и послал тысячи по степи веером. Этим он охватывал большую площадь. Чиркудаю такой оборот дела не понравился, потому что проехавший мимо них полк, может быть, по мнению неприятеля, и был маленький, но он почти в два раза превосходил по численности войско Субудея.

Как только топот копыт врагов затих вдали, нукеры, во главе с Чиркудаем, самым быстрым аллюром ринулись на северо-восток, вдогонку за родным отрядом. Они летели без остановок. В полдень нашли следы своих, прошедших узкой колонной меж двух озер. А через час увидели пасущихся за камышами на заливных лугах оседланных коней.

Их встретили сдержанными выкриками. Чиркудай, во главе разведчиков, подлетел к вбитому в землю копью с конским хвостом – командирскому бунчуку Субудея – и спешился.

Командир был взбешен. Чиркудаю со своими нукерами пришлось слушать и ждать, пока Субудей отчитывал начальника семидесяти молодых богато одетых нукеров, топтавшихся невдалеке беспорядочной толпой.

Увидев друга, Субудей нервно махнул нагайкой, и зло бросил:

– Идите!..

Щеголеватые нукеры быстро убежали к своим пасущимся коням. Чиркудай подошел к другу, еще не остывшему от ругани.

– Они устали!.. – издевательски бросил Субудей, видимо передразнив расфуфыренных нукеров. – Сынки разорившихся нойонов, – нервно пояснил он Чиркудаю, стегая себя плеткой по сапогу. – Неженки! И Темуджин отдал их мне!.. – он резко остановился и спросил:

– Что видел?

– Отряд больше тысячи воинов движется сюда. Через час они выйдут на наши следы, – кратко сообщил Чиркудай.

Субудей кивнул головой:

– Да. Другие их тоже видели, – он задумался и стал расхаживать по сочной траве. Мокрая земля чавкала под его сапогами.

– Спрячемся вон там, – Субудей показал плеткой на жёлтые прошлогодние камыши, окаймляющие заливные луга, – и нападем? – при этом вопросительно посмотрел на Чиркудая.

Чиркудай пожал плечами, показывая, что командиру виднее.

– Отдыхайте, – отпустил Субудей разведчиков, стоявших со своими конями в десяти шагах. – Пусть лошади попасутся, – он ненадолго задумался: – У нас времени больше, чем один час. Там солончак, – Субудей мотнул головой, указывая на юг. – Мы едва прошли. Ты сам видел: тропинка узкая. Они пойдут по нашим следам. Будут три часа месить грязь. Подождём их...

Разнуздав Чёрного, Чиркудай хлопнул ладонью по крупу, прогоняя его к траве. Он уже приучил коня прибегать на свой свист. А сам уселся на сухую травянистую кочку, вытащил из хурджуна мясо, бурдюк с кумысом. Разложив провизию, вопросительно посмотрел на Субудея и заметил Тохучара, который неуверенно приближался к ним со своим хурджуном.

– Правильно, – одобрил Субудей, усаживаясь на соседнюю кочку.

Чиркудай поманил нерешительно остановившегося Тохучара. Тот быстро подошел, и молча, выложив провизию, деловито уселся и стал есть. Они не разговаривали. Каждый думал по-своему о том, что им предстоит.

Чиркудай ни разу не слышал, чтобы Субудей рассказывал, сражался он раньше или нет. Может быть, это его первый бой. Тохучар участвовал лишь в налетах, и то – совсем немного. Для него самого это тоже будет впервые. Но он представлял будущий бой как жесткую тренировку в китайской сотне. И не боялся ничего, потому что просто не умел этого, так же, как не умел смеяться.

Отряд затаился за высокими густыми камышами. Кони хотели еще попастись и поэтому переступали с ноги на ногу, протягивая шеи к траве, недовольно мотая головами, когда нукеры их одергивали. Сынков мелких князей Субудей поставил в тыл, чтобы не путались под ногами.

Войско Джамухи появилось еще позднее, чем предполагал Субудей. Головной дозор сразу же ушел в степь, не заметив их. А основное воинство медленно вытягивалось из узкого прохода, и волоклось по грязи, которая еще недавно была травой. Заливной луг истоптал отряд Субудея. Солнце начало клониться к закату и удачно оказалось за спинами сидящих в засаде.

Чиркудай заметил движение Субудея, готового отдать команду. Он выдернул из потертых ножен заблаговременно наточенную о шершавый камень саблю и замер. Субудей поднял руку и, когда первые конники достигли границы сухой земли, выезжая с заливного луга, что-то крикнул, и резко махнул рукой. Все нукеры ринулись на врага.

Их атака была полной неожиданностью для противника. Но враги были старше молоденьких вояк Субудея, имели боевой опыт, и поэтому не бросились врассыпную, а вытащили свои сабли, и двинулись навстречу.

Чиркудай помчался к ближним всадникам. Он был хладнокровен, внушив себе, что это ученье с чучелами, которые нужно рубить. К нему галопом приближался опытный воин, держа клинок не над головой, как многие, а внизу. Однако такой прием Чиркудай знал.

Выбрав противника, Чиркудай резко остановил Чёрного в пяти шагах от скачущего навстречу всадника. Воин не выдержал и, взмахнув над головой саблей, решил располовинить парня. Но при этом закрыл себе обзор поднятой рукой. Чиркудай нырнул в мёртвое пространство, не уклоняясь от шашки неприятеля, и его клинок, тонко свистнув, отсек врагу руку, которая, кувыркаясь, ударила Чиркудая по колену. Из культи нападавшего брызнула темная кровь, влажно оросив Чиркудаю лицо. Раненый нукер громко завизжал и свалился со своего коня.

В тот же миг Чиркудай почувствовал приближение опасности – слева на него наезжал здоровенный детина, с копьем наперевес. Чиркудай резко бросил послушного Чёрного в ту сторону, где не было копья. Противник не ожидал такого манёвра, и попытался одновременно развернуть своего коня к Чиркудаю, и перебросить копье в другую руку. Но не успел. Чиркудаю осталось рубануть саблей по шее детины, голова которого, скакнув на круп его коня, упала на мокрую землю, негромко чмокнув. Чиркудай заметил краем зрения, какие у головы выпученные от удивления глаза.

И только сейчас на него обрушился звон металла о металл, дикие крики людей и лошадей. Он быстро крутнулся, рядом никого не было. А сзади, шагах в десяти, крепкий нукер Джамухи в синем атласном халате, ловко полосовал, сверкающей в лучах заходящего солнца саблей, его товарищей. При этом он доставал их и справа, и слева. Ловкий и умелый был воин.

Быстро сунув свою саблю в хурджун, висевший на боку коня – ему некогда было возиться с ножнами – Чиркудай выхватил из колчана китайский лук, одним движением положил на него стрелу, и выстрелил противнику чуть ниже затылка. Воин замер с поднятой над головой шашкой, и медленно завалился на бок. Чиркудай положил новую стрелу и, выбрав следующего, с арканом, всадил стрелу в яремную вену на его шее.

Неожиданно он заметил, что около него не осталось противников. А в двадцати шагах от себя увидел Субудея на злом сером жеребце. Командир дико визжал и вертелся словно смерч. Сабля в его руке сверкала словно молния, под которую попадали окружавшие его вражеские нукеры. И вот около него остались только трое. Субудей не отбивался, а яростно наседал на них. Но матерые воины умело уклонялись от его разящего клинка.

Чиркудай моментально оценил положение, и, уловив бросковое движение одного из противников, попытавшегося заарканить веревкой разбушевавшегося Субудея, выстрелил в него. Воин не успел накинуть аркан, упал как подрубленный, спиной на круп своего коня, схватившись обеими руками за оперение стрелы, пронизавшей его шею.

Двое других растерянно приостановились: их напугала меткость Чиркудая, и этим воспользовался Субудей, развалив плечо одного из них. Третьего быстро снял Чиркудай. Субудей мельком взглянул на него, сверкнув черными глазами и, пришпорив своего серого, ринулся вправо, где пятеро нукеров насели на троих парнишек, бешено, но неумело махавших саблями.

Чиркудай видел сразу всю равнину, заполненную дико кричащими всадниками и взвизгивающими от бешенства боевыми конями. Он больно ударил Чёрного пятками, направив его прыжок в самую гущу битвы, и вновь оказался около закрутившегося, словно волчок, Субудея, сметающего своей быстрой саблей врагов.

Сунув лук в колчан, Чиркудай пошарил в хурджуне, и не нашел сабли. Клинок пропорол материю и где-то выпал. А в этот момент на него наваливался нукер раза в два крупнее его, который угрожающе вертел сверкающим под вечерними солнечными лучами длинным сизым лезвием. Моментально развернув Черного боком к нападавшему, Чиркудай привстал на стременах и, быстро освободив одну ногу, ударил налетевшего воина пяткой в лицо, на мгновенье раньше, чем тот успел смахнуть ему голову.

Нукер раскинул руки в стороны, и, упав спиной на круп своего коня, чуть было не пронёсся мимо. Чиркудай успел рубануть ребром ладони по хрустнувшему горлу, тут же отыскав взглядом обронённую противником саблю. На мгновенье, свесившись из седла, он подхватил левой рукой рукоятку воткнувшейся в землю шашки, и, разгибаясь, заметил быстро приближающегося нукера Джамухи. Выныривая из-под бока Чёрного, Чиркудай одновременно бросил коня навстречу врагу, чего тот не ожидал, мгновенно полоснув шашкой под его подбородком.

Он не дал сабле противника упасть на землю, подхватил её на лету правой рукой и, скрестив два клинка, как показал когда-то Бай Ли, принял саблю очередного нукера в блок. Удар был звонок и силен. Но Чиркудай удержал его. И пока нукер разбирался, каким образом его оружие застряло на полпути, не достав противника, вновь привстал на стременах, освободил ногу, и резко ударил врага носком сапога под нижнюю челюсть. Как только ослабло давление на его скрещённые мечи, Чиркудай отбросил одним из них саблю противника в сторону, а вторым рубанул по запрокинутому лицу нукера.

И остался один. Врагов рядом с ним не было.

Невдалеке увидел Субудея, искоса поглядывавшего на него. И тот успел уложить всех своих противников. И только сейчас Чиркудай заметил, что за ним многие наблюдают, и очень удивлены, потому что он дерется не так, как араты. Он не просто машет шашкой или забрасывает аркан на противника, он использует неизвестные им приемы борьбы.

Отбросив свои размышления подальше, он ринулся на Чёрном ещё к одной группе всадников, окруживших нукеров субудеевского отряда. При его приближении, враги сразу шарахнулись в сторону. Нукеры Джамухи тоже заприметили его и испугались.

И тут Чиркудай рассмотрел мчащегося во весь опор Тохучара, который, вертя над головой снятой с пояса цепью, лупил ею уходящего от него на полном скаку нукера. Противник свесился в бок, спрятавшись за своего коня. Но от ударов не упал, а только прибавлял ходу. Тохучар остановился, прекратив преследование. Еще Чиркудай заметил, что все нукеры Джамухи уползают назад, на заливные луга, к прибывающим товарищам, прошедшим узкой колонной меж двух озер.

Павших на поле лежало много. Но сразу трудно было понять, чьи это воины. По полю метались обезумевшие кони, шарахаясь от мертвых. Объезжая, лежащих на земле изуродованных людей, Чиркудай подскакал к Субудею. Тот вертелся на взгорке, поднимая коня на дыбы, собирая своих нукеров. К нему стали подъезжать выжившие. У некоторых поперек сёдел лежали раненые. Но раненых было совсем немного. И в это же время, в трех полетах стрелы, на грязном поле, в которое превратился луг, собиралось все больше и больше врагов.

Субудей, окинув напряженным взглядом свой сильно поредевший отряд, крикнул:

– Уходим! – и рванул на восток, где уже сгустились вечерние сумерки. Они скакали в полный мах до тех пор, пока кони не выбились из сил, и не перешли на шаг. Отставшие слухачи догнали их и сказали, что погони нет.

– Они сами устали, пока лезли через эти болота, – громко сказал Субудей.

Чиркудай почувствовал, что друг ещё не отошел от запала битвы. Он ехал в десяти шагах позади него. Неожиданно сильно заболела забытая рана в плече. Навалилась вязкая усталость. Чиркудай подхватил больную руку и сжался. Между пальцами потекла тёплая кровь.

– Дай, посмотрю, – услышал он голос Субудея рядом.

– Рана от стрелы. Вчерашняя, – сказал Чиркудай.

Субудей приостановился, встав бок о бок с конем Чиркудая, и умело разорвал халат на плече друга. Покачав головой, он достал из своего хурджуна тряпицу, обмотал плечо и туго завязал. Чиркудаю стало чуть-чуть легче. Остальные нукеры тоже стали перевязывать раненых. Некоторые вскрикивали от боли.

Субудей выволок из своего хурджуна бурдюк с кумысом и две чашки, которые сунул Чиркудаю. Когда стал наливать, к нему подъехали несколько парней и молча протянули свои чашки. Среди них был и Тохучар, который изобразил на лице серьезность и очень похоже, как у Субудея, выпятил вперед губы. Окружающие заметили кривлянье Тохучара, и, хотя всем было не до смеха, тихо захихикали. Субудей тоже это увидел и, поняв, что Тохучар передразнивает его, устало усмехнувшись, буркнул:

– Радуйтесь, что живы остались, – и сокрушённо покачав головой, словно кого-то осуждая, добавил: – Всех наших нойончиков заарканили и утащили к себе нукеры Джамухи, – он в сердцах махнул рукой: – Никудышные воины.

– А мы – багатуры, – сказал кто-то с гордостью.

– А вы тоже никуда не годитесь, кроме некоторых, – и Субудей мельком взглянул на Чиркудая, пьющего кумыс. – Нас осталось меньше половины. Мы уложили сотни две врагов, а они побили четыре-пять сотен наших, – Субудей расстроенно вздохнул, одним глотком допил кумыс, и, махнув рукой в сторону востока, тронул своего серого.

Ехали медленно, почти всю ночь. Чиркудай лёг на шею Чёрного и, обняв ее, уснул, будто упал в пропасть. Ближе к рассвету прискакали усталые разведчики и сказали, что нашли основное войско Темуджина. После сна в седле Чиркудай почувствовал себя бодрее, но все равно не так, как раньше. Его одолевала слабость, и он с ней боролся.

Субудей не стал поторапливать свой отряд. Поэтому он устраивал отдых на ходу. Он закалял своих нукеров, зная, что впереди предстоят серьезные бои. Когда небо посерело, а воздух сделался жёлтым, они вышли сбоку к медленно бредущей колонне войск Темуджина и пристроились в хвост.

Чиркудай заметил, что и им досталось. Один из разведчиков ехал недалеко от Чиркудая с Тохучаром, и, торопливо откусывая холодную вареную конину, рассказывал с набитым ртом новости. Субудея в отряде не было, он ускакал к Темуджину.

– На наших навалилось сразу два тумена Джамухи. Их было двадцать тысяч, а наших – восемь. Порубили многих. Но мы сумели оторваться и уйти. Брат Темуджина, Хасар, убежал в степь со своими двумя тысячами. До сих пор неизвестно, где он. Сейчас идем в урочище Дзерен. Джамуха перекрыл сзади все пути. Бежит по нашим следам, как волк...

Паренек рассказывал внимательным слушателям ещё что-то. И все ловили каждое слово. А Чиркудай опять уснул.

Проснулся от того, что кто-то тряс за здоровое плечо. Это был Субудей. Его лицо осунулось, плечи поникли, командир очень устал.

– Давай перевяжу, – сказал Субудей и, заехав с другой стороны, размотал повязку. Посмотрел на рану, намазал её вонючей мазью, после чего забинтовал плечо. Их не спеша объезжали кони со спящими всадниками.

– Ты совсем плохо выглядишь, – заметил Субудей, покачав головой.

– А сам? Думаешь, лучше? – хрипло пробурчал Чиркудай. Говорить было трудно, но он добавил: – Змея с ушами.

Субудей вяло усмехнулся:

– Ладно, спи. Нам часа два ещё ехать, – и неторопливо направил серого вперед.

Чиркудай только сейчас понял, что уже наступил день, а они все едут и едут. Он вновь уснул, словно провалился в бездну. Но перед этим у него мелькнула мысль, что война – это тяжелая работа.

Урочище Дзерен представляло собой широкий распадок, между крутых коричневых скал. Каменный мешок, в котором едва разместилось воинство Темуджина. Кони бродили по кустарнику, обрывая редкие листочки, отыскивая чахлую траву на вытоптанной земле. А перед ловушкой, в которую их загнал Джамуха, расстилалась обширная долина, заполненная от края до края конницей врага.