Текст книги "Хлопоты из ларца"

Автор книги: Влад Галущенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Я ждал полчаса. Подруга заявила, что все ее знакомые хирурги в один голос заявили, что при таком диагнозе, как у Регины, она не может ощущать болей в копчике. Или ей это кажется или неправильный диагноз. Я еще раз попросил мою девочку показать, где болит. Она уверенно ткнула точно в копчик. А ведь перелом у нее был выше.

Тут и я задумался. Надо собирать деньги на обследование. Что-то у нее не так.

Как собирать, если зарплаты нет? Может, продать что-нибудь из замка? Что здесь ценного? Картин вообще нет. Одни скелеты по стенам развешаны. Посуда? Одна сталь. Ни дорогих ружей, ни шпаг. Кроме ракет, да пулемета с автоматом. Эти еще мне пригодятся. Рано продавать. А нет ли у бывшего хозяина здесь тайничка? Сейфы есть. Два. Но оба настежь открыты. Чтобы воры не курочили. Или охранники.

Тайнички я поищу.

Ничего ценного не было, кроме замка. Замок продать я не смогу. При всем желании. Я же не хозяин. Стоп. А это идея! А кто знает, что я не хозяин? Если я не могу замок продать, я могу его использовать. Как хозяин! Хозяин такого дорогого замка автоматически переходит в категорию богатых. А богатый с богатым и ведут себя по другому. Могут дать мне большой кредит? На миллион? Могут. Надо только пригласить к себе крупного банкира. Он приедет и… потребует документы на замок. А их нет. Может я их и найду. Но они на имя хозяина. А у меня даже доверенности нет.

Этот вариант отпадает. Организовать прием богачей и попросить у каждого взаймы? Глупо. Сейчас даже теща зятю без договора рубля не займет. Все научены. Брать на свое имя? Еще глупее. Два звонка и вся моя безработная подноготная будет у любого на столе. Если не прием, то что? И тут меня осенило…

Нет, нет. Даже вам не скажу. Это надо обдумать.

* * *

На обдумывание деталей ушла неделя. Боли у Регины усиливались. Пришлось выделить часть моих капиталов на наркотик. Пока на LSD, к которому нет привыкания. После первой же «марки» девочка уснула.

Я начал лихорадочную подготовку. Для моего мероприятия мне понадобится мажордом, официант и повариха. На кухне я нашел целый шкаф одежды для слуг. Троих на месяц я потяну. Дам им по полтысяче. Это меня не разорит.

Я начал обзванивать агентства. К вечеру три кандидатуры были найдены.

Утром я облегчил хозяйский гардероб на шикарную пару. Встретил слуг в холле ровно в девять. Инструктаж не занял много времени. А когда я дал каждому по сто евро аванса, все в замке закипело. Повариха умчалась в ресторан заказывать продукты. Хорошо иметь неограниченный кредит. Мажордом в золоченых эполетах швейцара блистал в холле, отрабатывая поклоны. Официант наводил блеск в столовой. Через день я не узнавал свой прежде мрачный склеп. И я понял, чего в нем больше всего не хватало. Людей. Без человека любой дом превращается в мрачный склеп.

Я же ждал гостей через четыре дня. Встреча была назначена на утро субботы.

Каких гостей? Немного приоткрою свой секрет. Я решил продать розовый бриллиант.

Весом в 4 карата. Его фото я нашел в альбомах хозяина. На фото хозяин с хозяйкой сняты на фоне замка. На руке хозяйки блестит кольцо с огромным розовым камнем.

В Интернете я нашел фото похожего камня. По имени Хуго. Оказывается, розовые бриллианты продаются по цене 3 миллиона долларов за карат. Камень ценой в 12 миллионов долларов! Он был украден пять лет назад русскими бандитами прямо с выставки во Франции. При ограблении один из бандитов был убит. Камень исчез.

В кабинете хозяина я выписал из его блокнотов и календарей фамилии всех его друзей и знакомых. Набралось 50 человек. Я разослал им приглашения такого содержания:

«Господин N, во исполнение завещания покойного Лукашева И.Л., владельца знаменитого розового бриллианта Хуго, имею честь пригласить Вас, как друга покойного, на аукцион, вырученные деньги от которого будут направлены на благотворительность. Такова воля покойного. Условия аукциона будут оглашены в субботу в девять утра в замке покойного. Об отказе сообщить за два дня до аукциона. Количество вашей охраны не ограничивается.»

К письму прилагалось два фото – одно у замка, второе из Интернета, а также схема проезда до замка.

Почему я был уверен, что миллионеры приедут?

– Мой хозяин был известен в определенных кругах, как бандит и мафиози.

– В Интернете была полная информация о бриллианте. Цена камня была определена в 12 миллионов.

– Точное место и время аукциона.

– Гарантия безопасности – вези с собой хоть армию.

Расчет был также на довольно распространенную ошибку. Люди непроизвольно связывают между собой написанные рядом слова. А розовый бриллиант и аукцион стояли рядом. Хотя не было написано, что он будет выставлен на продажу.

К пятнице не пришло ни одного отказа. Я усердно работал на компьютере. Сделал себе два документа. На хозяйской гербовой бумаге. Ее было полно в ящиках стола в кабинете. Некоторые даже с печатями. Отпечатал по форме доверенность себе на проведение аукциона и доверенность на исполнение завещания – душеприказчика.

Документы выглядели солидно.

Право на владение камнем я отпечатал на тонком пергаменте – срезанном с одного из дорогих фотоальбомов. Посреди огромного холла установили покерный стол. Его принесли с третьего этажа. Вокруг установили кресла.

На всю субботу я пригласил поработать из городского казино профессионального покерного дилера за 500 евро.

Если у меня была уверенность, что многие приедут, то не было уверенности, что все пойдут до конца.

* * *

Утром в пятницу все было готово к приему гостей. Экипажи начали прибывать за час до открытия. Я на мониторе наблюдал за гостями. За некоторыми, как пришпиленные, ходили охранники. Прибыло 15 миллионеров из пятидесяти. Неплохо.

В девять я взошел на трибуну, стоящую в торце покерного стола.

– Господа! Приветствую Вас от лица покойного Игоря Львовича и благодарю вас за то, что вы откликнулись на нашу просьбу по выполнению его завещания.

Я являюсь его душеприказчиком и одновременно руководителем аукциона. Прошу занять места за столом.

Это был очень важный, продуманный момент в моей схеме. Человек, занявший какое-то место, с трудом потом с ним расстается. Он быстро к нему привыкает. Кресла я подобрал самые шикарные в замке. Все расселись. Охрана толпилась за спинками кресел.

Прошу ознакомиться с моими полномочиями. – Я пустил документы по кругу. По-моему они всех устроили, так как замечаний не последовало.

– Господа, разрешите перейти к оглашению завещания. – Все притихли.

Пункт пятый.

«Я, Игорь Львович Лукашев, завладел бриллиантом Хуго в честной борьбе».

За столом раздался понимающий и одобрительный гул голосов. Значит, все в курсе нападения бандитов на выставку и одобряют его. Я продолжил.

«Право моего владения камнем с подписью и печатью оформлено на пергаменте. Здесь же оформлено и право на выигрыш любого участника аукциона, победившего других в честной борьбе».

Я поднял и развернул пергамент. Прочитать со стола содержимое было нельзя, но печать и подпись ярко выделялись. Раздался еще более одобрительный шум. Дело принимало официальный оборот, на который не все надеялись.

Это был второй важный момент. Но и здесь возражений не последовало.

«Условия аукциона. Каждый из игроков выплачивает за пергамент ровно один миллион долларов. Чеком или наличными. Ему выдаются сто фишек, достоинством каждая в десять тысяч долларов.

С этими фишками проводится турнир в покер. Шансы всех игроков равны. Выигравший турнир, таким образом, получает пергамент, заплатив за него всего один миллион.

Наступила тишина. Слышался только небольшой скрип. То ли это скрипели кресла, то ли мозги будущих участников турнира. Я дал им пять минут поразмышлять. Миллионеры вглядывались в лица друг друга. Каждый ведь считал себя выдающейся личностью. И пытался прочитать шансы на выигрыш у остальных.

Паузу нельзя было затягивать.

– Господа, фишки для игры вы можете получить у дилера в обмен на чеки. Прошу получить фишки.

Все вскочили и ринулись к столу мажордома. Я ведь не сказал: «Прошу расстаться со своим миллионом!». А получить – всегда пожалуйста. Пятеро направились к выходу.

Ну, что ж. Как говорится, баба с кровати, мужику легче. Десять других уже сидели за столом. Я кивнул дилеру. Он начал раздавать карты. Все сидящие за столом направили на них свои взоры. Игра началась ровно в десять утра.

Я забрал у мажордома десять чеков и дал строгое указание следить за тем, чтобы все проигравшие немедленно покидали замок. И в случае чего призывать на помощь охрану еще игравших игроков. Я поднялся на четвертый этаж в нашу спальню. Бережно перенес Регину на свою постель. Третий сейф хозяина находился в ее софе. Верхняя часть откидывалась, и открывался огромный лежащий сейф. Закрывался он набором кода. Я набрал РАФАРЕГИНА. Сейф открылся. Восемь чеков я вложил внутрь.

– Дядя Рафа, что это?

– Это, Региночка, взнос девяти болванов на твое лечение.

– Мне сделают операцию?

– Теперь обязательно!

– И я буду ходить?

– Конечно!

У нее по лицу потекли слезы.

Я вернул кровать на место, вытер моей девочке слезки и перенес ее обратно. Она мечтательно уставилась в потолок.

Я же по монитору следил за покерным столом. Игра шла жестокая. К семи вечера за столом осталось только двое. Я взял два чека и пергамент. Спустился к столу. Наконец, мажордом под ручку увел последнего проигравшего миллионера к выходу. За ними топала охрана. Дилер откланялся и тоже ушел. Я положил перед оставшимся сияющим победителем пергамент и два чека.

– Прошу, это ваш выигрыш.

– А камень? В приглашении же шла речь о камне.

– Да? Читайте. – Я ткнул в текст приглашения.

«Господин N, во исполнение завещания покойного Лукашева И.Л., владельца знаменитого розового бриллианта Хуго, имею честь пригласить вас на аукцион, вырученные деньги от которого будут направлены на благотворительность».

– Здесь говорится только, что камень принадлежит господину Лукашеву. Но не говорится, что он будет выставлен на аукцион. Правильно?

– Да. Но я подумал, если… А пергамент? Он же дает право на владение камнем!

– Опять Вы поняли не так. – Я положил перед ним условия аукциона и указал пальцем.

Читайте здесь.

«Право МОЕГО владения камнем с подписью и печатью оформлено на пергаменте. Здесь же оформлено и право на выигрыш любого участника аукциона, победившего других в честной борьбе».

И на пергаменте.

«Настоящим удостоверяется принадлежность бриллианта Хуго Лукашеву Игорю Львовичу. Печать. Подпись».

А ниже – для вас:

«Победителю игры возвращается его взнос и вручается выигрыш в один миллион долларов».

Вот Ваш взнос. А это – выигрыш. Все верно?

Миллионер несколько раз переводил глаза с документа на пергамент. Но несоответствия не нашел.

– А Вы, вероятно, решили, что борьба будет за бриллиант?

– Да!

– Что Вы? Надо было внимательно меня слушать, а не мечтать о камне. Владеть таким камнем очень опасно. Видите, что случилось с Игорем Львовичем?

– Да, да.

– Вы же не хотите такого конца? Может у вас есть претензии?

– Нет. Все честно.

Мы пожали друг другу руки, и он ушел с двумя чеками и охраной.

Я подозвал всех трех слуг. Вручил им еще по полтысяче баксов премиальных и отпустил. Уходили они чуть ли не вприпрыжку.

Я поднялся наверх, и перевел систему защиты замка в боевое положение. Чувствовал себя совершенно опустошенным.

Заснул прямо в кресле за экраном монитора. Ночью попыток вернуть свой миллион так никто и не предпринял. Все-таки выглядел мой спектакль очень убедительно и честно. Никто ведь никого не принуждал и ничего не отнимал. Все отдали свои миллионы абсолютно добровольно. В присутствии своей охраны. Да и за эмоции, полученные за игрой надо платить. Когда это им еще удастся посражаться за банк в десять миллионов долларов?

* * *

Все чеки приняли к оплате безоговорочно. Мой счет пополнился сразу на восемь лимонов.

А через два дня Регине стало совсем плохо. Не помогал даже наркотик. Я повез ее в московскую клинику. На новом джипе за полмиллиона баксов. У него был очень мягкий ход и сиденья. Для девочки я был готов на любые траты.

Профессор долго рассматривал свежие снимки.

– Где делали операцию девочке?

– В нашей областной больнице, а что?

– Ей поставили ошибочный диагноз. У них нет томографа и они при малом увеличении приняли осколок кости за костный выступ. А при большом увеличении осколок хорошо виден. Он как раз и парализует нижние конечности. Спинной мозг не поврежден. Он передавлен этим осколком. Нужна операция по его удалению. Очень дорогая.

– Да, мне сказали, что такие операции делают только за границей.

– Нет, за границей делают операции по восстановлению функций спинного мозга. По ее старому, ошибочному диагнозу. А осколки после аварий мы удаляем и в нашей клинике.

– Доктор, я найду деньги. Скажите, сколько надо? Я и машину продам, если надо.

– О, батенька, это подороже машины будет. Надо триста тысяч рублей. Техника при операции используется дорогая, – извиняющимся тоном сказал профессор.

У меня отлегло с души. Сколько переживаний из-за несчастных десяти тысяч баксов. Колеса от джипа больше стоят.

– А у кого узнать счет?

– Так у вас есть деньги? Тогда мы сегодня и начнем готовить девочку к операции.

А счет вам в регистратуре дадут.

– Да, готовьте. Я сейчас заплачу.

Первым делом я зашел обрадовать мою малышку. Она лежала на кроватке, прижав руки к животу. Значит опять сильные боли.

– Регина, тебе будут скоро делать операцию. Не волнуйся. Я не уеду. Буду жить в гостинице и каждый день к тебе приходить.

– Дядя Рафа. А тебе хватит денюжек на операцию? А то они начнут и бросят.

– Хватит, Региночка. Я прямо сейчас заплачу и принесу тебе квитанцию.

Боже мой! Какие мысли мучают ребенка!

* * *

Операция, как сказал профессор, прошла успешно.

Когда я зашел в палату, Регина улыбалась.

– Дядя Рафа, дядя Рафа! Смотри, как я могу! – она показывала на ноги.

ПАЛЬЧИКИ ШЕВЕЛИЛИСЬ. У меня на глаза навернулись слезы. Чтобы скрыть их, я обнял девочку.

Просидели мы с ней до вечера. Через несколько дней она уже научилась сгибать ноги в коленях.

Перед выпиской я зашел к профессору. Тот оторвался от бумаг, и устало сощурился.

– Спасибо Вам за девочку!

– Это ваша дочь?

– Нет, профессор. Она мне больше, чем дочь. Это единственный родной мне человек на свете. Больше у меня никого нет.

– Я так и подумал. Вы готовы были отдать последнее за нее. Я помню ваши слова.

Я взял кейс и положил его на кушетку. Там был остаток от миллиона, что я снял наличными в банке. Остаток после оплаты операции.

– Тут я вот, из нашей деревне привез. Там я адрес написал и как проехать. Очень будем ждать. Это не взятка профессор. Возьмите, пожалуйста. Это просто достойная плата за достойный труд.

Он только осуждающе покачал головой.

– Зря вы это. Просто я стараюсь хорошо делать свою работу. Счастья вам и вашей дочке.

Я запомнил его слова.

* * *

Через месяц мы гуляли с Региной по лесу за замком. Она еще опиралась на мою руку. Неожиданно остановилась.

– Рафа, а можно я тебя буду называть папой?

Я растерялся. Потом расцеловал ее.

– Ну, конечно, доченька ты моя! – Так сбылись слова профессора. Мудрый он и прозорливый.

А на следующий день заявился адвокат хозяйки. Наглый и самоуверенный.

– Это ты здесь, что ли сторож? Чего не убрался, тебе же не платят?

– Имущество чужое хоть, а жалко.

– Не ври. Жить, наверное, негде? Все, замок продается. С завтрашнего дня выметайся.

– А что это хозяйке так быстро деньги понадобились?

– Жизнь за границей дорогая. Хозяин-то помер, а на его пластиковых карточках денег кот наплакал. Яхту уже проела. Теперь вот про замок вспомнила. Говорят, были у ее муженька в банках счета, да не знают – где? Давно уже она их ищет.

– А что, и покупатели на замок уже есть?

– Нет пока. Эта стерва, ну, твоя бывшая хозяйка, залупила пять миллионов за замок. Безналом. Представляешь? Или три лимона – налом. Налоги платить не хочет. Напишет ведь в договоре, что продала замок за сто тысяч. Рублей. Представляешь? Да где ж тебе, бомжаре, представить. Опять на помойку пойдешь или в подвал?

Когда он сказал – налом, я понял, что это мой шанс.

– А тебе сколько перепадет, как посреднику?

– Как всегда. Один процент от сделки.

– Тридцать тысяч баксов, значит?

– Да ты еще и считать умеешь?

– А если я тебе подскажу покупателя, который даст тебе лично сто тысяч баксов, за сколько дней ты оформишь сделку?

– За неделю оформлю. А кто это такой щедрый?

– А если налом – кто повезет хозяйке деньги?

– Никто. Кому ж она такие бабки доверит, ты что? Сама приедет. Ей же эти бабки потом еще в оффшор перекинуть надо будет без потерь. Без нее это невозможно.

– Тогда оформляй продажу замка за ее сто тысяч. Покупатель есть. Через неделю пусть приезжает за деньгами. Наличными. Тот человек половину твоей доли оставил. Сейчас вынесу. Пиши расписку.

Я вернулся с пятью пачками баксов минут через пять. Адвокат долго их нюхал, смотрел на свет и кусал зубами. Потом отдал расписку.

– А ты бомж, я смотрю не простой. Ладно, жди нас через неделю. Пусть твой человек лимоны готовит.

* * *

Я готовил. Но не лимоны. Лимоны давно были готовы.

В кабинет я перенес одну видеокамеру. Направил ее на кресло за столом. Я был уверен, что хозяйка займет именно это место. Хозяйское. Проверил камеру. Запись шла отлично. В цвете. Все было теперь готово.

Они приехали в обед. Телохранитель хозяйки ощупал меня с ног до головы. Так же обыскал и кабинет. Именно там намечалось подписание документов. Потом занял позицию за дверью.

Адвокат все вертел головой.

– А где тот человек?

– Я тот человек.

– Я это подозревал.

– Тебе, что – мало?

– Нет, нет.

– Тогда молчи и делай свое дело.

Хозяйка кутала лицо в черную вуаль. Вдова!

Подписание прошло в полном молчании. Я кинул пять пачек адвокату. Повернулся к хозяйке, теперь уже бывшей. Из документов я узнал, что ее зовут Лариса. К этому имени в рифму хорошо подходит «крыса».

– Ему Вы теперь ничего не должны. Я за вас с ним расплатился.

Она кивнула адвокату.

– Идите. – тот попрощался и выскользнул из кабинета.

Потом вышла за дверь и быстро вернулась на место. Положила перед собой на стол пистолет. Вот зачем она ходила к охраннику. Это ей уже не поможет.

– Не бойтесь, Лариса, у меня нет оружия.

– Я и не боюсь.

– Теперь можете считать деньги, – я взял со стола ключи и открыл все четыре кейса.

Считала она долго. Распечатала несколько пачек наугад. Довольная, отнесла все четыре кейса к двери, не выпуская из рук пистолет.

– Подписывайте, – но она не взяла ручку.

Долго переводила взгляд с меня на пистолет. Я знал, о чем думает эта убийца. Чтобы развеять ее сомнения, я показал на видекамеру у себя за спиной.

– С этой камеры идет запись на магнитофон. Магнитофон спрятан очень далеко отсюда. Вы его не найдете. Его найдут мои друзья. Передача данных идет по радиоканалу. Если вы хотите меня убить, то уже поздно. Эти слова записаны.

Она с сожалением отложила пистолет и взяла ручку. Быстро проставила все подписи.

– Замок твой. Ты доволен?

– Не совсем. Перед тобой лежит пульт от телевизора. Там вставлена кассета с записью. Включи.

Руки у нее затряслись. Но любопытство пересилило. Она включила видео. Там была заснята наша прогулка с Региной по лесу.

– Значит этот крысенок выжил? Мне говорили, что ее не хоронили вместе с матерью.

Я вспыхнул, но промолчал.

– Да, она выжила и чувствует себя прекрасно.

– Где она?

– Это неважно. Лариса, тебе сейчас нужно думать не о ней, а о себе.

Было уже полчетвертого, когда я посмотрел на настенные часы. Она перехватила мой взгляд.

– Ты кого-то ждешь?

– Да, но сейчас речь о тебе.

– А у меня все хорошо. Особенно вот с этим, – она ткнула пальцем в кейсы.

– Не совсем. Открой верхний ящик стола. Возьми и включи диктофон.

Ее голова опускалась все ниже по мере прослушивания записи убийства мужа. Когда раздалось бульканье, она вздрогнула. Глянула на меня ненавидящими глазами.

– Как ты это достал?

– Твой муж успел мне позвонить и спрятал сотовый под рубашкой. Я просто записал.

Это не все. Включи второй магнитофон.

Она не смогла дослушать рассказ деда об убийстве матери Регины. Разбила диктофон об пол.

– Это бесполезно. Это копии. Оригиналы я вчера передал вместе с заявлением в милицию. К четырем они подъедут. А может и раньше. Сейчас без пятнадцати. За два убийства плюс покушение на убийство ребенка тебе дадут пожизненно. Никакой суд присяжных тебе не поможет. У тебя для выбора десять минут.

Ее трясло не на шутку. Она опять взяла пистолет. Я нажал на пульте на связке ключей кнопку записи с видеокамеры. Уже пора.

– Какого выбора? – голос у нее был хриплый.

– Во втором ящике стола лежит шприц с героином. Тройная доза. Ты не будешь гнить всю жизнь в камере, а умрешь с улыбкой на лице.

Она достала шприц. Теперь у нее в одной руке был пистолет, а в другой шприц. Глаза горели огнем. Ее била дрожь. И тут за окном завыла сирена милицейской машины.

– Ты можешь не успеть!

Она отбросила пистолет и воткнула иглу в руку. Все, теперь ее уже ничто не спасет.

Я открыл дверь.

– Заберите свою наркоманку.

Глаза охранника расширились.

– Лариса, что ты делаешь? – Он вырвал у нее шприц и потащил к двери.

– Что? Обмывает продажу замка.

Я вышел за ним и захлопнул дверь кабинета. От машины бежали еще двое охранников.

– Везите ее быстрее в больницу, иначе она умрет.

Они кинули уже мертвое тело на заднее сиденье и рванули в сторону города.

В шприце был не героин.

Участковый меня не подвел. Я дал ему сотню баксов, и сказал, что хочу разыграть своих друзей. Чтобы он просто проехал ровно в четыре мимо замка с сиреной.

Я заблокировал ворота и вернулся в кабинет. Эти ослы впопыхах забыли кейсы. Пришлось опять их содержимое высыпать в сейф.

Запись с видеокамеры я снял, сделал копию, а оригинал спрятал в сейф. Вдруг охранники с милицией вернуться. Но они не вернулись. Такие люди служат только тем, кто платит. Мертвые – не платят. А идти свидетелями по гиблому делу – себе дороже.

Позже я узнал, что Ларису похоронили, как бомжиху. Никаких документов при ней не было. Это уже охранники постарались ее обчистить и подбросили к больнице.

* * *

Через полгода моя дочурка пошла в пятый класс. В восемь лет. Бегала она теперь быстрее всех в классе.

Однажды вечером мы с ней обсуждали очередной детективный сериал. Она их очень любила. И угадывала убийцу уже во второй серии.

И вдруг она замолчала, морща лоб.

– Пап, я как-то давно проснулась ночью, а ты слушал диктофон и бормотал: «Что это может быть? Что это может быть?» Ты тогда разгадал?

– Нет, доча, не разгадал.

– А что это ты тогда слушал?

– Как убийца твоей матери убивала своего мужа.

– Там были слова про книгу. Может в ней есть что-то про мою маму? Давай еще раз послушаем.

Я принес диктофон. Опять этот страшный хрип.

– Пап, его душили?

– Да.

– Слушай меня. Скажешь, когда похоже. Я буду перебирать все согласные буквы. Хорошо?

– Давай.

Она сжала себе горло обеими ручками и стала хрипеть. Я остановил ее на третьем звуке.

– Что ты говорила?

– Пдд.

Мы переглянулись и вдвоем кинулись к книжной полке. Ну, конечно же, это «Правила дорожного движения». Книга. Она есть в библиотеке любого водителя. И мы ее нашли. Все страницы книжки были склеены. Когда я ее разодрал на две части, изнутри выпало четыре картонных квадратика. На каждом было написано название швейцарского банка на английском и номер счета. В этих банках номер счета являлся подписью.

Я вложил квадратики в конверт и спрятал их в сейф под софой Регины.

– Дочка, пусть это будет тебе приданным на твою свадьбу. И компенсацией за все твои страдания.

Региночка прижалась ко мне щекой и промолчала. Моя дочура многое понимала лучше нас – взрослых.

Взрослой она стала еще ребенком.