Текст книги "Хлопоты из ларца"

Автор книги: Влад Галущенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

2. Рыбка моя

Рыбка моя, успокойся, все будет хорошо! – я кричал через закрытую дверь слова, в которые сам не верил. За дверью всхлипывания немного стихли. Подошел к столу и снова стал рассматривать рождественский «подарок». Это была красивая шкатулка из оргстекла, переливающаяся радугой цветов в свете фонаря.

Все бы ничего, если бы не кусок пластида внутри с воткнутым детонатором и тикающие часы с изогнутой стеклянной трубкой контактного ртутного устройства. А также куча металлических контактов под крышкой и на дне шкатулки.

Саперы такую комбинацию называют «НБЗ» – неизвлекаемый боевой заряд. Все контакты работают на размыкание. Открыл крышку – взрыв. Тронул с места часы или заряд – взрыв. Наклонил шкатулку – срабатывает ртутный контакт – снова взрыв. Стрелка часов сползла с металлического контакта – взрыв. А стрелка будильника стояла точно на двенадцать часов.

Время счастливого Рождества. Но только не для меня!

Выход, конечно, был – надо остановить часы. Но как? Вот уже почти час я смотрю, как стрелки неумолимо, как лезвия ножниц, сближаются, чтобы обрезать тонкую ниточку, на которой повисла моя жизнь.

Неуютно чувствовать себя живым трупом. Начинаешь смотреть на свою бессмысленную предсмертную суету как-то со стороны. Осуждающе. За каждую бесцельно потраченную секунду. Циферблат гипнотически притягивал взгляд и холодил мозг. Осталось меньше пятнадцати минут.

* * *

– Рыбка моя! – я постучал ногтем по стеклу, привлекая Пучеглазку к корму. Так все называли общую любимицу экспедиции – крупную самочку телескопа. Цвета черного бархата, с выпученными глазами, она казалась важной и степенной хозяйкой среди хоровода разноцветных гупёшек.

С аквариумом я не расставался даже в таких тяжелых условиях, как наша пустынная экспедиция. Правда, тяжелой ее можно назвать только по климатическим и природным факторам, а в бытовом плане мы были устроены более чем комфортно. Все благодаря протекции нашего спонсора-космонавта, а теперь – преуспевающего олигарха, открывшего из космоса в казахстанской полупустыне эти блуждающие нефтяные поля.

Самая легкая, самая чистая и самая близкая к поверхности нефть. Ею и занимается наша геологическая партия всего из четырех человек. Коля Панов и я, как начальник экспедиции, выполняем все полевые работы. Серега Гроздецкий, по кличке «Матрос» – наш инженер. На нем – обслуживание техники и электрооборудования.

Красавица Асия – повар и завхоз по совместительству. Мы трое работаем уже несколько лет вместе, а повара, как всегда, подбираем из местных. В этот раз мне приглянулась симпатичная мулатка, которую я увидел в привокзальном кафе. Сманил ее высокой оплатой и не пожалел. Ни о ее профессиональных качествах, ни о человеческих.

Но вот влюбились мы в нее все трое. Сразу и бесповоротно. Хотя холостым был один Николай. Но на все ухаживания Асия только улыбалась. И это бесило нас все больше и больше. Лучше бы она хоть кому-то отдала свои предпочтения.

Новый год мы отметили вчетвером. В тесном, почти семейном кругу. С маленькой пластиковой елочкой. Дарили друг другу подарки и пили шампанское.

Асия заявила, что у них принято самые дорогие подарки дарить на Рождество. Она каждый год получает такие подарки от родителей и своего брата, Мурата Сабиева.

Коля и Серега решили рождественскую неделю провести с родными. Я тут же договорился, чтобы за ними прислали вертолет. Перспектива остаться с Асией вдвоем на целую неделю меня очень вдохновляла.

Я смотрел из окна радиобудки, как из вертолета выскочил брат Асии с огромной коробкой в руках. Они обнялись и пошли к жилым боксам.

Ребята должны погрузить на борт часть собранных материалов и свои вещи. Я вышел их всех проводить. Асия о чем-то весело разговаривала с Пановым. Николай, увидев меня, швырнул рюкзак внутрь вертолета и поднялся по ступенькам.

– Асия, а где твой брат?

– Он сказал, что пойдет к Сереже на склад. Поможет ему коробок с минералами донести.

Ящик грузили уже в готовую к взлету рычащую машину.

– Ты тут без нас не хулигань, командир! – Серега больно хлопнул меня по плечу. – Чтобы потом не пожалеть!

Он прыгнул внутрь. Да, теплого прощания не получилось. Серегины намеки мне были понятны. Николай, вон, даже руки не подал.

Вертолет скрылся в поднятом им облаке снежной пыли. Асия еще долго махала ему вслед.

Мы пошли к жилым боксам.

– Влад, я накрою стол в столовой. Подходи к одиннадцати, – голос у нее был не очень радостный.

– Обязательно! А что подарил тебе Мурат, Асия?

– Национальное казахское платье. Я его сегодня тебе обязательно покажу.

Последние ее слова прозвучали для меня обнадеживающе. В приподнятом настроении пошел опять в радиобудку. Надо было передать еще кучу поздравлений знакомым партиям.

В половине одиннадцатого пошел переодеться в свой бокс. Внешняя дверь в переходной коридорчик почему-то была приоткрыта. Я заглянул внутрь. На полу лежал снег. Внутренняя дверь закрыта. Слава богу, а то я уже перепугался за своих рыбок.

Вымел из коридорчика снег и захлопнул внешнюю дверь. Раздался жуткий треск электрического разряда. Короткое замыкание. Свет в коридорчике погас. Я на ощупь открыл внутреннюю дверь и вошел в комнату.

Достал из шкафа и включил переносной фонарь на светодиодах. Вот в его немного жутковатом бело-голубом свете я и увидел на столе «подарок».

Выскочил с фонарем в коридор. Выдранный из стены электропровод был замкнут металлической дверью. Оплавленные концы свесились вниз.

Я подергал ручку. Бесполезно. Электронное запорное устройство заклинило в закрытом состоянии. Без электричества такую дверь можно открыть только автогеном.

Жилые боксы и служебные лаборатории были закуплены в благополучной Европе, не знающей, что такое жизнь без света. Тем более для нас был заказан пустынный вариант. Полностью герметичные корпуса, без окон. Вместо них – две видеокамеры и огромный экран монитора на стене. Идеальная защита от пылевых бурь.

Я снял трубку телефона внутренней связи. Тишина. Кто-то позаботился оборвать провода. О сотовой связи в пустыне мы уже давно забыли.

Асия будет меня ждать в столовой в одиннадцать. Забеспокоится она минут через пятнадцать. Пока есть время разобраться с подарком.

Я снова сел к столу. Поставил фонарь ближе к шкатулке. Без пяти одиннадцать на внутренних часах. Обычная подарочная шкатулка для бижутерии. Продают в любом магазине. Видел я похожую у Сереги – он в ней радиодетали хранит.

А вот часы – точно принадлежат Панову. Месяца два назад видел их на его прикроватной тумбочке. Еще спросил, почему держит механические часы, у всех давно электронные. На что, помнится, Николай ответил, что на электронные в пустыне батарейки негде покупать.

Кто же из них преподнес «подарочек»? То, что это связано с Асией, для меня было понятно.

Тут сомневаться не приходилось. И время они подобрали идеальное. У обоих – железное алиби. С родителями давно уже Рождество отмечают.

Конечно, больше подозрений вызывал Серж. Все-таки инженер, работать с паяльником умеет. А часы Николая вставил для отвода глаз.

Чьих? Явно не моих. Мои скоро навсегда закроются. Для экспертов он старался. Которые после взрыва кусочки собирать будут. Изготовить-то такое устройство Серега сможет. Но вот где он пластид взял? Это вопрос. На складе партии есть взрывчатка, но только примитивные «конфетки» из тротила. Черного рынка взрывчатки поблизости нет. Вертолет с продуктами два раза в месяц из областного центра – и все.

Да и не продают пластид из-под полы на базарах. Хранится он под особым контролем на складах воинских частей. Кроме саперов, его никому не выдают. Очень уж мощная вещь!

Правда, в качестве сувениров, десантники с войны привозили брусочки. А ведь Николай – афганец! Вечно замкнутый и неразговорчивый. Мог он на войне быть сапером? Запросто!

Итак, четыре человека могли зайти сегодня вечером в мою комнату. Нет, три. Асия постоянно была то со мной, то с братом. Код от электронных замков на всех помещениях был одинаковый – один, два, три. После того, как я сменил летом код на радиорубке и успешно забыл его. Пришлось резать замки автогеном. Так и закрываем теперь дверь рубки на проволочный крючок.

Мурат мог знать код от Асии, так как часто бывал в гостях в ее боксе. Но у Мурата нет мотива убивать меня. Из-за братской ревности не убивают.

Итак, остаются Николай и Серега. Панов постоянно летал в областной центр на вертолете, сопровождая отчеты и ящики с минералами. Мог детальки к бомбе прикупить!

А вот инженер практически безвылазно находился на территории экспедиции. Зато в его полном распоряжении агрегатная с инструментом и мастерская!

Получалось, что пластид легче достать Николаю, а собрать бомбу – легче Сереге.

Черт! А может они сговорились? Неужели это подарок от двоих? Есть и такая вероятность.

«Из-за ревности убит начальник геологической партии своими же подчиненными». Хороший заголовочек для газет!

Надо еще раз вспомнить их перемещения перед отлетом. Сначала у меня на глазах Серега грузил гору ящичков с образцами пород в вертолет. Асия с братом были в это время в ее боксе. Не было Николая. Почти полчаса. Вполне достаточное время, чтобы настроить и установить бомбу. То-то он не захотел с трупом за руку прощаться! И это после пяти лет полевых работ! Не зря говорят, что предать может только друг.

Потом от вертолета ушел за большим ящиком с минералами Серега. Потом к нему пошел Мурат. Но складской бокс совсем в другой стороне от жилых.!

Это уже интересно!

Получается, что и Мурат, и Серега проходили мимо моего бокса в одиночестве. А встретились только на складе образцов.

Ко мне в комнату заглянуть могли оба. Только зачем это Мурату? А вот насчет Сереги мои подозрения усилились. Да еще эта его угроза перед отлетом!

Я глянул на часы. До моей смерти осталось сорок минут.

Почему не идет Асия?

Да, в интересном я оказался положении. Труп, расследующий собственное убийство. Только, пока безуспешно. Но если даже я узнаю имя убийцы, если не придет Асия, как его сообщить другим? Написать? Пластид разнесет мой бокс на мелкие кусочки. Внутри все выгорит. Оставить записку в чем-то металлическом?

Я с надеждой провел лучом фонаря по стенам. Нет, ничего прочного в комнате не было. Подошла бы пустотелая разъемная гиря-матрешка, как у Матроса. Он ей бицепсы накачивает. Но у меня и бицепсов-то нет, не то, что гири. Так, жалкие прыщики выше локтя. Поэтому Серега и разгуливает вечно в столовой в одной майке, поигрывая мышцами перед Асией!

Ага, а вот и она. Осторожный стук в дверь.

– Влад, ты почему не идешь?

Ну, вот! А я переживал, с кем передать имя убийцы. Которое пока не знаю. Что ж, надо тогда рассказать ей, что есть.

Нет, первым делом займемся электричеством. Надо попробовать включить ток. Дверь и откроется. Слабая, но надежда.

Помню, что после короткого замыкания на кухне, Серега менял весь блок предохранителей на электрощитке. Слабовата буржуйская электроника против русских замыканий! Расплавился тогда весь щиток!

– Асия, рыбка моя, отключился свет в моем боксе. Я не могу, поэтому, открыть дверь. В твоем боксе есть свет?

– Да, есть. Влад, а ты ручкой не пробовал открыть?

Боже, какая наивность! Или глупость? Меня уже начало раздражать все.

– Асия, рыбка моя! Сходи в генераторную. Там на стене красный щит с рычажками. Проверь, чтобы все рычажки стояли вниз. Если какой стоит вверх – то опусти его вниз. Поняла?

– Да, – послышался скрип снега.

Мороз к полуночи крепчал. В моем боксе отопление теперь не работало и я уже начал это ощущать. Как бы не замерзли мои бедные рыбки.

Через пять минут снова скрип снега и осторожный стук.

– Влад, а дверь генераторной не открывается. Там возле замка вырваны провода. Я не знаю, как их соединить.

Итак, это все! Конец!

Убийца предусмотрел все! Все мелочи!

Автоген и болгарка, о которых я недавно думал, тоже лежали в генераторной. И все инструменты. Мышеловка захлопнулась.

– Влад, ты теперь там замерзаешь, да? Тебе холодно?

– Нет, рыбка моя, я не успею замерзнуть. Немного раньше я взорвусь. Кто-то не только отключил у меня свет, но и оставил на столе бомбу. Она взорвется ровно в двенадцать. Так что, отойди к этому времени подальше от моего бокса.

– Бомбу? Это правда? Нет, ты шутишь, да?:

– Нет, рыбка моя. Сам хочу, чтобы это была шутка.

– Влад, а может это розыгрыш? Для смеха. Могли же ребята пошутить?

– Нет. Бомба настоящая, – я начал злиться.

– Но кому надо тебя убивать? И за что?

– Если бы я знал, кто, рыбка моя, то с удовольствием перегрыз бы ему глотку.

– Влад, может надо позвать на помощь?

Я уже думал об этом. Рация постоянно работала в дежурном режиме. Достаточно только нажать на кнопку передачи и наш голос услышит дежурный по связи в областном центре. Вот только вертолет, даже на максимальной скорости, доберется не раньше, чем через два часа.

А у меня осталось – пятнадцать минут!

* * *

– Нет, рыбка моя, вертолет не успеет добраться. – За дверью послышались рыданья.

Рыбка моя, рыбка моя… Снова насыпал корм в аквариум и постучал ногтем по стеклу. Пусть хоть Пучеглазка умрет сегодня сытая и довольная. Корм плавал на поверхности воды кругами. Подышал на стекло. Оно запотело. Холодно. Как подогреть воду?

Вода – для всех добро. Особенно для рыбок.

Вот бомба с часами – для всех зло.

Вода – добро. Часы – зло.

Я, наверное, тысячу раз повторил эту фразу.

Но ведь добро и зло несовместимы!!! Вот оно – решение!

Теперь надо отослать Асию подальше и занять ее делом. Нечего ей рисковать.

– Асия, рыбка моя, сходи в радиоузел. Тебе ответит дежурный связист. Попроси, чтобы он сообщил о бомбе в военкомат. А они пришлют вертолет с саперами. Поняла?

– Да! – скрип снега и тишина.

Можно действовать. Только надо еще раз все продумать.

Я дал себе еще минуту. Успокоил дыхание. Мысленно помолился.

Медленно приподнял «подарок» и сделал плавный разворот к аквариуму. Плавно опустил шкатулку в воду. Вода – проводник. Но я боялся только размыкания. Пока все контакты замкнуты, мне боятся нечего. Поверхность воды запузырилась от выходящего из шкатулки воздуха. Наконец, шкатулка заполнилась.

Часы остановились!

Добро и зло несовместимы!

Часы не могут ходить в воде!

Я еще более осторожно вынул шкатулку и дал стечь воде. Рыбки в аквариуме заметались. Видно им не понравилась стекающая жидкость.

Поставил, теперь безопасную, шкатулку на стол.

Долго сидел, опустив голову. Жив!

Невероятно, но жив!

Спасибо тебе, рыбка моя, за подсказку. Я глянул на аквариум.

Пучеглазка висела у самой поверхности воды вверх животом. Выпученные глаза побелели.

Гупешки обеспокоенно кружили вокруг нее. Вытекшая из шкатулки вода убила нашу общую любимицу! Ценой своей жизни она спасла мою!

Ровно в двенадцать я выпил залпом стакан коньяка.

И сказал четыре тоста:

– За второе рождение!

– За Рождество!

– За упокой моей спасительницы Пучеглазки!

– За наказание моего убийцы!

Да, надо было еще довести до конца дело поиска и наказания моего убийцы.

Два часа, пока не прилетел вертолет, мы с радостной Асией переговаривались через дверь.

Она несколько раз обеспокоенно спросила, не пойдут ли снова остановившиеся часы?

Их стрелки застыли в десяти минутах от двенадцати. Мне удалось превратить ниточку, на которой висела моя жизнь, в толстенный канат. Он оказался не по зубам тонким часовым стрелочкам.

– Не бойся, рыбка моя, часы сами по себе не пойдут. Для этого нужен очень сильный толчок, а я их не трогаю.

Гул вертолета очень меня обрадовал. А еще больше обрадовал визг болгарки, перерезающей дверные запоры. Дверь распахнулась.

Передо мной стоял Мурат.

– Где бомба? – он шагнул к столу. Я ошеломленно молчал.

Асия, влетевшая следом за ним, бросилась мне на шею.

– Мурат, не трогай шкатулку до прихода саперов! Она очень опасна! – я осторожно отстранил Асию.

– А я и есть сапер, – он осторожно поднял шкатулку и внимательно ее разглядывал.

– Почему внутри вода?

– Я опустил ее в аквариум и часы остановились.

– Об этом я не подумал, – он шагнул к двери.

Зато последняя его фраза заставила подумать меня.

– Подожди, Мурат. Надо сначала показать бомбу следователям, может, на ее деталях остались отпечатки убийцы.

Мурат остановился. Задумчиво глянул на часы внутри шкатулки.

– Может быть… Но, все равно, я отнесу ее подальше от жилья, пусть они ее там рассматривают, – он осторожно спустился с крылечка.

– Рыбка моя, твой брат действительно сапер?

– Да, при военкомате. Но он мне не родной брат. Сводный.

Вот оно как! Мысли в голове лихорадочно заскакали.

– Так что он тебе действительно подарил на Рождество?

Асия опустила голову.

– Свадебное платье. Он опять предложил пожениться.

– А ты?

– А я, как и прошлый раз, отказала ему. Опять сказала, что люблю тебя, Влад.

– Это правда? – я взял Асию за руки и заглянул в глаза.

Она еще ниже опустила голову.

– Нет, – голос прозвучал хрипло и очень тихо. Он вырвала руки и подняла горящие глаза.

– Влад, извини меня, но я люблю Николая. Мы уже обо всем с ним договорились. Он полетел к родителям за благословлением. Для меня это важно. Мы, казахи, очень уважаем мнение родителей. Но я не могла сказать об этом Мурату и подставить Николая. Мурат временами бывает очень злой. Видишь, как он поступил с тобой? – она уже обо всем догадалась.

Да, уж! Я глянул на удаляющуюся фигуру сапера. Шел он очень медленно и как-то неуверенно, часто останавливаясь.

А меня, значит, подставлять можно? Понять женскую логику невозможно.

Она, конечно, по-своему права, отводя удар от любимого. Но можно было и меня как-то предупредить? А то вон полголовы побелело! Просидеть целый час, глядя смерти в глаза!

Сомнительный подарок к Рождеству!

Как будто услышав мои мысли, фигура сапера повернулась к нам лицом. Мурат разжал руки и шкатулка полетела вниз.

– Не-е-ет! – крик Асии заглушил грохот взрыва. Нас прижало к стене бокса, а потом швырнуло на снег. По крайней мере, он сделал свой выбор.

Добро и зло несовместимы!

3. Замок для замка

Все верно. Двадцать девятый километр и табличка «Замок Черный Жора».

Мой «москвичок» нырнул в туннель, образованный снежными кронами деревьев. И тут же попал в березовый рай. Узкая цветная полоска дороги красивыми изгибами вилась между белоствольными красавицами.

Но почему на дороге нет падающего крупными хлопьями снега?

Я затормозил.

Цветной пенобетон был теплый! Дорога с подогревом!

Ай да Черный Жора! Серьезный дядя! Не зря мне советовали держать с ним ухо востро.

С жалостью глянул на свою проржавевшую тачку. На сияющем разноцветном полотне дороги она смотрелась, как плевок на крыле дорогой иномарки.

Вчера на электронную почту мне прислали предложение по оценке и расшифровке глиняных табличек, якобы недавно добытых в Египте. Что-то не слышал я ни о каких новых находках в этой области. А все, что добыто раньше нашими археологами – давно расшифровано, описано и хранится в столичном музее.

Неужели действительно новое? У меня после письма просто руки задрожали в предвкушении сенсации. А там и до Нобелевской премии недалеко!

Да и денежный вопрос – не последний. На зарплату старшего научного – не пошикуешь. Особенно при моем пристрастии к кубинскому рому.

Нет, я не алкаш! Но ром люблю. Особенно в коктейлях. А их рецептов я знал – тысячи.

Мой долг в винном отделе универмага уже перевалил за годовую зарплату. У каждого человека свои слабости и достоинства.

В письме говорилось о сорока табличках. Я предполагал взять за расшифровку одной книги сотню баксов. Теперь же, трогая теплый бетон, я смело приписал в уме к этой жалкой цифре нолик.

Нечего!

Замок поразил своими размерами и мрачным видом. Интересно, откуда привозили для его строительства столько черного гранита?

В холле никого не было. В коридорах – тоже. Кругом валялся строительный хлам и стояли пирамидами банки с краской и клеем.

Наконец увидел идущего по длинному коридору могучего щвейцара в расшитом золотом красном пиджаке до колен и в розовых плавках. Странная у них тут униформа.

– Милейший, можно тебя на минутку? – я остановил пытавшегося свернуть в коридор человека.

Тот остановился и с любопытством уставился на меня.

– Ты кто, мужик? – он сунул руку в карман.

Боже, какое бескультурье! Да, Россия не Англия! Разве там дворецкий задаст гостю такой вопрос?

– Я египтолог. Приехал по письму. Для расшифровки глиняных табличек.

Что я этому дуболому объясняю? Он и слов таких, видимо, не знает.

– Иди за мной.

За высокой дубовой дверью открылась прекрасная многоярусная библиотека. На крытом бархатом столе стояли четыре вскрытых деревянных ящика. В каждом лежало по десять глиняных табличек с клинописью.

– Вот твоя работа, ебибтолог, – швейцар протянул мне руку. – Жора. Черный.

Меня обдало жаром. Это – хозяин замка? В трусах? Хотя…

– Правильно – египтолог! – я с достоинством пожал два его толстых пальца. Остальные не умещались в моей ученой ладони. Большой розовый камень на его перстне больно царапнул кожу.

– Салочка! – радостно выкрикнул Жора.

Достал из своего камзола маленький блокнотик в золотом футляре и золотым карандашиком что-то черкнул.

– Не понял. Что значит – «салочка»?

– Значит, что ты, ебибтолог, получишь за пререкания на сто баков меньше. С этого момента ты принят на работу. Теперь называй меня – хозяин. Абрэ?

Последнее слово, несмотря на знание двадцати языков, я перевести не смог. Но по интонации понял, что оно означает что-то типа «понял?» или «дошло?».

Однако! Дорого здесь ценят субординацию. Но урок запомнил. Я, вообще, быстро обучаюсь и соображаю. Поэтому усиленно закивал головой.

– Да, хозяин.

– Работать будешь здесь. Остальные указания получишь у моей жены Мари. Там. – Хозяин замка поднял вверх палец-сосиску.

На втором этаже я быстро нашел его женушку по озорному смеху. За девушкой в кружевном развевающемся пеньюаре бегал паренек в шубе Деда Мороза.

Как я успел заметить, больше на них ничего не было.

Мари устало плюхнулась в огромное кресло посреди розовой спальни. Юноша упал перед ней на колени. Девушка сладострастно потянулась, откинув голову.

Однако довольно свободные нравы царят в этом мрачном только снаружи замке!

Я вежливо покашлял.

– Мадам! Разрешите представиться. Игорь Берест. Египтолог, – дама ручкой отослала юношу из комнаты и слегка прикрыла ноги. Слегка.

– Ах, да. Мы вас ждали. Муж купил по знакомству за бешеные деньги какую-то старинную библиотеку. А когда вскрыли ящики – там одни кирпичи глиняные. Может его надули? Вы в этом разбираетесь?

– Да, мадам. Это моя работа. Там у вас сорок бесценных глиняных книг. За расшифровку одной я беру тысячу. Итого – сорок тысяч, – я бесстыдно уставился в пуговичку на пеньюаре. Нижнюю.

– Всего-то? – пола халатика стала медленно сползать с ноги.

Я теперь просто не знал, куда деть глаза.

И очень жалел, что добавил в уме только один нолик. Но слово уже вылетело.

– Жить будете наверху, в пятой комнате. Мы месяц, как въехали. Ремонт только начали. Питание на привозят из ресторана мужа. Пока ни слуг не набрали, ни охрану. Пока в замке мы с мужем, да Мишель, мой секретарь. Видите, как живем?

Я видел.

– А муж… ничего… насчет Мишеля?

– Ах, вы не в курсе? Жорж же голубой!

– Тогда зачем… жена?

– Ну, какой вы бестолковый! Для престижа! С кем же он будет появляться на городских приемах? С Беней, что ли?

– Извините, Беня – это?

– Наш шофер. Если хотите – муж моего мужа. Так – понятно?

– Более-менее.

– Мишель, Мишель, где ты, мой мальчик? – мадам унеслась в коридор.

Да! Однако! Сколько интересного и познавательного я пропустил в этой новой жизни. Вот моя бабушка… Мда!

Из комнаты напротив спальни доносились заунывные музыкальные гаммы. Кто-то их усердно повторял. С большими ошибками.

Я прислушался. Повторялись не только гаммы, но и ошибки. С математической точностью. Я приоткрыл дверь.

Мальчик лет двенадцати сидел за пианино. На его закрытой крышке лежал ноутбук. Парень яростно лупил по клавиатуре, играя в какую-то компьютерную игру. Гаммы раздавались из стоящего на полу магнитофона. Смышленый парнишка!

– Это мой сын от пятого брака, Роберт, – я вздрогнул от вида на своем плече четырех сосисок, придавивших меня к полу.

– Славный мальчик, – со скрипом подошв мне удалось повернуться.

– Не мешайте ему, пусть занимается. Хоть один в моем роду будет великий музыкант.

Ну, это вряд ли, конечно. Но вслух я это сказать не решился. Молча ушел разбирать ящики с табличками.

Первая же глиняная книга вызвала недоумение. Я вытащил из сумки ноутбук и решил развеять сомнения.

Эта книга точно мне знакома! Я ее расшифровал еще три года назад. Вот и ее фото в компьютере. Один к одному.

Моя задача по расшифровке значительно облегчается. Достаточно распечатать готовые переводы.

А вот мое положение здесь резко ухудшается.

Торопливо проверил табличку на подлинность. Никаких сомнений! Настоящая египетская клинопись! И остальные – тоже.

Итак, я становлюсь соучастником ограбления музея. И какого ограбления! Это же бесценная коллекция! Одна из лучших в мире!

Но… Если здесь подлинные таблички, тогда – что в столичном музее? Я схватил сотовый телефон. Облом. Вне зоны. Слишком далеко.

Поднялся наверх, в свою пятую комнату. В задумчивости упал на широкую софу.

Надо спасать глиняную библиотеку. Это ежу понятно. Но как?

Выглянул в узкое окно. Возле входа моего «москвичка» не было.

А была, была у меня подленькая мыслишка – погрузить немедленно все четыре ящика в багажник и смыться. Но кто-то предусмотрительно спрятал мою машину.

И я догадывался – кто. А если этот кто-то вовсе и не собирается мне платить? А может, после оценки он захочет, чтобы я вообще исчез? До города полсотни верст. Кругом – глухой лес.

Заплутал несчастный ученый в чаще и сгинул в болоте. Это для науки я представляю большую ценность. А для Жоры?

Очень захотелось домой. И выпить хоть рюмочку рома. Напоследок. Меня охватили нехорошие предчувствия.

Ночью проснулся от грохота. Что-то падало внизу. Раз пять подряд. Долго ворочался, пытаясь заснуть.

Тут же меня дернула за ногу чья-то холодная рука. Вспыхнул свет. Мишель.

– Эй, профессор! Вставай быстрее. Хозяин вниз зовет, – рука бесцеремонно стянула одеяло.

В холле стояли три кресла. В двух сидели мадам и ее секретарь. Я плюхнулся в третье.

Жора нервно прохаживался перед нами. В розовых трусиках с кружевами. Без камзола. В одной татуировке по всему телу.

Остановился и начал по очереди сверлить глазами.

Я ничего не понимал.

– Если это кто-то из вас решил со мной шутить шуточки… А я этого – не люблю!

Осторожно поднял руку, помня про салочки.

– Извините, хозяин. Я слышал недавно грохот. Вы по этому поводу? А что случилось?

– Кто-то вздумал меня привидениями попугать. И я узнаю – кто? Сейчас Беня привезет Черепа. Лучше вам его не ждать. Признавайтесь мне. Итак, кто из вас троих?

– Извините, а этот… – я натолкнулся на предупреждающий взгляд Мари.

Чуть не сморозил глупость. Хотел спросить, а где же был Беня – четвертый подозреваемый. Где, где… И вовсе он не подозреваемый, а свидетель.

Я наклонился к Мари.

– Череп – это?

– Адвокат Жоры. И заодно – начальник его охраны. Скоро вы всех их увидите.

Чудное, я вам скажу, зрелище!

– Что ты спросил, профессор? – Хозяин смотрел на меня белыми, злыми, рыбьими глазами.

– Насчет привидения. Нельзя ли взглянуть?

Озираясь, мы гуськом втянулись в спальню Жоры. Огромная кровать под балдахином. Под потолком – многоярусная люстра. И никаких привидений.

– Вот отсюда она вышла, – хозяин ткнул своей сосиской в портрет на стене. Портрет изображал высокую худощавую женщину в царственных уборах.

– Это графиня Дуракова, последняя из их рода, – шепнула мне на ухо Мари.

– Попыталась меня задушить. Я в нее выпустил всю обойму из вот этого револьвера. Улетела она вон туда, – сосиска переместилась влево, ткнув в прикроватную тумбочку, а потом указала на потолок.

Но на тумбочке никакого револьвера не было! Как и трупа графини под потолком.

Я подошел к картине, пытаясь найти на ней следы от пуль, Ну, не верил я в привидения! Отверстий в картине не было. Странно.

Привидение, ладно, оно растаяло. А револьвер?

Жора тупо смотрел на пустую белую салфетку с масляным пятном.

– Значит, босс, говоришь, револьвер тоже испарился? И ты веришь в эти сказочки? – скрипучий голос Черепа, призраком появившегося в проеме двери, заставил нас вздрогнуть.

– Обыскать всех, – комната мгновенно заполнилась шустрыми парнями в спортивных костюмах. По телу зашарили жесткие пальцы.

Сам Череп лично выгреб из-под тумбочки кучку невзрачного мусора.

Да, худоват у хозяина начальник охраны. Я бы еще добавил ему отчество – Скелетович. Для завершения его характеристики.

– Разогнать всех по комнатам и запереть. Организовать охрану, – ржавый голос Черепа всем давал ясное понимание, кто с этой минуты командует парадом.

До обеда ничего не было слышно, кроме конского топота охраны по коридору.

Что они там ищут? Привидение? Револьвер? Зачем?

Я включил все свое немалое воображение, чтобы представить возможную картину ночного происшествия.

Кто-то в одежде графини вошел в комнату Жоржа и попытался его задушить. Мало ли у олигарха врагов! Скажем, подосланный конкурентом по бизнесу киллер. В женской одежде. Жорж его пристрелил. Труп свалился на пол. Хозяину же показалось, когда душивший его человек исчез, что тот растворился в воздухе.

Тогда должен быть второй, унесший труп! А его-то Жора и не видел. Хотя труп исчез. Иначе Череп бы его точно нашел. Что-то не сходится, если мыслить материалистическими категориями.

Да, невольно начинаешь верить в чертовщину. Хотя статус ученого и не позволяет мне этого.

После скудного обеда в виде булочки с позеленевшим сыром, я опять завалился на софу. Наш ресторанный заказ, видимо, пришелся по вкусу охране.

Стал строить планы побега. В узком окне – толстенные ржавые прутья. Дверь дубовая, обитая бронзовыми накладками. Планы об них разбивались вдребезги.

Быстро темнело. Я на втором этаже. Может, попробовать стену разобрать? И спрыгнуть?

Прикинул в проеме окна толщину стены. Больше метра. С моими физическими данными и пластиковым ножом для бумаг на один камень уйдет лет десять.

Это же гранит.

Я сверлил взглядом черные глыбы. И вдруг одна из них исчезла.

Мистика!

Когда проморгался – передо мной стоял мальчуган.

Да это же призрак Роберта! Сына хозяина от пятого брака, как он говорил. Ну, вот! Дожил и я до глюков!

– Дядя ученый! Вы не бойтесь! Это я – Роберт, – призрак протянул ко мне белую руку. Я вздрогнул, когда он коснулся моих дрожащих ладоней.

Нет, это не призрак. Рука была теплой!

Я облегченно вздохнул. Вот она – сила науки. Любую мистику превращает в живую плоть!

– Мне про вас рассказал Ярик. Он показал, как находить проходы в стенах. Они тут везде. Но пройти по ним может только карлик, – Роберт отошел в сторону и показал на провал в стене на месте большого камня.