Текст книги "Открытие Риэля"

Автор книги: Вивиан Итин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

V. Красные ландыши

Двое долго молчали. Гул мира выл в тишине черепа. Поздняя луна всплыла из-за соседнего корпуса, как будто вздрогнула, взглянув на землю, и медленно поплыла к зениту, побледнела и задумалась, как лицо Лоноула.

– Одна десятимиллионная миллиметра и десять миллионов световых годов одинаковы для мысли математика и воображения поэта. Гонгури права. Это прекрасно.

Гелий встал, шагнул не видя вперед. Лунный свет нарисовал на стене черную решетку. Гелий очнулся. Кровь его встала на дыбы и тяжело грохнулась, как лошадь. Он вздрогнул.

Мысль эта впервые была высказана, кажется…

Мысль! Мысль! – забормотал Гелий, – что такое мысль? Она вроде кори: рано или поздно, а придет человечеству. Но никто, никогда… – Да, Митч, я знаю: это сон. Я помню только то, о чем думал раньше. Почему я забыл такие простые вещи: как изготовляется онтэит, электрическое оружие? Я мог бы расплавить засовы, уничтожить тюремщиков, освободить человечество… Но я забыл! Сон, сон! Пальмы качают листьями на коралловых рифах, теплые волны шелестят галькой, моя девочка потягивается от наслаждения, когда ее распеленают, студенты идут за город, и у каждого из них есть лучшая из всех девушек… «И вот любовь становится больше мира», – говорит Гонгури. А я… – Митч! Усыпи меня опять и вели запомнить все, все!..

Ну, ладно, – ладно, знаю, – невозможно, глупость, чертовщина, – но ведь теперь уж все равно… Нет! – Почему бы не предположить, что бессильное в яви сознание в гипнотическом трансе вдруг найдет силы открыть выход? Вдруг потенциальная энергия мозга освободится сразу, в гениальном предвидении? Разве тоска моя – не сила, разве ее мало, чтобы проломать какую-то кирпичную стену? Усыпи меня, Митч, прикажи точно запомнить, как с помощью обыкновенного тока приготовить онтэитный пояс и оружие. Может быть, нам удастся…

Старик обнял его и утешал беспомощно и ласково.

– Ты бы лег… Ты еще не спал… завтра.

В лунный луч спустился овальный паучок и застыл в бледном сиянии, словно туманность Андромеды. Сны Гелия помчались в большие провалы, в сияющие вихри, в электронные кольца. Паутинные нити и круги заплели небо, радужные нимбы и фосфены открылись в громадный глаз, смотревший на него из непредставимых бездн. Он проснулся. Сердце его билось безумно. Прямо в его лицо, как сверхъестественный глаз, смотрело желтое солнце.

Камера была полна людьми. Впереди стоял молодой чешский офицер, белобрысый, розовый, свежий. Рядом нерешительно мялся жирный джентльмен, одетый в однотонное хаки. В джентльмене без труда можно было узнать современную разновидность миссионера и филантропа. Комендант скомандовал встать.

Это и есть большевики? – вполголоса спросил американец у своего переводчика и вдруг получил быстрый и насмешливый ответ на родном языке от грязного молодого арестанта, продолжавшего лежать на нарах.

Да, они самые…

Последовал стереотипный удивленный вопрос:

– Где вы учились по-английски?

– М-р Мередит! – воскликнул врач, вставая.

Американец застыл. Он вспотел, снял очки, протер шелковым платком цвета хаки круглые стекла и надел снова. Ему обещали показать ту породу существ, что во всех журналах изображается в виде орангутангов… и вдруг его называют по имени! Это было хуже землетрясения.

– М-р Мередит, вы меня не узнаете? Вспомните, однажды мне пришлось дежурить у вашей жизни.

– М-р Митчель! – хрипнул американец. Он не знал, что ему делать, но все же протянул руку. – Господи благослови! Как вы сюда попали?

– М-р Мередит, я знаю, вы близки господину генеральному консулу, у меня есть к вам единственная просьба.

– Да, да, конечно, – ожил американец. – Я похлопочу за вас…

– Благодарю, мне не угрожает опасность; я говорю о нем. Это тот, о ком я говорил с вами в Штатах.

Вы написали статью по поводу бомбардировки Реймского собора. Мне передавали также, что вы поместили в «Стейтсмене» интервью по поводу разрушения Красной гвардией памятников искусства в усадьбах русских бар. Вы должны думать, что сохранить художника важнее, чем предмет искусства. Храм, разрушенный варварами, может быть восстановлен; но кто скажет, что мы теряем со смертью молодого автора? М-р Мередит! Вы пользуетесь влиянием, вы должны спасти его… Иначе вы и вся ваша самодовольная нация, только…

Старик закашлялся!

Гелий подошел к нему.

– Зачем все это, Митч?

Мередит растерянно бормотал свое: «Уеа, yea».

– Скажите ему, – обратился он к переводчику, кивая в сторону коменданта, – что они оба американские граждане, чтобы с ними обращались хорошо, и т. д… и что я лично буду говорить со штабом.

Чех был хмур. У него была неудача с русской девушкой. В таких случаях на человека находит вдохновение. Вот прекрасный повод сорвать злость и отличиться! Он сообразил, от каких бесчисленных хлопот он избавит свое дипломатически настроенное начальство, если умело выведет красных в расход. Он галантно поклонился Мередиту, сказал, что ради него он немедленно переведет арестантов на заимку для исправляющихся, около монастыря, на том самом берегу, который Фритьоф Нансен назвал «Северной Ривьерой».

Американец соображал, следует ли ему проститься, но, увлеченный солдатами, очутился в коридоре и махнул рукой. От дальнейшего обхода он отказался.

Через час чех вернулся в камеру озабоченный и сияющий от своего творческого подъема.

Собирайся! – сказал он Гелию.

– Куда?

– На заимку.

– Гелий подошел к своему другу, поцеловал его.

– Прощай, старина!

– Прощай! Нет, я пойду с тобой…

– Ну, – хлопнул себя по обмоткам английским стеком чех, – ты в другой раз.

Надзиратель легко отмахнулся от старого арестанта и захлопнул дверь.

Гелий пошел впереди небольшого конвоя. Они быстро прошли пыльный город, пересекли линию железной дороги, пригороды и стали подниматься по направлению к Сопке. Дорога шла среди свежего березняка, выше начиналось краснолесье. Гелий задумался, он вдыхал теплый запах смолы.

Внизу, между зеленых гор, стремился голубой, сказочный Енисей. Рядом вздымались кедры; в траве, у красных скал, росли неисчислимые ирисы, сарана и красные гроздья незнакомых цветов, называющихся в Сибири ландышами…

В красном бору, у Красного Яра, красные ландыши!

Как на экране своей машины, он ощутил, что шедшие за его спиной остановились, осторожно защелкали затворами и зашептались быстрым чешским говором.

Синели дали.

Это было такое же сияющее утро, как Лоэ-Лэлё, когда он шел рука об руку с Гонгури к рубиновому сердцу Сторы.

КОММЕНТАРИИ

Вивиан Азарьевич Итин (1893–1945)

Родился в Петербурге в семье адвоката, учился в реальном училище и на юридическом факультете Петербургского университета. В 1912 году опубликовал первые стихи, многие из которых представляли собой набор красивостей, заимствованных у акмеистов, считавших, что «искусство должно быть для искусства».

С 1917 года Итин начал пробовать себя в прозе. К этому времени и относится появление его рассказа «Открытие Риэля». Революция привела молодого писателя на Восточный фронт. В 1920 году в Красноярске он вступил в большевистскую партию, работал в газете «Красноярский рабочий», в органах Советской власти. С 1923 года В. Итин – сотрудник журнала «Сибирские огни» в Новосибирске, затем секретарь редакции и главный редактор, возглавляет местное отделение Союза писателей СССР, много сил и энергии отдает собиранию литературных талантов Сибири. Одновременно путешествует, участвует в северных экспедициях, претворяет в жизнь творческие планы. Выходит сборник его стихов «Солнце сердца», очерки «Выход к морю», «Восточный вариант», «Морские пути Советской Арктики», повести «Высокий путь», «Коан Кэрэдэ».

Жизненный путь писателя закончился в 1945 году в Уфе.

«Открытие Риэля» – это больше утопия, нежели научно-фантастическое произведение. Сам автор говорил так: «Я написал рассказ, направленный против войны, гордо назвав его романом. Рассказ назывался «Открытие Риэля». Аналогия между солнечной системой и атомом казалась в то время смелой. Я думаю, что подобного представления достаточно, чтобы армии бросили оружие». Тогда же Итин принес рукопись в «Летопись» А.М. Горькому, которому она понравилась. Однако вскоре «Летопись» закрыли, и рукопись затерялась.

В годы революции и гражданской войны время иногда дышало для Итина «непонятной силой». Он искренне надеялся на быстрое торжество разума, светлого, нередко нереального, чуть не сказочного идеала. В 1922 году родственники переслали Итину в Канск, где он работал завагитпромом, копию «воскресшей рукописи» его первого фантастического рассказа. Автор исправил текст в некоторых местах. Книга была издана под названием «Страна Гонгури». Она сразу же стала библиографической редкостью. Возможно, это обстоятельство послужило основанием к тому, что через пять лет автор опубликовал рассказ в журнале «Сибирские огни», но уже под прежним названием – «Открытие Риэля».

Прочитав произведение, А.М. Горький в короткой записке упрекнул писателя: «Открытие Риэля» было издано под титулом «Страна Гонгури» в Канске, в 1922 году. Об этом Вам следовало бы упомянуть. Сделанные Вами исправления не очень укрепили эту вещь. Однако, мне кажется, что Вы, пожалуй, смогли бы хорошо писать фантастические рассказы».

Необходимость переустройства жизни на новых началах заставила писателя как бы вернуться из «лучезарных сфер» на землю и во многом переосмыслить свое творчество, оставив в нем тем не менее довольно простора для воображения и мечты.

Стр. 191. Страна Гонгури. – Название, которое автор, возможно, заимствовал от наименования испанской поэтической школы XVII века – «гонгоризма», утверждавшей «культ чистой формы», отсутствие сюжета, усложненность языка. Основателем школы был поэт Луис де Гонгора-и-Арготе.

Гелий – имя присходит от названия благородного инертного газа.

Стр. 192. «Фата-моргана» – причудливый мираж.

Стр. 193. Семилетний сон Магомета, во время которого Мухаммеду, основателю ислама, явились откровения свыше.

Стр. 194. Экстатические импровизации – в высшей степени творческое состояние.

Момзен. – Теодор Моммзен (1817–1903) – немецкий историк, специалист по истории Древнего Рима и римского права, лауреат Нобелевской премии 1902 года.

Ганнибал сын Гамилькара. – Ганнибал, Аннибал Барка (247–183 до н. э.) – полководец и государственный деятель Древнего Карфагена; Гамилькар Барка (? – 229 до н. э.) – карфагенский полководец и политический деятель.

Нумидищы – жители древнего царства в восточной части современного Алжира (3 в. до н. э.).

Ассоциативные процессы – взаимосвязанные, сочетающиеся между собой явления.

Стр. 196. Матросский салун – общественное место, клуб, трактир, таверна в больших торговых портах.

Фаренгейт Габриэль Даниэль (1686–1736) – немецкий физик, предложивший шкалу измерения температуры из 180 частей-градусов, «Фаренгейтов». Согласно этой шкале, вода тает при 32°Ф и кипит при 212°Ф.

Лондон – всемирно известный американский писатель Джон Гриффит (1876–1916), публиковавшийся под псевдонимом Джек Лондон, один из основателей пролетарской литературы на Западе.

Стр. 201. Танабези – возможно, по аналогии с Танаисом, греческим городом-портом на месте нынешнего Азова на правом берегу реки Дон. В то время Дон назывался также Танаисом.

Стр. 202. …атавистическим пушком – наследственным.

…в экстазе созерцания… – высшей степени восторга.

Стр. 203. Радий – радиоактивный элемент II группы Периодической системы Д. И. Менделеева, открыт в 1898 году. Явление радиоактивности обнаружил А. Беккерель в 1896 году.

Стр. 204…гипертрофированные розовые кусты… – ненормально больших размеров.

Стр. 207. Телеология – идеалистическое учение, согласно которому мир создан «ради целей человека».

Стр. 208. Мадригалы – песни на родном (материнском) языке, светский музыкальный поэтический жанр эпохи Возрождения. Истоки мадригала восходят к народной поэзии и старинной итальянской пастушеской песне. Мадригалы писали и русские поэты К. Н. Батюшков, А. С. Пушкин, М. Ю. Лермонтов.

Шаманская магия – ранняя форма религии первобытного общества, при отправлении которой служитель культа в экстазе якобы общался с духами и с их помощью исцелял больных, советовал, гадал.

Берлиоз Гектор (1803–1869) – выдающийся французский композитор, дирижер, музыкант, писатель, автор «Фантастической симфонии» и других всемирно известных произведений. Высоко ценил русскую музыку, творчество М. И. Глинки.

Стр. 211. Атлантозавр – очень крупное пресмыкающееся второй половины Мезозойской эры из группы динозавров с длинной шеей и хвостом и очень маленькой головой.

Стр. 212. Хлорофилл – зеленый пигмент растений, с помощью которого они улавливают энергию солнца и осуществляют фотосинтез.

Стр. 214. Энтропия – поворот, превращение.

Стр. 217. Дервиши – нищие.

Стр. 218. …во времена Бернулли… – имеется в виду время жизни семьи швейцарских ученых-математиков Бернулли: Якоба, Иоганна, Даниила, живших в XVII–XVIII вв. – авторов известных «схемы, теоремы, уравнений, чисел Бернулли».

Стр. 219. Эринии – в древнегреческой мифологии подземные богини кровной мести, рожденные богиней земли Геей от капель крови Урана.

Стр. 222. Фосфены – зрительные ощущения, возникающие под воздействием света на глаз человека.

Стр. 226. Генэри – возможно, от слова генерировать – рождать.

Стр. 230. Интерференция – взаимное ударение, взаимовлияние, сложение.

Стр. 231. Дей – возможно, от деизма – религиозно-философского воззрения эпохи Возрождения, согласно которому бог, сотворив мир, не вмешивается в его жизнь.

Стр. 234. …в ярких эдемах… – в библейской мифологии это земной рай, где жили Адам и Ева до грехопадения. В переносном смысле страна вечного блаженства и наслаждения.

Стр. 237. Фритъоф Нансен (1861–1930) – норвежский путешественник, океанограф, общественный деятель, почетный член Петербургской Академии наук, один из организаторов помощи голодающим Поволжья в 1923 году, лауреат Нобелевской премии Мира 1922 года за гуманную деятельность.

Публикуется по: В. Итин. Высокий путь. – М.-Л.: Госиздат, 1927.