355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Вивьен Вильмонт » Дева Лорда Блэквуда (ЛП) » Текст книги (страница 1)
Дева Лорда Блэквуда (ЛП)
  • Текст добавлен: 24 июля 2017, 00:00

Текст книги "Дева Лорда Блэквуда (ЛП)"


Автор книги: Вивьен Вильмонт



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Перевод подготовлен для частного просмотра. Любое копирование без

ссылки на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Уважайте чужой труд!

Вивьен Вильмонт (псевдоним Рэйн Миллер)

«Дева Лорда Блэквуда»

Серия «Дневники брачной ночи» №1 (трилогия)

Оригинальное название – «Lord Blackwood’s Virgin» by Vivienne Wilmont

Переводчик – Анна Решетникова

Редактор – Александра Журавлева

Оформление – Наталия Павлова

Перевод выполнен для–https://vk.com/beautiful_translation

Аннотация:

Жертвенная дева на алтаре демонического культа. Красивый аристократ во спасение.

Поспешная свадьба. Нетерпеливый жених. Невинная невеста. Лорд Блэквуд с большим

предвкушением вступает в брак с его девственной невестой. Он знает лишь одну вещь

наверняка. Прежде, чем закончится ночь, его прекрасное наваждение больше не будет

девственным.

«Дева Лорда Блэквуда» – это первая повесть в серии «Дневники брачной ночи», серия

фанфикшена, вдохновленная рассказами, позволяющими читателю заглянуть сквозь

замочную скважину на приключения некоторых знаменитых пар во время брачной ночи, о

которых вы уже могли знать. А если нет, то скоро вы узнаете больше, чем когда–либо

могли представить.*хихиканье*

Книга предназначена для зрелых читателей от 18 и старше из–за языка и сцен

интимного характера. *хихикает еще больше*

От автора

С того момента, как я увидела вступительную сцена фильма «Шерлок Холмс»

(2009г.), я была очарована девой на алтаре, собирающейся убить себя под действием

гипнотического проклятия сатанистов. Я хотела узнать больше о том, что случилось с ней

после того, как она была спасена Холмсом и Ватсоном. Но ее имя никогда не упоминалось, и в фильме ее больше не видели.

Включение данной сцены в «Деву Лорда Блэквуда» частично основано на

реальных событиях, которые происходили в Викторианском Лондоне во времена, когда

возродился интерес к язычеству, и люди, практикующие темные искусства, проводили

церемониальные обряды в секретных организациях, известных как Клубы Адского

Пламени.

Я также должна прояснить и поделиться с вами тем, что я безответно полюбила

вымышленного Лорда Блэквуда с тех пор, как я увидела его в фильме. И даже несмотря на

то, что он был злодеем и встретил подобающий злодею конец, я отчаянно хотела, чтобы он

был кем–то другим для меня. Так что я написала небольшой фанфик о нем и деве на

алтаре для своего собственного развлечения. (Это не похоже на фильм, если вам

интересно.)

Я надеюсь, вы будете наслаждаться чтением о моем Лорде Блэквуде и его деве так

же сильно, как я наслаждалась написанием этого.

Пролог

1890 год

Лондон

Cелеста не чувствовала ничего, кроме тяжести. Не из–за того, что что–то давило на

ее тело, а из–за ужасного веса, настолько плотного, что это делало ее неподвижной, неспособной себе никак помочь. Она отчаянно пыталась растянуть крепления,

фиксирующие ее ноги, но знала, что это бесполезно, даже если она прилагала усилия. Ее

разум знал достаточно, чтобы понимать, что она была связана и непристойно распята на

холодной каменной плите, но более ничего не было возможно дождаться от ее

затуманенного и измученного мозга.

Ритмичный гул поющих голосов крутился вокруг нее, как и резкий дым от того, что

выглядело чем–то вроде горящей травы. Вихрящийся дым терзал ее глаза и покрывал ее

горло, и так же, как она не могла сдвинуться и на дюйм, она не могла и говорить. Ни звука

не слетело с ее языка, несмотря на то, как сильно она старалась вытолкнуть слова наружу.

Все, что она могла делать, это дышать дымным воздухом и смириться с тем, где она

находилась, но вместе с тем, как шли минуты, ее напряжение ослабевало до тех пор, пока

она не поплыла где–то над своим телом, или так ей казалось. Каждое чувство казалось

странным и неправильным.

Что это были за песнопения? Слова были ей непонятны, кроме одного элемента.

Зло. Здесь был злой умысел, содержащийся в их вокализованных стихах. Это она

прекрасно понимала, хотя и не могла разглядеть, кто издавал странные звуки, доносящиеся со всех сторон.

Она должна была умереть? С какой целью она была возложена на камни и связана?

Почему она не могла говорить или двигать своим телом в любом необходимом

направлении. Почему она не могла вспомнить, каким образом ее привезли в это место? И

Кто? Это было странно, и она знала, что ее разум был не прав, но самым странным

ощущением из всех для нее было отсутствие страха того, что случится с ней.

Селеста понимала, что она беспомощна, не что иное, как пешка в делах,

разворачивающихся сегодня, но странно, что она не боялась своего положения.

Странно…настолько странной была ее непринужденность в происходящих

событиях.

Тяжелый предмет был помещен на ее левую руку, ее пальцы сжались вокруг

гладкого стержня, пока он не был надежно закреплен. Затем ее рука была поднята так

высоко, насколько она могла подняться выше ее груди. Кто ее поднял? Она не могла

разобрать, было ли это ее собственным движением, или другой человек каким–то образом

контролировал ее тело, чтобы оно двигалось по его требованию.

Все было ни тем, чем казалось, и ей хотелось кричать от разочарования.

Селеста сконцентрировалась на предмете в ее руке, пока она еще могла это сделать.

Тяжелый клинок из обсидиана. Очень острый остроконечный клинок был занесен над ее

телом и удерживался ее собственной рукой. Пение доросло до заунывного плача, который

гремел в ее мозгу, когда снизошло понимание того, что она должна была сделать.

Она опустит клинок в тот момент, когда пение прекратится. Это и было ее

сигналом. Как она это узнала, опять–таки, было абсолютной загадкой. Пение закончится, ее пальцы оторвутся от рукоятки ножа, и он упадет… и клинок пронзит ее сердце.

Но все произошло иначе.

В тот момент, когда нечестивый ропот прекратился, звук выстрела разрушил

тишину. Нож был выбит из ее руки и с грохотом упал на пол, также и опустилась ее рука.

Крики и волнения разразились во всех уголках, резкие звуки эхом отзывались в толстых

каменных стенах, но все же она не боялась. Селеста знала, что кто–то пришел остановить

происходящее злодеяние. Кто–то спас ее жизнь от преждевременной смерти.

И она обязана ему абсолютно всем…

Сильные руки держали ее близко, по сути, несли ее, пока воздух не очистился от

тяжелого дыма, который ей пришлось вдохнуть во время ритуала. Селеста не знала, как

много времени прошло, но инстинкт подсказывал ей, что она в надежных руках своего

спасителя. Он изумительно пах, и она не чувствовала прохладу, пока прижималась к его

телу, даже несмотря на то, что на ней было лишь легкое платье. Она осознала, что тяжелое

одеяние было наброшено на нее, поэтому она и чувствовала это тепло. Его пальто?

Она вцепилась в его рубашку пальцами, отчаянно льнула к нему, думая, что никогда

не отпустит его.

– Не волнуйся, теперь ты в надежных руках, – строгим голосом сказал он.

Звук его речи не соответствовал его добрым действиям и нарушил ее покой.

– Кто вы? – с раздражением выдохнула она, благодарная за то, что она снова может

говорить, но с головой зарывшись в его рубашке, почти боясь посмотреть на него.

– Джеймс Блэквуд.

Она бросила взгляд, когда он посмотрел вниз, быстрый темп его шагов не

замедлился и тогда, когда он подхватил девушку для ее же сохранности, неся так, как

будто она весила не больше влажного одеяла. Она знала, кем он был, она видела

фотографии и слышала упоминания о нем в газетах, и вместе с тем именем, которое он

назвал, она могла сложить два плюс два. Ее спасителем был не кто иной, как Граф

Блэквуд.

Боже милосердный!

Как только она взглянула на него, Селеста поняла, что она будет помнить о Лорде

Блэквуде всю свою жизнь. По правде говоря, она не смогла бы его забыть, даже если бы

попыталась.

Широкие плечи обрамляли высокий стан, излучавший силу и мужественную

энергию во всех смыслах. Густые волосы, такие темные, как ночь, были собраны назад, и

был виден вдовий пик на темени [прим. пер. – залысина]. Благородные скулы обрамляли

точеную челюсть, прочерчивающую жесткую линию его рта. Его темно–карие глаза были

прекрасны – теплые, но вместе с жесткостью его черт казались неуместными на его лице.

Они были широко раскрыты, пока он пристально изучал ее.

Это единственная деталь той ужасной ночи, которую она всегда будет помнить с

абсолютной ясностью. Темные, глубокие, прекрасные глаза Джеймса, пожирающие ее.

И она была полностью околдована им.

Глава 1

Леди Блэквуд выглядела так же красиво, как и в первый раз, когда Джеймс увидел

ее. Ну, может быть, не такой сияющей, как она выглядела в этот момент, учитывая, что она

была одета в свой свадебный наряд из шелка и кружев.

Нет, в первый раз, когда он увидел ее, Селеста была не в лучшей форме. Хотя все

же была красива.

В том ужасном лондонском гроте, где она была во власти распутной компании

мужчин, которые собирались сделать с ней…

Сделать что? Он все еще не знал, даже каковы были их намерения. Принести ее в

жертву на языческом алтаре какого–то демонического бога подземного мира для

единственного развлечения людей, имеющих слишком много денег и времени в своих

руках? Использовать ее кровь для дальнейшего языческого ритуала? Наверняка, там были

и очень развратные создания. По крайней мере, люди той ночи могли теперь ожидать, что

буду гореть в аду. Их Клуб Адского огня оказался действительно таковым. Джеймс не

мог сдержать удивления своей шутке и ухмыльнулся. Селеста была избрана для их

нечестивых ритуалов исключительно из–за своего целомудрия. Видимо, только

девственница могла сгодиться для их ритуальных сделок.

Непорочная молодая красота, чистая и нетронутая.

Представляя сцены той ночи в своей голове, ему пришлось подавлять дрожь. Если

бы он прибыл хоть минутой позже, для его Селесты было бы слишком поздно. Участники

клуба опоили ее зельем, который захватил ее разум до такой степени, что она вонзила бы

клинок в свое сердце, если бы он не прервал ее в подходящий момент.

Слава Богу, он успел вовремя.

Но как он появился, это история для другого раза. Джеймс предпочитал думать об

этом, как о божественном вмешательстве судьбы, и принял свой дар таким, каким он был

для него – чем–то очень ценным.

По правде говоря, он обнаружил ее бедственное положение вовремя, чтобы спасти

ее. И как только он увидел, что она собирается сделать с собой, он начал действовать без

единой другой мысли, кроме той, что она нуждалась в помощи. Остальное пришло позже.

То, что началось с расследования убийства друга, превратилось в слежку, что и привело

его в этот адский лабиринт.

Загадочная смерть его друга теперь была раскрыта, убийцы отправлены в надежные

руки правосудия, и когда все было сказано и сделано, Джеймс каким–то образом

обнаружил себя женатым мужчиной. На прекрасном видении, сидящем напротив него.

Это вернуло его обратно к положению дел на расстоянии вытянутой руки.

В своей жизни он спал со многими женщинами, кроме тех, что делятся на две

категории–жены и девственницы.

Он держался от обеих подальше по очень серьезным причинам.

Спать с чужими женами было проблематичным делом в лучшем случае, а что до

девственниц… ну, они, должно быть, самые, черт возьми, загадочные представительницы

женского пола на Земле, не то чтобы у него был какой–то личный опыт с одной из них.

Тем не менее, он обладал обеими теперь, и свидетельство о браке с едва

высохшими чернилами доказывало это. Одна девственная жена спокойно сидела напротив

него, с изящно сложенными руками на ее коленях, ее сине–серая шелковая юбка

покрывала сиденье кареты. Его рот становился влажным, когда он молча любовался ею.

Селеста была так красива, что сложно было отвести от нее глаза даже на

мгновение, когда он снова впадал в безудержное вожделение. Каштановые волосы, уложенные в длинные кудри, лежащие сзади на одном плече и покоящиеся на сочной

выпуклости ее кремовой груди. Розовая, пышная нижняя губа, которую она только что

облизала.. Ее гортань, которая нежно пульсировала, когда она сглатывала. Он хотел

поцеловать, прикоснуться и взять ее. Каждую ее часть.

Все в Селесте было так мучительно соблазнительно для него, и столь же

мучительно было вспоминать, что она была невинной девственницей, которая ничего не

знала о том, что он хотел сделать с ней. Я должен буду научить ее, как заниматься сексом.

Он может умереть еще до того, как ему удастся сделать хоть что–то из этого, мрачно думал он.

Джеймс протянул ногу, чтобы помочь ослабить эффект неудобно стягивающихся

яиц и твердеющего члена, и попытался расслабиться.

Это продолжалось около двух секунд, прежде чем он решил мечтать о том, что

находится под роскошными шелками, покрывающими его прекрасную невесту.

Он мог скользнуть руками под ее объемные юбки, если бы хотел. У него хватило

ума, потрогать ее грудь, чтобы подавить свое любопытство, насколько она прекрасна. Он

не помнил, чтобы когда–либо так хотел женщину, как он хотел Селесту. И они были

совершенно одни внутри этого экипажа. Джеймсу не нужно было напоминание, что он

имеет законные права делать все, что он пожелает, со своей новой женой.

И, черт возьми, он очень хотел сделать с ней многое.

Джеймс считал Селесту красавицей с тех пор, как он впервые увидел ее.

Немалая часть ее была продемонстрирована той ночью, когда она лежала на

импровизированном алтаре, собираясь убить себя, одетая только в ночное белье. В то

время, когда он двигался быстро, без единой мысли, кроме того, что девица в беде и

нуждается в спасении, Джеймс даже мечтать не мог, что девица будет принадлежать ему

всего через три недели.

Но она принадлежала ему.

Ее родители были так благодарны ему за спасение их дочери, что буквально с

ликованием танцевали, когда на следующий день он позвонил, чтобы узнать, как она

чувствует себя после ее испытания. Они, вероятно, думали, что, образно, их корабль

действительно прибыл в порт и палит из всех пушек. Граф, оплачивающий суд их дочери, обогатил их положение в обществе так же, как их карманы. Лорд Блэквуд не был дураком, и мистер Дюбуа тоже.

Но по прошествии дней он оказался не в состоянии держаться подальше от своей

очаровательной девицы. Мысли о Селесте Дюбуа заполняли его голову до тех пор, пока

ничего не оставалось, кроме как сделать ее своей. Была также обеспокоенность тем, что

тот, кто подверг ее опасности однажды, попытается сделать это еще раз, потому что она

все еще сохранила свой желанный целомудренный статус. Если сатанисты приносили в

жертву девственниц в Лондоне, единственный способ действительно обеспечить полную

безопасность Селесты состоял в том, чтобы освободить ее от этого товара, который

ставил ее под угрозу.

После этой ночи Селеста перестанет быть девственницей, и оставшиеся

разрозненные злодеи узнают об этом. Она будет бесполезной в их глазах.

Но не для меня.

Что–то в ее нетронутой красоте трогало его закаленное сердце, больше похоже на

то, что до него добрались и все еще бьющееся выхватили из груди. И Джеймс хотел

защитить ее от всяких неприятных сплетников, шепчущих тут и там о языческом культе, похитивших ее и проявивших свою развращенность. Конечно, это не так, и Джеймс узнал

бы, потому что он был там и видел своими глазами. Он хорошо знал, как люди любят

спекулировать и доводить себя до неистовства за чужой счет. Ну, это будет не за счет его

леди Блэквуд!

Нет, необходимость защищать ее привела к его немедленному предложению

сделать Селесту его женой, прежде чем кто–нибудь другой схватит и заберет ее.

Поэтому он сделал ей предложение, которое она робко приняла, к его облегчению и

с сердечными благословениями ее отца.

Он нуждался в графине, чтобы подарить ему будущего лорда Блэквуда, даже если

еще брак был не для него еще месяц назад. Отнюдь нет. Он прекрасно устроился на

развратных путях холостятской жизни, характерной для людей его класса. Типичной, но не

такой интересной и предсказуемой.

Селеста, с другой стороны, была ему интересна, и даже близко не была

предсказуемой. Джеймс никогда не знал, о чем она думает с ее мягким поведением и

застенчивыми улыбками. Она не была женщиной, которая скрывала свои чувства, поэтому

он действительно не знал, что происходит в этой ее красивой голове. Ее мягкость только

служила для поддержания ее тихой тайны и привлекательности. Что она думала о их

замужестве, подумал он, любуясь ею с места напротив. Была ли она рада быть новой

графиней Блэквуд?

Она была очень молода и, несомненно, многое узнала о своих новых обязанностях

в качестве его жены. Первым, из которых, было родить наследника. Каким–то образом, его

мысли продолжали возвращаться к размышлениям о том, как бы затащить ее в постель и

поработать над тем, чтобы этот наследник все–таки появился на свет. Безнадежно ...

Баскервиль Холл будет в зоне видимости через час или около того, он судил об этом

по тому пейзажу, который они сейчас проезжали, глядя в окно.

Он обернулся к своей невесте и вдохнул аромат ее духов, уловив свежую сладость

апельсина и жимолости, смешанных вместе в самой восхитительной комбинации.

И Джеймса поразило твердое осознание того, что он не выдержит еще один час,

если он не сможет ощущать ее рядом...

Глава 2

В момент, когда Джеймс сидел в экипаже напротив нее, его рот растянулся в редкой

улыбке, когда он внимательно изучал ее, и в следующий момент он уже был рядом с ней.

Он взял ее за подбородок и притянул к себе. Она знала, что он собирается поцеловать ее

снова и в ожидании задержала дыхание, оценивая его прекрасное лицо, когда он

наклонился к ней. Селеста любила поцелуи Джеймса, но, если честно, их было всего

несколько с момента их помолвки. Но теперь, раз уж они поженились, она надеялась, что

он будет целовать еѐ чаще.

Он был так близко, что она чувствовала жар, исходящий от его широкой груди,

когда он прижимался к ней, его красивый рот опустился и накрыл еѐ решительным

поцелуем.

Горячий, влажный и требовательный – так бы она описала его поцелуй. Это было

совершенно непохоже на те поцелуи, которые он дарил еq прежде, когда его жесткое тело

напирало на ее более мягкое.

Селеста почувствовала прикосновение его языка к ее губам и, подчинившись,

открыла рот, испуганная и неуверенная, что делать. Он как можно мягче облизал еѐ губы, дразня их дальше, чтобы попробовать ее. Это было так, как будто он пробовал ее на вкус.

Сначала дегустация, а затем пожирание.

Она вздрогнула от этой идеи и отважилась прикоснуться своим языком к его. Он

застонал в ответ. Снисходящая жара удивила ее, когда она узнала об этом новом способе

поцелуя и о том, как она себя чувствует, она запомнит это до следующего раза.

Следующий раз будет, взмолилась она. На самом деле, Селеста надеялась, что он просто

продолжит и никогда не прекратит целовать ее так.

Мягкость его языка, сплетающегося с ее, с уверенностью требующего каждую

часть ее рта, заставила Селесту почувствовать жар в тех местах, в которых она никогда не

испытывала. Она прижалась к нему, понимая только то, что ... она ... не ... хотела ... чтобы

..он…останавливался.

Поцелуи Джеймса становились более требовательными, пока он не заставил себя

засунуть свой язык в ее мягкий рот с глубокими и сильными движениями, имитируя

другой тип толчка, который он хотел сделать. Она вцепилась в него, подчиняясь, в то

время как он был взволнован первым опытом пребывания внутри нее, хотя бы так. Это

было так хорошо. Селеста чувствовала себя так хорошо.

Она была прекрасна.

Он снова и снова повторял это движение, твердо держа ее лицо обеими руками, проникая в нее до тех пор, когда он уже не знал, где его рот отделяется от ее. Язык, губы, зубы, все вместе, он сливался с ней до такой степени, что не мог думать ни о чем, кроме

того, чтобы взять ее всю.

Но я не могу, мы в экипаже.

Его стон проник в еѐ рот, и Селеста почувствовала разочарование внутри него. Но

это не удивило ее, потому что она чувствовала такое же расстройство. Она познала

глубокое беспокойство в ее теле, и все же ей также казалось, что она может разлететься на

части от малейшего прикосновения. Горя от жара, она чувствовала, что лоб покрылся

испариной и между ее болящей грудью, утянутой ее лифом. Она боролась с

необходимостью выгибаться, желание двигаться против его твердого тела, почти не

поддающегося ей. Что происходило? Ей нужно больше чего–то, но она не знала, что это

такое и как это получить. Селеста всхлипнула в знак протеста против его разрушительного

поцелуя.

Джеймс резко остановил поцелуй и отстранился, нахмурив лоб. Он сделал

несколько сильных вдохов и задержал дыхание, пока его лоб не уткнулся в ее, и затем

продолжил глубоко дышать. Она осознала, что ее руки яростно схватили его за широкие

плечи, держась за него, как за саму жизнь.

– Джеймс? – Спросила она, затаив дыхание, высовывая язык сквозь опухшие губы, чтобы почувствовать вкус, который он оставил во рту у нее. Он засунул язык мне в рот!

Она все еще чувствовала его, хотя его уже не было там.

– Тебе больно?

– Нет, – ответила она, глубоко дыша.

– Я испугал тебя?

– Нет, Джеймс. Ты никогда не пугал меня, никогда.

– Я слышал, ты всхлипнула. – Он приложил руку к ее щеке и провел пальцем по ее

влажной нижней губе.

– Я не знаю почему, – ласково сказала она. – Я чувствовала себя так, будто готова

была взорваться. Было так жарко.

Он злобно усмехнулся и лениво кивнул головой, как будто он точно понял ее

проблему.

Селеста почувствовала, что его запах опьяняет ее. Темный и красивый, пахнущий

богатыми пряностями с намеками на мыло для бритья и мяты, он навис над ней и смотрел

ей в глаза. Она наклонилась к его шее, чтобы вдохнуть больше его восхитительного

запаха.

– Ты так прекрасна, Селеста, – сказал он, продолжая водить пальцем по ее губам, надавливая на ее зубы, заставляя ее снова открыть рот для него. – Ты мне так нравишься.

– На этот раз он втолкнул большой палец в ее рот, а не язык. – Соси, – сказал он ей, сверкая темными, как патока, глазами.

Она повиновалась мгновенно, ведя своим языком по его большому пальцу и лаская

его, как будто она слизывала варенье. Чувство было захватывающим и, как ни странно, очень впечатляющим опытом, потому что Селеста узнала что–то новое в тот момент, Джеймс наслаждался этим так же сильно, как и она.

Его глаза широко вспыхнули на мгновение, прежде чем опуститься вниз, наблюдая

за тем, как она выполняет его приказание, еще одно доказательство того, что ему

нравилось то, что она делала так же, как и ей самой. Он немного вытащил свой палец, а

затем снова втолкнул его, повторяя тот ритм, который он задавал своим языком за

несколько минут до этого.

Селеста сосала его палец, пока он вводил и выводил его из ее рта, держал в плену

эротическим заклинанием мужа. Не силой, а ее желанием иметь больше того, что он делал

с ней сейчас. Она выгнулась, пытаясь облегчить пульсирующую жару и огонь, заливавшие

нижнюю часть ее тела, отчаянно нуждаясь в большем. – О, Джеймс, я…

Он застонал, как будто от боли, и вытащил большой палец изо рта, собирая влагу с

ее нижней губы. Она разочарованно нахмурилась и подумала, что она сделала что–то

неправильно.

– Тебе это понравилось, милая?

Она кивнула.

– Тогда почему ты хмуришь свое красивое личико? – тихо спросил он.

– Ты перестал это делать, – объяснила она.

Выражение его лица смягчилось, и появился намек на улыбку, когда он

приблизился к ней. Она надеялась, что он намеревается поцеловать ее еще разок и, затаив

дыхание, снова взглянула на губы.

Но прежде, чем их губы соприкоснулись, он сказал, – Я не остановлюсь этой

ночью, когда ты будешь в моей постели, милая красавица. Тебе еще столькому учиться, и

я не остановлюсь всю ночь.

Ее живот сделал кувырок, и она вздрогнула в его объятиях, когда он снова

поцеловал ее.

Глава 3

Я, наверное, умру до наступления ночи.

Джеймс уже отчаялся войти в нее, но все же сочувствовал ее незнанию того, как

быть с мужчиной в интимной близости. Селеста понятия не имела, что будет. Нет, он был

уверен. Представление ее тела под его захватывало разум Джеймса до такой степени, что

он должен был пересесть или рискнуть травмировать те его части, которые он ценил.

Он попытался отвлечься, глядя в окно, чтобы оценить расстояние, которое они уже

преодолели в своем путешествии. Он решил привезти свою невесту в загородный дом в

Баскервилл–Холл в сельской местности Эссекса, где они могли провести начало своего

брака в буколическом мире, вдали от тяжелой жизни города и любопытных сплетен.

Вместо этого он будет проводить ночи и, надеюсь, дни, обучая ее прелестям плотских

удовольствий и выполняя свой долг по зачатию 6–го Лорда Блэквуда.

Но начать было не так просто, как продолжала напоминать ему его совесть. Он не

мог просто посадить ее на свой член и поручить ей покататься на нем, пока они оба не

получат бессмысленное удовольствие, подумал он мрачно.

Неужели?

Нет, он не мог, и он не был животным, хотя на данный момент он чувствовал себя

очень похожим. Они были в движущемся экипаже.

Селеста была девственной девой, требующей от него всяких нежных выражений,

рассуждал он.

Но его каменный, твердый, стоящий член, несомненно, не сотрудничал с его

совестью, не так ли?

Когда Джеймс поцеловал свою жену, ему пришла в голову мысль о том, что он

может сделать, чтобы облегчить ее очевидные сексуальные желания c беспокойством о

том, он сделает что–то лишнее. Сейчас, прежде чем он сделает что–то, о чем пожалеет.

Она чувствовала себя мягкой, такой мягкой и сладкой, когда он смело поцеловал ее, прижимая ее к плюшевому бархатному сиденью экипажа. Он засунул в нее свой язык, снова подражал сексу, показывая ей, что ему нравится и что нужно от нее. Но это была

просто проба. Предназначенная только для того, чтобы научить ее самой малости того, что

их ждало позже сегодня вечером в комнате господина в Баскервилле.

Селеста стонала под ним, надавливая на него языком, встречаясь с ним раз за разом, позволяя ему увидеть, что она готова к большему. Он держал ее лицо одной рукой, а

другую держал под юбками, медленно скользил по шелковистой коже ее бедра. Ее глаза

вспыхнули, и ее дыхание сбилось, когда она пришла к осознанию того, куда скользит его

рука.

– Да, сладкая красавица, я коснусь твоей симпатичной киски и покажу тебе что–то

чудесное.

– Ах ... Джеймс, – выдохнула она, когда он провел пальцем по складкам ее щели и

раздвинул их. Бархатная мягкая плоть встретила его палец и что–то еще. Скользкое

горячее свидетельство женского возбуждения.

– Боже, ты намокла. Для этого, дорогая моя, ты вполне готова, – сказал он ей, обнаружив еѐ клитор и начав поглаживать его круговыми движениями.

Селеста подумала, что умрет от удовольствия.

Она не думала, она знала, что умрет от этого, и Джеймс будет овдовевшим до

рассвета завтра. Чувства, вызванные его прикосновением, были неописуемы, полностью

отвлекая ее от шока именно там, где Джеймс положил пальцы. Моя киска!

– Раздвинь ноги.

– Джеймс…

– Тсс, милая, позволь мне. Я хочу, чтобы ты почувствовала что–то чудесное, помнишь? – осторожно напомнил он, но держал свою руку в ней, его пальцы кружили и

закручивались самым приятным способом.

Она издала приглушенный стон и повиновалась, совершенно плененная чувствами, которые его трясущие пальцы вызывали. Затем она почувствовала, как в нее вошел кончик

пальца и начал медленно входить и выходить из ее прохода. Он добавил второй кончик

пальца.

– Ты такая узкая, милая красавица. Я хочу, чтобы ты почувствовала это прямо

сейчас, это поможет тебе подготовиться к большему, – сказал он, продолжая касаться ее

девственной плевы своим волшебным пальцем.

Это было чересчур для понимания. Слишком много всего, потому что она

потерялась в командах, которые он дал ей вместе с жаром его прикосновения. Селеста

извивалась и изгибалась, как бессмысленное существо, стремящееся к некоему

неопределимому концу, когда внезапно в самом центре ее влагалища разразился

невероятный прилив тепла.

Она откинула голову на сиденье экипажа и справилась с удовольствием, полностью

порабощенная тем, что с ней делал ее муж. Слезы скользнули по углам ее глаз, когда

Джеймс прижался к ее лицу, пристально глядя на нее. Селеста зажмурила глаза, но прежде

чем она это сделала, она увидела выражение его лица, каким оно было. Триумф. Джеймс

торжествует от того, что он только что сделал, точнее, что он только что заставил ее

сделать...

Когда она набралась храбрости, чтобы снова открыть глаза, Джеймс все еще был

там, глядя на нее с беспокойством, поглаживая волосы на макушке и заправляя пряди за

ухо. Он поцеловал ее в губы и спустился вниз, чтобы покрыть поцелуями шею, а затем

опустился, чтобы прижать губы к вершинам ее грудей. Он вытащил свои пальцы из ее

киски и поднес их к губам, слизав доказательство ее удовольствия с кончиков пальцев

напоказ, прежде чем поднести пальцы к носу и вдохнуть.

– Джеймс! – вскрикнула она в знак протеста, смущенная до глубины души.

– Селеста, – процедил он ей, усмехаясь и кивнув, его темные волосы падали вперед, очерчивая его челюсть. – Каким было это чувство?

– Я думала, что мое сердце остановится, и я умру! – заикалась она, все еще дыша

слишком глубоко для правильной речи.

– Болезненная смерть или приятная? – Он все еще ухмылялся и выглядел

совершенно довольным ситуацией.

–Я думаю ... и то, и другое, – ответила она правдиво, чувствуя, что краснеет до

корней волос.

Джеймс продолжал напряженно смотреть на нее, его глаза пожирали, но также

восхищались. Селеста задавалась вопросом, о чем он думает, и что он имел в виду под

подготовить ее к большему. Что же произойдет позже? Идея испугала ее так же сильно, как и взволновала.

Но он просто поцеловал ее нежно в губы, прежде чем потянуть, чтобы она села

рядом с ним на сиденье, приобняв ее, лениво провел над ее грудями одним длинным

пальцем. Она узнает, что Джеймс часто делает что–то без объяснения причин. Он

позволял себе вольности с ее телом и все же ничуть не пугал ее, потому что она ему

доверяла. В конце концов, он спас ей жизнь. Она любила его, даже если она не очень

хорошо его знала. Ее сердце знало его, и этого было достаточно, чтобы Селеста позволила

доверять ему.

Фактически, наедине он был совсем не похож на Джеймса, которого она встретила

в первую роковую ночь. Тот был серьезным джентльменом, спасителем с чинным

поведением, а на его месте кто–то намного больше ... интимный и развязный... и смелый.

Дрожь скользила по ее телу, когда он держал ее напротив себя на сиденье.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю