Текст книги "Наставник"

Автор книги: Витольд Ермаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Матвеев открыл глаза и увидел сначала слепящий дневной свет, а после грязно-белый потолок с длинной трещиной на штукатурке. Несколько секунд он приходил к осознанию, где находится, но как только ощутил трубочки и датчики на своём теле, и услышал пищащий звук аппаратуры понял, что находится в больничной палате.

– Он очнулся! Очнулся, Владимир Иванович! – услышал Макар визжащий девичий голос.

Сразу после этого, перед его глазами появилась седая голова в очках с металлической оправой:

– Пробудились, голубчик? – вопрос был риторическим.

– Макарик! Макарик! – раздался громкий голос. Макар узнал мать.

– Галина Сергеевна, – седой обернулся, – имейте терпение! Завтра пообщаетесь! Сейчас мы должны оценить его состояние!

Весь следующий день с Матвеевым проводили манипуляции – следили за давлением, температурой, ставили капельницы и многое другое. Это время он пытался использовать с максимальной пользой, то есть вспомнить, по какой неведомой причине он оказался в больнице. В памяти всплывали только Витёк, тусовка на хате, толпа невменяемых людей, но не понятно было главное – как он здесь оказался. Наконец он вспомнил таинственного незнакомца в капюшоне и их столкновение в ванной. «Да что за бред?!» – подытожил он свой мыслительный процесс.

– Давно я здесь нахожусь? – Макар задал вопрос медсестре.

– С позавчера! Очумел ждать! – на вопрос ответил низкий мужской голос.

Макар приподнялся над подушкой, и увидел мужчину средних лет, сидящего в кресле в углу палаты, он заметил его и раньше, и подумал, что это какой-то врач.

– Два дня! – неожиданно дала ответ медсестра, как будто не слышала предыдущей реплики.

Данный казус привёл Макара в ступор, он даже хотел придумать какую-нибудь шутку, но в палате появился уже знакомый седой доктор и перевёл всё внимание на себя.

– Так, голубчик, ну что, – он перебирал в руках листы бумаги, – кажется, всё у вас в порядке! Как чувствуете себя?

– Голова болит, как будто палкой били! – пробормотал Матвеев.

– Ничего страшного, голубчик, последствия интоксикации! Поспите, вам полезно! Катенька! – доктор позвал медсестру, – Седативное дайте ему!

Приказ доктора был выполнен незамедлительно, и в скором времени Макар погрузился в глубоки сон, а мужчина в кресле глубоко вздохнул и картинно уронил голову на спинку кресла.

На следующий день Макару стало гораздо лучше. В палате собрались все родственники – мать, дед и обе бабули. Доктор Владимир Иванович объяснил им, что состояние парня вполне нормальное, «наверное, употребил не много», что «употребил», Макару было не ясно. Кроме них, в палате присутствовал и вчерашний незнакомый мужчина. Матвеев заметил, что он странно одет – штаны «клёш», рубаха с широким воротом, не застёгнутая на две верхние пуговицы, какой-то замшевый пиджак или куртка. Кроме всего прочего, на лице красовались довольно густые усы, в общем, если бы не сдержанная причёска – не слишком короткая и не слишком длинная, вышел бы чисты солист ВИА «Песняры».

– Кто вы? Как вас зовут? – решил поинтересоваться у незнакомца Макар, перебив всю семью, которая занималась причитаниями и бесконечным переспрашиванием «как самочувствие».

После неожиданной реплики Макара все насторожились. Незнакомец промолчал, а только широко улыбнулся – вместо левого верхнего резца у него красовался блестящий золотой зуб.

– Кто это такой? – раздражённо спросил студент уже у родственников.

– Это доктор… Владимир Иванович… – ответила мать, подумав, что сын говорит о нём.

– Да нет же! Вот! Усатый! В коричневом пиджаке! Ну, чисто герой-афганец!

Баба Тоня зарыдала в плечо Сергею Леонидовичу, Сергей Леонидович сказал: «Однако!» и ухмыльнулся. Вера Павловна, не смотря на мокрые глаза, сохраняла трезвость:

– Здесь кроме нас и доктора никого нет, Макар! Что с тобой?

– Да что за фигня, баб Вер? – студент выходил из себя.

– Чёрт побери, это что, Вера? Вера, это ты? – незнакомец подошёл к Вере Павловне и прикоснулся к плечу, но пальцы его проникли сквозь ткань и плоть, а баба Вера только поёжилась, будто от холода.

– Доктор, что с ним? – мать начинала паниковать.

В этот момент Макар начал думать, что с головой у него не всё в порядке, и даже хотел поинтересоваться номером палаты, но доктор расставил всё на свои места.

– Не волнуйтесь, такое бывает, небольшое помутнение. Он ещё не до конца восстановился, давайте оставим его, – Владимир Иванович движениями рук заставил гостей подняться, мать хотела чмокнуть сына в щёку, но доктор потребовал ускориться, – Его скоро навестят ещё гости!

– Мы завтра придём, Макарик, лапшички куриной принесём! – сказала напоследок мать, и родичи удалились.

– Какие ещё гости? – Матвеева происходящие события и так не радовали, а тут какие-то дополнительные спойлеры.

– А то не догадываетесь, голубчик! – ответил доктор и также удалился.

В палате оставался только незнакомец-галлюцинация. Сначала он также проследовал к выходу, но потом обернулся и рассеянно проговорил:

– Это определённо она… Как постарела… – сразу после этого, он присел на кресло спиной к Макару и замер в задумчивости. Больной же старался не обращать на него внимания: «Это всего лишь глюк, пропадёт через пару часов, ну в крайнем случае дней», – успокаивал он себя.

Но вдруг галлюцинация сама обратила на Макара внимание.

– Ну, что молчишь? Ты же не спишь! Давай, задавай вопросы! – незнакомец встал и подошёл в плотную к кровати.

Макар продолжил молчать – он пытался выключить голос мужчины, зудящий у него над ухом, но тщетно. Матвеев повернулся на другой бок.

– Хорошо, давай помолчим, времени у меня много, жаль у тебя его нет! – незнакомец начал ходить по палате взад-вперёд.

Макар не отвечал.

– Чёрт тебя дери! Давай говори! Я ждал тебя двое суток, а ты слова вымолвить не можешь? – не выдержала галлюцинация.

– Да что за нахрен?! – вскочил Матвеев, – Какой приставучий глюк! Исчезни! Уйди!

– Я бы с радостью ушёл, но, понимаешь, не могу! – незнакомец снова подошёл в плотную к кровати и навис над больным, чтобы тот уже точно не смог его проигнорировать, – И я не глюк, молодой человек! Разве глюк может с тобой гутарить?

– Ладно! – Макар привстал на кровати и продолжил саркастическим тоном, – Тогда, что ты за хренотень такая? Почему тебя вижу только я?

– Неужели не узнаёшь? – с усмешкой ответил незнакомец, – Или Вера не рассказывала? Фотографии не показывала? В живую-то да, ты меня не видел!

Макар сначала покачал головой, а потом задумался. Действительно, внешность этого человека была знакомой, особенно усы. Где же он мог его видеть… Точно! Его как будто током ударило:

– Ты похож на моего деда, Григория… У бабушки стоят фотографии, там она с ним на Мамаевом Кургане, и одежда такого же фасончика! – незнакомец всё время пока больной рассуждал одобрительно и картинно кивал головой, – Вот только он погиб в восемьдесят втором – разбился на машине!

– Почти верно, внучок!

– Скажи честно, «дедуля», – это прозвучало саркастически, – Я е*******?

– Эй, внучок, ша! Без матершины! Я этого не люблю!

В этот момент в дверь постучали. Не успел Матвеев ответить «войдите», как дверь отворилась и в палате появился высокий, крупный и абсолютно лысый мужчина в строгом, но истрёпанном костюме:

– Гражданин Матвеев, доброго дня, следователь следственного комитета Медведев! – он показал удостоверение, – необходимо задать вам несколько вопросов!

«Боже, какой-же сегодня хороший день!» – подумал про себя Макар, но вслух ничего не сказал.

За майором Медведевым в палату зашла девушка довольно высокого роста – несмотря на отсутствие каблуков, она была не многим ниже майора. Внешний вид её был создан из различных оттенков строгости – длинные вьющиеся рыжие волосы, костюмчик а ля «начальница всех начальников», чёрный маникюр, который Макар обычно называл «демонский», в общем, образ так и кричал о силе и независимости, но он всё-таки заметил, как она застенчиво отводит глаза при взгляде на него, да и веснушки не придавали серьёзности.

– Это стажёр Лисицына! – представил следователь.

– А-а-а! Стажёрочка! Волнуется, хотя и пытается скрыть! Дёргается и на тебя смотри только мельком! – констатировал глюк. К своему удивлению, Макар был вынужден согласиться.

Стажёр Лисицына кивнула головой, поправила чуть растрепавшиеся волосы и достала розовый блокнот с ручкой, в готовности записывать происходящее. Больной наблюдал за этим с интересом.

– Внучёк, а тебе, никак, понравилась девица? – дед Григорий обошёл её вокруг, – Да, хороша! Породистая! Как сказал классик, рыжие бывают либо очень хороши, либо ужасно дурны – это явно первый тип!

Макар, услышав подобное стал отводить взгляд и неумолимо краснеть. Стажёрка заметила это и фыркнула носом, от чего больной ещё более вогнал себя в краску.

– Гражданин Матвеев, – майор взгромоздился на стул и достал протокольный бланк, подобный тем, которые Макар видел на занятиях по уголовно-процессуальному праву, – скажите пожалуйста, как вы оказались двадцатого июня в квартире гражданина Ломаченко?

– Пошли стандартные вопросы! – прокомментировал дед и занял место на подоконнике, многозначительно вглядываясь в даль, – Ну, давайте, я послушаю!

– Кого? – искренне удивился допрашиваемый.

– Виктора Ломаченко! У него в квартире вас обнаружили! – в голосе следователя слышалось торопливое безразличие.

– А, Витька! Он позвал меня на вписку… Ну, на вечеринку! Я и решил зайти… – Макар отвечал на вопросы с некоторым оцепенением, так как не знал, с какой целью ему задают вопросы. Неужели Витёк что-то натворил?

– Ага, значит вечеринка. Использовались ли какие-либо запрещённые вещества?

– Ну, как? – допрашиваемый замялся, – Там много народу было, может кто и принимал, но лично я – нет.

После этих слов стажёрка заулыбалась и даже хихикнула низковатым, но девичьим голосом. Следователь же был всё также бесстрастен:

– Так как же тогда произошла эта ситуация, и как, по-вашему, вы оказались здесь?

– Какая ситуация? Я особо не помню ничего! У Витька самого спрашивайте! Я пришёл просто винца попить!

Стажёрка оторвалась от блокнота и удивлённо посмотрела на допрашиваемого, но Макар резко отвёл взгляд, пытаясь показать, что не желает их видеть, но почувствовал на себе пристальное внимание майора:

– Гражданин, два дня назад вас обнаружили в квартире Ломаченко в бессознательном состоянии, непосредственно рядом с трупом самого хозяина! Может закончите уже валять Ваньку и расскажете, какой дряни вы там ужрались?

– Что… – Макара пробил холодный пот, дальнейших вопросов он уже не слышал, а снова переместился в злополучную квартиру, где в апофеозе происходившей вакханалии ему опять явился таинственный незнакомец в чёрном капюшоне, нависший над телом Витька…

– Подпишите, пожалуйста! – следователь уже протягивал ему протокол.

– Подождите, там был ещё человек! – на этот спич отреагировали только стажёрка и дед Григорий. Девушка уставилась на больного, ну а деда больше интересовала реакция следователя.

– Какой человек? – Медведев вновь показал полное безразличие и утомлённо вздохнул.

– Он бы сначала на самой тусовке, а потом, уже после, я застал его с телом Витька… в ванной… И он напал на меня… А дальше, я отключился…

– Ясно-ясно, гражданин! Мы примем во внимание, – он убрал бумаги в папку, – Не покидайте город, пожалуйста!

После этого следователь поднялся со своего места и направился к выходу, не обращая внимания на свою спутницу. Она поспешила убрать блокнот и побежала за ним, сказав мимолётное «До свидания». Макар кивнул и проводил её взглядом.

Глава 5

Если ты думаешь, что при раскрытии преступлений следователи руководствуются принципами уголовного права, такими как принцип законности, принцип гуманизма, принцип вины и т.д., то ты глубоко заблуждаешься. Нет, конечно, есть молодые сыскари, которые жаждут справедливости и мира во всём мире, но долго в системе они не задерживаются, либо переходят на «сторону зла». Основная же масса сотрудников, не только следователей, но и оперов, участковых и всех, всех, всех, работает за, так называемые, палки, то есть, удачно закрытые дела. Из этого складывается общая раскрываемость, и, вот ведь какая проблема, каждый год она должна расти именно на 1%. Если она упадёт, то, понятно, вам дадут втык за такие заслуги, но, если она вырастет слишком сильно, то в следующем году, вы должны продолжить эту тенденцию по нарастающей, а это тебе, скорее всего, не удастся.

Майор Медведев был опытным следователем и понимал все реалии своей профессии, поэтому уже готовил отказной материал за отсутствием состава преступления. Подумаешь, очередной наркоман словил передоз, с кем, как говорится не бывает.

Он вперевалочку, полностью оправдывая свою фамилию, пошагал по коридору больницы, уже рассчитывая отделаться от этой проблемы. Стажёр Лисицына догнала его семенящим шагом, переходящим на бег:

– Товарищ майор, что же дальше?

– А что «дальше»? – он не останавливаясь двигался и смотрел вперёд, – Закрываем дело, нет состава!

– Но как? Матвеев же сказал, что видел кого-то! Надо ещё раз осмотреть квартиру, провести экспертизу…

– Неужели вы, стажёр Маша, решили поверить этому обдолбанному выродку, – майор бесцеремонно перебил её, остановился и уничтожил пустым взглядом, – Учитесь, наблюдайте! Не стоит верить таким молодцам, как он! А теперь, идёмте, может успеем заняться чем-то существенным!

– Но мы даже не…

– Разговор окончен! – следователь продолжил свой марш, а Маша только лицезрела ему в глянцевый затылок, после чего, сделала отметку в своём блокноте и двинулась за наставником, уже не пытаясь с ним поравняться.

– Ну, что скажешь внучок? Как тебе такая система координат? – фигура деда, которую Макар не хотел замечать нависла над кроватью больного, скрестив руки на груди.

– О, боже, боже, боже! – Матвеев сел, опустив ноги на холодный линолеум, и обхватил голову руками, – Я лежу в больнице, Витька убили… Получается… Меня тоже хотели… О-о-о, мать твою! За что? Ещё и ты постоянно зудишь над ухом! Это вообще, реально? Может, я вообще мёртв?

– Ша! Внучок, не истери, ты живее всех живых, и радуйся, а то, твоему товарищу повезло гораздо меньше, но это не значит, что проблем нет!

– Конечно! Да! Конечно, не значит! – Макар вышел из себя, вскочил на ноги и принялся орать, – Я вижу какого-то мужика, который заявляет, что он мой мёртвый дед, но никто его больше не видит! Да у меня крыша едет!

– Тише, тише! На твоём месте, я бы об этом не распространялся! Упекут в психушку! Я бы не хотел с тобой там годы куковать!

– Годы? Годы?!

Дверь палаты отворилась и из неё появилась медсестра. Не та приятная, которая ходила хвостом за доктором, а другая – довольно круглой и боевой наружности:

– Что тут творится?! – голос звучал, как железнодорожный гудок.

– Вот, пожалуйста, внучок, получи-распишись!

Тут до Матвеева дошло, что это не какая-нибудь шутка или сон, а данная ему реальность, и если уж он хочет нормально существовать, а не быть объявленным психопатом, придётся со всем этим солидаризироваться. Он сел на кровать и приосанился:

– Ничего… Извините… День сегодня… Узнал, что произошло… – объяснял Макар, не поднимая взгляда.

Медсестра сменила гнев на милость, понимающе вздохнула и хотела уже удалиться, но обернулась:

– Успокоительного накапать?

– Нет! Спасибо! Я в норме!

Дверь захлопнулась.

Больной упал на кровать и начал глубокомысленно таращиться в потолок. Его «сосед по палате» стоял у окна, теперь уже молча. Макар получил шанс наконец обдумать всё произошедшее с ним за эти несколько дней и принять новый расклад. Одно было ясно, галлюцинации обуздать силой воли не выйдет, а пожаловаться врачу чревато проблемами:

– Так, ладно! – Макар снова занял положение сидя, – Начнём сначала! Ты говоришь, что ты не глюк! Что же ты такое? Сущность? Как в «Битве колдунов»?

– Начал пользоваться мозгами, да? – мужчина начал медленно расхаживать по палате, сложив руки на пояснице, – По правде, я и сам до конца не понимаю, что происходит! Помню только, как открыл копейку свою, сел! А потом «бах!» – выстрел, и вот я сидел здесь перед тобой полумёртвым!

– И что же, ты тут так и сидел два дня?

– А что делать? Видишь ли, я не могу отойти от тебя далеко, как будто цепью привязан! Но зато могу сквозь стену просочиться! – засмеялся он.

– Чёрт! Какая-то магия вне Хогвартса… – Макар не мог просто принять подобную информацию.

– Не понял, какой Хогвор? Какой год вообще сейчас? Даже календаря не висит!

– 2020.

– Ничего себе! – замер дед Григорий, – 2020! Сорок лет пропустил! Это что же в Союзе-то сейчас!

Макар усмехнулся:

– Ох, многое объяснять придётся… Стоп! – его осенило, – Ты сказал «выстрел». Какой выстрел? Бабушка говорила, что ты в аварии погиб!

– Да? – у деда был удивлённый вид, а после расстегнул пиджак и рубаху и продемонстрировал пулевое отверстие синюшного цвета, – Хм! Придётся с Верой поговорить… Хотя может она сама не знает. Впрочем, это уже другая история!

Больной промолчал, он просто не понимал, как на это реагировать.

– Так, внучок, семейные тайны обсудить время ещё будет! – перехватил инициативу дед Григорий, – Ответь мне на вопрос, пожалуйста! Что ты намереваешься делать?

– В каком смысле «что я намереваюсь делать»?

– Ууу, внучок, ты, видимо совсем лишился ума после инцидента! – дед встал прямо перед Макаром и уставился прямо ему в глаза жёстким, мужским взглядом, – Твоего друга убили весьма извращённым способом, с тобой пытались провернуть тоже самое, то есть явно не шпана дворовая, хотя, конечно, всё может быть. И вот, ты выжил и остался прямым свидетелем. Подумай, что бы ты сам сделал с таким, как ты?

Матвеев задумался и пришёл к выводу, что в изречениях деда есть зерно истины:

– Ну, а следователь? Он же должен во всём разобраться!

– Какой следователь? – усмехнулся Григорий, – Ты же сам видел, что ему плевать! Лишь бы дело закрыть! В наше время бы его за такие выкрутасы выдрали бы, как собаку!

– И что это значит? – по глазам Макара было видно, что он и сам знает ответ.

– Значит, внучок, что ты один! – дед снова заходил по палате, – Один против той кодлы, которая устроила бесчинство на вашем сабантуе! И они нанесут удар! Очень скоро нанесут! Не знаю, что мы будем делать дальше, но сейчас в больнице оставаться не безопасно!

– Так, что же, сваливаем?

– Это верно! Я уже всё смекнул, пока ты на массу давил! – дед Григорий принял позу маршала, готовящего прорыв фронта врага, – Сейчас ты выходишь, будто в туалет собрался! Я шукаю всё, ищу ключи от камер хранения и говорю тебе, а ночью, мы их выкрадем!

– Ага, – усмехнулся Макар, встал, вышел из палаты и направился к дежурной боевой медсестре.

– Что ты вытворяешь! – заорал дед Григорий.

– Извините, можно мне забрать свой рюкзак? У меня там учебники – хотел почитать, чтобы экзамен не завалить.

Медсестра сначала поворчала, потом покряхтела, но всё же взяла ключи и повела больного в хранилище. Оказалось, что она представляет собой комнату три на четыре метра с деревянными полками. Закрывались эти закрома пластиковой дверью с матовым стеклом по центру – одним словом «надёжность»:

– Ну, бери свой рюкзак, милок!

Через минуту Матвеев был снова у себя в палате с нужным предметом.

– Не такой уж ты и тупой, внучок! – дед сел в кресло, – Вежливость – лучшее оружие вора!

– Что-то знакомое…

– Да не бери в голову! Что ж одежду не взял?

– Телефон, карта и документы в рюкзаке, а одежда – хрен с ней, в больничной дойду – не декабрь!

– Без карты не дойдёшь что ли?

– В смысле? – удивился Макар, но сразу же понял суть вопроса, – Банковская карта.

– Чего?

– Да-а-а, – больной почесал затылок, – Многое придётся объяснять! Погнали?

– Погоди, внучок, подождём темноты, а то спохватятся! После обхода пойдём!

Оставшееся время до обхода Макар и его компаньон провели в диалоге мало знакомых людей, которые вынуждены были находиться вместе. Матвеев расспрашивал деда о том, как он может ходить сквозь стены и предметы, и почему при этом может ходить по полу и сидеть в кресле, но ответов на эти вопросы дед Григорий не знал, поэтому внук был послан в дальний путь.

Сам же призрак вопросов не задавал и был задумчив, но всё же, после того, как Макар притормозил с пытками, решился спросить:

– Внучок… А, что там Верочка? Как поживает? – дед пытался изобразить гримасу спокойствия, но волнение было заметно.

– Да нормально, вроде! Как все бабули! Дом-магазин-поликлиника!

– Хорошо… «Бабули»… Хм… – он на секунду замолк, – А где же Сенька – отец твой?

– Умер… Давно, я ещё маленький был… – чувствовалось, что Макар подзагрузился, – Вообще… Я не помню его почти… Помню, пришёл он ко мне в комнату, сказал: «Держи, пацан!» и игрушку подарил – пистолет и так, погладил по голове. Я его потерял потом, уже после смерти его… Плакал… Он вроде в компанию влез в какую-то – наркотики, криминал… Ну и нашли его в баре «Камелот» на Советской… Сейчас церковь там – авторитеты поставили… Грехи прошлого искупать… Ну и на будущее…

Дед Григорий прислонился к окну и провёл в молчании несколько минут, уставившись в дальнюю точку дымящих труб завода «Пигмент». Внук понимал его настрой, и не посмел мешать. За эти несколько часов Макар начал осознавать, что перед ним находится человек, да, возможно, что воображаемый, но человек, которому пришлось промотать своё существование, как VHS плёнку.

– Эх, сейчас бы папироску… – пробормотал дед, не оборачиваясь, – Сенька-Сенька! Он же в детстве любил с фуражкой моей играть, говорил, что милиционером станет, а оно вон как всё вышло…

По прошествии получаса, в палате появился врач и нарушил загробную тишину:

– Ну-с, голубчик, как состояние сегодня?

– Нормально, вроде! – пожал плечами больной.

– Как в течение дня с таинственными посетителями? С кем-нибудь новеньким познакомились? Или старенькие беспокоили? – несмотря на сатирические интонации, лицо доктора не выходило за рамки профессии – было спокойным и сдержанным.

Макар слегка покосился на силуэт деда, который, усмехнувшись после слов доктора, подмигнул ему, и глубоко вздохнул:

– Нет, Владимир Иванович, сейчас такого нет, да и после того раза не было, вздремнул часок и никаких гостей! Только лысый следак, – засмеялся Макар, – но его то, надеюсь, не только я видел?

– Да, следователя мы бы заметили, даже если бы он был полтергейстом, – подытожил доктор, – Ну, что ж, голубчик, понаблюдаем вас ещё два-три дня и отпустим домой! Всего доброго!

Владимир Иванович удалился и оставил больного, как он думал, в одиночестве, так и не догадавшись о том, что наедине с собой Матвеев уже не оставался никогда.

– Ну что, выдвигаемся? – Макар схватил рюкзак и ринулся к окну.

– Не торопись, внучок! – остановил его дед, – Сейчас все улягутся, стемнеет – тогда пойдём!

Макар подошёл к двери и тихо её приоткрыл, пытаясь оценить через щель возможность побега, а дед Григорий, воспользовавшись своими неординарными возможностями, проник сразу в коридор, но, не успело пройти и минуты наблюдений, как он вернулся в некоторой задумчивости.

– Ну, что там? – не выдержал Макар.

– Уходим сейчас! – данное умозаключение пришло к деду настолько быстро, что внук несколько шокировался.

– Ты же сказал, что ещё не стемнело?

– Уже сумерки! Давай-давай, внучок, через окно! – Григорий размахивал руками, как кавказский торговец хурмой, – И свет выключи!

Макар понял, что что-то пошло не так и без лишних вопросов щёлкнул выключателем, схватил рюкзак и распахнул пластиковое окно:

– Ты что крейзи, дед? Второй этаж!

– Нормально, там лужайка, кусты – выживешь!

Больной чуть замешкался, но вняв зудящий голос спутника у себя над ухом, всё же зажмурился и сделал шаг вперёд. Через мгновение он оказался на земле, лежащий на животе среди каких-то хвойных кустов, похожих на можжевельник. Открыв глаза, прямо перед собой он обнаружил острый колышек с надписью: «По газонам не ходить». Это вызвало некий ступор и мысль: «Повезло», но чувство страха и самосохранения привело его в движение. Он вскочил, ощупал себя с ног до головы, и, убедившись в цельности, устремил взгляд на открытое окно второго этажа, в ожидании своего компаньона.

– Добрейший вечерок! – прозвучало у него в ухе, от чего больной содрогнулся – дед Григорий уже стоял рядом, – Фокус-покус!

Не успел Макар раздуплиться, как поступил следующий приказ:

– За деревья! Быстро!

Внук тут же сориентировался и затаился за двумя раскидистыми пихтами:

– Зачем мы сюда залезли? Надо бежать!

– Тсс! Тише! Смотри! – Григорий указал на окно палаты, из которой только что был совершён дерзкий побег.

Сначала там никого не было, только ветерок покачивал сдвинутые жалюзи, но потом из тёмного прямоугольника показалась голова человека. Она огляделась, даже принюхалась, как гончий пёс и скрылась во тьме.

– Видел? – мотнул головой дед.

Макар кивнул.

– А теперь уходим!

Глава 6

Молодые люди поступают на юриспруденцию по нескольким причинам. Первым действительно нравится эта наука и они полны желания постичь её. Обычно романтический флёр заканчивается после первого года обучения, и они понимают, что попали в топкое, зловонное болото, состоящее вместо грязи из листов А4. У вторых родственники работают в этой сфере и могут легко пристроить их по блату в какую-нибудь уютненькую и бесполезную службу. Третьи вообще не представляют свой жизненный путь и пошли учиться на юриста, потому что это самое популярное направление и их друзья и знакомые тоже сюда поступили. Стоит сказать, что таких абсолютное большинство, многие из них отчисляются или переводятся на другие факультеты в первые два года обучения.

Как ты понимаешь, Макар Матвеев относится к последней категории студентов-юристов, а вот Маша Лисицына с гордостью может отнести себя ко второй, с одной небольшой поправкой, она пронесла веру в лучшее через все четыре года обучения на бакалавриате, и до сих пор верит в розовых единорогов.

– Товарищ майор! Я всё-таки вынуждена вернуться к сегодняшней ситуации! – Маша Лисицына начала разговор после долгой молчаливой паузы по дороге в следственный отдел, – Почему вы так отмахиваетесь от информации, которую дал нам Матвеев? А если это правда? Что если Ломаченко действительно убили, а на Матвеева покушались?

Майор Медведев сосредоточенно вёл машину и поначалу вообще не хотел обращать внимания на наивные, как ему казалось, претензии своей пассажирки, но высокомерность её вещания вывела его из себя:

– Кто из нас следователь, дорогуша? – он не переводил на неё взгляда, но голос был чрезвычайно жёстким.

– Вы!.. – Маша почувствовала, что в следующий момент на ней будут отрабатываться специальные приёмы допроса подозреваемого или свидетеля.

– Ага! Значит я! Слушай сюда, тупая курица, ты в расследовании преступлений не понимаешь ничего. Поняла? Была бы ты пацаном – давно бы прописал тебе по мордашке! Если я сказал тебе, что этот тупой малолетний торчок врёт – значит он врёт! Ты поняла меня? – только сейчас он повернул голову и пристально уставился ей прямо в глаза своим мёртвым пустым взором.

– А если это правда… – повторила стажёрка, пытаясь не попасть под влияние наставника, но голос предательски стих.

– Ну, и что тогда? – с усмешкой выплеснул из себя майор, – Тогда мы получим висяк, а кому это надо? Торчки оказались там, где им самое место: один – на том свете, второй – в больничке, может поумнеет! Расплачиваться за них своим временем и репутацией я не намерен.

– Но вы должны… – пропищала Маша, уже вся съёжившаяся на переднем кресле.

Это произвело мощнейший эффект на майора. Он стиснул зубы в оскале и резко, перестроившись сразу через две полосы остановился у тротуара, чем внёс сумятицу на дороге:

– На сегодня ваша стажировка окончена! Возвращайтесь, когда извилина заработает!

Маша выскочила из авто, из глаз её полились слёзы. Она пыталась промокнуть их салфеткой, чтобы тушь не потекла, но тщетно. Наплевав на всё, Лисицына побрела до дома.