Текст книги "Кровавый блюз"

Автор книги: Витамина Мятная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Витамина Мятная
Кровавый блюз

© Витамина Мятная, 2018

ISBN 978-5-4490-9788-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Всем моим читателям: хорошего настроения, и удовольствия от погружения в другие миры.

Не грустите и не падайте духом, чтобы ни случилось в жизни. Приятного чтения!

Ваша Вита.

***

Мужчина развалившись сидел в кресле, небрежно расставив ноги в стороны. Его ступни в дорогих кожаных ботинках уверенно попирали восточной ковер.

Комната терялась в полумраке. Единственным источником света был пылающий в камине огонь. Сверкающее в полутьме убранство комнаты говорило о роскоши и богатстве, перешедшем все возможные пределы.

Перед ним, подобно провинившейся рабыне, согнувшись стояла женщина. Можно было подумать, что тяжелый взгляд незнакомца пригибает ее плечи к земле.

Лицо мужчины пряталось в тени. Только прядь белых как снег волос виднелась в свете костра. В темноте горели два красных глаза. Признак высокородного вампира, питающегося настоящей кровью.

– На колени. – Такой жестокий, властный голос мог быть только у хозяина жизни, не знающего отказа, не ведающего поражения.

Обессиленная женщина пала ниц, придавленная гнетом власти и ореолом вседозволенности, витавшим вокруг вампира.

– П-пожалуйста, не надо… – попросила незнакомка.

Вампир резко нагнулся, отблески огня попали на хищный профиль. Резкие черты лица, прямой нос, широкие скулы, грубые, жесткие, непрощающие глаза, жаждущие обладать всем, на что упадет взгляд. Не знающий поражения грубый волевой подбородок. В выражении лица было что-то гадкое и одновременно сладострастное. На пухлых губах мужчины навечно застыла презрительная полуулыбка.

Вампир приблизился к женщине. Но голос был нежным, в контрасте с внешностью мужчины, подобно теням, отбрасываемым пламенем.

– У тебя нет выбора, не так ли? – словно тигр, мурлыкнул вампир. – Если обменяешься кровью с кем-то, значит, прикован навечно. Связь – это навсегда. Разорвать ее невозможно. Ты принадлежишь хозяину душой и телом. Сильный делает со слабым что хочет. Подчинись добровольно, не сопротивляйся. Сделай, что приказано, и освободишься.

Женщина молча в бессилии заплакала, признавая поражение и понимая: она в его власти, в когтях этого надменного хищника, который вытворяет то, что хочет. От высокородных нет защиты, нет спасения.

Вампир расслабленно откинулся на спинку кресла и дернул молнию на брюках.

– Ты сама знаешь, что делать.

Жертва, пересиливая себя, склонила голову, подчиняясь.

***

Ночью в реке нашли труп женщины.

***

Сент-Блад Сити.

Сталь и бетон плавятся в лучах заходящего солнца, но жизнь в центре города только начинает просыпаться.

Отблески заходящих лучей не так обжигают кожу, как полуденное солнце, и жители Сити вылезают на улицы из подземных уровней. На поверхности можно находиться и днем под прикрытием тонированных стекол, но солнце немилосердно обжигает кожу, а в этом месяце паек крови вновь урезали.

В закатных лучах сверкают никелем и хромом машины, шумя дизельным мотором, проносятся мимо, поднимая вокруг себя тучи отработанного дыма. По тротуарам гуляют толпы разряженных людей.

Я стояла на углу центральной улицы, рассматривая автомобили и провожая взглядом прохожих. Мое внимание часто обращалось в темный проулок между домами. Я рассматривала боковой выход из банка, небрежно прислонившись к столбу, стояла, позвякивая мелочью и ключами в кармане.

Дико хотелось есть. У меня уже не в первый раз закралось подозрение, что все торговцы с государственными патентами на продажу питания давно состоят в коллективном сговоре. Смешивают положенную по карточкам кровь с кровью других животных и даже не теплокровных, скорее ящериц или змей. А остальное и излишки подворовывают и толкают на черном рынке.

Меня передернуло от этой мысли. Если питаешься земноводными, тебе уже некуда падать ниже. Это прямой путь в деграданты.11
  Деграданты или деггеры – вампиры, не получающие нормального питания, со временем вырождаются. Из-за нехватки гемоглобина и других веществ Вирус Смерти начинает изменять тело и сущность вампира, искажая его до неузнаваемости. Подобные вампиры дичают, трансформируются, теряют человеческий облик, разум и сознание. Возвращаются вниз по эволюционной лестнице к примитивному звериному состоянию. Если процесс дегенерации начался, его не остановить. Вырождение также происходит, если вампир пьет кровь другого вампира, не имея с ним эмоциональной связи.


[Закрыть]

Был и другой способ получить еду. В некоторых случаях вампиры могли питаться кровью друг друга. Только если у двух особей возникала эмоциональная связь. Например: вожделение, любовь, привязанность, дружба. К тому же вампир, чью кровь ты пьешь, должен быть почему-то противоположного пола. Женщины не могут пить кровь у женщин, а мужчины не могут питаться мужчинами. Кровь своего пола – это всегда стопроцентный яд и мучительная смерть.

Конечно, выгодно иметь покровителя, но это означало чужого человека рядом, с которым ты связана навечно. Жить с ним в одном доме, спать в одной постели и пить его кровь минимум два раза в день. А самое страшное – ощущать его эмоции и чувства как свои. Многие вампиры ради еды и защиты заводили подобные отношения. Мне такое не подходило.

Создать эмоциональную связь с другим вампиром означало попасть в зависимость. Стать чуть ли не рабыней, а мое положение и так было незавидно. Маленькая, несчастная воровка, без гроша в кармане, без прошлого и без будущего, но зато свободная, как сама жизнь, как ветер. Никому не подчиняющаяся, ни с кем не связанная, дикая и не прирученная. Такое состояние абсолютной свободы меня очень радовало, но заставляло влачить существование вечно голодной дворовой кошки.

Чтобы унять голод, я достала из кармана две гемоглобиновые подушечки и стала жевать. Это ненадолго притупит чувство пустоты в желудке, к тому же, как гласит реклама, мои клыки станут белее снега и крепче алмазов. Что за бред! И кто только придумывает эти слоганы?

Мимо пробежал, толкнув в бок, оборванец, маленький постреленок с одиноким торчащим клыком. Очаровательная лукавая мордаха голубоглазого ангелочка в тугих кудрях. Только грязная, и взгляд уже, увы, не детский, а настороженный, пуганный и травленный жизнью на улице и в подворотнях. Неправильной прикус – следствие недокорма и отсутствия магии.

Пацаненок залихватски свистнул, привлекая мое внимание, я лениво достала руку из кармана куртки и показала ему «гак». На среднем пальце кольцо, печатка со знаком банды, к которой я принадлежу.

Пострел подмигнул мне, признавая за свою, еще раз сигнально свистнул и, ввинтившись в толпу, пошел на дело.

Карманник. Малолетний щипач, чистит карманы богатеньких ротозеев на главной улице. Лишь бы не попался. Тогда его ждет развоплощение. Длительный голод, деградация, яркое полуденное солнце, мучительная смерть от ультрафиолета. В конце концов от него останется только пепел. Никого не интересует, что он ворует от безысходности и с голоду. Олдермены22
  Олдермен (старшина, старейшина, староста) – уважаемый гражданин города, выбранный главой местного собрания, органа управления, или местный муниципальный судья по небольшим гражданским делам.


[Закрыть] скажут, что он вполне мог бы быть усыновленным ребенком и связанным с каким-нибудь вампиром. Только это означает даже не рабство, а нечто похуже. Вечность с ненавистным мучителем. Покровитель, с кем несчастный будет скован неразрывными цепями, может сделать с ребенком нечто похуже, чем заморить голодом.

Все так же жуя жвачку, я подпирала фонарный столб. Резинка со вкусом крови – то, что надо, чтобы перебить аппетит. Поразительная гадость, но работает, изобретение магов-ученых. Внутри не кровяные тельца, а выжимка из трав, приправленная магией.

К зданию, на углу которого я торчала, плавно подъехало длинное сверкающее авто. Черное, глянцевое, похожее на большое хищное животное. Обтекаемые формы, тонированные стекла.

Ферури – шикарный автомобиль! Таких на весь город всего пара штук.

Дверь плавно откинулась вверх, из машины вышла женщина, повернулась, и мы столкнулись с ней нос к носу. Водитель подрулил слишком близко к тротуару, а мой любимый столб, с которым мы уже срослись, стоял на самом краю.

Вампирша, густо накрашенная, с подведенными глазами и намалеванными губами, уставилась на меня. Впрочем, косметика была дорогая, я оценила. Маленькая баночка помады с соком из лепестков кровавой розы, последняя новинка, стоила, как годовая зарплата наемного работника с нижнего уровня. Кто эта дамочка, которая может мазать на себя такую дороговизну, да еще так густо?

За спиной женщины еще кто-то вылезал из машины. Вампирша, разглядев меня, мою одежду, скривила губы, поджала их и, задрав нос к небу, шагнула в сторону стеклянных дверей.

Я не удержалась, с громким «тьфу» выплюнула ей под ноги жвачку. Крашеная пергидролью блондинка, взвизгнув, подпрыгнула, аки коза, и на высоких каблуках засеменила к входу, презрительно бормоча себе под нос про то, что на главные улицы пускают кого ни попадя, и их место на нижних уровнях.

«Правильно, со мной не стоит связываться, спуску не дам и нос откушу, если так высоко задирать будешь!»

Передо мной вырос мужчина, заслонив своими широкими плечами весь обзор, и посмотрел с укором прямо в глаза.

Набычившись, я засунула руки в карманы, поудобнее закопалась в ворот куртки. К вечеру становилось холодней, отсветы в стеклах небоскребов потемнели, из желто-алых перекрасились в фиолетовые, изо рта начали вырываться облачка пара.

«И не стыдно мне вовсе», – подумала про себя я под укоризненным взглядом мужчины и скосила глаза в проулок, куда мне и следовало смотреть. А не разевать рот на джентльменов в аристократическом белом шарфике на шее, в широких, подбитых ватой пиджаках от Арманьяски, с небрежно наброшенным на одно плечо пальто.

Никогда не понимала, зачем они вешают на себя эти тряпочки, толку в них ноль, не согреют. Впрочем, подобные типы никогда и не мерзнут, не приходится им шариться по узким сырым закоулкам, спускаться на нижние, менее благополучные подземные этажи. На самое дно и в прямом, и в переносном смысле. Там, на глубине, невозможно жить без порока. Ситуация обязывает и культивирует в людях самое отвратительное, что в них может быть: лживость, предательство, эгоизм в борьбе за существование и глоток крови. Показное благородство – прерогатива вот таких богатеньких типов. Так же как и покровительство.

Подобные высшие вампиры могут привязывать к себе сколько угодно доверчивых дурочек и бросать их, наигравшись и натешившись вволю. Разбивая им сердца, жестоко и смертельно разрывая с ними эмоциональную связь, опуская на дно жизни своим презрением, подвергая жалкому существованию и деградации.

Я застегнула на горле свою драную куртенку с вылезшим рыбьим мехом и подняла воротник повыше: становилось зябко. Осмелилась поднять взгляд. Мужчина стоял всего в метре от меня. Близко!

«Вообще не стыдно!» – еще раз подумала я, испытывая чувство неудобства, стыда, смешанного с беспокойством.

Наши глаза встретились. Вертикальный зрачок вампира терялся в черной, глубокой, как бездна, радужке. Того же цвета прямые сверкающие волосы и тонкая белая прядка седых волос. Красивый, хищный профиль. Орлиный нос с горбинкой, рассеченный поперек шрамом, узкие, плотно сжатые губы. Острый цепкий взгляд, как клыки, вонзающийся в тебя и заглядывающий в самую суть.

Темноволосый вампир, не найдя в моем лице ни грамма раскаяния, в наказание полностью повернулся ко мне лицом.

Меня передернуло. Шок! Вся противоположная сторона его щеки была испещрена ужасными шрамами, висок и глаз тоже, уголок искореженного рта презрительно смотрел вниз.

Меня передернуло, и еще раз, и еще, а потом и вовсе стало колотить мелкой дрожью.

Боевой маг! Воин-вампир. Не думала, что доведется хоть раз такого увидеть. Этот разбавленную ящерицами кровь лакать не станет, ему подавай чистую, не разбодяженную кровь человеческих девственниц. Если таковой напиток существует в природе.

Ну, по крайне мере, такие слухи ходили, ибо никто никогда не видел чистокровных людей и уж тем более девственниц, даже в горах их не наблюдалось. Много лет назад писали в газетах, что видели каких-то «диких» в заброшенных серебряных шахтах в северных хребтах. С тех пор люди стали чем-то вроде мифа.

Но я знала тайну – они есть, только прячутся где-то. Потому что я сама была наполовину человеком.

Мне оставалось завороженно смотреть на вампира-чародея, открыв рот, замерев в шоке. Такой раз шибанет чарами, и от тебя на стене мокрое место останется и разводы.

Вампир-воин каким-то резким, назидательным движением надел белую маску, закрывающую пол-лица, нагнулся, волосы скользнули, закрывая и так уже прикрытое уродство.

Я провожала застывшим взглядом его прямую спину, меня еще слегка пошатывало от магической силы, ореолом распространявшейся от типа. Руки дрожали, колени подгибались от бессилия. Я всегда была очень чувствительна даже к малейшим чарам. С детства могла почувствовать, есть ли во вскрываемом замке блокирующая сигнальная магия или нет. Что уж греха таить, вскрывала я их тоже лихо.

Из ферури вылезал еще один лощеный сноб, а за ним дамочка уже известной наружности. Клонируют, что ли, этих блондинок где-то? Все на одно лицо, одинаково одеты в шелка, похоже, по моде; накрашены и цвет волос у всех один: желтые, высоко взбитые, вытравленные перекисью кудри.

Я посмотрела на свой черный, как смоль, локон, провела пальцем по секущимся концам и отбросила за спину.

Второй гуляка небрежно поправил теплое пальто с меховым воротником, свисающее с плеча, и подал руку блондинке, вылезавшей из его авто.

Дамочка, наученная горьким опытом предыдущей особы, подобрала полы своей длинной шубы, как будто боясь испачкаться об меня, и зацокала каблуками в направлении стеклянных дверей.

Ишь ты, еще не зима, а уже меха нацепили.

Мужчина выпрямился, улыбнулся мне и подмигнул ярким голубым глазом с веселыми морщинками в уголке. Этот сноб был еще более пафосным и надменным, чем предыдущий: острый нос, кривые губы. Презрительная, навечно прилипшая улыбка на пухлых губах, белые как снег густые волосы. Широкие плечи, дорогой кипельно-белый костюм, кровавый галстук, пышно повязанный на шее, прижатый серебряной булавкой. У первого костюм был поскромнее, в черно-серебряных тонах.

Беловолосый одет, как франт, сразу видно: хозяин жизни, состоявшийся мужчина в летах и самом соку. Добившийся всего того, чего только можно достичь, и прожигающий остаток своей бережно поддерживаемой зрелости.

Двери закрылись за белым и черным вампирами.

Скорчив рожу, я показала им вслед язык.

Развлекаться пошли. Будут пить шампанское с кровью до полуночи, нюхать гемоглобиновый порошок и танцевать под громкую музыку. Топать своими ножищами так, что стекла и люстры будут трястись, пока не протопают себе дыры в подошвах лакированных туфлей. А после трех часов разбредутся по укромным местам, и эта дорого одетая, накрашенная блондиночка разрешит этому лощеному уроду укусить себя в шейку, и может, даже не один раз.

После шоферы подберут своих невменяемых гуляк, погрузят в дорогое авто и повезут отсыпаться в их сверкающие тонированным стеклом небоскребы. Чтобы к полдню господа проснулись с жестокой головной болью и похмельем, а к вечеру все начали по новой.

Стеклянные двери, выпустив на улицу хозяев жизни и ритмичные басы джаза, захлопнулись, отрезав тепло и веселье.

Я осталась стоять в холоде упавшей на город ночи, освещенная только светом рекламных огней и витрин дорогих магазинов.

Темнота, сырость, холод, пробирающий до костей. Я вздрогнула и поежилась. Осень, что тут скажешь. Скоро пойдет снег.

Денег нет и теплой одежды тоже. Надо раздобыть и то, и другое для всех членов банды.

Над головой защелкало, сработали чары, полыхнуло, мой фонарь загорелся мягким светом. Я провожала дорожку вспыхивающих огней, они, зажигаясь один за другим, бежали вниз по улице, уходили куда-то вдаль к побережью, к далекому морю.

Сразу стало ярко, празднично, но, увы, не тепло.

Ну, когда же? Сколько мне еще тут торчать? Проулок между банком и соседним небоскребом все так же был пуст и безжизнен. Я почесала замерзающую под тонкими черными джунсами ногу. Ляхи начинали неметь от сырости, синтетические джунсы, свистнутые в магазине в нижнем городе, почти не грели. Вскоре по коже стали бегать мерзлые мурашки, еще час, и я превращусь в эскимо на палочке.

К тротуару, посверкивая сигнальными огнями, подъехала полицейская машина, из нее с кряхтеньем вылез толстозадый коп. Улыбчивый весельчак с двумя подбородками и губой, испачканной чем-то белым.

Ну вот, проблемы. Небось, эти богачи нажаловались и вызвали. Для меня, воровки, попасть в полицейский участок – прямой билет на вылет из дела. Ни одна банда меня больше к себе не возьмет, так как, засветившись в полиции, будешь меченной.

– Эй! Дамочка, здесь нельзя стоять! – окликнул меня коп. – Это приличное место. Иди, иди отсюда, – замахал он на меня руками, как селянка, прогоняющая гуся.

«Добрый коп», – быстро определила я. Такие любят где-нибудь стоять с пончиком, дружески болтать, облизывая пальцы от сахарной пудры, и похлебывать кофе с двойной кровью. С такими можно договориться. Хорошие полицейские. Мы их не трогаем, и они нас, всем тяжело живется, а покрикивает он для порядка.

Из машины вылез еще один тип, тощий, крысомордый, с одним обломанным клыком. Старый вампир, весь в морщинах и трупных пятнах.

«А это злой коп», – сразу определила я. – «Надо сматываться».

– А чего я? Я ничего! – заныла я для проформы, стараясь придумать, как оттянуть время и подольше проторчать на углу, задание-то не выполнено.

– Идите, идите, девушка, – погнал меня второй, закуривая сигарету. – Не стойте здесь. Не положено. – Голос надтреснутый, дребезжащий, но вовсе не немощный, каким на вид выглядел старый полицейский. Я пригляделась. Опытная ищейка, опасная, таким лучше не попадаться: запомнят твое лицо и запах, и магический фон без всякого привода в полицию.

Крысомордый даже не смотрел на меня, его изрытое оспинами и морщинами лицо было обращено к большому пальцу руки, из которого детектив пытался добыть магический огонек для своей самокрутки.

«Еще и магией наделен! Смываться сию минуту!»

Отлепившись от столба, уходить я не спешила. Замешкалась, начала рыться в карманах, соря при этом на тротуар бумажками от жевательной резинки и прочим мелким мусором.

***

В теплом светлом зале, где пары дрыгали ногами под звуки задорной музыки, черноволосый сбросил пальто на руки швейцару и небрежно спросил у беловолосого:

– Ты видел молоденькую вампирку у входа?

– Дикарка, бродячая кошка, – отозвался светлый, небрежно кидая цилиндр и трость в руки подоспевшего портье. – Таких забавно подобрать и приручить, но они слишком прилипчивые, потом от них не отвертишься. Трудно сбыть с рук, будут цепляться до последнего, даже подарить никому нельзя. А что? – без интереса осведомился он у партнера. Его глаза с вертикальными зрачками уже высмотрели в глубине зала круглую попку своей спутницы, обтянутую шелком. Дамочки развлекались на танцполе без них.

– У нее зрачки круглые. – Заметил черноволосый.

Оба сели за подготовленный для них столик, официант шнырял вокруг, предлагая то одно, то другое. Светловолосый достал толстую сигару из листьев, пропитанных кровавым порошком, откусил кончик золотыми щипцами, закурил и выпустил к потолку облачко дыма.

– Она не человек, не обольщайся, – наблюдая за танцующими, бросил он. Людей больше не существует, все давно вымерли или переродились в вампиров.

– А дампиллы? – возразил более молодой черноволосый. Он нерешительно дотронулся до маски, но передумал снимать. Беловолосый поморщился.

– Конечно, они появляются, но рожают их обычные вампирши, просто гены так перемешиваются, что от человека в них больше. Округленные зрачки, короткие клыки, отсутствие когтей и крыльев. Вирус Смерти силен, вытравить его из крови невозможно. Это чума нового века, позволяющая нам жить вечно, не болеть и иметь силу десятерых, – самодовольно и хвастливо заметил говоривший.

– И делающая нашу жизнь несносной, – бросил вампир в маске.

– Это как сказать. – Светлый вампир поднял бокал с розовой жидкостью, отсалютовал своему другу и сделал глоток.

– А как же человеческая магия? – не унимался черноволосый.

– Дэрек! Невероятно, ты веришь в сказки! – рассмеялся беловолосый. – Ты такой романтик!

К столику подлетели веселящиеся спутницы и защебетали птичками:

– Мальчики, нам скучно, мы хотим танцевать!

– Все еще не натанцевались? – бросил светловолосый, намекая на то, что он видел, как одна слишком близко прижималась к другому. Он не потерпит конкурента.

– Но вы так долго пялились на эту нищенку у входа, которая просила милостыню, – заныла одна из блондинок, – нам стало скучно! – Она не собиралась признавать свою вину.

Надменная и уверенная в себе светская львица, умеющая правильно говорить, правильно поступать, вовремя, как флюгер, меняющая виды развлечений и свое мнение, лишь только одно или второе выходило из моды или, наоборот, признавалось правильным. Она умела и любила водить богатеньких мальчиков на поводке. Но эти ее новые знакомые, ставленники самого влиятельного кровососа города, не поддавались влиянию.

Это были «новые вампиры», деятельные и неугомонные. Они не были рождены в какой-нибудь древней и уважаемой семье, не владели заводами и верфями, не получали состояния в наследство. Это были нувориши, усыновленные мафиозными семействами вампиры, стремительно делающие громадные деньги на торговле кровью, гемоглобиновыми порошками и прочей ерундой.

Высшие вампиры, несмотря на свое богатство и спесь, были ей понятны. Этих она только собиралась раскусить и приручить.

Она выросла среди старых, богатых и влиятельных вампиров и сейчас жила, просаживая деньги своего отца, меняя кавалера за кавалером. Ее подруга была попроще, всего лишь красивая кукла-содержанка, на лице которой при словах беловолосого отразился испуг.

– Не верь в сказки, Дэрек, это просто глупо! Наше единственное спасение – это создание заменителя крови. Видят боги, ученые должны его найти со дня на день! Я вбухиваю в их исследования тонны денег! – сказал старший из двоих, беловолосый, потушил сигарету в пепельнице и повел свою капризную спутницу танцевать.

– Не забудь, у нас встреча через два часа на верхних этажах, – небрежно бросил он через плечо и затерялся в толпе танцующих.

Выждав время, Дэрек, оставив круглую сумму шуршащих купюр на дамскую комнату своей спутнице, встал и незаметно вышел из зала.

***

Голод скрутил внутренности с новой силой. Я подошла к полуночному ларьку, торговавшему ночными напитками, и отоварила последний талон.

Кровь добавляют в чай или кофе, чистой уже давно никто не видел. Ее могут себе позволить только такие богачи, как этот лощеный сноб из машины, да его дорогие куклы, не такие оборванки, как я. Конечно, для жизни и небольшого количества крови хватит, но магия в тебе будет угасать. Чары доступны только тем, кто ест и пьет вволю. Если есть сила, то и власть будет в твоих руках.

На планете практически не осталось чистокровных людей, все давно обратились в вампиров. Дети ночи заселили всю поверхность и теперь питаются кровью животных, но и ее не хватает. Потому что, мутируя, магический Вирус Смерти поражает не только людей, но и любых живых существ. Стада тщательно охраняются, но одичавшие перевоплощенные животные нападают на них, распространяя заражение, превращая пищу в себе подобных. Отбирая и у себя, и у нас.

Я отхлебнула кофе. Жидкий. Еле заметный солено-железный привкус.

В бумажном стаканчике от силы пять процентов крови, остальное вода. Тем не менее, от горячего питья стало теплее, руки сжимали стаканчик, впитывая жар обжигающего напитка. От очередного глотка сердце забилось быстрее, и я зашагала бодрее.

Первое мое задание выполнено. Потянув время сколько можно, я дождалась смены охраны. Рассмотрела подъехавшую машину с ночными сторожами, пересчитала охранников, зафиксировала время и ритуал смены магической печати на боковой двери банка. После, как ни в чем не бывало ушла.

Единственное, чего я боялась, – что меня запомнил полицейский. Не тот толстяк, который с фонариком не отыщет свою раскормленную задницу, а второй, маг-вампир. Если наша банда грабанет банк крови, старая ищейка может невзначай припомнить, что некоторое время назад около места преступления околачивалась не безызвестная барышня, и сможет найти меня по магической ауре. Как жаль, что я попадала в приют! Там для проформы сняли с меня и отпечатки пальцев, и слепок ауры. Так они поступали со всеми, попавшимися им в лапы детьми, сбежавшими и беспризорными. Особенно усердно фиксировали тех, кто наделен чарами, в ком не погас колдовской огонек.

Из приютов бежали почти все угодившие туда по какой-то причине дети, если могли и если еще не попали в зависимость от покровителя. Лучше бродяжничать, чем сидеть в застенке или быть усыновленным насильно. Это была моя уже вторая свобода, мне удалось убежать до того, как им удалось навязать мне связь с каким-нибудь покровителем. Первый раз я попала туда малышкой, но меня выкрал наш главарь.

Как он заметил, намекая на мои магические навыки, такая «отмычка» нужна ему самому. Потом я попалась на вскрытии сейфа. Это была моя вторая отсидка. Если не поберегусь, будет третья. И на этот раз они не упустят шанса сплавить меня какому-нибудь толстому богачу под предлогом заботы обо мне. Конечно же, за особо крупное пожертвование в фонд детского дома. Грязные, взятнические деньги, которые так и не дойдут до воспитанников, растворившись в небытии.

Другое сегодняшнее мое задание было намного сложнее. Встреча с осведомителем. Возможно, никто из банды, кроме меня, не мог его выполнить.

Требовалась осторожность. Было решено выбрать меня, хоть я и голодала, как все, у меня остались некоторые зачатки человеческой магии. В удачные дни я могла читать мысли. Смутно, нечетко слышать ментальные голоса других вампиров.

Швырнув пустой стаканчик через плечо, направила свои стопы в сторону доков. Час быстрой ходьбы, и я почти на месте.

В воздухе чувствовался привкус морской соли и водорослей. От темной воды веяло арктическим холодом. Я хлюпнула носом, окончательно промерзнув.

Тишина. Никого.

Вода с плеском билась в гранитные пакгаузы. Над моей головой высились, подпирая небеса, циклопические пирамиды ржавых корабельных контейнеров. Они давно пусты, основной продукт теперь кровь и все, что с ней связано. Склады опустели и обезлюдели, идеальное место для тайной встречи.

Я встала в тени зиккурата, воздвигнутого бывшим богам торговли, и закрыла глаза, мысленно прислушиваясь.

Незнакомец появился неожиданно, плавным незаметным глазу движением вылетел из-за угла и сбил меня с ног.

Повалил, а потом еще и прижал к мокрому песку, окончательно решив извалять в грязи.

– Нищенка! – послышалось презрительное около моего уха.

Я мешкала только секунду, мои пальцы нашли булыжник, осколок кирпича, валявшийся в песке. Решительный пинок ногой, и обидчик отлетел в сторону. Взмах руки. Но я промазала, камень просвистел мимо, обдав песочными брызгами лицо хама.

– Дикарка! – воскликнул незнакомец, утирая губы и сплевывая на землю песок. Все-таки я его задела, это немного радовало. – К тому же немытая! В банде Крысолова что, не моются?

Я потеряла дар речи, так меня еще никогда не оскорбляли. Одежда у меня не новая, но чистая и без дырок. Я совершенно не заслужила такого обращения! К тому же сам-то, сам! Он свое наглое рыло в зеркало видел? Вероятно, нет. Мне, впрочем, тоже лица не было видно.

Волосы у незнакомца на макушке собраны в бодро торчащий конский хвост. Кепи с козырьком надвинуто на самые глаза. Можно подумать, прическа мешает надеть головной убор правильно вместо того, чтобы смотреть на мир в узкую щель между шапкой и шарфом, закрывающим все лицо.

Да и сам кепарик непростой. В свете луны по краю козырька бежала сверкающая молния. Хищный и острый отсвет от вшитых между слоями ткани бритвенных лезвий. У меня похолодело в груди. С кем связался Крысолов?

Острый Козырек! Легендарная банда бладлеггиров33
  Бладлеггер (сленг) – контрабандист, подпольный торговец кровью во время действия Сухого закона и Дефицита крови.


[Закрыть]! Только они носят такие головные уборы и вшивают в края лезвия, чтобы использовать в уличных драках как оружие.

Это отличительный признак самой наглой и многочисленной гангстерской банды в Блад-Сити. Они промышляют в дельте двух рек и служат самым крупным вампирским мафиози. Их сеть осведомителей тянется на многие мили вверх и вниз по течению двух рек.

Я осмотрела весь образ нахала: одежда у него не новее моей, такая же ношеная и уже не первый год, между прочим. Не с чего задирать нос к небу.

Незнакомец был настороже. По сжатому в кармане кулаку понятно: в руке он держит кастет. Весь собран, как терьер на охоте.

Черные глаза нагло сверкают из щели, видна только одна бровь иронично изогнутая и рассеченная шрамом. Наглые зенки шныряют по моей одежде, рассматривая, выискивая угрозу.

Я стояла перед ним безоружна. Мое тайное оружие – человеческая магия, но чужак об этом не знает.

– Пф-ф! – расслабился грубиян, не найдя во мне опасности. – Девчонку послали, грязнулю. Мелкие банды все сплошь состоят из сопливых детей!

Скрипнув зубами, я сосредоточилась на задании и на том, что должна была сделать.

– Это тебя послали гангстеры?

Вместо ответа я получила презрительное:

– Иметь дело с детьми, уличными оборванцами и попрошайками – не наш уровень. Даже связываться не хочется. – Незнакомец что-то прикидывал про себя.

Да что эти Острые Козырьки о себе воображают?! Наша банда небольшая, но мы провернули не одно крупное дельце!

Именно потому, что мы дети, нас редко подозревают в чем-то подобном. Да к тому же мы вовсе и не так молоды, как кажемся, а тяжелая жизнь на улице заставляет взрослеть очень быстро.

На самом деле вампиры стареют медленно, а живут бесконечно долго. Мои семнадцать лет тянутся уже не первый год. С того момента, как мой рост в очередной раз замедлился и залип на этом возрасте, я не взрослею, не меняюсь.

И ежу ясно, что я не произвела на посланца особого впечатления, но демонстрировать наличие магии не стоит. Потом хаму сюрприз будет.

– Так вам нужна помощь? Или нет. – Его наглость начинала бесить.

Подумав, незнакомец представился:

– Меня зовут Череп. Моя кликуха.

– Отмычка, – коротко представилась я. Это были не настоящие имена. Никто из членов банд не пользуется настоящими, скрывая и себя, и свое прошлое.

– Скорее, неумойка. Ну да ладно.

Я скрипнула зубами. Так и хотелось направить на него внутренний взгляд, да сжать посильнее, так, чтобы от боли он упал на одно колено, хватаясь за виски и вереща, как резаный. Невероятным усилием воли я сдержалась.

– Что передать Крысолову?

Нахал задумался, почесывая щеку под шарфом. Ему явно не хотелось общаться с бандой беспризорных детей, но, видно, не было выхода.

Я же вовсю напрягалась, стараясь просканировать этого гада. Ничего! Ни одной мысли или картинки. Такое ощущение, что он вовсе не думал, а в голове у него пустота. Что вполне может быть правдой. Интеллектом Череп не блистал.

В итоге он решился, достал из кармана клочок бумаги. Записка главарю нашей банды. Рука протянула мне белый квадратик. Я шагнула, пытаясь цапнуть его пальцами.

Ловушка захлопнулась.

Жесткие руки схватили меня за талию и сжали. Пальцы врезались в ребра. Я была стиснута в крепких объятиях. Мозг заметался в поисках выхода из ситуации, извечная проблема «бей или беги».