Текст книги "Дембельский аккорд"

Автор книги: Виталий Кривенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

– Ну че, так и будем здесь стоять? Пошли, заберем этого дохлого барана, которого нам оставили шакалы и сваливаем отсюда, – предложил я.

– У сука! – замахнулся Хасан на чабана, и мы пошли за бараном.

Чабан шел молча за нами. Мы подошли к барану, отара в это время давно уже стояла у реки и бараны, толпясь у берега, утоляли жажду. Хасан, поглядев на убитого барана, сказал:

– Комбат сука, двух живых захапал, ротный из двух оставшихся выбрал барана пожирнее и поцелее, а этот – самый задроченный и размоченный – остался нам, и все из-за этого урода.

Хасан со злостью посмотрел вслед уходящему пастуху, который, постоянно оглядываясь, спешно перебирал ногами, направляясь к отаре.

– А чего тебе не нравится? Хороший жирный баран, правда, ты ему кишки разворотил, а так, я бы не сказал, что он такой уж задроченный, – сделал я заключение, разглядывая барана.

– Да нормальный баран, давай, хватаем его и потащили, – сказал Туркмен и, наклонившись, схватил барана за заднюю ногу.

Хасан взялся за переднюю, и они потащили барана к блоку, а я пошел за ними.

– Юра, на, забери наши стволы, болтаются и мешают тащить, один хрен порожняком идешь, – обратился ко мне Хасан.

Хасан с Туркменом остановились и, положив барана на землю, сняли автоматы.

– Ни хрена блин, тяжелая туша, килограмм за пятьдесят потянет, – ляпнул Хасан, вытирая пот со лба.

– А ты боялся, что тебе мяса не хватит, половина еще пропадет, – сказал я, подойдя к ним.

– Не пропадет, будет лишнее – отдадим на блок взводного, – предложил Туркмен.

– Х-й вот этому взводному, – возмутился Хасан.

– Там не один только взводный, так что не жмись, – сказал Туркмен и добавил: – Ну пошли давай, время идет а я жрать хочу.

Я забрал автоматы и повесил их на плечо, после чего мы продолжили путь дальше.

Подходя к блоку, мы увидели, как навстречу нам вышел Урал. Увидев барана, он расплылся в довольной улыбке.

– О, Татарин появился, а довольный какой, он чует мясо за километр, – сказал я.

– А че стреляли? – крикнул нам Урал.

– Саид, почему седло в говне? Стреляли! – подколол я Урала.

– Че, комбат приезжал, да? – опять спросил Урал.

– И комбат приезжал, и ротный приезжал, всех баранов разобрали и свалили, – ответил Хасан.

– Пи-ды вам не дали?

– Говорят же тебе, баранами откупились. Дрова готовьте с Сапогом, барана жарить будем, Хасан сейчас нам его разделает, – сказал я Уралу.

– Какой базар, все будет на мази! – воскликнул Урал.

– Я сейчас вам такое блюдо забацаю из этого мяса, пальцы проглотите, главное разделать эту тушу, а дальше дело техники, – воскликнул Хасан с довольным видом.

– Сейчас бы кишмишовки к такому обеду, или браги накрайняк, – сказал я вздохнув.

– Неплохо бы, да нету, – добавил Туркмен с сожалением.

Хасан в это время приспосабливал барана к разделке. Он подвешивал его за ноги к передку БТРа, и был полностью увлечен этим делом, напевая чего-то себе под нос, а Сапог рыл яму под бараном, чтоб потом закопать в ней кишки. Урал готовил дрова, разбирая ящики из-под боеприпасов. Я взялся разжигать костер, чтоб вскипятить воду для чая, а Туркмен сидел возле переднего колеса и о чем-то думал.

– Слушай, Туркмен, есть идея, – оторвал я Туркмена от мыслей.

– Ну, говори.

– Залезь на волну, пробей, у кого бухалово есть, поменяем на мясо или на чай.

– Да ну Юра, ты че? Блоки стоят друг от друга на полкилометра. Кто пойдет?

– А зачем ходить, съездишь.

– Кто – я?

– Ну, хочешь, я смотаюсь.

– Спалят же.

– Да ты придумай чего-нибудь, ну давай я скажу, что пулемет у меня заклинило и надо в ремроту сгонять. Ты че, не знаешь, как шакалам по ушам проехать?

– Ну х-й с ним, попробую, а то действительно, такая хавка и без пойла, – сказал Туркмен подымаясь.

– На Грека блок попробуй пробиться, и с ним побазарить, у него наверняка есть.

– С Греком сам базарить будешь, вы же с ним корешитесь.

– Позовешь, если они на связи будут, я сам побазарю.

Туркмен запрыгнул в люк, а я продолжил дальше готовить чай. Время шло к обеду, солнце висело над головой, и жара стояла невыносимая, да еще костер рядом, хотя было непонятно, откуда больше палит, или сверху от солнца, или от костра напротив.

Я вскипятил чай, кинул в котелок заварки и потушил костер, потом сел перекурить в тень от БТРа. Хасан в это время снял шкуру с барана и вынимал из него внутренности; Урал, наломав дров крутился возле Хасана и давал ему советы.

– Печень, сердце, легкие оставляй, заделаем каордак, – говорил Урал Хасану.

– Какой еще камурдак? – спросил Хасан.

– Это вареные внутренности, каордак называются.

– Да пошел ты нах-й со своим кардаком, я сам знаю, что делать с бараном.

Я подошел к ним и стал смотреть, как Хасан орудует ножом, у него был дукановский нож-складешок, хороший нож, ручной работы. Видно было, что Хасан не новичок в разделке баранов, орудовал он быстро и ладно.

– О, уже мухи появились. Откуда только эти суки берутся? Вроде не было их, и вдруг появились, – удивился я.

– Жрать тоже хотят, – ответил Урал.

– Нет, я понимаю, что они жрать хотят, но ведь нет вокруг поблизости ничего, ни кишлаков, ни помоек. Откуда они берутся?

В это время из люка вылез Туркмен.

– Ну че, пробил что ни будь? – спросил я Туркмена.

– У танкистов есть кишмишовка, и брага тоже есть, они согласны обменять на мясо.

– Во заеб-сь! А где они стоят? – спросил я обрадовавшись.

– Далеко, ехать надо.

– Ну так поехали, какой базар, – сказал я и обратился к Хасану: – Тебе еще долго?

– Да нет, ху-ня осталась, сейчас потащим мыть в арык.

– Я сам смотаюсь, если что, скажу – движок барахлит, в ремроту еду за деталью, да, в общем, найду, что сказать. Мяса мне отрежьте.

– Сколько они хотят? – спросил Хасан.

– Да ляжку заднюю отметель и хватит им.

– А у кого там кишмишовка? – спросил Хасан.

– У земы твоего, у кого же еще, – ответил Туркмен.

– Вот сука, а мне сказал, что нету.

– За просто так, конечно нету, – сказал я Хасану.

Хасан отрезал ляжку от барана и передал Туркмену, потом они с Сапогом сняли барана с БТРа и потащили к арыку мыть, Туркмен укатил к танкистам, а я взял лопату и стал закапывать яму с кишками.

– А как будем жарить? – спросил Урал, подойдя ко мне.

– А х-й его знает, Хасан вон грозился приготовить, пусть сам и думает.

Закопав яму, я подошел к котелку и налил себе немного чая.

– Татарин, чая хочешь?! – крикнул я.

– Налей немного.

Налив еще в одну кружку чая, я протянул ее Уралу. Мы уселись на ящики с патронами и молча попивали чай, поджидая остальных.

Примерно через полчаса появились Хасан с Сапогом, они промыли разделанную тушу барана и нарвали зелени. Мы с Уралом слегка раскумаренные от чая сидели и наблюдали, как Хасан собирается приспосабливать барана. Урал, немного посидев, встал и пошел в капонир, а у меня под кайфом появилось желание поболтать с кем-нибудь, и я начал приставать к Хасану.

– А как ты его жарить собрался, целиком или по кускам? – спросил я Хасана.

– На две части разрежу.

– А на че ты их насадишь?

– На х-й!

– Че ты подкалываешь, я серьезно ведь спрашиваю.

– Свяжу проволокой три монтировки и привяжу к ним полтуши.

– Ты смотри, умный таджик, я б не догадался. Ну, давай готовь.

– Костер лучше разведи, – обратился ко мне Хасан.

– Костер не проблема, ты барана приделай сначала. А вторую половину куда денем?

– Завтра зажарим.

– Мясо до завтра пропадет. Ты че, Хасан?

– Не пропадет, мы его в воду опустим.

– Куда, в бак что ли?

– В арык, дубина. Юра, отъеб-.сь, не мешай готовить, – сказал напоследок Хасан, ковыряясь в мясе.

– Тебе чаю не налить, Хасан? – предложил я.

– Не надо, я косяк курнул.

– А че так?

– От чая расслабуха, его лучше пить, когда делать нечего.

Послышался гул моторов и показался наш БТР, Туркмен заехал на свое место и заглушил движки.

– Ну че, взял? – спросил я у появившегося из люка Туркмена.

– Конечно, взял.

– Сколько? – опять спросил я.

– Две фляжки полутора литровые.

– Чего, браги?

– Да браги.

– А кишмишовки, че, не взял что ли? – спросил Урал, подойдя к нам.

– У них одна бутылка кишмишовки была, я полбутылки вылил во фляжки с брагой, чтоб крепче была, а то брага еще не совсем готовая, – ответил Туркмен и спрыгнул с брони.

– Ну и правильно сделал, – сказал я.

Хасан в это время лазил по отсеку БТРа, и гремел какими-то железяками.

– Че он там ищет? – спросил меня Туркмен.

– Монтировки.

– Нах-.я?

– Барана на них насадить хочет.

– Я трубу привез, у ремротовских взял, на броне вон лежит.

Хасан вылез из десантного люка, держа в руке две плоские монтировки.

– Хасан брось эти монтировки, я трубу привез, специально для этого.

– Где труба? – спросил Хасан.

– На броне вон лежит.

Хасан запрыгнул на броню и взял трубу.

– О, как раз что надо! – воскликнул он и спрыгнул на землю.

– Надо только расплющить ее немного в середине, чтоб она не проворачивалась, когда барана жарить будем, – предложил я.

– Да я знаю, что делать, ваше дело жрать, а уж как приготовить это мое дело, – сказал Хасан.

Хасан, взяв Сапога в помощь, отправился готовить барана, а мы, завалившись в тень БТРа, стали ждать, когда приготовится мясо. Меня начало клонить в сон, и я не противясь этому, мирно уснул.

Проснулся я от звука летящих вертушек, в нос мне ударил запах жареного мяса, и тут же начал проявляться голод. Я лежа смотрел в небо: со стороны границы с Ираном, как раз оттуда, где я утром обнаружил озеро, летели две вертушки. Это были «крокодилы», шли они на низкой высоте и, пролетев чуть в стороне от нашего блока, взяли направление в сторону, где находился БТР командира. Я огляделся вокруг себя, пацаны все столпились вокруг костра с жарившимся мясом и о чем-то болтали. Поднявшись на ноги, я направился к ним, Сапога среди них не было, «наверное, спит», подумал я.

– О, Юра проснулся, а тебе мяса не досталось, – сказал Урал, первым заметивший меня.

– Что за вертушки? – спросил я, подсев к остальным.

– А х-й их знает, – ответил Хасан.

– А Сапог где? – спросил я пацанов.

– Пошел за солью к Греку, – ответил Хасан.

– А че, у нас соли нету?

– Есть, но мало.

– Когда готово будет, может уже пора? – спросил я Хасана, и достав штык-нож, ткнул им в жарившееся мясо.

– Не трогай, еще не готово, и ваще, руки помой сначала, – ответил Хасан и убрал мою руку.

– Блин, вот обожремся сегодня мяса, – довольным голосом заявил Урал.

– А ты Татарин, давно уже свежего барана не хавал? – спросил я.

– Уже забыл, когда в последний раз это было.

– А в прошлом году, на блоке под Гератом? Не помнишь что ли? – спросил его Туркмен.

– Меня тогда не было.

– А, точно, ты же в госпитале валялся.

Пока мы болтали, вернулся Сапог, он подошел к нам и протянул Хасану пакетик из бумаги. Хасан взял у него из рук пакет и спросил:

– Там уже сожрали барана?

– Нет еще, когда я подошел, они только начинали. Там взводный сидит, брагу с Греком квасят.

– Тебе хоть дали мяса попробовать? – спросил я.

– Да, немного дали.

– А браги налили? – спросил Хасан.

– Нет, не налили, – улыбаясь, ответил Сапог.

– А кто барана у них готовил?

– Не знаю, – ответил Сапог.

– Грек сам, наверное, готовил, больше там некому, – сказал я.

– Так, ну можно сказать, что почти готово. Солите мясо сами, – объявил Хасан.

– Сапог, тащи флягу с брагой и батоны, – попросил я Сапога.

Мы достали штык-ножи и принялись отрезать кусочки от жареного барана. Сапог, расстелив кусок брезента, положил на него батоны и разлил бражку в кружки – роскошный обед начался. Мы выпили по кружке браги и принялись за мясо, нахваливая Хасана. Мясо было хорошо прожарено, к тому же Хасан полил его жидкостью из разогретой свиной тушенки. В прикуску с зеленью это мясо казалось для нас самой вкусной едой на свете, если еще учесть то, что мы были изрядно голодные, потому как утром не позавтракали. Вдруг рядом послышался гул моторов, мы по быстрому убрали брагу с поля зрения и стали ждать гостей, жуя мясо с батоном.

– Сапог, налей в кружки чая, быстро, а то брагой прет, – сказал я.

Сапог сбегал за котелком и плеснул всем по полкружки чая. Спустя минуту из-за нашего БТРа выехала машина ротного, сам ротный сидел на броне, мы все как по команде повернули головы в сторону подъехавшего БТРа.

– Почему на рации ни кого нет?! – крикнул ротный.

– А что такое случилось? – спросил я.

– Ни х-я ни кого нет на рации, мотаюсь как дурак по блокам, е-. вашу мать! Готовьтесь по быстрому, сейчас выходим в горы. Вертушки засекли караван, направляется из Ирана и движется в нашу сторону, надо его перехватить. Ну, давайте, заканчивайте свою пирушку и готовьте оружие. БТРы с водилами останутся на блоках, пойдет только наша рота. Бл-дь, еще к Греку ехать, тоже них-я ни кого на рации нет! – крикнул ротный, и они укатили, так же быстро, как и появились.

– Ну я х-ею! – крикнул, вставая, Хасан с набитым ртом.

На ходу толкая в рот куски мяса, мы, матерясь и проклиная весь белый свет, начали готовиться к выходу, а Туркмен запрыгнул в люк слушать эфир и ждать дальнейших команд. Облом был капитальный, но нам было не привыкать к подобным кайфоломкам. Мясо мы решили доесть, когда вернемся обратно, а сейчас надо было по быстрому затариваться боеприпасами и ждать команды.

Что ни говори, а мы тут были не на курорте, и поэтому все давно привыкли к тому, что в любой момент может прерваться все – отдых, сон, обед и даже жизнь.

Лейла

Начались спешные сборы, каждый из нас суетился, готовил оружие и боеприпасы к выходу. Все было везде разбросано в беспорядке, бронежилеты и «лифчики» валялись в отсеке БТРА, цинки с патронами валялись вокруг БТРа, фляжки под воду, вообще не понять где находились. Но как бы там ни было, через минут десять мы все же собрались и были готовы к выходу.

– Туркмен, выуди что-нибудь из эфира! – крикнул я в люк, взобравшись на броню.

– Да не пойму ни хрена. Летчики точно не знают, караван это был или просто банда, видели какое-то передвижение людей с верблюдами, человек пятнадцать примерно. Пытались их атаковать, но те обстреляли вертолеты и скрылись в ущелье, – ответил Туркмен, высунувшись из люка.

– Уж лучше караван, чем банда, – сказал я, разглядывая автомат.

– А еще лучше, знать наверняка, караван это или банда, – промолвил Туркмен и, надев шлемофон, опустился на сидение.

– Мужики, надо боеприпасов побольше взять, – обратился я к пацанам.

– А че такое? – спросил Хасан.

– Возможно, это не караван, а банда. Ты же знаешь, из Ирана к нам забрасывают не просто духов с бурами. Есть вероятность напороться спецов, и выход этот может надолго затянуться, – ответил я.

Хотя мы изрядно затарились, но лишнее взять с собой не мешало. Я дополнительно нацепил на себя подсумок от РПК, закинул в него шесть пачек патронов для автомата и несколько гранат для подствольника. Немного подумав, я взял еще пару гранат Ф-1 и засунул их в карманы штанов, гранаты эти мешали в карманах, но то, что лишними они не будут, это я знал точно. Я еще раз проверил снаряжение, вроде все на месте, и тут мой взгляд упал на целлофановый мешок с чаем, лежащий возле водяных баков на броне БТРа. Я еще на гражданке слышал, что зеки на этапах, где нет возможности запарить чифир, жуют сухой чай, сглатывая слюну. Я залез на броню, достал листок, свернул из него кулек и насыпал в него заварки.

Хасан, затарившись сам, снаряжал Сапога, он проверял его боекомплект и давал какие-то наставления, потом, увидев меня на броне, спросил:

– Юра, чего ты там копошишься?

– Воду набираю во флягу, – ответил я.

Мне не хотелось пока говорить Хасану, что я чай беру, потом подрочу его при случае.

Из люка показался Туркмен:

– Готовьтесь, сюда едут четыре БТРа с нашей роты.

– Мы готовы. Татарин возьми РПКа на всякий случай! – крикнул я Уралу.

– Так к нему «магазинов» нету, вы же их на свои автоматы разобрали, – ответил с возмущением в голосе Урал, уставившись на меня.

– Возьми автоматные. Какая на х-й разница?! – ответил я ему.

– А где они?

– В пи-.де! Ты че, Урал, с неба свалился?! Кроме своей еб-.ной «трубы» больше ни хрена не знаешь. В отсеке валяются два полных подсумка. Давай быстрее, вон машины наши сюда ломятся. И ночной прицел зацепи по ходу, может заночевать в горах придется! – крикнул я.

Урал, не долго думая, исчез в отсеке. В нашу сторону на всех парах летели четыре БТРа, бойцы и офицеры сидели на броне. Это были машины ротного, Грека, нашего взводного и один БТР с третьего взвода. Погибшего командира третьего взвода прапорщика Приходько замещал замполит роты, молодой лейтенант по фамилии Кашкин, мы все называли его Пупсик, у него было лицо ребенка, как на картинке из детского питания «Малыш». Подъехав к нашему блоку БТРы остановились, все, кто сидел на броне, спрыгнули на землю. К нам подошел ротный:

– Вы готовы? – спросил он.

– Да, готовы, – ответил я и спрыгнул с брони.

– Выдвигаемся! – крикнул ротный и, махнув рукой, легким бегом направился в сторону оврага.

Все остальные двинулись за ним. Мы, выстроившись цепочкой, направились за ротным, всего нас было двадцать четыре человека.

– Ни пуха вам! – крикнул нам Туркмен.

Я махнул ему рукой и побежал вслед за ротным.

– Командир, там у оврага ловушки, надо спуститься к реке, там как раз овраг заканчивается и можно его перепрыгнуть, – предложил я, подбежав ближе к ротному.

– Давай вперед, – ответил ротный и слегка подтолкнул меня за плечо.

После чего ротный подозвал к себе нашего взводного, Грека и Пупсика, и на ходу выложил им обстановку:

– Надо быстрее продвинуться к горам, там возле озера есть небольшой кишлак, за кишлаком тропа ведет на ту сторону гор, а дальше Иран. Тропу надо перекрыть, тропа эта одна, дальше влево и вправо сплошные горы, поэтому духи попытаются пройти именно здесь. Летчики видели духов в пяти километрах от этой тропы, так что надо их опередить.

Мы подбежали к оврагу и, перепрыгнув его, побежали друг за другом вдоль речки. Ротный, обогнав меня, побежал впереди, за ним пристроился радист с радиостанцией на спине, за мной бежали Хасан с Сапогом. Это было как раз то место, где я недавно лазил, дальше был спуск в долину.

– Вон озеро, – показал пальцем ротный в виднеющуюся внизу гладь воды с зеленкой, – а выше, у подножия гор, должен быть кишлак. Сейчас направляемся к озеру.

Ротный показал три пальца и махнул рукой, показывая вперед. Мы разделились на три группы по взводам, продолжая спускаться вниз к озеру. Ротный в таких случаях всегда оставался с первым взводом, то есть с нами. Высокая трава хлестала по коленям, но она не мешало нам бежать, это куда лучше, чем бежать по песку, где ноги вязнут, и кажется, будто не бежишь, а ползешь как черепаха.

– Юра, ты же хотел к озеру смотаться. Как тебе, – нравится эта прогулка? – крикнул, поравнявшись со мной, Хасан.

– Я безумно рад. Вот только я собирался туда не бегом, и без этого железа, – ответил я, хлопнув рукой по бронежилету.

Дальше мы бежали молча, потому как разговаривать во время бега было тяжело. В данный момент я больше всего не завидовал нашим чижам. Мосейко бежал самый последний, он с вываленным языком тащил на горбу АГС, а взводный бежал рядом и подгонял его. «Сука, лучше б помог, чем материть салабона», подумал я. Закирчик бежал чуть спереди, ему было тоже нелегко тащить на горбу станину, на шее автомат и две коробки с гранатами в руках. Я подождал, пока Закирчик поравняется со мной и, протянув руку, попросил у него коробки с гранатами.

– Да нет, я сам, – запыхавшись, проговорил он.

– Давай сюда эти коробки, и не вы-бывайся. Лучше помоги, вон, Масейке АГС тащить, а то он скоро ноги протянет.

Я забрал у Закирова два ящика с гранатами и побежал вперед, поближе к Хасану с Уралом. Подбежав к ним, я оттолкнул плечом в сторону Сапога, который как всегда хвостом бежал возле Хасана, чуть ли не тычась головой ему в спину. Поравнявшись с Хасаном, я протянул ему одну коробку с гранатами.

– Че эт такое? – удивился Хасан.

– Не видишь что ли, гранаты от АГСа.

– Да на хер они мне нужны!

– Бери давай, а то я зае-.ался уже.

– Отдай тому, где взял.

– Хасан, сука! Бери ящик! – крикнул я на него.

Хасан не стал дальше спорить и со злостью выхватил у меня из руки коробку.

Мы спускались уже около получаса, но до озера было еще далеко, а до гор еще дальше, это мне сверху казалось, что озеро рядом. Приближаясь к озеру, я заметил, будто бы в озере кто-то плещется, а по берегу бегает то ли пацаненок, то ли девочка. Они нас по всей вероятности не замечали, потому что солнце светило как раз из-за нашей спины, да к тому же берег был покрыт растительностью, а чуть в стороне находилась зеленка. Чуть дальше к горам был заметен и кишлак, его дувалы были разбросаны у подножия гор, чуть выше тоже виднелись дувалы, они были кучнее, и со стороны похожи на ступеньки ведущие вверх. Сразу же за кишлаком виднелась расщелина, которая уходила в глубину гор. Ротный тоже заметил плескание в озере, он жестом показал всем остановиться, подняв руку вверх, мы остановились. Ротный достал бинокль и посмотрел в сторону озера.

– Это дети из кишлака. Пошли дальше, – сказал спокойно ротный и махнул рукой.

Мы двинулись дальше. Поравнявшись с озером, ротный подозвал к себе Грека и Пупсика, потом меня и Хасана.

– Лейтенант, берешь своих бойцов и дуешь по быстрому в кишлак. Гараев! Пойдешь с третьим взводом, может, понадобится переводчик в кишлаке. Саня, – обратился ротный к Греку, – ты со своими обойдешь кишлак вон оттуда, – ротный показал пальцем на сопки слева от кишлака, – потом тоже войдете в кишлак и будете ждать нас там, следите за вон той расщелиной, возможно духи появятся оттуда. Бережной, сходи к озеру и посмотри, нет ли там еще кого-нибудь, только осторожней там. А мы пока прочешем зеленку. Ну, давайте пошли быстрее, – закончил ротный.

Грек с Пупсиком, взяв своих бойцов, побежали дальше, а я отдал ящик с гранатами Закирову и, не торопясь, направился к озеру.

Подходя к озеру я пригнулся и, прячась в густом кустарнике, стал пробираться к берегу. Метрах в ста в стороне раздавались всплески воды и смех. По кустам, растущим у берега, я начал пробираться ближе к купающимся детям, держа автомат наготове. Вполне возможно, что какой-нибудь старикан с буром сидит неподалеку, и охраняет детей. В кишлаке наверняка знают, что мы стоим на блоке, пусть и не так близко от них, но наше присутствие у мирных жителей всегда вызывает определенную тревогу и опасение.

Подобравшись поближе, я раздвинул кусты и обалдел от увиденного. В озере голышом купалась девушка, на ребенка она похожа не была, на вид ей было лет 17–18, и была эта девка довольно таки симпатичная на первый взгляд, хотя на лицо я не смотрел, мой взгляд был прикован немного ниже ее головы. Она в этот момент стояла боком ко мне, находясь по пояс в воде, и махала рукой своей подружке или сестренке, которая стояла на берегу. Той – другой, на вид было лет 10–12 не больше, они что-то кричали друг другу, не подозревая, что за ними следят. А я, обалдевший и с отвисшей челюстью, пялился на эту девку, думая про себя – «хоть бы она вышла на берег». Я голых баб лет сто уже в глаза не видел, а тут такое перед глазами, и я напрочь забыл, зачем сюда приперся. Я еще минуты три любовался верхней частью ее тела, чувствуя как оттопырилась ширинка на моих штанах, после чего она зашла поглубже, и из воды стала видна лишь ее голова. Я очнулся от увиденного и, еще немного прокравшись вдоль берега, встал во весь рост и направился к девчонке стоявшей на берегу. Она некоторое время не замечала меня, потом, повернув голову в мою сторону, завизжала и, отбежав в сторону, присела на корточки, глядя на меня перепуганными глазами. Я подошел к одежде, лежащей на берегу. Место это было похоже на маленький песчаный пляж, метров десять в окружности, от него в сторону кишлака вела истоптанная тропинка.

Я прищурившись взглянул на девушку, которая купалась в озере. Солнце слепило мне глаза, и я ни как не мог разглядеть ее лицо, а заметил только длинные черные волосы заплетенные в тонкие косички.

– Ну, чего уставился?! – на чисто русском языке крикнула мне девушка из воды.

Я от удивления разинул рот, если б я точно не знал, что она азиатка, ни за что не поверил бы в это.

– Отвернись, дай мне выйти и одеться! – опять крикнула она.

Я как по команде повернулся кругом и молча стал ждать. Сзади послышался легкий всплеск, и я первый раз в жизни пожалел о том, что у меня нет глаз на затылке. Я, конечно, мог бы повернуться и посмотреть на нее, и что она смогла бы сделать, эта слабая и беззащитная девчонка, но что-то сдерживало меня от этого поступка, я не скажу, что я был ярым джентльменом, но и наглым дикарем я тоже не был. Единственное, чего я испугался, так это того, что эта мусульманка воткнет мне нож в шею, пока я стою к ней спиной. Я вытащил из кармана гранату и, выдернув кольцо, поднял руку вверх.

– Только не вздумай чего-нибудь учудить, красавица. Если что, взлетим на воздух вместе! – громко сказал я.

– Не бойся, шурави, я не такая уж дура, как ты думаешь, – услышал я голос за спиной.

– Откуда русский так хорошо знаешь? – спросил я и, опустив руку, засунул шплинт от гранаты на место и положил ее обратно в карман.

– Закончила русскую школу в Ташкенте, – ответила она.

Сзади послышалось шуршание одежды, а я стоял как пень и, стиснув зубы, рисовал в мыслях похабные картины, смысл которых я описывать не буду, и без того не трудно догадаться, о чем я думал в данный момент.

– А здесь как оказалась? – снова спросил я.

– Долгая история, это из-за отца. При Андропове в Узбекистане начались преследования тех, кто входил в окружение Рашидова, и нашей семье пришлось в спешке бежать из Союза сюда, – ответила она, продолжая одеваться.

– А, ну понятно, слышал про эту историю с Рашидовым в Союзе. А это подружка твоя?

– Сестренка. Ну что, мы пойдем? А то вон твои товарищи идут.

Я повернулся, девушка, прикрыв лицо рукой, промелькнула мимо меня, я успел заметить ее спину и длинные, мокрые косички. На ней была одета широкая рубаха пестрой расцветки и шаровары, мне приходилось бывать в Ташкенте, и там часто попадались женщины в таком одеянии.

– Как тебя зовут, красавица? – крикнул я ее вслед.

– Лейла! – ответила она, не оборачиваясь позвала сестренку, и они быстрым шагом направилась в сторону кишлака.

Я несколько минут стоял и смотрел им вслед, хоть я и не разглядел лица Лейлы, но ее голос мне показался очень приятным. Оно и понятно, я уже два года не слышал девичьего голоса, одни лишь приказы, крики, маты и грохот канонады.

– Бережной! Ну ты чего, уснул там что ли? – услышал я голос ротного и, очнувшись от мечтаний, обернулся назад.

Ротный с бойцами шли вдоль берега.

– Ну как, все нормально? – опять спросил ротный, подходя ко мне.

– Да нормально, это девчонки из кишлака купались здесь. Может, тоже окунемся? – предложил я ротному.

– Некогда купаться, пошли давай быстрее.

И мы всем взводом направились в сторону кишлака.

«Эх, не было бы на мне этого железа, можно было б окунутся в озеро прямо в одежде, а то может уже никогда не придется этого сделать», с грустью подумал я.

Находясь в Афгане, где каждый миг может стать последним, поистине ценишь каждый приятный момент, произошедший с тобой, даже самый не значительный. Хотя в мирной жизни такие вот незначительные моменты я просто бы не заметил.