Текст книги "Экипаж машины боевой (Часть 1)"

Автор книги: Виталий Кривенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Масла, масла, – говорил он и показывал на канистру.

Я поманил его пальцем, он быстро подошел ко мне и стал протягивать канистру.

– Да убери ты эту канистру, пистолетные патроны есть, цинк. Понимаешь. Пуф-пуф. Понимаешь? Маленький такой, – я показывал пальцами размер патрончика.

– Масла, Шурави, – тыкал он мне канистру.

– Вот баран, да нахер мне твоя канистра. Хасан! Переведи этому придурку.

– Че ты хотел? – спросил Хасан, подойдя к нам.

– Патроны ему хочу сбагрить, скажи ты ему там по-своему.

Хасан перебросился с этим аксакалом несколькими фразами, тот закивал. Хасан показал ему два пальца, старик ему один.

– Он берет один цинк, – сказал Хасан.

– За сколько?

– За пятнадцать. Говорит, что два бы взял с удовольствием, но денег на два нету.

– Так пусть предложит кому-нибудь из своих. Хотя, слушай, поехали подъедем к кишлаку, заодно в дукане возьмем лепешек и винограду.

Хасан вытащил цинк с патронами и показал старику, чтоб подошел с другой стороны. Тот обошел БТР, отдал деньги и забрал цинк с патронами; замотав его в мешковину, он поспешно направился в кишлак.

– Туркмен! Поехали подъедем к дуканам.

БТР наш тронулся, и мы направились в сторону дуканов. Хасан показал пальцем в сторону кишлака. Там между дувалами стояли две БМПшки.

– Смотрите, вон разведка стоит.

– Ну, ни фига себе, они уже там, ну разведчики, шустрые ребята, -удивился я.

– Сейчас подъедем и узнаем, чего они там торчат, – промолвил Урал.

– А ну, покажь сумарь, – я взял из рук Урала сумку, которую он выменял у бачи.

– За шапку выкрутил, да?

– Пришлось еще ремень отдать в придачу.

– Ниче, нормально, на дембель покатит, – я протянул Уралу сумку.

Мы подъехали к дуканам и стали разглядывать их содержимое. Туркмен спрыгнул с БТРа и, подойдя к дуканщику, стал с ним о чем-то болтать, пробуя при этом виноград.

– Хасан, а давай заберем все, что захотим, а если этот душара будет пи...деть, по башке автоматом долбанем, и все, че зря деньги тратить, -предложил я.

– Ага, конечно, это уже наша сторона Герата, тут советники где-то недалеко. Сейчас пожалуются царандойцам или ХАДовцам, те особняк подключат, потом разъе...ывайся с ними.

– Да пошли они нахер эти царандойцы, как воевать, так их нету. К тому же это не наша сторона, здесь пограничная зона.

– Да какая разница, чья сторона. Скажут, что мародерством занимаемся и все такое.

– Ну, иди возьми пожрать в дукане, а то Туркмен стоит болтает бестолку и виноград жрет.

– Пошли вместе.

Мы спрыгнули с брони и подошли к Туркмену с дуканщиком. Потом Хасан пошел к другому дукану, расположенному недалеко от этого.

– Ну че Туркмен торгуешься? – спросил я.

– Да нет, просто болтаем. Зачем торговаться, я и так нахаляву фрукты хаваю.

Я тоже оторвал от кисти несколько виноградинок и стал кидать их в рот по одной. К нашему БТРу снова подбежали двое бачат и стали крутиться, предлагая что-то Уралу с Сапогом. Я хотел крикнуть им, чтоб смотрели за этими гавриками, но Сапог и так бдительно наблюдал за бачатами. Дуканщик неплохо знал русский, и я его спросил:

– Патроны возьмешь?

– Какой патрон? – спросил он.

– Пистолет – Макаров.

– Скока?

– Цинк.

– Давай неси, беру.

– Пятнадцать, – предложил я.

– Давай, даю пятнадцать.

– А двадцать?

– Нет, двадцать не даю, цена пятнадцать, больше не даю.

К нам подошел Хасан, в руках у него было несколько лепешек и гора винограда. Туркмен тоже купил пару лепешек, винограда и несколько гранат, и мы направились к БТРу.

– Тот дуканщик берет патроны, – обратился ко мне Хасан.

– Этот тоже берет.

– Я с тем уже договорился за пятнадцать.

– Я с этим тоже, да к тому же сюда ближе нести.

Я обернулся, дуканщик шел следом за нами. Потом я увидел, как другой дуканщик тоже бежит к нашему БТРу. После оба дуканщика стали спорить между собой, размахивая руками.

– Хасан, чего они орут? – спросил я.

– Спорят, кто патроны возьмет.

– Кто больше заплатит, тот и возьмет, че тут думать.

– Ага, хрен они больше заплатят, будут целый день спорить, а больше пятнадцати ни один не даст.

– Ну и пошли они тогда нахер, не ждать же, пока они наорутся.

Мы залезли на броню, Хасан достал цинк с патронами, и что-то крикнул им, оба дуканщика сразу заткнулись и уставились на Хасана.

– Чего ты им такого сказал? – спросил я Хасана.

– Предложил, как ты советовал, кто больше даст, того и цинк, и они заткнулись сразу.

Потом Хасан показал пальцем на дуканщика, с которым договаривался я и, говоря ему что-то по-таджикски, указал на меня, после чего протянул ему патроны, тот подошел ко мне и протянул деньги, я взял их и положил в карман. После афганцев деньги можно не пересчитывать, они обычно не надувают, это наши вечно "кидают" духов на каждом шагу. То солидол им спихнут вместо масла, в канистру натолкают солидола, а сверху нальют немного масла, то вместо тушенки пропихнут хрень какую-нибудь в банке. Поэтому духи нам не очень то доверяют, прежде чем дать деньги они говорят: "Шурави, давай контрол", мол, давай проверим.

И так удачно сторговавшись, мы загрузились на броню и направились в сторону, где стояли разведчики, там же недалеко стояли машины комбата и ротного.

– А че ты своему дуканщику патроны не продал?

– Тот, с которым ты договорился, таджик по нации.

– А, ну тогда понятно, родная кровь, значит. Слушай, а ты чарса взял? –спросил я Хасана.

– Взял, конечно, я чарс всегда в первую очередь беру.

– Ну тогда забей косяк, что ли.

– Я уже забил.

– Ну взрывай.

– Кто будет? Сапог, курнешь?

– Не, я не буду.

– Ну, дело хозяйское. Урал, спроси Туркмена.

– Нет, он не будет, – ответил Урал.

Мы втроем курнули косяк, БТР как раз подкатил к БМПшкам разведчиков. Из люка торчал Серега.

– Серега, где остальные? – крикнул ему я.

– По кишлаку шарахаются где-то.

– А че вы здесь делаете?

– Комбат здесь со старейшинами базарит о чем-то.

– А Пипок где?

– Не знаю, там по кишлаку лазит, только что на горизонте мелькал, потом свалил куда-то.

Мы с Хасаном спрыгнули с брони и направились в кишлак, Урал запрыгнул на БМПшку к разведчикам, а Туркмен с Сапогом остались в БТРе. Километрах в двух виднелись руины старого города, и немного позади видно было духовский мост, вдалеке виднелась бетонка и кусочек нашего моста с заставой, мы находились на возвышенности, и поэтому видели всю окраину старого и нового города.

В кишлаке жизнь била ключом, женщины что-то колдовали возле глиняных печей находящихся во дворах, наверное, пекли лепешки, старики курили чилим и о чем-то судачили между собой. Мужиков и парней в кишлаке видно не было, в основном они были в бандах, а тех, кто не успел уйти в банду, забирали в армию. Жители кишлака смотрели на нас с подозрением, явно они нам не доверяли, да как нам доверять, наши военные частенько заезжая в подобные кишлаки, занимались тут беспределом. Заходили во все дома, забирали все, что понравится, одним словом просто грабили их, и возразить местные ничего не могли, а все делалось под видом того, что, мол, ищем здесь оружие и боеприпасы и тайники душманов. Чумазые как чертята детишки со стороны глазели на наших солдат, а те, что были посмелее, подбегали и протягивали ручки со словами: "Шурави – бакшиш, бакшиш" (это значит подарок). По всему было видно, что кишлак бедный, это было видно и по одежде обитателей и по постройкам. Зелени тоже здесь было мало, по окраинам кое-где виднелись редкие виноградники, в низине ближе к речке были разбиты небольшие участки огородиков. Рядом с огородами паслось небольшое стадо баранов и пара коров, по кишлаку бродил худой и облезлый верблюд и пара оседланных ишаков.

– Куда мы идем? – спросил я Хасана.

– Да никуда, просто походим по кишлаку, посмотрим, как люди живут. А че еще делать?

Вдруг рядом с нами прогремел выстрел, потом крик и очередь из автомата. Мы с Хасаном моментально вскинули автоматы и стали озираться. Очередь прервалась, но крик продолжался, в кишлаке сразу все забегали, перепуганные жители начали прятаться по домам, военные держали оружие наготове.

Я заскочил за дувал, и вдруг увидел орущего Пипка, он кричал как дурак, направив автомат на дверь дувала, палец его сжимал курок, но в магазине закончились патроны, и слышен был только его крик. Я подбежал к нему и тряхнул за плечо:

– Пипок, че ты орешь?! Что случилось?! Черт возьми! – я развернул его к себе лицом.

– Не, ты видел?! Мля, Душара, сука рваный! Чуть не замочил, пидор! Не, ты видел? Мля, гад – падла! Ты видел? Юра, ты видел?! – Пипок талдычил как сумасшедший.

– Да успокойся ты, Пипок! – крикнул я ему в лицо.

Пипок смотрел на меня ошалелыми и перепуганными глазами. Я первый раз в жизни видел перепуганную улыбку.

К нам подбежали бойцы и офицеры, они в непонятках смотрели на нас с Пипком.

Подбежали наш ротный с комбатом и летеха – взводный разведки.

– Что здесь происходит?! – закричал комбат.

Пипок показывал на дверь дувала и повторял дрожащим голосом:

– Душара, сука, чуть не застрелил – гад.

Мы все бросились к двери дувала, первым заскочил в дувал комбат, за ним ротный и взводный разведки, за ними зашли мы с Хасаном. В дувале была жуткая картина. На полу лежал старик, рядом валялся бур, рядом со стариком лежала женщина, а возле нее плакал ребенок двух лет примерно. Старик был весь изорван пулями, женщина была тяжело ранена, но еще дышала, ребенок вроде был цел. Пипок от страха выпустил в двери дувала весь рожок на сорок пять патронов.

– Выходим отсюда! Быстро! Мудаки, е... вашу мать! – крикнул комбат.

Мы выскочили из дувала.

– Ко мне иди, Пипонин! – крикнул Пипку Комбат.

Пипок подбежал к нему.

– Ну почему с тобой вечно что-нибудь приключается? Росту от горшка два вершка, а чтоб где не случилось, везде Пипонин. Ну, что здесь было? Черт тебя возьми!

– Душара этот из бура, товарищ майор, пуля по макушке задела, чуть не убил, сволочь такая, – талдычил Пипок, глядя на комбата.

– Кто давал команду бродить по кишлаку?! А ты, лейтенант, какого хрена смотрел?! А-а, – комбат махнул рукой и крикнул:

– Все по машинам, и уходим отсюда! Быстро!

Мы все быстро направились к машинам, я посмотрел на Пипка и увидел, что макушка у него обоженная, меня разобрал смех. Пипку повезло с его ростом, этот дед намеривался попасть в лоб первому, кто из военных сунется в дверь его дома.

– Юра, ну че ты смеешься? Тебе бы так.

– Не дай бог, Пипок. Если б я был на твоем месте, то дырка была бы у меня, как раз между глаз. Ну, ты не переживай Пипок, живой ведь остался, и благодари бога за свой рост.

– Ага, не переживай. У меня вон руки дрожат как с похмелья.

– Ну так похмелись. Сейчас запрыгнешь на минутку на наш БТР, он рядом стоит с вашей БМПшкой.

– А зачем?

– Потом узнаешь, а сейчас пошли быстрей на машины.

Мы бегом добежали до своих машин, и запрыгнули на броню.

– Что случилось? – Спросил Туркмен.

– Потом расскажу.

– Сапог, налей кружку браги побыстрее.

– Да в чем дело? – опять спросил Туркмен недоумевая.

– Пипку надо стресс снять, когда расскажу – уссытесь.

Сапог налил браги в кружку, Пипок дрожащими руками схватил ее, и с присербом стал пить, выпив, он немного отдышался, потом, поблагодарив мня, побежал к своей БМПшке.

– Давай похаваем, я жрать хочу, как из пулемета, – предложил Хасан после того, как БТР наш тронулся.

Мы все расположились в десантном отсеке, разлили брагу и приготовились спокойно поесть.

По ходу мы с Хасаном стали рассказывать, что приключилось с Пипком в кишлаке. Пацаны падали со смеху, когда я рассказывал про перепуганную улыбку и обоженную макушку. После мы помянули мужиков, тех, кто не вернулся с прочески и, сытно поев лепешек с виноградом, расположились немного отдохнуть, а колонна в это время медленно двигалась в сторону бетонки. Кишлак остался позади, позади также остались мертвый старик, смертельно раненная женщина и чудом уцелевший перепуганный ребенок. А мы катили по дороге, не задумываясь о том, какое горе причинили этой семье, близким этих людей, нам было на это наплевать, у нас была другая мораль, а если сказать точнее, то не было ни какой морали, мы просто были на войне.

В ГОСТЯХ У САРБОСОВ

Спустя время колонна выехала на бетонку и, минуя сторожевую заставу, направилась в центр советского Герата. На въезде в город, по обе стороны бетонки возвышались стройные тополя. Особого внимания жители города на нас не обращали, для них это было обычным делом, наши колонны частенько мотались туда-сюда по бетонке, проходящей через город, патруль постоянно мелькал по Герату, да и район, где находились наши советники, находился прямо в городе.

Центр Герата пестрел дуканами, они располагались по обе стороны бетонки, глаза разбегались от обилия товаров. На витринах красовалась японская аппаратура: двухкассетники и телевизоры рядами были выставлены в стеклах витрин, каких моделей здесь только не было, все сверкало и переливалось. Союз не больно баловал нас импортной аппаратурой, поэтому нам было в диковинку все эти навороты японской техники, за две три тысячи афганей здесь можно было приобрести не плохую магнитолу. Одежды и обуви здесь тоже был широкий выбор, на витринах весели костюмы самых знаменитых западных фирм, от спортивных до строгих. Женского белья тоже было в изобилии, особенно пользовались спросом у наших офицеров "недельки" (это женские трусики, в комплекте на каждый день недели), они брали их своим женам или подругам. Из обуви в основном были кроссовки любого типа и расцветки. Продуктовые дуканы были напичканы разными экзотическими фруктами, в атмосфере витал запах жареных шашлыков. Мы ехали и смотрели на все это, как в музее, Сапог вообще тонул во впечатлениях от увиденного, он же практически не вылезал из расположения полка.

– Смотри, Юра! – выкрикнул Хасан, и показал пальцем на женщину в парандже.

– А че смотреть, баба как баба, только рожи не видно.

– Да нет, ты посмотри на ее башмаки.

Я глянул на ноги, на этой девке, были одеты модные кроссовки.

– Да, прикол, сочетание средневековья и цивилизации.

Хасан что-то ей крикнул на своем языке, но она ноль эмоций, даже не взглянула в нашу сторону.

– Да нахрен ты ей сдался, Хасан, – сказал я ему.

– Вот бы напялить ее, у меня скоро яйца взорвутся, – промолвил с сожалением Хасан.

– Сначала надо на морду посмотреть, может там страшилище.

– Да какая разница, мне сейчас похеру, хоть крокодил.

– Хасан, ну тебя нахер, не дразни меня, лучше про это не думать, а то стояк замучит.

Колонна свернула вправо и покатила в сторону расположения сарбосовской дивизии. Спустя время мы остановились перпендикулярно дороге, которая вела к воротам с аркой, это был въезд на территорию сарбосовской дивизии. Наш БТР остановился прямо напротив этих ворот, по обе стороны арки на пьедестале красовались две пушки старинного образца. У ворот стояло несколько БТРов и три легковые тойоты, это скорее всего были машины советников.

Дивизия располагалась на склоне горы, чуть правее находился полигон, на нем наши советники обучали сарбосовских призывников обращаться с нашим оружием. БТРы полкача и комбата заехали в ворота дивизии и остановились возле штаба.

Мимо нашей колонны прокатили два джипа и один разрисованный БТР, это была дружественная банда Асифа, они не воевали ни с духами, ни с нашими, и в основном играли роль посредников между воюющими сторонами. Дворец Асифа был в пригороде Герата, приходилось там разок бывать, мы сопровождали туда сарбосовского министра обороны. Одним словом все там, как в восточных сказках, я даже не мог себе представить, что такое может существовать на самом деле. От красоты и сказочности просто дух захватывало, вокруг война, а тут рай в полном смысле слова, и дворец, и озеро с лебедями, и гарем, короче полный комплект атрибутов султана. Да, кто-то воюет – а кто-то кайфует, парадокс.

Колонна Асифа тоже свернула в дивизию и скрылась за воротами. Потом показался эскорт боевых вертолетов, я насчитал шесть штук, они приближались к нам разбрасывая во все стороны сигнальные ракеты.

– А это еще что такое? Наверное, "шишка" какая то, – произнес Урал, показывая на вертушки.

– Да, ты прав, это кто-то с большими звездами. И летят вроде сюда, даже, по-моему, снижаются, – ответил я.

– Да, да, снижаются, – сказал Хасан.

– У них здесь сходка какая то, судя по всему.

К нам подъехал комбатовский БТР.

– Пехота, а ну прочешите окрестность. Вон по тем дувалам пробежитесь, проверяйте все помещения. Сейчас сюда приземлится комдив. Чтоб все вокруг было спокойно. Ясно?

– Ясно, товарищ майор, – ответил Хасан.

Если заметите что-нибудь подозрительное, перемещения какие-нибудь, или группу подозрительных людей, сразу доложите. И патрулируйте местность, пока не улетят вертушки. Все, выполняйте.

Комбат поехал дальше, а мы попрыгали на землю и направились в сторону дувалов, расположенных вдоль дороги.

– Сам комдив пожаловал, сейчас разборки начнутся. Полкач наверно втык получит за проческу, – сказал Хасан.

– Да уж, разгоняй от комдива сейчас все получат за бестолковые потери.

Мы с Хасаном зашли во двор первого попавшегося дома, Урал с Сапогом пошли в следующий. Можно было не беспокоиться, духов тут быть не могло, в этом районе города жили мирные, в основном это дома тех же сарбосов. Но комбата можно понять, мало ли чего, любые недоразумения надо было исключить.

Я открыл дверь и остановился на пороге, прямо у двери посредине комнатушки сидели три старца, в центре дымился большой глиняный чилим с тремя трубками, старики курили гашиш и болтали между собой. Когда я вошел, они замолчали и уставились на меня в недоумении. Прямо и на право находились еще две комнаты, завешанные грязными занавесками. За мной следом вошел Хасан.

– А ну, старички, дайте пройти, – обратился я к ним и показал жестом, чтоб они дали мне пройти.

Они что-то начали лепетать по-своему, но с места не двигались. Из ихнего трепа я понял только одно слово, шурави.

– Хасан, что они талдычат?

– Говорят, что обижаешь ты их, они старые, им трудно подняться, а ты молодой неуважительно к ним относишься.

– Ага, значит им задницы трудно поднять. А ну, Хасан, выйдем на минутку.

Мы вышли из этой хибары.

– Че ты хочешь, Юра?

– Сейчас узнаешь.

Я вытащил гранату, открутил запал, потом отломал от запала взрыватель и снова закрутил запал в гранату. После чего, я выдернул кольцо и бросил гранату за дверь, раздался щелчок, через секунды три я заглянул в дверь, стариков как ветром сдуло, один чилим дымился.

– Посмотри Хасан, какие они шустрые, а говорили, что трудно им жопу поднять.

Хасан стоял и уссыкался.

– Ну, пошли, успокоим дедков, скажи им, что это учебная граната была.

Мы зашли в помещение, я наклонился, подобрал гранату и по ходу сделал пару затяжек из чилима, Хасан тоже курнул пару раз на халяву. Я откинул занавеску дулом автомата и прошел в другую комнату. Два старика забившись в угол, смотрели на меня перепуганными глазами. Я бросил одному из них эту гранату.

Он отбил ее рукой и закричал:

– Шайтан, шайтан!

– Сам ты черт! – крикнул я ему в ответ и меня разобрал дикий смех, гашиш от чилима зацепил меня капитально, я смеялся и не мог остановиться, а как гляну на этих дедков, то вообще отпад. Потом раздался женский визг из другой комнаты, я быстро направился туда.

Возле входа в другую комнату стоял Хасан, третий старикан стоял перед ним на коленях, обеими руками вцепившись в его автомат, а внутри комнаты сидели две женщины, одна из них визжала как сумасшедшая. Хасан что-то кричал этому старику, и пытался вырвать из его рук автомат, но тот вцепился как клещ. Я подбежал к этому старику и схватил его за шею, она у него была худая и тонкая, я даже подумал, если ее с силой сжать, то она переломится. Второй рукой я схватил его за горло и начал оттаскивать, Хасану удалось вырвать из его рук автомат. Старик захрипел, изо рта полилась слюна на мою руку, я отбросил его в сторону и вытер руку об занавеску.

– Вот вцепился сука, дохлый такой, а цепкий падла, – произнес Хасан.

– Че ты ему сделал? – спросил я Хасана.

– Да ниче я не делал, хотел войти посмотреть, а тут он возле порога, и как вцепился в автомат. Тут женское отделение, туда мужикам запрещено входить, я знаю это. Но он сука хоть бы сказал, а то кинулся как собака и сразу за автомат. Бля, щас как нае...ну по башке этим автоматом, придурок старый, – Хасан замахнулся на старика автоматом, тот закрылся руками и заскулил.

– Пошли отсюда, здесь дурдом какой-то, – сказал я Хасану, и заехал пинком по чилиму, чилим разлетелся, обрызгав нас с Хасаном водой.

– Нах...я ты разбил чилим, дурак?! – возмутился Хасан.

– А че, ты его с собой тащить собрался?

– Да, забрал бы.

– Нахрен он тебе нужен, в БТРе и так места нету, и ты еще эту херовину с тремя стволами туда запрешь. Был бы поменьше размером, тогда я и сам бы его забрал. А то дура такая, чуть ли не на ведро воды.

Мы вышли из этой дурхаты и пошли в соседний двор. Оттуда как раз выходили Сапог с Уралом, мы направились им на встречу.

Вертушки с комдивом приземлились на площадке, недалеко от ворот в дивизию, вокруг вертушек бродили летуны, а комдив, наверное, уже в штабе сарбосовской дивизии.

– Ну, как у вас? – спросил я Урала с Сапогом.

– Да нормально, молока верблюжьего попили и лепешек поели, хозяева оказались неплохими, –ответил Урал.

– Вот хрень, а у нас какие-то придурки попались, – пожаловался Хасан.

– А в полк затариваться кто поехал? – спросил я.

– От нас, вроде, БТР Грека поехал, – ответил Урал.

– Надо было горный сухпай пацанам заказать, и дрожи с сахаром. Ну да черт с ним.

– Раньше надо было включиться, – сказал Хасан.

Я стал рассказывать, как мы гостили в соседнем дворе, и все начали прикалываться. Посидев немного, посмеявшись, Хасан вдруг предложил:

– Пошли в дукан, вон, оттуда дым валит, может, шашлыков пожрем.

– Не, не охота, мы пожрали, – сказал Урал, и обратился к Сапогу:

– Если хочешь, иди.

– Нет, я тоже не хочу, я лучше здесь в тени посижу с Уралом, -ответил Сапог.

– Ну, не хотите, как хотите. Пошли, Хасан.

Мы направились в дукан, который был метрах в двустах от нас.

Дукан был продуктовый, здесь были фрукты, крупы разные, винограду разных сортов было валом, какие-то конфеты с арабскими иероглифами на этикетках и еще уйма всякой хрени. Дукан был не сказать что богатый, но далеко не бедный, видно, торговля шла неплохо. В дукане торчали три сарбоса, на погонах у них были ромбики и скрещенные сабли, наверное, офицеры, но в ихних регалиях я не разбирался. Хасан подошел к ним и начал болтать, дуканщика видно не было. Я бродя по дукану увидел вход в еще одно помещение, закрытый мешковиной, оттуда тянуло жаренным мясом. Я откинул мешковину и заглянул туда, моему взору предстал дуканщик с приветливым выражением лица, он был толстый и маленького роста. Увидев меня, он заулыбался, и сказал на чисто русском языке (этому ни кто не удивлялся, на русском говорили многие афганцы, а дуканщики почти все, особенно в больших городах):

– О, шурави, ну заходи, заходи, дорогой.

Я зашел в помещение, посреди комнаты стоял мангал, и на нем жарились шашлыки, около десяти шампуров, тут же лежала шкура разделанного барана, вокруг нее вились зеленые мухи. Возле шкуры стоял армейский зеленый бак, видно, купленный у наших, такие баки применялись в походной кухне для разноса первых блюд, в нем дуканщик мариновал мясо для шашлыка.

– Сколько стоит один шампур? – спросил я дуканщика.

– Три чека.

– А выпить есть что-нибудь?

– Кишмишовка есть.

– Нет, ну его нахер этот самогон, слишком жарко для такого пойла. Вино есть?

– Есть. Какое надо?

– Да любое. Только не советскую бормотуху, я ее на гражданке напьюсь.

– Нет, что ты, такой дрянью мы не торгуем.

– Откуда знаешь, что бормотуха наша дрянь?

– Я же в Ташкенте учился.

– А, ну тогда понятно. А на кого учился?

– На офицера.

– А че тогда торгуешь, а не воюешь?

– Ступню оторвало, вашей миной. Лепешка такая серая, знаешь? Вы же их накидали, где попало, – дуканщик показал мне ногу с протезом вместо ступни.

– Под ноги надо смотреть, вояка.

– А, плевать на ногу, зато я теперь здесь торгую спокойно, дом рядом, война меня не касается. Ну что еще надо, такому как я.

– Дело хозяйское. Ну, когда шашлык-то будем жрать, хозяин?

– Сейчас, пять минут, еще не дожарился.

– Вина бутылку принеси.

– Какое будешь пить?

– Я не аристократ, чтоб в винах разбираться. Неси которое покрепче. Да, и позови таджика, он там с сарбосами болтает.

Дуканщик вышел, а я закурил сигарету и присел на бак с мясом, от шкуры несло тухлым запашком, да и мух налетело целая куча. Я взял эту шкуру и выбросил ее в окно. Где-то через минуту вошел Хасан.

– О-о, шашлыки, – пропел Хасан, и схватив шампур начал хавать мясо.

– Э, он не готов еще, ты че как дикарь, как будто шашлыков не видел никогда, – сказал я ему.

– Я жрать хочу.

– Че, голодняк пробил?

Вошел дуканщик, он притащил бутылку вина и поставил рядом с нами, потом взял шесть палок шашлыка и собрался выходить, на мангале осталось три шампура. Хасан что-то ему сказал на родном языке.

– Они заказали шесть, – ответил на русском Дуканщик.

– Ну отнеси им четыре, остальные, скажи, мы съели, – не унимался Хасан.

– Они первые заказали, к тому же их трое, – ответил дуканщик и вышел.

– Хасан, ты че как голодный. Четыре нам не хватит что ли, – сказал я Хасану.

– Тогда мне три, а тебе один.

– Хрен тебе на воротник, мне два, я тоже жрать хочу.

Я взял бутылку вина и посмотрел на этикетку, там было что-то написано на каком-то мудреном языке. Глянув на пробку, я понял, без штопора тут не обойтись. Ай, да хрен с ним, я подошел к мангалу и отбил об него горлышко. Потом взял шампур, и стал есть шашлык, поставив бутылку на пол.

– Юра, че ты разбил?

– Вино открыл, не видишь что ли.

– Откуда вино?

– Дуканщик принес.

– Дай глотну, – Хасан протянул руку.

– Рожу порежешь, иди, возьми какую-нибудь тару у дуканщика.

В двери появились Урал с Сапогом.

– О, Сапог, иди возьми у дуканщика что-нибудь, из чего можно вина выпить, – обратился к Сапогу Хасан.

– И еще бутылку вина захвати, и спроси, сколько стоит, – добавил я.

Сапог ушел, и через минуту появился с большой пиалой и бутылкой вина.

– Червонец чеками бутылка, – сказал Сапог, подавая бутылку.

– Так, значит, двадцать за вино и двенадцать за шашлыки и того тридцать шесть. На афошки это будет?.. Короче, семьсот афошек. Хасан, кто расплатится? Давай ты, а следующий раз я.

– Хитрый ты, Юра.

– А че хитрый. Ну, давай я заплачу, раз так.

– Да ладно, я отдам, просто в следующий раз я сожру побольше.

– Ты и сейчас сожрал немало, мне один шампур достался, пока я с бормотухой возился.

Я налил всем по очереди вина, и выпил сам, вино было так себе, кисло-сладкое, а может, я просто не разбираюсь в винах. Мы же советские, привыкли пить, чтоб по шарам било, а о вкусе не думали.

– Берите шашлык, вам одна на двоих, нам с Хасаном три, – предложил я Уралу с Сапогом.

– О, мясо я буду, – сказал с довольным видом Урал.

Урал взял шампур, и они с Сапогом стали его есть на пару, мы выпили вторую бутылку, потом еще курнули косяк, нас немного развезло, и мы сидели мирно болтали о всякой ерунде. Не знаю, сколько прошло времени, когда послышался гул вертолетов.

– Ну все, пацаны, закругляемся, комдив улетел, и нам пора. Отдохнули мы ништяк, – заявил я ребятам.

– Базара нет, – ответил Хасан.

Мы расплатились с дуканщиком, поблагодарили его за шашлыки и пошли на свой БТР.

Возле нашего БТРа стояла БМПшка разведчиков, рядом с ней стояли Пипок, Серега и Туркмен, мы подошли к ним.

– Ну как, Пипок, отошел после облома, – спросил я.

– Да, нормально.

– Глухо тебе душара макушку поджарил.

– Да пошел ты.

– А вы где лазили четыре часа? – спросил Туркмен.

– О-о, мы побалдели нормально, вина попили, шашлыков поели, в одной хибаре на прикол нарвались, – ответил Хасан, и рассказал, как мы с дедками поприкаловались.

– А мне что, шашлыка не приперли? – спросил Туркмен.

– Сарбосы все сожрали, ну и Хасан неплохо приложился, – ответил я, и спросил:

– А наши с полка приехали?

– Да, вернулись, они на тропосфере затарились, в полк не заезжали. Жратвы привезли и боеприпасов, машины заправили.

– Куда махнем?

– На иранскую границу, там будем караваны пасти, Шиндантские духов там где-то мочат, а мы будем караванные тропы держать, чтоб духам снабжения не давать, – ответил Серега.

– А Асифу че надо было?

– Хрен знает, вроде просил, чтоб его караваны не бомбили.

– Когда выдвигаемся?

– Да щас поедем, полкач уже в колонне.

– Откуда ты, Серега, обо всем знаешь?

– Ну, разведка ведь, это вы, соляра, ни хрена не знаете.

– Ну ладно, знаток, не очень-то на пехоту наезжай, а то по башке получишь, – заявил Хасан Сереге.

Из БМПшки вылез водила и крикнул:

– Поехали, взводный вызывает.

Серега с Пипком запрыгнули в БМПшку и укатили, а мы залезли на броню и стали ждать выдвижения. Через полчаса колонна выдвинулась, а мы, раскумаренные вином, курнули еще косяк и, поев винограда, завалились отдыхать в десантный отсек. Дело шло к вечеру, и надо было быстрее проследовать горы и выехать к иранской границе, а то ночью катить среди гор – процедура не из приятных.

Ну что ж, отдохнули мы у сарбосов неплохо, хоть мало, но все-таки лучше, чем ничего.

ПРОГУЛКА ПО ИРАНУ

Я открыл глаза: напротив моего лица под защитным плафоном горела лампочка, равномерно гудели двигатели БТРа, я лежа смотрел на плафон, машина шла мягко – наверное, двигались по песку, было немного прохладно, но это даже хорошо, а то жара за целый день уже надоела. Приятно было смотреть на сине-зеленый свет. Я представил себя в космическом корабле, мы летим по галактике, а впереди бесконечная голубизна космоса, и хотелось, чтоб это состояние продолжалось, как можно дольше. Глаза мои снова закрылись, и я стал погружаться в сон, продолжая представлять себя в космосе. Я бы, может, еще некоторое время подремал, но где-то рядом раздалась короткая очередь из КПВТ, я очнулся от дремоты и фантазий, вернувшись в реальность. Вот черт, какому-то дураку делать нечего, весь кайф обломал.

С трудом приподнявшись я спросил:

– Кто едет?

– Я еду, – ответил Хасан.

– А сколько время?

– Одиннадцать.

– Юра, хорош орать, спать мешаешь, – пробубнил сонным голосом Туркмен.

Я перелез через спящих пацанов, и запрыгнул в командирское сидение.

– Горы проехали?

– Да, час назад.

– Давно едешь?

– Не, час где-то. Как только горы проехали я сел, а Туркмен спать завалился.

– Не устал? А то давай я поеду.

– Нет, нормально, сиди отдыхай.

Я одел шлемофон, общий эфир молчал, я погулял по волнам и выловил голос Америки, они вещали на каком-то азиатском я зыке, я снял шлемофон и протянул Хасану:

– На переведи, что там болтают.

Хасан надел его, через пару минут снял и бросил мне на колени:

– На узбекском трещат, ничего интересного. Рассказывают, про обстрел наливников где-то за Гератом.