Текст книги "Бригада (СИ)"

Автор книги: Виталий Симаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

На фотографии был изображён средних лет мужчина блондин с тоненькими пижонскими усиками, в чёрном балахоне из дорогущего бархата, который был весь усыпан мелкими алмазами-звёздочками, с длинным черным посохом и... с черным рогом растущем во лбу. Над фотографией был заголовок "Наш САМЫЙ уважаемый гражданин города завтра женится".

– Он самый, – хмуро подтвердил Горыныч. – А рог, торчащий у него изо лба – это мой магический коготь. При его помощи как я уже сказал, у него проявилась магическая сила. И благодаря этому талисману он со своей шайкой захватил власть в городе.

– Это какую надо иметь извращенную фантазию, чтобы вставить рог себе в башку, – нервно засмеялся Вовчик.

– Так, рог лучше всего контактирует с его мозгом, и усиливает его магические способности в десятки раз.

– Да, Горыныч, и досталось же тебе, – похлопал по-дружески по плечу понурившегося змея Иван-Царевич. – Получается, что он благодаря этому рогу и смог заколдовать тебя? – Горыныч кивнул и всхлипнул. – Ну, ты не отчаивайся мы, что-нибудь придумаем. Крёстная, вы сможете его расколдовать?

Смерть, рассматривавшая в этот момент фотографию в газете, посмотрела, внимательно прищурившись на Горыныча, улыбнувшись, пожала плечиками, навела на него пальчик, из пальчика ударила в тщедушное тело заколдованного змея небольшая молния, тот затрясся от попавшего в него разряда и стал быстро изменяться на глазах. Растягиваться высоту, и в ширину. Нижние две руки и передние две ноги соединились кожаной перепонки и преобразились в крылья как у нетопыря, передние руки и задние лапы, принялись надуваться и вскоре превратились в драконьи лапы. Прошло меньше минуты, и в зимнем саду стоял трёхметровый ящер, покрытый чёрной бронированной чешуёй, под которой перекатывались мощные мускулы. Но вот только была одна проблема – у Горыныча осталась одна голова – центральная. Вместо боковых голов, были два заросших обрубка.

– Не понял, – удивлённо уставился на него Иван, – а где ещё две головы?

– Так это... – пробасил грустно хриплым басом Горыныч. – Кащей когда меня усыпил, перед тем как меня превратить в того мерзкого червяка, которым я был последнее время, отрезал две мои головы, запечатал их в сосуд с живой водой, и где-то теперь их прячет. Он специально это сделал, гад. Держит их у себя в заложниках. А знаете, как с одной головой тяжело! Одной есть, одной думать, одной следить за всем, что происходит вокруг...

– Одна – одежду шьёт, одна – пищу варит, одна – детей кормит, и всё одна... – давясь от смеха, продекламировал Вовчик.

Все кто был в зимнем саду, кроме Горыныча, прыснули от смеха. А Горыныч непонимающе их осмотрел, и обиженно поинтересовался у тролля:

– Это ты сейчас о чём?

– Да так! Ты не парься Горыныч, продолжай, – сквозь смех ответил тролль.

– А чего продолжать, – также обижено оглядывая смеющихся друзей, проворчал трёхметровый ящер, – я уже всё рассказал...

И как раз после этих слов Горыныча, сверху раздался треск рам, и на пол посыпались обломки от них. Все отпрянули в стороны, а в центр, свободной от растений, площадки плавно опустился огромный тюк. Внутри него при соприкосновении с полом, что-то звякнуло, явно металлическое.

– Фуух! – проговорил Жорик, садясь на огромный узел, намотанный на верхушке тюка, – ну и замаялся же я, переть этакую груду золота через весь город.

– Это где ты столько золота надыбал? – поинтересовался опешивший Вовчик, да и не только он опешил, от такого эффектного появления фея.

– Где-где! На складе, где меня столь любезно запер этот крокодил, был здоровенный сейф. Ну, я его и подломил...

– Невозможно! – перебил его изумлённый Горыныч. – Там десять степеней магической защиты стоит. Он сделан из толстенной заговоренной стали.

– Это ещё что за чудо? Постойте-постойте, – не дал никому высказаться Жорик, – я его, кажется, видел, в твоих лубках Вовчик. Он чем-то напоминает Змея Горыныча! Но у того вроде три головы, а у этого...

– Так это он и есть, – подтвердил Тролль, – только Кощей у него две головы спионерил, и ещё коготь магический срезал, а потом его превратил в Адольфа. И заставил на себя работать, а головы в заложниках держал.

– Абалдеть, – поджал нижнюю губу Жорик, а затем, что-то вспомнив, стал развязывать узел на тюке. – Слушай Горыныч, тогда это наверно твои головастики в этом запаянном аквариуме плавают. Они тоже были в сейфе. Ну, я и их решил прихватить заодно. Знаешь прикольно! Плавают такие в синюшной воде и глазами на тебя так – луп-луп.

– Да как же ты сейф то вскрыл, – опять удивился Горыныч, ласково так поглаживая аквариум, с двумя своими головами.

Те, как только увидали своего хозяина, так от радости и застучали в стенки аквариума носами, и весело забарахтались в воде.

– А чего тут штланного, – ответил за фея Юрец, – он в плошлом жнаменитый медвежатник. Он по таким шейфам шпец, што тебе и не шнилось.

– А-а, можно мне их обратно прирастить? – Горыныч в надежде посмотрел на Смерть.

– Ну, знаешь дорогуша, – покачала та головой, – я вообще-то Смерть. И привыкла лишать всех жизни. А приращивать... Я таким просто не занималась. НЕ ПРИХОДИЛОСЬ! Могу, конечно, попробовать. Но вот есть проблема – живая вода. Они же ею насквозь все пропитались. А я с живой водой возиться не люблю. БРРР! Придётся их чуть ли не отжимать от неё.

– Да ладно не парься, – махнул ручищей в её сторону тролль. – Час, полтора и я эти головы присобачу Горынычу на старое место, и они будут как новенькие.

– А ты сможешь? – Горыныч испуганно кинул взгляд вначале на беззаботного тролля, а потом перевёл его на плещущие в аквариуме головы, и посильней прижал его к груди.

– Да я же в прошлом ветеринар, – почесал подбородок тролль. – Не Айболит конечно, но всё будет чики-пуки!

– У вас из бригады хоть кто-то есть настоящий строитель, – усмехнулся Иван, обнимая Василису за талию. – Один медвежатник, другой ветеринар, третья царица, четвёртая Смерть.

– А что, – вопросительно посмотрел на него тролль, – ветеринар не может быть строителем? Вон, папа у нашей царицы, – он кивнул на Василису, – царём ведь был, а заборы красил. Ну, если человеку это по душе. Мне вот по душе, я и решил попробовать себя в строительстве. А знаешь как это интересно. Возьмем, к примеру, плитку...

– Эй, алё! А мне кто-нибудь разъяснит, почему тут так много лишнего народу, – прервал Вовчика осмотревшийся, наконец, к этому моменту Жорик. – Ну, с Горынычем всё понятно. А эти двое кто? – он кивнул на Смерть и на Ивана-Царевича. – И когда это Вася царицей успела стать?

– Знаешь, братан, – начал тролль, – тут такое дело, что без пол-литра не разберёшься. А так как нам сейчас не до пол-литра, разбашляю тебе вкратце, а потом когда всё устаканиится подробнее побазарим, – Жорик кивнул в знак согласия и уселся поудобнее на тюке с сокровищами. – Так вот, этот мужик в железе – это Иван-Царевич, жених Василисы, которая на самом деле царица Тридевятого царства, а вот эта красотка с голубыми волосами, это наш маклер Смерть, а заодно и крёстная Ивана-Царевича и его матери. Её и Ивана сюда прислала Баба-Яга. Одну в поисках Кащея, так-ка тот похитил мать Ивана, а другого в поисках Василисы, так как этот Кащей, когда был мужем матери Ивана, и окрутив мороком всё королевство, выгнал Василису взашей из того самого королевства, когда увидел её целующуюся с Иваном. Ну, а Горыныча Кащей напоил, тот задрых, а Кащей ему недолго думая отрубил магический коготь и две головы. Коготь воткнул себе в башку и став могучим колдуном благодаря ему, захватил власть в этом городе. А теперь ещё хочет второй раз жениться на матери Ивана.

– Ну, прям как в индийском кине, – присвистнул обалдевший Жорик. – Теперь ещё прикол будет, если выяснится, что Кащей чей-нибудь папа.

Раздался негромкий кашель, и все подозрительно посмотрели на смутившуюся Смерть.

– Только не говори, что ты его мама, – нервно захихикал Жорик.

– Неужели я такая старая, – подошла Смерть к тюку с сокровищами, и почесала фею, его мохнатое брюшко, от чего тот разомлел, а она продолжила: – Я...его сестра. Старшая.

В наступившей тишине, раздался голос Ивана:

– Крёстная, раз вы сестра Кащея, может, тогда скажите, как разбить ЭТО, – и он достал из висящей у него на боку кожаной сумки, и положил на стол-ящик, золотое яйцо.

Жорик слетел с тюка, опустился на стол возле яйца и толкнул его легонько ногой:

– Тяжёлое, – затем посмотрел на Смерть: – Это... это то, что я думаю?

– Оно самое, – кивнула Смерть.

– Его мне дала Баба-Яга, – заговорил Иван: – Сказала, что она его уже давно хранит у себя. Этот... урод, заявлялся к ней как-то и требовал, чтобы она ему сварила волшебный отвар, усиливающий магические силы, угрожал ей. Яга его послала. Тогда он пригрозил ей, и сказал, что вернётся сюда со своими воинами и всё здесь разнесёт по брёвнышку, и ушёл. Да вот незадача, когда он выходил он сильно приложился плечом о дверной косяк. А после его ухода, Яга и нашла яйцо, валяющееся возле дверей. Поняла чьё это хозяйство, и припрятала его, подальше. А Кащей через пару часов прибегает с выпученными глазами, и спрашивает не находила ли Ягушенька, золотого яйца. Ну, бабка естественно сказала, что нет, но если надо, она может попросить лесных зверушек помочь поискать. Но Кащей наотрез отказался – мол, не стоит по всему лесу о таком раззванивать. И ушел, уткнувшись носом в землю, в поисках потерянного яйца. Яга после ухода Кащея, конечно, попыталась разбить яйцо – одним злодеем меньше, но у неё ничего не вышло, так оно у неё и хранилось под печкой в ступке. А тут я пришёл, просить у неё помощи. Она там чего-то поворожила, дала мне клубок, и это яйцо, сказав, чьё оно, и то, что оно мне, возможно, поможет в дальнейшем, – Иван закончил свой рассказ, и вопросительно посмотрел на Смерть: – Так как его разбить можно?

– Я слыхала, – задумалась Смерть, изучая лежащее на столе яйцо, – что его может разбить мышь своим хвостом.

– Ага, типа – мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось, – засмеялся Вовчик.

– Упс! – раздался голосок фея.

– Что! – дружно спросили все у смутившегося Жорика.

– Братцы, – попятился Жорик от яйца, – вы только не ругайтесь сильно, но...я кажется, эту мышку сегодня видел. Она была заперта в клетке, а клетка стояла вместе со всем этим барахлом, – он кивнул на тюк с сокровищами, – в сейфе. Ну я её и того...

– Чего того, – надвинулась на него Смерть огромной чёрной тенью, в которой Жорик сразу завяз и его начало засасывать в смертельный сумрак как в трясину.

– Я её выпустил, – отчаянно запищал Жорик.

Вовчик быстро отдёрнул от стола Смерть. Та сразу пришла в себя, тряхнула головой, и ласковым голоском и взволновано глядя на развалившегося, на столе, тяжело дышащего фея проговорила:

– Как ты себя чувствуешь? Прости меня! Я очень вспыльчивой бываю.

– Вот лучше бы тебе свою вспыльчивость держать где-то глубоко под своим балахоном, – прохрипел Жорик, поднимаясь на трясущиеся ноги. – Я почём знал, что эта чёртова мышь, может расколотить это, чёртово яйцо. Она так умилённо на меня смотрела, своими чёрными глазками, что я просто не выдержал, и выпустил её, бедняжку. И вообще, я всех заключённых там из подземелий повыпускал. Так что сейчас в городе ТАКОЕ начнётся! Не знаю как Кащей, а его орки точно по сусалам отхватят.

Все переглянулись.

– У нас ошталось мало влемени, – начал Юрец. – То, што полголода, а жаодно и олки Кощея, видели, как вот этот, – он кивнул на всё ещё обиженного фея, – плитащил всё жолото сюда в ошобняк, я не шомневаюсь. Да и у Кащея у шамого нюх на такое. По жапаху точно найдёт, долбаная ищейка. Челез полчаса, максимум челез час, Кащей заявится к нам, и я думаю не один. Што там будет тволиться в голоде, не наши плоблемы, хотя нам это и на луку. Бесполядки заделжат плодвижение Кащея. Но вот когда он сюда плиплётся, нам плидётся туговато, пока мы у него этот лог из его долбаной башки не выбьем. Нам слочно надо подготавливаться к оболоне дома.

– У нас оружия кот наплакал, – посмотрел Иван на свой меч.

– Я тебя умоляю, милый, – зловеще улыбаясь, посмотрела Василиса на царевича. – У нас тут полный дом строительного инвентаря.

– Ага, – потирая руки, заржал Вовчик, – ты бы видел, что может вытворять, в руках твоей невесты, ЛПД.

– А это чего? – не понял Иван, и уставился на Василису.

– Лопата Простая Двуручная. Не заморачивайся, – она отмахнулась, и обратилась к Юрцу, – сможешь, сам управится с подготовкой к обороне? А мы тут с Жориком, попытаемся пока, с Кощеевым яйцом разобраться, может, чем и раскурочим его. Жаль, конечно, – Василиса осмотрелась, – что такие труды, и всё насмарку. Я о ремонте.

– И главное за спасибо, – поддержал её Вовчик.

– Эй, – Жорик подлетел к тюку с Кащеевым злато, и пнул его, – а вам что этого всего мало?

– Мда, – почесал затылок тролль, – как-то не подумали. Ну, тогда я забираю своего пациента, – он кивнул на Горыныча, – и отправляюсь его штопать в большую столовую. Там как раз стол подходящий есть, для его размеров.

– А это не больно, – побелел, как тот бегемот из сказки, Горыныч.

– Что ты, – отмахнулся Вовчик, – рраз – и готово. Да ты не парься, – вытолкал он Горыныча в коридор, и уже в дверях восхищённо проговорил: – Жесть! Впервые буду супергероя штопать.

– Поможете мне доштойную встлечу олганижовать нашему штоль уважаемому гоштю и его солатникам, – посмотрел Юрец на Ивана и Смерть.

– Да без проблем, – кивнули Иван-Царевич и Смерть, и вышли вслед за гремлином в коридор.

– Ну, что приступим, – Василиса надела защитные очки, взяла в руки перфоратор и поставила на него заговорённый алмазный бур.

– А может по старинке, – и не успела Василиса остановить фея, как тот уже замешал в руках серый сгусток замеса и выкрикнул, – Мариванна!

И с силой метнул сгусток, обрётший форму здоровенной кувалды в яйцо. Под ударом заклинания, стол-ящик не выдержал и разлетелся в щепы, всё стоящее на нём: самовар, посуда, сахар, сушки и варенье, разлетелись с грохотом и шмяканьем, по полу. А золотое яйцо, отскочив от мощного удара, принялось, рикошетя об стены, скакать по всему зимнему саду, пока Василиса, не опомнилась, отшвырнула перфоратор в сторону, быстро натянула строительные рукавицы и ловко перехватила его в прыжке, когда то пролетало метрах в трёх над её головой, через центр комнаты.

– Чего у вас тут случилось, – заглянул в зимний сад, встревоженный шумом Юрец.

– Да ничего, – Василиса кинула сердитый взгляд на зависшего в воздухе Жорика. – Просто, Жорик, решил своей дурной башкой, яйцо разбить.

– А-а! – протянул Юрец, поглядев на погром вокруг, и скрылся за дверью.

– Дурак, – только и сказала Василиса, когда они остались вдвоём с Жориком, а затем положила яйцо на пол, и взяла в руки перфоратор...

– А можно один вопрос, – заинтересованно обратился Иван-царевич, к гремлину спускаясь с ним по центральной лестнице на первый этаж особняка.

– А жадавай, пока влемя швободное ешть, – кивнул Юрец оценивая строительным взглядом обстановку вокруг.

– Вот ваш фей, странный он какой-то. Он если я не ошибаюсь из Волшебного леса.

– Не ошибаешься.

– А чего он такой огромный, – Иван на мгновение запнулся, – Ну в смысле – лесные феи ведь с ноготок ростом. И усики какие-то на голове. Не понимаю...

– А чево тут не яшного, – усмехнулся гремлин, – папа у него фей, а мамаша...ведьма.

– Не понял, – застыл как вкопанный на месте Иван.

– Всё плошто, – физиономия Юрца растянулась в клыкастую лыбу, – папа у него ещё тот ходок по Волшебному лесу, ну...в смысле по бабам. И не только феям.

– Да ты чё, – теперь Иваново лицо растянулась в ехидной усмешке от услышанного. – И кто же эта ведьма?

– Да так, бабочка одна...ночная – Совка Агриппина (читайте сказку "Необычайные приключения муравья Кеши в Волшебном лесу")...

А у нас все дома!

– Ну, что, устроим нашим гостям маленький армагедец местного масштаба? – довольно захихикал Юрец, после того как они установили все ловушки.

– Я жду этого с нетерпением, – в правой руке Смерть теперь держала, косу, какую и положено иметь Смерти. – Давненько мы с братцем, не скрещивали клинки.

Иван вопросительно покосился на косу:

– Крёстная, ты имеешь в виду ЭТО?

– А ты что, никогда не видел бой на косах? – Смерть дико засмеялась, и лихо, раскрутив над головой своё оружие одной рукой, быстро продвинулась к Ивану, перехватила древко второй рукой, и не успел тот и глазом моргнуть, как опасное кривое лезвие, оказалось уже у него промеж ног, и остановилось в сантиметре от его наследства.

Иван замер как вкопанный, и они с Юрцом одновременно сглотнули. Неприятное конечно было зрелище, для мужчин. А Смерть не убирая косы, мило так улыбнулась им обоим, и быстро сделав шаг, назад перегруппировала косу в обычное положение – то есть, уперев её древком в пол.

– Ну что, мальчики, – она им игриво подмигнула, – повторить?

– Я думаю, не стоит экспериментировать, – медленно проговорил гремлин. – Нам достаточно и этой демонстрации.

Смерть, пожала плечиками, и подошла к окну, выходящему на площадь:

– Ого! Похоже, народ взбунтовался не на шутку. Действия Жорика по освобождению пленных из подземелий Кащея, дают свои результаты.

Иван с Юрцом подошли к окну. Через площадь, убегали с десяток побитых орков и гоблинов, находящихся в услужении у Кащея, а их преследовала толпа горожан, вооруженная, чем попало.

– Я думаю, что сегодня тем оркам и гоблинам, которые обитают в этом городе, и не подчиняются Кащею, лучше не высовывать носа на улицу, чтобы не попасть под общую раздачу, – проворчал Иван, наблюдая за происходящим. – А вот это, похоже, уже наши клиенты.

На опустевшую к этому моменту площадь, из узкой улочки высыпала толпа орков и гоблинов в кожаных чёрных доспехах.

– А вот и мой братец, – зловеще улыбнулась Смерть, наблюдая за тем как из того же переулка появилась крадущаяся фигура в чёрном балахоне, с накинутым на голову капюшоном и с посохом в руке. – Расходимся по своим местам, как и договорились.

Смерть осталась дожидаться прихода "гостей" в холе. А гремлин и Иван пошли наверх. Гремлин остался на втором этаже, а Иван пошёл на площадку третьего этажа, чтобы защищать его, от тех врагов, которые умудряться прорваться туда, прежде чем Вовчик закончит с пришиванием голов Горынычу и, если такое возможно – Василиса и Жорик расколошматят Кащеево яйцо, и доберутся до его смерти.

Но прежде чем подниматься на третий этаж, Иван-Царевич спросил у гремлина:

– Слушай, а почему ты, то картавишь, то говоришь абсолютно нормально?

Гремлин расплылся в клыкастой улыбке и кивнул на меч Ивана:

– Тебе нравиться махать этой железкой?

– Это не железка, а меч. И не махать, а фехтовать. А вообще нравиться. Уважаю холодное оружие.

– Железка, меч – для меня это не столь важно. Главное, что тебе это нравится. А мне нлавится то калтавить, то говорить абсолютно нормально.

– А причём тут тогда стоматолог?

– Не причём, – засмеялся гремлин. – Это мы так просто развлекаемся. Знавал я парочку строителей, так они каждый день при встрече устраивали словестные баталии, на тему – как лучше и правильно жить. Ох и жаркие у них споры бывали. Но это были только споры. Игра у них такая была – кто кого переспорит. Но не более. А по жизни они были друзьями, и всегда выручали друг друга в трудные минуты.

– Не понимаю.

– Строителя очень тяжело понять, пока сам им не станешь. Мы отдельная и, очень особенная каста.

– ??

– Не обращай внимание. Ступай на свой пост, а то если мне не изменяет мой тонкий слух, – гремлин пошевелил здоровенными ушами, – то сейчас начнётся весёленькое представление...

Как только Иван с Юрцом ушли на второй этаж, Смерть, раскинув руки в стороны, взметнулась к потолку холла и растеклась по нему – чёрным, усеянным сверкающими звёздами, небом.

Входные двери особняка открылись, и в холл сыпанула толпа гоблинов и орков, следом вошёл Кащей. Скинув капюшон с головы, он повёл носом, к чему-то принюхиваясь, брови его сошлись на переносице, а и без того бледные губы сжались в тонкую ниточку и побелели ещё сильней. Правая рука стиснула посох. Кащей сделал шаг назад и нервно огляделся.

–О! Глядите, – хохотнул один из гоблинов, указывая на пол: – Мы топчемся по нашему хозяину.

Все дружно, включая Кащея, взглянули на пол застеленный газетами. Газеты, купленные Вовчиком, были выложены вверх титульным листом, на котором во весь рост был изображён самый "уважаемый гражданин города" (для горожан однозначно уже в кавычках) – Кащей. Это была идея Юрца, застелить полы холла газетами, и именно так, чтобы видна была физиономия Кащея. Хождение по самому себе – любимому, сильно раздражает. А каждая испорченная нервная клетка Кащея, им только на руку.

Кащей кинул злобный взгляд на гоблина, который первым заметил газеты, тот продолжал глупо лыбится глядя, то на фото, то на хозяина.

– Что тут смешного, ты, глупая зелёная тварь! – прорычал Кащей, и не успел гоблин вставить и слова в своё оправдание, как глаза Кащея вспыхнувшие красным огнём обратили того в пепел. – Может ещё кто-то желает посмеяться над своим хозяином?! – он грозно посмотрел на попятившихся испуганных гоблинов и орков.

Затем взмах руки и все лежащие на полу газеты объяло пламя, уже через мгновение потухшее. Теперь пол был покрыт тонким слоем пепла, а затем поднялся лёгкий ветерок, который быстро развеял его. Но к удивлению находящихся в холле ветер не прекратился, а стал усиливаться. Раздались раскаты грома, и засверкала молния, за окнами сгустилась полнейшая тьма... А затем всё резко прекратилось, и по холлу пронёсся зловещий леденящий душу смех, заставивший задрожать не только гоблинов и орков, но и самого Кащея.

– Трепещите несчастные, – раздался хриплый голос, выползающий казалось со всех тёмных уголков холла, – вы переступили черту дозволенного. Вы шагнули в мир призраков и смерти. Вы все обречены!

...– Ты как, шможешь пеленешти ошобняк в такое место, штобы Кощей шо швоими наёмниками, не шмог никуда улижнуть, – поинтересовался Юрец у Смерти, когда они расставляли по дому ловушки.

– У меня таких мест – вагон и маленькая тележка, – усмехнулась зловеще Смерть, подавая гремлину очередную заговорённую тряпичную куклу, которую он тут же замуровал в нише, левого от двери, дальнего угла одной из комнат второго этажа...

И вот теперь Смерть исполнила своё обещание, и особняк перенёсся в полную смертельного мрака пустоту. Двое гоблинов не вынесли происходящего и с воплями бросились к входным дверям. Кащей не успел даже и рта раскрыть, чтобы их остановить, как те, отталкивая друг друга, распахнули уже двери и вывалились во мрак, и их вопли в мгновение ока прервались, будто их никогда и не существовало. А в холл начали вползать извивающиеся как змеи, полные чёрной тьмы щупальца пустоты. Одно из них быстро обвило ближайшего к дверям орка тугими петлями, и буквально выдернуло орущего Кащеева слугу за двери. Крики резко прервались, когда молящий о помощи орк пересёк порог.

– Всем стоять на месте! – заорал властным голосом Кащей, готовым уже в панике кинуться в разные стороны оркам и гоблинам, и взмахом руки захлопнул входные двери.

Щупальца исчезли, и в холле наступила опять тишина. Орки, как менее трусливые, обступили своего хозяина, обнажив мечи. Гоблины же сгрудились в одну трусливую дрожащую толпу, шаря испуганными глазами по всем закоулкам холла, в поисках зловещего врага.

– А теперь мы начнём игру, – раздался каркающий голос с потолка, – а называется она "Отыщи сокровища".

Кащей и его прислужники вскинули взгляды к потолку. Звёзды на ночном небе задвигались по кругу всё быстрей и быстрей, и вскоре превратились в одно сплошное белое марево, и...слились в огромный скалящийся смертельной улыбкой череп.

– Ваша смерть ходит за вами по пятам, – прошипел злобно череп, – но вы избавитесь от неё, если отыщите утерянные вашим хозяином сокровища. И если кто-то из вас сможет прикоснуться к ним, то все оставшиеся в живых после этого, получат свободу. И так, игра началась! – засмеялся хриплым смехом череп и замолк, глядя на стоящих в холле пустыми глазницами.

– Чего встали, идиоты! – рявкнул Кащей на своих прислужников, приросших от страха к полу. – Разве не слышали? Живо валите на поиски моего золота. Оно где-то на верхних этажах. Я его чую, – опять потянул он носом.

Два десятка орков и пятнадцать гоблинов бросились бегом по широкой лестнице на второй этаж. Здесь они разделились. Гоблины остались обыскивать все комнаты второго этажа, а орки по трое в ряду, обнажив свои мечи, двинулись по винтовой каменной лестнице на третий этаж.

– Привет ребятки, – помахал приветственно Иван первой тройке орков вырулившей из-за поворота лестницы. – Потанцуем?..

Как только прислужники Кащея исчезли, с потолка в центр холла на пол слилась чёрная огромная капля и обратилась в Смерть с косой:

– Здравствуй мой "милый" братец!

– Здравствуй сестричка, – в тон Смерти ответил Кащей. – Давненько-же мы с тобой не виделись.

– Ну, не так уж, чтобы и давно, – Смерть улыбнулась белозубой улыбкой брату. – Всего то и прошло менее трёх лет. Для нас долгожителей это не срок. Братик, – Смерть проговорила елейным, но тем не мене требовательным голоском, медленно обходя Кащея по кругу – верни то, что ты украл.

– А что я украл? – непонимающе уставился на сестру Кащей, также медленно поворачиваясь вслед за ней на месте.

– Не строй из себя невинного агнца, – Смерть, перехватила косовище (древко) косы двумя руками, и быстро перекинула косу себе на плечо, лезвием назад и остриём вверх.

– Я не понимаю о чём ты, сестричка, – Кащей тоже перехватил свой посох двумя руками и отвёл егоза спину, на уровне пояса.

На дальнем конце посоха откинулось, как у выкидного ножа, длинное кривое полотно-лезвие, остриё которого было направлено в сторону пола.

– Я вижу у тебя новая коса, – Смерть продолжала всё также не спеша кружить вокруг своего противника, пристально глядя тому в глаза. – Ты братец как всегда не можешь без выпендрежа, даже здесь. Хотя...Коса-посох с откидным лезвием – оригинально, и удобно к тому же! Приму на заметку.

– Прими сестричка, прими. Хотя... – Кащей, не отставая от сестры в танце по кругу, похрустел шеей, разминая шейные позвонки, и победно усмехнулся: – Хотя в будущем тебе это уже ну, ни как не поможет.

– Ты надеешься на это, – Смерть кивком указала на магический коготь на лбу Кощея. – Ну, я думаю, он у тебя ненадолго.

В следующий миг Смерть вскинула косу с плеча, и остриё полотна метнулось по направлению лба Кощея. Но Кащей не зевал, и ловко отбил косовищем своей косы оружие Смерти, почти уже достигшее своей цели. И тут же крутанувшись на месте вокруг своей оси, он отбил вверх, почти опустившуюся уже к полу косу Смерти, древком своей, в надежде что, зацепившись лезвием своего оружия за лезвие косы сестры, он выдернет у той её оружие из рук и тем самым обезоружит. Но Смерть была быстрее своего брата, и крутиться волчком могла не хуже него. Поэтому когда Кощей уже направил свою косу на зацеп косы Смерти, его сестра, ловко обернувшись небольшим чёрным торнадо, ушла в сторону от брата, не дав тем самым завершить тому свой манёвр.

– Ты как всегда братец на шаг позади меня, – остановившись в пяти шагах от Кащея, засмеялась Смерть.

– И всё равно я тебя обыграю. Я очень много и долго тренировался в последнее время, – зло прохрипел Кащей и поднял косу, лезвием вверх, над головой двумя руками – левая позади, а правая на центральной рукояти.

– Да неужели! А по твоим неуклюжим движениям так не скажешь, – Смерть повторила стойку брата.

Кащей злобно зарычал, и уже в следующий миг их косы метнулись вниз и вперёд – лезвия со звоном скрестились...

Гоблины, оставшиеся на втором этаже, вначале хотели разделиться на два отряда, но их атаман – одноглазый гоблин К`ерк, подумав решил вначале обследовать правое крыло особняка, представлявшее собой коридор с четырьмя дверями. И делать это всем вместе.

– Неужели вы не знаете идиотусы, что бывает с теми, кто разбредается поодиночке, – его подчинённые тупо уставились на него, дружно замотав головами. – Ну, так и есть идиотусы! Это же классика любого трешовского ужастика. Герои разбредаются по комнатам по одному, и их не напрягаясь, гасят всех по очереди. А мы так делать не будем, – К`ерк хитро захихикал и помотал указательном пальцем правой руки, – мы пойдём вместе. И обследуем вначале правое крыло этого этажа – там комнат больше и шансов больше отыскать наше спасение. А зал, – он кинул взгляд на закрытые двустворчатые двери в правом крыле, за которыми видимо был бальный зал, – мы посетим последним. Почему-то мне кажется, что сокровища скрыты за одной из этих дверей в правом крыле здания.

Из энциклопедии «Стройка, или как правильно себя вести со строителями»:

"Кукла в стене.

Если хозяин плохо платил мастерам за работу, строители, уходя, закапывали в левый от двери дальний угол (если смотреть изнутри) тряпичную куклу. Или замуровывали её в этом углу в стену. Или, если там была ниша, прятали её там. Они не читали никаких заклинаний и не совершали ритуалов, да и кукла была самая обычная. Но, буквально через несколько дней, в доме появлялся буйный дух, который стучал в стенах и шумел по ночам. Этот дух жил в кукле, и прогнать его можно было, только уничтожив куклу. Появлялся он только из-за того, что кукла была положена в определённой зоне дома.

Но, возможны исключения из правил. Если тряпичную куклу заговорить, то этот дух может появиться уже после того, как дверь в комнату будет открыта не тем, кто её туда заложил. А когда дух вырвется из куклы, то последствия могут быть непредсказуемыми..."

В первую комнату гоблины вошли всей толпой. Она была освещена десятком чёрных свечей, стоящих на столе в центре комнаты, в виде шестиконечной звезды. А вокруг свечей возвышались большими горками... несколько сотен монтажных шурупов. В комнате кроме этого стола, свечей и шурупов, возле дальней стены находился ещё один огромный комод.

– Вы трое, – кивнул стоящим впереди всех трём гоблинам К`ерк, – осмотрите комод. Остальные встали кругом. Живо!

Трое "везунчиков" осмотревшись по сторонам, быстро обошли стол, и подошли к комоду.

– Вроде всё спокойно, – проговорил один из них и дёрнул на себя самый нижний ящик комода. – А здесь ничего нет...

И вот тут всё и началось. Дух куклы проснулся, послышалось нарастающее шипение, а затем шурупы на столе зашевелились и потекли со стола сплошной железной рекой в сторону стоящих возле комода гоблинов, обтекая их со всех сторон, и тем самым не оставляя проходов к отступлению.

– Всем назад, идиотусы, – завизжал К`ерк и, пытаясь растолкать своих подчинённых, первым бросился к дверям.

Но окружавшие его гоблины, оказались не менее шустрыми, чем их атаман, и в итоге в дверях образовалась свалка из ругающихся и дерущихся гоблинов. К`ерк оказался последним, кто выскочил из комнаты, если не считать троих обречённых гоблинов, оставшихся возле комода. Прежде чем закрыть двери злосчастной комнаты, он успел увидеть, как чёрная река из монтажных шурупов облепила трёх прижавшихся к комоду вопящих гоблинов, вкручиваясь в их тела своими маленькими, острыми, калёными жалами. Он, с расширенным от ужаса единственным глазом, быстро захлопнул дверь, прижался к ней спиной, и тяжело задышал, как после долгого бега.