Текст книги "Бригада (СИ)"

Автор книги: Виталий Симаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Василиса оторвалась от своей возни и, скривившись, посмотрела на вошедшего в зимний сад Адольфа:

– Ааа! Вот и наш ужик приполз! Червячок, я надеюсь, ты нам денежку принёс?!

Адольф только зло зашипел, глядя на сидящую под потолком Василису, и отошёл от дверей в сторону. В зимний сад ввалились – пять здоровенных, под три метра, зелёных орка, все одетые в кожаные доспехи и с шипастыми дубинами на поясах.

– Вот братцы, – захихикал Адольф, обращаясь к оркам, и прячась за их спины, – эти типы не желают работать. Деньги требуют! А я им и так уже много заплатил! А вот этот ушастый, кстати, и есть их бригадир.

– ГРР-ХА! – рыкнул орк с красным ирокезом на лысой башке. – Вот этот лопоухий мелкий урод пытается права качать?!

– Эй, петушок, – спокойно проговорила Василиса, продолжая всё так же сидеть на лесах, – ты вообще-то говоришь с нашим бригадиром.

– А это ещё чё за шкорка?! – орк с ирокезом оценивающе осмотрел Василису, и его взгляд остановился на её расстегнутой куртке, "ирокез" облизнулся аппетитно и продолжил, обращаясь опять к Юрцу: – Слышь, ушастый, скажи своей чиксе, чтобы она сидела там и не вякала, когда говорит мужчина!

Юрец только прикрыл глаза ладонью, тяжело вздохнул и покачал головой. А из стекловаты выглянул всё ещё не протрезвевший Жорик и добавил к тяжёлому вздоху бригадира:

– З-зря т-ты так м-мужик с-сказал, – и вновь захрапел.

– Я не понял, – хмыкнул, осклабившись "ирокез".

Удар совковой лопатой, слетевшей на ковре самолёте с лесов разъярённой фурии, пришёлся "ирокезу" как раз промеж глаз. Ловко сделав сальто в воздухе, Василиса, соскочив с ковра, опустилась на ноги позади четверых орков и чётко впечатала, двум из них черенком лопаты промеж ног. Те, взвыв, схватились за своё наследство, и скрутились дружно от боли на полу рядом со своим бездыханным вожаком. Два оставшихся орка попытались было выхватить дубины, и обернутся к покрасневшей от гнева Василисе, но тут же были залиты с ног до головы быстро-застывающим бетоном, который метнул в их сторону бригадир, замешав тот в один миг лопатой перекинутой ему Василисой, в выбежавшем из подсобки корыте. Теперь в зимнем саду лежали – один орк "с протекающей крышей", два орка без наследства, и стояли – две каменные абстрактные статуи. А лопата, вновь перескочила в руки к хозяйке, и Василиса, прищурившись мстительно произнесла, глядя на покалеченных орков:

– Никогда! Слышите НИКОГДА, не обращайтесь ТАК к женщинам! – и последовавшие за этим пять ударов отправили бывших бандитов в далёкий полёт сквозь застеклённый потолок зимнего сада.

– Ну вот! Што ты натволила?! – отскакивая от посыпавшихся сверху осколков стекла, поинтересовался, хихикая бригадир. – Нам же тепель это всё вошштанавливать.

– А мне пи-ле-вать! – стиснув зубы прорычала Василиса, крепко сжимая в руках лопату и поворачиваясь к пятившемуся к дверям и побелевшему от страха Адольфу. – Ну, а теперь поговорим с тобой червяк!

Адольф трусливо хихикнул и, отскочив к двери, попытался улизнуть, но тут же был схвачен огромной лапищей за горло.

– Ну и как мы эту змеюку кончать будем? – поинтересовался Вовчик занося обратно в зимний сад, на вытянутой руке, храпящего, и вихляющегося из стороны в сторону, Адольфа.

– А д-да-файте ехо под п-плитку с-здесь ф-ф зимнем с-саду закатаем, – опять просыпаясь, внёс предложение Жорик.

– А что, это идея! – зловеще улыбнулась Василиса, облокачиваясь на свою лопату как Кожаный Чулок на "Оленебой".

– Нееее, – захрипел, синея в захвате тролля Адольф, – яяяяя ффамм ффссёё отдааам.

– Что, что? – подошёл, к хрипящему и сучащему над полом всеми четырьмя ногами Адольфу, оскалившийся клыкастой пастью Юрец, – Я что-то плохо расслышал своими лопоухими ушами – что ты сделаешь?

– Яяяя фааммм вввссёё ффыпплачууу, – опять прохрипел, ещё больше посинев Адольф. – И фффашшии ууушкии неее лопоухие!

– Ну ешли только так, – улыбнулся бригадир, хотя в его глазах до сих пор сверкал зловещий красный огонь. – Отпушти ехо Вовчик.

– Ссспассибо, – прохрипел Адольф, грохнувшись на пол. – То...толь...только наадо мнее схоодить зза дееньгаами.

– Да ради бога! – пожал плечами Юрец, вновь оскалившись. – Только совет – приходи теперь один. А то ведь мы можем за помощью и к своему Маклеру обратиться. Правда нам придётся ему тогда зверский процентик отстегнуть, но за такого как ты не жалко. Я надеюсь, ты слыхал, о нашем Маклере?

– Дааа! Дааа! Даа! – часто-часто закивал крокодильей головой Адольф, всё ещё держась за горло, но постепенно приходя в себя. – Но еесть однаа проблемма. Стеклоо надо восстановить, – и быстро добавил, видя, как Василиса опять сжала лопату: – За мой счёт. Вот только надо бы мне квадратуру замерить. И ещё... – Адольф замялся: – У меня нет хорошего стекольщика. А стекло на складе у меня есть. Его только порезать надо, правильно.

– Д-да б-бэз проблем-м, – взлетел над стекловатой Жорик. – Я ж-же с-супер-п-пупер рулет-тка. Ща фсё змэрим, и слетаем на тфой склад. И порэжим и д-доставим ф сам-мом лучшем ф-фиде!

Жорик метнулся под потолок и, ускорившись, слился в одну длиннющую сверкающую линию, отмечающую длину и ширину оконных рам, в которых были выбиты стёкла, ушедшими в долгий полёт орками.

– А...а он вменяемый? – следя за светящейся под потолком линией, поинтересовался Адольф.

– Вменяемей тебя паря, – Вовчик с размаху хлопнул по плечу, аж присевшего от такого обращения, Адольфа. – Он знаешь, как своими усами стёкла режет? Круче любого гранёного алмаза! А то, что он бухой, это для него не проблема. Сам убедишься, когда доставишь его к себе на склад.

– ???

– А ты чё хотел, чтобы он в таком состоянии по тёмной улице на своих двоих летел? – хмыкнул на немой вопрос Адольфа тролль. – Только смотри, не наливай ему больше по дороге, а то не добудишься!

– А что ещё хуже, начнёшь его будить, он тебя может и прибить, – ехидно добавила Василиса.

Жорик закончив измерения, вошёл в штопор и рухнул точнёхонько в трёхпалые руки Адольфа, и поудобней устроившись вновь захрапел. Адольф брезгливо поморщился, и проговорил:

– Но он же весь в стекловате! А у меня на неё аллергия! – но посмотрев на окружившую его бригаду строителей, понял, что если он сейчас ещё хоть что-то супротив скажет, то его точно под плитку закатают.

Адолф тяжело вздохнул и молча направился к выходу.

– А может мы зря Жорика, одного с этим угрём отпустили? – нахмурилась Василиса, глядя как Адольф, кашляя и втягивая в себя текущие сопли при каждом шаге, с храпящим у него на вытянутых руках Жориком, скрылся за дверью.

– Я думаю, – почесал затылок тролль, – что после такой вздрючки, которую мы тут ему устроили, он не решится на западло. Да и Жорик, ещё тот кадр!..

Ну, прям как в индийском кине!..

– М-мужики, я не виноват! – ворвался в зимний сад с округлёнными глазами трясущийся Адольф.

– А про дам забыл, – ехидно подначила Василиса, не спеша по маленькому глотку потягивая горячий чай из блюдца, и закусывая его куском сахара.

Теперь на столе-ящике стоял пышущий жаром самовар, в глубокой фарфоровой тарелке лежали сушки с маком, и стояла пиала с вишнёвым вареньем, а трое строителей беседуя о разных пустяках, расселись вокруг стола и пили чай. Вся работа уже подошла к концу, если не считать не застеклённых рам на потолке зимнего сада. Уже прошло три часа, как Жорик в сопровождении Адольфа отправился на склад за стеклом, и вот вам, пожалуйста, влетает напуганный до полусмерти Адольф, и чуть ли не на коленях вымаливает у них прощение.

– Я...я з-забыл... и дамы, – отшатнулся к дверям Адольф, кинув испуганный взгляд на невозмутимую Василису, дующую в этот момент на чай в блюдце.

– Да ладно, братан, успокойся и не трясись, – тролль уже стоял позади Адольфа, и подталкивал его к столу, – ты давай кидай свои кости на стул, почифири с нами, и выкладывай всё что случилось. А ты, – он смеющимися глазами посмотрел на Василису, – не смущай парня. Разве не видишь, он и так от страха весь трясётся.

Адольфа чуть ли не насильно усадили возле стола, и Юрец налил ему крепкого чая, а тот, схватив чашку с чаем трясущимися руками, стал заливать чай себе в пасть крупными глотками, даже не замечая, что в чашке сущий кипяток.

– Эй-эй, ты пореже мети, – похлопал Адольфа Вовчик по спине, когда тот поперхнулся при очередном глотке. – И давай колись, куда нашего Жорика потерял.

– С-спасибо, – прокашлялся Адольф после хлопков тяжёлой руки по его спине. – Я его не потерял, я его запер на складе, и теперь он заложник.

– Не понял, – это уже Юрец отставив в сторону чашку с чаем, и перегнувшись через стол, схватил Адольфа за горло, и притянул того к себе, и при этом так оскалился, что Адольф понял, что вот тут и сейчас наступит его конец.

– Я не виноват! Я не виноват! – заорал и, извиваясь как червяк, завопил в отчаянии Адольф. – Мне приказали.

– Эй, Юрец, погодь его гасить. Разве не слышишь, он сам подневольный, – попытался разжать тролль когтистые лапы гремлина, сомкнувшиеся железной хваткой на горле Адольфа.

– Жертва обстоятельств, – ухмыльнулась Василиса, продолжая всё также невозмутимо потягивать чай из блюдца.

– Рашкаживай, – откинул от себя Адольфа гремлин, и подлил в чашку кипятка и заварки.

Адольф, всхлипывая и со страхом глядя на троицу строителей заговорил:

– Дело в том, что этот дом вы делаете не для меня. Я сам, как заметил Вовчик подневольный. Этот дом делается для САМОГО, – Адольф задрал указательный палец к потолку. – И вот теперь по ЕГО, – трясущийся указующий перст опять вознёсся к потолку, – приказу, я запер Жорика на складе, и он будет заточён там, до тех пор, пока вы не закончите полностью ремонт этого особняка. И возможно, после ЕГО, – Адольф задрал опять указательный палец, и сбиваясь продолжал, – личного осмотра... И если ОН, – палец опять упёрся в потолок, – оценит вашу работу как положительную... Вот тогда возможно ОН, – палец Адольфа опять вознёсся ввысь, – отпустит вашего друга и, вас, на все четыре стороны.

– Ах ты, серая глиста!.. – Василиса медленно опустила блюдце на стол и так же медленно начала вставать со стула, в её руках уже материализовалась давешняя лопата, а Адольф, чувствуя близкую расправу, скоренько метнулся за широкую спину тролля, считая его на данный момент самым разумным из этой сумасшедшей троицы.

– Вася, – Вовчик действительно встал на защиту Адольфа и вытянул вперёд здоровенную ладонь, останавливая разгневанную девушку, – погоди ты со своей лопатой! Мы его прибить если надо всегда успеем. Но если мы его прибьём сейчас, то точно не узнаем, кто держит в заложниках Жорика.

– Да я если надо весь город на уши поставлю, – надула губки Василиса, возвращаясь на своё место но, тем не менее, оставляя лопату облокоченной об стол, рядом с собой.

– Вовчик плав, – кивнул, почёсывая подбородок гремлин, – лучше ужнать инфолмацию как говолится из пелвых лук.

– Пой дальше, – пихнул к столу, испуганного Адольфа, тролль.

– А-а я уже всё сказал.

– Всё да не всё, – закуривая папиросу, покосился на него гремлин. – Пелвое – кто это такой, котолый самый-самый?

– Не самый-самый, а САМ! – к потолку, в который раз метнулся указательный палец Адольфа.

– Кончай пальцами тут тыкать в потолок! Раздражает! Ещё раз ткнёшь, все четыре лапы тебе отобью! – и Василиса выразительно покосилась на лопату.

– Хорошо-хорошо! – закивал головой Адольф и продолжил: – Так вот ОН... – палец Адольфа уже направился к верху, но тут же его взгляд упал на лопату, и рука резко опустилась, – Вся власть в этом городе сейчас полностью в ЕГО руках. Все ЕМУ платят дань. Абсолютно все: мэр, стража, жандармерия, купцы, приезжающие в наш город торговать, жители города... ВСЕ! Бандиты и воры, после небольшой разборки с НИМ, дружно собрали свои монатки и свалили из города куда подальше.

– Ну, прям мафия, – хмыкнул Вовчик. – Что и пукнуть без его разрешения даже нельзя?

– Что-то типа того, – закашлялся Адольф. – А если кто-то пытается ЕМУ противоречить, ОН берёт родных и друзей возмутителя в заложники. А если тот и после этого не подчиняется, то ОН уничтожает возмутителя и весь его род подчистую. ОН всесильный. У НЕГО в подземельях сотни заложников, жителей этого города, заточены.

– На каждую хитрую гайку, всегда найдётся не менее хитрый болт. Ну и какие у этого типа условия? – поинтересовалась Василиса, нервно тарабаня по столу кончиками пальцев.

– ОН явится сегодня сюда, для принятия объекта, – тяжело сглотнув, проговорил Адольф, – и если ЕГО не устроит ваша работа, ОН оставит вашего напарника в заложниках, а вас заставит работать на СЕБЯ бесплатно, столько, сколько ЕМУ потребуется. А учитывая, то, что вы сегодня искалечили ЕГО орков, то вас ожидает, то о чём я сейчас вам сказал. Ну, конечно кормлением вы будете обеспечены.

– Хорошая перспективка, – хмыкнул Вовчик, – работать за баланду. Твоё мнение Юрец?

– Для каких целей ему потребовался этот дом? – щурясь сквозь папиросный дым, спросил гремлин у Адольфа.

– Этот дом, – Адольф удивлённо осмотрел строителей. – А разве вы не слыхали?

– Знаешь ли, – зловеще заулыбалась Василиса, – мы припёрлись в ваш городишко, не для того, чтобы интересоваться местными сплетнями, а для того чтобы бабки заколачивать. И если ты не заметил, то мы последние дни вкалывали как проклятые.

– А, нуда! – спохватился вздрогнувший от голоса Василисы Адольф. – Об этом сейчас весь город говорит. ОН решил жениться, а это особняк ОН подарит своей жене на свадьбу.

– Вот оно что, – оскалился довольный Юрец, – так значит, у молодожёнов, типа тут медовый месяц будет. Въезжаешь, Вася, – и он подмигнул Василисе. – Устроим им замок с привидениями.

– Да без проблем, – девушка зловеще заулыбалась и хищно прищурилась.

– А до вечела ушпеем?

– Ну, если вы мне поможете мальчики, – подмигнула девушка, и посмотрела на пустые бутылки стоящие у стола: – Как чувствовала, что они нам пригодятся. И куколок побольше наделать надо будет.

– Тут такое дело, – напомнил о себе Адольф, – минут через пятнадцать сюда доставят новую мебель.

– И чего ты нам предлагаешь, ещё и её таскать? – возмущённо вытаращился на него тролль. – Не много ли халявы?!

– Я не о том, – поспешил оправдаться Адольф. – Мебель по комнатам расставят грузчики, но вот только полы...

– Нашледят, думаешь? – задумался бригадир. – Да, ты плав для палкета, поклытого лаком, это вледно. Давай так, – он посмотрел на Адольфа, – гони деньгу, газет купить... А ты что думал, мы свои бабки должны на это тратить?! – Адольф, который хотел, было возмутиться насчёт денег, но увидев, в очередной раз клыки Юрца, закивал в знак согласия. – То-то! Так вот, я плодолжаю. Вовчик сейчас метнётся на улицу и купит у газетчика, газет. Только побольше газет покупай. И слазу же заштели ими полы по всему ошобняку. И никаких плоблем с глужчиками.

– Юрец, – Василиса хитро посмотрела на бригадира, – ты, когда уже сходишь к зубнику?

– А мне и так холошо, – буркнул недовольно бригадир в ответ.

– Вася, ты же знаешь что для нашего бригадира кресло стоматолога, сравни с пыточным столом, – заржал Вовчик и, забрав у Адольфа деньги, молнией выскочил из зимнего сада, ловко увернувшись от просвистевшего в его сторону молотка, и уже из-за двери раздался его удаляющийся голос: – И опять Юрец ты промазал!

– Присаживайся крокодильчик, – обратилась Василиса к Адольфу, кивая на стул, стоящий возле стола-ящика, – попей пока с нами ещё чайку. Я так понимаю, ты человек, – Юрец аж хрюкнул от такого обращения к их нанимателю, а Василиса, как ни в чём не бывало, продолжала: – подневольный, и сам сидишь благодаря своему хозяину в глубокой ж...тюремной яме.

– Всё верно, всё верно, – закивал энергично головой Адольф, скромно присаживаясь на краешек стула и протягивая одну из четырёх рук за чашкой с налитым уже для него Юрцом чаем, но рука так и осталась висеть в воздухе...

В помещение зимнего сада вкатился постепенно разматывающийся клубок красных ниток, остановился на секунду, как бы осматриваясь, а затем вновь двинулся в направлении сидящей у стола Василисы. Подкатившись к её ногам, он окончательно размотался и замер.

– Ну и кто мне скажет, что это за?.. – непонимающе уставилась девушка на красную дорожку из ниток.

– Лучше плиготовиться к худшему, – в руки гремлина прыгнул лежащий неподалёку топор. – Вася тебе лучше взяться жа швою лопату! Алнольд сплячься между ластениями. И не вышовывайся, пока я не лазлешу.

Арнольд без разговоров шмыгнул змеёй в заросли зимнего сада, а Василиса и Юрец, встали плечом к плечу (если можно сказать это о девушке ростом почти в два метра, и гремлине – росточком в полметра) с зажатым крепко в руках импровизированным оружием, и готовые в любой момент броситься в атаку на врага.

– Вовчик сейчас возможно и не помешал бы, – с напряжением в голосе прохрипел Юрец.

– Справимся, – ответила ему Василиса, и вся напряглась, заслышав шаги... а в следующий момент лопата уже у неё выпала из рук: – Ваня!!!

В зимний сад вошел молодой широкоплечий витязь в кольчуге, остроконечном красном шлеме, и с тяжёлым мечом висящем на боку. Он снял шлем, откинул его в сторону, и протянул руки на встречу бросившейся в его объятия раскрасневшейся Василисе. В следующий момент, белокурый, голубоглазый витязь и девушка в бирюзовом комбинезоне, заляпанном шпаклёвкой, клеем и краской, слились в жарких объятиях и в горячем поцелуе. Юрец ошарашенный таким оборотом дел, выронил из руки топор и, схватив со стола чашку с горячим чаем, осушил её одним глотком. Арнольд испуганно наблюдал за всем происходящим, из зарослей, но выходить пока что не собирался. Жаркий поцелуй двух влюблённых, а в этом уже никто из присутствующих не сомневался, длился уже минуту. Потом Василиса, вдруг о чём-то вспомнив, резко оттолкнулась от витязя, отскочила к столу, нахмурилась и грозно спросила:

– Ну и как это понимать, Ваня?! Мы же с тобой вроде расстались, навсегда?! Твой так называемый папочка, выгнал меня из вашего королевства чуть ли не взашей, а ты милый мой, стоял рядом с ним и...МОЛЧАЛ! П-О-Ч-Е-М-У ты так поступил?!!!

– Но Василисушка, – Иван сжал кулаки и в отчаянии затряс ими, – прости меня!

– Это кто? – спокойно поинтересовался Юрец, становясь между девушкой и парнем. – Только давай ласскажывай шпокойно, беш всяких там латиншких штлаштей, и желательно поколоче, а не ластягивая на пятьшот селий. У наш и беж этого жабот хватает.

– Ну, если покороче, – Василиса стрельнула сузившими глазами в сторону Ивана, – три года назад я работала в царстве вот этого красавца. Меня нанял его отчим – типа царь, чтобы я построила у них в королевском саду огромный фонтан, со всякими там выпендрёжами. Этот гад, в смысле его отчим, хотел пыль пустить в глаза соседям – вот, мол, видите КАКОЙ Я!.. Ну это не столь важно. В процессе работы, я познакомилась с ним, – она кивнула в сторону витязя. – Ну а дальше понеслось – тили-тили, трали-вали ну и... Ваня "разбил" мне сердце... А в итоге... – Василиса в отчаянии махнула рукой, села на стул и закрыв лицо руками зарыдала.

– Тааак?! – гремлин вопросительно посмотрел на Ивана, понимая, что продолжение от Василисы добиться пока сложно.

– Однажды отчим, прогуливаясь по саду с моей мамой и со всей многочисленной свитой, застал нас целующимися, – Иван тяжело вздохнул, и продолжил: – И устроил громкий скандал. Мол, эта чернушка, меня, царского сына, не достойна. Она... – Иван запнулся, вспоминая, что тогда наговорил про Василису его отчим. – Ну, и в итоге, под смех всех придворных, он приказал страже выгнать её из дворца, и не заплатил ей, за уже готовый к тому моменту фонтан, ни копейки. А я и моя мама стояли во время всего этого как околдованные. Василисушка прости, – Иван сделал шаг по направлению к продолжающей рыдать девушке, – но я, правда, был околдован, как оказалось в дальнейшем, этот отчим был ни кто иной, как сам Кащей. Он ухитрился при помощи магического талисмана держать под гипнозом всё наше королевство, и крутить людьми по своему усмотрению.

– Не королевство, а один сплошной синдром Золушки, – проворчала надув губки Василиса, но тем не мене перестала плакать, после последних слов Ивана. – А как же вы умудрились избавиться от его власти?

– Ну... – начал было уже довольный Иван, тем, что Василиса перестала плакать и даже улыбнулась глядя на него.

Но закончить рассказ ему не дали. В комнату вкатился ещё один клубок, только уже из зелёных ниток, и точно закончился между Василисой и Юрцом.

– И как это всё понимать, – раздался глухой голос от входной двери.

– Маклер?! – удивился Юрец. – Чем обязаны?

– Я так понимаю, что вы как раз те, кто мне нужен, – в комнату медленно вошло существо в чёрном балахоне, и с надвинутым на лицо капюшоном.

– Разъясни, – сурово сдвинув брови и решительно поднявшись со стула, проговорила Василиса.

– Дело в том, что год назад, пропала моя крестница...

– Ого, – раздался смешок Вовчика из-за спины Маклера, – оказывается у таких как ты тоже есть крестники?.. Оба-на! – Это он, уже воскликнул, завидев Ивана. – Не может быть! Иван-Царевич собственной персоной! Здесь! Крутотень полная! Рад познакомится с самым крутым супергероем! Меня Вовчиком кличут.

И Вовчик в восторге кинулся к витязю, принялся пожимать ему обе руки и хлопать приветственно по плечам. Иван, обалдевший от такого приветствия, только и мог, что стоять как столб и глупо хлопать глазами.

– Слушай парень! У меня же есть о твоих похождениях полная коллекция лубков. И как ты с Серым Волком умыкнул у царя Гороха Жар-птицу, и как потом с ним же на пару, спёр у Синеглазки целый ящик молодильных яблок. Но особенно я тащусь от той истории, где вы со Змеем Горынычем угнали из-под самого носа у Чуда-Юда, целый табун златогривых лошадей, да ещё умудрились ему затем на Калиновом мосту все его морды начистить, да так, что он теперь только и может, что морковный сок через трубочку сосать. А кстати, ты сюда с Горынычем прибыл? Я мечтаю, посмотреть его легендарный магический коготь. Да и зафоткаться с вами на пару, было бы круто! Так, где твой корефан?

– Кх-Кх, – раздался скромный кашель, и из-за кадки, с огромной кокосовой пальмой, потупив взор, вышел Адольф.

Иван-Царевич, прищурившись и сделав несколько шагов к переминающемуся на четырёх хлипких ножках существу, удивлённо воскликнул:

– Горыныч! Что с тобой случилось?! Где твои две головы? Крылья? Что это за отростки у тебя по бокам, – Иван кивнул на трёхпалые худенькие ручки.

– Это Горыныч?! – вытаращился на Адольфа Вовчик, да и все остальные уставились на горе-заказчика. – А мы его чуть не прибили за его все закидоны. А ну колись, что тут происходит?

– Иван, – замялся Адольф-Горыныч, – ты меня прости, но я нарушил твой запрет.

– ЧТО? Ты напился? – а затем, увидев, что все от него ждут разъяснений, продолжил: – Этому крокодилу... Извини конечно Горыныч, но за то что ты сделал, тебя по другому не назовёшь. Так вот этому крокодилу, пить спиртное противопоказано в любом количестве. Оно на него действует как снотворное. Он впадает от него в спячку на целую неделю. И его тогда и пушками не разбудишь.

– Но, – скривился Адольф с умоляющей физиономией о прощении, – он так расписал эту бочку заморского вина. Такое оно ароматное и лёгкое, с приятным запахом, напоминающим аромат цветов, пряностей, полевых трав...

– Он ещё к тому же и поэт, – хмыкнула уже полностью успокоившаяся Василиса.

– Кто, он? – сурово посмотрел Иван на Горыныча, скрестив руки на груди, и не обращая на последнюю фразу Василисы внимание.

–Ка-Кощей, – тихо пробурчал Горыныч, и зажмурился в ожидании тяжёлой затрещины от своего друга.

– ХМ! – покачал Иван головой. – Этот пострел и здесь поспел.

– В смысле, – вопросительно уставился Вовчик на Ивана-Царевича.

– Если вкратце, – стал скороговоркой разъяснять гремлин, уже раздражающийся от всей этой кутерьмы вокруг, – то Кащей при помощи амулета-морока попытался захватить власть в царстве Ивана-Царевича, втеревшись, под чужой личиной, в мужья к его матери. А вот эти двое, как раз в тот момент умудрились втюриться друг в друга. Ну, а Кащей, пользуясь своим положением отчима на тот момент, выгнал Василису взашей из царства. Фух!

– Ну, Юрец, я тобой восхищаюсь временами. Ты как выдашь иной раз, прям хоть, к стоматологу не ходи!

Гремлин широко улыбнулся Вовчику своей милой клыкастой улыбкой:

– А тепель всё по полядку. Нашнём ш Ивана. Ласскажи, как получилось ласколоть Кащея. И как ты вышел на нас.

– Ну, тут всё просто, – пожал плечами юноша. – На следующий день после скандала с Василисой, к нам заглянула крёстная – моя и моей мамы. Она волшебница...

– Ну, точно синдром Золушки, – хмыкнула Василиса.

– Не перебивай, – рыкнул на неё Юрец. – У нас и так времени мало.

– Так вот, – продолжил Иван, – она узнала, кто прячется под личиной моего отчима, и смогла уничтожить амулет морока. Ну а без амулета Кащей на тот момент был бессилен колдовать. Амулет оказывается, всю магию Кащея в себя забирал, чтобы поддерживать морок на всё царство. Ну а так как убить Кощея нельзя, то его просто прогнали с позором из страны. А я сразу же после этого бросился на поиски Василисы. Целых два года я бродил по разным странам и мирам, и вот недавно набрёл в дремучем лесу на избушку Бабы-Яги, ну она мне дала клубочек и сказала, что он выведет меня к моей любимой. И вот я здесь. Василисушка пошли домой. Ничего, что ты не знатного рода. Для меня это не важно. Нас там и мама моя ждёт, чтобы дать нам своё благословение. Ты ей очень понравилась.

– А кто шказал, што она не жнатного лода, – хмыкнул гремлин. – Она цалица Тлидевятого цалштва.

Все, кроме довольно скалящегося Юрца, вопросительно уставились на хитро усмехающуюся девушку:

– А меня кто-нибудь, когда-нибудь об этом спрашивал? Да и что тут такого. Ну, царица. Ну, Тридевятого царства. А что, раз царица, значит, не имею права работать. Мой папа-царь – заборы красил. А я чем хуже него? Мне вот водоёмы строить разные нравится. Копать их. Проводить туда воду. Ну, и так далее... – а затем, подойдя к Ивану, и взяв его ладони в свои ладони, ласково сказала: – Конечно же, Ванюша, я с тобой пойду. И мне мама твоя тоже очень понравилась, но вначале нам тут надо разобраться с одним небольшим дельцем. Я думаю, ты нам не откажешься в нём помочь?

– Само собой! Твои дела мои дела. Я теперь, не отпущу тебя от себя, никуда.

– Бла-бла-бла, – раздался глухой голос из-под капюшона. – Вот только с мамой детки вам придётся повременить. Нет вашей мамы на месте. Пока ты Иван бродил в поисках Василисы, Кащей, месяц назад, исхитрился её похитить, и скрыться вместе с ней в неизвестном направлении.

– А ты откуда знаешь? – надвинулся на маклера, сжав кулаки тролль.

– От верблюда! – раздался смешок из-под капюшона. – Она и есть моя крестница.

– Так, у мамы крёстного нет, – нерешительно проговорил Иван, пытаясь заглянуть во тьму капюшона. – У неё и у меня только крёстная и, она волшебница.

Из-под капюшона раздался тяжёлый вздох:

– А кто сказал, что я крёстный? И с каких это пор Смерть перестала быть волшебницей!

Тяжёлый балахон растаял, и перед изумлёнными глазами всех собравшихся в зимнем саду предстала стройная желтокожая девушка, с длинными голубыми волосами, шевелящимися как змеи, в плотно-облегающем сиреневом платье с глубоким декольте и в такого же цвета сапогах-ботфортах на высоких каблуках. Из-под длиннющих ресниц на всех смотрели огромные чёрные смеющиеся глаза. Её пухленькие губки изогнулись в довольной усмешке, и раздался бархатный голосок:

– Ну что уставились, рты раскрыв? Да, я женщина. Да, я крёстная Ивана-Царевича и его матери. А что здесь такого?

– Я в шоке! – сглотнул тролль, стоя чуть ли не вплотную к Смерти, а потом, опомнившись, отскочил назад и чуть не раздавил бригадира стоящего в столбняке с отвисшей челюстью. – Извини Юрец. Не, ну это надо, наш маклер оказался бабой, да ещё и какой бабой. А чего же ты раньше нам об этом не говорила?

– А меня кто-нибудь, когда-нибудь об этом спрашивал? – фразой Василисы ответила, усмехаясь, Смерть. – Вам же только работу подавай, и денег побольше, а о личной жизни своего непосредственного начальника вы не интересуетесь, да и ещё и налево от неё ходите.

– Да с такими процентами, какие ты с нас дерешь, не то, что налево пойдёшь, волком взвоешь, – очнулся, наконец возмущённый Юрец.

– Зато у вас есть постоянная работа, – уперев руки в бока и наклонившись чуть ли не вплотную к носу гремлина своим носиком, рыкнула в ответ Смерть.

– А ну отвернись, – возмутилась Василиса и, ухватив за нос, пялящегося на упругий зад Смерти, Ивана, резко повернула его голову в сторону.

– Ой-ей! – потирая нос, взвыл витязь. – Больно же!

– А, ничё так попка! – развёл руками обалдевший тролль, глядя на ту же точку, от которой только что отвернули пострадавший нос Ивана.

– Да и спереди я вам скажу виды шикарные, – теперь сглотнул гремлин, глядя не в глаза возмущённой начальнице, а чуть пониже: – Такие я вам скажу тут упругие холмы, образуются. Интересно, а какие они на ощупь...

– Лапы прочь, – с силой врезала Смерть по тянущимся уже к ней рукам гремлина и, распрямившись и одёрнув платье, щёлкнула пальцами и опять облачилась в чёрный балахон, правда капюшон не стала надевать на голову. – Лучше так, а то я смотрю, вы забыли, для чего мы тут собрались. Так вот, я напоминаю, некоторым, которые тут уже начали слюни пускать, – она лисьим хитрым взглядом посмотрела на гремлина, – я ищу свою крестницу, мать Ивана – Людмилу, похищенную Кащеем. Сразу опуская лишние вопросы, разъясняю, я тоже сюда пришла по наводке Бабы-Яги. Она мне сказала, что клубок приведёт меня к тем, кто поможет мне в поисках. Как я понимаю из того, что клубок закончился как раз у ваших ног, – она окинула взглядом бригаду, – вы и есть те самые мои помощники. А раз вы они и есть, то скажите мне на милость, где скрывается Кощей?

– Нам бы шо швоими плоблемами воплос лешить, – задумчиво проворчал Юрец, наблюдая за тем, как зелёная и красная нитки, стали скручиваться обратно в клубки, а клубки, увеличиваясь в размерах, укатились на выход, никто кроме Юрца на это даже внимания не обратил: "Покатились обратно к Яге. Здесь они свою задачу выполнили".

– А можно слово, – Горыныч скромно поднял одну из правых лап как первоклашка на первом уроке. Возражать никто не стал, и все молча уставились на него в ожидании. Горыныч прокашлялся и выдал: – Я тут вам... не всю правду раскрыл... ТОТ, кто сейчас управляет этим городом и есть... Кащей.

Все застыли в изумлении от такого известия. Первым очнулся Вовчик:

– Это чего, вот этот выпендрёжный блондинчик с рогом во лбу, и есть тот самый Кащей?! – и тролль указал на фотографию на титульном листе газеты, которую он держал в руке.