355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Виталий Сертаков » Баронесса Изнанки » Текст книги (страница 1)
Баронесса Изнанки
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 11:40

Текст книги "Баронесса Изнанки"


Автор книги: Виталий Сертаков



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

Виталий Сертаков
Баронесса Изнанки

Часть первая
Колодец червя

Карета строжайшего магистра

Над Изнанкой всходило первое солнце. С его первыми лучами таверна Слеах Майт преобразилась. Повсюду открывались окошки, хлопали ставни, вывешивались половички и циновки. Служанки и поварята затянули веселую песню, аккомпанируя себе звяканьем ложек о тарелки. Гоготали гуси, крякали утки, ржали лошади, заливались доселе тихие охотничьи псы. У парадного входа девочки в зеленых платьицах широкими метлами сгоняли в канаву мусор, другие поливали цветы в палисадниках. Целая компания занималась чисткой медных котлов и чайников, совсем крошечные мальчишки вычесывали гривы пони. Из обеденного зала доносился хохот и гвалт.

Поднимая клубы пыли, звеня колокольчиками, по центральной улочке городка торопилось стадо рыжих коров. Его бичами подгоняли пастухи, а из дворов, провожая своих кормилиц, улыбались пастухам опрятные грудастые хозяйки в передниках и крахмальных чепчиках. На ратуше часы звонко наигрывали развеселую мелодию, над циферблатом раскрылись узорчатые дверцы, оттуда, прямо как в бабушкиных часах, поползли деревянные раскрашенные фигурки. Они обнимались и кружились в танце, поглядывая сверху на город. Открыв рот, Анка с изумлением наблюдала за чудо-часами. Каждая из кукол наверняка была не меньше метра роста. Вслед за танцорами появились солдаты с алебардами и флагами, они маршировали и даже разевали рты, а из боковых чердачных окошек ратуши выскочили совы с горящими глазами. Они заглядывали вниз, кивали и шевелили крыльями. Младшую поразило, что внизу, на мощенной булыжником площади, суетится изрядная толпа, но никто внимания не обращает на такое чудо, прямо у них над головами. Жители городка спешили, кто на рынок, кто в лавки. Многие седлали лошадей, запрягали в повозки белых быков и выстраивались в караван, по-видимому, тоже собираясь на ярмарку в Блэкдаун. От крыши ратуши до рынка натянулись вдруг веревки, на них затрепетали десятки цветных флажков, а другие веревки с флажками оплели черепичные крыши ближайших домов.

Анка ущипнула себя за ногу, уже в который раз. Даже после всего пережитого в Нижнем мире она иногда сомневалась, не снится ли ей все это. Не приснилась ли ведьма Камилла, которая зашвырнула и ее, и Бернара с кровниками, в «изнанку» Англии. Не приснился ли ей страшный пес, проводник Ку Ши, которому она позволила лакать кровь из вены? Который раз Младшая переживала сумасшедшее бегство из дома родителей Бернара, когда за ними по пятам гнались британские спецслужбы, короткое плавание на пароме и страшный, покрытый туманом, холм, в котором обнаружилась дыра в Пограничье.

Началось все, конечно, не с ведьмы и не с Фермы-у-Ручья. Началось все в прошлом году, когда ее непутевый братец подобрал за околицей родной северной деревни прозрачную «медузу». Которая оказалась совсем не медузой, а устройством для связи с Эхусом, громадным молчаливым чудовищем. У чудовища на спине имелись пазухи, в которые укладывали смертельно больных. Обреченные люди там чудесным образом выздоравливали. Совсем недавно Младшая и поверить бы не смогла, что помимо обычных людей на планете тихо прячутся самые настоящие атланты, потомки тех, древних, которых утопило волной. Они сохранили мохнатых Эхусов, а Эхусы столетиями продлевали жизнь своим хозяевам. Кроме того, атланты сохранили Тхолов – настоящие летучие крепости, круче любого самолета, ракеты или танка.

А Валька подобрал офхолдер на свою голову. Эта тварь оказалась вовсе не медузой, а связным устройством, с помощью которого бестолковый Старший сумел найти сбежавшую черепаху-реанимацию. Точнее, черепаха не сама сбежала, ее украл один из пастухов, которому полагалось ее охранять. Лукас сам охранял, и сам увел зверя от своих же друзей по Коллегии, уж очень ему хотелось спасти от смерти свою любовницу! Именно тогда, когда Лукаса уже окружили и принудили сдаться, Младшая впервые столкнулась с вопросом – а что, собственно, важнее – очередь из умирающих ученых, вроде генетика Харченко, которого атланты спасли от рака и от пули, или один любимый человек? Вот вопрос так вопрос, никто не смог внятно ответить.

Найти-то Валька нашел, и сбежавшего Лукаса, и черепаху, а чем все закончилось? Точнее, не закончилось до сих пор! За ходячей реанимацией охотились все кому не лень, военные из России, шпионы из Америки, Франции и еще бог знает откуда. Вальку зацапали агенты одной из секретных контор и стали шантажировать. Как его спасать, бестолкового? Но спасателей тоже нашлось немало, потому что Валькина живучесть неожиданно заинтересовала Коллегию атлантов. Как выяснилось, прежде с офхолдером на ладони никто из обыкновенных граждан дольше трех дней не протягивал. Анке довелось близко познакомиться с младшей советницей Коллегии, Марией, и вначале ей очень хотелось верить, что наездница поможет спасти Вальку из лап разведки. Но все оказалось намного сложнее. Вальку-то спасли, да только совсем не так, как планировалось, и совсем не те.

Не атланты вытаскивали, а английский парень Бернар, которого Анка неожиданно встретила в глухой алтайской деревне. Да, на Алтае все закрутилось еще пуще прежнего! Младшую передернуло от воспоминаний. С одной стороны, именно там она встретила Бернара, а с другой – именно там ее подстрелили. После атлантов с их живыми магическими черепахами Анка почти не удивилась, что в Сибири прячутся от полиции самые настоящие британские эльфы. Ой, то есть, не эльфы, так нельзя говорить. Фэйри, конечно же, настоящие шотландские фэйри. Основная их масса, те, кто уцелел в борьбе с миллиардами обычных, так и скрывались потихоньку в Британии, но нашлись и сибиряки!

Младшая с трудом восстанавливала в памяти этапы знакомства, время словно спрессовалось за последние месяцы. Она только помнила жуткую боль в груди, когда русские десантники намеревались отобрать у Вальки Эхус и ранили ее в горах, а потом не менее жуткое пробуждение внутри Эхуса, в горячей, пульсирующей пазухе. Зато Бернар, он был раньше такой замечательный, никакого сравнения с поселковыми пацанами! Вот только... Нет, то есть, Анка, конечно же, не забегала вперед так далеко, но фэйри и люди были совсем разные. Внешне очень похожи, но разные внутри, биологически. Так что, ни о чем серьезном с парнем из народа фэйри мечтать все равно было нельзя. Нельзя, и нечего об этом думать.

А пока Младшая гуляла со своим кудрявым эльфом, оказалось, что беды со Старшим не кончились. Валька снова попался: на сей раз его заманили в ловушку вместе с профессором Харченко, и заманили не русские, а американцы. Мало того, что американские шпионы захватили недотепу Харченко, им удалось блокировать в недоступной пещере один из лучших боевых кораблей атлантов. Коллегия наверняка бы могла отбить Тхол, могла бы применить силу, но кто бы решился штурмовать пещеру, где прятали Старшего? Ведь только он, ее брат, был способен своей кровью запустить процесс почкования магических черепах. Анка догадывалась, что на планете обитает множество потомков атлантов с заданными функциями, не только она и ее старший брат, но к несчастью, на сегодняшний день у Коллегии не было иных вариантов. Пока что Валька был единственным «кормильцем», от которого зависело размножение ходячих реанимаций. Его следовало отбить у врага аккуратно и беречь, как редкое растение.

Атланты совсем взбесились, ведь черепахи погибали от старости, одна за другой, некому становилось омолаживать старцев, потому Вальку следовало на руках носить! Наездница Мария прикатила вслед за Анкой в Англию, прямо в дом к родителям Бернара, куда ее никто не звал. Она одновременно угрожала и умоляла старейшин фэйри помочь ей освободить Старшего, арестованного в далекой алтайской пещере. На деле она беспокоилась только о живых реанимациях. Все они: и атланты, и обычные люди, и фэйри – боролись каждый за себя: это Анка поняла уже давно. Фэйри ухватились за возможность получить в бессрочное пользование несколько биомашин для омолаживания, иначе они ни за что бы не полезли спасать малознакомого Харченко и Вальку.

Однако Младшая держала язык за зубами. Ведь колдуны народа фэйри все же рискнули помочь. Они нашли единственно верный путь из Англии на Алтай – по землям Изнанки, и не только нашли путь, но и вызвались сопровождать. Через территорию России, обычным наземным путем или самолетом, они бы никогда не добрались. Скорее всего, их арестовали бы еще в Англии, при посадке в аэропорту, или в Красноярске, что еще хуже. Вместе с Анкой и Бернаром в «нижний» мир спустились его родственники – тетушка Берта, дядя Эвальд и русский фэйри Саня. Кровникам пришлось пригласить с собой и Марию, младшего советника Коллегии. К Марии у Анки отношение теперь было двойственное. С одной стороны, советница заботилась только об интересах Коллегии атлантов и плевала на весь мир, а с другой – ее было жалко. Жалко, потому что после укуса Бескостного демона у великанши начала усыхать рука, и лекари отрядных не сообщили ничего утешительного.

Здесь расстояния искривлялись как древесная стружка, здесь время рвалось как истончившаяся ткань. Фэйри Благого двора надеялись преодолеть тысячи километров за пару дней и ворваться в алтайскую пещеру снизу, вскрыв Запечатанную дверь. В крайнем случае, тетя Берта собиралась выпустить на общего врага бесов из параллельных миров. Впрочем, Анке давно было все равно, удастся ли атлантам отбить свой космический корабль. Тем более ей было все равно, приютят ли королевские дворы Изнанки волшебных черепах. Лишь бы вытащили из тайги Старшего! И ничего уже ей не надо, забрать бы брата, маманю и спрятаться где-нибудь на юге, у теплого моря. Не надо никого лечить, спасать от смерти и омолаживать, как мечтали они с Валькой, потому что спокойно лечить им не позволят.

Анке иногда не верилось, что происходящее в Изнанке – не сон. В «нижнем» мире Англии время не просто зациклилось, оно словно спаялось, как стальное кольцо. Каждый последующий день идеально повторял предыдущий, а на внедрение технических новшеств неторопливым жителям, судя по всему, требовались века. К средневековым мельницам, повозкам, к двойному солнцу и двум лунам, к вогнутому, вздыбленному горизонту, к фантастическим растениям, дубам в сто обхватов Младшая уже почти привыкла. Гораздо сложнее было привыкнуть к тому, что в Изнанке очень мало собственно людей. Здесь вольготно обитали те, кого писатели Верхнего мира давно причислили к сказочным персонажам – эльфы отрядные, горные и озерные, мохнатые коротышки брауни, лесные гномки клури каун, изгнанники пикси и могучие гориллообразные фоморы, а также – загадочные невидимые друиды.

Младшая широко раскрытыми глазами рассматривала улочки городка, а сама вновь и вновь переживала ночную трапезу в компании с лендлордом Вредо, местным лидером отрядных эльфов. Седобородый Вредо наговорил всякого, а она дрожала и боялась глаза поднять на остальных членов их маленькой экспедиции. Хитрый эльф вывернул всех наизнанку. Выяснилось вдруг, что родня Бернара – тетя Берта и раненый дядюшка Эвальд спустились в Изнанку в поисках Священного холма, дядя Саня только и думает, как впустить через Запечатанную дверь всю свою сибирскую деревню, а советница Мария вообще плевала на всех, ей главное – спрятать в Изнанке Эхусов. Грустнее всего Анке делалось от того, что на ее глазах менялся и Бернар. Он становился... нет, не грубым и не злым, он просто сливался с «нижним» миром, и все быстрее удалялся от нее. А где-то, за тысячи километров, в алтайской тайге, американцы держали под прицелом Валентина и украинского генетика Харченко, который был виноват только в том, что ближе всех подошел к решению проблемы почкования мохнатых десятитонных Эхусов.

А на рыночной площади тем временем вовсю кипела работа. Анка смотрела во все глаза, ей хотелось ущипнуть себя за руку, настолько происходящее напоминало ожившую декорацию к средневековым сказкам. С верхней галереи таверны было прекрасно видно, как смешные человечки пикси с песней катят огромные для своего роста бочки, как лысые татуированные круитни, покрикивая, несут на плечах шест с освежеванными оленьими тушами, как хохочут в птичьих рядах веселые старушки, а дети, в центре площади, визжа, катаются внутри громадного колеса. Это колесо было чем-то похоже на те колесики, в которых бегают белки, только дети отрядных не сами его раскручивали: аттракцион приводили в движение два пони, вращавшие привод. Круговое движение нарядных лошадок раскручивало детскую карусель и одновременно поднимало воду из колодца.

Сам колодец был произведением искусства. Башня, на манер сторожевой, вся раскрашена и увита лентами с бубенцами, а на площадке башни – рогатый и пузатый Буратино, который, конечно, был никакой не Буратино, а местная деревянная кукла. Кукла смешно вращала палицей и глазами. Вода поступала снизу порциями, тогда всякий раз из башни опрокидывался маленький подвесной мост, и корыто под визг детворы опрокидывалось в глубокий желоб. Вода бежала по желобу вдоль рыночной площади, из него зачерпывали ведрами и ковшами, а в самом конце – поили скотину. На площадь продолжали въезжать повозки с товаром, раскинулся балаган, ветер принес ароматы горячей выпечки. Младшей безумно хотелось туда сбегать, посмотреть хоть одним глазком, но тетя Берта сказала, чтобы с балкона никуда ни ногой, потому что вот-вот поедем. Тетя Берта строгая, она Хранительница традиций в септе Бернара, это все равно что главная бабушка на несколько семей. Строгая, но иногда ласковая, и всегда справедливая. Просто ее нервы тоже понять можно, ведь дядечку Эвальда, двоюродного деда Бернара, ранил Большеухий демон, и, почти наверняка, старик скоро умрет.

Разведчики с живыми кроликами на шестах уже поскакали вдоль Пыльной тропы, проверить, не сдвинулись ли воронки быстрого времени. Если на десять миль пути все окажется в порядке, на ближайшем холме вспыхнет сигнальный огонь и торговый караван придет в движение. Во дворе таверны затеялась суета. Через огромные ворота сарая быки с громыханием выкатили во двор двухэтажную деревянную конструкцию, целый вагон на колесах, почти целиком обшитый железом. Слева и справа откинулись лесенки, но дно все равно располагалось так далеко от земли, что Анка могла бы пройти, почти не пригибаясь. По лесенкам подчиненные обер-егеря Брудо шустро потащили наверх корзины со снедью и весь багаж экспедиции. Сам обер-егерь, щуплый, седенький, весь в зеленом, направо и налево отдавал приказания, и монетки в его бородках звенели, как колокольчики. Мария, которой явно стало лучше после эльфийских мазей и массажей, пристально следила, чтобы отрядные не забыли погрузить сумки с пистолетами и боеприпасом. Трое ушастых юношей, подмигивая Анке, забрались на самую верхотуру, закрепили там длиннющую лестницу и стали передавать тюки на крышу. На крыше тюки перевязывали ремнями, а сверху раскатали толстую попону из сшитых шкур, но и на этом не успокоились. Поверх попоны на борта спустили мелкоячеистую сеть, утыканную длинными кривыми гвоздями. После этого карета стала походить на громадного дикобраза.

Из подвалов кухни поварята вереницей понесли в чрево экипажа связки жареных кур и целые бараньи окорока, вязанки лепешек, запечатанные жбаны с вином и водой, сушеные овощи и копченую рыбу. Судя по обилию продовольствия, запасы делались на несколько месяцев осады. Младшая даже не представляла себе, что теперь сможет сдвинуть с места такую тяжесть. Каждое из шести дубовых колес достигало почти трех метров в диаметре, на обода были нашиты металлические полосы с шипами. Дубовые стенки толщиной в пару дюймов, двойной ряд заклепок на углах и двойной ряд узких окошек, больше похожих на бойницы. Сквозь открытую дверь Младшая видела внутренности десятиметрового экипажа. Мощные балки поддерживали пол второго этажа, внизу имелись спальные места, застеленные мехами, столы, зеркало в серебряной раме и даже отдельная кабинка туалета. Второй этаж был разбит на клети, изнутри окна запирались железными ставнями, вдоль стен стояли наглухо привинченные сундуки.

Крепость на колесах, иначе не скажешь.

Во двор таверны вкатилась тележка, запряженная двумя изящными пони. Могучий дядька в кожаном фартуке, с лицом, изъеденным брызгами окалины, и длинными завитыми бородками чуть ли не в обнимку поздоровался с высокородными господами, откинул покрывало на тележке. Подмастерья вытащили оттуда холщовые мешки, набитые металлическими наконечниками для стрел, несколько сложных приспособлений с пружинами и шестеренками, кольчуги и наколенники. Один из товарищей ученейшего магистра перебрал вручную почти каждую деталь, доставленную кузнецом. Наконечники он дотошно рассматривал на свет, пробовал на зуб и только после этого позволил занести в экипаж. Вообще же, фоморы вели себя во владениях отрядных сдержанно и учтиво. Сам огромный магистр Уг нэн Наат старался не размахивать длинными конечностями, трубил вполголоса и почти не почесывался. Анка уже немножечко привыкла к его скошенному черепу, выступающей челюсти и горящим, запавшим глазам. Может, дядя Саня был и прав, обозвав народ фоморов питекантропами, которых человечество вытеснило с «верхней» Земли в Изнанку. Во всяком случае, от обычных людей они отличались не только двухметровым ростом и густой шерстью. Фоморы двигались, рассуждали, одевались, пахли и даже почесывались иначе, с ленивой грацией тяжеловесных животных.

Позади кареты откинули на цепях платформу, вплотную подтолкнули крытую повозку, внутри нее возились и рычали живые существа. Из сарая, предводительствуемые лысым бароном Ке, вышли трое отрядных в железных шлемах и кольчужных перчатках до самых плеч. Барон тоже натянул шлем, опустил забрало и стал похож на ожившего рыцаря из музея. Спиральные татуировки на его вздувшихся мускулах походили на проснувшихся, раздраженных змей. Глядя на его рыжеватую бороду и налитые кровью глаза, Младшая с трудом убеждала себя, что этот квадратный субъект – такой же человек, как и она. В отличие от эльфов, от маленьких пикси и гороподобных фоморов, барон Ке принадлежал к тому же биологическому виду, что и она, но...

Когда он разевал широченную пасть, татуированные щеки шевелились, из-за черно-синих губ показывались желтые клыки, и в человечность народа круитни как-то не верилось. Однако Анка не забывала, что барон Ке, как и магистр, как и поверенный короля пикси, милорд Фрестакиллоуокер, – все они не простые горожане, а благородные лорды, рыцари и союзники короля отрядных. Не дикари, как мохнатые крошки брауни, а люди образованные, даже ученые, можно сказать – самые передовые. И не забавы ради съехались они в пограничную таверну Слеах Майт, а для решения крайне важного вопроса – пропустить ли обычную девочку по Пыльной тропе, через Логрис в славянские земли, или же вышвырнуть обратно.

Слуги и егеря во дворе разбежались в стороны, когда старший круитни откинул тент на повозке. Анка охнула и невольно отшатнулась. В повозке, зажатые бортами, стояли высокие круглые клетки, вроде тех, в которых содержат в Измененном мире самых крупных попугаев. Младшая видела похожие попугайские жилища в зоомагазине. Только вместо изящных легких прутьев клетки состояли из толстых, переплетенных и заклепанных колец из белого металла, разорвать которые не смог бы, наверное, и медведь. Каждую клетку прикрывала отдельная тряпка, но кое-где тряпки сползли, и сквозь ячейки клеток выглядывали их кошмарные обитатели.

Цепкие лапы с длинными черными когтями скребли по металлу, за гладкими блестящими спинами были связаны кожистые крылья. И не просто связаны, а проткнуты насквозь и стянуты деревянными болтами. Головы со свисающими вниз влажными клювами или носами и горящие злобой выпученные глазки. Тело невозможно разглядеть в теснине клетки: нечто перекрученное, бородавчатое, острые углы суставов, розовые кружки, похожие на присоски осьминогов. Из клеток слышалось хриплое бормотание, чем-то напоминающее человеческую речь.

Драконы? Нет, не драконы. Анка не сразу вспомнила это слово – горгульи. Бернар ей раньше рассказывал о породе маленьких, чрезвычайно злобных полуящеров, полуптиц. По преданию, их вывели в незапамятные времена на Востоке, оттуда доставили в Европу и несколько столетий довольно успешно использовали для устрашения соседей и охраны имущества. Им ставили памятники и посвящали рисунки. Потом к власти повсюду пришла католическая церковь, она стала преследовать карликовых дракончиков, обзывая их исчадиями ада, и почти всех их истребили. Истребили в замках обычных, тогда горгульи остались только у Добрых Соседей, а многие одичали и переселились в леса и кладбищенские склепы. В дикой природе они не сумели выдержать конкуренцию с другими хищниками, естественными обитателями лесов и полей. Несмотря на устрашающую внешность и крайне вредный характер, горгульи элементарно замерзали от холода в лютые зимы, их скрюченные тела потом находили крестьяне и считали каждую такую находку мрачным предзнаменованием. Некоторых уродцев удалось выкупить средневековым ученым, из них набивали чучела для маскарадов, а потом нашлись талантливые скульпторы и воплотили красоту горгулий в камне и металле. У себя дома, в Англии, Бернар показывал Анке снимки разных старинных замков и крепостей, найденные им в Интернете. Оказалось, что большинство сказочных уродцев, возле которых фотографировались туристы, когда-то вполне серьезно нападали на овец и коров, защищали склады и амбары, подчиняясь только хозяину, и в лучшем случае – узнавали еще пару членов его семьи. Последних живых горгулий унесли на себе в Изнанку круитни и фэйри Темного двора, вместе с конями, овцами, собаками, совами и домашними запасами. Во всяком случае, около тысячи лет никто о них в Европе не слыхал. А восточные чародеи-генетики, задолго до рождества Христова выведшие породу злобных крылатых монстров, сами канули в Лету, превратились в пыль, вместе со своим чудесным искусством. По их могилам прошлась конница Александра Великого, затем отважные воины Ганнибала и римские легионы, и теперь никто не смог бы уверенно сказать, что это были за племена и как им удавалось кроить из неживой материи и собственной крови таких вот живых существ.

Парни в кольчужных перчатках крайне бережно просунули палки в кольца на крышках клеток и по одной стали заносить их в грузовой отсек кареты. Младшая смогла оценить предусмотрительность барона и его слуг, когда один из обитателей клеток попытался вырваться.

Все произошло очень быстро. Горгулья плюнула в голову носильщику, из клетки высунулась корявая трехпалая кисть, ухватилась за палку и... переломила ее. Переломила палку толщиной почти в Анкино запястье. Клетка сорвалась и покатилась по настилу вниз. Моментально горгульи в остальных клетках подняли неистовый визг. Младшая зажала уши руками: слушать это было невозможно – словно десятки алмазных буров вгрызались в стекло.

Слуга, на шлем которого попала слюна, упал на колени и стонал. Из кухни выскочили повара, поливали его дымящийся шлем водой, но голова и глаза у бедняги не пострадали, чего нельзя было сказать о руке. С парня стянули перчатку и кольчугу: мелкие железные кольца буквально рассыпались в труху, от шеи до локтя вздувался волдырь от ожога. Во дворе появились травники в плащах с капюшонами, те самые, которые лечили дядю Эвальда. Они наложили парню мази, обмотали поврежденную конечность бинтами, и через несколько минут он смог приступить к работе. Упавшую клетку с горгульей изловили возле самых ворот. Несколько глупых дворовых собак облаяли чудовищного хищника, но в запале травли подобрались слишком близко. Анка снова не уловила момент, когда горгулья плюнула. Два ослепших пса покатились по траве, визжа и теряя остатки шерсти, слуги их немедленно закололи мечами.

Горгулья ухитрялась ползти к свободе, находясь внутри клетки. Она просовывала в дыры черные пальцы, подтягивалась на них, иногда катилась вместе со своей тюрьмой. Это продолжалось, пока барон Ке не набрал в рот какой-то дряни и дунул на пленницу, поднеся к губам факел. Ему пришлось снять для этого шлем. Весь двор, затаив дыхание, следил за манипуляциями круитни. Барон дунул, моментально из его губ возник второй факел, целый поток огня. Обожженная тварь завыла, скорчилась внутри клетки, а барон отважно накрыл ее овечьей шкурой и своими руками отнес в карету. Погрузка возобновилась. Анка с колотящимся сердцем наблюдала, как барон пересмеивается с обер-егерем. Брудо встряхивал бородками, кончики его длинных заостренных ушей шевелились над макушкой. Вроде бы, ничего смешного не произошло, скорее наоборот.

Младшая спросила себя, против кого же такие военные приготовления, если тут, якобы, никто не воюет между собой. Совершенно очевидно, что гадкие крылатые зверюги предназначались именно для боевых действий. Младшая решила, что при случае обязательно спросит у взрослых, чем же таким плюются обитатели клеток, от слюны которых разваливаются кольчуги.

Два шустрых конюха выпрягли быков, приделали спереди к козлам длиннющие оглобли, залили масло в фонари на бортах. Еще двое через другие ворота привели из загона рыжих лошадей-тяжеловозов. Всего восемь штук, лохматых, широких, с виду ленивых и неповоротливых. Копыта лошадок оставляли на песке следы размером с обеденную тарелку. Мальчишки ловко накинули дышла, укрепили наглазники, а на спины животным накинули жесткие попоны, доходящие почти до земли.

Анка поймала на балюстраде Бернара, который как раз возвращался с соломой для мягких носилок дядюшки Эвальда, и спросила, на чем они поедут. За ту пару часов, что они не виделись, Бернар неуловимо изменился. Он загорел, кожа на его мягком вытянутом лице стала грубее, заострились черты, а глаза стали совсем темные. Свою шарообразную гриву он подвязал ленточкой и укутал под зеленый платок, как делали местные парни. Анке показалось, что его руки торчат из рукавов зеленого дождевика. Такого просто не могло быть, чтобы человек подрос за одну ночь, но, учитывая, как за один день на десяток лет помолодела тетя Берта, Младшая ничему не удивилась. Она даже обрадовалась немножко про себя, ведь фэйри все были низкорослые. Может быть, Бернар тоже подрастет и обгонит, наконец, ее в росте? Анка планировала порадовать Бернара своими наблюдениями, но он буркнул что-то невразумительное, едва не оттолкнув ее, и галопом побежал дальше. Младшая застыла: от обиды на глаза навернулись слезы. К счастью, на помощь пришла тетя Берта.

– Смотри, это карета магистра, – подтвердила тетушка. – Строжайший и ученейший сам предложил лэндлорду, чтобы мы ехали не в открытых повозках, а в его крепости.

– Так нам придется... – Младшая ахнула. – Так нам придется ехать на ярмарку в компании питекантропов?!

– Никогда не называй их питекантропами, – строго поправила тетя Берта. – Мы поедем в карете магистра Уг нэн Наата, потому что она лучше защищена, чем обычные повозки. Магистр оказал нам великую честь, но не ради нас, а по просьбе лэндлорда Вредо и Его милости, королевского поверенного, милорда Фрестакиллоуокера. Кроме них за нами отдельно поедет барон Ке со своей свитой и отряд егерей.

Тетушка упорхнула дальше по своим делам, оставив Младшую в задумчивости. Она была поражена, с какой скоростью фэйри запомнили имена всех этих приближенных, разных местных лордов и королей, и вообще, Бернар становился другим.

После ужина, или, точнее, завтрака, в таверне он изменился. Младшая не могла подобрать верного слова, за нее это сделал дядя Саня. Он помог бережно спустить вниз носилки со спящим дядюшкой Эвальдом, подошел к Анке, облокотился рядом о перила. Как и Бернар, он упрятал чудовищную гриву фэйри под платок. Здесь, в Изнанке, он впервые мог не опасаться, что окружающие заметят его острые уши с шевелящимися кисточками.

– Взрослеет парень, да? Скоро не отличить его будет от местных пацанов.

– Он теперь считается среди нас главный? – растерянно спросила Анка. – Главнее вас и главнее тетушки Берты? Это из-за того, что получил тайное имя?

– Тайное имя, верь-не-верь, есть у каждого из нас. – Саня почесал макушку. – Когда фэйри проводят Ритуал имени, кто-то из старших обязательно отдает свое тайное имя. Этим, как сказать... мы как бы продлеваем себя во времени, понимаешь?

– Но у нас же тоже есть фамилии, они передаются детям и внукам, – возразила Анка. Она смотрела вниз, во двор, где Бернар, вполне освоившись, болтал с двумя девушками-прачками. Те были на вид гораздо старше ее и красивее, чего греха таить.

– Фамилии – это совсем другое. Фамилию можно поменять, взять другую или вообще не называть. К чему обязывает фамилия, написанная у меня в паспорте? – горько усмехнулся дядя Саня. – Да ни к чему, как сказать, просто напоминание, кто был мой отец. В этом, верь-не-верь, и беда вас, обычных, ты уж не сердись. Вы не помните, не любите помнить и не тянетесь к памяти. Мое тайное имя мне передала бабушка по материнской линии. Она была великой Хранительницей традиций септа, ничем не хуже Берты, поверь мне. В двадцатые годы того века, когда всюду шла гражданская война, она настояла, чтобы наш септ не покидал Саяны. Разные варианты предлагались, многие поверили в светлое будущее, хотели присоединиться к большевикам. Но, к счастью, верь-не-верь, победила воля тех, кто послушался мою бабушку. Если бы тогда вышли из тайги, не было бы нас давно, растоптала бы большевистская власть. Так что, Бернар ничем особым не отличился, – подытожил дядя Саня. – Если не считать того, что...

– Что? – ухватилась Анка. – Если не считать чего?

– Ты же слышала, что сказал лэндлорд. У Бернара тут свои задачи, у меня – свои, а у тебя – свои. Главное для нас, как сказать? Не дать себя поссорить, потому что поодиночке мы ничего не сделаем. Ты на меня не сердись, Аннушка, ладно? – Саня покраснел и смущенно подергал себя за бороду. – Я не брошу вас, ни в коем случае!

– Я не сержусь, честно, – успокоила Анка. – Наоборот, мне кажется, это будет правильно, если русские фэйри все вернутся сюда.

– Ты действительно так думаешь? – ободрился сибиряк.

– Ну, конечно. Это ведь только так говорится, что все люди – братья, а на самом деле... Я понимаю, как вам трудно среди обычных людей. Это вроде как негру одному жить в общежитии. Мне дядя Игорь в Петербурге рассказывал, как у них в институте жили в общежитии два негра, и как их все вокруг обижали.

– Забавно сравнила, – рассмеялся Саня. – Ну, не все так плохо. Когда мы вместе, не очень-то и обидишь. Фэйри завсегда глаз обычным отведет. Ты вот, к примеру, как думаешь – для чего нам тот же самый Ритуал имени? У фэйри обычаев всяких, верь-не-верь, полным-полно, и позабылись многие, а Ритуалы сохраняются. И будут сохраняться. Только я тебе, как сказать... лучше я тебе о других говорить не буду, это ни к чему.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю