Текст книги "Неизведанные пути. Шутки судьбы. (Дилогия)"

Автор книги: Виталий Бодров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Таль вновь призвал золотой шар и на этот раз коснулся им спящего Бола. И услышал резкий порывистый вздох. Получается! Бол во сне почувствовал неожиданное тепло и откликнулся на него. Зашевелился, просыпаясь.

– Это ты? – услышал Таль недоверчивый голос. – Как? Я не понимаю! Нас этому не учили! Такое вообще невозможно.

Ларгет отпустил золотой шар, нельзя сохранять концентрацию и разговаривать одновременно. То есть, может, конечно, кто другой и сумел бы, а он, Таль, пока нет.

– Сам знаю, что так не бывает, – ворчливо откликнулся он. – Случайно получилось. От скуки. Без слов и жестов, понимаешь?

– Не понимаю. Не хочу понимать. Тебе нужен такой вот все понявший и свихнувшийся на этом? Как ты это делаешь?

– Представляю в сознании золотой шар, – честно сознался Таль. – Так ярко, что он кажется реальным. Теплый такой, почти горячий. А потом пускаю его, куда захочу.

Бол закрыл глаза и, видимо, решил повторить удачный опыт. Какое-то время он лежал неподвижно, судорожно дергая кадыком, потом открыл глаза и сел.

– Ни хрена, – с чувством произнес он. – То ли концентрации не хватает (а у меня ее всегда не хватает, даже когда с девчонкой в постели), то ли это – только твое.

– Выясним, – оптимистически ответил Таль, закрывая глаза. Он был совершенно счастлив от мысли, что сегодня уснет не стуча зубами от холода. Вот если бы еще золотой шар можно было есть! Но нельзя требовать слишком многого.

С этими оптимистическими мыслями он и уснул. Снился ему родовой замок, и отец на своем любимом коне по имени Ворон. С братом стреляли из лука в мишень во дворе. Он, Ларгет, постоянно мазал (вот глупый сон!), а брат хохотал и говорил: «Совсем ты в этой вашей Школе опустился! Маг недоделанный!» Я не недоделанный, возмущался Таль, делая очередной промах, а брат хохотал пуще прежнего. Внезапно черная туча нависла над замком. Ларгет видел ее отчетливо, как возможно только во сне. Черная, огромная, неотвратимая, клубящаяся по краям мгла. Синеватые молнии скользили в ее глубине, вились огненные смерчи.

«Бегите!» – хотел крикнуть Таль, но не мог издать ни звука. Туча зависла над замком, Ларгет оцепенел от ужаса. Отец и брат как раз подъезжали к воротам. И тут туча пролилась огнем. Не огненным дождем, а словно потоком огня. Фигуры отца и брата вспыхнули и беззвучно обуглились, заполыхал замок. И все это в полной тишине.

А потом туча надвинулась на него, замершего в ужасе и отчаянии. Огонь полился на него, он вскинул руки в отвращающем жесте неведомого заклинания, странные слова пришли на ум сами по себе, будто из глубин памяти. Вокруг бушевал огонь, а он стоял с поднятыми руками, бросая вызов клокочущему в ярости небу. Холодные злые молнии срывались с его пальцев, полосуя черное тело тучи, она выла и стонала, как живая. И злое, беспощадное торжество кипело в его сердце. Наслаждение своей мощью и леденящая ненависть к тому, кто стоял за всем этим. А потом туча разлетелась рваными черными ошметками и исчезла. А перед Талем появился человек. Он поднял руки и сказал:

– Хорош дрыхнуть, на! Мне, на завидно! А ну, просыпайся, подонок, на!

Ларгет открыл глаза, еще не в силах вернуться из непонятного сна. Руд стоял перед ним, стуча плетью по решетке клети. Видно было, человеку хочется внимания к своей важной персоне. И такое пренебрежение его уже изрядно разозлило.

– Слушаюсь! – рявкнул Таль хриплым спросонок голосом.

Злость надсмотрщика как рукой сняло.

– Молодец, на! Не будь ты рабом, я бы из тебя, на, человека сделал. Соображение, на, имеешь. Хотя и спишь, на, больно много. На.

Руд, довольный собой, удалился. Таль протер заспанные глаза. Ничего себе сон! До сих пор дрожь бьет. И еще – ощущение беды, которое осталось после сна.

Утреннее солнце било в глаза, весело раскидывало лучи по земле. Первый ясный день за последнее время. Таль зажмурился, впитывая всей кожей нечаянное тепло. Ласковый ветер взъерошил его волосы, шаловливо дунул в зажмуренные глаза. Таль негромко засмеялся. Напряжение последних дней медленно покидало его. Солнце снова на небе, значит все будет хорошо. А Ассисяй... Посмотрим, что это за зверь. Что бояться раньше времени?

– Хорошо-то как, – мечтательно выдохнул Бол.

– Хорошо, – согласился леданец по имени Юр. – Еще бы жратвы нормальной...

– Да из клетки вон, – поддержал Таль.

– Это куда, на, вон? Вы чо, на, совсем обурели? Отставить, на, мысли о побеге!

Это вездесущий Руд заслышал его последние слова.

– Смотрите у меня, на, – пригрозил он и пошел к следующей клетке.

Все дружно посмотрели у него на. Но мало что увидели.

– Странный он, – вполголоса сказал Юр.

Опять появились кашевары с котлами и мисками. Таль получил свою порцию. На этот раз, греться нужды не было, и отвратительное варево было проглочено с огромным трудом. Противный привкус остался во рту даже после того, как он вернул миску угрюмому кашевару.

– Пожрали, на? Миски, на, вернули? Тогда – поехали.

– Слушай, а почему он так говорит странно? – поинтересовался Бол шепотом.

– Наверное, на него наложили заклятье насчет матерщины, – предположил Ларгет. – Я слышал, Ассисяй этого не любят. Они же сплошь одни женщины. Вот у него предлоги и остались... А существительные сказать не может.

– Похоже, – согласился Бол. – Эх, это как же нужно ругаться, чтобы Ассисяй достать!

– Да уж, забавно было бы послушать. Кстати, а для чего им рабы?

– Обрати внимание, они же женщины. А все рабы – мужчины. За которых они платят столько золота, что их везут в клетях. Как ты думаешь, почему?

– Да, наверное, ты прав, – согласился Таль.

– Не рассчитывай на это, на, – вмешался Руд. – Остальным может, на, так и выпадет. А вы двое, на, проклятых колдунов получите другое, на.

– Что другое? – быстро спросил Таль.

– Из вас, на, выжгут Силу. А потом, на, если живы останетесь, на, используют как и остальных, на. Не знаю как, на.

– Большое спасибо, – поблагодарил Бол.

– Не умничай, на! – обиделся Руд. – А то так, на врежу, враз мозги вылетят, на.

Бол тут же заткнулся. Его мозги были чем-то ему дороги. Чем именно, Таль не знал. Вероятно, как память о детстве?

Солнышко поднималось все выше и выше. Таль, прищурившись, смотрел по сторонам. Бескрайние степи сменились каменистым предгорьем, кое-где виднелись клочки возделанной земли, которую местные жители отчего-то считали плодородной. Как ни странно, что-то там даже росло, довольно жалко и вяло, но тем не менее. Леданские Горы остались слева, их везли, если Ларгет ничего не путал, вдоль границы с Квармолом на восток. Как он понял из разговоров, везли их не в резиденцию Ассисяй, где она находилась, никто не знал. Зато нелегальные работорговцы (в Квармоле и в Ледании этот промысел был запрещен) знали, где находится Цитадель, своего рода центр связи всех Ассисяй. И к нему-то они и направлялись.

Таль думал о том, как же им все же выпутаться из этой ситуации. У него был один козырь, амулет, данный ему шаманом. Пленители побоялись трогать такую странную штуку, а работорговцы решили, что если кочевники ее не сорвали, значит, ни ценности, ни опасности она не представляет. Логично, в общем-то решили.

Таль прошелся по клетке. Ему не сиделось на месте, за время вынужденного путешествия он часто ходил вот так, не в силах успокоиться, пока грозный окрик тюремщика не заставлял его снова принять сидячее положение. Он чувствовал себя тигром в клетке, если бы у него был хвост, он бы сейчас стегал им сейчас себя по бокам. Но, увы, природа не наградила его хвостом. В лучшем случае, по бокам прошлась бы плетка надсмотрщика, но Ларгет не полагал ее адекватной заменой.

Применить амулет сейчас? Глупость. Возможно, он бы и стал достаточно силен, чтобы сломать решетку, а может быть, и нет. И даже если бы ему так повезло, что делать дальше? Конечно, он обучен махать мечом, да и в рукопашной чего-то стоит, но он не герой и даже не богатырь. В конце концов, его одолеют, и посадят обратно, предварительно отхлестав плетью, чтобы неповадно было. Магия здесь не поможет. «Стрелкой» многих не перебьешь, даже если заранее запастись энергией. Кроме надсмотрщиков, есть еще внушительная охрана, которая тоже в стороне не останется. А дальше... Ни единого шанса на успех.

Нет, рано выкладывать свой козырь. Тем более, что их больше на руке нет. Ждать, терпеть, мерить шагами клетку, но не совершать необдуманных поступков. Сначала все взвесить, а потом принимать решение. Какие еще варианты? Можно, к примеру, перебросить амулет Боресвету во время стоянки. Уж воин из Гардарики (или, если угодно, из Русколани) покажет всем... как это он говорил? Чью-то там мать, чью, Ларгет, к сожалению, не запомнил. Да и без разницы. Богатырь с амулетом вполне способен сломать и колодки, и решетки, он это и без всякой помощи почти осилил. А вот что дальше? Может и надсмотров, и охрану прибить, он... как это у них? Реальный пацан, надо же, запомнил. Поломает на фиг и тех, и других. Вопрос в другом, как ему втолковать, что амулет надо сломать в руке? Если передать удастся, что тоже не так просто? Да он расспросами задолбает, а если еще в стихотворной форме... Этот вариант, пожалуй, отложим. Мысль дельная, но нуждается в разработке. Шанс всего один, надо его использовать наверняка.

– Эй, ты чо, на, там ходишь? А ну, сядь, на, быстро.

Нет, этот му... мужик уже достал, на.

– Ноги отсидел, – спокойно пояснил Таль. – Кому будет нужен раб, если он без ног останется? Вот я и хожу туда-сюда.

– Это правильно, на, – одобрил Руд. – Это даже как ее... идея, на. На вот тебе кусок сыра и глоток вина. Только смотри, на, один. Самому, на, мало.

Таль с наслаждением сожрал сыр и отхлебнул вина. Всего один глоток (Руд человек, конечно, довольно миролюбивый, но за второй точно прибьет). Вино оказалось так себе, но после стольких дней в клетке пошло на ура. Соседи по клетке с завистью смотрели на него, но Ларгет решил не делиться. На всех все равно не хватит, а Руд может и рассердиться. Попадет же в любом случае, Талю. Нет, как-нибудь в другой раз.

Он вернул Руду флягу, и надсмотрщик заспешил дальше. Куда – Талю было все равно. Он сел на пол, решив пока помедитировать. Привычно закрыл глаза, погружая себя в транс. Результат его опять разочаровал. Снова попытка повторить случайный опыт завершилась неудачей. Что он тогда сделал не так, как обычно? Таль не мог вспомнить. Ничего, в другой раз получится. Теперь он знает, что это возможно.

Он открыл глаза. Бол сидел рядом, погруженный в транс. Похоже, дурной пример Таля оказался заразителен. Бол, конечно, не знал, почему он так поступает, но, видимо счел, что мысль помедитировать совсем неплоха. Тем более, заняться все равно больше нечем. Книжек для чтения, ровно как и вина, и девочек им почему-то не предоставили. Странные люди эти рабовладельцы, кто бы мог подумать!

Таль огляделся по сторонам. Ему показалось, что горы немного приблизились. Похоже, место, куда их везут, где-то в Леданских горах. Впрочем, утверждать это он бы пока не рискнул. Может быть, это вообще не в Ледании. А у Блина на куличках (кстати, а что такое кулички? Может, Бол знает? Он всегда знает не то, что нужно).

Бол открыл глаза и часто задышал, выходя из транса. Глаза у него были пустые и бессмысленные по началу, но вот сознание вернулось в тело, и они сразу потеплели. Он был снова здесь. Вот и шкодливые огоньки загорелись, все, как обычно.

– Ты знаешь, как еще некоторые Ассисяй называют? Не поверишь! Представь – «феминистки». Не знаю, конечно, что это за штука, но звучит угрожающе.

– Да, страшновато, – поежился Ларгет.

Подошел довольный Руд. Грудь колесом, плеть за поясом, бородища по грудь – буквально герой леданского эпоса Карбас. Который в Квармоле значится, как Барбас.

– К вечеру, на, приедем, – весело сообщил он. – Так что, на, радуйтесь последнему, на, свободному деньку. Скоро, на, он закончится.

– А сейчас у нас что, была свобода? – Таль взглянул на прочную железную решетку.

– Ну, не очень, на, – признал надсмотрщик. – Но все-таки, на, получше, чем будет.

«Да, успокоил, – мрачно подумал Ларгет, поглаживая амулет. – Надеюсь, когда нас выпустят из клеток, у меня будет шанс передать эту штуку Боресвету. До того, как попадем в логово колдуний. Там уж точно ничего не светит, кроме светильников».

Он снова коснулся амулета. Интересно, не наврал ли старый шаман? Может, все его надежды – утренний туман, птичье молоко? Шаман, он ведь даже не маг, что он может? Таль вспомнил книгу, как-то попавшую к нему в руки. «О свойствах талисманов, зелий и артефактов». Автора, понятно забыл. Так вот этот забытый автор утверждал, что лучшие амулеты делают как раз шаманы, маги-самоучки. Дескать, заклятий они не знают, оградиться от последствий собственной волшбы не умеют. Вот и придумали разные амулеты, обереги и прочие вещи, чтобы себя защитить. А потом и вовсе создали новый вид колдовства, глубоко презираемый всеми уважающими себя магами, в том числе, и забытым автором. Он, автор, глубоко полагал все эти дикарские штучки недостойными настоящего чародея. Правда, с неохотой упоминая при том о могущественных магах, которые жизнь посвятили созданию магических артефактов, в том числе и упомянутых амулетов. А также мечей, топоров, колец и прочего металлического лома. Насчет лома – один такой случай описывался. Как один маг (имя Ларгет опять же забыл, книга была не из программы) зачаровал обычный железный лом, сделав из него артефакт невиданной силы и редких свойств. Должно быть, по пьяни, другого объяснения Таль не видел. А потом богатырь по имени Прием насовершал с ним массу героических подвигов. В конце концов, он погиб, как у богатырей заведено, опять же, героически, лом, как и полагается исчез, заслужив перед этим имя «Лом Приема». Героическое имя, как нетрудно догадаться.

Насчет амулетов тоже приводились подобные истории. Как один кассарадский шаман вручил подобную безделушку рыцарю Таргану, благословив его на подвиги. Амулет этот даровал своему носителю неуязвимость от любого оружия. Правда, счастливого обладателя все равно прикончили после многих подвигов. Прямо беда с этими героями! Так и мрут один за другим. Или они сами смерти ищут?

Он рассеянно крутил в руке амулет, когда вдруг увидел жаждущий взгляд богатыря, устремленный на него. Похоже, Боресвет знал, что это такое, и даже, возможно, умел им пользоваться. Ну конечно, он же довольно долго жил у харогов, и с шаманом немало общался. Может, ему и самому что-то такое презентовали на долгую память. Это хорошо, значит, воину не надо объяснять технику безопасности и инструкции по пользованию магическим амулетом. Сам все знает. Таль уставился на него, одними глазами сказав: «Жди!». Богатырь усмехнулся и еле заметно кивнул. Похоже, понял.

Востроглазый Бол внимательно следил за этим молчаливым диалогом. Таль заметил, как сверкнули его глаза, его товарищ сразу обо все догадался. Парень он сообразительный, кто спорит? Если б ему еще язык укоротить... Хотя бы на пол-ярда...

Ждать пришлось довольно долго. К Цитадели подъехали, когда солнце уже клонилось к горизонту. Талю довелось за это время еще раз попробовать кулинарный шедевр под названием «похлебка», приготовленный явно каким-то некромантом для усиления страданий жертв. Его едва не вывернуло, только плети охранников удержали его от этого естественного, но весьма опрометчивого поступка. Бол же сожрал свою порцию, не моргнув глазом. Что и говорить, от человека, который зимой без шапки ходит, и не того ожидать можно.

Цитадель увидели издалека. Потому что в степи все видно издалека. Таль ожидал, что это будет могучая крепость, со стенами и бастионами. Само название – Цитадель, это же тебе не просто дом в три этажа. Однако, твердыня Ассисяй оказалась именно домом. Правда, не в три этажа, а в четыре, но это крепостью ее, тем не менее, не делало. Просто большой дом из серого камня, явно из Леданских гор привозили. Ларгет пялился на Цитадель во все глаза, пока повозки ехали к ней. Довольно оригинальная архитектура, изящные колонны, симпатичные балюстрады на верхних этажах. Сад, такой милый и ухоженный, явно чувствовалась женская рука. Талю сразу же захотелось поваляться на травке под деревом. Хорошо бы еще с яблоком в руке... Но вряд ли их везут именно для этого.

Оградой и воротами Цитадель все же обладала. Не сказать, конечно, что мощными, войско или даже крупный отряд нипочем удержать не сможет. А вот ватагу мальчишек, за яблоками в сад собравшихся, сможет. Ларгет и сам когда-то обожал влипать в подобные приключения, и с твердой уверенностью мог сообщить – удержит наверняка. Впрочем, откуда здесь взяться ватаге мальчишек? А кочевники Ассисяй наверняка боятся больше, чем похмелья. Таль подумал, что он наверное, тоже немного кочевник. Боится-то он не меньше!

Ворота услужливо распахнулись перед караваном, хотя Таль никого не заметил около них. Либо был какой-то хитрый механизм, либо имело место магическое воздействие.

Неподалеку от ворот стояла женщина в красном платье, и рядом с ней девушка в зеленой куртке. Обе только что спешились, похоже, прибыли всего на несколько минут раньше. Обе посмотрели на въезжающие повозки, женщина без эмоций вообще, девушка – с любопытством и недоумением. Ларгет расслышал, как она спросила:

– Кто эти люди в клетках?

– Рабы, – равнодушно ответила женщина в красном.

Глаза девушки вспыхнули неприкрытым отвращением, и Таль отчего-то догадался, что относится оно не к ним, рабам, а к собеседнице.

– В Ледании рабство запрещено!

– Ты сейчас не в Ледании, – холодно сказала женщина (Ассисяй, понял Таль).. – Ордену безразлично, на чьей территории находиться. И действуют здесь только законы Ордена. Посмотри сама – тут же одни мужчины.

– А они что, не люди? – яростно выкрикнула девушка, глаза ее полыхнули молнией.

– А кто тебя тащил на костер, малышка? – с иронией осведомилась Ассисяй.

– Но нельзя же наказывать невиновных за чужие грехи! Знаете, Аретта, мне кажется, я совершила ошибку, отправившись с Вами сюда. К счастью, ее еще не поздно исправить. Я немедленно еду обратно!

– Поздно, девочка. Никто тебя никуда не отпустит. Драконья Кровь – слишком большая редкость, чтобы ей разбрасываться. И перестань со мной спорить. Я – Направляющая, из Круга Ордена, а ты – всего лишь послушница. Знаешь, от какого слова произошло «послушница»? От слова «послушание». И если ты будешь нарушать обычаи и предписания, наказание будет серьезным.

– А мне наплевать! – девушка повернулась к еще не оседланной лошади, намереваясь забраться в седло. Но так и застыла неподвижной фигурой.

– Вот так, девочка. Это не наказание, пока только предупреждение. Постой пока так, и подумай о своем поведении. Отказаться от Силы, от власти – из-за каких-то несчастных рабов? Как это глупо. Они всего лишь мужчины. Ты знаешь, какая надпись появляется каждое полнолуние на потолке Круглого Зала Ордена? «ВСЕ МУЖИКИ – КОЗЛЫ!» Все буквы заглавные, хотя одно из упомянутых слов, на мой взгляд, недостойно писаться с большой буквы. Догадайся, какое?

Обездвиженная девушка молчала. То ли не знала ответа (хотя Ларгет уже догадался), то ли не хотела отвечать. А может, колдунья ее лишила дара речи.

– Выходи, на! – Руд распахнул дверь клети. – И не балуй, на, а то как дам по башке, на, враз облысеешь. Давай руки, веревкой, на, перетяну.

Таль протянул ему руки, сжимая в кулаке амулет шамана. Руд туго обмотал запястья веревкой, демонстрируя недюжинный опыт. Один за одним, пленники покидали клети, тут же оказываясь в руках надсмотрщиков. Таль закрутил головой, выискивая гардарикца. Тот стоял в пяти шагах, глядя с требовательным ожиданием. Он уже готов был драться за свою свободу (а заодно и за свободу Таля). Ларгет незаметно стал приближаться к нему, стараясь не вызывать внимания. Вообще-то со стороны его вороватая походка и осторожные взгляды не могли не вызвать подозрений, но сейчас всем было не до него. Охрана и надсмотрщики были заняты тем, что следили за рабами и за воротами, чтобы никто не попытался сбежать, Ассисяй в красном платье продолжала читать нотации девушке. Таль на секунду поймал взгляд беспомощных зеленых глаз, умолявших о помощи, и отвернулся с чувством стыда. Ничего он сейчас не мог для нее сделать. Ничего, ровным счетом. Но почему же тогда он чувствует себя подлецом и чуть ли не предателем? Кто она ему, эта девушка (правда, красивая)? Будущая Ассисяй? И все-таки, она своим взглядом умоляла о помощи...

Вот и Боресвет. Русколанец смотрел на него требовательно. Таль осторожно вложил ему в руку амулет (не дай Творец выронить!).

– Ты знаешь, что делать? – спросил он.

Воин раздвинул опухшие губы (до сих пор не зажили, сколько же ударов ему перепало?) в усмешке и кивнул головой. Затем сжал кулак так, что побледнели костяшки пальцев. Раздался отчетливый хруст – амулет сломался. А в следующую секунду, хруст перешел в оглушительный треск. Колодки (по счастью, они были только на руках) были содраны в мгновение ока. Охрана только еще начала поворачиваться на шум, а воин уже бросился в последний, почти безнадежный бой. Движения его были настолько стремительны, что Таль не успевал за ними следить. Миг – и могучие руки сворачивают охраннику шею, как цыпленку. Еще миг – и сабля покидает ножны еще стоящего на ногах покойника и впивается в грудь стоящего рядом с ним.

Таль не заметил, в какой момент воин бросил ему кинжал. Но когда железо звякнуло о камень, мостивший двор, не медлил ни секунды. Правда, к оружию он метнулся не один. Сразу трое леданцев одновременно с ним попытались завладеть оружием. Но Ларгет оказался самым быстрым. Кинжал оказался у него в руке, он попытался разрезать веревку, и едва не пропорол себе живот после толчка леданина.

– Стой, дубина! – гаркнул Ларгет. – Давай руки!

Дубина (Таль верно угадал его имя), сообразив, протянул связанные запястья. Таль, неловко действуя кинжалом, рассек веревку и протянул ему кинжал. Леданин понимающе кивнул, и одним взмахом клинка рассек его путы. Ларгет покрутил кистями затекшими рук, надсмотрщик слишком сильно затянул веревки. Быстро огляделся по сторонам.

Бол, подпрыгивая от нетерпения, стоял в очереди к кинжалу. Он никогда не умел долго ждать. Учитель как-то сказал, что такие, как Бол и домой-то одной дорогой никогда не возвращаются, думая его пристыдить. А тот на это спокойно ответил, да, мол, всегда хожу разными, а что такого?

Воин отвлек на себя всех, кто был во дворе и носил оружие. Ругань, вопли звон железа, доносились из той свалки, где сцепились с ним охранники. Густые клубы пыли, поднятой десятками ног, не давали толком ничего рассмотреть. Ассисяйка, похоже, пыталась зацепить его заклинанием, но тот двигался настолько быстро, что успех ей не сопутствовал. Однако, оставив стоящую неподвижно девчонку, она явно собиралась повторить попытку. Ларгет поднял руки, и произнес слова «Стрелки». Струя огня ударила в спину колдуньи, платье вспыхнуло женщина упала. Но это был не безмозглый кочевник, Ассисяйка тут же поднялась, поворачиваясь к Талю.

– Поджигатель Мира! – прошипела она, морщась от боли. – Сейчас ты ответишь и за себя, и за всех остальных, что хотят устроить Мировой Пожар!

Таль ответил ей грязным ругательством, и напрасно. «Стрелку» он бросить уже не успел. Удар, нанесенный ею, был тяжел и неотвратим. Ларгет почувствовал, как сердце в его груди вдруг остановилось, можно даже сказать, замерло. Дыхание перехватило, он не мог даже бросить ответные чары.

За него это сделал Бол. «Магическая стрела», отвратительно, правда направленная, обожгла колдунье руку. Та зашипела от боли, прервав почти завершенное заклятье. Таль повалился на землю, судорожно хватая ртом воздух. Надо бросить чары, пока не поздно, но как это сделать, если только и можешь, как судорожно дышать?

Ассисяйка подняла руки, явно намереваясь стереть Бола с лица земли. Тот, с побледневшим лицом, судорожно читал слова «Стрелки», но явно не успевал. Ларгет застонал от бессилия. Сейчас его друг будет испепелен, а он ничем не может помочь.

В этот момент ожила зачарованная девушка. Видимо, ведьме пришлось собрать всю энергию, что у нее была, и наложенное ей заклятие потеряло силу. Девушка стояла за спиной колдуньи, и Ларгет так и не понял, откуда у нее в руке появился метательный нож. Появился, блеснул и вонзился в спину Ассисяйке, как раз в рану, нанесенную Талем.

И несмотря на это, ведьма была еще жива. Она повернулась, серые глаза полыхнули дикой яростью – и тем же огнем полыхнули в ответ зеленые. Колдунья закашлялась, горлом плеснула кровь. И медленно, как во сне, осела на землю.

Таль, покачиваясь, поднялся с земли. Боресвет и остальные пленники (уже не рабы!), кто не струсил и не убежал, добивали последних охранников. Руда Таль не заметил. То ли надсмотрщика уже успели прирезать, то ли успел спрятаться.

Девушка подошла к Ларгету, собираясь что-то ему сказать, но тут глаза ее расширились от ужаса. Таль быстро обернулся. Да, девчонку трудно было назвать трусихой. Вот он, Ларгет, тоже испугался. И Бол наверняка. И Боресвет, герой гардарикский, испугался бы, не будь он так занят добиванием последних охранников.

Потому что у входа в Цитадель (который, возможно, здесь считался выходом) стояли, взявшись за руки, шесть Ассисяек. Шесть! А они одну едва одолели! Вдобавок, он слышал, что они могут объединять и вроде, даже усиливать мощь, если становятся в круг.

– Поджигатели Мира! – яростно прошипела одна из них, вероятно главная. – И ты, отступница! Молитесь Творцу, это ваш последний миг!

Молиться Ларгет умел. Знал целых три молитвы, и с удовольствием бы прочитал их ведьмам. С выражением, хорошо поставленным голосом. Только вот времени ему на это не дали.

Все шестеро фигур, одетых в красное (мода у них, что ли, такая?) одновременно вскинули руки, все-таки разомкнув их. Слов Таль не слышал, но был уверен, что они были.

И небо неожиданно пролилось огненным дождем. Капли огня падали и падали, сначала редко, потом все чаще. «А еще поджигателем Мира обзывали», – обиженно подумал он.

Таль понял, что все они сейчас умрут. Вот буквально в следующую секунду. И неожиданно сделал, что сам от себя не ожидал. Воздел руки к небу, и выкрикнул слова, непонятные ни ему, ни остальным. Слова из сна.

Огонь падал с неба длинными непрерывными струями. Вопли сжигаемых заживо людей коснулись его слуха, но не прервали сосредоточенность. Огонь плескался вокруг целым озером, но ни одна капля (капля огня? Как нелепо звучит!) не коснулась его, как не коснулась Бола и девушки. И Боресвета, невесть каким чудом успевшего присоединиться к ним за секунду до огненного дождя.

Таль чувствовал, как чары опустошают его. Сила быстро вытекала, еще несколько секунд, и он не выдержит. И вдруг энергия потекла в него мощным потоком. Он, стараясь не нарушать концентрации, попробовал выяснить, откуда она взялась. И с удивлением обнаружил голубую светящуюся полосу, проходящую как раз над зданием. Незаметно для себя самого, он тянул Силу из нее.

Несколько секунд Ассисяйки еще держали заклятие, потом разом опустили руки, и начали накладывать новые чары. Полыхнула «Стрелка», и безвредными искрами рассыпалась в воздухе. Свистнул нож, и на этот раз нашел цель, одна из женщин зашаталась и осела на землю. Да, с ножом в горле колдовать нелегко...

Взревев, бросился в бой воин, стряхнув с себя оцепенение. Врезался в невидимый барьер, покатился по земле. Ларгет, тоже оставивший заклятье щита, но не разрывая связь с волшебной линией, бросил «Стрелку», жалея только, что не владеет более сильными чарами. Но простенькое заклятье ударило с силой файербола. Как тогда, в Школе... Творец, как же давно это было!

Его заклятье тоже было отражено, но не без труда. Одна из колдуний побледнела и едва не упала, ее поддержала другая. Нож, брошенный девушкой, на этот раз бессильно упал на землю, не причинив никакого вреда. Таль мучительно старался вспомнить, как вызывал молнии в том сне. И нужные слова и жесты пришли сами собой, будто подсказанные кем-то внутри.

Синеватые, проворные, как змеи, молнии сорвались с его рук, скрестившись еще на одной Ассисяйке, запах горелого мяса, крик невыносимой боли... К этому удару они оказались не готовы. Оставшиеся четверо, опомнившись, бросили одновременно четыре заклятия. Похоже, они действовали уже не так слаженно, как в начале схватки. Таль едва успел ответить новообретенными защитными чарами. Удар бросил его на колени, тело пронзило острой болью, но магический щит выдержал. Хотя и он, в свою очередь, не мог атаковать противниц.

Зато одновременно ударили Бол и девушка, нож отскочил от невидимого барьера, зато «Стрелка» достигла цели, расцветя огненным цветом на груди одной из колдуний. Крик боли сорвался с ее губ, но на ногах она устояла.

Таль успел подивиться, с какой легкостью им удается держаться против грозных для всех мужчин Ассисяй. Двое учеников, девчонка с ножами и воин. Который как раз поднялся на ноги, бросаясь в бой.

Одним жестом колдунья, что была ближе, заставила его застыть, как до этого ее сестра по ордену зачаровала девушку с ножами. Боресвет яростно вращал глазами, но ни говорить, ни двигаться не мог. Однако, колдуньи не воспользовались удобным случаем для атаки. Повернувшись, они скрылись в доме. «Не иначе, за подмогой пошли», – озабоченно подумал Таль. Похоже, пришло время покинуть это негостеприимное место.

– Так, быстро! Ты, – он кивнул девушке. – Ищешь лошадей. Которые с караваном были, сгорели, но должна же быть где-то конюшня? Бол, помоги оттащить Боресвета, пока нас оставили в покое. Да пошевеливайтесь, Блин!

Глаза девушки полыхнули зеленым пламенем, похоже, хотела что-то бросить в ответ, у них с этим не заржавеет, но промолчала и бегом бросилась за угол. Бол и Таль подхватили воина, который продолжал вращать глазами, как заведенный, и бросились за ней следом.

Конское ржание подсказало им, что девушка не ошиблась в поисках.

– Как ты их нашла так быстро? – поинтересовался Таль, имея в виду лошадей.

– По запаху, – нежно произнесла девушка. – От них пахнет, как от тебя.

– Врешь! – возмутился Ларгет. – От меня – хуже. Столько дней в клетке!

Воина усадили в седло, привязав к седлу. Таль взял поводья его коня в руку.

– Пора смываться, – деловито заметила девушка. – Кстати, я не представилась почему-то. Меня зовут Лани.