Текст книги "Лунный блюз"
Автор книги: Виталий Вавикин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава вторая
Видишь, что происходит? Да. Странные вещи творятся в твоем родном городе. Еще утром, когда ты шел на работу, этого не было, а сейчас, вечером… Черт! Останови машину возле своего дома, открой белую калитку, открой входную дверь и узнай, что этот дом больше не принадлежит тебе.
– Я продала его, – говорит, сияя счастьем, жена и продолжает собирать вещи.
– Какого черта, Эн? – кричишь ты.
Вырученные от продажи деньги лежат на кухонном столе. Пересчитай их. Чувствуешь, как по спине ползет холодок? Дом стоил в два, нет, в три раза дороже.
– Черт! – голос твой дрожит.
Дети смеются. Когда ты последний раз видел их такими счастливыми? Жена подходит к тебе, держа в руках два тяжелых чемодана, и говорит, что взяла все самое нужное, остальное можно будет раздать бездомным. Встряхни ее за плечи.
– Ты спятила?
– Нужно отдать деньги Саймону и Донне, – говорит она.
– Я не позволю! – кричишь ты, забираешь деньги и бежишь в свою машину.
Жена что-то говорит тебе. Бред! Бред! Бред! Усади детей в машину.
– Я никуда не поеду, – говорит Эн.
– Ну и черт с тобой, – говоришь ты.
Двигатель заводится лишь с третьего раза. Жмешь на газ. Эн стоит на дороге, и ты видишь в зеркало заднего вида, как удаляется ее фигура в клетчатом платье и накинутом на плечи осеннем плаще. Подумай о том, куда теперь ты поедешь. Дети на заднем сиденье спрашивают, почему ты не взял маму. Думай о новой жизни.
– Почему ты не взял маму?
Думай о переменах.
– Почему ты не взял маму?
Думай…
– Почему?
Думай…
– Почему?
Думай! Думай! Думай!
– Почему ты не взял маму?
– Черт!
Жмешь на тормоз и разворачиваешь машину. Назад. За женой.
– Сидите в машине, – говоришь детям.
Эн в твоем доме. Нет, дом уже не твой, но жена все еще твоя. Какие-то странные, незнакомые люди окружают ее.
– Почему позволила ты мужу править сердцем твоим? – говорят они твоей жене. – Почему лжешь нам, утаивая часть денег, вырученных от продажи дома? До того, как продала его, разве не был он твоим? А после продажи, разве не твоими были деньги, разве не могла ты ими распоряжаться? Зачем ты задумала такое? Не людям, а Богу солгала ты.
Выйди из дома. Вдохни холодный воздух. Глубже. Еще глубже. Дыши. Дыши! Дыши!!! Пара юнцов выносит тело твоей жены, завернутое в розовую простыню. Ты стоишь, прижавшись спиной к стене дома, и смотришь, как они закапывают Эн. Десять минут, полчаса, час. А может и три часа. Ты уже не замечаешь времени. Заходишь в дом, наливаешь себе стакан воды. Незнакомые люди снуют по дому как тараканы. Кто-то спрашивает тебя:
– Где деньги, которые Эн получила за этот дом?
– Я не знаю, – говоришь ты.
Мужчина смотрит на тебя сверху вниз.
– Значит, ты и твоя жена сговорились испытать дух наш? – спрашивае он. – Взгляни! Вон похоронившие жену твою уже у дверей, они и тебя вынесут.
Оборачиваешься и видишь двух юнцов, похоронивших твою жену. Сердце бешено колотится в груди. Сильнее. Еще сильнее. Ты слышишь его гул в своих ушах. Громче. Еще громче. Мир становится темным и далеким. Есть лишь стук сердца. Тук, тук. Тук, тук. Тук… Ты прислушиваешься, но оно больше не бьется. Совсем не бьется. Ты умираешь.
* * *
– Их уже больше пяти тысяч, – сказал Эпплтон Моргану. – И каждый час число их возрастает. Они продают свое имущество и приносят деньги Саймону и Донне. Они устроили огромные столовые прямо на улице. Безумие! Мой агент слышал, как Саймон сказал: Не подобает нам, оставив слово, беспокоиться о пропитании людей. Нужно выбрать из своей среды семь человек, исполненных мудрости и поручить эту службу им. У нас же есть более важные дела. – Эпплтон сплюнул себе под ноги. – Мои люди примыкают к этим идиотам! Чиновники, управляющие, службы порядка! Я хотел арестовать Саймону и Дону и привести их обратно, но мои люди не осмелились сделать этого. Клянусь, если не предпринять срочно решительных мер, то зверь вырвется из клетки!
– Мы не можем убить их, – сказал Морган.
– Лишь Саймона и Донну. У меня есть пара верных людей… – Эпплтон осекся.
Клея Райт встала из-за стола.
– Будьте осторожны с этими людьми, – сказала она. – Что вы хотите сделать? Помните, как недавно появился человек, выдававший себя за кого-то великого, и около четырехсот человек присоединилось к нему? Он был убит, и все последователи его превратились в ничто. После него во время переписи появился еще один и увлек за собой народ. Он тоже был убит, а все, кто следовали за ним, рассеялись. Поэтому теперь говорю вам: отступитесь от этих людей и оставьте их в покое. Так как если от людей это дело, то провалится оно, если же нет, то не сможем мы остановить их…
Савл Эпплтон покинул здание суда. Раскинутая им агентурная сеть все еще работала, но обстоятельства сменялись слишком быстро, чтобы можно было просто ждать.
– Тупая сука! – пробормотал Эпплтон, вспоминая Клею Райт. – Она ничего не понимает. Совсем ничего.
Но он понимает. Он не будет сидеть, сложа руки.
Служебная машина остановилась, и Эпплтон поднялся в свой офис. Тысячи дел, заведенных на последователей Саймона и Донны захламляли пол приемной. Два десятка проверенных агентов изучали и дополняли личные дела, вели картотеку, подмечали детали и докладывали Эпплтону. Докладывали, докладывали, докладывали…
Сев за стол, Эпплтон открыл папку с личным делом Стефана Френо. Агенты вычислили, что он был одним из первых. Люди собирались вокруг него, слушали его и шли к Саймону. Преимущественно это были шлюхи и разведенные женщины. «С тебя мы и начнем, милок», – решил Эпплтон.
* * *
Агент Харр вошел в офис через тридцать секунд после вызова. Получив указания, он отправился на неспокойные улицы Селены. Первый дом, в двери которого он постучал, был пуст, и на газоне висела табличка «Продается». Харр вычеркнул фамилию владельца из своего длинного списка. Еще один дом и еще одна вычеркнутая фамилия. Харр не отчаивался. Деньги всегда решают любые проблемы. Он позвонил Блэр и договорился встретиться в кафе «Полночь». Женщина опоздала на четверть часа.
– На улицах черт знает что! – сказала она, заказывая ванильное мороженное и двойную порцию водки.
– Рад, что ты все еще с нами, – сказал Харр.
Она подняла на него темные, лишенные выражения глаза.
– Что происходит, ищейка?
– Черт знает что, – признался Харр.
– Считаешь, стоит уехать из города?
– Если только ты не хочешь немного заработать.
– Заработать? – Запах денег родил в томных глазах алчный блеск. – Кого я должна продать? – Харр положил на стол папку с личным делом Френо. – Кто это?
– Надеюсь, после того, как ты поработаешь над ним – пустое место.
– Что я должна делать?
– Что и обычно. Подлог, дезинформация…
– Это я люблю, – улыбнулась Блэр.
Харр рассказал о семье Томаса и Эн Вотсон.
– Ты должна заставить этих идиотов поверить, что Френо утаивает от них деньги и ведет двойную игру.
– Они убьют его, Харр.
– Одним идиотом меньше.
Они засмеялись.
* * *
– Оставь землю свою и родных своих, и иди в страну, которую я укажу тебе! – слышал Френо свой собственный голос, и десятки женщин внимали ему. – Народ Селены! Заклания и жертвы не мне приносили вы, а идолам, которых вы создали себе для поклонения…
– Мы всего лишь шлюхи в твоих руках! – выкрикнула из толпы Блэр.
– Небеса – мой престол, а земля подножие мое, – говорил Френо, вернее слышал, что говорит. – Какой дом вы построите мне? Или где место покоя моего? Не моей ли рукою сотворено все это?
– Ты лжец! – закричала Блэр. – Я продала свой дом и отдала тебе все деньги, а ты утаил их!
Толпа загудела.
– Вот вижу я небеса разверстые…
– Ты воспользовался мной! – вошла в раж Блэр. – Мной и моей подругой! Ты взял наши деньги, овладел нашими телами! – Рев толпы перекрывал голос Блэр, но она не останавливалась. – Моя подруга покончила с собой сегодня утром, не в силах вынести унижения, которое ты учинил над ней!
Женщины обезумели. Они схватили Френо и поволокли по улице. Они разрывали его, раздирали на части.
– Остановитесь! – кричал Френо.
Тонкий каблук воткнулся ему в грудь. Еще один каблук выбил глаз. Крики мужчины затихали слишком быстро. Он умирал или уже был мертв. Блэр улыбалась, пробираясь сквозь толпу в темную подворотню. Ей не было дела до этих безумцев.
* * *
– И начались аресты, – сказал Баррис. – Агенты Эпплтона ходили от дома к дому, арестовывали всех наших братьев и бросали в тюрьму. Я спасся благодаря тому, что вовремя уехал из Селены.
– А как же Саймон и Донна? – спросил Маню.
– Их агенты не трогали. Боялись, наверное, превращать их в мучеников.
Они заказали еще пива.
– Я видел, как ты подчиняешь себе людей, – сказал Маню. – Знаешь, когда-то я тоже практиковал нечто подобное, но по сравнению с тобой, все мои потуги были не более чем детской шалостью.
– Я никого не подчиняю себе, – возразил Баррис.
– Но люди идут за тобой!
– Не за мной, а за тем, что внутри меня.
– Не важно. – Маню положил на стол четыре пачки перетянутых резинкой красных купюр. – Это все, что у меня есть.
– Раздай их бедным.
– Ты не понял. – Маню облизал пересохшие губы. – Я уже больше недели следую за тобой, и знаешь, думаю, настал день просить тебя. Дай же и мне эту власть, чтобы все, на кого падет мое внимание, следовали за мной.
Лицо Барриса побагровело.
– Пусть сгинут твои деньги вместе с тобой самим! Думаешь, этот дар можно купить? Глупец! Раскайся и моли простить тебе помыслы твои! Может быть, тогда ты станешь таким же, как те люди, что ждут меня за дверьми этого бара – без зависти, без злобы и греха…
– Надеюсь, этого никогда не произойдет со мной, – сказал Маню, забирая деньги, а ночью, темной и снежной ночью, люди в черных одеждах пришли в его дом. Высокая, рыжеволосая женщина, сбросила с себя одежду и обняла его.
– Возьми же меня, Маню! – прошептала она, прижимаясь к нему своей полной грудью. – Возьми и стань одним из нас.
Маню оттолкнул ее. Пара мужчин схватила его за руки. Пришедшие с ними женщины сорвали с него одежду.
– Нет! – заорал Маню.
Тело его вспотело, стало скользким. Кисти выскользнули из цепких мужских рук. Маню выскочил на улицу и побежал прочь. Холод обжигал обнаженное тело. Ноги онемели. Взобравшись на высокий холм, Маню обернулся. Оранжевые языки всепоглощающего пламени лизали крышу его дома, вырывались из разбитых окон, пожирали стены.
– Мы найдем тебя! – прокричала высокая женщина с подножия холма.
– Как бы не так, – прошептал Маню, скрываясь за стволами уродливых, лишенных листвы деревьев. – Как бы не так…
* * *
Гарри Шоу был импотентом. Идущий в Иях поезд размеренно стучал колесами. Гарри задернул шторы и достал из чемодана порножурнал. Обнаженные женщины были красивыми и ненастоящими, словно куклы. Крепкие, мускулистые мужские руки сжимали их тела. Гарри прочитал оглавление и открыл страницу с лесбийской сценой.
– Понимаешь ли ты, что читаешь? – спросил у Гарри мужчина с соседней койки.
– Как мне понять? – горько улыбнулся Гарри. – Разве что кто-нибудь объяснит мне.
– Может быть, – улыбнулся незнакомец и протянул руку. – Я Брэндон Филдс из Селены.
– Гарри.
– Ты читал Исайю, Гарри?
– Нет. – Он смущенно убрал порножурнал в чемодан.
– Пророк писал: «Как овцу на заклание вели его, и, как ягненок перед стригущими его, безгласен, так и он не открывал уст своих. Его унижали и отказывали ему в правосудии. И никто не сможет рассказать о его потомках, ибо жизнь его на земле закончена».
Гарри вздрогнул.
– Скажи, – попросил он, болезненно поджимая губы, – о ком говорит пророк: о себе или о ком-то другом?
Тогда Филдс начал говорить и, начав со слов пророка, стал благовествовать Гарри о событиях в Селене. И наступил вечер.
– Посмотри, – сказал Филдс, доставая сосуд с обычной питьевой водой. – Вот вода из центрального водохранилища Селены. Она и тебя сможет изменить.
– Сможет ли она исцелить меня? – спросил Гарри.
– Конечно, – улыбнулся Филдс.
– Я хочу снова быть мужчиной.
– И женщины снова будут любить тебя.
– Тогда что мне мешает излечить то, чем я был болен с детства?
– Ничего. – Филдс открыл сосуд и наполнил стакан Гарри водой. Поезд остановился. – Я сойду здесь, – сказал Филдс. – Но часть меня отныне всегда будет с тобой. И будешь ты нести ее по миру. И отдашь ты ее другим женщинам. И никогда это не закончится.
Гарри кивал, но его разум уже не улавливал смысла услышанных слов. Был лишь только его недуг и лекарство в стакане.
– Клянусь, ради этого я готов был бы продать свою душу, – сказал Гарри.
– Это лишнее, – заверил Филдс, и вышел на пирон.
* * *
Морган посмотрел на Эпплтона и снова опустил глаза к лежавшей на его столе бумаге.
– Ты просишь меня подписать это? – спросил он.
– Это как рак, судья, – сказал Эпплтон. – Если не вырезать опухоль целиком, то болезнь рано или поздно вернется.
– И ты хочешь заняться этим сам?
– Я отыщу каждого участника беспорядков. Каждого идиота. И когда я их найду, то закую в кандалы и приведу сюда. Будь то мужчина или женщина, ребенок или старик. Мы должны судить их. Мы должны подать пример остальным. Иначе…
– Я понял, Савл, – остановил его Морган. – Иначе зараза вернется.
– Так точно!
Толстые пальцы сжали шариковую ручку и поставили подпись внизу документа. Губы Эпплтона растянулись в довольной улыбке.
– Я не разочарую вас, судья, – пообещал он.
* * *
В жизни все оказалось совсем не так, как в порножурналах. Женское тело было теплым, липким от пота, и Гарри не знал, чего он хочет больше: заняться любовью с этой женщиной или же просто испытать свои новые способности.
– Я стал другим, – шептал он ей в ухо. – И ты станешь другой. Обязательно станешь.
Собственный голос был странным, чужим, но Гарри не беспокоило это. Он кончил, поднялся на ноги и стал одеваться. Женщина лежала на кровати, наблюдая за ним. Нагота не смущала ее. Даже когда Гарри включил свет, она не попыталась прикрыться или сомкнуть раздвинутые ноги, оставляя на виду треугольник прямых рыжих волос, на которых все еще блестели мутно-бледные капли.
– Никогда бы не подумала, что ты на что-то годен, как мужчина, – сказала она.
– Так оно и было, – признался Гарри, застегивая ширинку.
– Но теперь все изменилось.
– Да.
– Почему?
– Что почему, Блэр? – спросил Гарри. Капелька пота скатилась между ее полных веснушчатых грудей с маленькими твердыми сосками.
– Почему ты вернулся в Селену, Гарри?
– Почему? – Он нахмурился. Мысли в голове спутались. Женщина, поезд, Иях, незнакомец…
– Только не говори, что ради меня.
– Нет. – Гарри заставил себя посмотреть на Блэр. – Мы должны остановить Эпплтона, – услышал он свой собственный голос. И Блэр так же, как и Гарри, сказала: «Я знаю». Но голос не принадлежал ей.
* * *
Кабинет Френо был закрыт. Охранник долго изучал удостоверение Гарри, затем показал на часы и спросил:
– Вы никогда не спите, что ли?
– Ну, если только по выходным, – сказал Гарри и улыбнулся.
Охранник тяжело вздохнул, отыскал ключ от кабинета Френо, проявил дружелюбие и предложил чашку кофе.
– Это лишнее, – заверил его Гарри. – Но, все равно спасибо.
В кабинете Френо было темно и пахло формальдегидом. Гарри прикрыл за собой дверь, отыскал выключатель на стене. Стеклянная колба с черным веществом стояла на столе Френо. Гарри взял ее, спрятал во внутреннем кармане черного пиджака и вышел из кабинета.
– Так быстро?! – удивился охранник.
– Нужно было лишь кое-что уточнить.
– Уверены, что не хотите кофе?
– Уверен. – Гарри остановился у стеклянных дверей. – Но вот сон, пожалуй, мне сегодня не повредит.
Он вышел на улицу и сел в машину.
– Нашел? – спросила Блэр. Гарри похлопал себя по карману. – Хочу посмотреть.
– Позже.
Черные глаза Блэр вспыхнули на мгновение, но тут же, снова приняли прежнее безразличное выражение.
* * *
Эпплтон вошел в кабинет и ногой закрыл за собой дверь.
– Что вы здесь делаете? – спросил он Гарри. – Я же послал вас в Иях. – Эпплтон заметил рыжеволосую женщину на кушетке. – Кто она?
– Агент Харра. – Гарри, не моргая, смотрел на своего начальника.
– Очень странно, что вы не знаете меня, – сказала Блэр.
– Я не обязан знать всех своих агентов.
– Я больше, чем агент. – Блэр поднялась на ноги и подошла к Эпплтону. В ее темных глазах горел огонь.
– Что здесь происходит? – рявкнул Эпплтон.
Он вдруг подумал, что эта рыжая женщина могла быть одной из его любовниц, которые иногда, оставшись одни, сходят с ума и обвиняют в неудачах всех мужчин, перед которыми они раздвигали ноги. Но он не помнил ее. Красивая, дикая, будь она его любовницей, он не забыл бы об этом. Нет. Определенно не забыл бы… Острая боль обожгла его лицо. Тысячи игл впились в глаза, превращая мир в огромный пылающий сгусток света. Блэр выбросила пустую стеклянную колбу. Ударившись о ковер, она звякнула, но не разбилась. Эпплтон упал на колени.
– Больно!
– Почему.
– Очень больно!
– Почему ты преследуешь нас, Савл? – услышала Блэр свой голос.
– Да кто вы такие, черт бы вас побрал?! – простонал Эпплтон.
– Мы те, кто были здесь до тебя, – сказал Гарри.
– И те, кто будет, – сказала Блэр.
Секретарша Эпплтона вошла в кабинет, увидела черное, искаженное болью лицо начальника и попыталась закричать. Рот ее открывался и закрывался, не рождая звуков. Черные, как сам космос, глаза Блэр и Гарри смотрели на нее. И в темноте этой была вся жизнь. Ноги секретарши подогнулись. Она прижалась спиной к двери и медленно сползла по ней на пол.
– Встань, Савл! – велела Блэр Эпплтону. – Встань и иди с нами!
– Я ничего не вижу, – шептал он, поднимаясь на ноги. – Ничего не вижу…
* * *
Агент Рик Энин сдал табельное оружие и вошел в кабинет для допросов. Молодая женщина смотрела на него, и в глазах ее не было страха.
– Вам не запугать меня, – сказала она.
Рик ударил ее по лицу. На полных губах выступила алая кровь.
– Расскажи мне обо всех идиотах, которых ты знаешь.
– Нет.
Еще один удар по лицу. Из глаз женщины потекли слезы.
– Я могу сломать тебе нос, изуродовать лицо, – сказал Рик. – Но не стану. Знаешь почему?
– Пошел к черту!
– Потому что ты женщина. – Рик облизнул губы. – Как думаешь, скольких ты сможешь обслужить за ночь? Десять, двадцать, тридцать мужиков? Они будут тебя трахать снова и снова. По двое, по трое сразу.
– Ты – дерьмо!
– Нет. В дерьмо превратишься ты. – Рик вышел из кабинета. – Отведите ее в сектор «Н», – велел он охраннику. – Заприте в карцер и не кормите дней пять.
– Но ведь…
– Хочешь поменяться с ней местами?
– Нет.
– Тогда исполняй.
Рик сел за стол. Настенные часы громко тикали.
Савл Эпплтон вошел в его кабинет, когда стрелки показали полдень. Большие черные очки скрывали его глаза. Гарри и Блэр стояли за его спиной. Он не стучался. Он был здесь главным. Всегда был. Рик спешно вскочил из-за стола.
– Сядь! – гаркнул Эпплтон.
– Такая честь… – засуетился Рик.
Эпплтон медленно пересек комнату, отыскал на ощупь спинку стула, но не стал садиться, лишь сжал ее в руке, опираясь как на трость.
– Что я могу сделать для вас? – раболепно спросил Рик.
– Не можешь, а должен, – прохрипел Эпплтон и велел Рику отпустить всех задержанных.
– Это какой-то план? – спросил Рик.
– Это приказ.
* * *
Доклад Харра был щедрым на факты.
– Значит, Эпплтон стал одним из этих идиотов, – задумчиво прожевал слова Морган. Его тяжелые веки смежились. Полные губы подрагивали. Синяя вена на левом виске вздулась и пульсировала. – Это потеря. Определенно, потеря… – Морган открыл глаза и посмотрел на Харра. – Что ты скажешь, если я предложу тебе занять место Эпплтона?
– Я скажу, что я справлюсь.
– Хорошо, – выдохнул Морган.
– Что нам делать с Эпплтоном?
– Он больше не один из нас, Харр.
– Вы хотите, чтобы я его арестовал?
– Я хочу, чтобы ты занял его место, сынок. А это значит, что ты должен действовать так же как он, быть решительным как он.
– Я понимаю вас.
– Убей его, Харр. – Взгляд Моргана стал твердым. – Убей его прежде, чем он придет и убьет нас.
* * *
Зрение вернулось на третий день. Блэр разбудила Эпплтона и сказала, что они должны бежать.
– Агенты Харра почти взяли нас, – шипела она, помогая Эпплтону подняться.
– Убийцы!
– Многие все еще считают, что мы заодно с ними!
Толпа на улице загудела, но дубинки агентов убеждали лучше слов.
– Я не повезу вас! – запротестовал таксист, когда Блэр и Эпплтон, выскользнув через черный ход, подошли к его машину.
– Мы не агенты.
– Я знаю, кто вы.
Таксист вспомнил голос, родившийся в его голове. Он велел ему приехать на эту улицу. Велел остановиться и ждать. «Эти люди пришли сюда, чтобы схватить нас и бросить в тюрьму», – сказал себе таксист. «Эти люди – орудие, избранное нами, – ответил ему голос. – Спаси их, так как от этого зависит вся наша жизнь».
Блэр и Эпплтон забрались на заднее сиденье машины.
– Ты можешь сдать нас агентам или спасти нас, – сказала таксисту женщина. – Сейчас наша судьба в твоих руках.
Машина рванулась с места и, скрипя резиной, скрылась за поворотом.
