Текст книги "Конклав Бессмертных. В краю далеком"

Автор книги: Виталий Зыков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 3
Инициация

В голове судорожно металась мысль об обещанном Хмурым ритуале, и Артём почти не вслушивался в голоса Вадима и Захара. К чему все эти разговоры, если совсем скоро его ждёт встреча со смертью. Порождения иной реальности не щадят никого, убивая без жалости и сострадания. Какой смысл прикрываться словами об испытании, раз нет надежды выжить?!

Странное дело, но страха почти не было. Вернее, он был, сердце билось как сумасшедшее, но гораздо больше было злости и даже ненависти. Ему дико, до исступления, хотелось освободиться и вцепиться в глотку проклятому Кардиналу, отомстить за унизительные пинки здоровяку-оборотню… Пустые мечты! Даже будь он свободен, он не смог бы справиться и с обычным бандитом, не говоря уж о Меченых. Проклятье!

– Кончай зубами скрипеть, – бросил Вадим. – Хочешь жить – забудь обо всём, сосредоточься на драке. И дерись, дерись до конца! Трус не переживёт встречи с Прозрачником. Если выстоишь, то станешь другим человеком. Ну а нет, так скатертью дорога… В местном аду полно земляков. Глядишь, и замолвят словечко-то.

Захару происходящее, видно, не слишком нравилось, но он молчал. Да Артём на его помощь и не надеялся. Зачем тому рисковать жизнью ради чужого человека?

Со двора донеслись громкие голоса, что-то крикнул Тагир. Оборотень прислушался и, расплывшись в улыбке, толкнул локтем Ненахова.

– Вот и остальные подтянулись. Сейчас работы много, так что тебя мы им представим чуть позже. Время поджимает.

– Какие-то тайны? – В голосе Захара проскользнула обида.

– Да нет. Мы ж здесь собрались коллегу этого зверёныша проверять… – Оборотень кивнул на мрачно сопящего Артёма. – Вас ведь случайно встретили. Если со временем не успеешь, то потом почти неделю ждать. Кому это надо?

Балконная дверь скрипнула, и в комнату заглянул Тагир:

– Вадим, тащи сюда кандидата.

Лазовский похолодел. Кровь отлила от лица, мышцы размякли. Он не сопротивлялся, когда оборотень с Захаром подхватили его под мышки и поволокли на балкон. Артём лишь беспомощно переставлял ноги, тоскливо уставившись в пол.

На улице перед домом кипела работа. На небольшой площадке, заваленной щебнем, битым кирпичом и осколками плит, суетились шесть человек. Молча и деловито, не отвлекаясь на разговоры, они растаскивали мусор. В паре метров от балкона прямо на земле сидел безоружный бледный парень, а над ним возвышался здоровяк с автоматом «кипарис» через плечо.

Вид работающих людей вывел Артёма из оцепенения. Чего он опять сопли распустил? Так и пойдёт как баран на бойню?! Бежать надо, пока не поздно, бежать.

Рванувшись изо всех сил, он освободился из захвата, но не успел сделать и шага, как его сбила с ног подсечка. Захар выслуживается, сука! Лазовский упал, ушибив локоть и отбив бок о камень. Но не думая о боли, он снова попытался вскочить.

– Не балуй! – рыкнул Вадим, и Артём ощутил на шее здоровенную лапищу. Кожу кольнули острые когти. Он замер, боясь шевельнуться.

– Шустрый!

– Это хорошо, может, и переживёт обряд…

Когда Артёма подвели к площадке, на него никто не обратил внимания. Тагира с Хмурым интересовал лишь паренёк, названный Василием.

– Как настроение, Василий? – спросил Хмурый.

– Что-то не очень, Кардинал… Боюсь! – попытался улыбнуться тот, но получилась лишь жалкая гримаса. Стоящий рядом охранник что-то успокаивающе забубнил.

– Поверь, если не растеряешься, проявишь твёрдость, то всё будет хорошо, – мягко произнёс Хмурый, а Тагир согласно закивал.

Ишь ты, как о своём заботятся. Мрази! – со злостью подумал Артём. Насильно навязанное испытание не прибавило ему любви к окружающим. Но вид «коллеги» чуточку приободрил. Пусть не известно, какая проверка ему предстоит, но раз с этим Василием так носятся… Значит, есть надежда уцелеть.

– Мы его две недели назад нашли. Сначала на базе жил, а потом Тагир в нём Меченого разглядел, – тихо сказал оборотень Захару.

– Так у вас ещё и база есть? – Ненахов не скрывал удивления.

– А ты думал, мы бомжами по городу бродим? За голодранцев держишь?!

Возмущение своего сторожа Артём пропустил мимо ушей. Услышанное оказалось очень интересным, а мысли отвлекали от предстоящего обряда. С каждой минутой страх усиливался, и он был рад отвлечься.

Значит, у вас есть лагерь? По Сосновску поисковые отряды шатаются, пока остальные в безопасности отсиживаются? Что-то не доходили до Артёма слухи о поселениях Меченых. Зато о невидимых улицах и пропавших домах слышал не раз. Неужели они обосновались в каком-то незримом убежище?! Повезло людям, ничего не скажешь.

Вспомнилась встреча с бандой Леонида. Быть может, те два рунных камня с ореолом из дрожащего воздуха вели в такое вот потаённое убежище, складку пространства, где можно не бояться нападений монстров и врагов из людей?!

…Площадку, наконец, очистили от крупного мусора и в дело пошли совковые лопаты. Создаваемый шум наверняка должен был привлечь внимание любопытных из соседних домов, но улицы словно вымерли. Похоже, местные знали об отряде Кардинала и связываться с ним не желали. Жаль, знакомства Артёма ограничивались узким кругом таких же, как он, бродяг-одиночек. Интересно было бы послушать сплетни об этой банде Меченых.

Стали видны первые результаты работы бойцов Хмурого. Шаг за шаг оголялась каменная плита в форме неправильного многоугольника. Зашуршала самодельная метла, очищая от пыли сложную резьбу. Ничуть не удивившись, Артём узнал в извлекаемом на свет камне родственника виденных ранее покрытых рисунками столбов. Странно другое, откуда Кардинал узнал о его существовании?

Вопрос озвучил Захар.

– Ну и что они там откопали? И откуда вообще про место узнали?

– Откуда, откуда… Плита раньше на виду была, но, чтобы людям зря глаза не мозолила, мы её спрятали. А насчёт того, что она такое… Это ты у Кардинала или Тагира спроси, я в этих тонкостях ничего не смыслю.

А я тем более, подумалось Артёму, и он опасливо поёжился. Связанные руки затекли, и движение отозвалось болью.

– Может развяжете, а? – попросил он дрогнувшим голосом.

Оборотень недовольно заворчал, помял пальцами его запястья и звонко цыкнул зубом.

– Почему нет? Снова решишь сбежать, так я тебя в один момент догоню и на этот раз все рёбра пересчитаю. А вред какой принести у тебя духу не хватит.

Он подцепил кончиком ножа ремень, и острый клинок играючи рассёк искусственную кожу. Артём со стоном принялся растирать руки и, восстановив кровообращение, скинул с шеи ослабевшую петлю. Захар буркнул под нос нечто неодобрительное, но поднимать её не стал.

– Готовьте парней! – приказал Кардинал.

Началось! Дыхание перехватило, Лазовский растерянно уставился на дрожащего Василия. Парень медленно вставал с помощью охранника, колени его заметно тряслись.

– Пошевеливайся. Небось, не баба, чтобы на руках тебя носить. – Резкий толчок в спину привёл Артёма в чувство. Озираясь, как загнанный зверь, он ступил на плиту.

Кардинал подошёл к отдыхающим рабочим. Негромко всех поприветствовав, Хмурый заговорил с отделившимся от толпы мужиком в зелёной маске и чёрной косухе. Командир что-то ему втолковывал, кивая на Артёма.

– Ложитесь, – потребовал Тагир у участников ритуала.

Первым послушался Василий. Он осторожно улёгся вдоль грубо вырубленной линии и широко раскинул руки. Щёлкнули наручники, и «коллега» Артёма оказался прикован к вырезанным в камне петлям. Через минуту та же участь постигла и ноги.

– Двигай, парень. Твоя очередь! – сказал Вадим ободряюще и похлопал Артёма по плечу. – Забудь о бегстве. У тебя осталось два выхода – сражаться или сдохнуть.

Несмотря на мягкость в голосе, оборотень не отходил от Лазовского ни на шаг.

– Куда его…

– Вторая линия! – раздражённо махнул Тагир.

На Артёма он потратил ещё несколько минут. Несимметричность резьбы немного усложнила дело. Петли располагались далековато, и Лазовского попросту распяли на плите.

– Долго я так не выдержу! – простонал Артём, прерывисто дыша.

– Потерпишь. Теперь нет времени даже просто освободить тебя! – бросил Тагир. Психика играла с Артёмом странные шутки. Он вдруг не к месту заметил, что помощник Кардинала говорит со слабым акцентом, чуточку растягивая гласные. – Давай, соберись. Задатки у тебя есть, осталось о силе воли вспомнить. Что бы тут ни случилось, помни, если будешь стоек, то всё обойдётся… Мужики, время!

Артём не видел, но, судя по шороху шагов, люди Кардинала поспешили к вросшему в землю дому, оставив командира наедине с испытуемыми.

– Запомните два правила. Бороться до конца и не кричать! Они не любят, когда кричат. Очень не любят. Потому, как бы больно ни было, вы должны молчать.

Стало понятно, чьи интонации пытался копировать Тагир, но на фоне оригинала все его старания смотрелись детской забавой. Такую властность скопировать нельзя. Дымова с тем же успехом можно было прозвать не Кардиналом, а Королём. Он бы точно справился…

Хмурый по очереди внимательно посмотрел в глаза Лазовскому и его соседу. В руках у него появилась пластиковая бутылка. Отвернув пробку, Дымов принялся лить воду в небольшую квадратную выемку почти в центре плиты.

– Зеркало готово, – удовлетворённо объявил Кардинал, как только стихло бульканье. Медленно разогнув спину, он вдруг замер, к чему-то прислушиваясь. – И Волна идёт… Что ж, удачи! Пришло ваше время.

В отличие от остальных, уходил Хмурый без особой спешки. Словно не было в приближающейся стихии для него никакой опасности. Спокойно поправил выскочившую из-за ворота цепочку с пластинкой-медальоном и неторопливо зашагал к дому…

Волна?!! До Лазовского не сразу дошёл смысл страшного слова. За месяцы после Переноса оно стало прочно ассоциироваться со смертельной угрозой, требующей искать укрытие. Помимо своей воли, он панически задёргался, забился в путах. Но предупреждение Хмурого прочно засело в голове, и Артём сражался с наручниками молча. Так он и встретил приход Волны – нелепо изогнувшись, тщетно пытаясь высвободить руки. Вонзившиеся в тело разряды боли прогнали истерику, отшвырнув сознание на самую границу бреда.

Артёму начало казаться, что от налитой у него в ногах воды исходит белое свечение. Со дна каменной чаши поднимаются пузырьки воздуха и громко лопаются у поверхности. Шипит обильная пена. На лицо падают отблески призрачного огня… Представшая перед ним картинка оказалась пугающе яркой, заставив Лазовского крепко, до кровавых мушек, зажмуриться.

Внезапно захлопали крылья, правую щёку задело что-то жёсткое. Дёрнувшись, Артём распахнул глаза и уставился на крупного ворона. Старый знакомец со жгуче-чёрным оперением, большим клювом и мудростью во взоре! Видно, Лазовский окончательно сошёл с ума, раз его галлюцинации теперь оживают.

– Кар-р! – проорала птица, недобро покосившись. Боком скакнув к дёрнувшемуся Артёму, она изловчилась и с силой долбанула его клювом в скулу. Так ведь и глаз выклюет!!! Лазовский испуганно отвернулся.

Но Василия слева от себя он не увидел. Товарищ по несчастью полностью скрылся за пеленой тумана, в котором просматривалась туша неизвестного животного. Прозрачник! Если долго вглядываться, то можно даже разглядеть силуэт похожего на льва хищника. Льва?! Удивление огненной иглой прошило сознание Лазовского. Это что, Серебрянка, Проглот, или как там ещё его люди называют?! Крик ужаса умер на губах. Безжалостность Кардинала свела его с самым страшным хищником!

После Переноса люди привыкли бояться. Они сроднились со страхом, унижениями, презрением бандитов. Они боялись всего и вся, с ужасом засыпая и просыпаясь. Столько проблем! Как укрыться от животных, спастись от людей, пережить Волну. Как и где найти кусок хлеба. Их распирали эмоции, расшатывая психику…

Артём ничем не отличался от остальных. Порой он почти физически осязал ту зыбкую грань, за которой начиналось безумие. Лишь остатки гордости и самоуважения не давали скатиться до животного уровня. В страхе нет ничего постыдного, он естествен для любого живого существа. Но важно не поддаться этому чувству, держать его в узде и не позволить управлять тобой.

Сейчас, осознав своё соседство с несокрушимым и неуничтожимым посланником смерти, Артём вдруг успокоился. Невозможно бояться вечно, к страху привыкаешь, но и это не объясняет испытываемые им ощущения. Разум словно разорвал оковы эмоций, очистился от шлаков чувств, появилась необычайная ясность сознания. Пришло озарение.

Артём с отстранённым интересом наблюдал за ритмично вспыхивающими искрами внутри тела Серебрянки. В мареве тумана плавали золотые пузырьки, проскакивали крохотные молнии. Игра перетекающих друг в друга форм, мельтешащие образы… Как же красиво! Если бы Лазовский сейчас мог хоть что-то испытывать, то он кричал бы от восхищения.

Издалека донёсся крик животного ужаса и непередаваемой муки. Злорадно закаркал невидимый ворон. По эфирному телу Проглота побежали волны сладострастия, замельтешили красные змейки удовольствия… Звериное очарование хищника исчезло. Следом рухнули барьеры сознания, и Артём содрогнулся от нахлынувших ощущений. Кричать, нельзя же ведь кричать! Какого чёрта этот болван открыл рот?!

Разобраться в происходящем Лазовский не успел – в теле зверя возникли завихрения, из туманных глубин возникли два молочно-белых шара глаз. Они приковывали к себе внимание, завораживали, манили. Артём не успел поймать тот миг, когда очи монстра внезапно стали угольно-чёрными. В его мозг вдруг вломилась чужая сила, серый поток, норовящий уничтожить сознание, воспоминания, способность ощущать себя и мир – всё то, что и делает человека человеком. Артём увидел собственную смерть, пришедшую к нему в виде ментального тарана, сокрушившего разум.

Всё, конец. За спиной пропасть, а впереди один лишь враг. Рассудок помутился от ужаса, и Артём ощутил себя перепуганной, зажатой в угол крысой. С оскаленными зубами, налитыми кровью глазами, исступлённо визжащей в морду торжествующему убийце.

Крыса?! Он крыса?! Внезапно нахлынула бешеная ярость. Нет, он не будет покорно ждать прихода небытия. Уходить за грань надо тоже уметь, чтобы последней твоей мыслью была гордость за себя самого, так и не ставшего трусом.

Наверное, этот душевный порыв, внезапное решение достойно уйти, сжигая себя в борьбе, стал единственно верным поступком за последние месяцы жизни. Собрав волю в кулак, Артём сам двинулся навстречу гибели. Серый поток врезался в барьеры его воли, обтёк, охватил в кольцо, начал искать щели и лазейки, просачиваться тоненькими струйками. Понимая, что проигрывает, Артём не отступал. Он бился, и уже неважно, как раненый медведь или обезумевшая крыса, он желал лишь одного: враг должен заплатить за его смерть. Такое исступлённое упорство и злобное остервенение заставили Серебрянку сначала дрогнуть, остановиться, а затем и позорно бежать. Хищная тварь, устрашённая сопротивлением жертвы, ринулась прочь из его сознания, трусливо поджав хвост. Но Артём, бросивший все силы в горнило схватки, метнулся следом. Коршуном ударив в спину Проглота, он вдруг обрёл небывалую мощь и разорвал иллюзорное тело хищника. Последнее, что он услышал, прежде чем навалилась чернота, стал торжествующий крик ворона. Лазовский только и успел мысленно послать назойливой птице проклятие, как сознание провалилось в бездну…

– По морде его хлещи, по морде!

Незнакомый голос настойчиво прорывался через завесу адской боли, вытягивая из плена беспамятства.

Чем такие муки испытывать, лучше умереть, проскочила порождённая страданиями мысль. Возвращаться в реальный мир Артём не желал.

– Забудь, давай его так потащим! – немного истерично закричал второй голос.

Даже сквозь боль Лазовский испытал раздражение. И помереть спокойно не дадут, гады!

– Нельзя. Если не вернётся в сознание через минуту, то придётся убить. Иногда в таких, как он, часть разума погибает, уступая место зверю. Ещё раз связываться с подобной тварью я не собираюсь. Может быть, вы желаете? Новые ощущения всё-таки, опять же будет о чём друзьям рассказать у костра…

– Кардинал, да мы… Мы это так, просто…

– Да, Кардинал, мы его сейчас быстро в чувство… А если что, то и…

Кардинал?!! Упоминания этого имени Артём вынести не мог. У него должок имеется к проклятому мерзавцу, надо бы вернуть.

Лазовский и сам не заметил, как проснулось желание жить. Он пошевелился, раскрыл пересохший рот и застонал.

– Ага, оклемался, сволочь!

– Точно! Поднимай его.

Голова раскалывалась от дикой боли, тело ломило, ныли окаменевшие от судорог мышцы, но Артём не кричал. Слишком прочно в голове засело условие выживания при встрече с Прозрачником, слишком много он успел пережить за время скоротечной схватки. Единственный стон, вот что смогли услышать от него Меченые. Лазовский разлепил глаза и, щурясь, уставился на тающую тушу Проглота. Он его что, и вправду убил?!!

К ногам вернулась чувствительность, и Артём перевёл взгляд вниз на джинсы. На штанинах расплывалось тёмное пятно.

– Что, земляк, в штаны напрудил? Ты это… сейчас слабину дал или, вообще, по жизни такой герой? – расхохотался всё тот же истеричный голос слева, и Артём начал медленно поворачивать голову. Боль на мгновение отступила, а внутри словно заворочался, пробуждаясь, посаженный на цепь зверь.

Внезапная пощёчина разом остудила гнев Лазовского и вернула боль. Он заскрипел зубами, сдерживая стон. Любитель бить по лицу, кажется, ему знаком.

– Не давайте поймать ваш взгляд! – мрачно рявкнул Кардинал, прикрыв ладонью глаза обвисшего в чужих руках Артёма. – И наденьте ему повязку, сейчас уже можно.

На лицо Лазовского скользнула шершавая ткань, отрезав от мира. Сил протестовать не было.

– А ты, кретин, из-за длинного языка вполне можешь нажить себе врага, – бросил Хмурый уже исполненным равнодушия голосом и отошёл.

У Артёма снова пропала ясность мыслей. Пусть он больше не впадал в забытье, но и контролировать себя не мог. В голове царил сумбур. Он, вроде бы, понимал, что его куда-то волокут, а потом осторожно спускают вниз. Чьи-то руки поддерживают, тормошат, брызгают в лицо водой. Голоса вокруг сливаются в ровный гул, из которого никак не удаётся вычленить отдельных слов. Перед глазами плывёт темнота, сильно тошнит. Кто-то сунул в рот горлышко фляги и заставил глотать обжигающе-холодную воду. Артём немедленно поперхнулся и долго надрывно кашлял. Потом он стоял на коленях, а за плечи его придерживал какой-то мужик. Лазовский попытался отмахнуться от помощи, но его тут же вывернуло прямо на ноги доброхота. К общему шуму добавилась отборная матерщина пострадавшего.

– Да помогите же ему лечь, мать вашу! – Новый голос перекрыл общий гам, наведя в комнате подобие порядка. – Распустились, в-вояки!

– И укрыть не забудьте. Лишний свет парню сейчас ни к чему.

Тагир, узнал говорившего Артём. Они что, всем отрядом здесь собрались?! Захотелось разлепить сами собой закрывшиеся глаза, но на лоб тут же легла мозолистая рука.

– Спи давай, земляк!..

– А ему можно?

– Теперь можно. С Изнанки он самим собой вернулся, потому и сон будет просто сном. И ему хорошо, и нам не опасно.

Что же вы сделали со мной, сволочи? Мысль проскользнула как-то лениво, не в силах преодолеть дремоту. Ладно, он сейчас немного, самую малость, полежит, а потом всё выскажет вслух. Да, именно так!

Последним, что он запомнил, стала зыбкая тень хлопающего крыльями ворона…

Очнулся Артём резко, точно вынырнул с глубины на поверхность. Всё тело болело: затекло в неудобной позе, словно за время сна он и не пошевелился ни разу. Нос щипало от запаха сырости и старого белья. Какой-то мерзавец укрыл его одеялом с головой, и теперь он весь взмок от пота.

– Я называю их Предтечами… Кто-то называет Древними или ещё как… Сути-то это не меняет! Они были и куда-то пропали, а на освободившееся место свалились мы. – Артём узнал голос Кардинала. Вряд ли у кого-то ещё можно встретить такую гремучую смесь властности и уверенности в своей правоте. – Я ведь одним из первых прошёл Инициацию Изнанкой, стал Сноходцем. Прямо в день Переноса! Так что время овладеть новыми способностями у меня было… А как почувствовал силу, так принялся исследовать окружающий мир. Искал, всюду копался и почти сразу начал натыкаться на следы этих самых Предтеч.

– Я тоже раз видел… Следы… Высокий, метров десять, не меньше, столб прямо за Складами. Каждое утро появляется, полчаса постоит и исчезает. Многие сначала за галлюцинацию принимали. Потом-то привыкли.

Вторым собеседником оказался Захар. Парень вёл себя уверенно, с Дымовым общался почти на равных.

– Слышал, да… Занятная штука. А вот мне повезло натолкнуться на эту плиту. Волна тогда была, я в доме и укрылся. Смотрю, а Прозрачников так и тянет на площадку с рисунками. Начал изучать… Тогда и выяснил, что без воды в чаше твари приходить перестают. Манок отказывается работать…. Сейчас не дёргайся, спокойнее!

Последняя фраза пробудила в Артёме любопытство, и он осторожно стянул краешек одеяла. В комнате царил полумрак, через занавешенное окно пробивались редкие лучики света. В ногах кровати на белых табуретах, глядя друг другу в глаза, сидели Ненахов с Хмурым. По обнажённому торсу Захара то и дело пробегала дрожь изменений. Темнела кожа, из кончиков пальцев тянулись когти, а на суставах вырастали наросты шипов.

– Здесь не надо спешить. Контроль и только контроль. Я сейчас держу тебя «взглядом», не даю угробиться неуправляемым каскадом личин. А без меня ты бы что делал?! Аккуратней надо, аккуратней, – медленно проговаривал Кардинал. – Ладно, на чём я там остановился… Ах да, плиты с рисунками… Так вот, ещё раньше, на своём примере, узнал простую вещь: чтобы получить Сноходца, его силу надо разбудить. И лучше всего с задачей справляются Прозрачники. Переборол их волю – победил, а уступил – что ж, у мёртвых нет проблем… Приманка для тварей у меня имелась, осталось найти кандидатов на обряд. Тогда же начал отряд из Меченых собирать.

– Много жертв было среди… первых участников эксперимента?

– Не то чтобы очень много, но были… – уклончиво ответил Хмурый. Видно, затронутая сторона темы ему не нравилась.

– Хорошо, если механизм ритуала вы наладили, то почему вчера так поразило появление Серебрянки?

Вопрос Кардинала не удивил. Пожав плечами, он неторопливо пояснил:

– На зов плиты всегда приходили твари послабее… Вон Тагиру с Георгием достались Гончая и Росомаха. Разве они сравнятся с Серебрянкой?! А эта тварь сильна. Пойди что не так, то всех сберечь я бы не сумел. Она ведь только во время обряда раскрывается, становится особенно уязвимой.

– Вы так уверены в своих силах?

– Говоришь «уверен», а думаешь «самоуверен», да? – Кардинал недовольно скривился. – Четыре месяца назад именно победа над Проглотом сделала меня Сноходцем.

Сказал, как припечатал. Артём зябко поёжился от холода, повеявшего от слов Хмурого. Первым быть тяжело, особенно если всё приходится испытывать на собственной шкуре.

– О, вот и наш новоиспечённый виритник проснулся, – объявил Кардинал и бросил Захару: – На сегодня хватит. Тело должно привыкнуть. От спешки один вред будет.

Разоблачённый Артём полностью стянул одеяло и тяжело перевалился на спину. Снова начала болеть голова, защипали запястья. Он опасливо покосился на руки… Так и есть, вчера о наручники всю кожу сбил.

– Как я понимаю, ты слышал не всю нашу беседу, потому кое-что повторю… – начал, было, Хмурый, но Лазовский его перебил:

– Иди к чёрту!.. – И зло добавил: – Убийца!

– В твоей ситуации я бы не вёл себя столь нагло.

Кардинала выходка Артёма ничуть не тронула. Одной фразой напомнив Лазовскому всю шаткость его положения, он невозмутимо продолжил.

– Представь себе, что мы на базаре. Я предлагаю свои знания, опыт, влияние и защиту, а взамен прошу одного – верной службы. Как военный вождь!

– Звать на службу отправленного на верную смерть человека? Здорово! – Артём осмелел. Вчерашний поединок взглядов со Зверем не просто подавил страх, теперь его переполняла бесшабашная злость. Плевать он хотел на какого-то там бандита, плевать и – точка! Такое поведение попахивало сумасшествием, но остановиться Лазовский не мог. – Если Захар тебе продался, то меня этим не проймёшь, ясно?! С бессердечным палачом мне не по пути.

– Иного ответа и не ждал. – Кардинал пожал плечами. – Захар проявил завидное благоразумие и верно оценил моё предложение. Время одиночек уходит, люди собираются в группы и отряды, племена, если угодно. Попав в окружение не самых плохих товарищей, он получил в моём лице шанс обрести могущество и личную свободу. Ту самую свободу, что даёт сила.

Артём молча отвернулся. Начало ломить виски, и он попытался успокоиться. Не получалось.

– Кстати, головные боли уже начались? У всех Сноходцев после начала изменений они весьма мучительны первое время. И если способностями не пользоваться, то они просто сведут в могилу. Где-то за неделю… Врать не буду, ты и без меня выжить сможешь. Если уж с Серебрянкой справился, то пробудившийся дар обуздаешь точно… С некоторыми трудностями, разумеется.

– Вот видишь, в чужой помощи я не нуждаюсь! – не удержался Артём, с отвращением понимая, что похож на упрямого подростка.

Дымов понимающе усмехнулся и… мгновенно преобразился. Маска скучающего аристократа, которой он щеголял перед новоприбывшими, сползла в один миг. На смену учтивому собеседнику пришёл матёрый бандит.

– А меня и не интересует твоё мнение. Пока. Можешь считать себя рабом, пленником или узником – не в названии суть. Ты – сырая заготовка, из которой может выйти толк… Когда-нибудь и при должном старании. – В прищуренных глазах Кардинала плескалась ярость. – Я или сделаю из тебя воина, или ты сдохнешь. И плевать на твоё отношение ко мне, мальчишка, на ненависть или злость. Мне нужны твоя сила и способности, и я поставлю их себе на службу… Я не желаю сгинуть в проклятом городе среди тупого зверья, слышишь, не желаю!! А значит… значит, придётся спасать людей, пусть и помимо их воли! И такие, как ты, мне помогут.

И загоним железной рукой человечество в счастье, мрачно подумал Артём. Ему нечего противопоставить фанатичной вере Дымова в собственное предназначение. Как же, Мессия! И не глупец-идеалист – этим-то точно ничего доверить нельзя: всё порушат, зальют кровью, а из осколков построят песочный замок. Нет, он – прагматик, наметивший путь к поставленной цели и теперь прущий по нему напролом. Такой многого добьётся. Наверняка на Земле был не простым инженером или бухгалтером!

Там, дома, полно глупцов, мечтающих попасть в новый мир. Новые возможности, новые горизонты… А правда ведь очевидна. В чужой земле успеха добьётся лишь тот, кто чего-то стоил у себя дома. Вот так и никак иначе. Потому и не мог Хмурый быть простым обывателем. Не тот типаж.

– А не боитесь при такой вербовке вместо соратников одних врагов получить? – угрюмо поинтересовался Лазовский, глядя в стену.

– Нет. – К Хмурому вернулась показная аристократичность. – Я умею разбираться в людях. Позже ты сам поймёшь мою правоту. Быть может, не согласишься, но поймёшь. И тогда никуда от меня не денешься. Тебе просто некуда будет пойти, а остаться один больше не сможешь… Я дождусь этого дня.

– Всё равно сбегу! Предупреждаю, я обязательно сбегу.

– Не сомневаюсь. Потому и приставлю к тебе Тагира. Остальные тебя не удержат – уж я то знаю, а вот на нём зубы обломаешь.

Кардинал поднялся и махнул Захару.

– Пойдём. Ему надо подумать.

Пропустив Ненахова вперёд, Хмурый задержался в дверях и с усмешкой сообщил:

– Вообще-то, риск был минимален. Василий, пусть и был отчаянным трусом, но в теории разбирался. Приди кто попроще, не Серебрянка, он бы справился. На площадку всегда приходит лишь один Зверь, а ментальная схватка его ослабляет. Тебе достался бы лишь маленький кусочек силы твари… Но к приходу настоящего хищника несчастный Вася оказался не готов и проявил постыдную слабость. Просто сдали нервы. Такое случается.

Беседа с Кардиналом заставила о многом задуматься. После встречи с Проглотом Артём и вправду ощущал себя немного другим. Он как-то изменился, но вот как… С этим ещё предстояло разобраться. Хмурому он не верил ни на грош. Лелеющий далеко идущие планы командир Меченых рассматривал людей лишь как инструменты. Рачительный хозяин чистит ржавчину, протирает ветошью, точит, правит, чинит и лишь когда вещь совсем приходит в негодность, он её выбрасывает. Сейчас Артём нужен Кардиналу, очень нужен. Он пока не понимает, почему, но это дело десятое. Важней, что случится, когда надобность в нём отпадёт. Скормит Прозрачникам или продаст сектантам, просто убьёт? Нет, такому командиру Лазовский доверять не собирался. Пусть его предложения и звучат заманчиво. Надо же, обрести силу… Красиво звучит!

Артём с трудом встал и доковылял до завешенного плотными шторами окна. Прикрыв глаза ладонью, он отодвинул пыльную ткань в сторону и… с криком отшатнулся. По коже полоснул луч света, вызвав резкую боль. Чёрт, так и есть, покраснела, да ещё как! Раньше такое случалось лишь после попадания под яркое солнце или долгих прогулок днём. Неужели Кардинал в чём-то прав? Черт!

– Глупо так подставляться.

Голос неслышно подобравшегося со спины Тагира заставил вздрогнуть.

– Тебе-то какое дело?

Снова Артём не сдержал вспышку злости. После вчерашнего вечера неизвестно куда пропало ставшее привычным желание спустить всё на тормозах. Или он в себя ещё не пришёл, или у него с психикой непонятно что творится. С этим надо что-то делать. Иначе он совсем страх потеряет и вразнос пойдёт.

– Не советую хамить. Не люблю.

В словах помощника Кардинала звучала неприкрытая угроза. Он знал себе цену и никому давать спуску не собирался.

Проглотив грубый ответ, Артём заковылял обратно к кровати. Силы возвращались с каждым движением, поднимая настроение. Вроде здоров, руки ноги целы, а солнце… Привычка прятаться от света у него появилась давно. По большому счёту ничего нового. А плен, вообще, явление временное.

– На, оденься! – Тагир с каменным лицом бросил на постель синий плащ с широкими рукавами и большим капюшоном. Следом полетели белые «рабочие» перчатки. – Пора возвращаться на базу.

– И где же она?

– Увидишь.

Вот и поговорили. Артём пальцем подцепил плащ за капюшон и хмыкнул. В этом наряде он будет похож на грибника. Ещё ведёрко в руки, и тогда точно один в один будет. Грибник в окружении бойцов в камуфляже на улице полуразрушенного, почти затянутого джунглями города. Дурдом! Лазовский поймал себя на том, что самым идиотским образом хихикает.

Дом они покинули минут через тридцать-сорок. Впереди дозор – двое парней с автоматами и небольшими рюкзаками за спинами, следом на расстоянии десяти-одиннадцати метров шла основная группа из восьми человек. Тяжело нагруженные, с большими сумками через плечо. Один даже катил небольшую тележку. Замыкало отряд охранение из пары бойцов. У этих с экипировкой было похуже, и в руках они несли помповые ружья.