Текст книги "Князь Благовещенский"

Автор книги: Виталий Останин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Маньчжурский посол

К послу я отправился на служебной машине с водителем. Решение оправданное со всех сторон: во-первых я не знал куда ехать, в чем признаться не мог, а во-вторых – официальный визит, как ни крути. Не солидно как-то на «Москвиче» ехать, даже если он и выглядит на уровне моей «Финьки». Все-таки – правая рука князя Благовещенского и Тындинского и третий по уровню маг княжества! В этом месте бы заржать в голос, но я боялся, что случится истерика.

Это не сон и не бред. Стоит с этим смириться. Потому как, если это сон или бред, то он очень детализированный, чего со снами не бывает, по крайней мере у меня. Тут целый сюжет, да еще логично и последовательно развивающийся, а не обрывки и образы, как это обычно бывает.

Это не сон и не бред. А значит я попал куда-то. Непонятно, как и непонятно куда. В какую-то бредовую фантазию, где вместо губернатора сидит князь, а на площади Ленина нет фигуры вождя. Да и Первомайский парк, с которого все и началось – не уверен, что он здесь называется Первомайским. Наверняка, какое-нибудь иное название носит. Например, «Пятидесятилетия тезоименитства Государя Императора». Или тут нет Императоров, а одни княжества? Как так вообще может быть? Если не приглядываться, все как в моем родном мире, а коснись – такие различия возникают, что на стену лезть хочется!

Вот оно. Прозвучало. Другой мир. Параллельный или еще какой – неважно! Другой. Чужой для меня. И что с этим делать? Что-то вообще можно сделать?

Черный, наглухо тонированный джип, остановился у парадного входа княжеской резиденции – все как и дома. Машина для важных чиновников, коим я тут являюсь. Даже логотип на этом обтекаемом, похожим на «Лексус» внедорожнике красовался привычный: заключенная в круг наклонная латинская «L». Вот только обозначала она не «Лексус», а «Ладогу».

Водитель – массивный кавказец с аккуратной бородой – предупредительно открыл передо мною дверь. Я уселся на мягкий диван, бросил «В Маньчжурское посольство» и погрузился в мысли.

Что делать? Продолжать делать вид, что я тот, кем меня видят? И ждать, что все это кончится так же, как и началось? Может поехать в Первомайку и попробовать там заснуть? Я в каком-то фильме видел, что нужно вернуться к отправной точке. Хотя… Бред! Какая, нахрен, отправная точка! Я же не сам целиком сюда переместился, а будто бы сознанием занял место своего двойника в этом мире. Как из него выбраться? Особенно, если не знаешь как в него попал?

Буду плыть по течению, в общем. Просто быть тем, кем меня считают. И пытаться разобраться в происходящем. Только нужно больше информации. Меня категорически не устраивает столь малое количество знаний о своем двойнике. Он более спортивен, чем я (в разы, если уж быть честным!), работает обер-секретарем у князя (что это вообще за должность?), доверенное лицо и – вишенка на тортик – боевой маг. Чтобы последнее не значило. Зовут его так же как и меня и… Да все пожалуй!

Ладно, справимся. Выясним. Я же специалист по сбору информации и манипулированию ею! Только это-то и умею делать, если разобраться. Ну, еще язык подвешан неплохо. Так что стартовые активы неплохие. Значит сейчас поговорю с этим послом маньчжурским и отправлюсь на поиски информации. Для начала подойдет общественная библиотека. Нужно понять что это за мир такой с княжествами и магами. А потом, наверное, звонить маме. И еще Люда, кстати! Кто она такая и можно ли ее рассматривать в качестве источника информации?

«Ладога» аккуратно притормозила возле небольшого коттеджа. Обычного, на первый взгляд, никогда бы не подумал, что в таком может посольство располагаться. Желтый кирпич стен, аккуратная кованная оградка, большие окна. Два флага по обе стороны крыльца: один желтый, с затейливым черным иероглифом по центру полотнища, второй бело-сине-зеленый с башней, кажется, медведем и колосьями, как на советском гербе. Надо полагать – государственные флаги Великой Маньчжурии и Княжества Благовещенского.

Откуда-то возник вполне современный воин: незнакомый камуфляж, желтый берет и штурмовая винтовка. Лицо, да, китаец. В смысле, маньчжур. Я, признаться, после всей этой каши, ожидал увидеть монгольского воина века из пятнадцатого. Такого, в ламилярном панцире до земли, шлеме, отороченном лисьим хвостом, копьем в руке и луком на поясе. Проверив документы у водителя, он нажал скрытую кнопку и часть решетка отъехала в сторону.

На крыльце меня уже поджидал еще один маньчжур. Референт, вероятно. Совершив полупоклон, он повел рукой в сторону дверей, приглашая войти в дом.

– Посол Лин И вас уже ждет, господин Антошин.

Ну пойдем. Посмотрим на этого посла Лин И. Примерный текст своей речи я уже подготовил, благо, что в моем мире, что в этом, витиеватость и обтекаемость формулировок была практически идентична.

Посол оказался мужчиной в возрасте. Лет, навскидку, шестьдесят. Хотя с китайцами в этом вопросе ошибиться не сложно. Низкий, плотный, с лицом довольного Будды из сувенирного магазина и выбритой наголо головой. Черные глазки господина Лин И были столь же прозрачны, как выключенный экран смартфона.

– Господин Антошин. – посол изобразил более отчетливую версию поклона своего референта. – Пусть предки благославят нашу встречу.

Я неумело повторил его движения и про себя выматерился. Предки! Культ предков? Он не буддист? Китайцы же буддисты! Ну и как мне ему отвечать?

– Рад встрече, посол Лин И. – слова полились сами, сказалась богатая практика приемов, визитов и фуршетов. Последние, кстати, китайская сторона, устраивать любила и умела. Только вот эта их анисовая водка – бр-р! – Хоть радость встречи и омрачена печальными обстоятельствами.

– Мы все ходим под Великим Небом, господин обер-секретарь. Ему решать, кому и когда уходить.

– Позвольте, все же, принести вам свои соболезнования в связи со смертью вашего предшественника, господина Чжень Ю. Он был прекрасным человеком…

Далее я за пять минут наговорил про неизвестного мне человека три короба комплиментов и вагон сожалений об утрате. И перешел к сути встречи – уверениям в полной открытости следствия для наших заречных соседей.

– Кого вы подозреваете, Игорь Сергеевич? – на русском посол говорил очень чисто, будто бы на родном. Китайским чиновникам провинции Хэйлунцзян из моего мира было чему у него поучиться.

Отличное начало! Откуда мне знать кого тут можно вообще подозревать!

– Боюсь, господин посол, я не могу ответить на этот вопрос… – начал я одну из заготовленных обтекаемых формулировок. Но он не дал мне закончить. Решительно качнул бритой головой и выдал:

– Вы же понимаете, что это триада?

– Эм-м…

Мое замешательство посол истолковал по своему. Решил, что я тяну время, чтобы подыскать правильный ответ. И внес поправки.

– Игорь Сергеевич, прошу вас, давайте попробуем не играть в дипломатию. Мы понимаем, что виновником смерти являетесь не вы, в смысле не княжество – давний и надежный торговый партнер Маньчжурии. Мы так же понимаем, что вы считаете, будто винить мы будем именно вас. И, да, на официальном уровне, до оглашения результатов вашего расследования, мы так и будем делать. Но учитывая давние связи наших стран, мы ни на секунду не подумали на Благовещенское княжество, как на ответственных за это убийство. Но неофициально…

Тут он сделал паузу, предлагая мне ее заполнить. И я его не разочаровал.

– Я понимаю. – будто ступая по минному полю ответил я. И тоже замолчал. Давай, Станиславский, гордись мной!

– А раз так, давайте обсудим реальные версии. Для нас жизненно важно найти настоящего виновника и заказчика этого преступления. И сохранить добрые соседские отношения с вами. Но последнее будет невозможно, если вы, желая нас впечатлить, назначите – как вы это называете? – стрелочника.

Старик чуть склонил голову набок и выжидательно посмотрел на себя. И я понял, что весь мой прошлый жизненный опыт пасует перед опытом этого невысокого китайца. Съевшего не одну собаку на подобных переговорах.

– Вы сказали – триада, господин посол… – протянул я, внутренне хохоча над абсурдностью этого разговора. – Зачем бы им?

Глаза Лин И смотрели на меня без отрыва. Он даже не мигал, этот клятый маньчжур! Добродушие с лица тоже исчезло, теперь оно напоминала терракотовую маску древнего воина.

– Им самим – незачем. – ответил он наконец. – Разумеется, они исполнители. Их наняли, Игорь Сергеевич. Надеюсь не нужно говорить – кто?

Нужно! Черт! Конечно, нужно! Но не скажешь же так!

– Китай? – внутренне сморщившись и ожидая прокола произнес я.

Про триаду я знал немного. Преступная организация. Мафия. Что-то вроде якудзы в Японии – моей Японии – но только в Китае. Так что мое предположение не было лишено смысла. Почему-то вспомнился один мой знакомый, тот историей Китая увлекался, мог бы, наверное, рассказать про эту самую триаду. Даже рассказывал что-то, только я сейчас ничего не помнил.

Посол на мою реплику отреагировал удивленно вскинутыми бровями и расширившимися до европейского стандарта глазами. Помолчал некоторое время, после чего сказал:

– Давненько я не слышал, чтобы Империю называли этим архаичным названием. Давненько. Но, да, скорее всего вы правы. Мы считаем, что убийство Чжень Ю дело рук минцев.

Минцы. Минцы. Это он про китайцев? Да, что-то такое припоминаю. Империя Хань, Империя Мин. Точно. Но Мин же вроде уничтожена революцией в начале прошлого века? А здесь, выходит, нет? Забавно! Ну, ты же хотел информации! Вот тебе источник – выдаивай до дна!

– Тогда я все же повторю свой вопрос, господин посол. Зачем бы минцам заказывать убийство вашего предшественника триаде и валить его на нас? – подумав немного, я добавил. – Раз уж мы говорим неофициально.

Лин И снова превратился в терракотового воина. Даже не дышал, кажется. Старик явно был знаком с системой Станиславского. Так держать паузу – это надо уметь!

– Говорить это неприятно. – наконец разомкнул он уста. И теперь в его речи не было гладкой изящности опытного дипломата. Напротив, слова и фразы выходили шершавыми и неровными. – Тем более вам. Тем более, в таких обстоятельствах. Это походит на вынесение семейных проблем на публику, понимаете… Пусть бы все и знают об этих семейных дрязгах, но приличные люди не станут говорить о них вслух.

Я почтительно молчал, поощряя старика говорить дальше. Сейчас любое произнесенное мною слово может заткнуть его и не видать мне информации, как своих ушей.

– Маньчжурия, как вы знаете, всего сотню лет является государством независимым. До начала прошлого века мы были лишь одной из провинций Поднебесной. Потом, после революции 1905 года, но до последующей реставрации, откололись. И с тех пор сами определяем свою судьбу, без заглядывания в рот Вечному Императору. Как вы понимаете, это не устраивает минцев. Тут все сошлось: и застарелая обида, и наличия посредника в нашем лице в торговле с русскими княжествами. Да что там говорить, вам это и так известно, Игорь Сергеевич! Мы и Тибет – просто бельмо на глазу Империи Мин!

Да, тут становилось понятнее. Если Маньчжурия раньше была частью Китая, он должен спать и видеть, как бы вернуть ее обратно. Но как с этим связано убийство посла триадой? И с тем, что подозрения пали на Россию, тьфу ты, на Благовещенское княжество? Допустим, минцы заказывают триаде отравление посла, те формируют русский след… И что дальше?

– Думаю они планируют сыграть на охлаждении отношений между ханством и княжеством. – будто отвечая на мой вопрос проговорил посол. – Дипломатический скандал, возможно закрытие границ, снижение объемов торговли. Напряженность в дипломатических кругах.

– А они выступают в вашу поддержку? – закончил я его мысль.

– Да, они уже поддерживают нас. Золотой дворец уже получил сообщение, в котором звучат такие фразы, как «вероломство», «предательство» и «русская угроза». Многие в нашем правительстве склонны верить этим словам. Совершенно забывая, что Поднебесная практически никогда не воюет солдатами, но продолжает приростать территориями.

– Ясно. – не то чтобы все, но какое-то понимание появилось. Конечно, минский след – не более чем одна из версий… Кстати, а наш верховный жандарм ее рассматривает? Надо здесь заканчивать, да поговорить с Федором Григорьевичем. Хотя… О чем я вообще? Я что, собрался влезать в это расследование? Это не мое дело! Вон пусть жандарм разгребает, а я княжескую волю исполнил и отправлюсь собирать информацию!

Некоторое время мы с послом еще вели беседу, но основное было сказано и дальше тратить время на болтовню смысла не было. Я довольно толково свернул разговор на текущие дела, откланялся и покинул маньжурский особняк.

– Куда, Игорь Сергеевич? – гортанно осведомился водитель, когда черная дверь и тонированное стекло отрезали меня от прозрачного осеннего дня.

– В библиотеку.

– Княжескую или общественную? – без удивления откликнулся абрек.

– Давай в общественную.

Посмотрим на политическую карту, почитаем про магов… А то без информации мои телодвижения становятся все больше похожи на прогулку по минному полю. Нет-нет, да и проколюсь где-нибудь.

– Хорошо. – откликнулся водитель.

Мотор отозвался рыком сильного и сытого льва, тяжелая машина мягко тронулась. Я откинулся на спинку дивана, прикрыл глаза. И в этот самый момент водитель рявкнул во весь голос:

– Щит!

Было неожиданно услышать английское ругательство от этого сына гор. Я открыл глаза, чтобы посмотреть на то, что вывело из себя моего молчаливого водителя. И я увидел, как в лобовое стекло летит сгусток огня величиной с голову.

Пока внутри черепной коробки суматошно носилась мысль, состоящая из одного «что?» и нескольких нецензурных ругательств, тело все сделало само. Мышцы живота вдруг затвердели до состояния гранита, руки взлетели вверх, а рот произвел мощный гортанный выдох-крик. Воздух сгустился в кисель, а потом и вовсе прекратил поступать в легкие. Я, будто раздвоившись, смотрел на приближающуюся огненную смерть. Одна моя половина перепуганно визжала на одной ноте, словно девица, увидевшая мышь, друга с мрачным удовлетворением сообщала, что успела. Что именно она там успела, я понял, когда пламя расплескалась вокруг лобового стекла, но не прикоснулось к нему.

Я это сделал.

Как – представления не имею. Что – без понятия! Но сделал. Спас себя, водителя и машину.

Тяжелая «Ладога» подпрыгнула, наверное, на полметра вверх, бухнулась обратно. Меня чувствительно приложило макушкой о крышу салона. И сразу сложились в одно оба «я»: перепуганное и самодовольное. Ставшее чем-то третьим. Изменившимся.

Воздух вновь потек в легкие. Воспользовавшись этим, я заорал:

– Гони!

Плевать, что это было! Плевать, что я сейчас сделал и как я это сделал! Валить отсюда! Валить со всей возможной скоростью! Забиться в щель и не отсвечивать! Хренов мир! Хреновы маньчжуры! Хренова магия!

– Дабъем их, боярин! – обернулся с водительского места абрек. Черные его глаза азартно блестели, а белые зубы были плотоядно оскалены. – Стрелок выдахся! Мы их вазмем!

Его акцент, ранее мной не слышимый, тоже был признаком возбуждения. С ним водитель сразу же стал похожим на тех кавказцев, которых я знал: диких и шумных. Не дожидаясь моей реакции, он толкнул дверь и выкатился на улицу. Двигался он со скоростью неожиданной для его габаритов.

Я не успел крикнуть «Куда, кретин?» и остался в машине один. В салон сразу же проникли звуки. Гудение – пламя, не получившее в пищу машину, что-то все-таки пожирало. Визг сигнализации – ударной волной зацепило стоящие по обочинам авто. Напуганные крики – случайные прохожие торопились покинуть опасный район набережной Амура. Топот – кто-то бежал совсем рядом с «Ладогой».

«Придурок!» – по краю сознания прошла мысль, когда я, вслед за абреком, выскочил из машины. – «Ты-то куда прешься?!»

В сторону домов от машины улепетывал худощавый мужчина. Я лишь мельком глянул на него – не по мою душу и ладно! Перевел взгляд на водителя. Тот уже дрался. Двигаясь все с той же фантастической быстротой, он наносил удары, получал их, отскакивал и снова нападал. И все время что-то кричал. Или пел – я не разобрал. Его противники, трое мужчин, пытались попасть по нему какими-то саблями, но пока им этого сделать не удавалось.

На моих глазах абрек подставил голое предплечье под одну из сабель и клинок отскочил от кожи, не причинив никакого вреда. Я кажется даже звон услышал! Характерный такой, железо по камню. Может, глюк, конечно. В таком состоянии чего только не покажется. Воспользовавшись замешательством противника, водитель тут же нанес удар. И, я клянусь! – рукой пробил тому грудь насквозь! Я отчетливо увидел, как голая рука одного человека вошла в грудь другого и вышла наружу! Окровавленная!

«Господи!» – я кажется по бабьи приложил руки к щекам. – «Да что происходит?»

Тот, другой я, который остановил летящее в машину пламя, больше не проявлялся. А без него, импульс, толкнувший меня выскочить из машины вслед за водителем, как-то быстро иссяк. Я не представлял, что делать дальше: стоять и смотреть на драку, бежать, спрятаться опять в машину или все-таки помочь кавказцу? Хотя, чем я могу помочь человеку, которого не берет сталь и который крошит грудные клетки, как пенопласт?

Тут ситуация стала развиваться совсем уж нехорошо и все мои сомнения разом разрешились. Осталось только решить в какую сторону бежать.

От стоящего слева дома ко мне бежали трое китайцев с саблями в руках. Трое, одетых в деловые костюмы, похожие на клерков какой-нибудь юридической фирмы, китайцев, неслись на меня с саблями в руках!

Я запаниковал. Мозг тут же выдал серию каких-то невнятных рекомендаций, собранных из просмотренных фильмов, прочитанных книг и советах «бывалых». Следуя им, я бросился за машину, рассчитывая прикрыться ею от китайцев. Но тут же сообразил, что у них не огнестрел, а значит прятаться за броневиком никакого смысла нет. И припустил к ближайшему дому. Просто, чтобы максимально увеличить дистанцию между собой и тремя мужиками с колюще-режущим оружием.

Сквозь шумное дыхание перепуганного оленя, я не сразу услышал выстрелы. Черт! Так у них все-таки есть огнестрел? Может все же за машиной спрятаться? Или поздно? Далеко я от нее отбежал? Быстро глянув назад, я увидел, как один из клерков-китайцев вытягивает в мою сторону руку. Вспышка! Защищаясь, я поднял руку и, пробежав по инерции еще несколько шагов, остановился. В сантиметрах в пяти-семи от моей растопыренной ладони в воздухе висела пуля. Как приклеенная!

Не просто висела. Она крутилась вокруг своей оси с бешенной скоростью, будто сверло перфоратора! Но продвинуться вперед не могла ни на миллиметр.

– Это я, что ли?

Собственный голос показался мне чужим. Детским, беспомощным, жалким. В нем были нотки не прорвавшихся слез, обиды и, как ни странно, восторга. Так ребенок, сделавший что-то, бывшее для него ранее невозможным, смотрит на дела своих рук, и не верит.

«Третий по силе боевой маг княжества». – всплыли в памяти слова князя. Так это я пулю остановил? Так же, как и пламя, летящее в машину? Это, выходит, и есть, магия?

Вторая пуля прошла где-то над головой, обрывая мысли, делая их явно лишними. Я тряхнул ладонью, избавляясь от прилипшей гадости. Пуля упала на землю, а я развернулся и побежал. Маг, не маг – какая, нахрен, разница, если пользоваться этим не умеешь! Потому что вот эти спорадические всплески, это не фига не умение!

До стены многоэтажки я добежал первым. Брошенный на преследователей взгляд сообщил, что они совсем рядом, метрах в пяти. Бегут сосредоточенно, саблями сверкают, стрелять больше не пытаются. Только мое положение это совсем не улучшает. Впереди стена, никаких дверей не видно, людей тоже будто корова языком слизнула. Что делать?

Вот эта задумчивость меня и подвела. Сбавил скорость, осматриваясь и первый из подбежавших китайцев полоснул меня саблей. Заточенный металл прошел в сантиметрах от лица, обдав щеку потоком холодного воздуха. А клинок уже шел обратно, целя острием мне в живот. Я сжался, как кролик перед удавом, с тупой покорностью ожидая смерти. Только-то и хватило меня на то, чтобы выдавить из глотки протестующий крик.

Всех трех нападавших отнесло от меня шагов на пять. Натурально подняло в воздух и швырнуло на землю! Еще и проволокло по ней какое-то расстояние. Не веря, полуприкрытыми от страха глазами, я наблюдал, как двое из упавших поднимаются, дезориентированные, а третий продолжает лежать, зажимая рукой рану на животе. Кажется, в падении, он налетел на собственный клинок.

Лица у китайцев были злые и почему-то обреченные. С такими лицами в старых фильмах про войну советские солдаты поднимались из окопов в самоубийственную атаку. Чтобы бежать под огнем противника вперед или падать грудью на ствол пулемета. Без надежды выжить, но и не празднуя труса.

«Третий по силе…»

«Они меня боятся!» – не сразу дошло до меня. – «Точнее, не меня, а того, кого знают в этом мире под именем Игоря Антошина. Только вот они ни черта не знают, что я – не он!»

Но это был шанс. Единственный шанс, который я видел. Что-то такое, чем я мог управлять самостоятельно, а не ожидая вспышек памяти тела и его бессознательной помощи. Ну, как управлять… Хотя бы попытаться!

Я театрально раскинул в стороны руки и изобразил самую вычурную из боевых стоек. Леденящая кровь смесь из гимнастики у-шу, йоги, на которую меня таскала одна из подружек, фильмов с Брюсом Ли и трюков Джекки Чана. На лицо я натянул выражение озверевшего от крови убийцы и каркнул хриплым от бега и страха голосом:

– Мордой в землю, твари узкоглазые! Иначе в фарш размолю!

Китайцы только переглянулись друг с другом и стали заходить на меня с двух разных сторон. Не кричали, не махали своими железяками, просто приближались максимально осторожно, но очень, при этом, решительно.

Не сработало! Могло сработать, но не сработало. Да, они меня боялись, но со страхом своим вполне справлялись.

– Последнее предупреждение!

Китайцы подняли сабли остриями вверх, прижимая рукояти к груди. Получилось очень по-самурайски. И доходчиво, если рассматривать это движение, как ответ на мое требование. Сейчас ударят! Одновременно, с двух сторон!

Я напряг пресс, пытаясь как-то разбудить силу, что остановила огонь и пулю. Мышцы послушно затвердели, но больше ничего не произошло. Сабли убийц взлетели вверх… а затем грудь одного из них взорвалась мне в лицо кровавым фонтаном. Второй фонтан забрызгал меня с полусекундным интервалом. Метрах в десяти за их спинами опустил пистолет водитель.

– Зачэм живой хател брать? – спросил он спустя несколько секунд, приблизившись ко мне и двум мертвым телам. – Это ж триада, толка на дапросе – нол!

Обе его руки были в крови, видимо одной пробитой грудной клеткой он не ограничился. В правой лапище он держал массивный револьвер. Похожий на легендарный «сорок пятый калибр», известный мне по американским боевикам.

– А я смотрю, бежит боярин! Сначала нэ понял, потом дошло – растягивает боярин чертей, чтобы скопом не напали. – по мере того, как боевое возбуждение отпускало водителя, из его речи исчезал акцент. Под конец он уже говорил на чистом русском, разве что слегка выпячивая согласные. – Хорошо, кстати, придумали, Игорь Сергеевич! Вшестером у них шансы были. Пока со своими разбирался, думал вы своих уже порешили давно. А вы зачем-то играть с ними затеялись! В плен брать! Запамятовали, что триада молча умирает?

Все, что меня волновало в этот момент – не выдать себя и не проблеваться прямо на своего верного абрека. Я стоял весь покрытый кровью с головы до ног, и прятал гримасой, выдаваемой за улыбку, рвотные позывы. Оправдываться и что-то ему объяснять было не нужно – водитель сам прекрасно выстраивал логику моего поведения. Он, разумеется не мог поверить, что «третий по силе маг княжества» просто трусливо убегал. Чего разубеждать хорошего человека.

– Надо жандармов вызвать. – тараторил он по пути к машине. – Пусть приберут. Да и князю позвонить надо, он не любит последним новости узнавать.

– Угу. – кивнул я в ответ, напуская на себя вид крайне задумчивый. – Вот и займись. А мне подумать надо.

Водитель кивнул, приказ, как я и рассчитывал, не вызвал у него никакого удивления.

– И давай заедем куда-нибудь переодеться. Ты меня всего кровью забрызгал.

– Простите, Игорь Сергеевич! На инстинктах же, не думал совсем! Тут ваша мать неподалеку живет. К ней?