Текст книги "Повести. Выпуск 1"
Автор книги: Виталий Кузнецов
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
Выдержав снова некоторую паузу, отец продолжил:
– Тут где-то должно быть их логово, иначе бы они не оказались рядом. Волчата, должно быть, есть там, – как бы пояснил причину разговора. – Надо бы их найти. Осень скоро, а там зима, если выживут, – соберутся в стаю, тогда добра не жди от них.
Уже на садовом участке, содрав шкуру с волков – не пропадать же добру, так решил старый охотник – отец и сын закопали волчьи трупы как можно глубже в землю.
– Ну, вот и порядок, – вымолвил старший. – Шкуры пока засолим… Время будет потом, выделаю. Как раз тебе на меховые сапоги сгодятся. Будешь потом благодарить Рэка. В любую зиму ноги не замёрзнут!
– Да тут не только сапоги, тулуп получится! – возражал сын.
– Там видно будет. Может, и на тулупчик выйдет, мне. Буду потом собак своих пугать.
Отец и сын ещё долго переговаривались впустую.
– Давай-ка, сынок, о деле поговорим, – прерывая бессмысленный разговор, вымолвил отец. – Завтра надо уже с борзыми обследовать ту местность. Их логово, думаю, должно быть неподалёку, и волчат надо найти, пока не разбежались.
– Завтра – так завтра, – не возражая, ответил младший. – Чё, ружьё-то возьмём?
– Зачем же ружьё! – так, живьём изловим, в мешок. А там егерю сдадим. Пусть уж сам решает – куда потом их.
Старый охотник уже обдумывал завтрашний день. Ему не терпелось быстрее найти логово. Да и вознаграждение получить можно будет. «Собак-то своих, действительно, кормить уже нечем», – подумав о деньгах, мысленно согласился и сам уже.
– Да, ты матери-то ничего не говори, – наставлял отец сына уже в машине, – не любит она таких вещей. Не поймёт она нас, да и нечего её лишний раз волновать.
– Да понял я, понял. Знаю, что жалко ей всех. Вон как над псом этим трясётся! – с лёгким осуждением говорил сын о матери.
– Ты мне и думать об этом забудь – о матери так думать! – грубовато вдруг напустился отец на сына. – Она тебя вон сколь лет ждала, родился ты уже поздно. Ночей не спала, берегла тебя как зеницу, – уже чуть мягче выговаривал отец, – хлюпенький ты родился. Не её бы доброта да нежность, возможно, и не выжил бы ты… Так что, не смей даже и думать о ней плохо. Узнаю, самого как волчонка в мешок упрячу.
– Да ладно, батя. Я чё такого сказал. Добрая мамка у нас, знаю, – и замолчал.
До самого дома они уже не разговаривали.
Рэки проспал почти весь день, даже не чувствуя боли. Возможно, то настой травы так действовал; возможно, ласка женщины так успокоила его, а возможно, и обезболивающий укол, сделанный жалостливой хозяйкой. Но, скорее всего, всё вместе. Рэки давно уже не ощущал себя так спокойно. Пробудившись лишь ближе к вечеру, он не сразу понял, где находится: ему вдруг показалось, что он у себя дома: всё вокруг было таким похожим, и даже голос своей хозяйки, казалось ему, он слышит рядом. Но это лишь казалось, уже в следующее мгновение Рэк понял, что находится в чужой квартире. Но голос женщины, продолжавший звучать в другой комнате, всё ещё напоминал о его хозяйке и продолжал удерживать его в некотором смятении. Рэку захотелось встать и пройти туда, но вдруг он услышал прозвучавший в след словам женщины уже знакомый голос с хрипотцой. И тут наконец-то Рэк понял, где он, и вспомнил всё. И сразу раны дали знать о себе. Заскулив тихонько – претерпевая боль, но большей частью с чувством тоски, Рэк вновь припал к подстилу под ним.
– Завтра, с утра и пойдём, – звучал по квартире мужской голос.
– Олежку-то зачем берёшь? Пусть бы дома остался… В хозяйстве вон помочь надо будет завтра, – продолжала разговор женщина.
– Оставь всё пока, – отвечал муж жене. – А без Олега я не смогу, – продолжал. – Да и собак заодно прогуляет, ему же и полезнее будет. А то всё время дома…. Сама знаешь, воздух ему нужен свежий. Растёт ведь парень.
Рэки тихо лежал и прислушивался к разговору людей. Он почти понимал их слова и потому понял смысл их разговора: ему стало ясно, что хозяин собирается следующим днём ехать куда-то, и не один, возможно, с этим, поменьше, человеком, что так брезгливо отнёсся к нему в первый день.
Из комнаты показалась женщина и приблизилась к Рэку.
– Ну, как ты тут? Проснулся уже? Вот и умничка, хороший, – ласково выговаривала она, а затем, продолжая произносить – «умничка, хороший», с сочувствием прикоснулась к нему и нежно провела ладонью по верху его изрезанной волчьими клыками головы.
Рэки чуть вздрогнул, и даже боль немного притихла: ласка женщины вызвала дрожь по его истерзанному телу, что в свою очередь приглушила импульсы боли, исходящие от многочисленных ран. Он проникновенно смотрел в её глаза и видел в ней – свою хозяйку, но, может быть, и просто хотел видеть.
Его взгляд, каким-то странным образом, казался женщине совсем уж человечьим, и это ещё более усилило её сочувствие. Столь глубокое её сопереживание его собачьей участи не могло не отразиться на чувствах умного, но покалеченного судьбою пса. Внезапно взгляд овчара повлажнел, и он опустил свою приподнятую морду: пёс, словно человек, прятал глаза. Переполнившись вдруг жгучей печалью, Рэки почувствовал, как его ослепило резью, и образ женщины расплылся в электрическом свете. Но это были мгновения. Лишь одна крупная слеза, смыв жгучесть с глаз, блеснула влажной дорожкой.
Впервые увидев собачьи слёзы и взгляд, пронзающий горечью лишений, женщина не смогла сдержать сердечного надрыва: её душа, всколыхнувшись, уже сама чувствовала всю внутреннюю боль его. Она вдруг поняла, что эта боль – не боль от ран, а та, что рвёт печалью сердце, от разлуки.
– Ну, что ты, милый… Чей же ты такой? – успокаивая лаской собаку, проговорила женщина. – Кто ж тебя оставил, такого умницу. Неужто сердца в них нет…. Ну, не тревожься, всё хорошо будет, малыш, – продолжала она успокаивать его. И Рэку становилось легче.
Но и потом ещё он долго думал о хозяевах и лишь к полуночи смог вновь задремать.
Утро последнего дня августа прохладой обдавало лица людей. Отец и сын пересекали уже убранное поле и, сбивая со стерни росу, быстрыми шагами направлялись к лесу. Пара выхолощенных борзых псов, удерживаемых на поводке, потягивала в сторону: им неудержимо хотелось воли и резвого бега. Но хозяева не отпускали их, направляя к дороге у лесополосы. Там, за грунтовкой, у края леса проходил неглубокий овраг, углубляясь в землю всё далее по склону. Внутри оврага было много разных тропок, протоптанных дикими обитателями лесостепи. Их привлекала его скрытость и возможность легко найти там пищу. Высокое, сочное разнотравье, устилавшее русло этого неглубокого каньона, давая корм всевозможным мелким грызунам, притягивало и тех, кто не прочь был отведать уже и вкуса самих грызунов. Ходили там и волки. Туда вот и поспешали люди, надеясь встретить по оврагу свежий волчий след, надеясь на то, что смогут быстро отыскать и само волчье логово. Но собаки уводили их всё дальше, вглубь, а то место, где могло быть молодое волчье племя, ещё не обнаруживалось.
– А может, батя, нет здесь никакого логова? – уже не выдержал не отличающийся терпением подросток.
– Да здесь оно, здесь, псы зря не поведут.
– Давай лучше поедим! Я чё-то есть хочу уже.
– Не шуми. Звук по оврагу далеко несёт, – прерывая сына, тихо звучал голос старшего. – Не время ещё живот набивать.
Солнечный диск приблизился уже к полудню, а борзые продолжали вести. Если б они были не на поводках, то, наверное, сами быстрее б достигли того места, куда указывал им волчий дух. Но псы, подчиняясь людям, шли почти вровень с ними.
И вот вдруг крепче натянулись их поводки – собаки заспешили. Зачуяв близость духа серых, псы порывались вперёд, и уже через какое-то время заслышался их визг. Ещё крепче псы натянули повод.
– Спусти ты их! – в азарте произнёс подросток.
– Не дело – собак на щенков спускать. – Ответ отца немного вразумил.
Представив себя щенком, сын замолчал. И даже интерес его к охоте поубавился.
Вдруг под обрывом, внизу, среди размытых старых корней давно свалившейся в овраг берёзы мелькнула маленькая серая тень: один волчонок, тот, что был смелее и крупнее других, последним юркнул в нишу под берёзой. Неистово заголосили псы, порывая поводки. Звучали похвала людей и голос команды – не брать их. Псы не понимали, но, всё же, подчиняясь хозяину, пытались успокоиться. Поворачивая морды то к человеку, то в сторону мелькнувшей тени, псы будто проговаривали: «Ну, вот же они, пусти, хозяин, мы возьмем их».
– Видал? – вымолвил младший.
– Удивительно то, что он дождался нас, а ведь слышал давно, мог бы уже и спрятаться, – отзывался отец сыну. – Этот волчонок не прост, – любопытен очень, а значит – умён. Бестия, а не волк вырос бы…
Привязав борзых к стволу берёзы, люди распрягались, снимая с себя рюкзаки и расчехляя их: сапёрные лопатки, топоры, мешки и другой нужный скарб, вытаскивая, приготавливали охотники.
– Батя, а ты брал когда-нибудь волчат? – с вопросом, лишь бы что-нибудь спросить, обратился сын.
Отец не отвечал. Он молча доставал из рюкзака своё снаряжение и лишь искоса поглядывал в сторону сына. Он понимал, что не так просто будет их взять: щенки большие, и уже сами могут постоять за себя. «Главное, чтоб не разбежались, когда разроем», – промыслил старый охотник, посматривая на собак. Затем достал толстые меховые рукавицы и, выложив их на видное место, уже взглянул на сына.
– Ну, начнём? – неожиданно произнёс отец. – Ты только, если что – отпускай собак, – говорил он, – а я начну. – И тут же приступил к раскопу.
Взрывая лопатой землю сверху норы, человек, расширяя вход, подбирался к логову. Неистребимым, стойким волчьим духом несло вокруг. Не выдерживая, псы иногда срывались в неистовый лай.
А в это время глубоко в норе, забившись в самый дальний угол, затаилось четверо щенков волчицы. Трое из них, прижимаясь как можно плотнее друг к другу и замерев от жуткого страха, уже готовы были к своей участи. И лишь один, что последним заскочил в нору, не испытывал той жути, которой поддались три его сестрицы. Пока снаружи человек раскапывал вход, этот большелобый щенок волчицы, одарённый не только смелостью, но и хитросплетённым клубочком мозга, старался использовать последнюю возможность, чтобы выжить. Ещё давно для себя обнаружив неглубокую расщелину за камнем, который был частью одной из стенок логова, волчонок теперь вовсю старался расширить её. Усиленно отбрасывая землю своими маленькими лапами, большелобый щенок стремился как можно быстрее зарыться в расширяющуюся нишу. Не обращая внимания на боль под коготками и на кровоточащие подушечки лап, волчонок углублялся всё дальше за камень. Сестрички же его, напуганно устремив свой взор к входу в логово, не смели даже повернуться в сторону брата, продолжающего без устали отшвыривать землю к их ногам. Возможно, они надеялись на свою мать, ожидая тихо, как и положено щенкам волчицы, её появления. И потому уже их участь была предрешена.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
