Текст книги "Виктор Цой. Последний год. 30 лет без Последнего героя"

Автор книги: Виталий Калгин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Ирина Гурчина, поклонница группы «КИНО»:

Была на концерте «КИНО» в Перми в 1990 году. Помню короткие «Здрасьте», «Спасибо», «До свидания». Скромняга… Что-то я тогда находила в его текстах. Многие песни и сейчас с удовольствием слушаю….

* * *

Концерт группы «КИНО» был в Доме спорта «Молот». И мы с друзьями на нем были. Был март 90-го. Тусняк был офигительный. Билет стоил 5 рублей (стипендия в техникуме – 30 рублей). Но нам было по приколу пролезть бесплатно. С левой (восточной) стороны был вход. По предварительной договоренности и под каким-то предлогом нас троих впустила мама одного из нас – Димы. У всех входов была милиция с резиновыми дубинками. Нас впустили вовнутрь, а там было абсолютно пусто! Народ еще не запускали. И в этом пустом фойе нас было видно, как новогоднюю елку на площади. Притаились где-то сбоку, ожидая, когда запустят «массу». Массу запустили, мы с ней смешались, что-то купили в буфете. В сам зал ведут несколько входов, и в каждом из них стояло по два мента с резиновыми дубинками. Внутрь пускали, проверив билеты. Народ перетекал из фойе на трибуны, а мы всё искали лазейку. Нашли. Концерт сильно разочаровал. Акустика в этом здании убийственная, не для концертов. Десятикратное эхо бухало под крышей, слов почти не слышно. Но песни мы знали наизусть и во все глаза смотрели на своих кумиров в театральный бинокль. Сцена была сооружена с краю. Как называется в хоккее зона за синей чертой? Сам лед был тоже закрыт брезентом, там толпился народ. Но туда тоже пускали после проверки билетов. После концерта мы выстояли в фойе очередь, купили плакаты с Цоем, играющим на своей гитаре «Ibanez». Тоже стоили 5 рублей! Дома Ромкин отец, узнав цену плакатов, обозвал нас «ебанашки!». Мы заржали и в подтверждение развернули плакат с Цоем и гитарой…

Олег Толмачёв:

Это я придумал тогда такую фигню – стал продавать плакаты и газеты на концертах. Это мы с Юриком впервые сделали еще на фестивале «Рок против наркотиков». Я Юрику говорю, давай что-нибудь и тут придумаем. Давай. Что? Давай напечатаем газету, плакаты. Напечатали газеты, плакаты. 10 тыс. экземпляров. Напечатали по 20 копеек, а продавали по 5 рублей… Вот такой бизнес был.

Юрий Горошевский:

Будучи давно знаком с Цоем, катаясь с «КИНО» по стране, я за все это время больше трех минут с Витей не разговаривал. При том, что Витя был рядом двадцать часов в сутки. И впервые минут тридцать я поговорил с ним в городе Пермь на гастролях, где мы останавливались в загородном пансионате вместо гостиницы… Мы уже достаточно долго ездили и вдруг он сам сказал мне: «Приходи поговорить». То есть видя его по двадцать часов в сутки практически не переставая, на гастролях практически не отходя от него – говорил я с ним за все время больше пяти минут подряд всего раз пять или может быть десять, не более…

В марте проходят концерты «КИНО» на Украине: в Днепропетровске, в Запорожье и Киеве.

В период с 19 по 22 марта 1990 года группа «КИНО» выступает во Дворце спорта «Метеор» в Днепропетровске.

Из воспоминаний поклонников «КИНО»:

Я был на одном из концертов, билеты по школам распространяли. Как помню, в начале на разогреве была группа «Ток» и играла англоязычный рок. Через час слушания толпа уже негодовала и перекрикивала музыку, скандируя «Цой!!!», «КИНО!!!». Только через полтора часа вышел Цой, отыграл минут 30–40 и уехал. Тогда я первый и последний раз увидел его вживую!

* * *

Я была на том концерте, помню, в зале свет включили, в целях пожарной безопасности. Правда, ощущения были все же не те, но ЦОЙ есть ЦОЙ.

Юрий Горошевский:

В Днепропетровске в дни концерта «КИНО» был первый за всю историю международный матч по футболу днепропетровской команды. Это ведь был раньше закрытый город и туда не пускали иностранные футбольные команды. Вся группа «КИНО» ходила тогда на стадион, и нам все кричали и хлопали, пожалуй, даже больше, чем футболистам!

С 23 по 25 марта 1990 года музыканты «КИНО» отыграли в Запорожье шесть концертов. Концерты проходили в запорожском Дворце спорта «Юность».

Роман Акбаш, запорожский краевед:

За три дня Цой сотоварищи дал в «Юности» 6 концертов! Особый ажиотаж вызвало последнее представление – запорожский дворец спорта тогда оказался в настоящей осаде. Давка, разбитые стекла-витрины, вывороченные металлические перила… И Виктор Цой – весь в черном и с ослепительно белой гитарой в руках!

Владимир Николайчук, зритель:

Мне было 8 лет, и я был на том концерте с братом, дядей и отцом! Отец посадил нас с братом прямо на оградительные перила и мы смотрели на Цоя просто вплотную. Конечно, я не помню всего концерта, но белая гитара и черный костюм в памяти навсегда! Как фото. И бесконечность людей в зале…

Дмитрий Смольенко, фотокорреспондент:

И я был. 30 лет… жизнь прошла. И всю эту жизнь такое ощущение, что Цой рядом. Помню, как он то ли с усмешкой, то ли с неким высокомерием глянул на нас, орущих, и ударил по струнам – «Юность» взорвалась ревом, ушла земля из-под ног и я воспарил. Помню, чуть не раздавили о заграждение…

Анна Залевская, поклонница группы «КИНО»:

Было супер! Я боялась разочароваться, увидев и услышав Цоя вживую, но наоборот – он очень харизматично смотрелся весь в черном, в белом пятне света. Не каждый певец способен заполнить сцену собой – просто собой, без всяких шоу.

Юлий Глушманн, писатель:

У меня есть фотки его, сделанные «Сменой-8М». С первого концерта. Я его, как обычно, провел за сценой и даже с Виктором поболтал, пока ждали настройки аппарата (там отдельная была история). Часа три сидели все, чаи гоняли из бутылька с кипятильником. Отлично всем кости перемыли. Никто не думал, что больше не увидимся… Я оформил нашу болтовню в интервью, но оно вышло в самиздатовской газете «Алюминиевый огурец» (какая ирония), которую мы с друзьями издавали для околомузыкального круга. До ТВ мне еще оставалось года четыре…

Андрей Елькин, поклонник группы «КИНО»:

Я был на этом концерте. Концерт почему-то долго не начинался, постоянно гас свет, и публика решила, что началу концерта препятствует администрация с чиновниками. В то время еще случались отмены концертов из-за якобы «нелояльности» артистов. Помню, как толпа ринулась в направлении сцены, роняя ряды со стульями. Такой реакции масс стало достаточным, чтобы сразу же было восстановлено электроснабжение и включены все микрофоны. И да! На сцену вышел наш Герой! Весь в черном и с ослепительно белой гитарой в руках…

Оксана Смирнова, поклонница группы «КИНО»:

Мы тогда были студентами второго курса РГФ, достали билеты на концерт и пошли компанией человек шесть. В партере стояли стулья деревянные с металлическими подлокотниками, сиденья в них опрокидывались назад. Я вообще-то человек не эмоциональный, но помню, когда вышел Цой и начал петь, я влезла на эти поручни и прыгала на них! Зал бушевал, а ОН не сдвинулся с места и пропел весь концерт стоя один возле микрофона, в черных брюках и рубашке, с гитарой наперевес. У меня была на шее косынка, розовая в белый горох, я сняла ее с шеи и размахивала весь концерт… Были еще какие-то флаги, вокруг все пели. Меня тогда поразило именно то, что Цой был внешне абсолютно спокоен, а энергетика от его песен заводила зал… Одним словом, Гений на все времена… Светлая память, герои и гении – не умирают.

Наталия Крамаренко, поклонница группы «КИНО»:

Да, я помню хорошо концерт. Я так хлопала, что сломался часы-браслет на руке. В Цое поразило все. Он очень необычный. Во всем. И во внешности, и в речи, и в музыке. Запомнилась фраза: струна порвалась на гитаре, я буду петь один. Энергетика на концерте зашкаливала!

Евгений Черняк, поклонник группы «КИНО»:

Был на концерте, на сцене, каким-то непостижимым образом попал за кулисы. Человек 30 фанатов ждали у гримерки автографа больше часа. Цой был трезвым, угрюмым и немногословным. Энергетика мощная. Зал пел почти все песни наизусть. Я видел после этого многих мировых звезд, но этот концерт – вспоминаю всю жизнь. Цой – Звезда по имени Солнце.

На концерте в Запорожье, 23 марта 1990 года, журналист местной газеты «Комсомолец Запорожья» Эдуард Бобровицкий сумел встретиться с Виктором Цоем и записать на диктофон небольшое интервью, на котором присутствовал и фотокор Сергей Бижко. В Сети можно найти запись этого интервью и увидеть фотографии, сделанные Сергеем в тот памятный день… Цой, как рассказывает Эдуард, был совершенно спокоен, во время интервью держался очень скромно.

Эдуард Бобровицкий, журналист:

В 90-м году я работал на автозаводе (АвтоЗАЗ) в редакции многотиражки, но сотрудничал с газетой «Комсомолець Запоріжжя» и потом перешел в газету «Наш город». И скорее всего, я не помню точно, надо поднять свои архивы, вот этот материал был опубликован в «Комсомольце Запоріжжя». Потому что я бесплатно вел в «Комсомольце Запоріжжя» такую музыкально-молодежную страницу. Я тогда в этом направлении работал все время в паре с Сергеем Бижко, он фотокором был. Работал он тогда в редакции областной газеты на заводе «Мотор-січ». В то время у нас была такая практика – где-то работать и где-то сотрудничать, делать такие хорошие особые материалы. Музыка, молодежь, эстрада, театры, кино – это была тема тогда, и мы практически не пропускали концерты. Трудно сказать, с кем из звезд советской эстрады мы не встречались. Это был профессиональный интерес. Хотя, конечно, если вспоминать 90-е, это гребень перестройки, горбачевские времена, большая популярность Виктора Цоя и «КИНО», Талькова, подъем таких групп, как «ДДТ», то можно сказать, что это еще был и личный интерес.

Нас было три человека, которые беседовали с Виктором. Сергей Бижко – фотограф, потом я, и была еще девушка Алина Солошенко, которая в то время собиралась учиться на журналистку. Нам это было просто интересно, это была собственная инициатива. Благодаря тому, что концерты шли 2–3 дня, мы всегда ходили и на второй и на последующий день. В первую ночь Бижко проявлял пленки, печатал фотографии. Печатал он их большими, формата А3 примерно. Мы брали эти фотографии и с ними шли на второй концерт. Какие-то он дарил артистам, им нравилось или не очень нравилось. На эти же фотографии тут же брали автограф.

Я даже помню, в каком месте Дворца спорта «Юность» мы брали у Цоя интервью, это на 3-м этаже, там есть такой… ну сейчас это конференц-зал, а тогда это просто был зал такой со стульями, как в кинотеатре, такие откидные. Я сидел сзади него, Цой находился ко мне полубоком и он во время беседы ко мне так немного поворачивался… Вот это помню.

Тогда, в те годы, не нужно было ни с кем заранее договариваться… В общем, поскольку лидером группы был Цой, то разговаривать и договариваться надо было только с ним. Это сейчас какие-то импресарио, организаторы концертов. Сейчас уже все по-другому. Сейчас артисты приезжают на один день, за бешеные деньги. У них в райдере четко расписано, будет пресс-конференция, не будет. Какую прессу сюда впускать, какую не впускать. Тогда этого всего не было. Мы заходили за кулисы, находили конкретно Виктора Цоя. Было удостоверение журналиста такой-то редакции. Спрашивали: «Виктор, мы – молодежная редакция, хотим взять интервью о вашем концерте, о вас. Вы не против?». Он сказал: «Не против, а куда мы уединимся, чтоб никто не мешал?». Потому что там, в гримерке, кто-то мыться пошел, кто-то водку начал пить. Я говорю: «Я знаю здесь такой зальчик на третьем этаже». Мы поднялись наверх, нашли этот зал. Пошли, взяли ключи, открыли. Сели, посидели, поговорили. Взяли автографы, пофотографировали и все. Все сами, никто это не организовывал.

Интервью мы брали в первый день концертов «КИНО» в Запорожье, то есть 23 марта. Это была не пресс-конференция, как сейчас модно говорить, это было просто интервью. Тогда, в те годы, конференций практически не устраивали. Тогда просто были журналисты, которые всеми правдами и неправдами прорывались на концерты. Мы ходили на концерты и по своей инициативе шли, договаривались с самими звездами: «Можно ли у вас взять интервью?». Большинство артистов соглашались, редкие случаи, когда кто-то отказывал… Цой был уставшим после концерта, курил и все еще пытался отдышаться. Это ж не так, как под фанеру выступают. Больше никаких казусов я не припомню…

Сегодня, поскольку это было больше 25 лет назад, я не могу сказать о тех впечатлениях. Помню, что это было очень так… грандиозно. Была такая эйфория. В кинотеатрах в то время был фильм с его участием. Это очень усиливало эффект концертов. Какое мнение сложилось о Цое? Прежде всего – это ГЛЫБА своего времени! Он был очень популярен среди молодежи и разных слоев тогдашнего общества – жившего на грани развала СССР. Меня поразила его простота и совершенная «незвездность». Договориться об интервью было очень просто. В беседе он просто, без всяких-яких отвечал на вопросы, держался скромно, не заносчиво…

По материалам газеты «Черная суббота»:

Это интервью случилось во время гастролей «КИНО» у нас в Запорожье. Даже не интервью, не дружеская беседа в теплой компании. Просто вышли покурить на лестницу в «Юности» на пять минут перед выступлением, поговорить «про жизнь», так сказать. Да и разговор был ни о чем, простой дежурный разговор знаменитости с «допущенным к столу». Но, тем не менее, я хотел бы рассказать об этом. Он был, как обычно, весь в черном, с какими-то бубенцами, звеневшими при каждом жесте, с белой гитарой, которую он беспрерывно настраивал и что-то наигрывал, когда не хотелось отвечать. Разговор начался сам собой и постоянно менял направление, может, даже и вопреки моему желанию. На сцене тем временем сотрясала воздух команда «Сухой Лед». Затем было несколько обычных жалоб на неважный аппарат и паршивый саунд и все такое прочее. Ребята из «Сухого Льда» гнали под фонограмму свою последнюю песню. Виктор выбросил окурок и сухо кивнул головой, пошел к сцене. Через две минуты он уже пел…

Кстати, нужно отметить, что именно в Запорожье группа «КИНО» пересеклась с группой «Ласковый май».

Юрий Горошевский:

Смешной историей является знакомство Виктора Цоя и всей группы «КИНО» с группой «Ласковый май» и Юрией Шатуновым и его директором Аркадием Кудряшовым на гастролях. Мы всегда были уверены, что это вызовет как минимум изжогу у Вити и вообще всей группы. Но когда мы в каком-то городе на Украине пересеклись с «Ласковым маем» на гастролях – наоборот, сам Виктор и Игорь Тихомиров высказали огромное желание познакомиться с группой «Ласковый май». Мы пошли к ним в гости и общались долго. После этого Витя сказал, что у него есть очень много песен, которые он писал будучи совсем молодым, песен про любовь и романтических, и соответственно, он считает, что надо ближе познакомиться с Юрием Шатуновым и дать ему эти песни, пусть эти песни поет вот такая группа, как «Ласковый май»…

Юрий Айзеншпис, администратор группы «КИНО»:

Как верх прикола и куража исполнялся репертуар «Ласкового мая», и каждый старался максимально соответствовать Шатунову и его слащавой манере петь. И Цой награждал того, кто максимально близко к оригиналу исполнит «Белые розы» и другие слюнявые хиты. При этом он не выступал особо непримиримым, идеологическим противником попсы и эстрады, отнюдь. Этот жанр вызывал его легкую иронию, да и игнорировать сверхпопулярность «Мая» тоже было невозможно. Кстати, наверняка и часть аудитории пересекалась. Пересекались и наши маршруты как двух мощных гастролеров, и однажды на Украине мы оказались в одной гостинице. Там и произошло знакомство звезд: сам Юра еще совсем маленький щенок без апломба, Виктор тоже общался лояльно. Гораздо больше пафоса являл директор «Ласкового мая» Разин, который никого не подпускал ни к себе, ни к Шатунову, демонстрируя полное отсутствие даже элементарной культуры. Вообще заполнявший эстраду тех лет народный лох-поп – всякие «Миражи» и «Комбинации», по сути, лишь выгодно оттеняли ту новую культуру, которая зарождалась в России и которую представлял Цой. Хотя в итоге частушки все-таки победили.

Юрий Шатунов, солист группы «Ласковый май»:

Я был лично знаком с Виктором Цоем. Мы жили вместе в одной гостинице на Украине, в городе Запорожье, это был, по-моему, 1990 год, гостиница «Интурист», общались, и это было здорово. Мы не делили друг друга, типа – попса или рок… Мы просто были музыкантами, которые вместе жили, тусовались в тот момент. Мы даже вместе делали сейшены. Например, садились мои музыканты, его музыканты и все начинали лабать, и кто что угодно пел… Это было круто.

Андрей Разин, директор группы «Ласковый май»:

Витя Цой, Царствие ему Небесное, несмотря на то, что играл рок, с громаднейшим удовольствием нас слушал. Перед его серией концертов в «Олимпийском» в девяностом мне позвонил Айзеншпис и сказал: «Разин, что ты сделал с нашими музыкантами?» Вместо своих песен, перед концертом «КИНО» играли наш «Розовый вечер»! У всех присутствующих был шок. И это не было стебом. Я Витю уважал и очень любил. Специфика «Ласкового мая» в том, что это массово популярные песни. Тогда, в «Олимпийском», «КИНО» продали четыре концерта, а «Ласковый май» через некоторое время продал там же семнадцать концертов подряд…

Лариса Ковалёва:

Я на концерте не была… Но, находясь на сборах, играя Чемпионат СССР по гандболу в «Юности», мы жили в «Интуристе», и, думаю, перед их первым концертом, мы обедали в одно и то же время… Да, в ресторане «Интуриста» я видела единственный раз Виктора Цоя с его группой, заспанных, без грима и сценических костюмов…

Инна Григорьева:

И я была на концерте. А через несколько месяцев – на кладбище. Так получилось, что в 1990 на осенних каникулах я с группой школьников была в Ленинграде. У нас был свой автобус, и я уговорила водителя свозить нас в перерыве между экскурсиями на могилу Цоя. Помню цветы охапками вокруг могилы высотой в пояс и живущих в палатках поклонников, не желающих расстаться с певцом…

Завершился мартовский тур выступлением «КИНО» во Дворце спорта в Киеве, где, по воспоминаниям очевидцев, после концерта Цою пришлось спасаться бегством из гостиничного ресторана от толпы обезумевших фанатов.

Олег Толмачёв:

Тогда же не было такого – что тебя в ресторане накормят… Все включено… Тогда ты сам приезжаешь, приходишь в ресторан, сам платишь свои деньги. Нет, какие-то где-то банкеты были, но мы их не любили, просто после концерта еще на какой-то банкет идти? Да еще и с Цоем? Нет. У него узнаваемость стопроцентная была, фаны разорвали бы. В то время иногда даже страшно было… И мы всё это обычно делали в номере. Ели, пили. Цой же почти всегда отдавал мне свой «люкс», а сам шел в мой номер. Почему так началось? Журналисты, во-первых, узнавали, где он живет, мешали человеку выспаться и отдохнуть. Ну и поклонники… Половину гастролей он жил у меня в номере, а я жил в его.

Наталия Максимец, поклонница группы «КИНО»:

Познакомилась я с песнями Цоя году в 1986–1987-м. По ТВ в какой-то передаче прокрутили запись «Алюминиевых огурцов» – ну я и обалдела! Это было так не похоже ни на что из всего музыкального, что я до того слышала! Потом в 1988 году сходила в кино на «Иглу» – это окончательно меня убедило в том, что человеку по имени Виктор Цой можно верить! Потом, немного позже, брат из армии пришел в отпуск и привез пластинку «Ночь». Я ее крутила круглые сутки! Ну, потом поездка в Киев на концерт «КИНО» и автограф Вити, который сделал меня счастливым человеком.

Был конец марта, 30-е, 1990 года. Киев, Дворец спорта. У меня в Киеве служил брат в армии, во внутренних войсках, они обеспечивали все мероприятия в Киеве. Он достал билеты. Я находилась достаточно далеко от сцены. Звук был так себе. Но, конечно, я старалась не пропустить ничего из того, что происходило на сцене. Какая-то группа была на разогреве, так народ чуть их не разорвал, все ждали Цоя. И вот он появился… Зал взревел! Конечно, Витя, как обычно, был неразговорчив: «Добрый вечер, здравствуйте» – и концерт начался. В перерывах между песнями некоторые особо горячие поклонники прорывались к сцене, девчонки бросались на шею, но он как-то уворачивался и при этом оставался абсолютно невозмутим. Меня это, помню, тогда очень подкупило. Совершенно бесстрастный, подумалось мне. Такой молодой, но такой серьезный. На фоне Белоусова, Маликова и иже с ними – Виктор показался мне какой-то скалой. И еще было интересно наблюдать, какими воплями встречали любое его движение, поворот головы, лишнее слово. Просто мистика какая-то творилась в зале…

Концерт длился около часа. Часа пятнадцати, может быть. После мой брат подтащил меня к сцене, и мне удалось забраться поближе к Вите и вручить-таки ему цветы! Он улыбнулся, поблагодарил, я ткнула ему ручку и фотку. Он присел на одно колено, черкнул свое знаменитое «Удачи! В. Цой». Я от радости даже руками всплеснула. А он снова улыбнулся. Но такой измученной была эта улыбка, у меня тогда такая жалость к нему появилась. Думаю: бедный, как же ты устал! Столько концертов подряд, столько городов! Вот не так давно в первый раз (к моему огромному стыду) услышала «Сосны на морском берегу» – «Я устал от чужих городов, я устал колоть этот лед, я хотел бы уснуть, но нет времени спать…» И снова вспомнила тот концерт, ту суету, которую он так не любил, и его усталую улыбку.

Константин Рылеев, поклонник группы «КИНО»:

В 1990-м я видел «КИНО» на концерте в киевском Дворце спорта. Исполняющий песни Цой с головой, традиционно гордо отброшенной назад. Между песнями почти не было перерыва. После каждой он говорил: «Спасибо». А на последней прибавил: «До свидания». Всего – три слова. Но и этого было довольно, чтобы публика неистовствовала, заведясь от могущественной энергии его песен…

Мария Василенко, поклонница группы «КИНО»:

Мне посчастливилось побывать на одном из концертов Виктора Цоя в киевском Дворце спорта. Раньше этот дворец в народе называли «конюшня». У нас тогда была большая компания девчонок и ребят, и мы всем «стадом» бегали туда почти на все выступления известных певцов и групп, начиная с «Машины времени», Шуфутинского, Токарева и заканчивая «Фристайлом», «Миражом» и, конечно же, «Ласковым маем». Мы так часто туда ходили, что я сейчас не вспомню, в каком году кто выступал. Это конец 80-х – начало 90-х. Билеты тогда стоили недорого и были более-менее доступны. Группа «КИНО» была для меня такой же, как и все остальные. Мы были очень юны и не понимали всех фишек подобных исполнителей. Помню, даже передразнивали Цоя за его манеру пения. Выпячивали нижнюю губу и обезьянничали. Наши более взрослые ребята тащились от него и перед самим концертом все уши прожужжали: Цой да Цой. И я пошла с ними за компанию на первый в своей жизни рок-концерт. Публика была совсем другая и разношерстная, от подростков до вполне взрослых дядечек и теть. Не было «снимания трусов и лифчиков», как на остальных «молодежных» концертах. Можно было стоять возле самой сцены, и при этом никакой тебе давки. Было очень много милиции, так как среди зрителей присутствовали «неформалы», которые враждовали между собой. Не помню, кто был на разогреве, но зрители все время с разных точек огромного Дворца выкрикивали: «КИНО!» или «Витя, давай!» и даже освистывали разогрев. И вот наконец ведущий воскликнул: «Встречайте! Группа “КИНО” и Виктор Цой!!!» Вышла группа, Цой всех коротко поприветствовал, передал привет из Ленинграда и начал концерт. Что там началось! Просто безумие какое-то. Все вскочили, со свистом и с восторженными криками подхватили их первую песню. Весь концерт люди подпевали им хором. Зал был в полумраке, и можно было увидеть огромное количество огоньков от зажигалок в руках. Цветов Цою несли очень много. Я все больше и больше вслушивалась и вглядывалась в то, что звучало и происходило. Видеокамер раньше почти не было. Наши ребята даже притащили магнитофон и записывали происходящее через микрофон, надеясь, что у них это получится. Потом, правда, его отключили, потому что что-либо записать было невозможно. Все кругом подпевали Цою, свистели и кричали от восторга. Какой порядок исполнения песен был, я не помню, так как я именно на том концерте открыла для себя Цоя и как-то особо до сего события им не интересовалась. Заключительную свою песню «Пачка сигарет» они спели, но поклонники вытащили их на бис. Не отпускали. Цой спел «Звезда по имени Солнце», поблагодарил всех, и под бурные аплодисменты и восторженные крики группа покинула сцену. Я тогда долго была под впечатлением от песен и самого концерта. Все «киношники» в черном и Цой со своей белой гитарой просто перевернули все мое сознание. С тех пор я влюбилась в его песни и стала фанаткой его творчества. Помню, когда он погиб, я сильно ревела. Это был шок – на меня тогда напала депрессия. Знать бы тогда, что это был первый и последний его концерт, который я видела своими глазами!.

Из воспоминаний поклонника группы «КИНО» о концерте в Киеве:

Мы были на последнем концерте в Киеве. В то время сложно было выставить хорошую аппаратуру, показать хороший звук и вокал, вот и тот концерт запомнился довольно низким качеством, НО это был Цой и его последний концерт в Киеве.

Виктория, поклонница группы «КИНО»:

Концерты проходили 29, 30, 31 марта и 1 апреля. По два в день, в 17.00 и 19.00. Пели около часа, а на разогреве была какая-то поганая группа из Болгарии под названием «Пестик», которая дико раздражала публику, и все не уставали скандировать: «КИНО!». Всё проходило во Дворце спорта. Я была на всех, один раз не было билета, и мы в перерыве прятались в туалете. Романтика! Когда группа первый раз вышла на сцену и мы увидели Витьку, красивого, в черной шелковистой рубашке, на руке блестят часы, на шее цепочка, белая гитара, чуть не поумирали от избытка чувств. И – тара-та-та, тара-та-та – гитара, «Белый снег, серый лед…» Пели все хором весь концерт.

На втором концерте Витя менял рубашку на другую, с заклепками, а так – все было то же. Сцена была приподнята где-то на метр, видимо, чтобы не разорвали на сувениры, и когда девчонки дарили цветы, Витя приседал персонально перед каждой! Я тоже купила шикарные темно-красные розы (одни были такие!). У меня хранятся все билеты на концерты и листик от того букета.

Когда концерты закончились, в первый день, часть публики, человек пятьдесят, побежали к служебному входу. Милиция переговаривалась через рацию, и когда заговорили «идут!», нас вытеснили на улицу. Сейчас стыдно как-то вспоминать, но мозги тогда стучали только одно – идет!!! Я стояла у самой двери, и Витя, неся в охапке цветы, прямо мимо меня пронесся в сторону автобуса, там метров 20–30, и вниз по лестнице. Я рванула за ним, не помня себя, взялась за рукав и что-то пролепетала про автограф (стыдно сейчас!!!), а он сказал: «Сейчас, только сяду». Охрана меня отшвырнула, народ зароптал. А память про ощущение мягкой кожаной куртки и простых слов, не бранных, типа отвали, а обращенных к очередной чокнутой дурочке с пониманием, осталась на всю жизнь. Потом он сел в автобусе возле самого окна, чтобы мы могли видеть его, я гладила его через стекло, девчонки толкались, но я держала оборону. А он смотрел куда-то вверх, когда кто-то крикнул изумленно: «Девки, плачет!». Я видела эти слезы, и пусть кто-то скажет, что Цой не уважал публику, – загрызу…