Текст книги "Архип Куинджи"

Автор книги: Виталий Манин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

Реальность и вымысел

На рубеже XIX–XX веков творчество Куинджи испытало явственное влияние элегических настроений современного искусства. Об этом можно судить по многочисленным эскизам, где несколькими пятнами и точными мазками намечается необыкновенный эффектный образ природы.

В эскизе Поляна в лесу. Туман (1898–1908, ГРМ) непонятно откуда льющимся светом высвечена лужайка «ирреального» цвета. Зеленосерый, разной тональности просвет в темных кулисах леса создает впечатление загадочного слабого свечения цвета. Многие эскизы отличает театральность композиции – освещенный центр окружен темными кулисами леса: Роща, Солнце в лесу, Осень (все – 1898–1908, ГРМ). Но особенно – третий вариант Березовой рощи (1901, Национальный художественный музей Республики Беларусь, Минск). Найденный романтический образ – это некая мечта о прекрасной земле, словно специально созданной для лицезрения. Романтическое искусство Куинджи создавало поэтический мир, замкнутый в границы вымысла. Эта тенденция весьма характерна для искусства и литературы начала XX века. Создание особого, вымышленного мира, наполненного символическими значениями, загадками, прозрениями, – далеко не полный идейно-тематический круг русского символизма. Куинджи в этом потоке влечений сохранял связь с землей; земное казалось ему исключительным явлением.

Мир как некий волшебный храм природы, расположенный где-то в другом, неземном измерении, – таковым предстает образ третьего варианта Березовой рощи. В этом варианте художник как бы вспоминал начало своего пути, но не дублировал его. Романтика Лунной ночи на Днепре и Украинской ночи преобразовалась в новую версию, где связь с реальностью подменяется чистой грезой. «Лунный» пейзаж картины исключает общественную проблематику. Разумеется, он сохраняет актуальность духовного самочувствия общества того времени и в этом плане пейзаж являет его ясно выраженный образец. Романтическое искусство 1880-х годов, связанное со вселенскими размышлениями Куинджи, преображается в Березовой роще 1901 года в отвлеченную романтику элегического тона.

Крым. Южный берег. 1887 Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Березовая роща. Пятна солнечного света. 1890–1895 Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Березовая роща. 1901 Национальный художественный музей Республики Беларусь, Минск

Красный закат

В творчестве Куинджи проявилась еще одна страсть, которую он настойчиво пытался реализовать в полыхающих солнцем картинах. Куинджи можно считать наиболее значительным после Айвазовского «солнцепоклонником».

Его печальные, минорные закаты (Закат, 1876–1890; два одноименных этюда Закат в степи на берегу моря, Закат, все – 1898–1908, ГРМ) прописаны густой пастозной краской. Густой фиолетовый цвет задавлен светлым желтым или оранжевым. Эти необычайно красивые и естественные цветосочетания соответствуют реальной природе солнечного освещения.

Если в горных пейзажах цвета перерастали в декоративную живопись, то «солнечный» цикл сохраняет все обаяние натурного цвета. В этюдных работах закаты спокойны, так же тихо созерцательны, как и другие произведения Куинджи. Некоторые закаты можно понять метафорически: как тихое угасание природы, как завершение естественного кругооборота жизни. Минорное угасание света, пепельное покрытие ярких красок, траурное смещение фиолетовых, бордовых и сиреневых цветов свойственны были и горным этюдам художника. К этому времени относятся несколько замечательных произведений Куинджи, как бы сконцентрировавших его элегическое мировосприятие. Оно впервые появилось в картине Вечер (1888), где минорные краски холодного фиолетового регистра создают печальное настроение, какое-то ностальгическое чувство по угасающей жизни природы. Этюд Сумерки (1890–1895, ГРМ) наполнен тревожными предчувствиями, фиолетовые и желтые цвета звучат предостережением. Беспокойные ощущения заложены в сопоставлениях оранжевого и фиолетового, в сумеречных полутонах земли и неба. Минорные ощущения в картинах Куинджи возникают из игры полутонов, из их перетекания и переливов. В основе эмоционального строя лежит личное переживание художника, но оно обретает в Сумерках всеобщее значение, необычайно созвучное эпохе. Оно смыкается с настроениями разочарованности, с осознанием тщеты человеческого бытия. Несколько позже Александр Блок в цикле Ante Lucem выведет лирического героя – запоздалого путника, печально бредущего по бесконечной дороге жизни. Мотив дороги, любимый и широко распространенный в русской поэзии и живописи, интерпретирован Куинджи согласно доминирующим общественным настроениям.

Дороги человеческой судьбы, созерцание неба и одиноких в своем величии кавказских вершин, с которыми человек ведет мысленную беседу, – излюбленные темы Куинджи рубежа XIX–XX веков. Но чтобы выразить это умонастроение времени, художнику пришлось «наработать» массу этюдов на тему солнечных закатов. Они не были проходными или подготовительными. Они представляли самостоятельную художественную ценность. Художественными перлами воспринимаются натурные работы, где угасание светила, подернутого сумеречным пеплом, кажется трудным для изображения такого быстротечного явления природы, как закат (Закат, Закат зимой. Берег моря, оба – 1876–1890, ГРМ).

Закат в степи на берегу моря. 1898–1908 Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Зато в центральной картине «солнечного цикла», в Красном закате (1905–1908, Музей Метрополитен, Нью-Йорк), Куинджи предстает солнцепоклонником. В элегических закатных мотивах художник кажется угомоненным язычником. Полыхание красок расплавленного солнца, залившего мир напряженным цветом, тем не менее создает впечатление если не умиротворения, то лирического созерцания мощного дневного светила, смиряемого силами приближающейся ночи. В стихиях природы Куинджи старался познать противоположные их начала: ночь и день, порыв и покой, немощь и силу. Лунная ночь представлялась бездонным мирозданческим пространством. Солнце, напротив, все было на поверхности небесной сферы. Оно трактовалось двояко: умиротворенным, погибающим, гаснущим или буйно полыхающим, яростной стихией. Солнце дарует жизнь. Поэтому, видимо, Красный закат плотно сомкнулся с фольклорными представлениями, где солнце воспринимается как источник жизни и красоты.

В долгий период творческого «молчания» Куинджи продолжал сохранять связи с общественной жизнью. Несмотря на выход из Товарищества передвижных художественных выставок, он по-прежнему дружил с некоторыми передвижниками, присутствовал на их общих собраниях.

Можно сказать, делом жизни стало для Куинджи создание общества художников, необходимого для творчества и взаимопомощи. Он встретил такое же желание у Константина Крыжицкого. Шестого ноября 1908 года на квартире у Куинджи собрались учредители и было решено в знак заслуг Куинджи присвоить обществу его имя. Архип Иванович внес в его основание миллионный капитал. К 1910 году, году смерти Куинджи, общество насчитывало 101 человека.

Красный закат. Эскиз. 1890–1895 Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Закат. 1876–1890 Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Закат зимой. Берег моря. 1876–1890 Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Умер Куинджи 11 июля 1910 года. Заболел он в Крыму воспалением легких. Спустя некоторое время с разрешения врачей Вера Леонтьевна перевезла его в Петербург. Но сказалось больное сердце, которое не справлялось с болезнью. Куинджи звал учеников, но летом они были в разъезде. У постели больного присутствовали Рерих и Химона.

В завещании весь свой капитал художник передал обществу имени Куинджи. Вере Леонтьевне завещал 2500 рублей ежегодно. Детей у них не было. Позаботился о ком только мог. Вспомнил брата, глубокого старика, у которого жил мальчиком, не забыл племянников и их детей. Отрядил церкви, в которой крестился, дабы организовали школу его имени.

Остался в памяти человеком добрым, вспыльчивым, буйного темперамента, человеком оригинального мышления, не столь тонко воспитанным, но цельным, искренним и, как высказался однажды Репин, «необычайно умным».

Сумерки. 1890–1895 Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Хроника жизни Куинджи

1842 родился в Мариуполе.

1868 Петербургская Академия художеств присвоила звание свободного художника за картину Татарская деревня при лунном освещении на южном берегу Крыма.

1873 посетил Германию, Францию, Англию.

1875 принят в члены Товарищества передвижных художественных выставок.

1876 на V выставке ТПХВ экспонируется картина Украинская ночь.

1878 картины Вид на острове Валааме, Лунная ночь на Украине экспонируются на Всемирной выставке в Париже. Поездка во Францию.

1880 выход из Товарищества передвижников.

1890–1895 поездка на Кавказ.

1892 утвержден в звании профессора петербургской Академии художеств.

1895 увольнение с должности профессора-руководителя пейзажной мастерской.

1898 поездка за границу с учениками пейзажной мастерской.

1904 учреждено Общество имени А. И. Куинджи на его средства.

1910 11 июля умер в Петербурге.

Березовая роща. 1879

Холст, масло, 97×181 см Государственная Третьяковская галерея, Москва

Одним из первых замыслов картины мог быть этюд 1878 года Сосновый лес с речкой. Куинджи заимствовал в нем у Шишкина композицию, близкую Корабельной роще. Однако интерпретация пейзажа другая, лишенная шишкинской эпичности. В этюде содержалось многое из того, что предвещало Березовую рощу. В первую очередь – мотив с ручьем, обобщение крон деревьев, глубинность пространства. В картине сохранен от этюда прием среза верхнего края изображения, как в фотокадре, придавшего виду некий частный характер.

В картине Березовая роща Куинджи расширяет плоскость неба и разрежает планы, в связи с чем меняется интерпретация пейзажа, устремленная к передаче светлого и радостного состояния природы.

Дубы. 1900-1905

Холст, масло, 83×164 см Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

В картине Дубы изображение против света придает огромной кроне дуба орнаментальную силуэтность и уплощает ее, подобно барельефу. Цветовые массы оставляют впечатление громадности, значительности, эпического величия. Былинный характер Дубов не утрачивает, однако, связи с реальностью. Художник накапливал впечатления от природы Крыма. Аркадий Рылов вспоминает о дубовых лесах в имении Куинджи, поднимающихся к подножию Яйлы. Вместе с тем изображение выходит за границы реальной достоверности. Дубы как бы теряют соразмерность с обычными представлениями о масштабах предметов… Подобный гиперболизм форм придает художественному произведению подчеркнутую возвышенность. Художественное мышление Куинджи совпадает с характерными течениями искусства начала XX века, переносящими центр тяжести содержания с материального изображения жизненных качеств и явлений на субъективно-духовное их выражение посредством эмоциональной концентрации образа. В романтических, как будто отвлеченных Дубах современность присутствует в своей острейшей проблематике. В могучих и величественных деревьях словно воплощаются извечные силы природы, противопоставленные изменчивости жизни.

Ночное. 1905-1908

Холст, масло, 107×169 см Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Глубоко поэтичное восприятие природы словно сомкнулось у Куинджи в картине Ночное с романтической тенденцией, породив произведение со сложной романтико-реалистической структурой образа.

В Ночном – прощальном произведении Куинджи – воплотились воспоминания детства и пристрастие к созерцанию неба. Элегичность, некая прощальность, лирическая грусть заставляют минорно звучать бледные краски горизонта, томительно светиться гладь реки.

Своим творчеством Куинджи опередил время, открыв новое романтическое движение, вырвавшееся на простор XX века. Художник заложил основы романтического искусства и остановился, словно ожидая подкрепления. И оно пришло, но в следующем столетии.

Вечер на Украине. 1878-1901

Холст, масло, 107х169 см Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Надо полагать, что Вечер на Украине (1901) Куинджи показал в несколько переработанном виде, после того как экспонировал картину в 1878 году под названием Вечер. Строго говоря, ее следует датировать 1878-1901 годами. Эскиз Львовского художественного музея залит томительным малиновым цветом. Краски горят на белых стенах хаты. Декоративный эффект Вечера в картине Вечер на Украине (1901) еще более форсирован. Критик Московских ведомостей отмечал в Вечере ярко-малиновые хаты. В Вечере на Украине 1901 года эффект дополнительных цветов доведен до предела: на теневой стороне хаты горят бирюзовым цветом, контрастирующим с малиновым и усиливающим эффект горения. Вечер на Украине едва ли не самое показательное для творческого метода Куинджи произведение. Цвет сообщает изображению зачарованную недвижность, необычайный покой какого-то неземного свойства. Декоративизм Куинджи проявился здесь особенно обнаженно.

Лунная ночь на Днепре. 1880

Холст, масло, 105×144 см Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Д. В. Сарабьянов отмечает существенную черту романтического искусства 1880-х годов – «романтическое томление». Это верное наблюдение позволяет сопоставить творчество Куинджи и его немецкого предшественника – Каспара Давида Фридриха.

В произведениях Фридриха люди томятся, завороженные созерцанием магического лика природы. Кажется, что интерпретация мироздания у Куинджи подобна фридриховскому. Однако подобие чисто внешнее. В Лунной ночи на Днепре нет ничего магического, как у Фридриха. Созерцание небесных пространств у Куинджи испытывает земное притяжение. Планетарные дистанции осмысливаются художником не отвлеченно. Земной мир воспринимается грандиозным созданием природы, осмысление которого возносит человека в область возвышенных представлений. Магия завороживания относится не к мистическим силам небес, а к огромному реальному миру, перед которым человек испытывает удивление и восторг.

Каспар Давид Фридрих Восход луны над морем. 1822

После дождя. 1879

Холст, масло, 102×159 см Государственная Третьяковская галерея, Москва

Картина После дождя типологически близка романтическим произведениям. Это проявляется прежде всего в сюжете, передающем бурное состояние природы, в повышенной психологизации пейзажного образа, в живописной свободе и в особой эмоциональной роли, придаваемой фактуре живописи. Нервный динамичный мазок, способствующий передаче стремительности движения туч, создает сложную структуру полотна.

В то же время в картине нет «романтического тождества» между автором и стихией природы. Куинджи не выявляет свои духовные порывы, не субъективизирует восприятие пронесшейся грозы, а старается запечатлеть ее в реальном, объективном качестве. Сочно написана зелень луга, выхваченная светом. Верны тоновые переходы зеленого от светлого к темному. Зеленью прописаны белые мазанки и фиолетовый ручей, дабы выдержать цветовые отношения на плоскости полотна и не прервать его резким цветом.

Солнечные пятна на инее. 1876-1890

Клеенка, масло, 24,4×27,2 см Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Живопись Куинджи – это полнейшая отстраненность от всяческих прозаизмов. Даже в мерцающих хатах Вечера на Украине загадочно светится некая тайна. За земными сюжетами видится непоколебимый покой мироздания, как бы оттеняющий обыденную жизнь. В картине Пятна лунного света в лесу Куинджи как будто пытается проникнуть в мир идеального, но останавливается перед его непостижимостью. Через воспроизведение земной реальности художник сотворяет идеальный мир гармонии и красоты. В таком сопоставлении слышатся отзвуки христианской философии, согласно которой земная жизнь – лишь низший уровень идеального бытия, сотворенного Богом.

В представлении художника бытие неколебимо, величественно и медлительно. Изобразительные средства отвечают сути образа: линии романтических произведений Куинджи плавны и тягучи, свет загадочен, композиция пространственна, будто подготавливается почва для прорыва воображения в иные миры.

Путь декоративных превращений пролегает через пленэрное освоение природы (Зима. Пятна света на крышах хат, 1890–1895; Солнечные пятна на инее, 1876–1890). В них реальный эффект заснеженного леса, пушистых сугробов и цветных теней используется художником для обтекаемого рисунка и формирования цветового тона. Заключением подобных превращений стала небольшая картина Пятна лунного света в лесу. Зима (1898–1908). Этот музыкальный декорированный образ зимы вымышлен, сказочен, формы деревьев обобщены. Они являют как бы земной вариант кучевых облаков.

Зима. Пятна лунного света в лесу. Зима. 1898–1908 Государственный русский музей, Санкт-Петербург

Зачарованность природы неземным цветом – впечатление, возникающее благодаря форсированной яркости лунного света, будто смешавшего свет двух миров: лунного реального и неестественного, как бы инопланетного. В это время творчество Куинджи испытывало явственное влияние эстетики стиля модерн, одним из зачинателей которого в пейзажной живописи он явился.

Зима. Пятна лунного света на крышах хат. 1876–1890 Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Указатель произведений А. И. Куинджи

Березовая роща. 1879 – 23, 50-51

Березовая роща. 1901 – 44

Березовая роща. Пятна солнечная света. 1890–1895 – 44

Вечер на Украине. 1878-1901-18, 56-57

Вид Исаакиевского собора при лунном освещении. 1869 – 7

Вид на Москву с Воробьевых гор. 1882 – 37

Волга. Эскиз. 1890–1895 – 42

Дали. Крым. 1898–1908 – 41

Дарьяльское ущелье – 24-25

Днепр утром. 1881 – 32-33

Днепр. Эскиз. 1901 – 35

Дубы. 1900–1905 – 30, 52

Забытая деревня. 1874 – 11

Закат в степи на берегу море. 1898–1908 – 47

Закат зимой. Берег моря. 1876–1890 – 48

Закат. 1876–1890 – 48

Зима. 1890–1895 – 35

Зима. Оттепель. 1890–1895 – 35

Зима. Пятна лунного света в лесу. Зима. 1898–1908 – 63

Зима. Пятна лунного света на крышах хат. 1876–1890 – 63

Кипарисы на берегу моря. Крым. 1887 – 39

Красный закат. Эскиз. 1890–1895 – 48

Крым. 1900–1905 – 37

Крым. Южный берег. 1887 – 44

Крыши. Зима. 1876 – 38

Ладожское озеро. 1870 – 9

Лесное озеро. Облако. Не ранее 1890 – 22

Лодка в море. Крым. До 1875 – 27

Лунная ночь на Днепре. 1880 – 19, 58-59

Лунные дали.1890–1895 – 28

Море с парусным кораблем. 1876–1890 – 27

Море. Крым. 1898–1908 – 5

Москва. Вид на Кремль со стороны Замоскворечья. 1882 – 29

Москва. Вид на Москворецкий мост, Кремль и храм Василия Блаженного. 1882 – 36

На острове Валааме. 1873 – 16-17

На фоне заката. 1900 – 13

Ночное. 1905–1908 – 30, 54–55

Ночь – 31

Облако. 1898–1908 – 26

Осенняя распутица. 1872 – 11

Осень. 1876–1890 – 38

Осень. 1876–1890 – 40

Осень. Туман. 1898–1908 – 34

Пейзаж. 1890-1900-е – 34

Полдень. Стадо в степи. 1890–1895 – 5

После дождя. 1890–1895 – 17, 60-61

Радуга. 1900–1905 – 14

Радуга. Этюд. 1900-е – 43

Роща. 1898–1908 – 22

Север. 1879 – 15

Снежные вершины. Кавказ. 1890–1895 – 20

Снежные вершины. Кавказ. 1890–1895 – 24

Солнечная пятна на инее. 1876–1890 – 62

Солнечный свет в парке. 1901– 23

Степь. 1875 – 8

Сумерки. 1890–1895 – 49

Украинская ночь. 1876 – 12–13

Цветник. Кавказ. 1908 – 41

Чумацкий тракт в Мариуполе. 1875 – 10-11

Эльбрус вечером. 1898–1908 – 31

Эльбрус. 1898–1908 -21

Эльбрус. Лунная ночь. 1890–1895 – 21

Эффект заката. 1895–1890 – 33

И. К. Айвазовский. Вид Константинополя при лунном освещении. 1846 – 6

В. М. Васнецов. Портрет Архипа Ивановича Куинджи. 1863 – 4

И. Н. Крамской. Портрет Архипа Ивановича Куинджи. 1877 – 28

В. И. Суриков. Вид памятника Петру I на Сенатскоой площади в Петербурге – 7

Мастера живописи

Эта серия – единственная на сегодняшний день подборка альбомов, где полно представлены и западноевропейские и российские мастера. Книги посвящены творчеству виднейших российских и зарубежных художников начиная с эпохи Возрождения и до нашего времени. Написанные ведущими искусствоведами тексты и цветные иллюстрации на каждой странице делают любой альбом серии великолепным подарком. В альбомы о русских мастерах живописи включены, помимо репродукций лучших картин из центральных музеев, шедевры из малодоступных ранее региональных картинных галерей и частных собраний. Книги серии охватывают весь спектр жанров живописи.

Издание содержит цветные репродукции.

Крамской

Васнецов В.

Левитан

Врубель

Нестеров

Айвазовский

Репин

Суриков

Верещагин

Саврасов

Шишкин

Куинджи

Васильев Ф.

Серов

Поленов

Крымов

Брюллов

Боровиковский

Ренуар

Рафаэль

Рембрандт

Леонардо

Босх

Моне

Шагал

Ван Гог

Боттичелли

Климт

Веласкес

Пикассо

Микеланджело

Гоген

Тициан

Мане

Сезанн

Тулуз-Лотрек