355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Виталий Левченко » Воительница Морены » Текст книги (страница 2)
Воительница Морены
  • Текст добавлен: 23 декабря 2021, 11:30

Текст книги "Воительница Морены"


Автор книги: Виталий Левченко



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Клюев слышал об огромном метеорите, упавшем в сибирской тайге за год до его рождения. Рассказывали, что там на десятки километров все разнесло. Может быть, и сюда бухнулся кусок такого камня?

Он подошел к воронке. Огонь прогорел, и дым рассеялся. На дне ямы было пусто, если не считать грязевой каши. Копаться в ней у Клюева не было никакого желания. Следовало подумать, что делать дальше. Наверняка в полку слышали взрыв. Вот-вот здесь могли показаться наши.

Наши! Клюев с горечью понял, что отныне для него нет наших. Теперь он – враг народа, любой боец обязан застрелить его на месте. Но не к финнам же податься!

Иван направился вдоль узкого края болотца. Главное сейчас – уйти подальше, а там придумается что-нибудь. Миновав валун и сосенку, он углубился в лес, досадуя, что нет метели. Морозная тихая погода, которой любовался Иван в последние, как ему представлялось, минуты жизни, сейчас была против него: за Клюевым тянулся по снегу отчетливый след. Найти беглеца труда не составит.

Он шел в тыл, на северо-восток, подальше от мест сражений, туда, где, по его расчетам, было меньше вероятности наткнуться на кого-нибудь.

Иван прислонился к дереву передохнуть, поднял порванный воротник шинели. Зря он побрезговал шапкой помполита. Мороз хватал за уши. До вечера требовалось найти убежище, иначе к утру можно замерзнуть до смерти.

Он пошел дальше.

Сосны вскоре расступились, и Клюев спустился к речушке. Пройдя по обледенелым камням на другую сторону, он поднялся на пригорок и снова углубился в лес. Прибавил шагу и через некоторое время вышел к озерцу. Опасаясь идти берегом, свернул к деревьям в обход.

Словно прочитав его мысли, погода начала портиться. Дунул ветер – предвестник близкой метели. Иван подумал, что при небольшом везении следы заметет раньше, чем до него доберутся.

Миновав склон, он вышел на поляну и почти дошел до ее середины. Сделав очередной шаг, почувствовал, как проваливается правая нога. Иван попытался выдернуть сапог – и понял, что застрял. Под снегом нельзя было разглядеть, что его держит. На капкан не похоже. Сапог по щиколотку будто ушел в какую-то щель. Клюев матюгнулся. Судьба явно играла с ним. Сначала чудесное спасение, теперь нелепая задержка.

Можно было вытащить ногу из сапога, но тогда он лишился бы обувки, а сейчас не лето. Глухо дернулась земля. Иван замер. Неужели землетрясение? Почва снова поползла под ним. Ногу сильно сдавило. Он вскрикнул от боли и с ужасом почувствовал, как затягивает и второй сапог. Гул из-под земли нарастал. Снежный покров вокруг ушел вниз, и Клюев мгновенно провалился по пояс. Он стал лихорадочно грести руками, в отчаянии хватая снег. Совсем не так представлял Иван свою кончину. Видимо, судьба спасла его от комиссарской пули для такой вот дурной смерти. Происходящее было нелепым, словно кошмарный сон в перерывах между боями. Может, это ему снится? Но во сне боли не бывает. И ледяного снега, забившегося под одежду, тоже нет.

– Господи, помоги мне! – успел крикнуть Иван и ухнул в тартарары, увлекая за собой снежный поток и камни. Его сильно ударило по голове, и он отключился. На этот раз надолго.

Придя в себя, Клюев застонал. Боль была зверской. Он долго лежал с закрытыми глазами, не решаясь пошевелиться. Пытался сообразить, что произошло. Вспомнив, немного успокоился. С головой, кажется, все было в порядке. А вот с телом? Оно болело гораздо сильнее, чем когда его хряпнуло о сосну.

Однажды осколком авиабомбы покалечило сержанта из их полка. Раненый лежал на спине, вытаращив глаза. Левую ногу оторвало по колено. Хлестала кровь. Клюев сорвал с себя ремень и перетянул культю. Но самым страшным было не это, а взгляд сержанта, еще не увидевшего, но уже понявшего, что случилась непоправимая и ужасная беда.

Вспомнив о том, Клюев стиснул зубы и пошевелился. В ребрах сильно кололо, но руки и ноги послушно двигались. Он провел ладонью по голове, стирая липкую кровь. Стряхнул с себя мелкие камни. Все-таки судьба и в этот раз сберегла его, а могло быть и хуже.

Иван открыл глаза – и ничего не увидел. Кромешная тьма. Неужели он ослеп?

– Спокойно, без паники, – пробормотал Клюев, попытался привстать и охнул. Кое-как оперся на локте, приподнялся и стукнулся макушкой. Нащупал сверху шершавые камни. Пошарил везде, куда смог дотянуться: тоже камни. Выходит, его завалило. Плохо дело.

Но в другой стороне было как будто не так темно. Вытянув руку, он пополз туда и вскоре уперся в стену. Поднял голову и увидел вверху маленькое пятнышко тусклого света – да так высоко, словно сидел он на дне глубокого колодца. Неужели он грохнулся с такой высоты? Неудивительно, что все ребра перемял.

Иван встал на колени, вытер рукавом шинели лицо, проверил в кармане маузер. Стены этой дыры были корявыми, всюду выступали камни, и подняться наверх труда не составило бы. Морщась от боли, он ухватился за нижний выступ, охнул и опустился на землю.

Сколько прошло времени, пока он лежал без сознания? Если его следы не замело – наверху есть вероятность столкнуться со своими преследователями. А если поднимется вьюга, куда ему ночью деваться? Да и оклематься после падения нужно. Не лучше ли отсидеться здесь до утра? Даже если его след и приведет кого-то к этой яме, никто сюда сунуться не посмеет.

Клюев почувствовал легкий ветерок. Теплый воздух шел от того места, где он очнулся. На четвереньках осторожно, то и дело переводя дух, Иван пополз в темноту, навстречу теплу. Вскоре его руки нащупали низкий и узкий проем: веяло оттуда. Клюев лег на спину – так ползти было легче и ребра меньше болели – и, отталкиваясь ногами, залез в проем, не забывая нащупывать перед собой землю: не хватало снова ухнуть в пропасть.

По его ощущениям, прополз он метров десять. Стало теплее и сырее, и мрак уже не был таким густым. Пролаз поворачивал направо и уходил немного вниз. Иван завернул за угол. Метра через три нора стала выше, и Клюев смог встать на колени. Впереди явно угадывался свет.

Он немного передохнул и пополз на четвереньках.

Внезапно потолок ушел вверх, и Клюев поднялся с колен. Проход стал шире и снова повернул – на этот раз влево. Иван шагнул туда и остановился, забыв о боли и не веря глазам.

Он оказался у входа в большую пещеру. Ее противоположная стена была испещрена зеленоватыми светящимися пятнами, большими и маленькими, словно там горели яркие диковинные фонарики. Сильно веяло теплом. Ручейки воды стекали отовсюду, и на полу блестели лужицы. С потолка свисали красно-желтые каменные гроздья, облепленные крохотными частицами этого же света. У дальней стены Клюев разглядел невысокую каменную площадку, ребристую по торцу и похожую на сложенные одно на другое колеса «газика».

– Что это такое? – тихо спросил себя Иван и сам же ответил:

– Не знаю!

Свет чуть заметно мерцал, словно живой. Несомненно, это было какое-то диковинное природное явление, как синие огоньки на могилах, которыми ребятня пугает друг друга. Но, в отличие от могильных огней, это зеленоватое свечение не было страшным. От него шло умиротворение и спокойствие.

Иван прислушался: тишина, лишь едва слышно журчит и капает вода. Он достал из кармана маузер и осторожно пошел к каменному постаменту, обходя лужицы. Слева, возле боковой стены, плоские камни образовывали прямоугольное ложе. У стены напротив был маленький водоем, из него поднимался пар.

Дойдя до постамента, Клюев обнаружил в нем сверху выемку, а то, что он принял за ребристость по торцу, оказалось высеченными рисунками: похоже на фигуры человечков, непонятные засечки. И еще знаки странные: как закрученные противотанковые ежи и лабиринты.

Иван заглянул внутрь постамента. Там, в глубокой выемке, лежал белесый камень, похожий на гусиное яйцо, немного неправильной формы. Клюев протянул к нему руку – и каменное яйцо тускло засветилось. Иван испугался, отпрянул и вскинул маузер. Камень потух. Он снова потянулся к диковинке. Камень послушно загорелся. Иван тихонько подцепил его пальцами и вытащил из выемки. Покрутил перед глазами. На вес и ощупь – обычный булыжник, с крапинками, гладкий и немного теплый.

Клюев сжал камень в руке и задумался. День сегодня был явно чудной. Кому расскажи – не поверит. И теперь еще эта находка. Может, это финские штучки какие – вроде передатчика? Или гитлеровское секретное оружие? Да нет, вздор. Какое оружие, тем более по нашу сторону границы. Здесь явно что-то древнее. И стена эта горит, а отчего – непонятно.

Он повернулся к стене и осторожно провел по ней пальцем. Тепло, скользко. Прозрачная слизь на коже продолжала светиться. Иван вытер руку о шинель. Будь он суеверным, как старики в деревнях, подумал бы об адском огне и антихристе. Но суеверным Иван не был и в бога сильно не верил. Лишь в крайние случаи, когда сильно припекало, срывалось с языка: «Господи, помоги!» да «Господи, пронеси!». Вот и вся вера. А если исключить бога, Сатану и фашистов, то остается одно объяснение всему этому: научное явление.

А рисунки? Кто их сделал? Люди? Кто-то же постамент соорудил и камень туда положил…

Говорят, много веков назад наши предки верили совсем в других богов и жили по иным законам. Иван знал, что их называли язычниками. Еще до войны ему попалась на глаза брошюрка о них. А услышал он впервые об язычниках, когда был маленьким.

Ивану вспомнились рассказы старух у церкви, куда по воскресениям до революции хаживали родители. Его брали с собой, и, пока прихожане слушали попа, он тихонько выбирался к выходу. На паперти сидели нищенки. Иван доставал из карманов цветные леденцы и совал им в руки. От бабок этих он и услышал страшный рассказ, что до Господа Христа нашего жили люди как звери, камням поклонялись, грехи ужасные творили и человеческую плоть ели. Одна из нищенок повернулась к маленькому Ивану и прошипела, погрозив скрюченным пальцем:

– И на тебе грех будет, коль от бога отступишься! Иди! – она указала на церковь. Иван в ужасе бросился по ступеням, протиснулся сквозь толпу прихожан и прижался к матери…

Вспомнив сейчас про язычников, Клюев снова принялся разглядывать находку: на ярком солнце, наверное, и не заметишь свечения.

Или камень так сделал, или организм у Ивана был дай бог каждому, только пока он держал в руках этот странный предмет, боль в теле пошла на убыль. И голова прояснилась. Словно не хряпало его о сосенку и не падал он с высоты в яму. Иван для проверки несколько раз присел: как новенький! Даже легкость приятная появилась, будто после баньки хорошей. Ай да камень! Это что же получается: как в сказке, нашел он диво дивное, чудо чудное?

Чудеса чудесами, но спать все же хотелось. Клюев снял шинель, постелил у боковой стены на ложе, попутно заметив, что и здесь все испещрено такими же рисунками. Лег на одну полу шинели, а другой прикрылся. Камень он засунул под рубаху. Маузер положил под ладонь. Подумал и скинул сапоги. Закрыл глаза и вздохнул. Тепло, тихо, уютно – век бы так лежать! Недавние события казались призрачными. И его полк, и гаубицы, и война с немцами и финнами были далеко-далеко, будто все случилось много веков назад и к настоящему дню не имело никакого отношения.

Что-то непонятное и странное пригрезилось ему. Деревянный низенький город. Иван стоял возле него на лугу, и вокруг были какие-то люди: мужчины с крепкими телами, непоседливая ребятня и женщины, изящные и тонкие, с цветными лентами в волосах. Все чистые, веселые, в ярких свободных одеждах, похожих на те, что еще можно увидеть в деревнях. Прыгали они через костры, а потом держались за руки и водили хороводы вокруг искусно вырезанных из дерева и розового камня диковинных статуй, на которых висели гирлянды васильков. И еще девица пышноволосая была там, такая светлая и красивая, что у Клюева во сне дыхание захватило. Стояла она посреди луга и все смотрела вперед, словно сквозь Ивана. И камень этот белый сиял у нее в ладонях. А потом он понял, что девица смотрит на небо, тоже повернул голову и увидел вдалеке, на юго-востоке, большую темную тучу, грозно ползущую на луг и закрывающую солнце. И чем ближе подходила туча, тем ярче и жарче горел камень в руках девицы. Вот она крикнула что-то – Иван не разобрал, – и камень вспыхнул, словно белая молния, ударили из него в тучу лучи света, разгоняя мрак. И снова солнышко засветило.

Клюев открыл глаза.

В пещере все было по-прежнему. Он слез с каменной постели, зачерпнул ладонью воды из маленькой лужицы. Принюхался: вроде бы нормальная. Осторожно сделал глоток. Вода оказалась вкусной, словно родниковая, только теплая очень.

А в водоемчике водица была и того теплее. Не раздумывая, Иван скинул одежду и погрузился туда, постанывая от удовольствия. Мог ли он предположить, мечась по лесу в глубоком снегу, как загнанный зверь, что вскоре будет принимать теплую ванну! Нет, есть все-таки бог! Иначе как объяснить все то, что случилось с ним?

Понежившись как следует, Иван стал думать о будущем. Как бы ни было хорошо в пещере, но долго здесь не усидишь. Хотя бы потому, что захочется есть. И самое главное: судя по всему, из пещеры выход был только один – вверху, откуда он и свалился. Хорошо, если вылезти получится, а чтобы назад спуститься потом – об этом не может быть и речи. Так что устроить здесь жилье нельзя.

Не без сожаления выйдя из воды, Иван растер тело руками, чтобы поскорее обсохнуть. Рана от пули на ключице затянулась, и Клюев с благодарностью посмотрел на чудесный камень. Оделся и положил его во внутренний карман шинели. Повернулся к светящейся стене и поклонился.

– Не знаю, кто хозяин здесь и есть ли таковой. Но спасибо тебе за помощь да за помывку. Пора, как говорится, и честь знать.

Он полез к выходу. В этот раз путь показался ему короче. Дополз до места, где упал. Задрал голову. Небо было ясным и синим.

– Наверх! – скомандовал себе Иван.

Осторожно двигаясь, он переставлял ноги на выступах, подтягивался руками. Дополз до середины и чуть не сорвался, когда узкий выступ вдруг обломился под пальцами. Отдышавшись, полез дальше. У самого верха все начало крошиться, и куски каменной породы летели вниз, едва Клюев хватался за них. Он сменил тактику: оперся спиной и ногами в стены и так, рывок за рывком, дополз до края. Перевалился на спину и откатился от дыры.

Светило яркое солнце, морозец был легким, и на душе у Ивана стало тепло и весело. Он поднялся, отряхнул одежду, обернулся к дыре – и замер. Его следов в снегу не было, их замело недавней метелью. Но зато от провала к ближайшему плотному ельнику тянулся свежий путь. Похоже, топтались туда-сюда не один раз.

Клюев нащупал в кармане маузер, но не успел достать, как раздался выстрел, и о камни щелкнула пуля. Из-за ельника показались двое красноармейцев с винтовками.

– Руки вверх! – скомандовал один из них.

Делать было нечего, и Клюев подчинился. Удача снова повернулась к нему задом.

Бойцы, держа его на мушке, подходили ближе. Иван прищурился от бьющего в глаза солнца, пытаясь их разглядеть. Один показался знакомым.

– Сидоркин, дружище, это ты? – спросил он.

Боец насупился.

– Я тебе не дружище! Повернуться спиной, руки не опускать!

Второй красноармеец поглядывал на своего напарника. Видимо, Сидоркин в их маленьком отряде был главным.

Иван лихорадочно соображал: Алексей Сидоркин, из разведроты, был хорошим парнем, и Клюев иногда угощал его табаком. Личной неприязни у того быть не должно. Второго бойца он видел впервые.

Иван сделал шаг, намереваясь встать за провал.

– Слушай, Сидоркин, я знаю: тебе приказано взять меня. Живым или мертвым, но взять. Только ошибка вышла, я ни в чем не виноват. Ты же знаешь меня, Сидоркин!

Клюев встретился с Алексеем глазами и понял, что тот сомневается. Но его напарник тоже почувствовал это.

– Ты чего, ты чего, Сидоркин! – угрожающе проговорил он, видя, что Алексей готов опустить винтовку. – Вместе с этим под трибунал захотел?

Сидоркин, словно очнувшись, крепко сжал оружие.

– Сдавайся, Клюев, идти тебе некуда. Побежишь – открою огонь, – тихо произнес он.

Нет, не верил Иван, что Алексей сможет его застрелить. Вот если бы не второй боец, можно было договориться по-хорошему. Если бы только этот напарник послушался Сидоркина!

Клюев почувствовал тепло в груди. Возникло странное ощущение, словно часть Ивана отделилась от него самого, стоящего в снегу с поднятыми руками, и заскользила к напарнику Алексея, заползла ему в голову. Иван отчетливо ощущал злость и решимость Григория – а бойца этого, без сомнения, звали Григорием – пристрелить Клюева на месте.

«Нет, ты не выстрелишь, ты не хочешь убивать меня, ты знаешь, что я прав» – каким-то непостижимым способом Иван сделал хитрое умственное усилие и втиснул эту мысль в сознание Григория.

Боец опустил винтовку в снег и ошарашено поглядел на Ивана.

«Неужели?!» – пронеслось в голове у Клюева. Он сунул руку в карман и вытащил разогревшийся камень. На солнце свечение действительно не было заметно. Но Иван не сомневался, что к происходящему сейчас камень имеет самое прямое отношение.

– Эй, ребята, вы чего? Вы это бросьте! – Сидоркин оторопело перевел взгляд с напарника на Клюева и вскинул винтовку. – Потапов! Потапов! Гришка, мать твою, ты чего творишь! – он ткнул прикладом в бок Григория. Тот ошалело крутил головой, не приходя в себя.

Клюев сделал шаг назад.

– Сидоркин, Сидоркин, уходите, от греха подальше! Скажешь: не нашли никого, – скороговоркой уговаривал его Иван, держа камень в вытянутой руке. Сидоркин уставился на камень, потом на Клюева.

– Ты эти фокусы оставь! Я выстрелю, клянусь тебе, выстрелю! – крикнул он, а потом вдруг опустил винтовку.

Возле провала глухо стукнуло, и дернулась земля.

– Стоять! – послышалось за спиной. Клюев оглянулся: из леса, метрах в тридцати, к ним бежал третий солдат, на ходу вскидывая оружие. Краем глаза Иван заметил, как Потапов, сбросив с себя наваждение, поднял из снега винтовку. Гул нарастал. Края провала начали обваливаться. Повернувшись к бежавшему бойцу, Иван собрался проделать то же внушение, что и с Потаповым, но не успел. Солдат выстрелил. Пуля больно ударила по пальцам, камень вырвало из руки, и он скакнул к провалу, стукнулся о края, еще и еще раз – и нырнул вниз. Иван выхватил маузер и, почти не целясь, пальнул. Солдат упал. Повернувшись к Потапову, Клюев опередил того на секунду – и пуля вошла Григорию точно в грудь. Сильно тряхнуло, Сидоркина потащило к дыре.

– Помоги! – завопил он. Иван бросился туда, но ни Алексея, ни тела Григория уже не было. Земля воронкой уходила вниз. Клюева сбило с ног. В слепом инстинкте выживания он цеплялся за трещины в земле, обнажившиеся коряги – и выбрался-таки. Отполз на четвереньках к соснам и оглянулся, прижимая к телу окровавленную руку. Там, где раньше чернел узкий провал, образовался котлован, неглубокий, но широкий, словно пересохший пруд. В его центре лежали валуны.

Клюев закричал и рухнул лицом в снег. Чудесный камень был потерян навсегда.

Глава вторая
На отдых

Он стоял возле бронированного панорамного окна, полуприкрытого плотными шторами из темного китайского шелка. Это сегодня слово «китайский» произносится как всепобеждающее проклятие. А в его молодость «Китай» звучало почти так же магически, как «производство Югославии» и «сделано в Чехословакии».

Впрочем, и сейчас кое-где в Поднебесной делают настоящие вещи. И шторы на окне были сотканы в тихом местечке, недалеко от границы с Японией, там не одно столетие разводили тутового шелкопряда, поставляя изысканную ткань к императорскому дворцу.

Хмурился ненастный день, ветер бросал в стекло потоки дождя, и по окну ползла прозрачная пелена, искажая знакомый московский пейзаж до сюрреалистической картины: набережная извивалась змеей, Кремль был похож на оплавляющийся торт, Спасская башня корчила рожи курантами, напомнившими ему сейчас прилипчивую мазню Сальвадора Дали. Его картины он видел прошлым летом на выставке в Лондоне, где встречался с партнерами по бизнесу. Ему очень не понравилось, но он запомнил это художество: в жизни все может пригодиться.

Он разглядел время на башне: двенадцать двадцать. Находясь в рабочих апартаментах, он принципиально не смотрел на другие часы и всегда подходил к окну, взглянуть на куранты. У него даже была любимая шутка для тех, кто входил сюда. Когда по ходу беседы требовалось уточнить время, он шел к окну со словами: «Ну-ка, глянем, сколько там на моих» – и, взглянув на куранты, поворачивался к собеседнику.

– На моих четверть двенадцатого. Специально для вас процент будет низким – всего двадцать пять миллионов евро.

Или так:

– Уже без двадцати час. Ваш тропический островок в качестве залога недвижимости мне совсем не нужен, а замок на Луаре подойдет.

Или даже так:

– Четыре часа, не отстают, и бой хороший. Передайте мое почтение высочайшему шефу и сообщите, что и я лично, и мое скромное хозяйство всегда готовы помочь нашему государству. Свои люди – сочтемся.

Но сегодня шутки о курантах в голову не шли, и не потому, что он находился в кабинете один. Все было слишком серьезным. Вернее, все стало таким два месяца назад, когда он получил первые доказательства. И теперь факты или окончательно подтвердятся или… Если нет – то придется начинать сначала. Ему и в голову не приходила мысль бросить давно начатое. Такая перспектива его не устраивала.

Он прошел к бару и достал из-за шеренги бутылок графин с отменным домашним самогоном, который пил исключительно в одиночестве, – партнеры и клиенты не поняли бы этого пристрастия, – и плеснул в бокал. Выпив, подцепил пальцами из хрустальной вазы с рассолом простейший соленый огурец – кислый, но в меру, – а съесть не успел. В дверь постучали.

Кинув огурец в вазу, он захлопнул бар, выудил из кармана платочек, вытер пальцы и собственноручно открыл двери.

На пороге стояла молодая женщина. Брюнетка в сером брючном костюме. Худощавая, но мускулистая. Собранные в волнистый хвостик волосы прикрывали на шее тонкий шрам.

Он вцепился в нее взглядом. Она молча прошла к столу. Повернулась, посмотрела ему в глаза и тихо сказала:

– Александр Иванович, все подтвердилось. Они нашли. Ваш человек позвонил мне. Сказал, что забрал его и сейчас проверяет, – голос у нее был бархатный, с приятной хрипотцой, какой заставляет мужчин поворачивать головы в сторону его обладательницы.

Хозяин кабинета, а заодно и крупного банка России с несколько двусмысленным названием «К-Банк», Александр Иванович Клюев тяжело задышал. Он подошел к окну, прижался к нему лбом, положил руки на стекло. Брюнетка ждала.

– Десятилетия работы, нервы, поиски, надежды, ошибки, – хрипло произнес банкир. – Сотни перелопаченных книг, куча мифов, фольклоров. Деньги. Много денег. И вот…

Он повернулся к ней.

– Зинаида, ты понимаешь, что это значит?

Брюнетка прикрыла на секунду глаза, давая понять, что она отчетливо осознает происходящее.

– Александр Иванович, грядет новая эпоха, – сказала она.

Банкир щелкнул пальцами, подошел к ней и сжал за плечи.

– Да! Эпоха! Хорошо сказала. Конечно, если все пойдет правильно. Только не расслабляться. Это еще не победа, мы пока только нашли к ней ключ. А потерять его легко!

Зинаида кивнула.

– Это так. Прикажете доставить его сюда?

Александр Иванович с минуту подумал.

– Нет. Это может привлечь внимание. Мы сделаем по-другому. Ты пока иди. К семнадцати ноль-ноль жду тебя. Нужно кое-что подготовить.

– Поняла, – четко сказала Зина и вышла.

Зазвонил спутниковый телефон. Клюев посмотрел на входящий номер, сделал глубокий вдох, размашисто перекрестился и решительно поднес трубку к уху.

– Слушаю.

– Александр Иванович, это я! – произнес взволнованный голос.

– Говори! Ну! – Клюев сжал телефон так, что тот затрещал.

– Я все проверил. Он действует. Как вы и предсказывали. Что мне делать?

– Спрячь и жди! Я перезвоню.

Он положил телефон, сел в кресло, пытаясь справиться с лихорадкой.

Успокоившись, Клюев достал из кармана ключ, подошел к картине, что висела на дальней стене, и сунул палец за увесистую раму. После щелчка рама отодвинулась, открывая доступ к сейфу. Банкир набрал шифр, приложил к сканеру палец, повернул ключ и вытащил из сейфа старую фотографию и пожелтелый лист бумаги, закатанные в жесткий прозрачный пластик. Положил их на стол, налил еще самогона и тяжело опустился в кресло. Взял фотографию. С карточки глядел пожилой мужчина в штатском, с изможденным грустным лицом.

– Я нашел его. Ты был прав, отец. Вечная тебе память! – банкир провел пальцами по фотографии и залпом выпил. Взял другой листок. На нем от руки была зарисована карта местности, с деревьями, речкой и водоемами. Возле склона и ельника стоял выцветший бледно-красный крестик.

Клюев потянулся к мобильнику.

– Глеб, ты мне нужен. Приезжай немедленно, – приказал он. – Нет. Позже нельзя. Я сказал немедленно! Занят – так освободись. Да. Все. Жду тебя, сын.

Банкир подошел к окну. Дождь стихал. Кремль уже не колыхался в пелене воды и выглядел реально. Клюев посмотрел туда и ясно почувствовал, что теперь возможно все.

Возле ворот большого ангара стоял молодой человек. Он был в одежде защитного цвета, без знаков отличия, на ногах – высокие армейские ботинки; неподалеку лежал кожаный пятнистый рюкзак с золотыми пряжками.

Человек стоял неподвижно, расставив ноги и заложив руки за спину, вглядывался в предвечернее, но еще яркое небо, где вдалеке шел на посадку военно-транспортный самолет.

Его внимание переключилось на вертолет поодаль, выделяющийся на серо-зеленом фоне аэродрома строгими, хоть совсем не в военном стиле, синими и красными линиями, сходящимися на корпусе в знакомый с детства логотип: «К-Банк». Возле вертолетной площадки возился персонал.

– Группа, ко мне! – негромко, но твердо приказал человек в форме и сделал зверское лицо, выпятив квадратный подбородок. К нему из ангара вышли двое, при взгляде на которых у стороннего наблюдателя сложилось бы странное впечатление о царящих в рядах вооруженных сил нравах. Только стороннего наблюдателя не нашлось: база была военная, и чужой находиться здесь просто так не мог. А персонал занимался своим делом. Поэтому никто не обратил внимания на эту парочку, появившуюся у ворот ангара: высокую блондинку с рюкзаком розового цвета, не гламурно-розового, вид которого у нормального человека вызывает мысль о перемятой вперемешку со слюной жвачке, а вполне такого пролетарского – с серым оттенком; за девушкой подошел длинноволосый брюнет с серьгой в ухе. В руке он держал гитару.

– Полноте выпендриваться, Глеб Александрович! – укоризненно покачала головой девушка. Тот пропустил ее слова мимо ушей, продолжая корчить зверскую рожу.

Девушка бросила на землю рюкзак, достала заколки, сняла бейсболку и стала собирать волосы в две задорные косички.

– Тебя все равно никто не видит, так что расслабься, – улыбнулась она.

– А что, тебе идет, окей! – оценивающе сложил пальцы кольцом длинноволосый. – Настоящий коммандос!

– Пошутил я, пошутил. Уже и пошутить нельзя! – поднял в знак примирения руки Глеб. – Инга, Вэл, смотрите, какой красавец! – он кивнул на вертолет.

– Небесный вертоплан укажет мне вектор в сансару, – дрожащим голосом шутливо пропел Вэл и взял пару аккордов. Инга рассмеялась, перевела взгляд вглубь ангара и чуть заметно кивнула Вэлу. Тот вздохнул и направился туда, к длинным зеленым ящикам, на которых сидела, надувшись, миниатюрная шатенка в бесформенном цветастом балахоне. В пальцах она крутила пеструю фенечку непонятного назначения.

– Ну, Ленусь, чего ты! – Вэл присел рядом и обнял подругу. – Хомячок все еще грустит? Весело же будет. Смотри, какая компания хорошая собралась, – принялся уговаривать он.

Девушка пожала плечами.

– Нет, Вэл, ну ты представь! Я предлагала Баргузинский заповедник. По храмам бы походили, там поселок есть, знаешь, какая там культура! Как в Тибете! Это вообще другая страна! – оживилась она. – А братцу обязательно нужно в Карелию, да еще так внезапно. А я уже была там, ну, не там, а в Финляндии, а это одно и то же! – с негодованием кивнула Лена в сторону Глеба.

– Этим летом обязательно побываем в Забайкалье, никуда заповедник не денется, только ты и я, – успокоил ее Вэл. – А в Тибете, говорят, небезопасно. Там китайцы злые лам гоняют. Так что давай скажем спасибо Глебу. Организовал такой эксклюзивный расслабончик! – он достал из внутреннего кармана плоскую фляжку, отвинтил крышку.

– Хочешь?

Лена махнула рукой.

– А, черт с ним! Пусть Карелия! Будем смотреть на жизнь проще и выбирать посередине, как завещал великий Будда! – она отодвинулась поглубже в тень и сделала порядочный глоток. Вэл выдернул фляжку и тоже хлебнул.

– Не рановато для аперитива? – услышали они за спиной ядовитый голос.

Вэл оглянулся на чернявую девушку в темных брючках и блузке, хорошо скрывающих легкую полноту.

– Юлька, ты всегда так подкрадываешься или только когда выпить хочешь?

Юля проигнорировала вопрос и присела рядом. Кивнула на двери ангара.

– Хорош!

Лена фыркнула.

– Это ты о моем братце?

– Я о вертолете, Леночка! – сделала обиженный вид Юля. – Мне есть кому комплименты говорить, – кокетливо помахала она рукой парню возле стены. Тот сосредоточенно проверял рюкзак, что-то поправлял в нем. Однако жест Юли он заметил и послал ей в ответ воздушный поцелуй.

– Игнатик, идем к нам! – крикнула Юля.

Игнат закивал, показывая, что сейчас закончит и подойдет.

– Молодец Игнат, – сказал Вэл, одобрительно наблюдая за ним, – подготовился! Как на Северный Полюс. Наверное, даже радиомаяк захватил на случай катастрофы.

Лена пихнула его в бок.

– Какая катастрофа, балда! Тебе, конечно, все, кроме музыки, пофиг. Вот нападут на нас инопланетяне! Или какая-нибудь гадость мезозойская из пещеры вылезет – посмотрим, что ты делать будешь.

Игнат уже подходил к ним и последние слова Лены хорошо расслышал.

– Э-э-э, да вы курнули, что ли? – удивился он и чмокнул в щечку Юльку.

Лена искоса смотрела на них. Ну и мезальянс! Где он ее нашел! В метро на эскалаторе познакомились! Оно и видно. Правду говорят, что в метро ездить вредно. Жаль Игната: такой чувственный парень, очень умный, но характером мягковатый. А Юлька – настоящая волчица, своего не упустит. Тем более провинциалка. У нее на лице написано: хочу хорошо устроиться в жизни. Только ни внешности, ни интеллекта боги не дали, ведет себя как дура. Учится на психолога. Какой из нее психолог! Хотя рвения Юльке не занимать. Родители Игната – люди серьезные, и квартиру сыну обеспечили приличную. Вот Юлька и появилась на горизонте. Всех уже достала своим ехидством. Даже брата с Ингой.

Лена посмотрела на Ингу и Глеба. Они о чем-то говорили в сторонке, но вид у подруги был отстраненный. В последнее время не ладилось у них. Глеб всегда был лидером, и в отношениях с Ингой не скрывал патриархальные взгляды на жизнь. А ей не нравилось слепое подчинение. Она и на съемочной площадке могла сорваться и послать куда подальше всю группу во главе с режиссером, если на нее начинали кричать и давить. Но когда ты по-настоящему талантлив, ты можешь позволить себе быть собой. Жаль, что Глеб не хочет этого понимать.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю