Текст книги "А было это так… Из дневника члена Политбюро ЦК КПСС"

Автор книги: Виталий Воротников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

1984. Тормоз после небольшого разбега. Постепенное вхождение во власть

Год сложный, противоречивый. Нельзя сказать, что это был год стагнации. Нет. Данный Ю.В. Андроповым импульс в развитии экономики, в некоторой активизации общественной жизни еще сохранял ощутимую инерцию. На большинстве предприятий, строек, в сельском хозяйстве были серьезно восприняты заложенные в планах рубежи развития экономики. Разрабатывались и осуществлялись меры по улучшению качества продукции.

Некоторые партийные комитеты стремились повысить ответственность кадров, укрепить дисциплину и порядок. С помощью специалистов и ученых в ряде отраслей народного хозяйства ставились эксперименты по совершенствованию экономических отношений в производственной сфере.

Но должного напора, активности, инициативы в проведении этих и других прогрессивных мер не было. Центр, в сущности, слабо генерировал новые идеи, да и принятые ранее решения выпадали из-под контроля. Что, безусловно, чувствовали и мы. Ощущалось приближение каких-то перемен. Не могло долго сохраняться положение, когда руководство страной и партией находилось в больных, слабых, а потому безвольных руках. Да и в окружении нового Генерального секретаря, которым в феврале 1984 г. стал К.У. Черненко, также находились люди, чей ресурс был исчерпан, они уже прошли, можно сказать, свой этап ротации.

Однако дело все же двигалось. Кривая экономического развития страны медленно, но повышалась. Чего не скажешь о кривой доверия к руководству. В самих структурах высшей власти, между отдельными членами руководства шло глухое, иногда прорывавшееся наружу соревнование за степень влияния на Генерального секретаря. Одни хотели таким образом удержать, сохранить свое положение, другие – боролись за власть.

9 января. По моей настойчивой просьбе Н.А. Тихонов собрал у себя совещание. Обсудили мою записку «Об использовании опыта югославской фирмы „Белград“ для агропромышленного комбината „Кубань“ в Краснодарском крае».

Цель – обеспечение высококачественными продуктами курортников Сочи. Суть проекта – объединение на добровольной основе в комбинат всех предприятий и хозяйств одного (Тимашовского) района, связанных с производством и переработкой сельскохозяйственной продукции (колхозы, совхозы, молоко– и мясоперерабатывающие заводы, предприятия пищевой промышленности, строительные организации, транспорт, сфера обслуживания и т. д.). Сами производят, перерабатывают, упаковывают, доставляют и торгуют продуктами. Обеспечивают общепит, санатории и рынок. Сами же формируют цены и распределяют прибыль.

Жаркие споры возникли вокруг капвложений на реконструкцию и строительство. Основные затраты Совмин РСФСР брал на себя, но нужна была инвалюта для приобретения технологии и оборудования, в основном для переработки сельскохозяйственного сырья. В итоге – поддержали, особенно Минфин – Гарбузов и сам Тихонов. Поручили Госплану и Минсельхозу СССР, Совмину РСФСР до 1 марта подготовить ТЭО для рассмотрения и положительного решения. Позже долго и многократно обсуждали наши расчеты (вновь у Тихонова – 28 апреля, в Госплане). В июне 1984 г. Политбюро ЦК одобрило наши предложения, а с 1985 г. «Кубань» начала работать. Уже в первый год эффект был налицо.

20 января. По телефону и лично пошли поздравления с днем рождения. Звонил М.С. Горбачев из Пицунды. Позвонил и Ю.В. Андропов – из ЦКБ. Пожелал успехов, плодотворной работы. Удивительно бодрый голос. Я спросил, как он себя чувствует. Ответил: «Настроение хорошее, но пока в больнице. Надеюсь на благополучный исход».

Прошло менее трех недель. 9 февраля, в четверг, как обычно, в 11:00 было заседание Политбюро. Перед началом в Ореховой К.У. Черненко информировал членов Политбюро о резком ухудшении состояния здоровья Ю.В. Андропова. «Врачи делают все возможное. Но положение критическое». Что скажешь? Посидели. Помолчали. Прошли в зал. Начали рассматривать вопросы, включенные в повестку дня. Примерно к 14:00 заседание закончили.

В 18:00 снова вызвали в Кремль. Срочное заседание Политбюро. Черненко сообщил, что в 16:50 скончался Ю.В. Андропов. Образовали комиссию. Похороны – 14 февраля. Условились, кому подготовить некролог, сообщения для печати. Согласовали текст телеграммы в ЦК КП союзных республик, обкомы и крайкомы, совпослам.

Умер Юрий Владимирович Андропов. Мучительными были последние месяцы и дни его жизни. Лишь необыкновенно мужественный, волевой человек мог не только переносить эту нарастающую атаку болезни, но и трудиться. Он работал напряженно, ответственно и плодотворно. Решал текущие вопросы партийной и государственной жизни, заглядывал в дальнюю перспективу.

Я не претендую на то, что давно и хорошо знал Ю.В. Андропова. Первая наша встреча состоялась в 1969 г., когда Юрий Владимирович в течение нескольких дней находился в Куйбышевской области. Побывал на предприятиях, выступил на собрании актива. Однажды мы долго засиделись за ужином небольшой группой пять-шесть человек, о многом беседовали. Он оказался интересным рассказчиком и произвел на нас хорошее впечатление. Простой в обращении, без присущего некоторым его коллегам менторского тона, эрудированный, сдержанный, но в то же время и остроумный собеседник. Затем я наблюдал и имел деловые контакты с ним на заседаниях Политбюро в конце 70-х гг. Читал его статьи, слушал выступления. С 1982 г. установились деловые и довольно уважительные отношения, которые все более укреплялись… И вот такой трагический исход.

Безусловно, Ю.В. Андропов был незаурядной личностью. Крупный, умный политик широкого диапазона, неординарный организатор. Человек образованный, с разнообразным кругом интересов: экономика, политика, международное право, литература, искусство. Убежденный в правоте идеи социалистического переустройства общества, высокой порядочности и ответственности. Не скрывавший своих симпатий и антипатий. Он обладал, по моему восприятию, каким-то магнетическим влиянием. Внешне неторопливый, всегда собранный, заряженный на дело, он при беседе по-своему, по-андроповски внимательно, изучающе всматривался через толстые стекла очков в глаза собеседника. Взгляд у него особый, проникающий внутрь. Впечатление такое, что он знает о тебе все.

Можно по-разному относиться к его убеждениям, к его позиции по тому или иному вопросу. Но бесспорно мнение большинства тех, кто знал Юрия Владимировича: это человек, не словами, а делами подтверждающий свою приверженность идее, преданность народу. Такие вот воспоминания будит во мне образ Ю.В. Андропова. Может быть, я субъективен, и мои оценки – результат его доброго отношения ко мне. Но бесспорно одно: страна, партия потеряли выдающегося лидера. Причем лишились его на очень важном и сложном этапе.

10 февраля. 12:00. Вызвали в Кремль. Заседание Политбюро. Информация К.У. Черненко. «Нам надо решить два вопроса: о Генеральном секретаре ЦК и о дате созыва Пленума ЦК».

Какие и с кем были беседы по кандидатуре Генсека, я не знаю. Но то, что были, – бесспорно. Никаких контактов с другими членами Политбюро или секретарями ЦК у меня по этому поводу не было. Конечно, и я, и другие товарищи понимали, что по традиции или, вернее, по фактическому положению вторым лицом в партии реально был К.У. Черненко. В то же время сознавали, что его возраст, состояние здоровья затрудняют, если не сказать больше, активную работу на высоком посту Генерального секретаря. Собственно, эти опасения потом и подтвердились. Политбюро при К.У. Черненко сбавило темпы.

Однако и альтернативы ему тогда, по сути, не было (Гришин, Кунаев, Устинов, Громыко, Тихонов, Соломенцев – всем было за семьдесят). Моложе – Горбачев, Романов. Надо честно признать, что в то время не было уверенности, что первые названные выше товарищи поддержат «молодых». Да и на Пленуме вряд ли они прошли бы. Хотя уже и тогда Горбачев своей активностью, напором, умением налаживать контакты с людьми выделялся из всех. Нередко он вел заседания Секретариата, особенно в период болезни Ю.В. Андропова.

После К.У. Черненко сразу слово взял Н.А. Тихонов. Он внес предложение избрать Генеральным секретарем ЦК К.У. Черненко. Обосновал свое мнение известными фактами о роли и месте Черненко в партии и стране. Затем выступили: А.А. Громыко, Д.Ф. Устинов, В.В. Гришин и другие (длинно или коротко, речью или одним словом, но все до одного члены Политбюро, кандидаты в члены Политбюро и секретари ЦК поддержали кандидатуру К.У. Черненко на пост Генерального секретаря ЦК КПСС).

Константин Устинович поблагодарил «за единодушную поддержку». Сказал полагающиеся в подобных случаях слова. Таким образом, вопрос был предрешен. Теперь слово за Пленумом, который решили провести 14 февраля в Свердловском зале Кремля. Обсудили порядок организации похорон Ю.В. Андропова, траурного митинга. Место захоронения – у Кремля.

11 февраля в 14:30 всем составом ЦК КПСС прощались с Ю.В. Андроповым в Доме Союзов, где был установлен гроб с его телом.

Стали прибывать иностранные делегации на похороны. Как обычно, членов Политбюро и секретарей ЦК закрепляют за делегациями компартий соцстран. Мне поручили быть с делегациями ГДР и Кубы, которые возглавляли Эрих Хонеккер и Фидель Кастро.

Пленум ЦК состоялся 13 февраля, а не 14-го, как намечалось.

Открыл его К.У. Черненко и предоставил слово Н.А. Тихонову. Он от имени Политбюро предлагает кандидатуру К.У. Черненко на пост Генсека. Дает оценку деятельности Ю.В. Андропова, роли К.У. Черненко как соратника Л.И. Брежнева и Ю.В. Андропова. Других предложений нет.

На председательском месте М.С. Горбачев. Ставит на голосование. К.У. Черненко единодушно избирается Генеральным секретарем ЦК КПСС.

Затем речь К.У. Черненко (примерно 25 минут). Он поблагодарил за высокое доверие. «Понимаю, какая сложная и важная предстоит работа. Заверяю ЦК, что буду проводить ту линию, которую вел Ю.В. Андропов». Характеризует активную деятельность Ю.В. Андропова, его вклад в развитие экономики, культуры, партийного строительства, внешней политики. Говорит о насущных задачах, о роли ЦК, о необходимости активной совместной работы. (Вопросов, реплик, выступлений не было.) В 11:50 Пленум завершил работу.

14 февраля. Траурный митинг на Красной площади. Похороны.

Вечером – беседа в резиденции Э. Хонеккера. Тема – что ожидает наши страны. Обстановка в мире. Проводы делегации СЕПГ в аэропорт.

16 февраля. Беседа в резиденции Ф. Кастро и проводы делегации Кубы в аэропорт. Настроение у Фиделя неважное. Обеспокоен. Больше молчит.

23 февраля. Заседание Политбюро. Ведет в должности Генерального секретаря ЦК КПСС К.У. Черненко. Тезисы его выступления:

«Первое заседание Политбюро после кончины Ю.В. Андропова. Информация с мест свидетельствует, что в стране и за рубежом по достоинству оценили деятельность Политбюро в эти дни. Наш святой долг – крепить единство. Успех зависит от дальнейшего укрепления руководящей роли партии. Вопросы партийного строительства, совершенствования стиля и методов руководства должны быть в центре внимания Политбюро.

Последнее время я стремился к тому, чтобы в поле зрения Политбюро находились наиболее важные и крупные вопросы. Уходить от мелочной опеки. Нужно разгрузить и Секретариат, передавать больше вопросов на решение секретарей и отделов ЦК. Повышать ответственность хозяйственных органов. Министерства нередко тащат на Политбюро вопросы, минуя Совмин. Часто судим о качестве работы по проценту выполнения плана, но не менее важно, какой ценой достигнут этот процент. Надо строже оценивать экономические итоги.

Решая текущие вопросы, нельзя упускать инициативу. Мы по существу вступили в период подготовки к XXVII съезду. Что необходимо?

1. Значительно активизировать работу по разработке основных направлений на XII пятилетку и до 2000 г.

2. Подготовить предложения на перспективу. Этим должна заняться рабочая комиссия Политбюро под руководством Н.А. Тихонова. И в ближайшее время вынести на Политбюро вопрос об основных концепциях. Это связано и с разработкой Программы партии. Она в общих чертах готова.

3. Управление народным хозяйством. Есть соответствующие поручения. Идет поиск, эксперимент, организуются объединения и т. п. Всю эту работу надо завершить к 1985 г. Надо определить принципиальные пути комплексного управления народным хозяйством и на их основе внести предложения. Это дело Тихонова, Горбачева, Алиева, Рыжкова.

В целом жизнь будет вносить определенные поправки в деятельность Политбюро. Необходимо повышать уровень работы Верховного Совета СССР и местных Советов. Расширить практику отчетов на сессии подотчетных органов и т. д.

Больше уделять внимания контролю исполнения. Контроль должен быть взыскательным, глубоким. Подбор и воспитание кадров – центральное звено партийного руководства. Кадры обеспечивают проведение линии партии. Может, нужно специально рассмотреть вопрос о подготовке и воспитании кадров в целом. Следует заслушать на Политбюро вопрос об укреплении трудовой и производственной дисциплины.

Июньский Пленум определил основные направления идеологической работы. Нужен дополнительный импульс. Разъяснять политику партии. Главное – привести в движение все творческие силы, инициативу масс.

Надо продолжать поиск путей повышения активности внешней политики. Отделам ЦК, МИД, Минобороны, КГБ, МВТ, ГКЭС разрабатывать и вносить предложения».

Вот в основном «программа» К.У. Черненко. Что здесь нового? Ничего.

В общих чертах идет перечисление всех основных направлений в работе. Сказано вроде бы все правильно, сделан определенный упор на повышение роли Совмина, совершенствование партийной работы и т. д. Обо всем этом говорено не раз. Речь Генсека не произвела на меня должного впечатления.

Затем он заговорил о распределении участков работы за секретарями ЦК. «Под свою опеку, – сказал Черненко, – я беру принципиальные вопросы внутренней и внешней политики, партийно-организационную работу, общий отдел и Управление делами, оборонные вопросы. За Горбачевым – сельскохозяйственное производство, отдел сельхозмашиностроения. Ведение Секретариата ЦК. И в отсутствие Генсека – заседания Политбюро».

Последнее предложение вызвало «движение» среди некоторых членов Политбюро. Подал реплику Н.А. Тихонов: «А правильно ли отраслевому секретарю, который занимается вопросами сельского хозяйства, поручать ведение Политбюро? Не приведет ли это к определенному перекосу при рассмотрении вопросов на Политбюро? И вообще, – продолжал он, – обязательно ли вести Политбюро секретарю ЦК, вот ведь В.И. Ленин вел заседания Политбюро, не будучи секретарем». Это был явный демарш против Горбачева. Определенные «междометия» в поддержку («вроде бы да», «стоит подумать» и т. п.) послышались у его соседей. Однако многие, в том числе Д.Ф. Устинов, более громко высказались вслух: «А почему сомнения? Какие основания? Практика прошлых составов, когда в отсутствие Генсека Политбюро вели Кириленко, Суслов. Зачем вспоминать времена Ленина? Тогда была иная структура, да и в ЦК-то было всего два десятка человек». Тихонов больше ничего не сказал. Горбачев промолчал. Никак не прореагировал и сам Константин Устинович. На этом обмен мнениями завершился. Позиция К.У. Черненко осталась неясной, или, так сказать, открытой. Формального решения не принималось. Но потом, когда возникла потребность, заседания Политбюро стал вести именно М.С. Горбачев. Хотя ему и пришлось побороться за это право.

Какова была истинная позиция К.У. Черненко, знал ли он о намерении Н.А. Тихонова высказаться, или, скорее всего, у последнего это был экспромт?

Через несколько дней у меня был разговор с М.С. Горбачевым. Он взволнованно ходил по кабинету и рассказывал о встрече с Черненко, обсуждении итогов Политбюро. «Я убеждал Константина Устиновича, что позиция Тихонова внесет разлад в Политбюро. Этого нельзя допустить. Что дело не в Горбачеве, а в принципе. Можно ли представить такое, что к председательству на Политбюро придет сегодня один, завтра другой и… Это же хаос. Разговор повлиял на Черненко, и он успокоил меня: позиция-де ясная, не переживай». Вот такой был курьез.

6 марта в беседе со мной Горбачев опять возмущался, что ситуация остается неясной. Ему хотелось, чтобы право вести Политбюро было закреплено за ним официально. Однако Черненко не возвращался больше к этому вопросу.

Тут уместно сказать о манере М.С. Горбачева вести «доверительный разговор». Создается полная иллюзия откровенности, настоящего товарищества, стремления посоветоваться, узнать мнение собеседника. Я долго находился в плену такого «товарищества». Верил в искренность отношения ко мне и отвечал взаимностью. Восхищался его способностью приблизить людей к себе, покорять своим обаянием. Лишь много позже, приблизительно с середины 1987 г., а особенно в 1988 г., понял, что это была лишь имитация, видимость товарищества, дружбы. Он действительно нуждался в совете, в мнении собеседника, но лишь настолько, насколько это позволяло «привязать» партнера к своей идее, своей позиции. Причем манера формулировать свою точку зрения, выражать свои взгляды, да и просто информировать о чем-то была весьма своеобразной. Он говорил, не завершая мысль, как-то обрывочно, намеками и полунамеками, с подтекстом (мол, тебе и так все ясно). Такая манера всегда давала ему основание, с одной стороны, заполучить сторонника, заручиться поддержкой «общей точки зрения», а с другой – в случае необходимости можно было и заявить, что ты-де меня не так понял. В этом проявлялась суть его личности, характера. Всегдашняя готовность к маневру, к балансированию, к выбору решения в зависимости от ситуации. Он сам подчеркивал, да и другие считали, что Горбачев – мастер маневра, компромисса, что это непременное качество настоящего политика. Но такое «мастерство» Горбачева обернулось в конечном счете трагедией для нашей страны, советского народа. Увы, это была не политическая тактика, не маневрирование, оправданное и необходимое ради достижения определенной цели. Горбачев менял не только тактику, но и стратегию, менял убеждения, а заодно и соратников, товарищей. При этом не упускал и личных, корыстных интересов.

Вернемся, однако, к заседанию Политбюро 23 февраля.

А.А. Громыко рассказывал о беседах с рядом руководителей, участвовавших в похоронах Ю.В. Андропова. «Что следует отметить? О беседах с Бушем. Тон был мягкий, но по существу он ни на миллиметр не отошел от официальной политики США. Допусти к трибуне – он будет другой. Тэтчер – старалась быть предупредительной, нажимала на необходимость контактов. Итальянец – сделал заявления даже чуть более благоприятные, чем Тэтчер».

4 марта. Выборы в Верховный Совет СССР. Я был избран депутатом по Россошанскому избирательному округу Воронежской области.

7 марта на Политбюро встал вопрос о подготовке Пленума по совершенствованию управления экономикой. Эту идею активно продвигал Горбачев. Однако Тихонов реагировал негативно, резко. Сказал, что «правительство не готово. Не надо нас подталкивать. Что это за манера – выносить предложения за спиной председателя Совмина…». Черненко замял разговор – «обсудим позже». Явно, что Тихонов возражал не по существу, а по форме – его задело, что инициатива исходила от Горбачева.

(Надо сказать, что Горбачев, Рыжков, Долгих по поручению Андропова в течение нескольких месяцев готовили, обсуждали с учеными, специалистами-экономистами, руководителями предприятий и хозяйств вопросы повышения эффективности экономики. Прорабатывали варианты, изучали зарубежный опыт. Так что основания для обсуждения этого вопроса были уже в 1983 г. Но и тогда, и сейчас «прорыв» не удался.)

12 марта зашел А.А. Мехренцев – председатель Свердловского облисполкома. Обеспокоен жестким нажимом со стороны Б.Н. Ельцина. Отношения у него с Борисом Николаевичем не складывались. Я не понимал почему. Мехренцев – крупный инженер, умелый организатор, был директором большого завода Минавиапрома. Видимо, Ельцин чувствовал в нем соперника. Позже я узнал, что Мехренцев к тому же тяжело болен. Очень страдал, лечился. Борис не мог не знать этого – и так давил на человека!

14 марта. Посетил мастерскую скульптора Л. Кербеля. Он автор скульптуры В.И. Ленина в Гаване. Смотрел его ансамбль для Октябрьской площади Москвы. Затем принял художника Илью Глазунова. Интересный, эмоциональный, эрудированный, талантливый, но чрезмерно импульсивный, ловкий человек. Беседовали о создании института живописи в РСФСР – «на классической, реалистической основе, на базе бывшего ВХУТЕМАСа». Я поддержал эту идею. Пришлось немало поработать, но в итоге такой институт, а вернее, Академия живописи была образована.

10 апреля. Пленум ЦК КПСС. Открыл К.У. Черненко.

1. По предложению М.С. Горбачева приняли решение – рекомендовать К.У. Черненко на пост Председетеля Президиума Верховного Совета СССР.

2. По предложению К.У. Черненко – рекомендовать Председателем Совета Министров СССР Н.А. Тихонова, также приняли решение.

3. Предложения о составе правительства внес сам Н.А. Тихонов. Замечаний не последовало, так как изменений, в сущности, не было.

4. Об основных направлениях реформы школы. Доклад М.В. Зимянина. Общие благие призывы, что надо усилить, углубить, еще более внимательно, заботливо и… (К этой теме потом пришлось возвращаться не раз.)

Выступило всего 6 человек. Затем с большой речью – К.У. Черненко. Не осталась она у меня в памяти. И не записывал, как обычно. Приняли соответствующее постановление. Пленум прошел тускло.

12 апреля посетили Академию наук. На днях скончался выдающийся ученый, своего рода совесть советской науки академик П.Л. Капица. В здании Президиума Академии – гражданская панихида. Попрощались и мы с Петром Леонидовичем. Расписались в траурной книге. Было много народу, в основном друзей и коллег покойного. Он оставил о себе добрую память как выдающийся ученый и обаятельный, принципиальный, честный человек.

19 апреля. 15:00. Совмин Союза – у Н.А. Тихонова. Обстоятельная беседа по проблемам России. Рассмотрел мою записку. В ней шла речь об укреплении базы Роспотребсоюза, о газификации сельских районов РСФСР, организации управления строительством в республике, о необходимости расширения суверенных прав Российской Федерации. Я излагал обоснование просьб, он слушал, задавал вопросы. Но я чувствовал, что его мысли где-то далеко. Согласился рассмотреть наши предложения. Эффект такой беседы был незначительным.

10 мая. Вечером в Грановитой палате БКД обед в честь короля Испании Хуана Карлоса I и королевы Софьи. Приветливая и симпатичная монаршая пара. Гости ожидали нас во Владимирском зале. Взаимные приветствия, и вместе прошли в Грановитую. Беседа за обедом шла вяло. Потом обмен речами. К.У. Черненко говорит с натугой, неразборчиво.

14 мая я вылетел в Ростов-на-Дону. Решили на машинах проехать по области, затем Краснодарский край, Ставрополье и перелет в Калмыкию. Цель – осмотреть состояние посевов и определить со специалистами прогнозы на урожай сельскохозяйственных культур.

В Ростове посетил «Ростсельмаш». Обсуждение хода реконструкции завода и производства комбайна «Дон-1500» и «Дон-1200». В этот и следующий день – по области: хозяйства Мясниковского, Неклиновского, Кагальнического, Зерноградского, Егорлыцкого и Песчанокопского районов.

Затем по территории Краснодарского края: осмотр полей Белоглинского и Новопокровского районов. Переночевали в Тихорецке и 16 мая продолжили путь: Кавказский, Тихорецкий, Новокубанский районы. Везде разговоры с руководителями и специалистами хозяйств, механизаторами.

Во второй половине дня переезд в Новоалександровский район Ставропольского края и через Изобильненский район – в город Ставрополь.

17 мая. На заводе «Автоприцеп». Осмотр цехов. В НИИ сельского хозяйства – беседа с учеными и специалистами института. Смотрели опытные посевы зерновых и других культур. Встреча с активом в крайкоме КПСС. По городу: посещение магазинов, жилых микрорайонов. Беседы с населением.

18 мая. Вылетели вертолетом в Петровский, затем в Ипатьевский районы. Госплемзавод «Большевик» – основан в 1921 г. Отары племенного скота. В 16:00 перелет в Калмыцкую АССР. Осмотр с вертолета необъятных полей. Степь сухая. Оазисы там, где орошаемые участки. Проехали на машинах поля Яшалтинского, Приютнинского районов. Поздно вечером были в Элисте.

19 мая. Посетили Яшкульский, Целинный, Черноземельный районы. Знаменитые Черные земли. Отгонные пастбища, орошаемые участки, фермы откорма крупного рогатого скота, племенные отары овец. Полевой стан на Черных землях. Беседа с чабанами, овцеводами. Пески, пески кругом наступают. Вечером в обкоме партии собрание актива. И отлет в Москву.

21 мая. ЦК КПСС. У К.У. Черненко. Рассказал о впечатлениях от поездки по Северному Кавказу и Калмыкии. Отметил, что состояние посевов неплохое. Проблемы: удобрения, техника, орошение. Нужно активнее внедрять передовые методы организации труда в сельском хозяйстве. Освоение комбайна «Дон» идет трудно. Настроение людей в основном хорошее. Главные проблемы: жилье, качество товаров. Он выслушал: «Хорошо. Давай, обсуди с Горбачевым».

Зашел к М.С. Горбачеву. Тоже информировал его о результатах поездки. Михаил Сергеевич поделился проблемами организации работы Секретариата и Политбюро. «Некоторые секретари ЦК ведут себя пассивно. Сложные и острые вопросы на обсуждение не вносят. Руководство отделами ЦК работает формально – на бумагу, а не на дело. Есть и противостояние отделов ЦК с министерствами, а кое-где сращивание – поддерживают друг друга». Я высказал мнение, что не надо Секретариату брать на себя хозяйственные вопросы. Тем самым мы даем повод для критики со стороны Совмина. Он возразил: «А что же делать, когда видишь недостатки, упущения, а Совмин бездействует?»

23 мая. Заседание Политбюро. Вел К.У. Черненко.

«О комплексной программе мелиоративного строительства в 1986–1990 годах». Обсуждение касалось только принципиального подхода, как вести дело на перспективу. Решили вынести на рассмотрение Пленума ЦК.

Об итогах визитов членов Политбюро за рубеж и переговоров.

Шла речь о том, что на Западе и в США активно эксплуатируют тему о нарушениях прав человека у нас. Этими вопросами у них занимаются ряд институтов, фондов и т. п. Мы же не имеем никакого фактического анализа о положении дел ни у нас, ни у них. Нет ни одного научного учреждения по этой проблеме. Отбиваемся общими словами. В то время как в США, так и в других капиталистических странах нарушения прав человека носят вопиющий характер. Поручили отделам ЦК внести предложения.

В этот же день в Кремле состоялось подписание документов о сотрудничестве СССР с КНДР. Подписали К.У. Черненко и Ким Ир Сен. Затем обед в Грановитой палате в честь Ким Ир Сена. Состояние К.У. Черненко неважное. Видимо, нагрузка оказывается непосильной. Явно сдал еще. Опять из комнаты Политбюро в БКД до Владимирского зала шли с перерывом (он сел и отдохнул). Беседу ведет трудно. Быстро устает. Выручал Горбачев, по-моему с удовольствием встревая в беседу. В основном разговор поддерживал А.А. Громыко. Несколько реплик подал Н.А. Тихонов.

Когда окончился обед, возвратились в комнату Политбюро. К.У. Черненко говорит: «Вот, устал. Втягиваете вы меня во всякие мероприятия. Надо как-то сокращать их». Встал, несколько шагов до лифта его поддерживали прикрепленные из охраны. После – Тихонов и Громыко, проявляя заботу, стали убеждать членов Политбюро, что, действительно, надо беречь Константина Устиновича, ему нельзя давать такую нагрузку и т. п. Что можно было сказать в ответ? Такая ведь работа у Генерального секретаря. И так встречи и беседы сокращены до минимума. Он никуда не ездит, даже по стране, по Москве.

Через несколько дней в Ореховой К.У. Черненко поднял вопрос о том, как упростить протокол встреч и проводов иностранных делегаций, чтобы делать это в дворике Кремля или на Ивановской площади. Поручили подумать, как сочетать торжественность встреч и простоту. В то время К.У. Черненко встречал гостей внутри ограды БКД, а затем гости шли налево в резиденцию, а он – направо в боковую дверь и лифтом на 2-й этаж. На Западе появились фото со спины: Черненко, поддерживаемый под руки двумя прикрепленными, направляется к двери. Лишь позже Горбачев придумал ритуал встречи в Георгиевском зале БКД.

31 мая. Политбюро ЦК. Перед началом в Ореховой комнате.

К.У. Черненко информировал: «Уже который раз В.М. Молотов обращается с письмом, просит восстановить его в партии. Раньше ему отказывали. Как будем сейчас? Может…» И замолчал, вопросительно обводя нас взглядом. Заговорил первым А.А. Громыко. Как всегда спокойно, раздумчиво, как бы рассуждая вслух. «Надо обдумать. Надо решать. Или – или». Вспомнил вклад В.М. Молотова в послевоенные мирные усилия. Рассказал о впечатлении от встреч с ним. «Он умел увидеть корень проблем. Был тверд и принципиален. Последнее время Сталина возмущало упрямство Вячеслава Михайловича, но это было необъективно». Затем несколько положительных слов сказал Д.Ф. Устинов, его поддержал Г.А. Алиев. Основной тезис в его пользу – после известных событий 1957 г. Молотов вел себя правильно. Ничем, ни словом, ни действием, не опорочил страну и партию. В личном плане ведет себя более чем скромно. Остальные: кто молчит, кто-то что-то хмыкнул. Черненко: «Ну что? Договорились? Вроде – договорились. Хорошо». Затем на Политбюро подтвердили – восстановить В.М. Молотова в КПСС.

2 июня. Разговор с М.С. Горбачевым. Он считает необходимым укрепить в ЦК руководство строительством и транспортом. «Может, иметь секретаря ЦК, как обычно, в крупных областях?» Конкретно никаких фамилий не называл. (Идею эту он реализовал в 1985 г. – пригласил Б.Н. Ельцина.) Повел разговор о секретарях – неодобрительно отозвался о В.И. Долгих. Поставил ему в вину, что тот поддерживает постоянные контакты с Тихоновым и его замами. Я возразил: «Зря ты на него катишь бочку!» Он: «Ты всего не знаешь!» Затем рассуждали о проблемах села. Оба согласны, что именно здесь нужно сконцентрировать усилия руководства страны и народа.

12 июня. Открылось экономическое совещание стран СЭВ. Я не участвовал в его работе. Был лишь 14 июня на заключительном заседании, при подписании документов. Коротко поговорили с представителем Кубы – Карлосом Р. Родригесом. Однако будучи прикрепленным к делегации Румынии, встречал ее 11 июня, во главе с Н. Чаушеску. Был на обеде в резиденции Н. Чаушеску 13 июня вместе с Рыжковым и Талызиным. Чаушеску угощал привезенными продуктами, хвалил румынскую кухню, вина.

20 июня. Расширенное заседание Совета Министров РСФСР.