Текст книги "Посмотри и вернись (СИ)"
Автор книги: Виталий Кандалинцев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
Дорога
(притча в четырех частях)
Часть I
Она шла неприметной линией по пустынной равнине, местами неожиданно прерываясь, как строка, невпопад разделенная многоточием. Редкие дожди постепенно размывали ее, и она со временем стала терять свои очертания, некогда четкие и уверенные. Любая дорога куда-то ведет, и эта тоже куда-то вела. Но куда – об этом знала теперь, наверное, только она одна.
Дорога начиналась в поле за городом и шла просто к горизонту. И там терялась в отдаленных горах. Пышное разнотравье окружало ее, и она словно куталась в благоухающий ковер полевых цветов и трав. По ней долго никто не ходил, и дорога стала стыдиться себя.
– Эх ты, дорога… – бывало, ворчала она на себя, когда первые лучи солнца оживляли округу после тихой ночи. – Одно только название. Кто идет тобой? То-то, что никто. А если никто не идет, то ты и не дорога вовсе, а так, случайный шрам на матушке-земле.
Дорога пыталась чувствовать себя уверенной и насмешливой, что свойственно было ей в молодости, но у нее не получалось, и она быстро сникала. Грустные мысли текли в ее сознании, и среди них доминировала одна. О том, что право называться чем-то вытекает не из формы или устройства чего-то, но лишь из выполненного предназначения. Вон ворон пьет из лужи, и лужа для него стала чашей. А в канаве близ города валяется выброшенная кружка, из которой никто не пьет. Можно ли назвать эту вещь кружкой?
– Чем ты лучше этой кружки? – со слезами спрашивала себя дорога. – Так же сгинешь, и никто этого не заметит и не опечалится. А все почему? Потому что не направление выбирает людей, а люди направление. И с этим ничего нельзя поделать. Как старой деве, которую никто не выбрал, приходится тихо грустить и сожалеть о своей судьбе, понимая, что винить в этой судьбе некого, так и тебе придется влачить жалкое существование и тихо умирать, никому не нужной.
В этот момент прилетел ветер, который дружил с дорогой и часто разговаривал с ней. Ветер был несколько легкомыслен и имел обыкновение серьезные вопросы жизни обращать чуть ли не в пустяки. Вот и сейчас, услышав мысли дороги, он с улыбкой обратился к ней:
– О чем печалишься, дорога? Не о том ли, что никто не хочет идти туда, куда ты ведешь? Подумай, стоит ли. У людей много дорог, но все они одинаковы.
– В чем же их одинаковость? – спросила дорога.
– В том, что они как бы есть, но на самом деле их нет. Дороги – это условность. Куда бы люди ни приходили, они затем покидают это место и направляются в другое, а потом в третье, и так без конца. И совершают этот путь до самой смерти, так и не понимая, что они никуда не идут или, вернее, идут в никуда. Дорога как определенное направление – это иллюзия, обманка. Как ластик стирает карандашный след на бумаге, так время стирает направление пути.
– Это я-то обманка? – обиделась дорога. – Настоящая дорога ведет именно туда, откуда не надо уходить. А мир, который состоит только из мест, откуда надо уходить, этот мир и есть обманка.
– Разве у тебя есть какой-то другой мир? В том мире, в котором мы живем, имеет значение лишь процесс, а не его результат. Вернее, сам процесс и есть тот результат, который нужен. Вот я, ветер, который живет выше земных условностей, – ветер искоса посмотрел, не обидится ли дорога, но та молча слушала, – лечу в любом направлении и даже не задумываюсь ни о каком векторе. Потому что, куда бы я ни полетел, я буду в равной степени нужен или не нужен людям. Если повалю яблоню в саду, меня будут ругать последними словами, а если наполню паруса в штиль – превознесут до небес. Но это не зависит от направления моего движения, а только от случайного совпадения или несовпадения моего существования с той или иной потребностью людей. Поэтому движение есть все (хе-хе, как некогда говорил один социал-демократ), а конечная цель – ничто.
– Ничто само движение, если оно никуда не ведет, – упрямо возразила дорога. – И люди должны это понимать. Потому что приходит время, когда надо покинуть и этот мир со всеми его дорогами. Для того и нужна истинная дорога, чтобы, уходя, люди могли попасть в нужное место.
– Ну и ладно. Блажен, кто верует, – миролюбиво откликнулся ветер и полетел дальше.
Дорога же вновь погрузилась в свои думы. Она вспомнила о прекрасном месте, куда приводила, там, за горизонтом. Долина, скрытая в горах, была сплошь покрыта удивительно красивыми цветами. Там ярко светило солнце и в воздухе был разлит удивительный покой. Тот самый покой, который люди так безуспешно ищут в своей жизни. И дорога знала, что попавший в это место человек не только успокаивается, но и преображается, становится светлым и лучезарным.
Она также знала, скорее интуитивно, что должна выдержать все и не исчезнуть до тех пор, пока по ней хотя бы кто-то не доберется до того места. И что это оправдает всю ее нелегкую и одинокую жизнь. Дорога приободрилась и сказала себе: «Нет, я просто так не сдамся».
И не сдавалась. Приходили ливни, и в их потоках предательски терялись очертания дороги. Но она молча и сосредоточенно удерживала направление и терпеливо ждала, когда солнце высушит влагу и она снова сможет слабеющей, но все же видимой линией пролегать по полю.
В эти минуты она много думала о тех людях, которые когда-нибудь ее найдут. Ей очень хотелось, чтобы в пути они не потеряли надежду и не повернули назад. Она представляла их мысли, раздумья, даже колебания и неуверенность. Дорога уверяла себя, что она на всем пути будет поддерживать людей, говорить им ободряющие слова и убеждать их не покинуть путь. В этих мысленных диалогах она черпала силу и обнаруживала, что после них ей легче выживать.
Так шло время, и жизнь дороги все больше становилась похожей на сон. Она часто дремала и видела сны, а просыпаясь, не сразу понимала, где сон, а где реальность.
– Так и усну… навсегда, – порой безнадежно думала дорога.
Поэтому, когда однажды в самом начале дороги появился путник, она не сразу поняла, что он идет именно по ней. Дорога внимательно присмотрелась к путнику. Это был немолодой, пожалуй, даже старый мужчина. Плохо одетый, с какой-то старенькой котомкой в руках. Он шел спокойно и слабо улыбался, как человек, которому уже нечего терять.
– Вот он, мой последний путь, – пробормотал человек и, прищурившись, посмотрел, как дорога уходит к горизонту. – Интересно, найду ли я в конце дороги то, на что надеюсь?
«Конечно, найдешь, – мысленно ответила ему дорога и с тревогой увидела, что этот человек в душе не слишком надеется одолеть долгий путь. – Иди, иди. Я тебе буду помогать», – почти умоляюще произнесла дорога.
Мужчина задумался, но все же двинулся по дороге дальше и сумел пройти довольно значительный отрезок пути, прежде чем утомился. Он сел на обочине и достал из котомки флягу. Тряхнув ее, убедился, что она пуста. Ему хотелось пить, а идти еще предстояло долго.
Дорога мигом оглядела ближайшие окрестности и нашла ямку, в которой было довольно чистой дождевой воды. Она тут же стала нашептывать путнику, чтобы он прошел чуть дальше и посмотрел направо от нее. Хотя путник не слышал ее в привычном понимании этого слова, через минуту он, тем не менее, встал и прошел вперед, а затем посмотрел направо.
Солнечный луч сверкнул на поверхности воды, и обрадованный мужчина поспешил к ямке. Он напился, умылся и набрал полную флягу чистой воды. Путник заметно повеселел, и дорога радовалась вместе с ним.
Постепенно приблизился вечер, а затем стало темнеть. Уставший от долгой ходьбы путник стал выбирать место для ночлега. Дорога предусмотрительно отыскала место, где трава была особенно густа и мягка, и своим неслышным голосом позвала мужчину туда. Он с наслаждением растянулся на травяном покрове.
Было тепло, и в вышине зажглись яркие звезды. Путник лежал на спине, положив голову на скрещенные на затылке руки, и смотрел вверх. Он думал о своей жизни, которая уже заканчивалась. Не так давно от него ушла жена, с которой он прожил долгие годы. В молодости он был силен и красив, и многие женщины в городе мечтали составить ему пару. Он выбрал ее – не самую красивую, но сказавшую ему, что будет любить его всегда.
Они прожили вместе долго, часто спорили и ссорились, а затем она оставила его ради другого.
А он после этого словно надломился, стал часто болеть и, в конце концов, оказался один, всеми забытый, в своей маленькой комнатке. Ночью он подолгу не спал и прислушивался к звукам такого знакомого и такого чужого мира. Днем шел к окну выглянуть на улицу и бессознательно открывал единственную книгу, лежавшую на этажерке близ окна. Открывал ее почти всегда на одной и той же странице и читал стихотворение Марины Цветаевой:
…Я бы хотела жить с Вами в маленьком городе,
Где вечные сумерки и вечные колокола.
…
И может быть, Вы бы даже меня не любили…
«Вот такая тебе и нужна была, – думал он, – не вечную любовь обещающая, а желающая жить с тобой, даже если бы ты ее не любил». «И тогда, – продолжило его подсознание, – ты бы смог со временем полюбить ее по-настоящему. Вместо одинокой и бессмысленной старости у тебя была она – та, которая способна любить, даже если нет ответной любви. Только такие и вызывают со временем глубокую и сильную любовь».
«Ладно, ладно… – стряхивал он с себя мечтательность, обращенную в прошлое. – Может быть, на такие чувства была способна только одна Цветаева». Он возвращался к серой будничности очередного дня и чувствовал, что ему становится все тяжелее.
Тогда он стал думать, что когда-нибудь покинет эту клетку и найдет нечто, что освободит его от этой сгустившейся тяготы утраченных надежд. Он представлял это нечто в виде Света, который придет и рассеет тьму его жизни, и высветлит его душу. Постепенно желание найти этот Свет в нем окрепло, и мужчина стал даже обращаться мысленно к Свету, спрашивая, как Его можно найти.
И вот вчера неожиданно для себя он собрался и вышел за город к заброшенной дороге. «Такая же одинокая и никому не нужная, как я сам», – подумал мужчина, глядя на нее. Но почему-то дорога притягивала, и он чувствовал, что пойдет по ней, невзирая ни на что.
Дорога тихо слушала мысли путника, лежавшего на траве, кивала ему и вздыхала. «У людей все так сложно, – думала она. – Некоторые всю жизнь стремятся к тому, что потом окажется им не очень нужным. Другие, наоборот, пренебрегают чем-то, а потеряв, горько плачут».
Но этого путника надо было обязательно довести до места назначения. И дорога попросила ветер тихо повеять прохладой на путника, чтобы тот уснул. Мужчина улыбнулся в темноте, когда почувствовал нежное дуновение ветра, повернулся на бок и уснул. Рано утром он проснулся от громкого щебета птиц и, отдохнувший, уверенно продолжил путь.
Вскоре дорога свернула в ущелье, затем после нескольких непростых подъемов и спусков вывела к заветной долине. Путник шагнул навстречу морю цветов, света и живительного воздуха. Он широко раскинул руки в стороны, не веря, что человеку может быть так хорошо. «Все, привела…» – счастливо прошептала дорога.
А мужчина все шел и шел, углубляясь в долину, и Свет вокруг него становился все ярче. В этом удивительном Свете, который залил долину, удаляющаяся фигура мужчины стала сама светлеть и даже излучать скромный, но приятный свет. Навстречу путнику вышли несколько лучезарных существ, одетых в белые одежды. Они о чем-то стали говорить. Потом все вместе тихо пошли сначала по земле, а потом по воздуху, поднимаясь вверх в сияющее небо, и исчезли в нем через некоторое время. Удивительный неземной Свет тоже исчез вместе с ними. Осталась долина, в которой по-прежнему ярко светило солнце и пели птицы, а легкий ветер покачивал прекрасные цветы.
Дорога после этого дня успокоилась, стала меньше грустить и все чаще пребывала в безмятежном настроении. Она подолгу смотрела на город и его жителей, которые всегда куда-то спешили и не замечали ее. Но дорога не обижалась. «Не любят они, наверное, меня, потому и не обращают внимания», – думала она. Но затем вспоминала путника, его размышления и говорила себе: «И все же ты хотела бы прожить с этим маленьким городом, где вечные сумерки от незнания Света и вечные колокола, которых не слышат глухие. И ради одного, прошедшего тобой, стоило жить. Поэтому оставайся дорогой для тех, кто еще помнит о Пути».
По ночам над городом зажигались звезды, люди смотрели на них и гадали, как же им найти дорогу к счастью…
Часть II
Ровная асфальтовая стрела пронзала некогда пустынную равнину и уверенно вела к горам на горизонте. Это была она, дорога. Давно ушли в прошлое дни, когда по ней никто не ходил и она почти исчезла среди дикой природы. Одинокий путник, однажды прошедший по ней, открыл для людей дорогу к Свету. По дороге потянулись первые группы желающих посетить легендарную долину. Вскоре движение стало оживленным. Наконец, местные власти покрыли дорогу асфальтом, и по ней помчались автомобили.
В самой долине открылись кафе и вырос небольшой поселок. Дорога стала знаменита, на всех картах она именовалась «Дорогой к Свету». Среди местных дорог считалось большой честью проходить хотя бы вблизи нее. Казалось, что к дороге пришло счастье.
Но в последнее время она все больше грустила. Дорога видела, как неотвратимо люди утрачивают верное понимание цели, к которой она вела. О нет, первые группы, последовавшие по стопам Путника (так почтительно называли первопроходца, ушедшего в Свет), понимали все правильно. Они шли в долину искать духовный Свет, и на тех, кто истинно верил в Него, Свет нисходил. Такие люди покидали долину, светясь от радости, и им невольно оборачивались вслед. Хотя уйти в Свет, как это сделал Путник, больше никому не удавалось.
За первой волной искателей Света последовала вторая, уже значительно большая. Во второй волне преобладали люди, не имевшие ясного представления, какого рода Свет они надеются увидеть в долине. Среди них постепенно укрепилось мнение, что «Свет» означает красивый рассвет, который часто можно было наблюдать в том месте. Вскоре в долине появился отель «Рассвет», предлагавший любоваться фантастическими рассветами из окон его номеров. А дорога к Свету в сознании людей стала просто означать дорогу к этому отелю.
Затем все стало еще проще. Рассветы публике быстро наскучили, и в отель стали приезжать за развлечениями. А какие развлечения могут быть в загородном отеле? На этот несколько странный для искушенных вопрос ответ последовал незамедлительно: в отеле появились девушки на любой вкус.
Теперь дорога уже не радовалась постоянному движению по ней. Она видела, как изо дня в день повторяется одно и то же. Лимузины подкатывали к отелю, солидные люди шли в ресторан, потом в номера. Утром сильно помятые от обильной выпивки и ночных приключений господа садились в свои лимузины и мчались в обратном направлении. Затем появлялись такси и забирали проституток. Те выходили с пачками денег в своих сумочках и пустыми глазами. Им не бывало стыдно, но бывало больно, так как с их оплаченными телами клиенты не церемонились. А душой их никто не интересовался. И они сами считали, что душа – это помеха их работе. От этого и становились пустыми глаза путан.
Дорога смолоду любила себя с чем-то или кем-то сравнивать. То с выброшенной кружкой, то с пьяной проституткой. Так и сейчас она мрачно проводила взглядом «ночную бабочку», севшую в такси, и привычно спросила себя: «Чем ты лучше этой путаны? Твоим асфальтовым телом охотно пользуются и тоже не церемонятся – швыряют на него и окурки, и бутылки. А до твоей души никому нет дела, так как душа дороги заключена в том, куда она по-настоящему ведет. Этих же людей, которые мчатся по тебе каждый день, ведешь не ты, а их страсти».
Дорога почувствовала, как она одинока. Она посмотрела вверх в надежде увидеть своего старого друга – ветер, но он изредка прилетал лишь ночью. Днем ветер не мог преодолеть пелену раскаленной гари, исходившей от сновавших по дороге машин. Дорога нахохлилась и погрузилась в воспоминания.
Она часто вспоминала Путника, с которого началась ее нынешняя жизнь. Ей хотелось, чтобы его путь повторили другие, так же прошли по ней и ушли в Свет. В тот первый раз дорога явственно ощутила, как с уходом в Свет Путника и сама она засветилась каким-то внутренним светом, и даже на какое-то время словно взлетела по направлению к небу. Ей пришло на ум, что если по ней уйдет в сияние достаточно людей, то и сама она тоже уйдет в это неземное пространство и соединится там со своими путниками.
От этого дорога стала сильно желать, чтобы в долину по ней приехало как можно больше людей и чтобы эти люди стали ее истинными путниками. Поначалу казалось, что к этому все и идет. Но затем наступило горькое разочарование. Когда известность дороги достигла своего пика, про нее забыли. Забыли, куда она на самом деле ведет. А ездить стали туда, куда можно было легко попасть и вообще без дороги.
Когда она осознала, что произошло, то стала метаться, словно в бреду. «Неужели моя душа так и будет погребена в этом физическом теле? – лихорадочно думала дорога. – И что будет со мной потом, когда полотно разрушится, а я стану ненужной, как часто бывает в этом тленном мире?»
Ответ дорога не находила и потому в слезах мысленно обращалась к Путнику: «Ты знал, куда надо идти, и Свет принял тебя. Неужели ты не можешь хотя бы кого-то позвать за собой? Я бы провела этого человека осторожнее и заботливее, чем мать своего ребенка…»
Потом дорога спохватывалась, что Путник уже далеко и, наверное, не может ее слышать. Тогда она сникала и надолго замолкала, а ее друг ветер, пролетая высоко над ней, только вздыхал: в такое время взор дороги становился пустым. Казалось, что она угасает и скоро потеряет ко всему интерес.
Но однажды дороге приснился Путник. Он шел над дорогой по какой-то светящейся полосе и, как только дорога заметила его, тут же сказал ей:
– Я иду по твоей душе и слышал, как ты меня звала на помощь. Терпи, помощь будет. Однажды по тебе пройдет второй Путник, который тоже уйдет в Свет. И твоя жизнь после этого изменится.
Дорога проснулась и подумала, какой ей приснился замечательный сон. Теперь у нее появилась робкая надежда, что сон, возможно, вещий. Она приободрилась и сказала мысленно Путнику: «Нет, я так просто не сдамся. Я не сдамся ради твоей памяти».
И не сдавалась. Она перестала отводить глаза от девушек известного рода, наоборот, заприметила одну и стала частенько за ней наблюдать. Та особенно ничем не выделялась. Это была невысокая шатенка, ее возраст уже приближался к среднему. Дороге нравилось, что шатенка, прежде чем уехать на такси, внимательно рассматривала ее, медленно скользя взглядом по асфальтовому полотну до самого поворота.
– Что, родственную душу узнала? – шутливо обращалась к шатенке дорога.
Девушка, естественно, не могла слышать беззвучный голос дороги, но о чем-то задумывалась. Чтобы скрасить свое одиночество, дорога, когда женщина выходила к ней утром, стала разговаривать с ней.
– Понимаешь, – втолковывала она шатенке, – доля у нас, в сущности, одна. И ты, и я нужны другим, так сказать, утилитарно. Ну, прокатиться разок-другой по тебе или по мне и не задуматься при этом, кто ты или я по своей сути. От этого мы одиноки, ибо мы есть то, что составляет нашу суть. И плачем мы украдкой по одной и той же причине – потому что уже теряем веру, что кто-то когда-то нас поймет. Но без этой веры выдержать нашу долю нельзя, мы сломаемся. Меньше пей и не сдавайся!
Шатенка задумчиво прятала в сумочку фляжку с виски и почти механически вспоминала о том, что произошло в ее жизни. Когда-то давно она увлеклась парнем, и ей показалось, что она встретила, наконец, того, перед кем раскроется как цветок и будет цвести всю жизнь. Она танцевала с ним до упада в ночных клубах и пила от радости почти до бесчувствия.
В одну из таких ночей ее возлюбленный исчез, а она почему-то попала в лапы сутенеров. Затем после многих перепродаж оказалась здесь. В ее душе навсегда застыло недоумение. Она никогда не могла понять тех, кто бил ногой доверчиво подошедшего котенка или плевал на цветок. Но она поняла, что люди способны к жестокому и безжалостному предательству.
Все эти годы шатенка выживала как могла. Вырваться из западни не удавалось, и она держалась только надеждой на чудо. Надеждой, которую никому не открывала и которая стала таять. Она понимала, что если надежда будет утрачена, то на смену ей придет тупое безразличие, в котором душа человеческая быстро угасает.
Шатенка пыталась за что-то зацепиться, чтобы сохранить свою надежду. Ей так хотелось поговорить с кем-то понимающим, и она порывалась мысленно заговорить даже с дорогой, по которой приезжала сюда. Но боялась это сделать, думая, что сходит с ума. В такие минуты она встряхивала головой, как бы освобождаясь от своих мыслей, и старалась больше ни о чем не думать.
Дорога проникала в мысли шатенки и очень ее жалела. Сопричастность к изломанной чужой жизни отвлекала дорогу от собственной нелегкой судьбы. И она коротала день за днем, смирившись с той неопределенностью, в которой жила.
Однажды среди бела дня прилетел ветер, что было редкостью, и дорога даже вздрогнула от неожиданности. Ветер торопливо сказал ей:
– Там, в начале… он уже идет!
И улетел, так как не мог переносить бензинового смрада. «Кто идет?» – удивленно подумала дорога. И вдруг поняла. Она моментально переместилась в сознании к своему началу. И увидела, как из только что припарковавшейся машины выбрался загорелый мужчина в кожаной куртке.
Он небрежно хлопнул дверью и застыл, рассматривая дорогу. Потом вынул из куртки ключи от машины и сильно сжал их в руке. Было видно, что мужчина о чем-то напряженно раздумывал. Неожиданно он резким движением выбросил ключи в придорожные кусты и спокойно, но решительно пошел по дороге.
Мужчина шел и думал о том, что привело его сюда. Свои сорок лет он прожил сравнительно недурно. Получил образование, занялся бизнесом и после двух-трех мелких неудач стал хозяином небольшой, но преуспевающей фирмы. Радость от успеха быстро прошла, и он стал задумываться: а какой, собственно, смысл имеет его жизнь?
Как молнией его пронзила мысль, что она, эта его жизнь, абсолютно заурядна и предсказуема. За деловым успехом придут испытания, и надо будет снова бороться за выживание. Если женится, то жена с высокой вероятностью уйдет к другому мужчине через несколько лет, а то и раньше. Ведь женщины стали так высоко ценить себя и вечно видят в следующем своем избраннике, наконец, достойного себя. Но потом все равно приходят к выводу, что есть еще более достойный.
Да и мужчины ведут себя так же. Поэтому в жизни только и остается ждать, когда предадут тебя или предашь ты сам. Никакой разницы между двумя этими вариантами нет. Кроме одной: когда предают тебя, ты негодуешь и выставляешь себя праведником или праведницей; когда предаешь ты, то всегда безразлично говоришь противоположной стороне, что вся вина лежит на ней.
На определенном этапе своих размышлений он пришел к выводу, что вся жизнь на Земле протекает под знаком предательства. Обманывают и предают люди, собственные надежды и желания, даже собственное я имеет такой же предательский характер. Но тогда получается, что в жизни так мало настоящего… И стоит ли после этого за нее и ее «блага» цепляться?
Так он стал дауншифтером. Продал фирму, вырученные деньги разместил в надежные депозиты. Получившийся процентный доход был достаточен для скромной жизни где-нибудь на океанском побережье. Он избрал довольно уединенное, если не сказать пустынное, место. Лежа в гамаке, натянутом между пальмами, подолгу смотрел на волны и слушал шум прибоя. Пытался медитировать. А также раз в несколько дней отправлялся в соседнее селение за продуктами и для общения в баре с несколькими такими же дауншифтерами.
Однажды он задержался в баре на всю ночь. Его собеседник рассказал ему про дорогу к Свету, Путника и легенду о том, что по следам первого Путника обязательно уйдет в Свет следующий. Рассказ настолько поразил его, что он долго выспрашивал малейшие подробности истории, пока не узнал почти все, что было известно про дорогу. Перспектива уйти через таинственный переход во внеземное пространство Света поразила его. Это совсем не то, что удалось сделать ему. Он ушел «от» – от переменчивости, обманчивости земной жизни, но ушел ценой одиночества, которая, как он понимал, не будет маленькой.
Уйти же «в» – в иной мир, где есть настоящие, истинные ценности жизни, это, конечно, было куда более радикальное решение. Когда его собеседник удалился, он еще долго, до самого утра, сидел в баре и чувствовал, как неведомая дорога к Свету все сильнее влечет его к себе.
На следующий день дауншифтер направился к своему отдаленному бунгало. Там он обнаружил, что ночной шторм полностью разрушил его жилище. Он понял, что если бы прошедшую ночь решил провести в бунгало, то бы, вероятно, погиб. «Это судьба», – сразу решил мужчина и ни на минуту не усомнился в сделанном выводе.
Вскоре он уже мчался на автомобиле к месту, где начиналась дорога к Свету, все время думая о том, сколько у него шансов из миллиона, что удастся уйти в Свет. Он решил максимально точно повторить действия первого Путника: пройти дорогу пешком, заночевать на открытом воздухе на полпути.
И вот он приехал, вылез из машины и идет по дороге. Что-то ему мешает… Ах да, ключи. Ниточка в прошлое, которую надо оборвать. Мужчина резким движением выбрасывает ключи.
Дорога с интересом наблюдала за путником. Она улыбнулась, когда увидела, что тот начал думать о том, каким был первый Путник. «Да таким же, как ты, – ласково шепнула ему дорога. – Все оставил ради Света. Иди же, не бойся. Он ждет тебя в долине».
Мужчина пошел увереннее, с каждым шагом приближаясь к цели. Шел долго, к вечеру дорога тихо подала ему знак остановиться. «Здесь», – указала она, и путник увидел неподалеку от дороги ключ. Он подошел и напился чистой воды. «Наверное, здесь пил воду и первый Путник», – решил он. Дорога кивнула, так как знала, что на месте ямки, где пил воду первый Путник, впоследствии забил ключ.
«Пора подумать о ночлеге», – подумал мужчина и сошел с дороги. Отойдя немного в сторону, увидел ровное место, покрытое густой и мягкой травой. Он с наслаждением растянулся на траве и стал смотреть в небо, где уже зажигались звезды. Уставший путник подумал о том, что порой самое главное в жизни начинается неожиданно и происходит совсем обыденно. Повеял тихий и приятный ветерок, и мужчина заснул.
Дорога поблагодарила ветер, что тот без просьб прилетел к путнику. Помолчав, спросила, остался ли ветер таким же свободным и независимым от всех, каким она его знала раньше.
– Знаешь, дорога, – отвечал ветер, – свобода состоит не только в свободе «от» чего-то, но и в свободе «для» чего-то. Освободиться от зла можно только для добра. А добр ты тогда, когда появляешься там, где нужен, и ничего не требуешь взамен.
– По-прежнему философствуешь, – заметила дорога. – Но любая философия примитивна, если она не имеет в себе правильного решения о добре и зле.
– Ты права, – откликнулся ветер. – Зло не прекращается злом, а только умножается. Лишь добро способно победить зло.
– Ну что ж. Этот, – кивнула дорога в сторону спящего путника, – понял это, а потому и пройдет в Свет.
Ранним утром мужчина продолжил свой путь и пришел в долину. На балконе отеля стояла шатенка и наблюдала восход солнца. В этот день восход был необычайно красив. Шатенка раньше стала замечать, что восходы в долине становятся все бледнее и перестают отличаться от восходов в других, менее примечательных местах. Она не могла объяснить, почему так происходит. Как не могла и сейчас понять причину необычного рассвета, который наполнил округу тонким и сильным сиянием.
Внимание шатенки привлек мужчина, который пришел по дороге и, не останавливаясь, шел навстречу рассвету. Неожиданно сияние словно сгустилось вокруг него, и шатенка увидела, как мужчина остановился перед чьей-то светлой фигурой. Они о чем-то заговорили, потом пошли к рассвету, поднимаясь вверх, и стали постепенно исчезать в небе. Вдруг над дорогой взмыло какое-то светлое облако и поплыло за двумя фигурами, растворяющимися в небесной синеве. Это была душа дороги, которая тоже наконец получила свободу.
– Дорога! Ты уходишь? – закричала шатенка, не боясь, что персонал отеля примет ее за сумасшедшую.
– Да! – ответила дорога. – Я ухожу туда, куда вела и все время звала других. Так поступай и ты, зови к Свету этот слепой народ, который считает себя зрячим и духовным. Будь сама им дорогой! И неси крест одиночества и забвения ради немногих истинных Путников. Через это придешь ко мне и будешь со мной.
С этими словами светлая душа дороги взмыла вверх и ушла в неземное сияние, которое вскоре исчезло.
