Текст книги "Ликвидаторы"

Автор книги: Виталий Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Но самое неприятное, как объяснял Дэл, заключалось в том, что никакой анестезии не давали. Когда конечность полосовали стимулирующими электроимпульсами, боль приходилось терпеть, сжимая зубы. Врачи говорили, что это единственный способ в короткие сроки регенерировать ткани, а если ввести анестезию, стимуляция не сработает: поврежденные нервные окончания будут отключены, организм просто не станет бороться за искалеченную ногу, как необходимо.

Так или иначе, Дэл вытерпел муки, присоединился к товарищам с рассказами-страшилками, но долго геройствовать ему не позволили. Почти сразу после погрузки и взлета с Ламура Клещ скомандовал общий сбор в конференц-зале транспортного судна.

Там их поджидал офицер из группы стратегического развития в чине майора. Он и поставил «сто семнадцатой» боевую задачу. Или рабочую? Кому как больше нравится, это дело вкуса. Сергей предпочитал слова «боевая задача».

Итак, они действуют возле Альфы Центавра. Их цель – планетная система звезды Толиман.

– Толиман по своей природе – желтый карлик, похожий на Солнце, – объяснял майор бойцам, переставшим дышать от волнения. – Желтый карлик, только свечение чуть ярче, чем у нашей родной звезды. Чуть ярче – это по звездной классификации, разумеется. Разница в температурах ядер значительная, как и в испускаемом свете, но цифрами напрягать не буду, не суть. Планеты в этой системе расположены дальше, чем Меркурий, Венера и Земля, на одной из них, Цикаде, условия очень похожи на земные.

Услышав это, бойцы «Метлы» оживились, а Клещ, наоборот, поморщился. Так, будто проглотил что-то кислое. Заметив это, майор усмехнулся.

– Сразу видно, чем опытный сотрудник зонд-команды отличается от новичков, – покровительственно заявил офицер. – Ветераны хорошо знают: нет ничего страшнее, чем планеты земного типа. Особенно с кислородной атмосферой. Такие планеты обладают достаточно сложными формами жизни. Проще говоря, там зонд-команды поджидают агрессивная флора и фауна, безжалостно расправляющиеся с незваными чужаками.

Однако вернемся к системе звезды Толиман. Планет у нее четыре. Самая дальняя – Форост. По данным предварительной аэрокосмической разведки – это ледяная пустыня. Третья планета – та самая Цикада, о которой я говорил выше. Похожая на Землю. Но не морщьтесь, сержант, эту планету вам зондировать не придется. На ней уже существует небольшая колония, населенная людьми. Цикада давно обследована, там найдены залежи трансурановых руд, очень нужных ГалаСоюзу, потому освоение планеты началось вне графика, около десяти лет назад.

– Очень хорошо! – не удержался от реплики Клещ.

Он знал, что старшего по званию перебивать не следует, но так обрадовался словам майора, что на секунду забыл о субординации.

– Итак, – продолжил инструктор, не обратив никакого внимания на мелкое нарушение дисциплины. – На третьей планете, Цикаде, есть рудники, где добываются трансурановые компоненты, есть завод по первичной переработке, а также небольшой город и… колония. Сообщаю эти сведения исключительно для общего развития, как я уже сказал, там вам работать не придется.

– Колония? – не удержался Кастет.

Бывший зэк не мог оставаться равнодушным к теме, близкой его сердцу.

– Там содержатся заключенные, работающие на рудниках, – терпеливо пояснил майор, опять проигнорировав нарушение дисциплины.

Видимо, теперь, когда «сто семнадцатую» выпустили из учебки и бросили в пекло, отношение к бойцам изменилось. Их уже не числили стадом желторотиков, а считали членами большой семьи ликвидаторов. Почти равными. От этого будто крылья вырастали за спиной.

– На рудниках довольно приличный уровень радиации, – развил мысль майор, чтобы все его поняли до конца. – Вольнонаемных нет, так решило правительство ГалаСоюза. Только преступники, которым смертная казнь заменена работами на Цикаде.

«Пока не умрут от лучевой болезни…» – понял Сергей то, что не договорил офицер.

– Но, повторяю, все, что происходит на Цикаде, вас не касается. Она исследована и колонизирована вне графика. Вы работаете четвертую, вторую и первую планеты. Про четвертую, Форост, я уже рассказал. Самая ближняя к Толиману – песчаная пустыня, Брик. У этой планеты очень слабое электромагнитное поле, она не в состоянии удерживать приличную атмосферу, не защищена от магнитных бурь. Там не проводилась детальная наземная разведка, только воздушная, да еще автозонды брали пробы грунта. Настало время изучить Брик подробнее. Думаю, со временем там будет создана стационарная база геологов, у ученых есть подозрения, что недра Брика могут содержать много полезного для ГалаСоюза. Соответственно, первая планета тоже попадает в сферу ответственности зонд-команды.

Ну и на десерт вторая планета – Илана. Услышав о ней, сержант Клещ поморщится, я знаю. Так вот, эта планета немного напоминает Венеру.

Клещ действительно жутко скривился, а офицер, увидев это, расхохотался.

– Что поделать, сержант, что поделать! Что хорошо для зонд-команды, то плохо для ГалаСоюза! И наоборот. Как вы все понимаете, Илана – это низкие облака, приличная влажность, джунгли, в которых, мы подозреваем, скрываются неизвестные животные… В общем, настоящий подарок для сообщества людей. Если, конечно, хорошенько поработать над планетой, сделать из нее «конфетку». Ну, а первая детальная разведмиссия на Илане – ваша задача…

Итак, «Метла-117» работает в системе звезды Толиман, поочередно исследуя три планеты: Форост, Брик, Илану. Вместе с вами действуют еще три «Метлы», только вы с ними пересекаться не будете: две группы начнут зондирование на полюсах планет, одна – в экваториальной зоне, в другом от вас полушарии. Еще работают две «Драги», но это уже совсем другая история, не имеющая отношения к сухопутной разведке.

Связь между группами не планируется. Все данные вы собираете самостоятельно, они поступают в координационный центр, где информация расшифровывается, суммируется, верифицируется. Смысл понятен? Благодаря тому, что на поверхности планеты одновременно работают четыре независимые зонд-команды, мы в итоге получаем достоверную информацию о растительном и животном мире системы. Ну, а все дальнейшее – забота геологов, инженеров, аналитиков. И отрядов тотальной зачистки, если ГалаСоюз примет решение о колонизации какой-то из обследованных планет.

Сергей на минутку отвлекся, попытался представить, каково приходится геологам. Зонд-команды хотя бы сидят на «сэндвиче» из полимербетона, а геологи бурят недра. Алмазы ищут, редкие металлы. Или еще что… А ну как из скважины вместо нефти или природного газа – щупальца?!

Но майор из службы стратегического развития не дал «помедитировать» над такой сценкой из фильма ужасов.

– Сержант, начинается ваша работа! «Метла-117» приступает к действиям на Форосте на сутки позже, чем другие зонд-команды. Насколько я понял, это связано с тем, что вы ожидали полного восстановления одного из бойцов группы.

Все, как по команде, дружно повернули головы в сторону Дэла, посмотрели на него. Тот насупился, но ничего не сказал.

– Действуйте, Клещ! Вот электронные карты для личного состава, на флэш-носителях! Одевайте команду по схеме «Лед», ведите на погрузку в десантный скутер! Удачи!

Майор крепко пожал руку каждому, чем очень удивил Сергея. Офицер с большими звездами так душевно провожал их, словно они были лучшими друзьями. Почему это произошло, Воронин понял много позже.

– За мной! – скомандовал Клещ и повел зонд-команду в «баталерку», на переодевание.

Они нацепили на себя теплые тельники с подшерстком вместо обычных маек. Затем – такие же утепленные нижние штаны с начесом внутри. На ноги – не просто обычные носки, но и шерстяные, чему очень обрадовался Дэл. Он надеялся, что так больную ногу будет меньше натирать обувью. Затем все пошло по обычной схеме: нижний эластичный комбинезон, сапоги. Шерстяные перчатки на руки. Бронекожа.

Бойцы посмотрели друга на друга – теперь они снова напоминали черепашек, спрятавшихся в панцири. И так было значительно привычнее, удобнее, спокойнее.

– Проверить уровень зарядки аккумуляторов! – скомандовал Клещ. – Забрала – защелкнуть! Проверить связь! Раз, два, три, настройка! Сержант Клещ! Все меня слышат?! Отлично! Проверить работу системы климат-контроля! Проверить исправность системы регенерации воздуха! Замечания по работе есть? Нет? Отлично! Взяли снаряжение! Рюкзаки! Чехлы с оружием! Проверили аптечки! Запасные комплекты белья! Геплы! Есть! На посадку – бегом! Марш!

Пятнадцать черепашек, грохоча сапогами по металлической палубе, бросились к десантному скутеру совсем не с черепашьей скоростью. Один за другим бойцы «Метлы-117» попадали в гнезда-амортизаторы, опуская и фиксируя на себе защитные скобы.

Клещ быстро оглядел товарищей. Именно товарищей. Теперь все изменилось, они больше не были сержантом и рядовыми. Они играли на одной стороне, а ставка в этой игре была очень своеобразной. Не тележка алмазов. Не гора золотых слитков. Даже не огромный счет в банке, нет.

Их собственные жизни. Пятнадцать жизней, которые они поставили на кон – кто по собственной воле, кто по стечению обстоятельств, но теперь все прошлое не имело никакого значения. Они все играли на одной стороне, независимо от того, кем были раньше и кем хотели стать.

– «Метла-117» к выброске на Форост готова! – четко доложил Клещ.

И сразу же после этого пол ушел из-под ног с такой скоростью, что стало немного дурно, появился странный привкус во рту, а в глазах потемнело. Сергей ухватился за предохранительную скобу, сильно сжал ее.

«Ну, вот и все, – подумал он. – Конец тренировкам. Конец ожиданию. Мы начинаем. Господи, помоги нам!»

Следующие семь дней ничем особенным не запомнились. Поначалу, когда десантировались на Форост, все делали не только быстро, но и нервно – как-то «угловато», как выразился Ботаник. Оттого, что это первое настоящее задание, все суетились больше, чем следовало. Постоянно держа в голове мысль, что вокруг не учебный полигон, были излишне напряжены, вот и получалось все «угловато».

Хотя на самом деле все это здорово напоминало тренировки в одном из дальних «кубиков», где в «холодильнике» были смоделированы очень похожие условия. Только здесь дневная температура колебалась около минус тридцати градусов, а ночная – около минус восьмидесяти.

Перед выброской пилоты ракетного скутера сделали все четко по инструкции: изменив вектора тяги движков, медленно проплыли над огромным белым полем, с помощью сканеров отыскивая место, где до твердой почвы была минимальная толщина льда. Там зависли. Стационарными геплами выжгли, вернее, выплавили площадку для лагеря, куда и сбросили зонд-команду вместе с пожитками и грузовыми контейнерами.

А дальше началось то же самое, что неоднократно проделывали на полигонах разных типов. Выставили охранение. Растащили грузовой контейнер. Принялись в экспресс-режиме монтировать «сэндвич» под свой будущий дом. Все как обычно: слой полимербетона, слой арматуры, который превратили в прочную решетку. Слой полимербетона, слой «ежиков». Еще слой бетона, последний.

Колючка. Сигнальные мины. Детекторы движения и тепловых полей. Ультразвуковые отпугиватели. Оборудовали периметр лагеря по полной программе, хотя пси-сканеры жизнерадостно проинформировали бойцов «Метлы-117», что на Форосте «обнаружены сущности первого уровня». И только.

Бактерии? Черви? Водоросли с хилыми зачатками сознательной деятельности? Все это, конечно, имело значение, но команда как-то сразу успокоилась. Уже при монтаже «сэндвича» работали, понимая, что снизу, из почвы, их атаковать никто не станет. Ну, разве что местные черви умеют прогрызать полимербетон полуметровой толщины, причем с довольно высокой скоростью – не менее семи-восьми сантиметров в день. При другом, меньшем темпе движения они просто не успели бы добраться до людей.

Затем приступили к монтажу «дома»: создав основу из стальных прутьев и сетки, на этот каркас налепили «мясо» – ту же полимерную пену, которая затвердела и сформировала прямоугольную коробку. Чуть дольше провозились с крышей: поднялся сильный ветер, работать стало труднее. Ветер подхватывал хлопья пены из раструба «пылесоса», сносил их в сторону, создавая за лагерем причудливые наросты – будто работал скульптор, ваявший нечто экстраординарное. Увидев эти творения природы, Поэт засмеялся, начал рассказывать товарищам про художников-импрессионистов, только Клещ не позволил болтать, оборвал на полуслове.

И правильно сделал. Требовалось закончить монтаж крыши, внутри пенного «кубика» развернуть три палатки с пневмополом и пневмостенами, а работать стало чертовски сложно. К вечеру температура упала до минус семидесяти, ветер еще усилился. Теперь он вздымал облака снежной пыли, со свистом гнал их через защитную «колючку», бросал в лица дозорных, менявшихся каждые два часа.

Когда температура упала до минус восьмидесяти, бронекожа покрылась тонким слоем инея и льда. При каждом резком движении «стеклянные» корочки отслаивались, лопались, от этого становилось неприятно и жутко. Все время казалось, что треснула защитная «скорлупа», а значит, надеяться больше не на что: скутер ведь ушел и «помахал всем ручкой»…

Клещ успокоил товарищей, объяснил, что с защитными костюмами все в порядке, а тонкая корочка льда на них – это явление обычное. Мол, климат-системы теперь работают в запредельном режиме, создавая внутри «скорлупы» комфортную температуру. Полную термоизоляцию наружной оболочки от внутренней осуществить невозможно, а коли так – верхний слой немного теплый. Попадающий на бронекожу снег начинает подтаивать, а потом, когда ветер усиливается, ледяное дыхание подмораживает корочку, которая и хрустит при резких движениях.

Это немного ободрило, но работали все равно аккуратно – так, словно прятались не внутри бронекостюмов, а в изделиях из тонкого силикона, способных порваться от прикосновения с любым острым предметом.

Закончив с установкой пневмопалаток, которые разместили вокруг пустого центра, выбрались во внешнюю полибетонную «коробку», неторопливо и тщательно смонтировали переходной тамбур, чтобы внутри жилого отсека можно было находиться без бронекожи и дышать воздухом. Герметизировали швы. Проверили конструкцию на утечки. Развернули систему регенерации кислорода. Притащили на середину круга «буржуйку» – так в шутку называли печь, работавшую на брикетах концентрированного топлива.

Через пару-тройку часов, как раз к тому моменту, когда Сергей сменялся с дежурства, которое запомнилось только без конца бьющими в лицо снежинками, внутри «коробки» стало теплее.

Отстояв свой наряд в дозоре, Воронин с удовольствием вернулся в «дом», где термометры уже показывали плюс пять по Цельсию. Однако на этом праздник сердца закончился. «Буржуйка», когда в нее закинули еще несколько брикетов, напряглась, сумела поднять температуру до плюс десяти, но на большее оказалась не способна.

Все-таки под лагерем зонд-команды была веками промороженная твердь Фороста, температура «на улице» опустилась до минус восьмидесяти пяти, а ветер завывал и бесновался так, что приходилось передвигаться по лагерю, к постам, держась за натянутые леера.

Спали по очереди, составив распорядок дежурств и работ. Клещ назначил своими заместителями Боксера и Черепашку Ниндзя, которые в периоды отдыха сержанта должны были следить за сменами часовых на постах и за графиком сна.

Когда настал черед Сергея, он забрался в палатку, с наслаждением стащил бронекожу, долго чесал все нывшие и зудевшие места. Потом, чуть подумав, сменил комплект белья, натянул защитный костюм обратно, решив, что так спать неудобно, зато надежно.

Забрало он не опускал, дышал кислородом от регенерационных установок «коробки». Улегся на спину и долго лежал, слушая, как воет ветер. Даже крыша из пенобетона и стены пневмопалатки не гасили этих звуков. Иногда начинало казаться, что снаружи стонет и бесится живое существо, любой ценой пытающееся опрокинуть жилище людей, уничтожить незваных чужаков. Растащить их остывающие тела по белой пустыне, засыпать мелкой ледяной крупой, заровнять. Стереть следы наглого вторжения.

…Последующие дни мало чем отличались от первого. Бойцы зонд-команды несли однообразные вахты, возвращались греться в жилой отсек, в палатки, где температура держалась на уровне десяти-двенадцати градусов выше нуля. В те часы, когда ветер немного стихал, совершали лыжные переходы по ледяной пустыне, пытаясь отыскать признаки существ других уровней, кроме первого.

Расставляли анализаторы. Брали пробы грунта. Страшно уставали от необходимости все время дышать через регенерационную систему. Когда поднималась снежная пурга, домой возвращались, руководствуясь только сигналами радиомаяка – глаза не могли помочь в белой колючей круговерти, которая по-прежнему не желала признавать непрошеных гостей за своих.

Сильные вихри несколько раз обрывали страховочные растяжки мачт, на которых развернули «лепестки» солнечных батарей, и приходилось начинать монтаж заново. С каждым разом это злило все сильнее и сильнее. Люди понимали, что делают бесполезную работу: добыть электроэнергию от Толимана почти не получалось, он все время был скрыт тучами, а повторный монтаж панелей отнимал много сил, работать приходилось на ветру…

Запас брикетов с топливом уменьшался, так же как и запас «живых» аккумуляторов для бронекожи, но, по всем расчетам, до конца недели должно было хватить. На четвертый или пятый день все порядком устали от снежных бурь и друг от друга. Клещ, сообразив, что людям трудно все время находиться в замкнутом помещении, старался загрузить свободных от вахт бойцов бесполезной работой, лишь бы не набрасывались на соседей.

Они заново проверяли установленные вокруг лагеря анализаторы, снова и снова брали пробы грунта и льда, один раз даже ухитрились дойти на лыжах почти до кромки океана, но к самому берегу сержант подойти не разрешил. Сказал, что за прочность льда тут никто не отвечает, и «Метле» не стоит терять бойцов.

– Слава богу, нам не надо вниз, – пробормотал сержант, то ли себе, то ли товарищам. – Исследованиями океана занимаются «Драга-215» и «Драга-216», не мы. Считайте, нам повезло.

На четвертый день Сергей перестал бояться, что планета выпотрошит «коробку» и размечет остывающие тела по ледяной пустыне. Была некая черта, раздел: раньше боялся, а потом – перестал. С этой минуты он спал не в бронекоже, а в шерстяном костюме, с головой накрываясь полипропиленовым одеялом. Лишь бы не слышать вой ветра…

«Метла-117» ела концентраты со вкусом хлеба и ветчины, запивала это кофе и бульонными кубиками, но с каждым днем бойцы теряли вес, становились более замкнутыми, угрюмыми, агрессивными. Ледяная пустыня Фороста угнетающе действовала на всех. Штаб сообщил: ни одной разведгруппе не удалось обнаружить признаков жизни или разумной деятельности на планете. Вокруг царила белая тишина, если не было ветра. Или белое безумие, если он, передохнув, брался вновь трепать лагерь людей.

Все это вытягивало силы и нервную энергию – каплю за каплей. Сергей недосыпал и уставал. Уставал не от перегрузок, а от монотонного однообразия, от воя ледяной пустыни. Никогда раньше он не предполагал, что чужая планета может так быстро измотать человека – не агрессией диких животных, не почвой, уходящей из-под ног, а ветром, который не умеет менять направление. Слепящей белизной ледяной пустыни, где глазу не за что зацепиться.

От недосыпания и хронической усталости голова стала тяжелой, глаза ворочались с трудом, то и дело появлялись необъяснимая тошнота, навязчивое желание отыскать любую дверь – какую угодно – и выбраться из белой ледяной клетки. Тянуло приложиться к аптечке, сесть на транклы, чтоб побыстрее пролетели дни и часы, оставшиеся до прибытия ракетного скутера.

Кажется, кто-то не утерпел, взялся «лечиться» с помощью набора медикаментов. Наркоша? Сергей слышал, как Клещ орал, как матерился и топал ногами, но к этому времени Воронина охватила такая апатия, что он остался лежать в палатке. Даже не полез наружу смотреть, кого сержант клялся «похоронить здесь из гепла». Наркошу, наверное… Тот с самого начала мечтал припасть к некоторым препаратам…

Даже во время короткого забытья, чем-то напоминавшего обморок – сознание отключалось, Сергей продолжал монтировать «лепестки» солнечных батарей, всматривался в снежную пелену, подняв гепл. Брел куда-то сквозь белые вихри, зная, что ему обязательно нужно выйти. Обязательно нужно выйти, только вот куда? Зачем? Этого он не мог вспомнить во сне…

Когда Клещ, чуть ли не пинками, принялся расталкивать апатичных и вялых товарищей, Воронин даже не сразу понял, чего хочет сержант. Только после третьего или четвертого «тычка» в мозг проникла суть приказов Клеща.

Ракетный скутер прибыл! Собирайтесь, отморозки! Быстрее!!!

Скутер. Это было как манна небесная для всех страждущих. Бойцы задвигались, не веря в собственное счастье. Чудо?! Неужели действительно пришел? Неужели их не бросили?! Где-то есть люди, которые помнят о них?! «Метлу-117» не оставили тут, умирать на ледяном поле? Этого просто не может быть…

Но скутер действительно ждал. Вскоре они оказались на корабле, смогли стащить с себя изрядно надоевшую оболочку, начали дышать настоящим воздухом. А горячий душ настолько поразил Сергея, доставил такое немыслимое наслаждение, что потом, выбравшись наружу, Воронин долго не мог понять: как это раньше он не видел, в чем заключается настоящее человеческое счастье?!

Все повторилось сначала. Узкое пространство десантной капсулы ракетного скутера. Темень в глазах, привкус давно съеденного завтрака во рту. Могучий залп бортовых генераторов плазмы. Резкий зуммер сирены, мигание красных ламп. Крики Клеща «Пошел! Пошел! Пошел!»…

Один за другим они вывалились на мелкий серый песок Брика, от жара геплов местами превратившийся в горячее стекло. Двойками разбежались по сторонам, оставляя на поверхности причудливые иероглифы следов. Хлопнули пороховые ускорители, делая «приземление» грузового контейнера более мягким.

– Вскрыли! Пластины растащили! Дозор: Пальцун, Дэл, Кастет! Остальные, со мной! Начали монтаж!

Кажется, в этот раз Клещ нервничал посильнее, чем на ледяной планете. Возможно, сержант беспокоился потому, что пси-сканеры несколько раз дали предупреждение: «Обнаружены сущности первого-второго уровней…»

Все-таки не бактерии и не черви, что-то покрупнее и поумнее. Наверное, именно по этой причине Клещ суетился больше, чем обычно, отдавал команды очередью, стараясь уследить за всеми подчиненными. Между тем столь детально руководить бойцами не требовалось: все отлично знали, что надо делать при высадке на новую, необследованную планету.

Вскрыли контейнер. Вытащили «пылесос». Резвыми скачками начали таскать к будущему периметру базы арматуру для монтажа защитной решетки. Пастух в это время уже начал заливку «треугольника», вымеренного и вычерченного Клещом.

Стальные стержни – в незастывшую пену! Не провалиться по щиколотку в полимер! Сварочные аппараты – к бою! Бои ведь тоже бывают разными. Можно сражаться с «сущностями пятого уровня» – с людьми. Можно – с дикими животными. А можно – вот как сейчас – с упрямой и непокорной планетой, готовой сделать все, чтоб наказать дерзких пришельцев…

Решетка сварена. Еще слой полимербетона. Стальные «ежики» для непрошеных гостей, если таковые вдруг появятся и пожелают добраться до людей снизу. Еще слой бетона! Отпугиватели! Детекторы! Сканеры! «Колючку» вокруг периметра! Сигнальные мины!

В этот раз, в отличие от Фороста, по краю периметра проложили еще и две стальные шины, на которые следовало подать высокочастотный ток, дабы оградить лагерь от непрошеных «ползунов». На ледяной планете этого делать не стали – все равно шины замкнуло бы от ледяной крошки. Да и некому там было заползать на охраняемую территорию.

А здесь – можно ждать чего угодно. Песчаные пустыни, если судить по Земле – любимое место ядовитых пауков и змей, скорпионов и прочей нечисти, которая обожает вонзить зубы или жало во что-то мягкое, податливое.

В сумасшедшем темпе создав «сэндвич» полуметровой толщины, тут же взялись за возведение стен дома – четырехугольной «коробки», внутрь которой следовало упрятать жилые пневмопалатки.

Сварили основу крыши. Залили ее полимербетоном. Пробурили дыры в уже застывшем «сэндвиче», установили мачты. Растяжки. Раскрыли лепестки энергобатарей.

– Браво, орлы! – не удержался и похвалил Клещ, когда лагерь был полностью готов к приему зонд-команды, а все пожитки – перетащены в «коробку». – Браво, «Метла-117»! Отличная работа!!!

Сергей хотел вытереть пот со лба, ткнул рукой в шлем. Улыбнулся. Посмотрел на оказавшегося рядом Быкана. Товарищ тоже улыбался. Было что-то необычно возбуждающее в таких высадках – в крови появлялись лошадиные дозы адреналина, все работали не на пределе, а за пределом собственных возможностей, но до чего же приятно услышать похвалу строгого и придирчивого Клеща!

Лишь теперь, усевшись на коробку с запасными энергобатареями для геплов, Сергей внимательно огляделся. До того момента у него не было времени смотреть по сторонам, это должны были делать дозорные, которые, как обычно, в работах не участвовали, занимались тем, что контролировали свои сектора ответственности – по сто двадцать градусов на каждого.

…На первый взгляд Брик казался песчаной пустыней. Слабый ветер, совсем не такой безумный и свирепый, как на Форосте, устраивал маленькие «водоворотики» легкой, почти невесомой пыли, которая взмывала над поверхностью от любого дуновения.

Воронин еще раз потянулся вытереть пот, посмотрел на датчики наружной температуры. Плюс сорок по Цельсию. Да, это не Форост. Здесь хоть не придется трястись по ночам от холода, растирать замерзшие конечности. Можно надеяться, что «буржуйка» вообще не пригодится, скорее – кондиционеры, чтобы снизить температуру воздуха до привычной…

Ветер подул чуть сильнее, маленький песчаный вихрь пронесся сквозь колючую проволоку, не заметив ее. «Поднялся» на платформу, созданную людьми, покатился к Сергею. Тот, смеясь, попытался поймать бронеперчаткой «живой» песчаный смерч. Удалось? Он посмотрел на ладонь: частички были невероятно мелкими, напоминали стиральный порошок, а не песчинки с какого-нибудь пляжа. Видимо, за сотни или тысячи лет жернова планеты перетерли их в такую мелкую субстанцию, что мог бы позавидовать любой VIP-курорт.

Клещ, Ботаник и Отец закончили монтаж санузла и переходного бункера, затем герметизацию «коробки», и сержант вылез наружу, страшно довольный. На его дубовом лице расплылась широкая блаженная улыбка.

– Ну вот, устроились! – известил он всех.

Бойцы, свободные от вахты, стояли или сидели прямо на площадке в ожидании дальнейших приказов. Клещ тоже плюхнулся пятой точкой на ящик, положил гепл на колени. Задумчиво оглядел песчаные барханы, и улыбка сошла с его лица.

– Где же здесь сущности первого-второго уровней? – пробормотал он. – Ни одной сволочи не видно… Слава богу, хоть кроковольфов нет, это нам крупно повезло.

– Уверен? – ухмыльнулся Боксер, невольно перейдя на «ты».

Чем больше они работали вместе, одной командой, тем короче становилась дистанция между сержантом и новичками. Теперь все выглядело совсем не так, как в первые дни обучения на тренинг-базе ликвидаторов.

– Уверен! – в тон ему ответил Клещ. – Если бы здесь обитали эти сволочи, они уже напали бы на нас!

– Выходит, – уточнил Сынок, – мы что-то вроде лакмусовой бумажки. Ну, индикатор. На себе проверяем: насколько опасна пустыня? Сожрут – опасна. Не сожрут – не опасна.

Клещ оскалился, посмотрел на спрашивающего так, словно тот интересовался какой-то глупостью.

– Угу. А ты что думал? Приличное бабло за просто так не платят…

«И в самом деле, – подумал Сергей. – Чего Сынок задал такой дурацкий вопрос? Будто раньше не въехал, на что нас всех подписали, в чем главная задача зонд-команд…»

– Ладно, – поднялся на ноги сержант. – Передохнули – и хватит. Надо провести небольшую разведку на местности – посмотреть, что творится вокруг нашей базы! Отец! Пастух! Наркоша! Вы остаетесь здесь, смените караул, как придет время. Плюс остается Боксер, за старшего! Все прочие – со мной! Разбиваемся на четыре двойки, идем веером на юг. По команде – сразу разворачиваемся и возвращаемся!

«Четыре двойки, – подумал Воронин. – Ну да, в лагере остаются семеро, а нас – четыре двойки. Восемь. Клещ делит отряд пополам, на всякий случай…

Ему в напарники достался Ботаник, который весело устремился вперед, шаркая ногами, поднимая сапогами облачка легкой пыли.

– Хэй! – остановил его Сергей. – Повнимательнее! Не забывай, мы должны прикрывать спину друг друга!

В общем-то, он понимал, отчего у спутника такое дебильно-радостное состояние. В душе Сергея творилось примерно то же самое. По сравнению с ледяным безумием Фороста здешние места казались настоящим раем. Ни тебе жестокого ветра. Ни изматывающего завывания. Ни адского холода. Плюс сорок – это же почти курорт!

– Господи, хорошо-то как! – раздался в головных телефонах радостный голос Поэта. – Парни!!! Благодать-то какая! Так и хочется бежать вперед, раскинув руки! Нет холода!!! Нет ветра!!! Ура пустыне!!! Да здравствует Брик!!!

– Стоять, Поэт! Стоять! – в голосе Клеща прозвучали такие нотки, что Сергей невольно остановился, тревожно посмотрел направо – туда, где шли Поэт и Сынок.

Один из бойцов «Метлы-117», сжимая гепл в правой руке, бежал к вершине песчаного бархана, оставляя за собой цепочку неровных следов.

Что за идиот? Поэт, конечно же!!!

– Стоять! Поэт, мать твою, стоять на месте! – Клещ не шутил, не играл, он действительно был страшно испуган тем, что творил подчиненный.

А Поэт будто не слышал – он раскинул руки, словно ребенок, вообразивший себя самолетом, и все бежал, бежал к гребню желтого холма, бормоча под нос какие-то стихи. А потом, достигнув вершины и не успев остановиться, вдруг не удержал равновесие, покатился куда-то вниз, исчез за гребнем.

Сердце ушло в пятки – таким страшным был крик, резанувший по ушам. Первым опомнился Клещ. Кажется, он вообще ни секунды не «тормозил», в отличие от менее опытных товарищей. Сержант рванул к загадочному бархану, сдернул гепл с плеча, на ходу меняя его фокусировки.

Однако он был дальше от места событий, нежели Сынок, который шел в паре с Поэтом. Опомнившись, Сынок резво бросился на вершину песчаного холма. Чуть не добежав до гребня, упал на колени, выставляя ствол гепла перед собой.

Сергей и Ботаник тоже рванули туда, а в ушах уже не было воплей Поэта, только странный булькающий звук, будто кто-то захлебывался. Что-то жутко хрустнуло, от этого вся еда в желудке, даже вчерашняя, запросилась наружу. Воронин чудом удержался от того, чтобы испачкать собственную бронекожу.