Текст книги "Раскрыть свое убийство"

Автор книги: Виталий Егоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

3

Ближе к вечеру появился усталый и вспотевший Сологубов и доложил:

– Обошли все квартиры близлежащих домов, но все безрезультатно. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал.

– Плохо, – досадливо качнул головой Каприн и поинтересовался: – Как насчет фоторобота?

– Отвез свидетельницу к криминалистам, к ночи ориентировки с субъективным портретом подозреваемого будут готовы.

– Слушай, Володя, откуда к нам свалился этот страшила? – недоуменно пожал плечами Каприн. – Приметы-то хорошие, по ним нетрудно будет вычислить преступника.

– И я так думаю, – кивнул Сологубов. – Вот будет готов фоторобот и начнем вычислять.

Разговор оперативников прервал трель телефонного звонка. Это был дежурный, который сообщил:

– Семен, срочно поднимись к Козлову.

Увидев оперативника, Козлов вскочил на ноги и пошел навстречу, с придыханием сообщив:

– Идем быстрее к начальнику!

– Что случилось? – недоуменно спросил его оперативник.

– Не знаю, он потребовал зайти именно с тобой.

– Со мной? А что ему надо?

– Не могу знать. Следуй за мной.

Начальник милиции, грозно глянув на подчиненных, спросил:

– Как идет раскрытие сегодняшнего убийства?

– Работаем, – ответил Козлов. – Таскаем людей, проверяем подучетные элементы.

– Че врешь! – крикнул начальник и указал пальцем на Каприна. – Твой подчиненный, вместо того, чтобы раскрывать убийства, посреди бела дня гуляет по городу в обнимку с какой-то девахой! Как ты контролируешь личный состав вверенного тебе подразделения?

«Черт, кто-то стуканул? – промелькнуло в голове у опера. – Кто эта гнида?»

Козлов, укоризненно зыркнув на Каприна, виновато опустил голову.

Оперативник решил как-то спасти ситуацию и доложил:

– Товарищ полковник, я встречался с важной свидетельницей.

– Это что за свидетельница, которой надо дарить цветы и обнимать за талию?! – разорялся руководитель. – Опять лоббируете мои указания?!

«Все, провал! Расслабился, перестал соблюдать конспирацию, Дон Жуан хренов, – укорял себя оперативник. – Где же нас с Машей высветили? Букет, талия… Это на остановке автобуса! Только там я впервые обнял ее за талию! Значит, проезжавшие или проходившие мимо милиционеры. Кто-то из них?.. Постой, при встрече возле кафе я тоже обнял ее за талию… Нет, тогда букета не было у нее в руках. Все-таки, это произошло на остановке».

Повернувшись к оперативнику, Козлов с недовольным видом поинтересовался:

– Кто такая?

– Дочь убитого Шамаева. Встретились на улице, поговорили насчет сегодняшнего убийства, поскольку оба преступления могут быть взаимосвязаны.

– А букет откуда?

– Не знаю, он уже был у нее в руках, когда мы встретились.

Козлов, облегченно выдохнув, обратился к начальнику:

– Товарищ полковник, подтверждаю, что старший лейтенант милиции Каприн проводил оперативно-разыскные мероприятия, а с этой целью встретился с дочерью убитого ранее Шамаева.

– Ладно, идите! – сердито махнул рукой полковник. – Только учтите – если не раскроете преступления в течение ближайшего времени, будете наказаны оба!

Уже у себя в кабинете Козлов с хитрой улыбкой поддел оперативника:

– Хороша Маша, да вся наша! Каприн, ты неисправим, я знал, что все это закончится таким вот макаром. Ох, когда-нибудь обожжешься на этом деле!

– А что я такого сделал? – развел руками оперативник. – Ну да, признаюсь, что немного поухаживал за девушкой, зато поговорил насчет убийства. Как говорится, совместил приятное с полезным. А что, не надо было с ней разговаривать?

– Разговаривай, сколько тебе заблагорассудится, тем более с такой девушкой, – рассмеялся руководитель. – Только раскрой мне убийства. У тебя неполное служебное соответствие, следующее наказание только через аттестационную комиссию.

– Ну и уйду на гражданку, – с упрямством процедил оперативник. – Пусть пашет папа Карло, а я найду спокойную работу.

– Я тебе уйду! – пригрозил Козлов пальцем и приказал: – Иди работай и впредь, если будешь встречаться со свидетельницами, предупреждай, чтобы шеф не застал меня врасплох.

Прежде чем уйти, Каприн, вспомнив о чем-то, усмехнулся и обратился к Козлову:

– Кстати, насчет шефа. Николай Иванович, вы бы подсказали ему значение слова «лоббировать», иначе он опозорится на городском совещании, где будут присутствовать образованные люди.

– Обойдемся без советчиков, – с улыбкой отреагировал руководитель. – Я сам хотел подсказать ему об этом сегодня вечером, а то действительно данное слово для него становится коронным.

К ночи Каприн держал в руках ориентировку с субъективным портретом подозреваемого в убийстве преступника. Приглядевшись к фотороботу он, покачивая головой, обратился к Сологубову:

– Володя, он чем-то похож на Брежнева.

– Точно! – хохотнул оперативник. – А я-то думаю, на кого он смахивает. Что ж, ищем Генсека?

– Да, внешность характерная, надо раздать ориентировки всем операм, участковым, наружной службе, а также ознакомить свою агентуру, – распорядился Каприн. – Думаю, что вскорости вычислим его.

Опера работали всю ночь. Задержав и определив Ляха и нескольких членов его группировки, оперативники под утро разошлись по домам. В таком случае, когда сотрудники уголовного розыска работали в ночь, им, если позволяла обстановка, начальством давалась возможность выспаться и прийти на работу с обеда.

Когда Каприн проснулся, был полдень. Сожалев о том, что ему не удалось поприсутствовать на вскрытии трупа Авдеевой и, что надо бы все равно посетить морг, он зашел на кухню, где застал бабушку. Увидев внука, она всплеснула руками:

– Сенька, долго же ты спал! Я все заглядываю к тебе в комнату, а ты спишь и спишь. Садишь за стол, мама перед работой приготовила тебе завтрак, я уже третий раз его подогреваю.

Быстро подзакусив гречкой и жареной колбасой, он направился в бюро судебно-медицинской экспертизы.

Каприн застал патологоанатомов за обедом. Один из них, тот, который ранее исследовал труп Шамаева, увидев оперативника, радостно воскликнул:

– На ловца и зверь бежит! После обеда хотел звонить и сообщить вам ошеломляющую новость!

– И в чем же заключается эта новость? – с нетерпением спросил Каприн. – Сошлись пыжи?

Медик досадливо махнул рукой и посетовал:

– Ну ничем удивить их невозможно, сыщики ведь, все знают наперед!

– Значит, сошлись? – спросил оперативник, тщательно скрывая свое волнение.

– Да! – крикнул патологоанатом и, схватив с полки целлофановый пакетик, внутри которого виднелся окровавленный комок бумаги, потряс перед его лицом. – И дробь тройка, и количество такое же!

– Убийца один и тот же?

– Именно! Вези эту штуку криминалистам, пусть они вычитают там Достоевского!

– А вдруг не Достоевский? – поосторожничал оперативник. – Мало ли что, нынче бандитов развелось – великое множество.

– Он самый, тут к бабке не ходи! Даже не думай!

Приняв от медика пакетик, Каприн выразил надежду:

– Скрестив пальцы, иду к криминалистам. Если все сойдется, будет сподручнее работать.

По пути прихватив том Достоевского, оперативник направился в экспертно-криминалистический отдел.

Три Николая, взяв в руку вещественное доказательство, бросил беглый взгляд на пакетик и проговорил:

– Похоже, что структура бумаги та же, что и при убийстве Шамаева. Остается только вычитать текст и сравнить с томом Федора Михайловича… Интересный тип, этот убийца. Что, газеты ему мало, что замахнулся на классика?

– Вот теперь и можно обрисовать психологический портрет преступника, – рассмеялся оперативник.

– Никудышний портрет получается, – вздохнул Три Николая. – Прямо скажем, отвратительный.

– Даа уж, – протянул опер. – Моя тетя-библиотекарша тоже говорит, что этот человек – полный жлоб.

– Верно говорит твоя тетя – использовать Достоевского для убийства человека мог только конченый бес и идиот.

Посмеявшись над удачной игрой слов, Каприн спросил:

– Николай Николаевич, когда будет готово заключение экспертизы? Дело не терпит…

– Вообще-то на это дается несколько дней, но, в связи с неотложностью и важностью дела, к вечеру все будет готово. Звони, справляйся, я тут буду допоздна.

Поработав до вечера, убедившись, что группировка Ляха не причастна к убийству, Каприн, с надеждой в сердце позвонил криминалисту, который бодро сообщил:

– Поздравляю! Наша версия имеет место быть!

– Сошлось?!

– Абсолютно. Страница шестьдесят пятая и шестьдесят шестая.

– Николай Николаевич, получается, преступник вырвал из тома Достоевского подряд два листа и зарядил два патрона?

– Не факт, – возразил криминалист. – Он мог зарядить и поболее гильз.

– Но нам известно пока только о двух фактах.

– Погоди, еще не вечер, – усмехнулся Николаев. – Ты бы быстрее нашел этого урода, пока он не натворил дел.

– Ищем, Николай Николаевич, ищем. Спасибо за помощь, сейчас мы объединим оба дела в одно производство.

– Уже легче, – проговорил старый милиционер. – Жду от тебя хороших вестей.

Прежде чем положить трубку, у оперативника промелькнула приятная мысль:

«Ну вот и повод еще раз встретиться с Машей…»

Расставшись с телефоном, он вполголоса спел под Людмилу Зыкину:

– Маша, милая, Маша, как тебя я люблю.

4

На следующий день Каприн, с нетерпением дождавшись окончания утренней планерки, вернулся в кабинет и набрал телефонный номер Шамаевых. Услышав голос Маши он, успокаивая сердцебиение, глубоко вдохнул в грудь воздуха и поприветствовал девушку:

– Доброе утро, Маша, это я, Семен. Не помешал?

– Ты что, нет, конечно! – радостно воскликнула она. – Как ты мне можешь помешать, ведь ты же ведешь расследование.

– Маша, появилась еще информация. Мне надо поговорить не только с тобой, но и с Валентиной Васильевной. Она дома?

– Да, она дома, но мы собираемся ехать в магазин, ведь папы нет, и мама взяла бразды правления семейным бизнесом в свои руки.

– Поняяятно, – протянул оперативник и, немного помявшись, спросил: – Маша, а ты чем занимаешься? Извини за вопрос, но сколько мы не разговариваем, я ни разу не удосужился спросить тебя об этом.

– Пытаешься познакомиться с девушкой и не знаешь, чем она занята, – игриво рассмеялась она. – Я же все указала в протоколе.

– Тебя допрашивал следователь, я не заглядывал в протокол допроса – виноватым тоном ответил опер и добавил: – Мне все равно, чем ты занимаешься, в человеке не это важно.

– Ладно, не оправдывайся, такие промашки не простительны для тебя, работника уголовного розыска, – вновь засмеялась она и отметила: – А то, что не заглядывал в протокол, тебя только красит. Это все равно, что читать чужие письма.

– По роду своей работы мне иногда приходится читать чужие письма, – признался он девушке и клятвенно заверил: – Но в отношении тебя я этого никогда не допущу.

– Я что, особенная? – заигрывающе спросила она.

– Для меня да.

После некоторого молчания она заговорила посерьезневшим голосом:

– Ближе к делу. Учусь в университете, в следующем году оканчиваю, а сейчас у меня каникулы. Так что нам делать с мамой? Ждать тебя?

– Ждите, скоро буду.

Вскоре Каприн сидел перед хозяйкой и ее дочерью Машей, которая становилась для него не только обычной свидетельницей, коих на его веку было великое множество, но и нечто более близким ему существом. По крайней мере, он желал и мечтал об этом, угадывая по глазам девушки, как и ее терзает буря противоречий и сомнений относительно него, прежде чем она сделает шаг, который определит ее дальнейшую судьбу. Вдруг опер поймал себя на том, что его дальнейшая жизнь немыслима без Маши, он скорее умрет, чем откажется от нее. Эти мысли испугали его, он в который раз вспомнил слова ученого из школы милиции, покончившего жизнь самоубийством из-за любви. С трудом отбросив тревожные мысли, Каприн обратился к хозяйке:

– Валентина Васильевна, Маша, наверное, сказала вам, что убили некую Авдееву. Вы не знали ее?

– Нет, не знаю, – мотнула она головой. – Среди наших знакомых Авдеевых нет.

Оперативник протянул ей ориентировку.

– Тогда посмотрите вот этот фоторобот преступника, который убил Авдееву. Вам он никого не напоминает?

Женщина мелко подрагивающими пальцами взяла фотографию, присмотрелась и с отвращением вернула обратно.

– Какой ужасный тип. Нет, такого не знаю.

– Дай мне посмотреть, – протянула руку Маша. – Может быть, я его узнаю.

– Да, действительно ужасный, – с содроганием проговорила она. – Это он убил нашего папу?

– Скорее всего, это он и есть.

– А откуда у вас такая уверенность? – недоуменно спросила Валентина Васильевна. – Преступников везде полно, не только он.

– Дело в том, что вашего мужа и Авдееву убили из одного и того же ружья, предположительно, из обреза.

– Вы говорите серьезно? – испуганно расширила глаза хозяйка. – Кто этот человек?

– Вероятнее всего, их было несколько человек, – ответил Каприн. – По крайней мере, во время убийства Авдеевой видели двоих, в том числе того, кто запечатлен на фотографии. Да и во время убийства вашего мужа возле гаража видели нескольких мужчин. Получается, что образовалась какая-то банда, которая нападает на коммерсантов.

– И среди них этот страшный человек, – тихо проговорила женщина. – Он, наверное, их главарь.

– Все может быть, – кивнул оперативник и, оглядев зал, поинтересовался: – Вы не интересуетесь классиками русской литературы? Когда-либо оформляли подписку полного собрания сочинений писателей?

– Нет, а что? – насторожилась хозяйка и испуганно задала ряд вопросов: – Почему вы об этом спросили? Это имеет какое-то отношение к убийству? У этой Авдеевой украли какие-то коллекционные издания? Их преступники могут продать за очень дорого…

– Нет, Валентина Васильевна, преступники книгами не интересуются, скорее, наоборот. Они вырвали из тома Достоевского два листа, из них сделали пыжи для гильз. Эти пыжи мы обнаружили в теле вашего мужа, а позже и у Авдеевой.

– Пыжи – это что такое? – спросила женщина.

– Пыжи находятся в гильзе патрона между порохом и дробью, чтобы при воспламенении заряда вытолкать снаряд из ствола оружия, – как мог, стал объяснять опер. – Обычно пыжи бывают войлочные или из специальной прессованной бумаги, а тут преступники использовали то, что попало им под руку. Так что они явно не книголюбы.

– Значит, преступник связан с этим книголюбом? – умозаключила женщина.

– Все может быть, – кивнул Каприн, глянув в сторону Маши, которая внимательно слушала их разговор. Внезапно у него мелькнула мысль:

«Как бы остаться с ней наедине и поговорить. Может быть, пригласить в кино?..»

Оперативник стал обдумывать в голове план, как на время отлучить маму от дочери, и вдруг его осенило. Он обратился к хозяйке с просьбой:

– Валентина Васильевна, мне бы сходить в гараж.

– Зачем? – удивленно вскинула она голову.

– Принюхаться. Патрон был заряжен дымным порохом, запах должен остаться.

– По истечении такого времени? Мы успели туда завезти товар.

– Ничего страшного, запах сероводорода остается на долгое время.

– Сероводорода?

– Да, запах тухлого яйца.

– Я там была несколько раз – ничем не пахнет.

– Обычному человеку его не учуять – я буду принюхиваться.

– Ладно, – согласилась женщина и кивнула в сторону дочери: – Маша, проводи молодого человека до гаража.

Девушка, заподозрив хитринку со стороны опера, укоризненно зыркнула на него и направилась к двери.

– Хорошо, мама, провожу.

На лестничной площадке она остановила опера за руку и спросила:

– Скажи, ты же все это выдумал?

– Не совсем… – смущенно ответил он и признался: – Да, хотел поговорить с тобой наедине.

– Тогда поговорим здесь. Зачем в гараж-то ходить?

– Все-таки пойдем в гараж, я проведу поверхностный осмотр, – предложил он. – Так, для проформы, а то ты же не сможешь обмануть маму, что была там.

– Тебе можно обмануть ее, а мне нельзя? – засмеялась она. – Ну, раз настаиваешь – пошли.

В гараже, походив между коробок и баулов, он подошел к девушке, которая подбоченясь стояла возле ворот и наблюдала за его действиями, взял ее за талию и притянул к себе. Она, смеясь, оттолкнула его от себя и шутливо пригрозила:

– Ты за этим пришел сюда? Смотри, пожалуюсь маме, она-то уж покажет тебе пятый угол гаража!

– Все, все, сдаюсь, – улыбаясь, поднял он руки вверх. – Просто очень соскучился по тебе, извини.

Сразу посерьезнев, она кивнула в сторону выхода:

– Пойдем, мама уже заждалась.

Прежде чем выйти из гаража, оперативник предложил:

– Маша, сходим куда-нибудь, например, в кино.

– Когда?

– Да хоть сегодня.

– Нет, сегодня и завтра я не смогу, буду помогать маме. А послезавтра можем и сходить.

– Договорились, я тебе позвоню.

5

Поздно вечером, по уже устоявшейся за последнее время привычке, Каприн долго лежал с открытыми глазами и думал о Маше. Все те подруги, которые были у него ранее, меркли перед новой возлюбленной опера, но отнюдь не внешняя красота являлась тому основанием, имел он и покрасивее пассии, но о которых забывал уже на следующий день. А причиной такой безоглядной любви к девушке стали исходящие от нее необъяснимые флюиды, которые туманили его сознание, обволакивали тело, заставляли совершать необдуманные шаги. Он успокаивал себя тем, что ему уже почти двадцать восемь лет, что пора уже заводить семью, и такое состояние, в котором он сейчас пребывал, вполне естественное явление. Но, как бы влюбленный мужчина этого ни хотел, равновесие души не восстанавливалось. Он понимал, что находится во власти придуманных им же самим иллюзий, что на свете нет любви и, если она даже есть, это болезненное восприятие реальности, которому подвержены люди со слабой психикой, к коим опер себя не относил…

С такими мыслями он заснул далеко за полночь.

Есть спорное мнение, что мужчины никогда не влюбляются по своему выбору, все это происходит случайно и внезапно, вопреки его желанию и стремлению. Именно это и случилось с Каприным. Как уже говорилось выше, у опера было много ярких и красивых девушек, но никто из них не смогла сыграть на струнах его души. Но стоило ему случайно встретиться со скромной и домашней девушкой, очень милой и естественной, которая ни на миг не претендовала на лавры королевы красоты, он сошел с ума.

Утром во время завтрака бабушка, словно чувствуя состояние внука, хитро глянула на дочь и поинтересовалась:

– Сенька, когда ты поведешь нас на смотрины? Пора уже жениться, детей народить, семью создавать.

Чуть не поперхнувшись чаем, он откашлялся и спросил:

– Какие смотрины, бабушка? У меня пока нет планов жениться, да и девушки пока тоже нет.

– Ой, внучек, не лукавь, – пригрозила старушка пальцем и обратилась к дочери: – Смотри, Соня, в глаза своему сыну, в них тоска по своей зазнобушке. Только скрывает он ее от нас.

– Ну ты, бабушка, скажешь! – сердито бросил он, досадуя на то, что его, опытнейшего опера влет раскусили по глазам. – Все, аппетит испорчен, пойду на работу!

Уже выходя из квартиры, Каприн за собой услышал голос матери:

– Мама, не лезь к нему с такими вопросами, а то видишь, как сердится. Когда придет время, приведет он домой свою невесту.

Опера целый день работали. Кроме тех двух неочевидных убийств Шамаева и Авдеевой, еще числились несколько «висяков»[7]7
  нераскрытых преступлений


[Закрыть], совершенных в разное время, по которым не было никаких зацепок, чтобы распутать клубок неразрешенных пока задач. Впереди маячило итоговое полугодовое совещание, где начальник милиции обещал всех наказать, выражая угрозы фразами, дословно: «раздам всем люлей, покажу, где раки зимуют, отправлю туда, где Макар телят не пас и тому прочее…» В последнее время руководитель перестал использовать в лексиконе иностранщину, очевидно, возымело действие корректная подсказка своего заместителя о том, что «лоббировать» значит продвигать, и он стал изъясняться более простыми и понятными формами.

Во время обеденного перерыва Каприн сходил в кинотеатр и приобрел назавтра два билета в кино. Сеанс начинался в девять вечера, и он рассчитывал к этому времени закончить со всеми делами и повести свою желанную на фильм с говорящим названием «Ты у меня одна».

«Как раз в тему, – думал опер, с нахлынувшей в душе нежностью от воспоминаний о Маше. – Ты теперь действительно у меня одна».

Вечером он позвонил девушке и сообщил о покупке билетов. Услышав название кино, она спросила:

– Интересно, про что фильм?

– Про тебя, – ответил он под ее веселый смех.

Весь следующий день оперативник был в томительном ожидании встречи со своей любимой.

К концу рабочего дня его вызвал к себе Козлов и, когда опер зашел к нему в кабинет, тот огорчил его тревожной новостью:

– Семен, убили продавца в магазине «Пегас». Собери ребят, выедем на место преступления.

Каприн тоскливо посмотрел на настенные часы, которые показывали шесть вечера и, тяжело вздохнув, поинтересовался:

– Что за убийство?

– В вино-водочном магазине убили женщину, предварительно из огнестрельного оружия.

– Опять двадцать пять! – выругался оперативник. – Когда все это закончится?!

– Никогда, – нахмурился Козлов и повторил: – Собери ребят, выезжаем.

Небольшой продуктово-промтоварный магазин, где в основном торговали алкогольными напитками, а также всякими лосьонами и настойками на основе спирта, был расположен в пригороде. Там, на прилавке с молоком, творогом и колбасой, можно было увидеть примостившиеся рядом детские игрушки, транзисторный приемник, фен для волос, молоток… Одним словом, все было смешано в кучу, но основной доход приносила вино-водка и спиртосодержащие жидкости.

По пути следования к месту происшествия Козлов озадаченно проговорил:

– И кто в этот раз балуется ружьем?

– А, может быть, это те бандиты, которые убили Шамаева и Авдееву? – задался вопросом Сологубов.

– Слишком разные преступления, – покачал головой Каприн. – Там гараж и квартира, а тут магазин, но ни одну версию нельзя отбрасывать… Володя, если дело будет складываться подобным образом, с нас никогда не снимут наказания, да еще и добавят.

– А тебе-то куда добавлять? – засмеялся Сологубов. – После неполного служебного соответствия только увольнение.

– Ну, пусть тогда уволят, – махнул рукой Каприн. – Многого не потеряю.

Козлов, слушавший разговор оперативников, резко осадил своих подчиненных:

– Хватит разводить пораженческую политику! Прекратите молоть языком, а раскройте эти убийства! Вот тогда-то и пойдет разговор о снятии с вас наказаний!

Опера угрюмо замолкли.

Группу встретил расстроенный мужчина средних лет, который представился владельцем магазина. Он рассказал следующее:

– Это мой «комок»[8]8
  коммерческий магазин


[Закрыть]. Посменно работают три продавца, меняя друг друга через сутки. Есть еще два грузчика, которые обслуживают этот магазин и второй мой, расположенный ближе к центру. Вот эти грузчики и обнаружили труп…

Заглянув за прилавок и убедившись, что там действительно лежит труп женщины, Козлов поинтересовался:

– Где ваши грузчики?

– В подсобке.

– Пригласите их сюда.

Вскоре перед милиционерами предстали два мужичка в телогрейках. Оглядев их с головы до ног, Козлов понимающе крякнул, мол, вряд ли они причастны к убийству, и распорядился, обращаясь к оперативникам:

– Разделите их и отдельно переговорите с каждым. Следователь и судебный медик на подходе, я буду присутствовать на осмотре трупа.

Спустя полчаса к Козлову подошел Каприн и полушепотом, чтобы не перебивать судебного медика, монотонно диктовавшего следователю прокуратуры результаты осмотра трупа, доложил:

– Грузчики пришли в магазин около четырех часов дня, чтобы занести со склада продукты и увидели на двери замок. Они обошли магазин и проникли вовнутрь через подсобное помещение, где и обнаружили труп продавщицы. Оба грузчика говорят одинаково, противоречий в их показаниях нет.

– Значит, думаешь, что не они ее грохнули?

– Нет, не похоже, – мотнул головой оперативник. – Обычная алкашня, на такое не способны. Как ее убили?

– Выстрел в лицо, – хмуро выронил Козлов. – Ужас заключается в том, что она тоже, как Авдеева, была беременной.

– Одним выстрелом убили двоих! – ахнул Сологубов и выругался: – Гады, попадитесь только мне!

Посмотрев на часы, Козлов приказал:

– Мне надо доложить шефу о предварительной информации по убийству. Сейчас полвосьмого, я поехал в отдел, а вы тут работайте, соберемся у меня в кабинете к двенадцати ночи.

Когда Козлов вышел из магазина, Каприн дернул за рукав напарника:

– Володя, прикрой меня. Я часа на три отлучусь, в двенадцать встретимся у Козлова.

– А куда собрался? – с хитринкой в глазах поинтересовался опер. – На свиданьице?

– От тебя ничего не скроешь, – рассмеялся Каприн. – Купил билеты в кино, пригласил девушку.

– Какую? Ту, у которой грохнули отца?

– Да ну тебя! – досадливо махнул он рукой. – Все-то ты про меня знаешь!

– А то как же! – хохотнул опер. – Напарник ты мне или не напарник? Ладно, иди к своей красавице, а мы тут поработаем.

Купив в киоске небольшой букетик, Каприн пришел в кинотеатр и, памятуя о провале во время предыдущего свидания, нашел место подальше от людских глаз и стал наблюдать за прибывающими автобусами, благо остановка находилась напротив культурного заведения.

Увидев свою избранницу, он вышел из своего укрытия, подошел к девушке и, поцеловав в щечку, вручил букет.

Маша, приняв букет, взяла его за руку, и пара направилась в кинотеатр.

Пройдя через билетера, они оказались в фойе, и оперативник опешил от неожиданности – в этот роковой для него день начальник милиции вместе со своей женой тоже решили посетить кино! Руководитель был одет в гражданский костюм, он нежно поддерживал свою половину за руку, от той грозности на работе у него не осталось и следа. Их взгляды встретились, и Каприн, проходя мимо супружеской пары, коротко поприветствовал своего руководителя:

– Здравия желаю…

Ответа не последовало, оперативник, чувствуя за спиной пристальный взгляд начальника, подумал:

«Все, это конец! Сейчас только увольнение!»

Ему вдруг стала безразлична карьера как милиционера, он понял, что все это преходяще, а любовь нетленна, идущая рядом с ним девушка является для него вечной ценностью, и он ради работы никогда не откажется от своего счастья.

«Семь бед, один ответ» – подумал он и демонстративно обнял девушку за талию.

«Букет, талия – вот и конец твоей службе в милиции!» – без всякого сожаления подумал он.

Устроившись на кресле, Маша спросила:

– Ты с кем это поздоровался?

– С начальником.

– Так у тебя же был другой начальник, который приходил к нам, фамилия его, если не ошибаюсь, Козлов.

– Правильно, Козлов. Он является начальником уголовного розыска, а этот начальник целой милиции.

– Ааа, понятно, – кивнула она и поделалась своими наблюдениями: – Строгий дядечка, наверное, ругает вас.

– Еще как! – улыбнулся оперативник. – Ты не видела его во время работы!

– Мне показалось, что при встрече с ним ты вздрогнул. Ты его боишься?

– Я похож на труса? – похрабрился оперативник. – Вздрогнул от неожиданности. Мне казалось, что он кроме работы ничего не знает и никого не любит.

– Зря ты так думаешь, – не согласилась Маша. – Он любит свою жену.

– Откуда ты взяла?

– Так нежно поддерживать свою супругу может только любящий муж. Мой папа такой был…

Девушка запнулась, в полумраке зала опер заметил на ее щеках слезы.

Вытерев ладонью ее слезы, он крепко обнял за плечо свою любимую.

После кино Каприн проводил Машу до дома. Они долго стояли в подъезде, целуя и лаская друг друга. На прощание, поцеловав ее в губы, он шепнул ей на ушко:

– Я люблю тебя.

Девушка, оторопев от такого признания, ничего не ответила.