Текст книги "Ведьмак"

Автор книги: Виталий Гладкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Глава 26

Домой мы заявились только к вечеру. Не так просто добраться из района до нашей Тмутаракани. А тут еще Идиомыч взмыкался: «Надо заявить в милицию…» О чем заявлять? Что мы видели над Пимкиным болотом НЛО?

Да нас сразу же пошлют на три известных буквы. Может, и не впрямую, а иносказательно, но пошлют точно. А будем настаивать на своем, запихнут всю нашу бригаду в психушку. Чтобы там мозги нам проветрили.

Что касается стрельбы и прочих недружественных актов со стороны сектантов, то здесь и вовсе у нас нет никаких доказательств. С такой серьезной поддержкой областного начальства главный черноризец может чихать на наши россказни с высокой колокольни. Нам просто никто не поверит.

А если и найдется какой-нибудь доверчивый мент-законник, то ему начальство сразу укажет, что у него других дел по горло, что у нас свобода слова и вероисповедания, и что не нужно совать свой нос туда, где ему просто делать нечего.

Мало ли что болтают разные штатские. Слово к делу не пришьешь.

В общем, я дискутировал с Идиомычем на эту тему до хрипоты, пока не вмешался Кондратий Иванович. Он стал на мою сторону, затем к нему присоединился еще и Зосима, и общими усилиями мы все-таки сумели отговорить нашего ученого от его дурацкой затеи.

В деревню от полустанка, до которого мы добрались из райцентра в не очень чистом кузове грузовика местного фермера, мы топали пешком. Дорога через лес (вернее, тропинка) не принесла нам никаких сюрпризов. Может, потому, что Зосима из предосторожности повел нас не основной тропой, по которой обычно ходили дачники.

Расставаясь со своей командой, я попросил их, чтобы они какое-то время (хотя бы сутки) не светились в деревне. Пусть черноризный ведьмак думает, что надежно запер нас на болотах.

А чтобы исключить неприятные неожиданности, я проводил всех даже не до порога их жилищ, а прямо к кроватям, и наказал на ночь хорошо запереть двери и тщательно занавесить окна. И только потом направил свои стопы домой.

В избе все было на своих местах. На это раз я наставил всяких пометок больше, чем нужно. Теперь даже мышь не могла пробежаться по моему бунгало незамеченной. Хватит, надоели мне все эти бесовские штучки.

Но что делать дальше? Это вопрос…

Я понимал, что теперь черноризец точно не оставит меня в покое. Если уж у него поднялась рука, чтобы нажать на спусковой крючок автомата и дать очередь по мирным людям, то он должен довести начатое до логического завершения. Конечно, стрелял не он, но по его приказу – это точно.

С другой стороны, я тоже не из тех людей, которые, когда их бьют по левой щеке, они подставляют правую. Будь я в прежней, допенсионной, жизни простым обывателем, то, скорее всего, мне пришлось бы отсюда линять. И как можно быстрее. Это было бы вполне разумно, и никто не назвал бы меня трусом.

Но все дело в том, что у меня была ПРОФЕССИЯ, которая предполагала, что я сам могу постоять за себя, не прибегая к помощи различных государственных учреждений. Меня на это натаскивали очень много лет.

Даже цирковая лошадь, которую выбраковали по старости, помнит до конца своих дней все штуки, которые она проделывала на арене. А что говорить о человеке.

Спец моего профиля (если, конечно, он не болен и не прикован к постели) готов в любой момент встретить опасность с поднятым забралом. Это у него в крови. Все реакции обычно срабатывают на уровне инстинкта. Особенно если ты ушел из армии совсем недавно – как, например, я.

Подумаешь, каких-то три года… кажется с хвостиком. На гражданке я вообще перестал следить за временем. Меня совершенно не интересовало, какой год на дворе, какой месяц и день недели. А зачем?

Когда об этом не задумываешься, то тебе кажется, что время остановилось и ты по-прежнему молод, красив и быстр – как прежде.

Итак, надо было что-то решать…

Я задумчиво погладил приклад карабина – хорошая вещь, но что если ствол «меченый»? Что если из него кого-то уже грохнули? Тогда всех собак могут повесить на меня. Это плохо.

Но с другой стороны, мне теперь без дальнобойного нарезного оружия никак. Ведь у противников есть автоматы. Что ж мне, идти на них с двустволкой? Враз уроют. Даже если я успею подстрелить одного или двух из засады.

Конечно, патронов к СКС осталось немного, но постараюсь быть экономным. Мало того, мне очень хотелось вообще обойтись без крови. Но как это сделать?

Сложная задача…

Что ж, я готов ее выполнить, в том или ином варианте. Иначе мне кырдык. Вот и весь, так сказать, базис под моим замыслом, все мои разъяснения на эту тему.

Убегать я не буду, да и куда? А жить, каждую минуту оглядываясь по сторонам в надежде увидеть вовремя направленный на тебя ствол, чтобы успеть до выстрела упасть на землю или где-нибудь спрятаться – увольте. Такую жизнь и врагу не пожелаешь.

Я начал собираться. Сборы принесли мне одни разочарования. Мне фактически не с чем было идти в бой, если выражаться высоким стилем.

Из оружия у меня были лишь карабин и нож. Для диверсанта – а я как раз и должен был ночью сыграть такую роль – всего этого набора явно недостаточно. Тем более, что мне придется отказаться и от СКС. С ним будет очень неудобно, к тому же я не хотел поднимать лишнего шума.

Повздыхав и почесав в затылке, я натянул на себя свой видавший виды черный комбинезон, хорошо наточил нож, а также изготовил из куска гибкого, но прочного провода удавку-гарроту. Это был весь мой арсенал.

Вымазав лицо сажей, и прихватив бинокль, я потушил свет, немного подождал (минут пятнадцать), и выскользнул на улицу, стараясь быть тенью. Мне снова пришлось почти в точности повторить тот путь, который я проделал, когда шел на разведку к избе Киндея в первый раз.

Только теперь я был очень осторожен, зная, что могу наткнуться на неприятные сюрпризы.

Меня ждала такая же картина, как и тогда. За единым исключением – в этот вечер сектанты (или кто там они) не резали петуха и не пили его кровь. Наверное, ведьмак изничтожил в конце концов всех черных петухов в округе, а другая масть для ритуала не катила.

Теперь я подобрался сбоку, нахально подошел к избе прямо по тропе, которая вела к Пимкиному болоту.

Она была хорошо утоптана, а высокую траву, которая прежде здесь росла, черноризцы выдергали и бросили на обочине. Знать, ходили они на болото не один день (и не одну ночь). Поэтому я не думал, что здесь тоже стоят капканы и западни.

А еще я надеялся, что тропа – своего рода прореха в электронном охранном периметре, который сооружен вокруг избы Киндея. По здравому размышлению я сообразил, что тогда меня могла заметить только спецтехника.

Сегодня сектанты просто ужинали. Притом ели они торопливо, словно куда-то спешили. Я не преминул с удовлетворением отметить, что числом черноризцы немного поубавились; или оба раненых лежат в избе, или…

Мне бы не хотелось строить догадки, куда они попали, превратившись в жмуриков. Но рай им точно не светил.

Ужин немых закончился быстро – за то время, что я за ними наблюдал, черное воронье не перемолвилось ни словом. Поднявшись, сектанты сходили в сарайчик и вышли оттуда уже с каким-то длинным ящиком.

Присмотревшись, я увидел, что ящик очень похож на гроб. Они что, будут хоронить своего товарища по вере? Может быть…

Но у меня создалось такое впечатление, что ящик пуст. Уж больно легко было тем, кто его нес.

А когда возле узкой калитки ящик взяли на руки всего два человека, при этом не испытав ни малейших затруднений, у меня в этом уже не было никаких сомнений. Ну не богатыри же они, в конце концов.

Меня немного смущало только одно – их главного начальника, ведьмака с посохом, нигде не было видно. Равно как и моего «знакомого»-янки. Неужели они в отъезде; вернее, в отлете?

Не исключено. В тарелки, которые вчера висели над Пимкиным болотом, можно запихнуть человек двадцать.

Сектанты шли по тропе, а я за ними. Интересно, где они прячут оружии? Скорее всего, под своими просторными черными балахонами. Под ними можно утаить от любопытных глаз даже гранатомет.

Так мы топали в полной темноте около получаса. Черноризцам было легче, потому что идущий впереди освещал путь фонариком. Ну, а я надеялся только на себя и на свои два глаза, которые все же не кошачьи и ночью работают слабо.

В конечном итоге мы оказались у кромки болота, где черноризцев ожидал… кто бы вы думали? Ну конечно же, заокеанский гость. Вместе с ним был еще кто-то, но не пахан сектантов, а какой-то мужик в обычной одежде.

Когда ящик поставили на землю, я буквально впился взглядом в НЕЧТО, прикрытое ветками.

Неужели черное воронье нашло клад Киндея? И, скорее всего, это случилось вчера, прямо у меня на глазах, когда этой бригаде подсвечивали псевдотарелки; теперь я был почти убежден, что летающие аппараты – никакое не НЛО.

Вот паразиты! Народное достояние хотят умыкнуть. Может, выйти и спросить прокурорским тоном: «А что вы здесь делаете, граждане?»

Ну да, спроси… И сразу получишь по кумполу. А потом бульк – и все дела.

Шел человек по лесу, гулял, дышал чистым лесным воздухом, но затем набрел на болото и нечаянно угодил в трясину. Проза жизни. Никто и не почешется, чтобы расследовать загадочную гибель, в общем-то, неплохого человека Иво Арсеньева.

Между прочим, орденоносца…

Тем временем, пока я так размышлял, прибывшие вместе с ящиком черноризцы быстро раскидали ветки, под которыми скрывалось НЕЧТО, и я облегченно вздохнул – оно совсем не было похоже на клад.

На небольшой полянке у ног черноризной братии лежал закамуфлированный подсохшей грязью продолговатый цилиндр. Сначала я думал, что это просто кусок какой-то ржавой трубы. Но потом цилиндр осветили фонариками, и я успел заметить, что в одном месте его кто-то протер ветошью, и это чистое пятно оказалось тщательно отполированным металлом.

Мало того, цилиндр явно изготовили из нержавейки, а там, где он был очищен, виднелись очертания лючка и отверстие, куда вставляется специальный ключ, чтобы его открыть.

Так-так… Очень интересно.

Тут тебе и летающие объекты странной формы, и американский подданный, явно не простой гражданин «пупа» Земли, и наконец, эта железяка, ради извлечения которой из болота была затеяна очень дорогая и опасная спецоперация, притом на территории бывшего главного врага. (Бывшего ли?)

Цилиндр бережно, словно он был хрустальным, подняли на руки и уложили в ящик, где уже находилась древесная стружка. Все по науке. Ценный прибор так и хранят. А он, похоже, стоил просто баснословных денег. Куда там какому-то Киндееву кладу.

И что мне теперь делать? На моих глазах совершается диверсия против родного государства, а я бессилен воспрепятствовать этому наглому американскому хэппи энду. Бля!…

Я даже тихо застонал от злости, которая переполнила меня до краев. Мне сейчас хотя бы самопальный чеченский «борз». Эту группу на поляне можно переполовинить одной очередью. Ну, а с оставшимися пришлось бы немного повозиться. Но это уже дело техники…

Тихий шорох рядом заставил меня вздрогнуть. Захваченный зрелищем, разворачивающимся передо мной на полянке, я невольно отключил свои «локаторы» и перестал следить за окружающей меня местностью. Какой дурацкий прокол!

Эта мысль была последней. На мою бедную голову обрушился, по меньшей мере, стопудовый груз. Удар был сильным и точным, потому я отрубился сразу и без трепыханий…

Сознание возвращалось в час по чайной ложке. Меня уже давно не били по голове (в тренировочных спаррингах это случается часто, поэтому к ударам привыкаешь и держишь их совершенно спокойно), и мое состояние можно было охарактеризовать так – клиент плывет.

Я и впрямь плыл по безбрежному морю видений, и мне все время хотелось вырвать. Тошнота ну просто заколебала. Но я держался; еще чего. Подспудная мыслишка, пока слабая и рахитичная, настойчиво зудела где-то в подсознании: «Не сдавайся, не показывай свою слабость, крепись, ты же Ястреб…»

Наконец в голове раздался щелчок, словно сработал затвор фотоаппарата, и взгляд мой прояснился.

Я лежал на земляном полу в каком-то сарайчике. Скорее всего, в том самом, где еще совсем недавно находилась тара для таинственного цилиндра – на Киндеевом подворье. Везде валялась стружка, обрезки досок, а в углу стоял допотопный столярный верстак, на котором лежал рубанок.

Меня связали по всем правилам – не шелохнешься. Я был похож на кокон, так много намотали на мое тело веревок.

М-да, сбежать не удастся… Интересно, зачем они притащили меня в этот сарай? Почему не бросили в болото, которое находилось совсем рядом?

Загадка… Для дилетанта. Почему, почему… Потому, что хотят меня кое о чем поспрашивать. И слегка помучить, чтобы я не врал, а выкладывал все, как на духу. А если учесть, что сектанты неравнодушны к крови, то мне мылится совсем уж нехороший вариант.

Мои невеселые раздумья прервал скрип двери. В сарай вошли два черных молчуна, взяли меня, как куль, и понесли в избу. Они были настолько уверены, что меня никто не услышит, что даже рот не заткнули кляпом.

Что ж, и на том спасибо. Жевать чьи-то вонючие портянки перед дорогой в заоблачные выси мне бы не хотелось.

В избе находились двое. Можно даже не говорить, кто именно. Это и ежу понятно.

Ведьмак сидел за столом, накрытым красной (!) бархатной скатертью (ну просто тебе секретарь парткома), а янки стоял, скрестив руки на груди, у двери. По его молчаливому приказу сектанты быстренько сняли с меня веревки, однако руки и ноги оставили связанными. А затем бесшумно удалились.

– Привет, други! – сказал я с наглой бесшабашностью; а пошли бы они все!… – За что вы меня так?… – Я покривился – голова и впрямь побаливала. – Молчите. Значит, нам предстоят переговоры. Табуреточку-то подайте. Я, как видите, не в состоянии это сделать. А в лежачем положении какой может быть разговор?

Янки слегка покривился – улыбнулся, что ли? – и выполнил мою просьбу. Он поставил табурет рядом со мной, но руку, чтобы помочь мне подняться с пола, не предложил.

А мне и не надо его империалистическая клешня. Подумаешь, задачка – встать на ноги со связанными сзади руками. Изогнувшись дугой, я сделал поистине акробатический этюд (знай наших, заокеанское падло!) и в прыжке принял вертикальную стойку. От злости, которая меня переполняла, я даже не потерял равновесия.

– Данке шён, – сказал я вежливо и сел (вернее, плюхнулся) на табурет. – Или вы по-немецки ни бельмеса? Извините, другим языкам не обучен. Только немецкий и то со словарем.

– А как у вас с русским? – наконец подал голос ведьмак.

Ну у него и басище…

– Зер гут, уважаемый, – ответил я, глядя прямо в его зенки. – Могу ответить на любой ваш вопрос. Вы ведь это имеете ввиду?

– Да.

– Тогда вперед. Чего волынку тянуть. Кстати, а как насчет закурить?

– У нас в помещении не курят, – сухо ответил черноризец.

– Понял. Извините. Как-нибудь перетерплю. Так я весь внимание. Мне очень хочется узнать, какого хрена вы ко мне прилипли – как банный лист к заднице? По-моему, я дорожку вам не переходил. Или вы мстите мне за тот нечаянный инцидент в лесу, когда мы встретились впервые? Так ведь разошлись мы тогда вполне мирно. Ежели я вас чем-то обидел, прошу пардону. И вообще, место – это нехорошее чувство. Оно недостойно такого человека, как вы.

– Жаль… – проронил черноризец, внимательно вглядываясь в мою физиономию.

– О чем это вы жалеете?

– Жаль, что вы не вняли моим предупреждениям.

– А… Эти детские штучки с мыльными пузырями… Бабку-то зачем среди ночи по деревне таскали? Она ведь старенькая. Могла бы и не выдержать. Загубили бы человеческую душу, а это большой грех.

Ведьмак зловеще рассмеялся.

– Все-все, до меня дошло; вопрос о грехах с повестки дня снимается, – сказал я, ухмыльнувшись в ответ. – Как я понимаю, то, что для обычного человека грех, для вас райское наслаждение. Что ж, каждому свое. Но не забывайте, что потом каждому воздастся по его деяниям.

Ну надо же! Я заговорил, как баптистский проповедник. А что, вдруг выдавлю своими речами у ведьмака слезу?

Вот был бы номер…

– Не юродствуйте, – оборвал меня черноризец. – Мне действительно вас жаль. В вашем лице есть что-то располагающее. Думаю, мы могли бы найти общий язык…

Располагающее? Конечно, есть. Я ведь тоже не одного человека отправил в мир иной – как ты, сукин сын, черных петухов. И не только. Я почему-то уверен, что и твои руки замараны человеческой кровью. Тут мы с тобой точно почти братья.

– Но вы влезли не в свое дело, – между тем продолжал черноризец. – А это уже совсем плохо.

– Тайны мадридского двора… – Я осклабился. – Да на фиг они мне нужны.

– И тем не менее, вы пытались за нами следить.

– Пытался. Даже следил. Ну и что? Обычное человеческое любопытство. Теперь я каюсь. Что ж меня за это, в мясорубку?

– Вы тяжело ранили двух наших товарищей.

– Ну, во-первых, не двух, а одного. Первого подстрелил кто-то из ваших. А во-вторых, у меня сразу же возникает вполне закономерный вопрос: имел я право защищаться или нет? Меня, за здорово живешь, гоняли, как зайца. И что, я должен был покорно сложить лапки, связать уши в узел и лечь у ваших ног?

– Кто вы такой? – резко спросил ведьмак, вытаращив на меня свои буркалы.

– Вот те раз… А то вы не наводили обо мне справки среди деревенских. Я тут практически абориген. Купил избу почти четыре года назад и живу. Подальше от городской суеты. Вам нужно мое имя? Пожалуйста. Моя фамилия Арсеньев, зовут Иво. По батюшке можно ко мне не обращаться. Не обижусь. Так даже лучше – проще.

– Я не об этом. Вы очень скользкий тип. Вас никак нельзя ухватить.

– А зачем меня хватать? Позовите, я сам приду.

– Чем вы отравили наших людей?

– Это когда? – сделал я удивленное лицо.

– Не разыгрывайте из себя шута! Вы отлично знаете, о чем идет речь.

– Так это были ваши люди? Тогда у меня встречный вопрос: какого лешего они шатались у меня под окнами? Мы, конечно, не заграница, но право частной собственности и неприкосновенности жилища у нас тоже уважают.

– Я вам задал вопрос – отвечайте! – громыхнул своим басищем ведьмак.

– Пожалуйста… – Я независимо пожал плечами – насколько это было возможно в моем положении. – Но вы хоть ноги-то мне развяжите. Совсем затекли. Больно ведь. И руки не мешало бы… Я не сбегу. Куда тут убежишь? Да и борзые у вас больно быстроноги.

Черноризец чуток поколебался, затем нажал кнопку на пульте (я забыл сказать, что стол был уставлен мониторами, какими-то аппаратами и станцией многоканальной радиосвязи; круто…), и в комнате появился один из моих конвоиров.

– Развязать, – приказал Ведьмак; и после секундной заминки добавил: – Ноги.

Все-таки руки оставил связанными… Предусмотрительный, гад. Побаивается меня. Несмотря на то, что у янки пушка подмышкой; этот момент я просек сразу.

Приказ был исполнен в мгновение ока. Конвоир ушел, а я с удовольствием пошевелил пальцами ног, и несколько раз согнул их в коленях и разогнул.

– Так я вас слушаю, – напористо сказал пахан сектантов.

– Что, мальчикам бо-бо? Ну, простите меня. Если бы я знал, кто они… С ними ничего страшного не случится. Через несколько дней они смогут брать призы по бегу на олимпиадах. Это не яд. Так, травки…

– Где вы взяли это снадобье?

– Сам приготовил. У нас тут любых трав, даже тех, что занесены в «Красную книгу» – навалом.

– Что ж, вполне возможно. Если только вы говорите правду…

– Не смотрите на меня так. Я признаюсь вам во всем, как на духу. У нас в деревне лжецов найти трудно. Тем более, что мы с вами теперь земляки и почти соседи.

– Откуда у вас столь специфические познания по части химии? – вдруг подал голос и янки.

Я изобразил приятную улыбку и даже посмотрел него одним глазом, едва не свернув себе шею – сделать поворот хотя бы на девяносто градусов мне было трудно. Он глядел на меня, как на пустое место.

Неужели не узнал? А если не узнал, то хорошо это или плохо? Вот задачка…

Но вопрос бил, что называется, не в бровь, а в глаз. Я уже начал догадываться, к какой секретной службе принадлежит этот янки. Больно уж хорошо он владел русским языком и знал наши обычаи.

Только одна американская «контора» готовила таких коршунов. И мне уже приходилось с ними встречаться. Правда, на излете моей военной карьеры, один раз, и наша встреча закончилась вничью. Почему вничью? А просто мы узнали друг друга, поняли, какой стране давали присягу.

В Америке ведь тоже есть приличные люди…

Так вот, все они «птенцы гнезда Бушева». Американский президент лично контролировал возрождение в ЦРУ специальных оперативных групп коммандос – Special Operations Group, или сокращенно SOG.

Говорят, они неплохо проявили себя на начальной стадии операции по захвату Ирака. Успешно работали они и в Афгане. Коммандос из SOG прекрасно говорили на фарси и дари, и хорошо разбирались в местных обычаях. Точно не знаю, возможно, так оно и есть.

Но должен сказать, что наши парни не хуже. Мы тоже кое что умеем. Жаль, нельзя отставникам моего профиля писать мемуары. Это была бы книга… Мне есть, о чем рассказать простому обывателю.

Кстати, не исключен вариант, что у янки существует прикрытие, вспомнил я его напарника, которого видел лишь мельком, когда таинственный цилиндр заколачивали в гроб.

Обычно, коммандос из SOG отправляются на задание в составе группы из десяти человек. Но это в военной обстановке. Поскольку наши страны нынче большие друзья и даже партнеры, то я думаю, что этого янкеса сопровождает в «туристической» поездке по России лишь один человек, максимум двое.

Однако, во время посещения мастерской Венедикта, где я впервые и узрел этого американца, с ним не было никого, кто хотя бы отдаленно напоминал крутого мэна, агента 007. Наверное, он прилетел к нам другим рейсом.

Конспирация, батеньки, конспирация…

– У меня, знаете ли, родная бабка была ведуньей, – ответил я с ностальгическими нотками в голосе. – Вот она и поднатаскала меня в таких премудростях. А еще я могу лечить лишай, выводить бородавки, снимать сглаз… Вас ничто такое не мучит?

– Достаточно! – резко бросил янки. – Не ломайте комедию. Вы лжете. А я хотел бы услышать правду.

– Вот так всегда: врешь – тебе верят, выкладываешь все, как есть, – обвиняют во лжи. Между прочим, чтобы проверить мои слова, достаточно зайти ко мне в избу. Всего лишь. Там еще остались травы, из которых я готовил это снадобье. Мало того, я могу приготовить его прямо у вас на глазах.

– В это я верю. Вопрос состоит в другом: где вы научились готовить такие яды? Только не рассказывайте нам о своей бабке! Эта версия очень неубедительна.

– Понятно. Вас больше бы устроила версия, что я имею академическое звание, и учился в Кембридже у какого-нибудь известного профессора. Скажу по секрету, это было бы здорово. Никогда не приходилось бывать за бугром. Учиться в Англии – это был предел мечтаний для любого советского человека. Увы, туда попадали единицы, в основном номенклатура.

– Опять вы уводите разговор в сторону… – На лице янки забегали желваки.

Злится. А нервишки-то у него не очень…

Отменная профессиональная подготовка это, конечно, хорошо. Но он прекрасно отдает себе отчет в том, что находится не в каком-то там Ираке, а в России.

Наша контрразведка, при всем том, еще не разучилась работать быстро и эффективно. Дедушка Феликс, который Дзержинский, в свое время на верные рельсы поставил карающий бронепоезд пролетариата. До сих пор чешет по путям без каких-либо серьезных поломок.

– Оставим эту тему, – сказал черноризец. – Она не столь важна. Меня больше интересует другое: что вы делали возле болота?

– Драпали.

– То есть?…

– Да ладно вам… – Я ухмыльнулся. – А то вы не знаете… Ваши орлы шмаляли по нам из винтов, а мы когти рвали. Или надо было поднять лапки кверху, чтобы из нас сделали решето? Меня в этой истории интересует только одно – с какой стати мирных, безобидных граждан хотели завалить? Неужто нас приняли за каких-то других лиц?

– От него просто так ничего не удастся добиться, – устало буркнул янки. – Не тот клиент…

Он подошел к столу и сел. Теперь я был виден ему во всех подробностях. Наши взгляды встретились, и он вдруг встрепенулся.

Узнал! Все-таки узнал. Вот сволочь… Представляю, что сейчас за мысли у него в башке бродят.

Такое совпадение – встретить человека, который заглянул на огонек к Венедикту, за десятки километров от города, да еще в глухомани – случайным назвать трудно. Для разведчика такая наивность просто непозволительна. Я бы на его месте точно не поверил в дикий случай.

– Да мы, кажется, знакомы… – Слова давались ему с трудом.

– И не просто знакомы, а даже пили в одной компании едва не на брудершафт, – ответил я по-английски и широко улыбнулся. – Вот сижу я и думаю: может, вы на меня в какой-то обиде, что не признаете? Кто вас, иностранцев, поймет.

Я заметил краем глаза, как сильно изумленный черноризец дернулся, хотел что-то сказать, но тут же закрыл рот – словно замкнул. Черты его и так резко очерченного лица еще больше заострились; теперь он совсем стал похож на грифа-стервятника, узревшего свою законную добычу.

– Венедикт с вами, случаем, не приехал? – продолжал болтать я, как заведенный, уже на родном языке. – Хотелось бы увидеть… Здесь на природе хорошо. Шашлычки бы сделали. А грибов сколько здесь – воз и маленькая тележка. И ходить далеко не нужно, рядом с деревней так и прут из-под земли. Вы по делу или как? Неужто в нашей глуши художник какой-нибудь образовался? Интересно…

– Хватит! – Янки резко встал. – Мне надоели пустые разговоры. Теперь я просто уверен, что вы не тот, за кого себя выдаете. Печально. Хотелось бы продолжить наш разговор, который мог быть весьма занимательным, но времени в обрез… – Он посмотрел на часы, нахмурился и многозначительно переглянулся с ведьмаком. – Нам пора…

– Не понял… – Я изобразил тупое непонимание. – Кому пора, куда пора?

– И нам, и вам… пора.

На его лице появилась нехорошая улыбка. От нее веяло смертью.

Понятное дело, выпускать живым такого подозрительного типа им нельзя было ни под каким соусом. Тем более, что он явно принял меня за сотрудника соответствующих органов при исполнении.

Конечно, ему хотелось узнать детали спецоперации, маленько попытав меня и помучив при помощи разных средств, которые есть в наборе каждого уважающего себя сотрудника коммандос из ЦРУ. Но его, оказывается, поджимает время.

Понятное дело: он нашел то, за чем был послан, и теперь ждет транспорт, который увезет находку на другой край света, подальше от наших спецслужб. А может быть, и его заберут. Инфильтрация…

Хотелось бы знать, как они меня кончат? Может, зарежут у костра, как черного петуха? Вон как нехорошо на меня смотрит ведьмак. Глаза вытаращил, дышит тяжело, неровно. Гипнотизирует, падло. Только я ведь тоже кое-каким штучкам обучен. Мне твой гипноз, козел гребаный, до фени.

А что, убьют и кровушку мою выпьют. Дармовщина ведь. И сатанинский ритуал будет иметь больший вес.

Эх, развязать бы сейчас руки… Не хочется помирать, как животное на бойне. Постыдно. И как это я так глупо влип!? Стареешь, брат Иво, стареешь… Реакция на опасность уже не та, что была когда-то. Семейная жизнь превратила тебя в тюфяк, набитый… понятно чем.

Черноризец перевел дух, черты его лица смягчились, а во взгляде появилось удивление. Не вышел номер с гипнозом; ну надо же… А так хотелось подчинить меня своей воле, чтобы поизгаляться всласть… Похоже, для него полная власть над человеком, как наркотик для записного наркомана.

Перестав сверлить меня глазами, он снова нажал на уже известную мне кнопку. Теперь в избу вошли двое черных – те же самые.

Ведьмак не сказал им ни слова, только кивнул. К моим связанным сзади рукам конвоиры привязали длинную веревку (ну точно потащат меня, как быка к мяснику, – на налыгаче), затем, подтянув руки кверху, сделали петлю на шее – чтобы я даже не дергался (большие спецы в этом деле, сразу видно), отчего мне пришлось принять согбенное положение, и вывели наружу.

Уходя, я бросил исподлобья выразительный взгляд на янки. Он глядел на меня с каким-то жадным вниманием. Наверное, думал, что я сейчас умоюсь соплями, и буду просить пощады.

А хрен в глотку не хочешь? Может, я и не совсем русский, если учитывать какие-то мои латышские корни (о которых я и сам точно не знаю), но дух у меня точно славянский. И не вам, америкосам, его сломить. Кишка тонка. Многим хотелось в нашей длинной истории нас подмять, а всегда выходил пшик.

Наверное, в моем взгляде было что-то уж очень нехорошее, потому что янки отшатнулся назад и сильно побледнел.