Текст книги "Невеста из USA"

Автор книги: Виталий Гладкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Глава 15

«Иностранец» (будем называть этого джентльмена так; сомнения по поводу его национальной принадлежности у меня все же оставались) покинул кабинет спустя час после своего появления в «Шаловливых ручках». Я насторожился, но его никто не задержал, и он благополучно покинул помещение бара.

Я перевел взгляд на тех парней, которые сидели возле колонны. В их позах проглядывала напряженность, хотя они и старались этого не показывать.

Парни явно ждали финального появления Дженнифер, но она не спешила – наверное, наслаждалась ужином, который принесла ей официантка после ухода «иностранца». До этого они пили какое-то вино и кофе.

Меня так и подмывало подойти к парням и задать им наивный вопрос, причем словами одной революционной песни «Хлопцы, чьи вы будете? Кто вас в бой ведет?» Интересно, как бы они среагировали?

Представив эту картину, я невольно улыбнулся, несмотря на небольшой мандраж, который всегда бывает у меня перед боем. А то, что и на этот раз мне светит «отметиться» в анналах бара, можно было не сомневаться.

Хорошую драку я нутром чую…

Наконец появилась и Дженнифер. Она была одета в трикотажный брючный костюм, который не сковывал движений, и я еще раз мысленно прищелкнул от восхищения языком – фигурка у нее была просто потрясающей.

Впрочем, и личико тоже было на высоте. Но самое интересное – тип лица Джен не принадлежал к англо-саксонской группе. Она больше походила на русскую девушку из глубинки – одну из тех, кто завоевывает короны на конкурсах красоты.

Ее лишь немного портил взгляд. Он сильно диссонировал с обаятельным внешним обликом девушки. Казалось, что из глаз Дженнифер вылетают молнии, готовые сразить наповал любого, кто попробует распустить руки или просто стать у нее на пути.

Девушку перехватили у выхода.

Видимо, под впечатлением сытного ужина и явно приятной встречи с «иностранцем», она расслабилась и не ожидала нападения. Поэтому, когда ее сцапали те двое, что сидели у выхода, Дженнифер как-то беспомощно трепыхнулась и чересчур быстро сдалась.

Возможно, этому поспособствовал парень из четверки, сидевшей возле колонны, который догнал ее и ткнул в спину рукой, которую прикрывала куртка. Можно было не сомневаться, что в своей клешне он держал пистолет.

Все это я додумывал уже на бегу. Ужом проскользнув мимо столиков, я схватил с подноса проходящей мимо официантки бутылку пива и, нимало не волнуясь о последствиях своего поступка, опустил ее на голову парня со стволом.

Он увял моментально. Увы, рука у меня тяжелая, хотя я немного ее и придержал. Но тут подскочили остальные трое, и мне пришлось включать свой «талант» записного хулигана на полную мощность.

Хорошо, что парням не пришла в голову мысль воспользоваться против меня своими «пушками». Иначе мне пришлось бы глушить их по-взрослому.

А так я всего лишь разломал еще один стул (в комплект к тому, о котором напомнил мне Жорж), разбил напольную вазу с какими-то вениками, и перевернул два стола.

Пока я сражался с парнями, набежали сотрудники охрана бара. Но они никак не могли добраться до устроенной мною кучи малой, потому что им мешали столы и столпившиеся вокруг посетители «Шаловливых ручек», для которых драка была всего лишь очередным зрелищем наряду со стриптизом.

Тем временем опомнилась и Дженнифер, которую тащили к выходу. Уж не знаю, что она сделала своим «конвоирам», не видел, но по диким воплям, которые перекрыли весь гам, можно было предположить, что двум парням, сидевшим у выхода, выпала более печальная участь, нежели тем, с кем пришлось колбаситься мне.

Мне нужно было ее догонять. Свирепо рыкнув, я растолкал любопытствующих – и наткнулся на охранников, вместе с которыми был и Герман.

– Займитесь ими! – рявкнул я, указав на распростертые тела парней. – И осторожней – они вооружены. Наденьте на них браслеты. И обязательно вызовите ментов! Пусть с ними разбираются органы.

– Куда!? – заступил мне дорогу один из охранников; новенький.

– Пропусти! – прикрикнул на него начальник охраны, у которого была знаменитая фамилия Кудеяр – как у былинного разбойника.

Он уже был знаком с моими методами обучения некоторых штатских, пытавшихся устроить со мной разборку.

Благодарно кивнув ему, я перескочил через распростертые тела поверженных «конвоиров» и побежал вслед Дженнифер, которая уже была у двери.

Я догнал ее на улице, когда она сворачивала к остановке такси.

– Момент! – Я схватил ее за рукав. – Есть разговор.

Она освободилась от захвата с такой элегантной простотой, что я даже опешил.

Но, мгновенно вспомнив, с кем имею дело, тут же стал к ней вполоборота. Мне очень не нравится получать сапогом в промежность; а это излюбленный прием многих девушек, занимающихся боевыми единоборствами.

– Извините, мне недосуг, – ответила Дженнифер. – Я спешу.

Удивительно, по после всех событий, произошедших в баре, она была спокойна и даже где-то меланхолична. Ну и нервы…

– Вы хотя бы поблагодарили меня…

Девушка присмотрелась, – освещение на улице было не очень – и неуверенно спросила:

– Это вы… в баре?…

– А кто же еще?

– Простите, я не узнала вас… – Она скупо улыбнулась. – Спасибо вам. Вы настоящий джентльмен.

– И это все?

Девушка мгновенно подобралась и сухо ответила:

– Если вы надеетесь на продолжение наших отношений, то это напрасно. Я действительно тороплюсь.

– Только не говорите, что вы замужем!

– Почти.

– То есть?…

– Я помолвлена.

– Ну, это не проблема. Жених ведь не стена, можно и отодвинуть. Вдруг я окажусь лучше.

– Вряд ли.

– Он что, такой лось?

– Не в этом дело. Мы любим друг друга.

– В наше время – и любовь… – Я скептически ухмыльнулся, продолжая играть свою нечаянную роль. – Современные девушки стараются выйти замуж не по любви, а по расчету.

– Если у вас есть на счете сто миллионов долларов и какое-нибудь солидное дело, то я подумаю.

– Вот! А вы говорите – любовь… Давайте познакомимся.

Мне было очень интересно, как она представится – скажет свое истинное имя или выдуманное. Но она не сделала ни того, ни другого.

– Я почему-то не думаю, что вы миллионер, – сказала девушка насмешливо, окинув меня оценивающим взглядом с головы до ног. – Но, поверьте, это не главное. Вы симпатичный мужчина, я бы даже сказала, что вы в моем вкусе, но у меня нет желания с вами знакомиться. Вот такая я дура… уж простите. Всего вам доброго.

Она развернулась и пружинистой походки спортсменки направилась к стоянке такси, оставив меня в полной растерянности.

Я не знал, как поступить. То ли мне нужно было выполнять свой первоначальный план – привести ее на веревке к Рыжему, то ли надо отпустить и дать этой таинственной девице погулять на длинном поводке, чтобы проследить, где она обретается.

Пока я думал и гадал, она уселась в таксомотор и машина начала разворачиваться, чтобы выехать на проезжую часть улицы.

Сорвавшись с места, как ошпаренный, я несколькими прыжками преодолел расстояние между мною и вторым такси в очереди, рывком открыл заднюю дверь и запрыгнул на заднее сидение.

– Погоняй! – скомандовал я водителю. – Держись поближе к тому такси, которое только что отъехало.

– Опять!?

Это был не вопрос, а крик души.

Я присмотрелся к таксисту – и невольно ухмыльнулся. Это был тот самый мужичок, который увозил меня от погони!

Вот и не верь утверждениям некоторых грамотеев, что наша жизнь – это цепочка случайностей, которые являются непознанной необходимостью, вспомнил я «лекции» Маркузика, имеющего склонность к философическим рассуждениям. Правда, этот его дар проявлялся только тогда, когда мы приканчивали вторую бутылку…

– Не опять, а снова, – сказал я весело. – Поторопись, дядя. И не бойся, на этот раз не за нами гонятся, а мы кое за кем будем присматривать. Все будет тихо, мирно.

– Ну, если так… – В голосе таксиста явно слышалось сомнение.

Мы вклинились в поток машин и вскоре догнали такси, в котором ехала Дженнифер. Я хорошо видел ее силуэт. Похоже, у нее была отменная интуиция, потому что она время от времени оборачивалась, чтобы вычислить гипотетический «хвост».

М-да, девочку готовили серьезно…

– Немного увеличь дистанцию, – сказал я водителю. – А то мы подъехали совсем уж близко.

– Есть! – бодро откликнулся таксист.

Похоже, ему уже начали нравиться приключения. А еще он сильно надеялся сорвать с меня еще несколько листиков вожделенной американской «зелени».

Размечтался… На этот раз, дядя, получишь по счетчику. Иначе Маркузик сожрет меня завтра с потрохами, если я предъявлю ему к оплате еще один счет за такси.

– Между прочим, кто-то обещался на сегодня завязать с извозом… – сказал я, не отрывая глаз от затылка Дженнифер, подсвеченного фарами машин.

– Напарник попросил… – виновато ответил таксист. – У него сегодня какие-то срочные дела…

– Понятно. От жадности в зобу дыханье сперло, ворона каркнула во все воронье горло, сыр выпал… Ты школьный курс литературы освоил?

– А как же. Экзамены сдал на «хорошо».

– В одной умной басне дедушка Крылов учил, что жадность фраеров губит.

– Что… там так и написано?

– Нужно уметь читать между строк.

Таксист промычал что-то невразумительное и переключил все свое внимание на дорогу. Мы как раз выехали на центральный проспект города, где машин было побольше, и ему стало труднее висеть на хвосте «волжанки», в которой сидела Дженнифер.

Интересно, какого хрена рысачить на машинах в двенадцать часов ночи? В это время нужно спать и смотреть первый сон.

До чего же неуемный у нас народ. Совсем ему вскружили голову свобода и демократия. Ночные клубы, казино, рестораны, которые работают до утра, наконец, бордели, функционирующие сорок восемь часов в сутки, выполняя план на 200%…

О, старая, добрая и целомудренная Русь! Ты уже за холмом…

Пока я ударялся в лирику, такси с Дженнифер въехало в микрорайон, у которого было много названий, притом неофициальных. Поначалу – еще до войны – его называли Хутор, потому что там жило много украинцев, бежавших в 1932—1933 годах в Россию от голодомора, устроенного коммунистами на Украине.

Это были, наверное, самые смелые и удачливые люди, так как многих несчастных перехватили войска НКВД, устроившие на границах голодных областей санитарные кордоны.

После войны Хутор переименовали в Собачевку. Городские власти, чтобы минимизировать транспортные расходы коммунальщиков, устроили рядом с Хутором мусорную свалку, потому что старая находилась на десятом километре.

И вскоре новую свалку оккупировали многочисленные собачьи своры, которые со временем настолько обнаглели, что начали совершать набеги на центральные районы города. Пошел даже слух, что в этом виноваты хуторские хохлы, якобы натравливающие псов на добропорядочных обывателей русской и еврейской национальности.

В 1952 году, незадолго до смерти Сталина, совсем отчаявшиеся городские партайгеноссе для истребления расплодившихся в неимоверном количестве «друзей человека» вызвали роту военных, которые истребили бродячих псов почти полностью.

Ближе к концу семидесятых микрорайон снова переименовали. Теперь он стал называться Ивантеевкой. Свое новое народное название микрорайон получил благодаря шестерым братьям-бандитам, носившим фамилию Ивантей.

Пожалуй, это были первые рэкетиры в истории СССР; или одни из первых. Они обложили данью всех подпольных цеховиков города, а также городскую торговую мафию. Попытки вырваться из-под их опеки были, но Ивантеи пресекали такие поползновения на свой авторитет быстро и жестко, точно в стиле постперестроечных братков. Пуля в лоб – и все дела.

В четвертый раз микрорайон был переименован уже вполне официально. Город начал расширять свои границы, старую свалку спланировали и засыпали землей, а на ее месте начали строить многоэтажные дома.

В мэрии думали недолго, и микрорайон, совершенно в русле новых демократических веяний, получил наименование Свободный. Название выстрелило, что называется, в «яблочко».

Как-то так получилось, что сюда перебралась жить большая часть городского криминалитета. При слиянии братвы с местными казаками-запорожцами, которые и раньше мало кого праздновали, получилась воистину свободная гремучая смесь.

В конечном итоге микрорайон получил последнее наименование Свободный Хутор, и зажил тайной жизнью, в которую опасались соваться даже самые ушлые менты. Здесь привечали только своих.

– Может, дальше не поедем? – робко сказал таксист, устав петлять по узким улочкам Хутора.

– Это почему? – спросил я, не отводя глаз от огоньков преследуемого нами такси.

Теперь мы немного отстали от идущей впереди «волжанки», чтобы не вызвать подозрения, и ехали на ближнем свете.

– Тут и днем опасно… у меня однажды два колеса пацаны прокололи, – ответил таксист. – А ночью – тем более. Могут и подстрелить.

– От судьбы не уйдешь, – заметил я философски.

– Ну, это вы, наверное, привычны к опасностям. А мне как-то не в масть искушать свою судьбу. Пуля-то ведь дура.

– Зато штык молодец. Что означает – смелость города берет. А, вот мы и приехали! Все, пока, спасибо за экскурсию, держи бабки.

И, всучив таксисту деньги, я выскочил из машины.

– Э-эй, погодите! – окликнул меня таксист, мгновенно определив, что я дал ему гораздо меньше, чем он ожидал.

– Ну, чего тебе?

– Маловато…

– Бог подаст. Не будь живоглотом. Посмотри на счетчик.

С этими словами я ринулся вперед, потому что Дженнифер уже исчезла за домом.

Я подоспел в нужную точку как раз вовремя, чтобы увидеть, как открылась дверь подъезда, и тусклая лампочка на мгновение высветила фигурку девушки, которая тут же исчезла, растворилась в темноте.

Нужно сказать, что здесь не было уличных фонарей. Дома высились по сторонам улицы как скалы в ущелье. Казалось, что вокруг дикая природа, что я нахожусь где-то в горах Чечни.

Это впечатление усиливали непривычная тишина этой дальней окраины – в столь позднее время машины ездили тут редко, ветер, теребивший кроны деревьев, и немного приглушенные звуки кошачьей «свадьбы». Вопли брачующихся котов представлялись мне воем волков, вышедшим на ночную охоту.

Тряхнув головой, прогоняя мимолетное наваждение, я уставился на темные окна дома. Я ждал, что одно из них вот-вот должно засветиться, и мне удастся определить квартиру, в которой живет Дженнифер.

Прошло минута, втора, пятая… Светящийся циферблат моих часов показал, что я топчусь на дорожке уже десять минут, а фасад дома по-прежнему оставался темным.

Может, окна ее квартиры находятся с другой стороны?

Эта мысль еще гуляла по извилинам моего мозга, а я уже бежал, чтобы проверить свое предположение. Увы, на тыльной части дома окна тоже спали, занавесившись гардинами и шторами. Что за чертовщина!

И тут я увидел…

Господи, какой я идиот!

Подъезд был проходным. Скорее всего, Дженифер что-то заподозрила и ушла от наблюдения самым элементарным способом.

Хлипкая дверь подъезда была приоткрыта; она едва держалась на изрядно поржавевших петлях и под порывами ветра жалобно поскрипывала. Чтобы окончательно убедиться в своей профнепригодности, я поднялся по ступенькам, зашел в подъезд, который, конечно же, был пуст, и вышел на другой стороне дома.

В этот момент мне очень хотелось присоединиться к брачующимся котам, чтобы завыть от яростного отчаяния на весь Хутор. Болван! Трижды болван! Так бездарно упустить птичку, уже запутавшуюся в силках. Где теперь ее искать?

Я нашел какую-то скамейку, сел и закурил.

Теперь мне спешить было некуда, да и незачем. Я пытался правильно выстроить свой будущий доклад Плату, чтобы не сильно упасть в его глазах, но у меня получался лишь жалкий лепет.

А может, вообще не нужно рассказывать кому бы то ни было об этом инциденте? Пусть этот прокол останется моей маленькой тайной.

Постепенно я успокоился, и мои мысли потекли более плавно и упорядоченно.

Я утешил себя тем, что отрицательный результат – тоже результат. И в нем таится много возможностей и открытий. Первое и самое главное открытие – это то, что Дженнифер окопалась в Свободном Хуторе.

То, что она так ловко обрубила «хвост», еще ничего не значит. Девушка вряд ли могла заподозрить, что в идущем позади такси может находиться человек, пытающийся ее выследить.

Скорее всего, финт с проходным подъездом она проделала только по причине своего недоверчивого, подозрительного характера. Кроме того, ее так учили. Да, подготовка у нее то, что надо…

Дело оставалось за малым – найти ее норку, благо ареал обитания разыскиваемой нашим агентством зверушки здорово сократился. Как это сделать, я уже знал.

Меня сильно мучил лишь один вопрос: как совместить ее явление в представительском «мерседесе» и этот приют городской криминальной вольницы, где она, как оказалось, нашла пристанище? Нет, точно, эта американская невеста – сплошная загадка…

Докурив и так ничего и не придумав в ответ на заданные Дженнифер вопросы, я встал и пошел искать какой-нибудь транспорт. Хутор находился у черта на куличках, и меня не прельщала возможность длительной ночной прогулки. До моего дома было не менее восьми километров.

Увы, редкие машины, водителям которых я показывал всеми доступными мне способами, что перед ними хороший человек, и что он не постоит за деньгами, если его подбросят к центральной части города, проезжали мимо, не останавливаясь. Мало того, они даже ускоряли ход.

А какой-то козел вообще едва не задавил меня; скорее всего, он был пьян. Меня спасла лишь отменная реакция. Я прыгнул в сторону как кузнечик. Затем, пылая негодованием, нагнулся, нашел камень и швырнул вслед машине.

И попал! Машина остановилась, и я, все еще злой, как черт, побежал, чтобы разобраться с водителем по полной программе.

Конечно, ночью можно было нарваться и на ствол, но в гневе меня несет, и безрассудство нередко заменяло мне бронежилет. Наверное, я временами становлюсь берсерком славянского разлива.

Однако, возмущенный моим поступком водитель оказался слишком благоразумным, даже будучи под хмельком. Завидев, что я бегу к нему, как угорелый, он тут же передумал сводить со мной счеты, нырнул в салон машины и дал по газам.

Счастлив твой бог, подумал я злобно, глядя вслед удаляющимся огонькам…

В общем, так я и топал до самого дома на своих двоих. Тяжело в наше время найти добрых самаритян. Да еще в городе и ночью. Ни один водитель так и не поверил, что я положительная личность.

И то верно – кто в здравом уме или без ствола в кармане рискнет шататься в ночное время по окрестностям Свободного Хутора?

Глава 16

Пробуждение мое было долгим и болезненным. Все мышцы и кости ныли, словно по мне ночью проехался танк. Я едва встал и с трудом доплелся до душа. Только холодная вода вернула мне способность здраво мыслить и более-менее свободно передвигаться.

Создавалось впечатление, что я проснулся с глубокого похмелья, хотя это было совсем не так.

«Закончим дело, – думал я, завтракая, – обязательно начну посещать спортзал. Дожил, ты, брат Сильвер… Уже забыл, когда последний раз тренировался. И вот результат. Скоро начнешь разваливаться на запчасти. Ленивая скотина…»

Мой завтрак состоял из «докторской» колбасы – я не стал ее резать, а отгрызал кусками, и пустого чая – я совсем выпустил из виду, что у меня закончился сахар. Хорошо хоть в хлебнице нашелся кусок зачерствевшего батона, который я, завернув во влажную льняную салфетку, отпарил в микроволновке, отчего он стал почти как свежий.

В офисе я появился первым. Естественно, не считая Фиалки. Она оказалась очень исполнительной девушкой.

По большому счету, Фиалка была даже не секретаршей, а координатором агентства. Все наши не шибко серьезные расследования (а таких было большинство) крутились под ее неусыпным надзором.

– Привет, – буркнул я, усаживаясь в кожаное кресло, находившееся в приемной.

Обтянутая кожей мебель – это бзик Плата. Он считал, что при виде богатого интерьера у клиента язык не повернется посулить нам даже за самую простенькую работу меньше штуки «зеленью».

В принципе, он был прав. Клиенты платили, не скупясь. Возможно, и под впечатлением солидного интерьера.

Наше О.С.А. считалось не дешевым агентством. Но чертовски эффективным. Поэтому без работы мы не сидели никогда, что для моей валятельно-созерцательной натуры было как серпом по мужскому достоинству.

Я твердо уверился в том, что всех денег не заработаешь (особенно после фиаско с зарубежными счетами одного богатого фраера, которые поманили нас блеском золота и оставили в дураках на обочине красивой жизни). А потому не стоит особо перетруждаться.

– Наше вам, – откликнулась Фиалка, – с сосредоточенным видом перекладывая на столе какие-то бумаги.

– Шеф не звонил?

– Пока нет.

– М-м…

Я умолк. Фиалка бросила на меня исподлобья оценивающий взгляд, неодобрительно хмыкнула под нос и продолжила свое занятие.

Неужто я так плохо выгляжу?

Немного поколебавшись, я все-таки встал и, прохаживаясь по приемной, будто невзначай заглянул в большое зеркало, отражающее человеческую фигуру в полный рост.

М-да… Оказывается, я забыл побриться.

На меня из зеркальной глубины смотрела совершенно бандитская физиономия с покрасневшими глазами начинающего вурдалака. Я скорчил себе рожу, с отвращением сплюнул на палас под ногами, и отошел от зеркала к телевизору.

Фиалка включает его, чтобы клиент не шибко томился во время ожидания приема. К нам иногда приходят граждане без предварительной записи, поэтому им приходится ждать.

Конечно, можно было таких клиентов отправлять восвояси, сказав что-то типа «Приходите завтра или послезавтра, мы сильно заняты…», но Марк, этот до неприличия жадный сатир, настоял, чтоб ни один человек не ушел из О.С.А., не охваченный нашей заботой.

А то, неровен час, отправятся искать помощи в другую охранно-сыскную фирму…

Нужно отметить, что конкуренты у нас были. В этих агентствах работали в основном отставные менты. Они смотрели на нас косо, но пока не трогали. Наверное, их «просветили», что нас голыми руками не возьмешь.

Правда, количество проверок различными контролирующими госорганами в последнее время увеличилось, что вызывало определенные подозрения. Но мы тоже были не лыком шиты, и старались особо не разбойничать по части финансовых нарушений.

Следующим пришел Маркузик. Он был в отличном расположении духа, что с ним случалось не часто, особенно по утрам – Марк любил поваляться в постели подольше, но надо было почти каждый день ходить на утренние оперативки, которые устраивал Плат.

Маркузик перед Фиалкой любезно расшаркался, а мне подал руку со словами:

– Можешь начинать свой «концерт», я уже не удивляюсь.

– Чему?

– Сколько денег сегодня ты хочешь выцыганить?

– А… Нужно посчитать. – Я изобразил широкую «голливудскую» улыбку, показав свои выщербленные зубы (увы, увы, издержки профессии; почему-то когда бьют, то всегда стараются вмазать по челюсти). – В нашем деле, любезный друг, как в эксплуатации телеги – не подмажешь, не поедешь.

– Большой спец по афоризмам… – Марк саркастически ухмыльнулся.

– И не только. В отличие от некоторых, я рогом землю рою, чтобы закончить дело побыстрее. Жизнью рискую. А ты мне все про бабки талдычишь.

Пока Марк собирался с мыслями, чтобы дать мне достойный ответ, появился Плат. Сухо поздоровавшись, он пригласил нас в кабинет и дал наказ Фиалке сварить кофе.

– Ты что, не успел позавтракать? – спросил я, занимая свое постоянное место на диване.

– Не успел.

– Почему?

– Потому что выполнял твою работу.

– Это что-то новое… Ты о чем звонишь, дорогой наш мастер-шеф?

– Мы договорились, что низовыми звеньями будешь заниматься ты. Не так ли?

– Так. Но я что-то не въезжаю в тему…

– Кто должен был сегодня с утра пораньше поставить задачу нашим парням из наружного наблюдения? Чтобы они немного провентилировали ту конторку, о которой ты вчера соловьем заливался?

– А… Вон ты про что… – Я виновато развел руками. – Извини, братэла, я проспал.

– Чудненькое объяснение… – ехидно хихикнул Марк.

– Зато честное. Да, проспал! Мало того, я вообще едва поднялся. У меня, знаете ли, вчера был не только напряженный рабочий день, но и не менее тяжелый вечер. Который я хотел всецело посвятить отдыху. (Между прочим, согласно КЗОТ, имею на это полное право). Но поскольку я человек обязательный и готов положить на алтарь нашего О.С.А. всего себя без остатка, то мне пришлось вместо отдыха пахать как папе Карло, когда он упирался со стамеской над чурбаном по имени Буратино. Так что я уснул только во втором часу ночи.

– Ты опять влип в какую-то историю? – строго спросил Плат.

– Естественно. Это обычное мое состояние – влипать в разные истории.

– И когда за тобой придут? – снова съехидничал Маркузик.

– За нами, – поправил я Марка с мрачным видом – пусть немного поволнуется.

Маркузик и впрямь изменился в лице. Он очень не любил разных осложнений, которые случались в нашей сыскной практике; и чаще всего по моей вине.

– Не шути так мрачно, – сказал Плат, который немного больше разбирался в моей психологии, нежели импульсивный Марк. – Лучше расскажи, что там снова с тобой приключилось.

– Да ничего такого… особенного… – Я неторопливо достал сигареты и не спеша прикурил; это чтобы немного поиграть на нервах моих друзей, которые уже насторожили уши, чтобы выслушать мою очередную историю. – Просто я вчера в баре немного пообщался с Дженнифер…

– Что!? – Вопрос был исторгнут сразу из двух глоток.

– Классная телка, доложу я вам, – продолжал я неторопливо, словно и не заметил дикого изумления моих друзей. – В натуре она гораздо лучше, чем на фотокарточке.

– Ты… это серьезно? – спросил Плат.

– А когда я был несерьезным… в работе?

– Ну-ка, давай, выкладывай все по порядку.

Я рассказал почти все, вплоть до того, как я облажался со слежкой.

– Интересно… – Серега задумчиво грыз чубук трубки.

Когда мы только организовали О.С.А., он сразу же приобрел себе это курительное приспособление. Я подозревал, что Плат очень хотел походить на литературного героя – сыщика Шерлока Холмса, никогда не расстающегося со своей трубкой.

Что ж, и бывшему менту иногда свойственны романтические порывы…

Но со временем он эту блажь выкинул из головы и обихода, и продолжал смолить сигареты, иногда самые дешевые, – в те дни, когда мы перебивались разными мелкими делишками, за которые нам и платили соответственно. А трубку Серега держал на рабочем столе в основном для понта.

Лишь когда приходил какой-нибудь состоятельный клиент, Плат начинал дымить трубкой, как паровоз, напуская на себя трагическую задумчивость и сострадание. Ему казалось, что таким образом он влезет поглубже не только в душу, но и в карман клиента.

Иногда его «театр» срабатывал…

– Что именно? – спросил я, стараясь не встречаться взглядом с Маркузиком, который уже оправился от удивления и смотрел на меня с подозрением.

Похоже, он каким-то макаром уже вычислил, что я поведал им не всю историю. И теперь пытался додумать, что я утаил.

– Помнится, ты говорил, что она ездит на «мерседесе» в сопровождении охраны. Не так ли?

– Так. Крутая девка.

– Ну, про то, каким образом ей удалось приобрести так быстро большую крутизну, разговор сейчас не идет. Как на меня, по здравому размышлению, это совершенно невероятная история.

– Ты что, не веришь мне!?

– Конечно, верю. И не становись в позу. Тут все свои. Но тогда объясни мне, почему она (поздним вечером!) приехала в бар и уехала оттуда на такси, а не в «мерсе» с личным водителем и охраной?

– Может, у ее обслуги вчера был короткий день, – пробурчал я в смущении.

До этого я как-то не додумался. Хотя мог бы. Но черепушка не туда сварила. А Плат – голова… Ишь как лихо завернул.

– Говоришь и сам себе не веришь, – парировал Плат. – Судя по тому, что ты рассказал, ее должны обслуживать круглосуточно. И вообще, дама такого высокого полета никогда не опустится до бордюрного уровня, на котором удобно ловить такси или левака.

– Не знаю, не уверен… – ответил я растерянно. – Мужик, возможно, и не опустится. А бабы на все способны. Особенно если хотят закадрить клеевого пацана. Они по жизни авантюристки. Вспомни Еву, которая прикормила Адама яблоком. Ведь знала же, что будет им от Бога кырдык. А все равно не удержалась от соблазна вкусить запретный плод. Сама получила по рогам и мужика подставила.

– В данном случае Библия не аргумент. Или я неправ?

– Прав, – буркнул я. – Для ее положения это неестественно. И все же объяснимо.

– Объяснить можно все, что угодно. Была бы фантазия. Это первое. Второе – тот мужик, которого ты назвал иностранцем. Должен сказать, что в его иностранное происхождении я не верю. Тебе показалось.

– Гад буду, кент из-за бугра! Я же не вчерашний, не только что из колыбели. Он и ходит не так, как мы с тобой. У него был сильный мандраж.

– Ясное дело, наши парни ничего не боятся… – Серега скептически ухмыльнулся. – Мандраж для них незнакомое понятие. Может, он женатик и опасался, что его засекут в компании этой козырной дамочки. Потому и выбрал такое место для рандеву. Я уверен, что ты ошибся.

– В каком случае?

– Естественно, в первом. Дама в «мерсе», которую ты вычислил возле бывшего проектного института, никакая не Дженнифер. Они просто похожи. Ведь ты не видел ее вблизи. Как по мне, так издали девушек можно различить только по ногам. У одной они тонкие, у другой – чересчур полные, у третьей – кривые, а четвертая вообще ходит вразвалку, как матрос дальнего плавания.

– Не утрируй.

Плат продолжал, оставил мое замечание без комментариев:

– В баре была Дженнифер. Тут я с тобой в принципе согласен. Тем более, что ты имел возможность посмотреть ее в действии и даже смог подержать ее за ручку. Здесь все укладывается в наши предположения, как патроны в обойму. Не исключено, что ты прав и насчет иностранца. Может быть, это так и есть. Но почему она скрывается? Почему притемнила, что не знает русского языка? Какую она ведет игру? И в какой плоскости находится эта игра – в бытовой, или гораздо круче, там, где начинаются государственные интересы?

– И все равно, возле проектного института была именно Дженнифер! Ты не сможешь меня переубедить. Я видел ее собственными глазами. А они еще меня не подводили.

– Предположим, что так оно и есть. Тогда выходит, что эта американская невеста обладает способностью раздваиваться. То она изображает из себя дамочку а ля затраханная курва из московской Рублевки, то играет роль романтической обаяшки, назначая встречу своему бахарю в заведении с весьма сомнительной репутацией.

– Кончай уничижать мой любимый бар, – сказал я с вызовом. – Когда я несколько раз угощал тебя в «Шаловливых ручках» за свой счет, ты почему-то об этом не говорил. Тогда для тебя и бар был на высоте, и девки что надо, и выпивка с закуской нравились.

– Извини. Это я к слову. Но согласись, что по сравнению с центровыми заведениями подобного рода твой местечковый бар сильно проигрывает.