Текст книги "Дорога на малолетку"

Автор книги: Виталий Дёмочка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 18 страниц)

– Да пусти. Хули ты меня держишь? – засмеялся Дон и, когда Виталий выпустил его руку, обернулся к Вратскому и позвал: – Да ладно, пошли так. Прогуляемся.

– Вот вы гоните, пи…дец, – недовольно ответил Вратский, но все же отправился за ними, хоть и явно неохотно. Догнав их, он посмотрел на улыбающегося Дона и спросил с усмешкой. – Ты теперь постоянно будешь лыбу давить?

Они оба засмеялись, светя своими свежевставленными коронками. Виталий тоже улыбнулся за компанию, но сам при этом настороженно оглянулся назад. Там по-прежнему никого не было видно. Но шаг он на всякий случай прибавил, заставляя и друзей идти быстрее.

* * *

Простая простуда оказалась болезнью. Виталий целую неделю пролежал дома, и поначалу было очень плохо. До такой степени плохо, что не мог не то что есть, но и думать ни о чем не мог. Температура и жар действовали, казалось, не только на тело и его состояние, но и на сам мозг. Поэтому первые дни ему было вообще ни до кого. И только в последние два дня жар спал и температура тоже стала постепенно приходить в норму. Теперь он уже начал интересоваться, как и что происходит в жизни, и, самое главное, хотелось сильно узнать, что там у Димона. Почему-то где-то в глубине души хотелось, чтобы у него получилось выкрасть или хотя бы убежать с пистолетом и убить Жеку именно на этой неделе, пока сам Виталий лежал в постели. По крайней мере, у него было бы надежное алиби, так как он всю неделю был дома и никуда не выходил. В этом случае его не стали бы таскать в милицию, как возможного соучастника. Вот только произошло ли то, в чем могло бы быть это соучастие, он не знал. И спросить об этом было не у кого.

– Мам, Димон точно не приходил? – спросил Виталий у матери, когда она принесла ему поесть в его комнату.

– Нет, он вообще не приходил все эти дни. Другой парень приходил, на третий день где-то, но я его не пустила, потому что ты вообще плохой тогда был, – ответила мать и поставила поднос на тумбочку.

– А кто приходил? Как выглядит? – уже живо поинтересовался Виталий.

– А такой, крепкий такой, светленький, – попыталась как-то по-своему описать мать, – давай градусник.

– Светленький или рыжий? – переспросил Виталий, достав из-под мышки градусник и отдавая ей.

Мать ненадолго задумалась, как будто вспоминая, как выглядел приходивший, и неуверенно ответила.

– Ну не то чтобы прям так рыжий, но да, светлый такой. Зуб у него еще золотой вот здесь, сбоку, вверху, я заметила.

Виталий немного подумал, и вспомнил, что перед тем, как он слег, Дон вставил коронку. Он выдохнул и произнес:

– А-а, ну понял тогда, кто это.

Мать посмотрела температуру на градуснике и сказала, выходя из комнаты:

– Ну давай тогда, поешь, я пошла, за почтой схожу.

Виталий с отвращением посмотрел на еду на подносе. Аппетита не было совсем. Он подождал, пока хлопнет входная дверь, означавшая уход матери, взял тарелку супа и понес в туалет. Вылив суп в унитаз, он смыл за собой и пришел обратно в комнату. Поставил тарелку обратно, теперьсоздавалось впечатление, что он съел хотя бы первое. Виталий удовлетворенно кивнул и подошел к окну. Листва уже начала опадать, пока он валялся почти без чувств. Но сейчас это его не беспокоило. Больше волновало то, что не у кого было узнать, как там дела в этом стрелковом клубе. Вот если бы хотя бы Дон пришел к нему опять, то у него можно было бы разузнать обо всем даже и без Димона. И тут Виталий вспомнил, что у одного из учащихся его группы, у Еремея, дома есть телефон. Он быстро нашел свой блокнот, где были записаны все адреса и телефоны, и побежал с ним к телефону. Набирая номер, он думал только о том, чтобы этот его одногруппник оказался дома. И когда в трубке послышался знакомый картавый голос, с неподдельной радостью воскликнул:

– Здорово, Еремей!

– О-о-о, здорово-здорово, Витала, – хоть и ужасно картавя, но тоже радостно ответил Еремей.

– Почему Витала? – немного удивился Виталий, вспоминая, что так его уже кто-то называл из своих. – Ты че там, не только букву р, ты еще и букву я разучился выговаривать?

– Да это Дон же тебя так называл постоянно, пока тебя не было, – ответил Еремей. – Когда че-нибудь рассказывал про тебя, постоянно Витала говорил. Я и подумал, что к тебе уже приклеилось.

Виталий сразу вспомнил, когда его так называли, и замолчал. Он подумал, что если это его называл так Дон, то это уже точно приклеится. Но, в конце концов, это было лучше, чем Хроник, которым его уже стали называть в училище из-за постоянного пьянства и перегара изо рта.

– Ты че пропал-то так надолго? – напомнил о себе голос Еремея из трубки.

– Да я заболел тут, – стараясь говорить спокойней, ответил Виталий, но все же не выдержал и сразу взволнованно спросил. – Слушай, там военрук как себя ведет? Ниче не происходило там такого в фазанке?

– Да нормально ведет. А че должно произойти-то было? – недоуменно спросил Еремей.

– Ну НВП было на этой неделе? – опять сильно заинтересованно спросил Виталий. – Ниче он там не говорил такого? Ниче не происходило?

– Да НВП-то было, но ни х…я он там не говорил. Че он мог сказать-то такого? Ну Паху Туарминского стричься отправил, больше никого. Паха же там сзади тоже отращивает постоянно, как у тебя типа.

Виталий подумал, стоит ли спросить у Еремея про Димона, посещает тот занятия или нет. Но тут с улицы со стороны его комнаты послышался громкий свист, который наверняка был обращен к нему, так как больше тут никому не свистели.

– Ладно, давай, Еремей, увидимся в фазанке, – быстро сказал он и, бросив трубку, побежал к себе в комнату.

За окном он увидел Елаха и Лешу Быкова. Они сразу заулыбались, увидев его в окне, и стали махать ему рукой, чтобы спускался. Сзади хлопнула входная дверь, это мать уже поднялась с газетами обратно. Виталий пожал плечами, понимая, что в таком состоянии она его не захочет отпускать на улицу. А ссориться с ней и выйти самому, после того как она столько за ним ухаживала за больным, совесть не позволяла. Поэтому он потихоньку открыл окно и показал двумя пальцами на шею.

– Че ты, не выйдешь что ли? – немного недоуменно спросил Леша Быков.

Виталий обернулся назад. Дверь в комнату была закрыта, и даже не было слышно, что мать делала на кухне. Чтобы она не услышала его, он попытался высунуться как можно дальше из окна и сказал друзьям, опять показывая двумя растопыренными пальцами на шею.

– Я болею сильно, пи…дец. Уже неделю лежу.

–А я думаю, почему он трезвый? А он болеет, – весело сказал Леша, и они вдвоем с Елахом рассмеялись.

Виталий только улыбнулся им в ответ, постоянно оборачиваясь на дверь.

– Ни х…я ты, – покачал головой Леша. – А мы курнуть тебя хотели позвать.

– Не, я пас, – с досадой ответил Виталий.

– А если б бухнуть позвали, то вышел бы, – с усмешкой произнес Елах.

Леша опять весело засмеялся. Виталий тоже улыбнулся но опять промолчал, показывая двумя пальцами на горло и отрицательно покачав головой. Он подумал о том, что это с Лёшей он мог легко отказаться выпить и покурить, так как это был друг детства. А с Елахом… Еще не так давно он вышел бы к Елаху, если бы тот звал, в любом состоянии, даже если на костылях. Но теперь, когда уже настолько сблизился с ним самим, да и с другими городскими авторитетами, он мог себе позволить и отказаться, явно чувствуя себя наравне со всеми. И даже перстень "дорога на малолетку", который носил Елах, уже не так хотел себе наколоть, хоть и один вид таких перстней уже вызывал уважение у окружающих.

– Че, ладно, мы пойдем тогда. Поправляйся, – попрощался Леша.

– Давайте, – махнул рукой Виталий обоим и влез обратно в комнату.

Парни пошли к соседней улице, на которой жил Елах. Виталий провожал их взглядом и думал, как плохо, что рядом вместо Елаха не живет Дон, так бы сейчас все точно разузнал. И тут, уже закрывая окно, он вспомнил, что хоть про училище и стрелковый клуб они не знают, но про Жеку-то должны знать точно, жив он или нет. Он опять распахнул окно и крикнул вслед уже уходившим парням.

– Леша, вы Жеку не видели вчера или сегодня?!

– Какого Жеку? – спросил Леша.

– Ну Непомнящего! – назвал Виталий по фамилии.

– А-а, не, не видели! – ответил Леша.

– Не-не, я видел седня! – поправил Елах Лешу, ответившего за обоих. – А че?! Передать че-то ему?!

– Да не, ниче, я сам передам! Давайте! – Виталий опять махнул рукой на прощание и закрыл окно.

Он не знал, радоваться ли известию о том, что у Димона ничего не получилось за это время, или огорчаться. Потому что скоро, как только он поправится, ему придется опять ходить в училище, где и произойдет кража оружия из тира. Он задумчиво почесал голову и присел на кровать. За дверью раздались шаги приближающейся матери. Подумав, что она услышала последние крики из окна, Виталий приготовился ответить по этому поводу, что окно не открывал. Но, открыв дверь и войдя в комнату, мать неожиданно спросила, держа в руках местную газету «Коммунар».

– Слушай, а у Димы этого, друга твоего, Сосновский же фамилия?

– Да, Сосновский, – ответил Виталий, глядя на нее так изумленно, как будто она прочитала его мысли и узнала, о чем он думал. – А что такое?

– Он погиб, Виталик, – расстроенно произнесла мать, посмотрев в газету. – Вот тут в газете написали даже об этом. Там такая авария была страшная.

Виталий подскочил и с округлившимися глазами выхватил газету из рук матери.

– Жаль, такой мальчик был хороший, – грустно произнесла мать.

Виталий пробежал глазами короткую заметку, надеясь, что там говорится о каком-то однофамильце. Но нет, там говорилось именно о студенте училища Дмитрии Сосновском, о его друге. Ошарашенный, он присел на кровать, глядя в газету и перечитывая эти строки снова и снова. Мать присела рядом с ним, чтобы поддержать его, и обняла за плечи.

ОТ АВТОРА

Больше не даю свои произведения никому на предварительную прочитку, поэтому обычного интервью в конце, как раньше, больше не будет. Но издатели мне подсказали, что читатели уже привыкли к тому, что в конце я объясняю некоторые вещи, которые показались непонятными моему первому читателю. Поэтому я без интервью, своими словами объясню кое что. Во первых прошу прощения за еще одну вот такую неожиданную концовку своего произведения. Но такова жизнь. Иногда в ней заканчивается все неожиданно, и не так, как хотелось бы. Но эта история закончилась именно на этом. После смерти Димона мстить за него мне почему-то не пришло тогда в голову. Во-вторых, должен сказать, что события опять сильно сжаты для сценария фильма. На самом деле мой друг Дмитрий Сосновский будет ходить в этот стрелковый клуб очень долго, где-то около года, прежде чем ему доверят там стрелять с пистолета. Достаточно сказать, что известие в газете о его трагической гибели мать принесла мне уже после того, как я покинул то училище после окончания первого курса. Потом у меня с этим Жекой Непомнящим еще будут стычки, и некоторые даже серьезные. Жека нанесет несколько ударов ножом моему однокласснику по вечерней школе Андрею Сражевскому. Как Андрей тогда выжил, удивились многие. Но меня удивило другое, что на следствии по этому делу Жека гулял под подпиской о невыезде. Даже для первого раза это было слишком серьезное преступление. А потом уже Жеку убьет другой мой друг юности, тот самый Леша Быков, о котором здесь упоминалось в книге. Он уже давным-давно отсидел за него. Но это будет уже другая история, не имеющая к Димону и его девушке никакого отношения. Конечно, когда я конфликтовал с Жекой, где-то в глубине души я вспоминал и о той истории, и это, возможно, заставляло меня действать с ним жестче. Но все же эта история, о которой я рассказал, была уже в прошлом во время этих конфликтов. Ни в каких дальнейших стычках с Жекой ни разу не упоминалось даже имя Димона или его подруги. Поэтому и рассказывать в отдельной книге про эти события я не буду. Хоть там и привело все к кровопролитию, но уже не происходило ничего интересного, о чем стоило бы рассказать. Просто объяснил сейчас, что хоть и запоздалое, и совсем по другому поводу, но возмездие все же настигло этого человека. Дальнейшая судьба девушки Дмитрия мне неизвестна. Но надеюсь, что она в порядке. Ну а о дальнейшей судьбе некоторых других ребят, о ком было упомянуто в этой истории, вы можете прочитать в книге «Начало конца». Она является фактическим продолжением этой книги. Только за исключением того периода, о котором мне нечего рассказать интересного. О некоторых парнях прочтете еще в других книгах потом. Например, Елах попадет в мою группировку только в 98-м году, когда уже отсидит свой срок за убийство. Одно время мы сидели вместе. Он будет фигурировать в книге «Строгачи», которая будет уже про 99-й год. Примерно в одно время вместе с Елахом у меня окажется и тот самый Толстый, с помощью которого я мечтал воздействовать на Жеку в этой истории, потому что Жека боялся только его. Толстый – это тот самый, из фильма и книги «Спец». Только по фильму он значился как Старый, я их поменял прозвищами в фильме. В общем, многие имена еще будут фигурировать в продолжениях. Ну а в этой книге наряду с этой историей я описал, как именно мы становились преступниками. Первые пьянки, вхождение в ряды уличных блатных, первые грабежи и все остальное. Что, в конечном итоге, и привело меня в тюрьму, так заканчивается продолжение этой истории «начало конца». В тюрьме я узнаю, что тот перстень, который я хотел себе наколоть, более правильно называется «дорога через малолетку». Но мысли и действия свои описывал такими, какими они были у нас в том возрасте, поэтому ничего менять не стал. Мы часто ошибались и думали неправильно. К тому же, то толкование наколки перстня, которое мне сказал мой друг, и навело меня теперь на новое, более подходящее название для этой книги, которую изначально планировал назвать «блатные». Потому что у половины трудных подростков именно так и начиналась своя ДОРОГА НА МАЛОЛЕТКУ. Может быть, кто-то извлечет для себя какие-то уроки, и сделает какие-то выводы. Во второй половине книги я уже почти не упоминал о своих одноклассниках, потому что именно показывал, как и почему менялся мой круг общения. И, забегая вперед, скажу, что никто из моих первых школьных друзей не пошел по моему пути. Многие стали хорошими рабочими, служащими, моряками и бизнесменами. И все живы и здоровы. Тогда как я постоянно ходил под пулями и хоронил своих уже других друзей, если в это время не сидел в тюрьме, как во время похорон моего брата. Так что каждый молодой человек, который это прочтет, может сделать для себя выбор, в каких кругах и с какими друзьями ему быть. Димон был такой же, как и мои школьные друзья, но его смерть была случайностью. А вот смерть Жеки и половины из тех, о ком рассказано в моих книгах, закономерностью. КАЖДЫЙ ВЫБИРАЕТ СВОЮ ДОРОГУ САМ.