Текст книги "Забери мою боль"
Автор книги: Виолетта Роман
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
Глава 8. Семейные узы
Припарковал тачку прямо на газоне. Настроение и так не к черту, еще и Остап сегодня решил поиграть в сурового шефа. Я снова безработный. И я понятия не имею, что делать дальше.
Забрал из салона букет белых роз, поставил на сигналку. Посмотрел на трехэтажный дом, с ворот которого на меня насмешливо пялились орлы. Ей богу, в мамином муженьке пафоса больше, чем у голливудских звезд. Лучше бы гаргулий здесь разместили, больше походило бы на реал.
Знал, что меня ждет тяжелый день. Ко вчерашней стычке с Палачом прибавилось еще увольнение с работы и день рождения матери.
Позвонил. Дверь открылась и я прошел внутрь. На аллею тут же выбежала огромная лохматая морда.
– Привет, Зухра, – потрепал ее по холке. Овчарка розовым языком прошлась по моим рукам.
Красотка уже совсем старушка. Пятнадцать с хвостиком. В некогда прозрачных глазах сейчас стоял туман усталости. Даже хвостом она виляла не так бодро, как раньше. Постоянно по ней скучаю. Никто из этого дома не вызывает таких чувств.
– Илай, долго мне тебя ждать? – раздался строгий голос.
На пороге стояла мать. В вечернем платье и на десятисантиметровых каблуках. Ее волосы были платинового оттенка. Подумал о том, что не видел ее больше двух лет. Она не приходила ко мне на свиданки. Говорила, что тюрьма слишком мрачное место для ее тонкой творческой натуры. А как по мне, ее муженек – вот это самое что ни на есть депрессивное г*вно.
– И я рад тебя видеть, мам, – улыбнулся, поднимаясь по ступенькам. Вручил букет и обнял. Мама сделала вид, будто целует меня, прислонившись щекой к моей.
Она всегда была такой. Слишком холодной, надменной и любила только себя.
– Ты похудела?
Мама улыбнулась, сделав знак проходить за ней. Ей нравились комплименты. А над своей фигурой она трясется больше, чем над своими романами. Хотя нужно отдать ей должное, в свои сорок семь выглядит на тридцать пять.
– Кончала бы ты с голодовками и детоксами…
Мама сморщила нос.
– Много ты понимаешь.
Уселся в кресло, наблюдая за тем, как мама набирает в вазу воду. Осмотрелся по сторонам. Дом сильно изменился с момента моего последнего пребывания здесь. Новый цвет стен, новая мебель. Мать каждые три года делает ремонт. Меняет абсолютно все, вплоть до последнего квадратика паркета. Зачем? Да бог его знает, какие развлечения у жен министров.
– Мне отец звонил. Хочет, чтобы ты вернулся…
Одно упоминание о Палаче выбешивает.
– Я не хочу об этом говорить.
Она поднимает на меня ледяной взгляд.
– Вот и хорошо. Не стоит тебе туда идти. Я всегда была против, а Потап, словно дурак – все тянул тебя в это болото. Сам свою жизнь коту под хвост пустил и на твою позарился…
– Я взрослый, мам. Я сам могу решить, что мне нужно, а что нет.
Она наклоняется ко мне. Ее взгляд становится цепким.
– А пока что решаешь не ты. Слышала, он даже девушку твою присвоил… – изгибает бровь, играючи запуская в рот виноградинку.
Меня бесит ее поведение. Она снова пытается вывести меня на эмоции. Она хочет взрыва. Чтобы я накричал или разбил здесь что-либо, а потом выставить меня виноватым. Она всегда так делает, заставляет чувствовать себя дерьмом.
– А где гости? Мы будем вдвоем?
Поднимаюсь с кресла, принимаясь расхаживать по комнате. Мне дико неуютно здесь. Воздух будто сгущается. Его вдруг становится ничтожно мало и все, о чем я могу сейчас думать – как быстрее оказаться на улице.
– Гости будут вечером.
Она принимается накрывать на стол. И я понимаю, что она сделала это специально. Пригласила нас в разное время.
– А что так? Стесняешься сына уголовника? Или твой муженек стесняется? Так я могу и не заходить, не портить ваше благочестивое семейство.
Звон лезвия о кафельный пол заставляет напрячься. Она швыряет нож, а я думаю, что наверняка мой взрывной характер достался мне совсем не от Палача.
– Следи за своим языком, Илай! Никто не виноват, что ты обдолбался и стал вести себя, как животное! И, между прочим, из-за тебя у Федора были проблемы! Он – Министр здравоохранения! Он не может занимать эту должность, имея осужденных родственников! Так что – да, ты огромное черное пятно на нашей белой репутации!
Стиснул кулаки так сильно, что и не заметил как треснул в руках стакан с водой. Осколки полетели на пол, царапая ноги. Прозрачная лужа растекалась по полу. Скривился, засмеявшись. Посмотрел на нее, отбросив в сторону последние надежды и иллюзии.
– Ну так успокой его! Этот дряхлый кусок дерьма мне никто! Мой отец – Палач. И каким бы м*даком он ни был, но от сына не отказывался. С днем рождения тебя… Эльвира Валерьевна. Язык не поворачивается назвать тебя мамой, боюсь заляпать твое белое платье.
Прохожу мимо столешницы и рукой задеваю вазу. Слышу, как она падает и разбивается, слышу ругань матери, но мне пох*й.
Внутри горит все, пылает. И это не дает мне уйти, не сказав того, что накипело за эти четыре года.
– И так прекрасно, что ты не приходила ко мне. За это время я отвык, так что сейчас мне плевать на тебя и на твою любовь. Ты бросила меня в четырнадцать. Думаешь, мне будет больно в двадцать два?
– Илай!
Вылетел из дома, еб*нув дверью так, что Зухра выскочила из будки и принялась лаять. Только когда залез в тачку и газанул, смог вдохнуть.
Не помню, как доехал до клуба. В легких горело, а перед глазами пелена. Четыре года здесь не был и сейчас, бросив машину у входа, рванул к дверям. Ворвался в зал пулей. И когда в нос ударил запах кожи от снарядов, запах пота, боли и побед, почувствовал, как внутри все начинает вибрировать. Вместо крови адреналином наполняются вены.
– Илай? – передо мной возникла Катя. Испуганная, удивленная.
– Палач где?
– В кабинете.
Она отступила в сторону, а я рванул туда. Нужно было увидеть его, прежде чем успею передумать, прежде чем остановлю себя.
Распахнул дверь, он разговаривал по телефону.
– Подожди, – рыкнул, ничуть не удивившись моему присутствию.
Не обратил внимания. Прошел внутрь. Его черный сосредоточенный взгляд остановился на мне.
– Я сказал, выйди, Илай, – голос как раскаты грома.
Подошел к его столу. Оперся кулаками о поверхность. Наклонился так, чтобы каждое мое слово уловил.
– Я возвращаюсь. Но не потому что простил тебя. А потому что хочу драться. Если ты вернешь меня в спорт, я это отпущу.
– Я перезвоню, – произносит в трубку и сбрасывает вызов.
– Ты устроишь мне бой.
На его губах довольная улыбка.
– Я устрою тебе бой, но придется много работать, Илай.
Усмехнулся. Как будто раньше было иначе.
Он поднимается из-за стола. Подходит ко мне. Вижу, как загораются интересом его глаза. Старый лис. Все такой же зацикленный на собственной выгоде.
– Если ты будешь тем же Илаем, будешь дикарем, – произносит с ухмылкой, – я сделаю все, но выбью для тебя лучший бой. Я верну тебя в обойму так быстро, что ты даже не поймешь, как это произошло.
Киваю в ответ и направляюсь к выходу. Но уже в дверях замираю.
– Палач.
Он поднимает на меня глаза.
– Но это ничего не меняет между нами. Ты мой тренер. Но не отец.
Глава 9. Хочешь драться? Докажи
– Боже, сегодня будет сложный день, – мы выходим из Катиного «жука». Подруга делает глоток кофе и ставит машину на сигнализацию, а потом поправляет на переносице солнечные очки.
– Я так и не поняла, с кем у тебя было свидание? – спрашиваю, когда мы идем по дорожке ко входу в клуб.
Катя покосилась на меня, смущенно улыбнувшись. Чувствовалось, что этот разговор ей не хочется продолжать.
– Зря ты вчера не пошла со мной. Да и вообще, Нин, ты такая правильная, что аж тошно. Уже две недели здесь, а всего боишься… Скажи, ну какая необходимость намывать зал по два раза в день? Все вечером бы сделала! Нет, она убивается!
– Я просто хочу, чтобы шеф был доволен.
– Да он и так доволен, Нин! У нас маты такими чистыми не были с тех пор, как их купили! А футболки и полотенца? Не знаю, как ты их выстирываешь, но они как новые!
Улыбнулась, открывая дверь клуба и пропуская Катю.
– Приму это за комплимент, подруга.
Еще утро. В зале практически никого нет. Люблю это время. Спокойно и тихо. Днем и вечером здесь все забито. Быть в окружении огромных, потных , дерущихся мужчин – слишком тревожно для меня. И несмотря на то, что все ребята хорошие, я никак не могу привыкнуть. Поэтому мне проще сделать свою работу утром, пока никого нет, и поздней ночью. Днем в основном провожу время в подсобке. Стираю полотенца, форменные футболки и худи ребят, хожу за продуктами и слежу, чтобы холодильник был полным, а посуда чистой. И это совсем не сложно, потому что ребята на удивление – те еще чистюли. Каждый моет за собой. Палач приучил их к порядку.
В раздевалке тоже тихо и спокойно. Наша служебная совсем крохотная. Но из обслуги нас всего четверо, поэтому места хватает. Быстренько переодевшись в спортивные штаны и футболку, усаживаюсь на лавочку и наблюдаю за подругой. Она сегодня явно не настроена на активный труд.
– Боже, как все болит, – стонет, стягивая футболку. Я смотрю на изображение дракона на ее спине и думаю о том, что сама на тату вряд ли когда-то решусь. Вообще за эти две недели поняла, какие мы с ней разные. Она яркая, открыта для новых впечатлений. Не боится рисковых решений и проводит каждую ночь вне дома.
А я… домашний, загнанный зверек. Спряталась в скорлупу и не собираюсь вылезать из нее.
Ночью я плохо сплю, но она об этом не знает. Только причина бессонницы не горячие парни, а мысли. Страх ведь никуда не делся. Каждый день он со мной. Пока я работаю, у меня выходит справляться с ним, но не ночью. В темноте самый страшный демон добирается до меня. Мучает, пугает, вбивая в холодный пот. И ничего не меняется. Не легчает.
Внезапно чувствую, как меня кто-то обнимает со спины. Мужские ладони ложатся на мою грудь, сжимая ее.
– Эй, красотки, привет!
Я вздрагиваю, подскакиваю со скамьи, как ошпаренная под довольный мужской смех.
– Лука! – взрываюсь гневом. Сердце подскакивает к горлу. Кажется, вся кровь приливает к лицу. Он в одних шортах, с оголенным торсом, пялится на нас с дебильно-довольной улыбкой на лице.
– Ты идиот, а? – рычит на него Катя, запуская своим рюкзаком.
Он успевает уклониться, но в следующий момент в него летит кроссовок подруги, а вот он точно достигает цели.
– Совсем с ума сошел!
Лука поднимает вверх руки в знак примирения.
– Прости, крошка, я просто перепутал Нину с тобой.
И я не верю ни единому его слову. Особенно, когда смотрю в его хитрые глаза.
– Перепутал?! – она приходит в ярость.
– Ну а что?! Вы обе – стройные красотки, одежда одинаковая. Как тут не спутать. Она ж спиной сидела…
И это чистой воды бред. Я всегда хожу в худи, а все остальные носят фирменные футболки. Перепутал он, как же…
Катя хватается за второй кроссовок, Лука отскакивает назад.
– Ладно, все, прости, детка. Увидимся наверху, – подмигнув, выбегает из раздевалки.
Катя поднимает на меня разъяренный взгляд.
– Ты как?
Киваю, засмеявшись.
– Кажется, в порядке, но однажды он допросится.
***
Катя отправляется на ресепшн. В зал потихоньку заходят бойцы. Удивляюсь тому, как легко ей с ними общаться. Да и, кажется, подругу здесь все любят. Она, как цветочек среди роя пчел. И совсем неудивительно, что девушка не торопится замуж. Хотя я понимаю, что делать там нечего.
Вооружившись ведром и чистящими средствами, поднимаюсь в зал. Нужно убрать участок с грушами. Вчера ночью сил на них уже не хватило.
В зале пусто. Только в клети, установленной посреди помещения, спарингуются два бойца. Не знаю почему, но они привлекают мое внимание. Принимаюсь натирать снаряд, а сама то и дело посматриваю на клеть. Один из них высокий и крупный. Каждое его движение пропитано грациозностью и мастерством. Мужчина делает выпад вперед, нанося удар противнику, при этом мышцы его спины напрягаются. Какие длинные и крепкие у него ноги. Он – будто боевая машина. На его спине несколько татуировок. Надпись и какое-то изображение. Я не могу рассмотреть отсюда, но все это в купе придает ему опасный вид.
От собственных мыслей не по себе становится. Уставилась на мужика, нашла чем заниматься! Принимаюсь еще тщательнее натирать снаряд. Думаю о том, что сегодня нужно зайти в институт, узнать, есть ли возможность поступления. Хочу выучиться на медсестру. Без профессии мне будет сложно. Не оставаться же мне поломойкой до конца своих дней. Нужно выбираться из ямы, в которую меня утянул Воронцов. И хотелось начать как можно скорее.
Со стороны входа в зал раздаются громкие голоса. Поднимаю голову к клети. Вижу, как в помещение входит Танк. И судя по его напряженному виду, он крайне зол.
– Катя, какого х*я в клети эти долба*бы?!
Следом за ним забегает подруга. Она взволнована. Услышав Танка, бойцы, которые спаринговались, останавливаются. Поворачиваются к нему. Один из них снимает шлем с головы и я понимаю, что несколько минут назад я восхищалась Илаем.
– Танк, но Палач разрешил Илаю тренироваться утром. Я ведь писала тебе! – Катя взволнована. Да и мне страшно за девушку, ведь Танк просто в ярости.
– Да мне плевать, что ты мне писала. Это мое время!
Нейман скидывает перчатки в сторону и выбегает из клети. Мужчина зол и я осознаю, что сейчас может произойти что-то страшное.
– А я думаю, че за баба пищит? – произносит Илай со смехом, приближаясь к танку.
– Какого х*я ты тут делаешь?! В это время – клеть моя!
На губах Илая улыбка.
– Тебе же Катя сказала, или как попугаю нужно повторять по двадцать раз?! Палач дал добро! Теперь я тренируюсь по утрам!
Танк делает выпад в сторону Неймана.
– Ты, бл*ть, будешь тренироваться здесь тогда, когда не будет меня! Сейчас я здесь, так что, нах*й с клети!
Илай приближается к Танку. Так, что их лбы практически соприкасаются.
– Ну так давай! Выгони меня отсюда! А? – улыбнулся. – Если яиц у чемпиона хватит, так рискни… – не голос, рычание.
По спине пробегает озноб. Я пячусь назад, пока не упираюсь в стену. Осматриваюсь по сторонам, ищу пути спасения, несмотря на то, что нахожусь от них достаточно далеко. Мне очень страшно.
– Ты не забывайся, бывший зек, – в голосе Танка презрение. – Четыре года вдали от октагона сказались на тебе. Гонор остался, Илай, а вот что с возможностями?!
– А ты проверь мои возможности! Не стоит пугать девчонок, давай, заходи в клеть и посмотрим, из чего нынешние чемпионы сделаны.
Это страшно. Когда до драки остается считанные секунды. Одно неправильное решение, одно неверное слово. Когда дерутся люди всегда опасно. Но когда готовы подраться такие машины, как Илай и Танк. Кажется, здесь камня на камне не останется, свяжись они друг с другом.
Не знаю, чем бы все закончилось, если бы к Танку не подошел Лука. Он что-то сказал ему и, взяв его за плечо, повел в сторону раздевалки. Илай остался на месте. Кивнув Кате, размял шею и сделал знак приятелю, чтобы тот возвращался к бою. И перед тем как забраться обратно в клеть, он вдруг повернулся ко мне.
Я тут же вспыхнула. Поспешила опустить глаза, усердно натирая край мата, испачканный чьей-то кровью. Хоть бы он не обратил на меня внимания! Хоть бы не заговорил!
– Эй, цыпленок! – раздается над головой, а я вздрагиваю.
Поднимаю глаза. Илай совсем близко, я чувствую его терпкий запах пота и парфюма. А еще он весь мокрый и мои глаза не могут перестать возвращаться к его торсу.
– Испугалась?
Качаю головой.
– Нет, – слетает тихое.
Он щурится, улыбаясь. Тогда я поправляю сама себя.
– Совсем немного. И я не цыпленок.
Илай смеется. Сейчас в его глазах нет и намека на недавнюю злость.
– О да, ты самый настоящий цыпленок. Дрожала тут как осиновый лист…
– Илай! – окликает его мужчина из клети.
А у меня сердце грохочет, кажется, сейчас в обморок свалюсь. Поднимаюсь и быстренько ухожу в кухню.
И только когда за мной закрывается дверь, зажмуриваюсь, пытаясь перевести дух. Ну что я за дурочка?! Даже не спросила как он. Этот Танк просто негодяй. Ведет себя со всеми, словно он тут король. И почему Палач позволяет ему подобное?
Илай вернулся в зал. Ему сложно, еще и встречают так враждебно. Мне хочется сделать что-то для него. Он ведь помог мне и я хочу.
Подхожу к холодильнику, достаю фрукты, молоко. Знаю, что парни любят питательные смузи после тренировок. Решаю сделать такой и для него.
Забиваю все ингредиенты и через несколько минут у меня в руках готовый напиток. Переливаю в новую спортивную бутылку. Катя подарила мне ее в первый рабочий день. А я не занимаюсь, поэтому она и простаивает.
Поворачиваюсь к выходу и вижу, как в комнату проходит подруга.
– Ну и придурок этот Танк, – произносит сквозь зубы, а потом опускает глаза на бутылку, зажатую в моих руках. Мне кажется, она все понимает по моему лицу.
– Я видела ты о чем-то говорила с Илаем? – в ее голосе укор.
– Я?
– Ну не я же, Нин. Имей ввиду, тебе лучше с ним не общаться.
– Это почему?
– А ты не видела? Если бы не подошел Лука, он бы сравнял с землей Танка!
Подруга подходит к кулеру и наливает себе стаканчик прохладной воды. Делает глоток и выдыхает в облегчении.
– Вообще-то Танк вел себя как скотина.
– Танк быченый, но добрый. А Илай…
– А что с ним не так?
– Он нестабильный, агрессивный. И в моменты агрессии он может натворить очень плохих вещей.
Мне кажется, что подруга перегибает.
– Убить человека?
Она хмурится.
– Не смейся, Нин. И не делай из меня дуру. Я забочусь о тебе. И я говорю, что с этим парнем лучше не иметь дело. Он под наркотой был, когда сцепился с одним в ресторане. Приревновал его к Юльке. Отметелил его так, что тот в реанимации месяц провалялся овощем.
Мне дурно от ее слов. И я понимаю, что не должна сближаться с Нейманом. Да я ни с кем не должна сближаться и не собираюсь. Но Катя пытается показать мне, что Илай – монстр. А он совсем не такой. Уж я то точно знаю, я видела этих самых настоящих чудовищ.
Подхожу к подруге, обнимаю ее.
– Драка – всегда страшно и не знаешь, чем закончится.
Катя молча смотрит мне в глаза.
– Просто держись от него подальше, Нин. Прошу тебя.
Глава 10. Грязная или чистая?
Она вошла в зал будто гребаная королева. В каждом ее жесте, в каждом шаге было столько высокомерия, уверенности в себе. Я не узнавал ее. Со мной она была совсем другой – кроткой, смущенной. Раньше в ее глазах жизнь была, а сейчас все какое-то пустое.
– Привет, – кивнула, едва мазнув равнодушным взглядом, проплывая мимо. Заметил в проеме двери Палача, он пялился на меня. Твою мать! Со всей силы саданул по груше. Снаряд отлетел, противно заскрипели железные цепи. Удар. Еще и еще. Я осыпал его ими, дыхание сбивалось, а в руках… Я не ощущал в них того, что было раньше. Не было силы. Не было выносливости.
– Илай!
Я знал, что Палач просто так не отстанет. Не нравится то, как я смотрю на его телку? Или думает, я дурак и не вижу, что она вышла из его кабинета после хорошего отсоса? И как я, бл*ть, должен реагировать на все это дерьмо?!
Продолжаю отрабатывать удары.
– Тор!
Обернулся. Провел ладонью по лбу, стирая пот.
– Зайди.
Палач скрылся в кабинете. Выругался в сторону. Схватил полотенце и вытер лицо.
Цыпленок была в другой стороне зала. Посмотрел на нее, пытаясь унять бушующее в груди пламя. Не знаю почему, но Нина действовала на меня умиротворяюще. Маленькая, запуганная девочка. Странная она, молчаливая. Никто и ничего не знает о ней. Да и не пойму никак, чем она меня привлекает? И сейчас, лишь поймав на себе мой взгляд, она, как мышонок в норку, юркает в подсобку.
– Эй, брат, слюни то подбери, – раздалось за спиной насмешливое.
Сделал глоток воды.
– Лука, если бы не знал, какой ты придурок, уже втащил бы тебе в пятак, – произнес беззлобно, подавая приятелю руку для пожатия.
Он улыбался во все тридцать два. На нем был серебристого цвета костюм из плотного целлофана. Лука протянул мне скотч. Оторвал кусок и подклеил к его запястьям рукава.
– Сколько сбросить нужно?
Красавчик принялся прыгать на месте, боксируя. Он выглядел таким угарным в этом костюме.
– Два кило.
– Ерунда, до обеда уже сгонишь. Когда взвешивание?
– Сегодня в пять. Так что движемся по плану, – он подмигнул и уже собирался уйти, но обернулся.
– Илай… – Лука скривился. – Ты бы аккуратным был с этой красоткой, – он метнул глазами в сторону подсобки, куда только что ушла Нина.
Я нахмурился.
– Ну, брат, – он мялся. Не мог подобрать слова. – Пойми, она без бабок, живет у Катюхи. Странная… про себя ничего не говорит. Кто, что? Может она наркоманка какая или воровка… Короче, я бы не терял бдительности…
Сильно захотелось втащить ему промеж глаз. Но сдержался. По сути, в словах Луки был смысл. Но Цыпленок… я не мог даже подумать о ней ничего плохого. Не такая она. Чувствую это. Не может быть таких ясных глаз у мошенницы или наркоманки.
– Илай! – раздалось снова за спиной.
Палач был в ярости.
– Я как девка должен бегать за тобой?
Лука расширил глаза, давая понять, что не завидует мне. Палач зашел в кабинет, а мне не оставалось ничего другого, кроме как пройти следом.
– Присаживайся, – рыкнул Потап, устраиваясь в своем кресле.
Поднял глаза на его стол и представил Юльку, лежащую на нем с раздвинутыми ногами. Да ну к черту!
– Я потный, постою, – прорычал сквозь зубы.
Вдруг почувствовал себя грязным, испачканным отцовскими грехами. Юля в прошлом и это не должно меня касаться. Но отчего так тошно то?
Он поднял на меня тяжелый взгляд.
– Сегодня я встречался с Корсуновым. Бой через полторы недели.
Я едва не поперхнулся водой. Закрыл бутылку, нервно перекатывая ее по бедру.
– Нет. Я не успею, Потап. А выйти через четыре года и просрать первый бой я не собираюсь.
Он молчал. И бог весть, что в этот момент творилось в его башке.
– Все сказал?
Я пожал плечами. Лучше держать рот на замке, потому что следующее, что полетит в его адрес – отборный мат. Потап хочет унизить меня? Делает вид, будто печется о скором возвращении в карьеру? Только это дорога не приведет меня к успеху. И он это прекрасно знает.
– А теперь послушай меня, – он прочищает горло и поднимается из-за стола, – ты выйдешь на этот бой, и победишь. Корсунов – единственный, кто согласился организовать его и дать тебе «горячую» путевку в спорт. Мы не можем отказаться, Илай. Победишь и ты в обойме.
Твою мать! Он толкает меня на безумие.
– Потап, ты видел меня. Я не в форме! Как?! Как за полторы недели я нагоню то, что потерял за четыре года?
Ни один мускул не дрогнул на его лице .
– Живи здесь, Илай. В зале. Работай сутками и через полторы недели ты станешь еще круче, чем прежде. Я согласился. Бой через полторы недели. Тем более соперник не самый сильный с кем тебе доводилось драться. Бой будет проходить в дерьмовом месте, гонорар – копейки, но ты заявишь о себе. О тебе услышат, заговорят.
Он посмотрел на часы.
– А теперь ты теряешь драгоценное время. Вместо того, чтобы стоять тут и хныкать, как тебе тяжело, шел бы и тренировался.
Желание врезать ему не отпускает ни на секунду.
– Я сейчас отойду. В пять буду в зале. Позанимаемся в клети.
С этими словами он вышел из кабинета. Вот так, бл*ть, просто! Швырнул в меня эту новость и разбирайся, как хочешь.
***
Я был вымотан на все двести. Тело, как чертов кусок старой ткани, трещало по швам. После пятого захода на канаты меня вывернуло в мусорную корзину.
– Ты как, в порядке?
Обернулся. Лука только что из парилки. Он был красным, мокрым, выглядел не лучше меня. Обессилено опустился на маты.
– Сколько осталось? – произнес хрипло.
Лука поморщился.
– Килограмм. Сука, никак не уходит.
Посмотрел на часы.
– Успеешь. Еще пол дня в запасе.
Он кивнул. Покосился в сторону двери Палача. Потапа не было, но там весь день сидит Юля. И это выводит из себя еще больше, чем мое выдохшееся тело. Лука проследил за моим взглядом.
– Она – его заместитель, брат. Занимается бухгалтерией.
Усмехнулся.
– А мне говорила, что от зала ее воротит. Даже на тренировки никогда ко мне не приходила. А тут прописалась на постоянку.
Лука пожал плечами.
– Все они такие, брат…
В груди противно засвербело.
– Шлюхи правят миром? И мы должны мириться с этим? Да ну его на х*й такой мир!
Поднялся с матов в раздевалку. Лучше по городу прокачусь, чувствую, еще немного и разнесу все к херам собачьим.
Лука проводил меня удивленным взглядом.
– Ты куда?
– Проветриться надо.
Зашел в душ. Врубил холодную воду. Хоть как-то привести себя в норму. Нужно свалить отсюда хотя бы на час. Сами стены давят, мешают думать. Может зря все это? Может лучше было бы забить хер и свалить?
Перетянул бедра полотенцем, вышел в раздевалку. Точно, мне просто нужно пару часов перерыва. Без Палача и его шлюхи. Без всего того, что так сильно давит на меня, заставляет чувствовать себя вторым сортом.
Я подошел к своему шкафчику и замер в удивлении. Нина. Цыпленок стояла именно у моей полки с вещами, а ее руки были в моей сумке. Да что за херня?!
