Текст книги "Её условие (СИ)"
Автор книги: Виолетта Елисеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
Романтика
Вечером второго дня командировки Анфисы я самозабвенно рубился в компьютерную игру. Я все еще не хотел делать этого при ней. Когда я уже почти прошел уровень, раздался телефонный звонок. На дисплее высветилось имя Светки.
– Чего тебе? – без всякого намека на любезность ответил я.
– И тебе добрый вечер, милый, – проворковала она, – всего лишь хотела сказать, что иду от врача. У нас все нормально. Считаю, ты имеешь право это знать.
– Спасибо, что сказала, а теперь пока, – отрезал я и повесил трубку.
Я не знаю, чего она добивалась, пока что она вызывала только раздражение. Не думайте, что если бы Светка обернулась кроткой ланью, я бы одумался, бросил все и был бы с ней. Нет! Но так мы хотя бы смогли прийти к какому-то сотрудничеству, а сейчас я вообще не представлял, что делать и как себя с ней вести.
Я не хотел звонить в таком состоянии Анфисе, поэтому тут же отказался от этой идеи, а вместо этого отправил ей сообщение с романтической ерундой, которая так ей нравилась.
***
Петр сидел на постели и наблюдал за тем, как Анфиса, одетая в гостиничный махровый халат, расчесывает волосы. Она посмотрела на него через плечо и улыбнулась такой знакомой для него улыбкой.
Отложив расческу, она подошла ближе и встала напротив него. Петр протянул руку и осторожно погладил ее по бедру. Все происходящее казалось очень правильным и естественным, ведь так уже было много раз до этого и, скорее всего, будет после. Анфиса склонилась к нему и начала медленно целовать, Петр уложил ее рядом с собой и стал осторожно водить кончиками пальцев по ее щеке, стоило ему потянуться к ней, чтобы сказать на ухо что-то очень важное, он открыл глаза.
В первую секунду Петр не понял, что происходит и почему он один. Включив светильник, он окончательно убедился, что это был всего лишь сон. Никогда в реальной жизни они с Анфисой не спали в командировках, поэтому ощущение естественности подсознание ему подкинуло шутки ради.
Это был не первый сон с участием Анфисы, который был у Петра. Само собой, он никогда и ни при каких условиях ни с кем это не обсуждал. Сны это всего-навсего сны. Проекция прожитого за день, а если он видит ее каждый день, то, конечно, она может ему присниться. И не важно, что в этих сновидениях они встречались отнюдь не в офисе, а преимущественно в домашней обстановке.
***
Прошла неделя с тех пор, как Рыжик вернулась из своей командировки. Мы как обычно делились новостями за ужином. Я рассказал про встречу, на которой сегодня был с Ильей и Петром. Должен признать, что несмотря на все происходящее я все увереннее чувствовал себя в рабочих вопросах. Не знаю, хорошая это была новость или плохая, но я понимал, что, если так пойдет и дальше, то фотография окончательно останется всего лишь хобби.
– Я сегодня говорила с Крис, – сообщила Анфиса.
– Что у нее нового? – дежурно поинтересовался я.
Крис мне не особо нравилась, если уж совсем по-честному. Хотя я даже не был знаком с ней лично, мне казалось, что она может плохо влиять на Анфису.
– У нее ничего, все по-старому, – я видел, что Анфиса как будто засмущалась, – но… у них в издательстве в конце года откроются сразу две вакансии.
Ну, вот! Пожалуйста! Я как чувствовал!
– И как это относится к нам? – осторожно спросил я.
– Я могла бы на них претендовать, – пояснила Анфиса.
– Ну, кхм, тебе не кажется, что это какая-то уж очень далекая перспектива? – нашелся я. – Тем более, на тебя есть планы здесь и все такое.
– Ты прав, конечно, – согласилась Анфиса, – еще очень рано загадывать.
Вот только этого мне не хватало. И чего эта Кристина мутит воду? Только все наладилось, Анфиса перестала терзаться, а эта подруга появилась и начала сбивать ее с толку.
– Рыжик, давай лучше пойдем и посмотрим что-нибудь интересное.
– Давай! – просияла Анфиса.
Вот это мне нравилось гораздо больше.
Она все знает
Прошло еще время.
Света родила раньше, чем ожидалось. Базовые нормы человечности заставили меня справиться о ней и о ребенке. Там все было нормально, и мне оставалось только выжидать момента для того, чтобы сделать тест. Ни на какую выписку я не поехал. В этот день мы с Анфисой, Димой и его новой девушкой ходили на двойное свидание. Я знаю, что мог бы выбрать и другой день для этого, но не стал.
Выяснилось, что у Светки до того, как она внезапно объявилась, был мужик, с которым она благополучно жила, надо полагать, готовилась к появлению ребенка. Что уж там пошло не так, мне неведомо, но они разошлись. Подробностей их отношений я не знаю, но дядя там при деньгах. Скорее всего, на него она тоже делала ставку и, раз на то пошло, не могло у нее быть железной уверенности, что отец именно я.
Учитывая все это, я не собирался хоть как-то менять свои планы. Сама ситуация уже успела меня утомить, и я надеялся, что еще вот-вот и все решится.
Хуже было другое. Светка-таки меня доконала, и в последние недели три я начал срываться на Анфисе. Я безумно устал гадать, известно ей что-то или нет, и да, меня достала эта карьерная тема. Не сама она, и не переживания Анфисы, а то, что это неизменно было связано с Зиминым.
Поначалу Анфиса только удивленно хлопала глазами, старалась сгладить напряжение, но потом она начала просто уходить. Я мог разозлиться из-за чего угодно. Из-за того, что она задержалась, из-за повторяющегося завтрака, хотя обычно я едва ли замечал, что жую по утрам, один раз даже забытому халату досталось. Я превращался в комок нервов, в того самого мелкого тирана, который изводит свою жену по пустякам. Я физически ощущал ее обиду и непонимание, конечно, жалел о своей вспыльчивости, но потом все повторялось вновь. Кончилось это тем, что она вообще перестала рассказывать что-либо про работу, учебу или о себе в принципе. Наши разговоры крутились вокруг каких-то общих тем, а в офисе она делала вид, что меня не знает. Больше не было ни многозначительных переглядываний, ни моих незаметных прикосновений к ней.
Я пару раз ловил на себе ее изучающий взгляд и, само собой, понимал, о чем она думает.
Поэтому на нашем двойном свидании я решил одним махом исправить все. Или хотя бы начать это делать. Я был обходителен, старался держать Рыжика за руку и смотрел на нее самым влюбленным из всех возможных видов. Кажется, это подействовало. Анфиса расслабилась, много смеялась и договорилась с Леной, девушкой Димы, сходить как-нибудь вдвоем в кино. У них обнаружилось много общего, и я даже в глубине души понадеялся, что Лена вытеснит ненавистную мне Крис.
Домой мы пришли в отличном настроении. Едва ли не впервые за эти недели. Я подумал, что нам не повредит продолжить свое собственное свидание и открыл для нас бутылку вина. Ужин проходил в безалкогольном формате, так почему бы не позволить себе пару бокалов на десерт? За этим занятием меня и застала Анфиса.
Она встала напротив меня, облокотившись спиной о столешницу, и наблюдала за тем, как я разливаю для нас наше “красное и не очень сухое”.
– Ты помнишь, какая скоро дата? – с какой-то непонятно, незнакомой улыбкой уточнила Анфиса.
– Помню! – торжественно заявил я. – Наш совместный отпуск. Я тебе обещаю на следующей неделе заняться организацией. Доверься мне! Все твои пожелания я учту.
– Я немного не об этом, – мягко уточнила Анфиса.
– Тогда я не понимаю.
– Скоро год, как мы сошлись, Алеша.
Я замер. Неужели она вдруг решила вспомнить про свое условие?
– Хочешь приурочить поездку к этой дате? – я заставил себя улыбнуться.
– Нет, я не об этом.
– А! Я понял! Ты хочешь вечеринку. Это я могу устроить.
– И снова нет. Я хочу сказать, – почти шепотом произнесла она, – что нам не обязательно дожидаться точной даты. Помнишь?
Мне захотелось куда-то спрятаться. Я уже собрался сказать ей, что последние недели были неправильными, что я все осознал, что люблю ее, что мне жаль, что я позволил нам скатиться в эти мелкие склоки, что это не демо версия счастливой жизни закончилась, а это я не совладал с собой, и что такого больше не повторится. Но не сказал. Я молчал, как дурак. Я понимал, что надо сейчас рассказать ей все про ребенка. Иначе это действительно будет предательством. Нельзя было давать ей каких-то обещаний, а потом преподнести очередную новость.
– Милый, не думай, что я ждала, будто наша жизнь будет устлана лепестками роз, – продолжила Анфиса, – это все не связано с нашими недавними, кхм, конфликтами. Просто подошел срок. И, в общем, Леша, я знаю про Свету.
Мне показалось, что меня ударили под дых. Это все походило на плохой сон.
– Что ты знаешь? – через силу спросил я.
– Что она вот-вот должна родить от тебя.
– И давно ты знаешь?
– Неделю.
Я прикинул в уме. Неделю назад Светку как раз увезли в роддом. Видимо, они как-то разминулись. Я уже не сомневался, кто ей все рассказал, но тем не менее спросил.
– Кто тебе сказал? – я изо всех сил старался сохранять спокойствие.
– Твоя мама, она приходила, когда ты был в студии.
– Анфиса, чтобы она тебе не наговорила, это все надо делить на три!
– Ты же не думаешь, что она вцепилась мне в волосы?
Я заметил, как в уголках ее глаз заблестели слезы.
– Напротив, мы очень спокойно поговорили. Как взрослые люди.
– Так что она от тебя-то хотела?
– Всего-навсего убедиться, что я не буду мешать тебе общаться с ребенком. И я заверила ее, что таких планов точно не имею. На этом мы и разошлись.
Анфиса резким движением смахнула слезы.
– Я должна была сразу с тобой поговорить, – всхлипнула она, – но не нашла в себе сил. Вот просто не смогла.
– Анфиса, это, скорее всего, не мой ребенок, – попытался оправдаться я, – да, я совершил глупость, когда переспал с ней. Этой вины я не отрицаю. Я не должен был этого делать, тем более мы уже почти встречались. У нее был мужчина, с которым она жила, скорее всего, отец он. Надо просто еще немного подождать, и мы все выясним.
Я не знал, что еще можно добавить.
Очень сложные разговоры
Петр и Илья сидели дома у последнего и вели многозначительные разговоры о жизни. Как-то незаметно вся эта ситуация затянула всех. Петр подозревал, что Илья сейчас продолжал смотреть в своего рода зеркало и оценивал, насколько правильно поступил больше двадцати пяти лет назад.
– Если возвращать назад, я бы, конечно, не женился на его матери, – вдруг произнес Илья, тем самым подтверждая мысли Петра, – но общался бы с ним точно.
– Ты поступил, как поступил. Ты не бросил их. Этого уже достаточно.
– Ну, да, – кивнул Илья, – как ни крути, это лучше чем ничего.
– Нормальный парень вырос, – вздохнул Петр, – ничего пока критичного не случилось. Дело-то молодое.
Оба молчали. Каждый подумал о чем-то своем. Петр думал про то, что он как-то слишком активно в это вовлекся, но ему как будто и не предоставили выбора, или он сам себе его не предоставил.
– Я ведь просил его подступаться к ней только с серьезными намерениями, – вспомнил Илья, – зачем он с этой девицей переспал?
– Потому что захотел, – усмехнулся Петр, – давай уж не будем играть в моралистов.
Петр не стал упоминать, что задавался ровно тем же вопросом.
– Знаешь, что мне больше всего не нравилось, когда он начал приударять за Анфисой? – помолчав, спросил Илья.
– Что?
– Что все запутается. У Лешки ветер в башке. Ему бы гулять и развлекаться, а Анфиса нагулялась уже. Я опасался, что у них ничего не получится, и в итоге мы все окажемся в странном положении.
– Ничего не понял, – сказал Петр.
– Я боялся, что мой оболтус заставит твою Анфису страдать, и мы в итоге с тобой не будем знать, что с этим делать.
– Мою Анфису? – удивился Петр. – Илья, и ты туда же? Ладно Волков, но ты-то!
– Ой, да брось, – досадливо махнул рукой Земцов, – Всем уже все понятно, кроме тебя.
– Ну, раз всем все так понятно, то можешь объяснишь мне заодно?
– Ты знаешь, что я не мастер говорить на подобные темы.
– Так сделай над собой усилие!
– Чтобы ты там не утверждал, – осторожно подбирал слова Илья, – ты ее любишь. Только ты поймешь, как кого. Как сестру, как друга или как женщину. Я ставлю на третье. Но ты рационалист, поэтому ничего не предпринимал. Ты видишь какое-то препятствие. Это в лучшем случае. В худшем – ты просто никого не хочешь пускать в свою устоявшуюся жизнь. А с Анфисой, как мы понимаем, не получится обойтись полумерами. Тебе банально было удобно, когда она сидела тихонько рядышком, но долго ни с кем не встречалась. Тебя устраивает такое объяснение?
Петр молчал. Слова Ильи его не то, чтобы потрясли, но вывели из равновесия. И что теперь им всем делать?
– Надеюсь, ты не думаешь, что я из-за этого поставлю на кон нашу дружбу? – Илья внимательно посмотрел на друга.
– Мне бы этого не хотелось, – после долгой паузы признался Петр, – я не говорю, что во всем согласен с тобой, но тем не менее ситуация у нас уж очень щекотливая.
– Не волнуйся. Даже если ты женишься на ней уже завтра, это ничего не изменит.
Илья был прав – Петр любил Анфису, а вот какой именно любовью, он не понимал. Петр нечасто говорил кому-то “люблю”, так уж вышло, но чувство, которое он испытывал по отношению к ней, было действительно особенным. Анфиса как будто вернулась к нему из какого-то далекого прошлого и прочно заняла то место, которое могло принадлежать только ей. Это было чем-то иным, чем обычное влечение, чем-то сильно большим, чем привязанность. И все он давно понимал, просто почему-то не хотел в этом признаваться, даже себе. Петр любил Анфису, но не знал в качестве кого.
– Мы с тобой слишком взрослые, – продолжил тем времени Илья, – боимся чувств, все стараемся рационализировать. Ты особенно. А зайчик вот она.
***
Наверное, это был самый сложный разговор из тех, что у них случались с Лешей. Даже сложнее, чем ее признание, там на даче у Ильи.
Все как-то разом сломалось. Еще недавно они были счастливы, планировали поездку, а теперь, похоже, все закончилось.
Поначалу Анфиса никак не могла понять, что случилось с Лешей. Его как будто подменили, никогда он не срывался так по пустякам. Наверное, она должна была проявить мудрость или что-то в таком роде, узнать, в чем дело. Но она тоже была живым человеком, и ей тоже было обидно подобное отношение! Анфиса надеялась, что скоро все пройдет, или Леша хотя бы сам объяснит причину своего поведения.
Леша не объяснил. Это сделала за него его мама. Анфиса немало удивилась, увидев Инну на пороге. Нетрудно было догадаться, что эта женщина пришла с самыми враждебными намерениями. Ругаться Анфиса совсем не хотела, а вместо этого предложила сразу перейти к делу. Та и перешла.
В целом они вполне спокойно поговорили, Анфиса пообещала не чинить Леше никаких препятствий, но дала понять, что никуда уходить не собирается. Она даже спросила, кого ждут, мальчика или девочку. Попросила рассказать и про Свету. Кажется, этого хватило. Инна успокоилась, передумала ругаться и ушла почти в хорошем настроении.
И только, когда Инна ушла, Анфиса позволила себе разрыдаться. Естественно, она позвонила Крис, но даже ей про ребенка говорить не стала. Вместо этого она изливала душу по поводу поведения Леши в эти недели. Подруга охала и предлагала послать его куда подальше. Анфисе этого вполне хватило в качестве поддержки.
Леше она тоже ничего говорить не стала. Она надеялась, что ему хватит мужества рассказать обо всем самому. Мужества не хватило. Потому и состоялся тот разговор на кухне.
Состояться-то он состоялся, только ничем не закончился. Анфиса расплакалась и убежала. Ей было жаль всех: себя, растерянного Лешу и даже эту Свету.
Она ведь и злиться на этих двоих не могла, формально это не было изменой. А то, что Леша молчал, так странно было ожидать от него иного. Только вот боль от этого не становилась слабее.
Какая-то Света ждала от Леши ребенка. Какая-то Света спала с ним, пока Анфиса размышляла, можно ей или нельзя пойти к нему на съемку. Как же все глупо…
***
Петр и Илья разговаривали о чем-то в коридоре, когда появилась Анфиса. Она молча кивнула им и скрылась в приемной. Мужчины переглянулись. К этому моменту они уже знали, что Ермолова родила, но, вроде как, она была еще совсем не в форме, и Леша обещал матери немного повременить с ДНК. Петр этого не понимал, но мысли предпочитал оставить при себе. Еще они знали, что Анфиса съехала от Леши. Они это назвали паузой. Петр, естественно, делал перед Анфисой вид, будто ему ничего неизвестно.
– Пойдем ко мне, – предложил Илья, – там продолжил.
Продолжение общения заняло часа полтора. С одной темы, они перескочили на другую, вспоминать о хитросплетениях личной жизни Леши было некогда.
Потом возникли еще какие-то дела. В общем, день проходил как обычно.
Они с Ильей как всегда сходили пообедать, и, следуя традиции, не обсуждали за едой работу. Вместо этого они обсуждали какую-то ерунду и много смеялись, положа руку на сердце, они отлично провели время и в какой-то момент потеряли счет времени.
В офис они вернулись в отличном настроении.
Петр давно заметил, что Анфиса совсем перестала ревновать к Косте. Его это и радовало, и… тревожило. Радовало, потому что глупое соперничество не приводило ни к чему, кроме ее плохого настроения. Тревожило, потому что он совершенно по-мальчишески опасался – она потеряла к происходящему на работе интерес. А вместе с этим и к нему самому. За эти подозрения он мог бы укорить себя особенно, но не стал. В самом деле, пора прекратить опасаться собственных чувств. Тем более, ничего плохого в них не было.
После того разговора с Ильей, у Петра как будто что-то переключилось. Он даже не исключал, что до этого боялся испортить отношения с Земцовым, которые давно были крепче родственных. А тут Илья фактически благословил друга. Зимин так и не разобрался в своих чувствах, но отсутствие необходимости их подавлять определенно упростило жизнь.
Петр не заметил, как засиделся в своем кабинете, а, когда вышел, застал в приемной Анфису.
– Это напоминает мне старые-добрые времена, – улыбнулся он, оперевшись плечом о дверной косяк.
– Извините, – смутилась Анфиса, – я уже собираюсь.
– Зайчик, все хорошо? – осторожно спросил Петр.
– Да-да, – поспешно кивнула она, – просто…
– Просто что? Я никому не скажу, обещаю!
– Просто сама не знаю, что тут делаю.
– Поссорилась со своим кавалером?
– Ну, вроде того.
Она низко опустила голову. Петр колебался всего лишь секунду, потом подошел ближе и сел перед ней на край стола. Она даже не удивилась.
– Мне почему-то кажется, что это не обычная ссора, я прав?
– Я не хочу, чтобы это выглядело как будто я жалуюсь, – тяжело вздохнула Анфиса, – но да, это не обычная ссора.
– Вот как? И что такого необычного произошло?
– А вы… вы разве не в курсе?
– Если ты намекаешь на Илью, то у нас нет привычки сплетничать.
– Ну, мы с Лешей пока не живем вместе. Там все сложно.
– Ты переехала к родителям?
– К подруге, к Кристине.
Петр слышал про Кристину, пару раз даже видел ее со стороны. Она встречала Анфису после работы, чтобы куда-то пойти вместе.
– И ты не хочешь видеть Кристину? Раз не спешишь домой?
– Нет-нет, у нас все нормально. Просто сегодня так получилось.
Анфиса отвела взгляд. Петр понимал ее неловкость, ему уж точно не надо было ничего объяснять.
– Хорошо, – улыбнулся он, – но если тебе понадобится моя помощь, ты знаешь, где меня искать.
– Спасибо, – почти шепотом сказала Анфиса.
Петр не хотел больше ее смущать, потому оставил спокойно собираться. Завтра будет новый день, и он принесет что-то новое. Не стоит торопить события.
Признание себе во всем
Петр вернулся домой в странном, незнакомом настроении. Он, как был в пальто, сел в кресло, стоявшее в прихожей, и негромко рассмеялся. Вот ведь как бывает в жизни! “Ну, Земцов! – подумал он. – С твоей же подачи началась вся эта канитель!”
Да-да, все вокруг были сто раз правы! У Петра были чувства к Анфисе, которые определенно выходили за рамки того, что он предпочитал о них думать.
И это были очень хорошие чувства, которые заставляли улыбаться и кружили голову. Даже с бывшей женой такого не было, хотя она так и осталась единственной, кого он захотел позвать замуж. А это все же кое-что.
Петр вспомнил их с Анфисой первую встречу. Она пришла к нему на собеседование, слегка настороженная, Ольга, которая ее порекомендовала, явно ее накрутила. У Анфисы тогда были длинные русые волосы, это потом она решилась на кардинальные перемены. Хотя Петру больше нравилось, как было раньше. Она сидела перед ним вся такая невозможно серьезная и даже ни разу не улыбнулась. Это было очаровательно. Настолько очаровательно, что Петр не смог отказать себе во второй встрече. Он понимал, что ей это все неинтересно, что она ищет чего-то другого, да и он представлял кандидата на это место не так, но ничего с собой поделать не мог. С годами он как-то загнал эти воспоминания на задворки подсознания, но сейчас помнил это очень отчетливо.
А дальше надо было решать. Либо он прощается с этим зайчиком и ищет кого-то еще, либо зовет к себе. Был, конечно, третий вариант – позвать не на работу, а на свидание, и это было бы самым верным решением, но такая мысль отчего-то в голову не пришла. Выходит, уже тогда Петр начал вести себя по отношению к ней нелогично. Вместо этого он положил ей оклад выше того, что планировался изначально, закрыл глаза на пробелы в опыте и предоставил возможность решить.
Так Анфиса оказалась рядом с ним. Уже через месяц Петр стал думать, что так было всегда. И дело было не в кофе, который если уж по-честному не входил в ее обязанности, и не в ведении его календаря, это было что-то иное. Какие-то люди появлялись и исчезали в их жизни, а они так и оставались друг у друга. Петр знал по именам ее друзей, был в курсе сложных отношений с семьей, при этом передавал ее родственникам приветы. Она заочно была знакома с его родителями, и на каждый праздник приносила его любимый пирог: шоколад с чили. Почему-то в процессе все происходящее выглядело для него естественным, как будто так бывает практически у всех, но сейчас до него дошла уникальность подобного положения вещей.
Однажды он почти случайно назвал ее зайчиком. Просто подумал вслух. И это моментально стало привычкой. Как-то Илья обратил на данный факт внимание, просто по-дружески поддел, и Петр задумался, что, пожалуй, есть в этом что-то неправильное. Однако долго он не продержался, сорвался. И зайчик вернулся, как будто и не исчезал.
Еще немного покопавшись в памяти, Петр с неудовольствием вспомнил эпизод, когда ревность в нем взыграла по-настоящему. Он часто слышал, как Анфиса ворковала с кем-то по телефону, и было понятно, что это всегда один и тот же человек. Это злило. Вначале смутно, потом очень явно. Нет, он не стал врываться в приемную и требовать тишины. Вместо этого он поручил ей выбирать букеты для его тогдашней пассии, к слову последней с точки зрения хронологии, и бронировать для них столики на вечер. Анфиса восприняла это совершенно спокойно и подошла к задаче со свойственной для себя ответственностью. Она докладывала ему о заказанной доставке и времени начала брони без единой эмоции. И тогда Петр понял, что он вел себя как болван.
Вскоре они вернулись к своей обычной жизни. Да, и воркования куда-то исчезли, будто и не было их вовсе. Земцов был прав в еще одной вещи, Петра абсолютно и на сто процентов устраивало, когда Анфиса подолгу ни с кем не встречалась. Осознавать Петр это начал только сейчас.
Появление младшего Земцова изменило все безвозвратно. Кто бы спорил, творческий юноша, привлекательный, почти как с обложки, да еще и способный на красивые жесты, – предел мечтаний для такой романтичной девочки, как Анфиса. Это тебе не знакомый шеф, который мало того, что примелькался, так еще и скучный до зубовного скрежета. Леша не будет сидеть в шезлонге две трети отпуска, он потащит вглубь острова автостопом.
Да только вот для Леши все это игра. Петр готов был биться о заклад, что до Анфисы этот парень выбирал совсем других девушек. Не хуже, не лучше, просто других. И вся эта кампания по ее завоеванию, которая разворачивалась у Петра перед носом, больше походила на шоу. Анфиса для Алексея была своего рода трофеем, возможностью испытать что-то новое.
Однако, несмотря на все это, очков у Земцова-младшего было больше. Если, конечно, не считать его промаха. Илье бы Петр никогда в жизни не признался, но эту историю он считал верхом глупости и неблагоразумия. Он решительно гнал от себя мысли про свои двадцать пять лет, слишком давно они были. Зато с удовольствием позволял себе судить с высоты нынешнего опыта.
Зимин мог бы сказать Анфисе, что никогда бы не переспал с какой-то там бабой ни между делом, ни с далеко идущими планами, что если бы они были вместе, он был бы ее и только ее. И никакие девицы этого мира, сколько манящими они не были, не заставили бы его изменить ей. Он мог бы сказать ей, что всегда бы любил ее и только ей прощал все что угодно и окружил бы ее заботой. Он мог бы сказать ей, что его возможности для ее счастья едва ли уступают тому, что есть у семьи Земцовых.
Но он не будет всего этого говорить. Он будет действовать. И начнет он с того, что заберет Анфису из квартиры Кристины, куда она так не спешит по вечерам.
