Текст книги "Её условие (СИ)"
Автор книги: Виолетта Елисеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)
Новая работа
Момент рассказать обо всем Кристине явно наступал. Анфиса погипнотизировала какое-то время трубку, но затем все же набрала номер подруги.
– Какие люди! – обрадовалась Кристина.
– Привет, – не смогла сдержать улыбки Анфиса.
– Чем обязана вашему звонку?
– Я готова рассказать тебе все, если ты готова меня выслушать.
– Я вся внимание.
Анфисе хотелось поскорее расквитаться со всеми тайнами. Она не была до конца уверена, что Петр хорошо отнесется к… раскрытию всей информации, но с другой стороны он и не говорил, что их совместная жизнь должна стать секретом для окружающих. Так что была – не была.
– Признание первое: я на самом деле живу у Петра.
Кристина лишь сдавленно охнула.
– Подожди, это не то, что ты подумала! – затараторила Анфиса. – Он просто предложил мне пожить у него, пока я не найду подходящий вариант.
– Ну, допустим, – хмыкнула Кристина, – и как поиски этого самого варианта?
– Продолжаются!
– Ясно-ясно, а как совместная жизнь?
– Все хорошо, я узнаю его привычки и стараюсь их не нарушать.
– Все как обычно. Ничего интересного.
Анфиса поняла, что не готова озвучить дальнейшие подробности. Во всяком случае пока. Значит, можно было перейти ко второй части.
– Признание второе. Завтра я еду в офис и встречусь там с Лешей.
– Минутку, а он знает, где ты живешь?
– Нет, и я надеюсь, что не узнает. Мы вроде как должны расставить все точки над и.
– И как ты на счет всего этого?
– Честно? я не знаю… – вздохнула Анфиса, – мне было так плохо все это время, мне иногда казалось, что эта ревность меня… уничтожит.
– Да, я видела. И не знала, как помочь.
– Знаешь, сейчас почти ничего не осталось. То есть мне грустно, очень грустно, что это заканчивается так. Ведь начиналось все красиво, и я надеялась на что-то, не знаю, на что… Не могу объяснить, – Анфису злила та сбивчивость, с которой она говорила.
– Так все же заканчивается? – очень осторожно уточнила Крис.
– Сейчас мне кажется, что это не должно было и начинаться. С самого начала же было понятно, что мы о разном. И я знала, что если что-то пойдет не так, мне придется отказался от всего. Так оно, собственно, и случилось.
– Что ты имеешь в виду?
– Сама посуди. Я должна менять работу, терять людей, к которым так привыкла…
– Пока что с одним из этих людей ты сблизилась как никогда, – заметила Кристина, – и я этому очень рада.
– В смысле? – вспыхнула Анфиса.
– В том смысле, что это наконец начинает приобретать какой-то смысл, потому что, дорогая моя, все все понимали, кроме тебя! И вообще было время ты меня пугала. А теперь все вроде как встает на свои места.
Вот теперь Анфиса точно не собиралась рассказывать Кристине про тот поцелуй. Еще неизвестно, какие комментарии он за собой повлечет, а ей хотелось сохранить для этого нотку нежности и…. волшебства. Тем более, она до сих пор не понимала, было ли случившееся началом чего-то или же всего лишь минутным проявлением чувств. Именно подобная неопределенность заставила ее этим утром не выходить из комнаты, пока Петр не уйдет. Как себя с ним вести Анфиса даже не представляла. К тому же у Петра вечером были какие-то планы, в которые он не подумал ее посвятить. Кто знает, с кем он там встречается? Да, он сказал, что у него никого нет, но это не означает, что прямо сейчас ничего такого не намечается. От этой мысли стало не по себе. Надо будет сегодня лечь спать пораньше.
– В общем, у меня тоже есть новости для тебя, – сменила тему Кристина.
– Какие?
– Помнишь я говорила про ту вакансию у нас? Я показала твое резюме. Если ты не передумала, то на следующей неделе можно устроить собеседование.
– Серьезно? Крис, это же здорово!
Анфиса на самом деле обрадовалась, ведь если все получится, то одной проблемой будет меньше.
Финал истории
Вечером после работы Петр отправился по тем самым делам, о которых не мог рассказать Анфисе. У него всего-навсего была запланирована серия косметологических процедур. Он проводил их с определенной регулярностью, но говорить об этом Зайчику почему-то не хотел. Ему казалось, что ему это баллов в ее глазах не добавит. Так что пусть это пока будет его маленьким секретом.
О том, что Анфиса может заподозрить что-то другое, Петр даже не думал. Он лишь попросил ее лечь спать пораньше, ведь на завтра планировался сложный день.
Когда он вернулся домой, Анфиса на его счастье уже спала. Он знал, что завтра она собиралась в офис, но не сразу к началу рабочего дня. Так что утром они тоже разминулись, и это избавило его от расспросов, где он провел вечер. Как он надеялся, к обеду тема и вовсе должна была перестать быть актуальной.
Петру оставалось только удивляться, когда он успел стать… таким.
Анфиса пришла в половину одиннадцатого. Первое, что бросилось в глаза – ее внешний вид. Едва ли не впервые в жизни она появилась в офисе в свитере и джинсах. Не надо быть психологом, чтобы понять, какой смысл она в это вложила. Они тут же сели с Костей разбираться с делами, и Петр не стал им мешать.
Чуть погодя он стал свидетелем сцены, которая пошатнула его уверенность в намечающемся положении вещей. Анфиса разговаривала с Лешей, стоя в коридоре. Оба выглядели спокойными, даже расслабленными. Земцов не сводил с нее взгляда, она разок улыбнулась. Если не знать контекста, то можно было легко подумать, что между этой парочкой ничего не произошло, и они обсуждали планы на вечер. Петр мысленно досчитал до трех и вернулся в свой кабинет.
Через какое-то время он услышал робкий стук в дверь.
– Войдите, – отреагировал он, отрываясь от ленивого ничегонеделания.
Настроение у Петра было определенно нерабочим.
В кабинет юркнула Анфиса.
– Мне надо забрать ту зеленую папку, – пробормотала она.
– Я не помню, где она, – просто сказал Петр.
– Я помню.
– Тогда, Анфиса, тебе карты в руки.
Анфиса подошла к стеллажу, выудила оттуда искомое и поспешила уйти. Петр уставился в угол кабинета и крепко задумался.
***
Мы поговорили. Как взрослые и цивилизованные люди. Под это дело Илья даже выделил нам свой кабинет. Вначале слово взяла Анфиса. Она сказала, что благодарна за то, что между нами было, что она была счастлива со мной и сожалеет, что все произошло именно так. Ничего другого ожидать не приходилось. Я очень внимательно ее слушал и ни разу не перебил, хотя временами очень хотелось. Я на пару мгновений пожалел, что затеял этот разговор. Все это было… неправильно, хотя ее слова как раз были очень верными и явно искренними.
Наверное, Илья был прав, и мы действительно, слишком рано встретились с Анфисой. Это должно было случиться немного позже. Все заканчивалось и в моих силах было только одно – завершить это красиво.
– Меньше всего я хотел тебя как-то обидеть, – начал я, – я действительно надеялся, что у нас все получится. Знаю, сложно в это поверить сейчас, но ты помогла мне стать лучше. Я не могу просить тебя о втором шансе. Я только надеюсь, что не оставлю в твоей душе злости на себя, и скоро мы сможем общаться и… как знать, станем друзьями. Во всяком случае я бы очень сильно этого хотел.
Короче эту речь я заготовил заранее. Сидел накануне и крутил слова и так, и эдак. Пускай вас не вводит в заблуждение некая постановочность, говорил я действительно от сердца. Хотела Анфиса этого или нет, но несмотря ни на что, она оставалась для меня близким человеком. Я не желал ее терять, считайте меня сто раз инфантильным эгоистом. И в конце концов, кто сказал, что романтика – это обязательно высшая точка? Что если она может стать этапом для чего-то еще? Например, той же крепкой дружбы? И уж тем более я не хотел, чтобы Анфиса из-за меня бросала все.
– Я… ухожу на другую работу, – сказала Анфиса, – поэтому никаких проблем с нашим общением быть не должно.
– Это твое право, – кивнул я, – но работе не обязательно быть единственным связующим звеном. Анфиса, ты дорога мне, очень. Обещай, хотя бы не обрывать все. Хотя бы подумать о том, чтобы не обрывать.
– Леша, ты такой… такой хороший, – она на мгновение сжала мою руку.
– Стараюсь, – через силу улыбнулся я.
Конечно, Анфиса обещала, что мы попытаемся сохранить общение. Я пока слабо себе представлял, как это возможно, но уже заранее знал, что без отца тут не обойтись.
Мы вместе вышли в коридор, и я начал наше сближение в новом качестве с того, что напомнил ей про летнюю фотосессию, в которой она должна была выступить моей моделью. Задумку мы вместе вынашивали давно, чем не повод для развития партнерства?
Когда я вернулся в кабинет, Илья уже был на месте.
– Как все прошло? – спросил он.
– По-взрослому.
– То есть?
– Она обещала постараться остаться друзьями.
– Тебя это устраивает?
– Да, вполне. Она близкий мне человечек, и я не хочу ее терять.
Илья посмотрел на меня неопределенно.
– Нет, – поморщился я, – это не надежды на что-то большее. Я говорю то, что думаю.
– Хорошо, – кивнул Илья, – я хочу, чтобы ты правильно понял то, что я сейчас скажу.
Я молча уставился на него, в глубине души догадываясь, что последует далее.
– Ты мой сын, и этот факт никто не отрицает, а Зимин мой брат. Выбирать я не хочу ни сейчас, ни когда-то потом. Я надеюсь, что ты не заставишь меня этого делать.
– Значит, я был прав с самого начала? – усмехнулся я, сил изображать хотя бы видимость недоумения у меня не было.
– Тебя никто не обманывал, даже не сомневайся в этом. Просто людям иногда требуется время, чтобы осознать, как правильно. Кажется, за этот год мы все с этим столкнулись.
Я прекрасно понимал смысл его слов. А еще я был прав с самого начала, только вот зря не додумался объединить исходные. Еще недавно я мог бы устроить по поводу всего этого сцену, но не сейчас. Все мы насовершали ошибок, кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Я не отказывался от своих намерений в отношении Анфисы. Просто для всех наступал некий новый этап, и только от нас самих зависело, каким он будет.
***
Костя, наконец, ушел на обед. Сделал он это на полтора часа позже обычного. Петр уже даже начал злиться, но не гнать же его. Сейчас Зимин стоял в приемной, листая журнал, пока Анфиса что-то разбирала у него в кабинете. Судя по всему, она решила по традиции навести там какой-то порядок.
– Я закончила, – негромко сказала она.
– Спасибо, Анфиса, – сказал Петр, обернувшись на нее.
Возникла пауза. Петр заметил на ее щеках непривычный румянец, да и дыхание у нее явно участилось. Она словно с вызовом подошла к нему вплотную и нерешительно обняла за пояс. Петр моментально растаял и думать забыл о недавних сомнениях. Да, мало ли о чем они там говорили?
– Что такое, Зайчик? – тихо спросил он.
– Наконец-то, – выдохнула она.
– Что наконец-то?
– Ты назвал меня Зайчиком, а то весь день только Анфиса и Анфиса.
В следующую секунду она прижалась своими губами к его.
– Я так многое не понимаю, – торопливо заговорила она, – как надо и как не надо, так долго все было понятно, а теперь не знаю, как себя вести. И я, я не могу, у меня не будет…
Петр осторожно вернул ей поцелуй.
– Анфиса… то есть Зайчик, просто доверься мне. Помнишь, что я обещал тебе?
Эпилог
Петр вот уже несколько минут наблюдал за женой. Анфиса сидела ужасно хмурая и избегала встречаться с ним взглядом. Одним словом, Зайчик повесила ушки. Он пока не понял, чем заслужил подобную немилость, но собирался непременно это выяснить.
Они недавно вернулись после ужина с Ильей и Кариной, его очередной избранницей, все шло хорошо, но в какой-то момент настроение Анфисы испортилось. Вряд ли остальные заметили это, но Петр слишком хорошо ее знал.
– Я пойду в душ, – глухо сказала Анфиса.
Петр решил последовать ее примеру, благо количество ванных комнат в доме это позволяло.
Уже позже, когда он стоял в спальне, лениво готовясь ко сну, Анфиса налетела на него словно ураган. Она толкнула его на постель и не позволила задать ни одного вопроса. Зайчик на время обратилась в львицу. За все семнадцать лет их брака подобные эпизоды можно было пересчитать по пальцам одной руки. Какое-то время Петру некогда было размышлять, но оставлять такие метаморфозы без внимания он не собирался.
Потом, когда она лежала, устроив голову у него на груди, а он неторопливо поглаживал ее по обнаженной спине, он все же спросил.
– У нас все хорошо?
– Да. Надеюсь.
– Может, расскажешь, в чем дело?
Анфиса приподнялась на локте и посмотрела Петру в глаза.
– Я видела, что она понравилась тебе!
– Кто? – опешил Петр.
– Карина, новая пассия Ильи.
Вначале ему показалось, что он ослышался, но потом он не выдержал и засмеялся.
– Зайчик, прости!
Петр несколько раз поцеловал ее в губы.
– Прости, – повторил он, – она могла мне понравиться только в одном смысле. Я надеюсь, что Земцов остепенится, наконец! И мы как минимум перестанем уже изощряться, убирая с семейных фото очередных его… дамочек.
Вместо дамочек он чуть не сказал другое.
– Это правда? – насупилась Анфиса.
– Ну, как мне тебе доказать?
Это было правдой. Петр никогда не изменял жене и даже не собирался этого делать. То мысленное обещание, которое он дал ей много лет назад, Петр выполнял свято. Анфиса навсегда стала единственной женщиной его жизни. Пускай для того, чтобы найти друг друга в одной комнате им понадобилось так много времени. Иногда она прямо как сейчас с чего-то решала, что он заинтересовался кем-то еще, и тогда Петру приходилось разными способами доказывать ее неправоту.
– Никак, – наконец, ответила Анфиса.
– Зайчик мой, ну, что за мысли такие?
Он видел, как на ее щеках выступил румянец, верный признак того, что ей неловко. А дальше последовало то, чем Анфиса решила отвлечь его внимание. Она начала целовать его грудь, постепенно спекаясь все ниже и ниже… И снова стало не до разговоров.
Утром они валялись в огромном гамаке, установленном в саду. Идею они подсмотрели в одном из отелей, куда приехали на отдых, и по возвращении приобрели себе такой же.
Оглядываясь на их брак, Петр иногда испытывал подспудный страх, что этого всего могло бы и не произойти, не прояви он, наконец, ту самую инициативу. И Илье он сто раз был благодарен за то, что тот его подтолкнул.
Еще в самом начале их отношений Петр иногда задавался вопросом, не помешал ли он Анфисе и Алексею снова сойтись? Петр вышел на сцену, когда эта пара переживала серьезный кризис в отношениях, но вступление-то у них было весьма многообещающим. Однако в один прекрасный день он приказал себе выкинуть эти мысли из головы. Анфиса была предназначена для него. И точка. Тем более у Лешки все было прекрасно в личном. Вскоре после расставания с Анфисой от встретил девушку, которую по иронии судьбы звали Света, очень быстро женился на ней, и, кажется, был более чем доволен всем. Пара жила душа в душу и воспитывала двух чудесных детишек.
Петр с Анфисой родителями не стали. Она никогда не поднимала эту тему, а он боялся задеть ее чувства. Лишь однажды, накануне их росписи, Петр сказал, что поддержит любой ее выбор. Хотя положа руку на сердце, Зимин уже не очень хотел снова становиться отцом. Однако Анфисе об этом знать было совершенно необязательно.
Петр сразу постарался подружить Анфису и Матвея, хотя тот и уехал учиться как раз после свадьбы отца, в итоге у этих двоих сложились весьма доверительные отношения.
Что до Матвея, то он всех удивил, его старшенький родился, когда новоиспеченному отцу едва исполнилось двадцать один. И Анфиса активно включилась в жизнь новой семьи, став не то тетей, не то молодой бабушкой. Яна, жена Матвея, определенно увидела в ней поддержку и родственную душу. Анфиса и Анжела наладили что-то вроде делового партнерства, умудряясь лишний раз не пересекаться, но при этом отлично дополнять друг друга.
Таким образом, жизнь их очень расширенной семьи кипела вовсю.
Зимины-старшие первыми переехали загород, и, когда дом по соседству с ними был выставлен на продажу, Илья, не колеблясь, купил его, и они сразу организовали между участками калитку. Так что партии Петра и Ильи в бридж начали проводиться еще чаще, а разговоры за жизнь сделались продолжительнее.
Хотя Матвей и Леша долго притирались друг к другу, сказывалась разница в возрасте, к радости своих отцов со временем они стали настоящими друзьями, а их дети фактически росли вместе. Они все учились в одной школе, а поездки к дедушкам и Анфисе подгадывались так, чтобы совпадать по времени, и за эти годы историй набралось столько, что хватило бы на долгоиграющий сериал. Когда они приезжали та самая калитка никогда не закрывалась, и Илья шутил, что пора сносить забор.
Тучи на небе слегка сгустились, но был шанс, что дождь все-таки пройдет со стороной. Петр привычно коснулся губами макушки Анфисы, Зайчик в ответ взяла его ладонь и прижалась к ней щекой. Петр даже зажмурился от удовольствия. За все годы они ни разу не сказали друг другу “люблю”, но, наверное, в их отдельно взятом случае это не требовалось.
