Текст книги "Высадка. Стужа (СИ)"

Автор книги: Винд Таро

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Вот, а говоришь – не в теме! – похвалил мужчина. – Только тут же прокололся. Ты зря вообще полез, куда не надо. Таких серьёзных людей обидел! Тебе прям фартануло, что нет приказа на мокруху.

– Это случайность. У меня… у меня клептомания. Я не знал, что в сумке так много денег! Это болезнь! Себя не контролировал.

Я внимательно следил за пальцем мужчины. По-прежнему не снимает пистолет с предохранителя, значит, убивать и впрямь пока не намерен.

– Хватит болтать! Гони сумку! – рыкнул мужчина и сделал шаг в сторону кровати. Замечательно.

– Сейчас найду, не бейте! – завизжал я и ринулся к подушке. Услышав слабый щелчок, я понял, что оттягивать момент больше нельзя. Быстрым движением я достал из кармана обвисших спортивных штанов миниатюрный перцовый баллончик и распылил в лицо оппонента, проворно схватив нож из-под подушки. Мужчина, выругавшись, выстрелил, но я уже стоял сбоку от него. Самому бы не надышаться дрянью. Ударив ножом в бедро, я выкрутил руку почти ослеплённого на время вора, затем подобрал вывалившийся из неё пистолет.

– Дёрнешься – завалю, – спокойным безапелляционным тоном сказал я.

– За что-о-о-о-о-о⁈ – вопрошал вор. Я не любил риторические вопросы, поэтому ударил этого придурка ребром ладони по затылку.

Впрочем, не такое он ничтожество, раз сразу не убил. Пожалел или струсил. Иногда страх даже способен принести благо. Чаще, чем кажется.

– Как ты меня нашёл? – спросил я.

Мужчина зарычал.

Выстрел в стену охладит его пыл. Бдыщ!

– Следующая пуля познакомится с тобой поближе. Ты что, глухой? Я тебе сказал не рыпаться. Те, кто меня не слушают, быстро расстраиваются. Сейчас ты мне расскажешь, какая гнида спалила мой адрес. Понял?

Тот закивал. Похоже, всё-таки скумекал, что к чему и кто диктует условия.

– Тебя Пижон сдал. Говорит, что ты оборзел, приехал с Москвы, с пацанами не делишься. Что кроме тебя некому. Там два мульта лежало! Остальное – дело техники.

Я про себя выругался. Вот как кому-то можно доверять? Меня тупо подставили. В очередной раз. Отвратительно.

Глава 5
Не желай дома ближнего твоего

Глава 5. Не желай дома ближнего твоего

Череда предательств начала меня утомлять. Может, я что-то не так сделал когда-то? Или где-то перешёл дорогу чёрной кошке? Поэтому попал в банду? Считывается какая-то аллюзия на «Эру милосердия».

Получается, Пижон выставил всё так, что именно я украл сумку. Причём по собственной инициативе. Он понимал, что у него, как и у других старших, поинтересуются. Учитывая, что мой промысел был в основном на территории Пижона, спрос как раз с него. Вот и он придумал, как пожертвовать пешкой, то есть мной, и заполучить деньжат. Кто я для него? Приезжий чужак, одиночка. Гораздо выгоднее подставить, убрав инородное тело с района, ещё и получить барыши.

Ненавижу! Это ж, получается, теперь я должен денег законному владельцу сумки.

Сам виноват, нечего было лезть в грязное дельце. С другой стороны, как отказать старшему? Сука, что же делать-то теперь. Горе-коллектора я вырубил, вон, красавец, валяется без сознания. Надо ещё как-то его на улицу выкинуть.

А вдруг замёрзнет? Чай, не лето. Ещё один труп на совесть брать я точно не хочу. Неправильно это. Исправляться нужно, пока не поздно. Раскаяться. Только вот как-то стимула нет, трудно менять привычный образ жизни. Лёгкие деньги на то и лёгкие, что напрягаться много не приходится.

Как эта паскуда проснётся, опять начнёт пальцы фуфырить. К тому же, где гарантия, что сюда не едут его кореша? Он же на связь выходить перестал. Вон телефон разрывался, я поставил на беззвучный. Ствол воровать не стал. И так проблем не оберёшься. Пораскинув мозгами, я достал из магазина оставшиеся патроны и спрятал их в цветочный горшок.

Опять менять город? Переезжать? Как долго это будет продолжаться?

Или отдать деньги? Тогда отстанут. Но у меня нет двух миллионов рублей. Максимум наскребу тысяч четыреста. Попробовать перевести стрелки на Пижона? Кто мне поверит. Где я и где он в местном-то социуме.

Можно взять кредит. Типа на развитие малого бизнеса. И спокойно вернуть деньги бандитам. Но тогда что, получается, я стерплю такое отношение? Этого добивался в жизни? Стать мальчиком для битья?

Приставить нож к горлу Пижона, чтобы отдал баблинский? Во-первых, до него ещё нужно добраться, во-вторых, есть шанс, что меня замочат на месте. Не собираюсь рисковать жизнью ради хрустящих и не слишком банкнот.

Значит, нужно оставлять здесь этого джентльмена, пока он не очнулся, быстро собрать сумки, сгребая вещи, и драпать. Куда-то ещё дальше Тулы.

Меня охватила тоска. Ну за что такие наказания?

Через тридцать минут, несмотря на депрессивные нотки в настроении, я собрался и торопливо начал спускаться по лестнице. Прощай, Тула.

Тулу-ла, тулу-ла.

На выходе из подъезда меня ждали трое. В черных очках, хотя день сегодня вовсе не солнечный.

– Где наш человек? – ровным голосом спросил один из них, со шрамом на лбу.

– Он в порядке. Жив. Даже не ранен, – ответил я, стараясь не показывать волнение. Очередной диалог, от которого зависит моя жизнь.

– Это правильно. Мозги есть. Где сумка?

Сказать им правду? В принципе, я ничего не теряю.

– У меня её нет. Кражу мне поручил Пижон, старший на районе. Я выполнил задание, сам видел, как он пересчитывал деньги. Два ляма. За заказ Пижон заплатил мне сто кусков. Могу их вам отдать. Остальные вопросы – к Пижону.

Мужчины с сомнением переглянулись.

– Стелешь бодро. Но вот только Пижон уважаемый человек. А ты – никому не известный столичный шибздик. Слухи ходят, что ты накрысил, из банды выперли. А тут в бегах. Верно пацаны говорят?

– Нет. Попутали. За мной косяков нет, – залихватски соврал я.

– Смотри-ка, Жек, он уже и вас обвиняет в чём-то. Это ж вы мне инфу по этому рылу собирали.

Другие двое мужчин, одетые в одинаковые дерматиновые чёрные куртки, закивали.

– Короче, разбираться надо. С Пижоном тоже поговорю. Окажется, что пацан врёт, – кончим его. А пока – на передержку.

Те двое так и не сказали ни слова. Они молча затолкали меня в Land Cruiser и повезли куда-то. Салон, надо отметить, изящный. Пятиместный автомобиль, сиденья с обогревом. Но поездка выдалась так себе. Я пытался разговорить моих похитителей – безрезультатно. Даже на глаза повязку не надели. Это очень плохо. Значит, в живых оставлять не собираются.

Ехали мы недолго, минут десять. Меня корёжило от адреналина, что и не снился Стэтхэму.

– Вылезай. Без фокусов!

Надо же, они всё-таки не немые. Меня ткнули в спину пистолетом, подчёркивая серьёзность ситуации.

Что ж, их главный сейчас найдёт в моей квартире и разбудит неудавшегося выбивальщика денег. Тот расскажет, что я, кхм, вёл себя довольно дерзко.

Неужели мне предначертано закончить свою жизнь здесь? Так паскудно?

Меня привели к какой-то комнате. Обшарпанная дверь с дырками от пуль. Несколько замков. Это у них что, пыточная? Будут спрашивать, где деньги, пока не скажу правду? Но я ведь уже рассказал. Навык убеждения у меня развит не очень.

В комнате оба молчуна засучили рукава. Жестом указали на стул в центре. В рот сунули кляп. Я даже сопротивляться не пытался. Хотя бы привязывать не стали.

Тот, у которого волос больше (про себя я назвал их Волосатый и Лысоватый), без предупреждения сломал мне мизинец на левой руке. Умело, он делал это не в первый раз. Палец маленький, страдания ужасающие. В глазах помутнело. Все мои заботы свелись к боли.

Мне очень не понравились методы этих парней.

Лысоватый вытащил кляп изо рта.

– Ну что, теперь расскажешь, где деньги?

Я, пытаясь не рыдать, прокричал:

– Сказал же, они у Пижона!

Кляп торжественно водрузили обратно. Далее настал черёд безымянного пальца левой руки. Я аж начал задыхаться. Почему они не могут мне поверить? К чему эта жестокость? Кто сделал их сердца такими чёрствыми?

Подобные размышления очень комичны, учитывая некоторые детали моей биографии. Что ж, мировоззрение потихоньку меняется под воздействием множества факторов.

Например, когда двое гангстеров ломают тебе пальцы, не собираясь останавливаться.

К счастью, к стулу меня не привязали. Полагаются на ответственное поведение. Что же, я покажу вам образец для подражания.

Вскочив, я ударил здоровой, правой рукой моего мучителя прямо в лицо. Вернее, попытался ударить, потому что неповоротливый на вид придурок с лёгкостью увернулся.

Получив ощутимый пинок ногой в живот, я осел на пол, промахнувшись мимо стула. Меня затошнило. Не удержавшись, немножко оросил пол желудочным соком.

Так, где болит? Похоже, где-то в области солнечного сплетения. Я юрист, а не врач.

В сущности, какая разница? Избивают меня или ломают пальцы. Тлен. Сплетение же солнечное, оно часть меня. Я на планете Земля. Планета Земля внутри Солнечной системы. В её масштабах то, что сейчас происходит со мной, незначительно.

Ещё один удар мыском ботинка прервал мои размышления. Теперь – в плечо. Я упал на спину. Тяжело дышать. Ещё раз стошнило. Я правильно поступил, что не поужинал.

Меня усадили на стул. Мой добрый приятель Волосатый взялся за средний палец левой руки. Что ж, он довольно последователен.

– Где деньги, гондон?

– Я скажу. Скажу! – как-то не хочется почём зря терпеть боль. Средний палец мне пригодится, как минимум, чтобы выразить отношение к ситуации.

– Смотри, Жек, всего двух обмылков хватило. Слабенький клиент.

– Так тебе ничего не мешает сломать ещё один, чисто для острастки.

Ох, ну ни фига! В его лексиконе есть слово «острастка». Пока они обсуждают важные вопросы, надо перехватить инициативу.

Если сказать, что деньги где-то у меня в квартире, то они быстренько туда смотаются, обыщут её и, ничего не найдя, продолжат пытки с удвоенным пылом.

Тем более, квартира уже наверняка перерыта. Значит, нужно соврать как-то поубедительнее, чтобы меня оставили в живых.

– Сумку с деньгами я передал своему подельнику. Кликуха – Клоп. Тоже московский. Он в розыске, поэтому симки меняет. Мы договорились, что Клоп мне позвонит через неделю, скажет, где схрон с моей долей. Только он без специального пароля говорить не будет. Уже были случаи, когда под принуждением сливали дело. Сразу я себе взял только сто тысяч на карманные расходы, специально на случай, если вы искать начнёте.

Волосатый и Лысоватый (или правильнее его теперь называть Жека) переглянулись.

– Это что, нам теперь эту вошь неделю здесь держать? Ещё и кормить, чтобы не сдох?

– Еды навалом. Вон Kitekat полно, пусть жрёт. Витаминов масса пропадает! – заржал Жека.

– Ладно, дождёмся начальника, там перетрём. Квартиранту корм теперь не пригодится. Кстати, что тут за ветеран-то жил? Сивый тебе перезвонил?

Жека покосился на меня.

– Не при шибздике. Не дорос он до взрослых разговоров. Но вообще Сивый затирает, что квартиру удастся переоформить. Отделались малой кровью.

Оба неприятно засмеялись и ушли.

Я испытал смешанное чувство облегчения и отчаяния. Что же теперь делать?

Судя по всему, связывать меня они не хотят. Значит, запрут. Дверь не вышибу, на ней два замка. Тем более, я слишком хилый, чтобы играть роль персонажа из боевика. Ещё и со сломанными пальцами. Бросят кошачьего корма и воды (в лучшем случае). И всё. Неделю будем ждать, пока позвонит Клоп. А Клоп, как известно, не позвонит.

На этом оборвётся жизнь Базилевса.

Я почувствовал, что отчаяние преобладает над облегчением.

Дверь ожидаемо заперли. Через несколько часов в комнату зашёл Жека, швырнул на пол двухлитровую бутылку воды без газа, пачку кошачьего корма и какую-то жестяную миску. Похоже, для дефекации. Интересно, куда мне мочиться? На пол?

С каким, интересно, вкусом Kitekat, которым меня угощают? Ух ты, «нежный кролик». Прочтём состав. Мясо и субпродукты, минеральные вещества, витамины. Это я практически на оздоровительном курорте!

Телефон, конечно же, забрали. Хотя бы куртку оставили. Комната довольно слабо отапливалась, поэтому без верхней одежды я определённо простыну.

Как-то лет пятнадцать назад я играл в русский компьютерный квест под названием «Полная труба». Ощущение от декораций примерно такое же. Несуразные обои серо-голубых тонов. Пол, который начали покрывать ламинатом, но на середине забили и оставили как есть.

Окно, оснащённое решёткой. Даже форточку не могу открыть, рука не дотянется. Стоит стеклопакет, позвать на помощь не получится, хоть я и на первом этаже.

Пока моим основным развлечением было смотреть в окно и ждать, что мимо пройдут или проедут полицейские. Я бы усиленно жестикулировал, они бы меня заметили, спасли бы, потом я бы сбежал и зажил полной жизнью где-нибудь в Сибири.

Интересно, как там Марина? Оправилась? Записалась к психологу, наверное. Или подала заявление в полицию. Только вот Дегу уже не привлекут к ответственности. Я сам, как виджиланте, выступил мстителем.

Только теперь сижу и жру кошачью еду.

За три дня проехала всего одна машина полиции. Я пытался привлечь внимание, но тщетно, сотрудники смотрели в другую сторону. В принципе, они вовсе не обязаны заглядывать в каждое окно.

Вечером на третий день ко мне в комнату зашли все четверо. Начальник, Волосатый, Жека и мой приятель, которого я вырубил в квартире.

– Сдаётся мне, что ты врёшь, дружище, – выпалил мужчина со шрамом. – Связались мы с московскими корешами. Так вот: Клоп, который должен тебе позвонить и рассказать, где клад зарыт, умер ещё месяц назад. Твои же бывшие подельники и порешили. Шило собрался в мешке утаить?

– Это не тот Клоп, – не слишком надеясь на успех, пробормотал я.

– Ты нас за идиотов-то не держи, орясина. Быстро говори – где деньги?

Ну всё. Кранты мне.

Так, нужно успокоиться. Что в таких случаях говорит религия? Как поступать? Не зря же я к ней обратился вместо всяких медитаций.

Память у меня устроена довольно странно. Я могу не помнить, как зовут человека, который только что представился, или полностью забыть сюжет фильма, просмотренного буквально вчера.

При этом номера телефонов и отрывки из книг с легкостью воспроизвожу наизусть, даже не слишком напрягаясь. Такая вот работа мозга.

До этого молиться мне не приходилось. Но в этот раз я решил обратиться к Богу. Вдруг он услышит? Принципы, какие-никакие, у меня есть. Значит, если решусь ступить на путь исправления, надежда есть.

Да, я много грешил.

Грабил, избивал, воровал, даже убивал. Но ведь если раскаяться, искренне, то может случиться чудо.

От мысленной молитвы действительно стало спокойнее, хотя ситуация, в которой довелось оказаться, критическая. Но я спокойно, без надрыва, сказал:

– Я же уже говорил. Деньги у Пижона. Передал их ему, ведь он заказчик.

– Ещё ты говорил, что тебе позвонит Клоп. Твоему базара цена – копейка обосранная.

Остальные заржали. Либо такие подобострастные, либо чувство юмора у них не очень.

– Или ты сейчас говоришь, где наша лаванда, или мы тебя прям здесь замочим. Наше время дорогое. Возиться с тобой слишком затратно.

Я закричал. Тупо от того, что не знал, что делать. Вскочив, попытался прорваться к выходу из квартиры, но Жека повалил меня на пол. Остальные трое достали пистолеты.

– Последний шанс остаться живым, щенок.

Свои слова мужчина со шрамом, присев на корточки, подкрепил ударом кулаком по моей голове. В ушах зазвенело.

Я закрыл глаза. Прошло, наверное, секунд двадцать, но в меня почему-то никто не стрелял. Какие-то странные звуки. Кого-то тошнит?

Что случилось-то?

Волосатого и Лысоватого рвало. Они запачкали блевотой штаны и обувь своего начальника, от чего он пришёл в неописуемую ярость и почему-то начал бить Жеку

– Подонок, ты где купил эту самсу? – простонал Волосатый.

Ответить Жека не мог, потому что согнулся пополам и стонал. Затрудняюсь сказать, что принесло ему больше боли – пищевое отравление или удары начальника. Он даже выронил из руки ствол.

Ну что. Мне пора сматываться. Я рванулся вперёд. Никто из четверых меня почему-то не пытался остановить. Волосатый катался по полу и орал, держась за живот. Мужчина со шрамом, подойдя к окну, пытался очистить штаны. Четвёртый бандит в исступлении смеялся, наслаждаясь картиной.

Что ж. Подобрав пистолет Жеки и схватив свои сумки, которые так и стояли в прихожей, я побежал прочь из места, почти ставшим моим последним пристанищем. Вслед что-то кричали, но я, для острастки, выстрелил в стену прямо на бегу. Для этого пришлось перехватить сумки левой рукой. Со сломанными пальцами – удовольствие ниже среднего. Удивительно, но преследовать не стали. Хотя кому охота получить бесплатную пулю?

Похоже, пора начинать праведную жизнь. Такое удивительное стечение обстоятельств слишком статистически маловероятно, чтобы его игнорировать.

На съёмную хату нельзя. Телефона при себе нет. Денег тоже: обчистили, ворюги. Как того ветерана.

Куда мне податься-то?

На районе сразу схватят и потащат к Пижону. Он точно в курсе, что я на него перекинул стрелку.

У меня не хватит денег на такси в другой город. Избитый, покалеченный, в таком состоянии своровать и продать ничего не получится.

Стоп. Я больше не преступник. После чудесного вызволения из квартиры гангстеров кривая дорожка не для меня.

Из того, что я прочитал в православной литературе, следует, что Господь осуждает грех, но не человека. Если человек стремится к вере и чистоте, то у него гарантированно получится стать лучше.

Приободрившись от таких мыслей, я стал искать пути решения проблем, которые сам себе и создал.

Я что, занимаюсь самовнушением? Даже если так, это лучше, чем снова воровать.

Надо бежать на окраину города. Я запрыгнул в какой-то автобус. Ладно, последний раз проеду, не оплатив. Поступок не совсем правильный, но по сравнению с моим прошлым даже зачаток угрызения совести – колоссальный прогресс.

Выскочив на последней остановке, я увидел бомжей, греющихся около подожжённой бочки.

То есть это не киношный штамп, они действительно так делают!

Что ж, я официально скатился до уровня той девушки-игроманки, которая ночевала с лицами без определённого места жительства.

– Мужики, я потусую у вас?

В моих сумках лежало несколько брикетов лапши быстрого приготовления. Отдав их повеселевшим бомжам, тут же начавшим грызть их в сухом виде, щедро посыпав специями, я лёг на обе сумки недалеко от бочки.

Тепло. При этом я почувствую, если они решат вытащить из-под меня вещи. На всякий случай соврал бомжам, что я действующий кандидат в мастера спорта по дзюдо.

Несмотря на все потрясения, я довольно быстро погрузился в сон. Но вот проснувшись, не поверил своим глазам.

Где я, почему обстановка совсем другая?

Откуда такой пронизывающий холод?

Где бомжи?

Что вообще случилось?

Вокруг снег, высокие деревья. Я в тундре, что ли?

В небе Луна. Совсем не похожая на ту, к которой привык.

Я рехнулся?

Глава первая
Меня дважды незаслуженно бьют

                           

Часть 2. Гривер

Примечание автора. В во второй части произведения главный герой меняется. Не пугайся, чуть позже всё станет ясно, Базиль и его криминальная предыстория ещё вернутся на страницы Стужи.

Глава первая, в которой меня дважды незаслуженно бьют

Этим утром я проснулся от удара по голове факелом. Промасленная ткань, намотанная на него, вместе с сопутствующей удару болью сразу привели в чувство. Зачем вчера столько выпил? Меня затошнило. Коньяк, надо признаться, плеснули отвратительный. Грибной шнапс чуть вкуснее, но мне потребовалось разнообразие. Как говорится, из ностальгических соображений я отказался от завтрака, обеда и ужина, чтобы выжрать двести грамм коньяка. За три пайки со мной поделились настоящим алкоголем из старой жизни. Собутыльниками я определил Жердя и Ушлого. Их имён я не знал, что, в принципе, довольно логично. Здесь, в Городе, всем наплевать на то, как тебя назвали при рождении. Важно то имя, которое ты получил в полевых условиях.

Городом мы называли наше небольшое поселение. Двадцать два шакала, готовых перегрызть друг другу глотки, вынужденных как-то вместе выживать. Каждый из нас, засыпая, отчётливо осознавал, что рискует утром не встать. Мы ненавидели друг друга, себя и тех неизвестных, кто отправил нас в это холодное место.

Я постарался разглядеть, кто меня огрел по башке, но тщетно. В глазах двоилось. Слишком уж быстро напавший свалил. Потянувшись, я оделся. Интересно, что хотел тот, кто меня стукнул? Убить и ограбить? Вполне вероятно. Тем более чем меньше нас в поселении, тем больше еды.

Или кто-то разозлился, что я не работаю наравне со всеми. Тут выделяться не приветствуется. Впрочем, я сам зазевался, ведь весь Город уже гудит.

Наша ежедневная деятельность довольно рутинна. Каждый день пять мужчин рубят лес и готовят дрова. Не сказать, что это прям жизненная необходимость, но наша стальная Кассандра таким способом поддерживает дисциплину.

Ещё пятеро чистят снег самодельными лопатами, иначе нас так занесёт, что все избы накроет вместе с крышами.

Один ежедневно несёт вахту, поддерживает костёр, чтобы заманивать огнебелок. Нужно же чем-то питаться. Логичнее, наверное, открыть массовую охоту на животных, но Кассандра решила иначе. Пока мужчина чем-то занят, он не так опасен.

Температура тут стабильно около минус пяти по Цельсию. Но лето, к счастью, тоже есть, хотя и холодное, короткое. Чаще за пеленой снега иногда даже не видно коллег, усердно бьющих топорами по коре деревьев.

Коньяк на планету привёз с собой Жердь: он, как и положено алкоголику, держал в кармане комбинезона пол-литровую бутылку. В момент похищения пришельцами всё, что на нём было надето, попало сюда вместе с носителем.

Жердь долго жмотился открывать пузырь, но, как водится, голод не тётка, жопа не селёдка.

Поморщившись, я начал готовиться к работе. Лучше бы Кассандра отправила меня за ягодами, чем за дровами.

Женщины в Городе собирали калину и барбарис. Точнее, их местные аналоги, которые оказались гораздо вкуснее и питательнее земных. Собственно, они и составляли практически весь наш рацион, причём ягод становилось с каждым днём всё меньше. Несмотря на определённые запасы, по нашим прогнозам, еда должна рано или поздно закончиться. Что в таком случае делать, мы, конечно, осведомлены. Убивать друг друга, готовить человеческое мясо на костре и есть, пока не останется тот житель Города, который умрёт от холода последним.

Конечно, не всё так ужасно. Я утрирую. К нам регулярно забредали дикие огнебелки, которым хотелось погреться. Мы позволяли им немного полежать в костре, после чего съедали. Я раньше не очень привечал грызунов, но теперь сполна оценил их значимость. Шутка ли – удивительные существа, которым не страшен огонь. По крайней мере такой, какой у нас получалось развести. Какая-нибудь топка для сжигания трупов больных животных, возможно, придётся огнебелкам совсем не по вкусу.

Несмотря на то что они вовсе не собирались воспламеняться, беличьи шкуры оказались совсем не жёсткими. Такие вечера назывались у нас «кореяночка», в этимологию названия я не вдавался.

В этот день мне повезло: вне очереди позвала к себе в избу лично мэр Города. Сама Кассандра заинтересовалась моей скромной персоной! Я уже представлял, как укладываю её на кровать.

Кассандра встретила меня и жестом велела присесть. Худая как скелет, с белоснежными волосами, изящными губами, в зелёных очках и такого же цвета бледной татуировкой на лбу. Её эпатажная внешность совсем не соответствовала железному характеру и твёрдой руке, в которой она держала весь Город. Кассандра руководила поселением, распределяла пайки, следила за костром. Она выступала для нас дознавателем, врачом и психологом. Кроме того, Кассандра раз в месяц по очереди спала с каждым из мужчин Города, полагая это своим долгом. К ней относились по-разному, но не найдётся в поселении такого, кто не сочтёт Кассандру привлекательной. Что, вероятно, одна из причин, почему она до сих пор удерживает власть.

Я действительно её уважал – самоотверженную, добровольно взвалившую на свои плечи ответственность за всех нас.

Наш мэр не употребляла алкоголь, не курила (хотя в наших условиях и курить-то почти нечего), спала очень чутко, по шесть часов в сутки. Рассказывали, что на неё минимум дважды организовывались покушения, но девушка, заметив посторонних в избе, убивала их на месте. Кассандра – мастер по спортивному метанию ножа.

Она внимательно окинула меня взглядом, затем покровительственно потрепала за щеку.

– Гривер, ты самый ответственный житель Города, – пафосно сказала Кассандра, болтая ногами в меховых сапогах.

– Вы преувеличиваете, – ответил я. В Городе Кассандру называли только на «вы», иначе она сразу била в лицо.

– Каждый день, когда я ложусь спать, то благодарю Всевышнего за то, прожила ещё один день. Но если объективно, мы на грани вымирания, Гривер.

– Что вы предлагаете? Рыдать, уткнувшись лицом в подушку (которой у меня даже нет), не собираюсь, – как-то излишне грубо рявкнул я.

– Не дерзи, мужлан. Твои выходки терпеть тут никто не намерен. Соблюдай субординацию! – её укоризненный взгляд заставил меня вздрогнуть.

– Извините, – я виновато пожал плечами.

Кассандра устало прикрыла глаза и закашлялась.

– То, что я сейчас скажу, строго секретная информация.

Она сплюнула на пол и продолжила:

– О чём я, о каких секретах речь в столь замкнутом обществе? Хотя бы постарайся не сразу разболтать всем подряд. Ты понял?

Я кивнул.

– В процессе ежедневного обхода я нашла кое-что странное. Пойдём со мной. Ради общего блага, отнесись серьёзно к моей просьбе.

Как же официально она общается! Даже для такого философа, как я, слишком занудно.

Девушка махнула рукой, и я поплёлся следом.

Свирепая вьюга хлестала нас по лицу, но мы уже не обращали внимания на такие мелочи.

Кассандра привела меня на окраину поселения. Я увидел металлический контейнер высотой в человеческий рост и шириной метра два. У меня отвисла челюсть. Живу в Городе уже почти три месяца, неоднократно проходил это место, но ничего подобного тут не видел. Учитывая габариты этой конструкции, принести его руками сюда никто из проживающих в Городе не мог. Даже если все одиннадцать мужиков, включая одноногого Костыля, одновременно ухватятся и попробуют перетащить эту махину.

Кассандра, озираясь, передала мне скотч. Интересно, откуда он у неё? Лежал в сумочке, с которой она сюда попала в момент высадки?

– Не стой как дебил. Огради место происшествия клейкой лентой, чтобы зеваки не слонялись, – властно произнесла мэр.

Несмотря на бессмысленность её просьбы, я послушно, напевая под нос какую-то песню из прошлой жизни, размотал скотч вокруг на манер жёлтой полицейской оградительной штукенции из сериалов.

Колючка, гуляющая неподалёку, заинтересовалась нашим движем. Мэр рыкнула на неё, и та поспешно скрылась.

– Кому сболтнёшь – волосы вырву, сучка! – крикнула вслед Кассандра.

Я не сомневался, что у Колючки, несмотря на её спорное поведение, хватит ума выполнить приказ. Ссориться с мэром она явно не собиралась.

Кассандра открыла контейнер. Я заглянул внутрь и радостно завопил.

Девушка тут же заткнула мне рот крепкой оплеухой. Кажется, выбила зуб. Но я не расстроился, ведь в контейнере лежали десятки банок тушёнки. Может, даже сотни. Консервы. Это что, подарок свыше? Откуда они тут взялись? Я схватил одну из банок и посмотрел срок годности. Можно есть! Ух, как же я счастлив!

Кассандра снова закашлялась. У неё что, простуда?

– В контейнере лежало ещё кое-что, – как-то виновато сказала она.

Затем мэр извлекла из кармана гранату. ГРАНАТУ.

Я схватился за голову, быстро сделав три шага назад.

– Вы серьёзно носили это с собой⁈ – вскричал я.

– Гривер, – устало сказала Кассандра, – ты полагаешь, я должна была оставить гранату тут? Чтобы Жердь её нашел и кинул в Игнасио, который должен ему пайку и не отдаёт? Или чтобы такое мощное оружие досталось кому-то ещё более безмозглому?

– Она рванёт, и от нас мокрого места не останется! – пробурчал я.

Кассандра, пожав плечами, протянула гранату мне. Я растерянно посмотрел на мэра.

– Гривер, я здесь доверяю только тебе. Я основала Город три года назад и неплохо знакома с каждым из этого сброда. Это либо психопаты, либо беспринципные подонки. Женщины же слишком слабохарактерные, чтобы не выболтать наш небольшой секрет.

Три года! Я здесь три месяца, и то уже схожу с ума. Вот это выдержка у мэра! Я дрожащей рукой взял гранату и с опаской положил себе в карман. Удивительно. Она же, по сути, доверяет мне свою жизнь. Если бы я планировал перехватить бразды правления Городом, с гранатой осуществить задуманное оказалось бы легче.

– Моя изба – слишком популярное место для того, чтобы я рисковала. Нельзя допустить, чтобы такое оружие попало не в те руки, – сказала Кассандра.

Я кивнул. Наверное, она права.

Научишься тут трезво оценивать ситуацию, когда каждый день выживаешь в суровых условиях. И Кассандра, очевидно, умела принимать решения.

Не то, что я. Хипстер с претензией на заумные рассуждения.

В прошлой жизни я работал во «Вкусно и точка». Продавал гамбургеры, получал ничтожную зарплату, ухаживал за соседкой и не знал, что такое тоска. Мне тридцать два года, но карьеру сделать как-то не получилось. Разве что закончил философский факультет. Специальность по ряду причин не слишком пригодилась.

Однажды, без каких-либо на то предпосылок, я проснулся в Городе. Заснул у себя дома, очнулся уже в Стуже. Далее обморожение, температура, боль. Меня выходили. Не знаю, как я очутился тут, почему это случилось именно со мной, где я нахожусь и как подобное объяснить с точки зрения законов физики. Но действительность такова: теперь я здесь, поэтому нужно адаптироваться к условиям, в которых оказался.

Почти все, кроме Жаклин, говорят в Городе на русском языке. Жаклин бормочет что-то на португальском. Ну или ещё на каком-то похожем языке, я же не переводчик. Мы привыкли общаться с ней жестами, хотя это и тяжело. Больше всех она сдружилась с Майей. Хотя Майя вообще ни с кем не ссорится, она прям гиперженственная.

Майя живёт в избе с Марио. Этот усатый добрый мужчина, которого мы так прозвали за внешнее сходство с одним известным водопроводчиком, её не обижает. Я считал его самым нормальным в Городе, пока он как-то спьяну не проболтался о том, что находится в розыске за убийство жены. Но за Майю я не переживал, Марио, похоже, в неё втрескался. Не с Ушлым же ей путаться?

Когда я работал в сфере быстрого питания, работа казалась мне трудной. Тогда я даже не предполагал, что придётся ежедневно рубить лес по несколько часов в день. Таскать дрова, поддерживать костёр, нести вахты. Это гораздо тяжелее, чем соблюдать гигиену при приготовлении картошки фри.

Что ж, как распределять консервы? Сразу начнётся резня, как только кто-то прознает про такие залежи еды. Нужно сначала подготовиться. Имеет даже смысл обсудить это на вече. С другой стороны, резонно сразу выделить определённую часть пайка страждущим, чтобы немного усыпить их жажду убийства ради набивания брюха. Что в Стуже (так я называл про себя Город) может быть главнее выживания?