Текст книги "#РОМЕОИДЖУЛЬЕТТА В ДВУХТЫСЯЧНЫХ 43 секунды любви"
Автор книги: Винченцо Инченцо
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Я кончаю в её маленькую тёмную руку, плачу и продолжаю целовать. Я чувствую, как его жидкости высвобождаются, а его яростные удары замедляются, успокаиваются и затем медленно распространяются по комнате.
Так что монстры могут быть ангелами. Моё тело могло испытывать не только боль, но и удовольствие.
Теперь я был на улице. В лужах зажглись уличные фонари, обратив внимание на зазвучавшие переулки. Я дышал в экстазе и изнемогал. В запотевших задних стеклах машин отражался мой новый образ. Неведомое чувство полноты вторглось в мои капилляры.
Я не пошёл домой, оставаясь сидеть с этим чувством на тротуаре вокзала, пока не подъехал старый городской фургон, чтобы вымыть улицу.
Я и представить себе не мог, что этот первый опыт откроет для меня врата ада. Тот ад, о котором я расскажу тебе, Джульетта, где ты принесла мир, заставив рай цвести.
Планировка / Больница умирающих слов
На балконе небо фиолетово-голубое; это небо рассвета. Пустое небо. Сегодня больше нет никаких настроек. Возможность оказаться где угодно ушла у нас из-под ног.
Я успел как раз вовремя, чтобы увидеть, как ты выходишь из дома. Вызывающий красный цвет твоего платья заливает улицу, но ты остаешься нежной, беззащитной и детской внутри своей женской формы. Мой день приобретает цвет твоего платья. Сегодня всё красное: окно, сушка для белья, спутниковые антенны, двор.
Я бы хотела быть в вашей комнате, когда ты его надеваешь.
Есть жест, который теряется в детстве, который является высшим выражением нежности и любви. Это происходит, когда мама одевает нас; это происходит, когда мы еще дети, а потом уже никогда. Каждый думает о том, как раздеть объект своей любви, но никогда не думает о том, как его одеть. Только наша мама делает это, когда мы маленькие.
Знаешь ли ты что-нибудь более нежное? Один раз и больше никогда.
Что ж, я хотел бы стать твоим вторым шансом испытать этот жест.
Однажды утром, в сладкой дремоте, пока твои глаза медленно привыкают к свету и первым звукам дня, оденься.
Мечты живут с нами, Джульетта. Самые большие путешествия совершаются в домашнем пространстве, среди неодушевленных вещей, которые на первый взгляд не имеют значения.
Я начал видеть сны в 5 часов 29 минут 59 секунд много дней назад. У меня появилась способность направлять сны. Хлопок прихода течения стал началом моих внезапных действий. В этой небольшой трещине в стене, которую возвела Система, процветает моя жизнь.
Через сорок три секунды можно спасти то, что они убивают. Мой путь лежал в полет. Больше не жесты, чтобы обмануть время, а действия, чтобы вернуть его обратно. Я должен был бодрствовать, сохранять свои чувства, чувствовать, по крайней мере, в эти сорок три секунды. Тот, кто знает, по словам Сенеки, спасен, не связан границами других и освобожден от законов человечества. Все возрасты служат ему как богу. Есть время, которое прошло: он хранит его в памяти. Есть время, которое присутствует: он использует его. Есть время, которое является будущим: он предвидит его. Именно концентрация всего времени делает его жизнь долгой.
Я начал со слов. В начале был глагол.
Язык становится все более сжатым, потому что Система все больше и больше подталкивает нас к единой мысли. Я создал свою больницу предсмертных слов. Мое сопротивление также проходило там. Я не мог беспомощно наблюдать за тем, как крадут память.
Слова, еще полные жизни, навсегда покидают бумагу, губы и мысли, они теряют гражданство, их теперь исправляет Word в автоматическом режиме, если мы пытаемся их записать; я же схватил их за хвост, вместил в эти сорок три секунды и навсегда закрепил в своем сознании. При каждом включении я находил и запоминал пять неиспользуемых слов: mangiadischi, celeuste, ardiglione, flabello, purillo.
Сто пятьдесят за месяц. Одна тысяча восемьсот за год.
Сверкающие сокровища сияют живым блеском, если я только открою этот файл; память,
воображение, история сияет и движется.
Но этого было недостаточно, Джульетта; в этот промежуток времени, когда на полной скорости данные загружались, ты не представляешь, сколько запахов я спас. Запахи не лгут, они связаны с нашей самой открытой плотью и охраняют истины, которые Система хочет стереть. Универсальность и свобода зависят не только от разума, низшие чувства имеют равную ценность с высшими.
Система боится запахов и вкусов. Сегодня, чтобы контролировать их, она устанавливает, что апельсин – это производное от банки апельсинады, и отрицает обратное; это и есть абсолютный апельсин. Запах и вкус апельсина химически перерисованы в нашем воображении и не имеют ничего общего с оригиналом. Новые радиоприемники и телевизоры также будут включать обонятельную функцию и переопределять словарный запас нашего носа.
Но я спрятал первоначальные запахи и дорожу ими. Даже в этот самый момент, Джульетта, я чувствую запах горячей смолы, которую рабочие вылили на дорогу много лет назад. Я связал этот запах с июльским рассветом, с вереницей детей, старающихся не наступать на свежий асфальт, со мной как ребенком в этой веренице; я могу восстановить этот запах каждое мгновение, а вместе с ним и кусочек жизни. Сегодня запах смолы другой, нейтральный, как и все, что создает Система; дети не улавливают его и не будут помнить о нём, потеряв ещё один фунт хлеба, чтобы найти дорогу домой. У них больше не будет «шестого чувства», интуитивного знания. Нос – это философское оружие и грозный союзник истины, способный проникать в души и сердца.
Так я создал свой обонятельный банк. Запахи, эссенции и ароматы за эти сорок три секунды захватывались моими ноздрями и перекраивали эмоциональные горизонты в моей памяти, вызывая образы, воспоминания, опыт, людей; эти ассоциации были нестираемым клеем между ощущениями и временем, острым сверлом, которым можно было копаться в жизни.
С тем же порывом и той же волей я посвятил себя восстановлению цветов и форм. Цифровое изображение дает ложное, реконструированное показание. Жизнь восстанавливается благодаря пикселям мобильного телефона.
Я смотрю на этот хроматический алфавит, расположенный справа вверху моего компьютера в программе Photoshop; сорок маленьких цветных квадратиков, которые должны дать нам представление о безграничных возможностях для раскрашивания нашего воображения. Джульетта, нам повезло, что мы, наряду с рыбами, рептилиями, птицами, пчёлами и стрекозами, можем видеть в цвете, но вместо этого мы каждый день убиваем наш горизонт. Сегодня центробежное действие красного и центростремительное действие синего управляют зрительным восприятием, которое в прошлом всегда было выведено из безопасных законов и передано неопределенной судьбе жизни.
Цвет сегодня плоский, свет и тень больше не играют свою игру на поверхности вещей. Неопределенное, которое становится определенным, больше не существует, но было время, когда работа по уничтожению цвета, созданного светом, и по его созданию, усиленному тенью, раскрывала метафору механизма признания, который находил своё позитивное и регенеративное действие не в свете осознания, а в тени страха.
Удовольствие, которое дарит зрение, – это результат многовековой практики и привычки, от немногих до многих тонов. Сегодня сад, компьютер, предмет одежды, мобильный телефон имеют навязанное послание в своём цвете. Процесс идентификации поглощает различное в уникальном, и поэтому существуют цвета страны, цвета мальчика, цвета девочки, цвета улиц, цвета мобильных телефонов.
Я смотрю в окно на металлические цвета строительных лесов, антикоррозийные краски приобрели те же красноватые оттенки, что и коррозионные участки, с которыми они должны бороться; Система демонстрирует блеск металлических красок и эмалей, чтобы покрыть тело и судьбу вещей, фальсифицируя течение времени. Это обман, десятый отказ от дыхания.
Я хочу вернуться к этим инстинктивным ритмам, к игре детских цветных гласных, я хочу, чтобы этот мир был континентом красок. В течение этих сорока трех секунд я яростно возобновил рисование и живопись от руки, чтобы спасти свою иконическую чувствительность. Оригинальные цветовые пигменты, смешанные с водой, первичные масла заполняли мои линии, смешивались, застаивались, бежали ручейками по холсту, чтобы восстановить мои утраченные эмоции.
Система хочет изменить всё; её диктатура проходит и через наше слушание; поэтому она повысила фоновый шум городов и навсегда отменила ласку воды, шелест листьев, звон колокольни. Так она пикселизировала музыку, убивая аналог.
Я положил старые пластинки, которые взял из отцовского дома, обратно на блюдо и в течение сорока трех секунд слушал с закрытыми глазами, высвобождая свое воображение; неописуемые эмоции оживали. Округлость аналоговой звуковой волны, притупленная и униженная появлением цифровой реконструкции, является для меня беспрецедентным источником эндорфина. Я не потеряю его, пока живу.
Выйди на балкон, Джульетта, и послушай. Это музыка всего лишь нескольких лет назад, и она кажется такой далекой. Вот жуткая, глубокая легкость капитана её сердца Двойника. Волшебные ноты фортепиано Феликса Хауга разносятся по комнате, возникая из жидкого пэда и реверберации ударной установки и бас-барабана. Меланхоличная, ночная труба Курта Малу разрывает воздух, затем звучит глубокий голос Малу. Молоточки фортепиано рисуют уменьшенный аккорд. Всё – волшебство, абстракция, меня окутывает электрический синий цвет, теплый и таинственный.
Погоди, вот и Твист в моей трезвости. Ударная партия ударных и сразу же пиццикато виолончели, остинато, острота. Андрогинный голос Таниты Тикарам, мелодичная и гармоничная текстура виолончелей, сшитая вокруг контрапункта гобоя, который, как прекрасный раненый лебедь, освобождается в соло, полном слёз.
Посмотри, мои глаза – просто голограммы/ Посмотри, твоя любовь покраснела от моих рук / От моих рук, ты знаешь, что никогда не будешь / Больше, чем поворот в моей трезвости....
Слушай, Джульетта, слушай и не грусти. Вот Wicked Game… Воздушная магия гитары, которая абсолютным образом входит в гармоническую ткань, как солнечный луч, выбеливающий пыль калифорнийского шоссе, кисти, распускающиеся на ветру, серьёзный и чувственный голос Криса Айзека, его тоскующий фальцет… Нет, я не хочу в тебя влюбляться…
Имя пользователя / Жидкий азот
Ты бы возненавидела меня, Джульетта, я знаю, ты бы возненавидела то, что я делаю, порок, который разъедает мой мозг. Но тот, у кого есть порок, испытывает больше страданий и больше глубины, потому что, следуя тайне своей склонности, он продолжает свой путь дальше того места, где другие останавливаются. Тот, кто имеет порок, одновременно и ниже, и выше других, между стыдом и гордостью он обогащает себя всеми своими недостатками и развивает высшую степень самопознания.
Вы никогда не поймете, что в этом действии есть только любовь.
Пока надоевшие иконки занимают свои места на рабочем столе, я проскальзываю рукой в брюки. Я учусь кончать в считанные секунды. Чтобы вдохнуть больше жизни в мою изгнанную жизнь.
Я замораживаю свою сперму в маленьких бутылочках, которые храню в жидком азоте при температуре -20 градусов Цельсия, надеясь защитить возможных детей для другого завтра.
Моя сперма, несмотря на моё тело, всё ещё имеет некоторую надежду. Эти сорок три секунды – это ещё и сад детей, ожидающих жизни.
Я не знаю, кто ты, но я называю тебя своей Джульеттой; я никогда не обнимала тебя, но, как никто другой, я знаю твою кожу, потому что ты живешь во мне. Мне было бы достаточно убрать прядь твоих волос с лица, чтобы прочитать в твоих глазах все те места, куда в детстве ты хотела попасть, но никто тебя не брал. Мне достаточно почувствовать твой запах на шее, чтобы стать лучше, навязать себе новые правила и модели поведения, потому что тогда, да, имело бы смысл их соблюдать.
Ночь и день разделяют нас, как солнце и луна. Интересно, встречу ли я тебя когда-нибудь, ведь ты принесла свет в мою тьму?
Слишком долго моё тело было лишь грязью и нечистотами. Я не знаю, как я выжил.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
