Текст книги "Последняя торпеда Рейха. Подводные асы не сдаются!"

Автор книги: Вильгельм Шульц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 8
Mutabor![27]27
  Магическое слово из сказки Вильгельма Гауфа «Калиф-Аист», позволяющее превратить человека в животное и обратно.


[Закрыть]

Даже прекраснейшая из обезьян безобразна.

Гераклит Эфесский

(Лондон. 1 мая 1947 г.)

Замок лорда Хейза находился в 40 километрах к западу от Лондона в Бракнеллском лесу. Это было довольно мрачное место. Собственно, лес здесь уничтожили еще в Викторианскую эпоху, но остались холмы, болота и мелкий кустарник. Он покрывал все пространство вокруг, и от этого холмы, на самом деле каменистые и безжизненные, казались вполне пригодными для земледелия. Но зелень этих холмов была какой-то грязной, тусклой зеленью. Это были скорее оттенки защитных цветов военного обмундирования, чем цвета живых растений. На одном из таких холмов высилась громада каменных построек, поросших мхом. Создавалось впечатление, что этот замок уже проектировали как руины. Но вписано в окружающий ландшафт имение было мастерски. Массивные столбы ограды, с которых свисали плети ив, гармонировали с изяществом и покоем пруда, гладь которого ничто не беспокоило по меньшей мере лет 300. Ни асы Геринга, ни «Фау» не нанесли ущерба этому поместью, хотя, возможно, бомбить стоило бы именно его.

По дороге в направлении столицы медленно полз массивный черный Rolls-Royse. В нем сидел сам лорд, его дворецкий и секретарь. Лорд был настолько бледен, что цвет его кожи практически не отличался от цвета кружев сорочки. Ослепительно-белый пластрон был заколот брошью с крупным рубином. Это походило на след крови, как будто грудь лорда только что пронзили стилетом. Несмотря на проблемы со здоровьем лорд нашел совершенно необходимым присутствовать в клубе. Сегодня был день, который никак нельзя было пропустить. День Откровения, день, к которому братья готовились 10 лет. Даже если он умрет сразу же после того, как свершится ритуал, или даже в момент совершения – игра стоит свеч.

Особняк, выходящий фасадом на Риджент-стрит, казалось, был покинут своими обитателями лет 10 назад. Здесь никогда не светились окна, не суетилась прислуга. Тем не менее сегодня в этом месте Риджент-стрит создалось некое подобие пробки. Причем пробки из автомобилей, цена которых была сопоставима с ценой хорошей квартиры в этом районе. К парадному крыльцу по очереди подъезжали лимузины, и лакей в черной ливрее и белых перчатках открывал каждому дверь.

– Брат Джеймс! (Так представляли Джеймса Болтона, наместника Его Величества в Джамму и Кашмире.)

– Брат Эндрю! (Пэр Англии Эндрю Дайс.)

Среди полированных бортов мелькнул красный флажок машины советского посольства. Молниеносно, ни на кого не глядя и не дожидаясь помощи лакея, из машины вышел человек в форме генерала юстиции с внешностью университетского доцента. Ловко поправил очки в роговой оправе и, на мгновение задержавшись, натягивая перчатку, быстрым шагом проследовал в освещенный подъезд.[28]28
  Судя по всему, речь идет об Андрее Вышинском. Далее по тексту это предположение подтверждается.


[Закрыть] Его сопровождали еще двое в советской военной форме.

– Брат Самуэль! (Виконт Самуэль Крэйтон.)

– Брат Бэнджамин с сыном! (Граф Бенджамин Вуд.) – продолжал отрывисто выкрикивать распорядитель.

Виконт Крэйтон входил в ближний круг придворных Его Величества. Кроме прочего он был председателем Королевского Общества защиты животных. Это имело сегодня особое значение. Из Египта, специально для сегодняшнего ритуала доставили нильского крокодила. Эту доставку курировало Общество. Совершить магическое действо с ним предстояло именно виконту.

– Брат Говард! – Объявил распорядитель.

Дворецкий бережно передал лорда Хейза двум подбежавшим с креслом-каталкой индусам в сикских тюрбанах. Дальше они брали на себя ответственность за лорда. Прислуга, как бы она ни была предана господам, не имела права входить внутрь. Кресло покатили по длинному темному коридору, который освещался лишь несколькими факелами. В их дрожащем свете мимо проплывали портреты членов королевской фамилии в дорогих рамах, развешенные симметрично по стенам. Наконец коридор закончился. Лорда вкатили в огромный зал, освещенный тысячами свечей. Электричества здесь не признавали. Все – как 100, 200, 300 лет назад. Прогресс – это для плебса, мы, истинные аристократы, придерживаемся традиций во всем. У нас все настоящее – настоящее красное дерево, настоящие полотна, пахнущие масляной краской, настоящие бриллианты и жертвы высшим силам – тоже настоящие. Никаких замен – куриц, уток, собачек тут не будет…

В зале толпились гости. Черные фраки и смокинги составляли основной фон, на котором изредка мелькали военные мундиры разных стран и родов войск. Все это напоминало обычный светский раут, отличие, пожалуй, было лишь в том, что среди гостей были только мужчины. – В толпе мелькнул шеврон американского контр-адмирала. Роскоу Хилленкоттер[29]29
  3-й директор ЦРУ, бывший вице-адмирал. Руководил управлением в момент принятия ключевого для американцев «Закона о национальной безопасности».


[Закрыть] – новообращенец. Сегодня его должны были принять в члены Братства.

Русский генерал юстиции с усами-щеточкой о чем-то оживленно беседовал с виконтом Крэйтоном. Тот одобрительно кивал и время от времени прикладывался к сигаре. Лакеи-индусы, одетые по-сикхски, разносили грог. Все братья знали друг друга в лицо. Они почтительно кланялись лорду. Некоторые вели светские беседы. Перед тем, как свершится обряд, надо было решить множество деловых вопросов – назначения министров в Америке, Франции, Японии, поставки оружия в Грецию и Китай, на кого следует сделать ставку в Индии… Боллтон рекомендовал Неру и Ганди. Индия вообще была главной темой происходящего. Индийский вопрос становился в победившей империи все острее и острее. Трудно было удерживать такие пространства силой оружия. Требовалась другая, более мощная сила – сила заблуждений, сила затуманенных мозгов, сила предательства и провокаций. Война переходила в новую стадию.

– Так вы говорите, Сталин пошел на контакт с республиканцами. Насколько это может быть опасно? Блок с Америкой против Англии? Это реально?

Прокурор сделал паузу, чтобы поклониться Хейзу, и отвечал:

– Думаю – это временное влияние группы Берии. Они все время стремятся воткнуть Британии палки в колеса. Готовы ради этого даже блокироваться с бывшим противником. То, что немцы успели передать им несколько бомб, – правда. Наши люди сделали все возможное и невозможное для того, чтобы запутать американцев, чтобы русская разведка пошла вслед за ними по их пути, но вмешался его величество случай. Немцы в Новой Швабии оказались сильнее, чем мы думали. Тем не менее мы держим ситуацию в России достаточно плотно под контролем.

– По нашим данным, Берия начал что-то подозревать в отношении Сталина.

– Сталин сейчас очень плох. Его нужно менять…

– На кого? – перебил его Крэйтон и затянулся сигарой. – Не на вас ли?

– Это решать вам, господин виконт, но я справлюсь, уверяю вас…

– Какая мерзкая страна… – задумчиво протянул Крэйтон. – Какие своевольные, непредсказуемые, хамоватые подданные… Я был в Индии и был в России. Русские до сих пор, что ли, не понимают, кто их хозяева? Как они непочтительно себя ведут, как разговаривают…

– Видите ли, – продолжал прокурор, – русские склонны к бунту. С этой точки зрения немцы как рабы куда более предпочтительны. Они любят порядок и иерархию. Русские – это варвары, почти звери. Они презирают порядок.

– Вы – не русский? – удивленно склонил голову Крэйтон.

– Я – поляк! – гордо ответил прокурор.

– А есть разница?

– Огромная! Поляк – это европеец, это культурный человек, это… это – ариец… почти…

– Ох, вот только не надо этого мусора, который навалили тут немцы за два десятка лет. Кто такие арийцы? Где вы видели арийцев? Британцы – это арийцы? А войну выиграли, и еще выиграют не одну, так что не надо этой ерунды…

Прозвучал удар гонга, и гостей пригласили в другой зал, еще больший, чем этот, и с еще большим количеством свечей.

В центре зала было нечто похожее на круглую сцену шекспировского театра «Глобус», по периметру амфитеатром возвышались зрительные ложи. Большая их часть была прикрыта белым прозрачным покрывалом, но в некоторых покрывала были отдернуты. Венчал помещение огромный параболический купол, в центре которого была изображена красная пламенеющая пентаграмма и несколько слов на латыни.

Лорду поднесли шпагу – знак председательствующего. Несомненно, это было последнее председательство лорда, и он стремился выполнить все наилучшим образом. Он запомнится братьям как образцовый председатель.

Наступало время Сатурна – планеты, управляющей Водолеем. И это был шанс подчинить страну Водолея. Страна Овена подчинена. Страна Козерога переходит под новую форму управления.[30]30
  Водолей считается покровителем России, Овен – Германии, Козерог – Индии. В 1947 году Британской Индии была дарована независимость. Фактически это вылилось в масштабную гражданскую войну между сикхами, индусами и мусульманами, жертвы ее оцениваются более чем в полмиллиона человек. Более 12 миллионов стали беженцами и перемещенными лицами.


[Закрыть]

Лорд взмахнул шпагой, и гул голосов прекратился.

– Братья! – обратился он к собравшимся. – Братья, долгие 10 лет мы ждали этого часа. Долгие 10 лет наши усилия были направлены к единой цели. И сегодня, когда цель уже почти достигнута, мы соединяем наши руки в едином порыве. Мир принадлежит нам! Берите его, владейте им! Наступает время нашего триумфа!

Лорд, пошатываясь, встал со своего кресла-каталки. Он, слегка пошатываясь, сделал несколько шагов к сцене. Сикхи поддерживали его за руки. С другого конца зала такие же сикхи тащили клетку. Существо, сидевшее в клетке, металось и страшно кричало.

– Братья! – Акустика в помещении была такова, что негромкий голос лорда Хейза перекрывал вопли существа, метавшегося в клетке. – Начнем же наш ритуал, и пусть каждый из нас увидит истину! Пригубим чашу братства! Брат Бэнджамин! Брат Самуэль! Подойдите ко мне! Я выбираю вас в почетные подмастерья!

С амфитеатра стали спускаться два человека в черных фраках. Ослепительно-белые пластроны были заколоты такими же рубиновыми брошами, как и у лорда. Не точно такими же, но очень похожими.

Сикхи поднесли клетку ближе к свету, и стало понятно, что за существо в ней металось. Это был индийский мальчик лет 6. На нем был белый тюрбан и желтый металлический, вероятно золотой, ошейник с драгоценными камнями. Только английские аристократы способны так изящно обставить жертвоприношение. Этот мальчик за всю свою жизнь не видел даже во сне столько драгоценностей, сколько оказалось на его шее в его последние минуты.

Братья Бэнджамин и Самуэль извлекли мальчика из клетки и подняли на руках. В зале воцарилось оживление. Оно нарастало по мере того, как лорд совершал таинство. Несколькими движениями профессионального фехтовальщика он нанес мальчику раны, из которых ручьями полилась кровь. Мальчик кричал и бился, но братья держали его крепко, и вскоре его движения становились все слабее и слабее. На сцене появился золотой кубок, в который брызгали последние капли крови жертвы. Сикхи несли вторую клетку.

Все происходящее не было просто бессмысленной кровавой оргией. Был продуман каждый шаг участников, было определено, почему именно из этого угла выносится следующая жертва, почему для жертвоприношения используется шпага, а не топор или меч. Это была форма кровавой магии, призванной вызвать у участников коллективный транс. В этом состоянии открывалось будущее, прояснялось прошлое. Завершалась сатанинская месса совокуплением виконта Крэйтона с нильским крокодилом. Это символизировало преемственность Британской империи по отношению к фараонам Египта. В завершение ритуала председателем Королевского общества защиты животных был обезглавлен олень, также специально доставленный сюда для ритуала.

По рукам пошли чаши с горячей кровью и магическими травами. Братья в амфитеатре принимали их и передавали другим, находящимся дальше, до краев наполненные чаши проливались, и скоро весь зал был похож на убойный цех мясокомбината: внизу – гора трупов юных индийцев, выше, выше и выше забрызганные кровью белые занавеси, фраки, мундиры, сутаны.

Лорд пригубил свою чашу одним из последних.

Напиток, в основе которого была свежая кровь, подействовала на лорда как сильное возбуждающее средство. Он воспрянул духом и телом, на лице появился румянец. Возможно, это была последняя вспышка звезды, перед тем как она должна была погаснуть навсегда. И в этом последнем озарении ему вдруг явственно представилась патагонская пампа, отряд, бредущий по ковылю, достающему до плеч. Он понял – внук ошибается. Противник обладает оружием. И надо спешить, пока он его не сумел применить. «Позовите брата Самуэля… – едва слышно прохрипел он. – Я видел… это важно…»

Глава 9
Учитель фехтования. Хайди

Если мне скажут, что завтра наступит конец света, то еще сегодня я посадил бы дерево.

Мартин Лютер

(Новая Швабия. База 211. 25.07.1947)

– Стоять! Куда?! – В ледяном подземелье раздалось несколько выстрелов, отдавшихся гулким эхом. Рацтенхоффер выстрелил в ответ по темному пятну тоннеля. Впереди на короткой взлетке стояла спасительная «Ханебу». Позади – вооруженная охрана, которой уже не скажешь «я вот тут заблудился – извините, больше этого не повторится». Он хорошо помнил, как запускается двигатель, как переходит в форсированный режим и как происходит отрыв. В последнее время на Базе 211 не проводилось тренировочных полетов. Все летающие диски после мятежа были законсервированы, да и кто их будет выводить на цели? – «Ипсилон» разрушен, а без него – это в лучшем случае забавная игрушка для туристов.

Пули взвизгнули, ударившись об обшивку у самой головы Рацтенхоффера.

Еще одно движение, и он окажется за спасительным плафоном. Никто не сможет ему помешать.

Эти сумасшедшие пускай воюют дальше, а его война закончилась. Возможно, «Ханебу» обеспечит ему жизнь и какие-то послабления от союзников. Война окончилась в 45-м. Воевать дальше (с кем? за что?) бессмысленно. Пусть будет суд, пусть его обвинят в военных преступлениях, пусть будет тюрьма. Тюремный срок, по крайней мере, конечен. Пребывание здесь – бессмысленно и бесконечно.

База 211 была хорошо защищена снаружи, но на бунт изнутри и побег она рассчитана не была. Кому может прийти в голову покинуть единственное место, где можно хоть как-то существовать, когда за стальными воротами -40?

Диск пришел в движение и начал разбег.

– Неужели будет таранить? – воскликнул кто-то из офицеров.

– Тогда отсюда стоит поскорее убраться. Если будет взрыв, здесь все зажарится…

Рацтенхоффер направил машину прямо на взлетные ворота.

– Открывай! – прокричал он в микрофон связи. – Открывай! Мне терять нечего!!!

Оператор его, конечно же, слышал, но ничего не ответил, да и как поведет себя механизм? Его уже полгода не открывали – что там намерзло снаружи?

В полутьме подледного бункера брызнули две бело-голубые молнии, застыли и уперлись в препятствие. Как будто гигантский сварочный электрод ударил в ворота. Они в доли секунды покраснели и рассыпались ярко-оранжевым снопом искр. Хлопок, которым сопровождался перепад давления, поднял снежную пыль, метель захлестнула взлетную полосу. По ту сторону была кромешная ночь, снег и шторм. В эту ледяную кашу по прямой как стрела траектории ушел «Ханебу» Рацтенхоффера. Зенитная батарея сделала несколько выстрелов вслед уходящему аппарату, но это было больше для очистки совести. Обычные зенитные снаряды не могли достать летающие диски. «Только бы не подвела навигация…» билась в висках единственная мысль.

* * *

Отряд изгоев, под командованием фрегаттенкапитана Ройтера был готов сражаться со всем миром. В том числе и с чилийскими пограничниками, и с аргентинской полицией. Серьезными противниками для них, конечно, ни те ни другие не были. Безалаберные, плохо подготовленные крестьянские ребята и настоящие псы войны, прошедшие не один круг ада, умевшие одинаково ловко обращаться и с самурайским мечом, и с автоматом – кто победит в этом поединке? Разумеется – вторые. Люди Ройтера без труда пополняли запасы провизии за счет разбредавшихся овец местных фермеров. Для передвижения они использовали захваченных у блюстителей закона лошадей. Кстати, в сидячем положении нога почти не беспокоила, да и лекарства удалось раздобыть. Это уже похоже на какую-то стабилизацию фронта. На побережье отправилась смена с мясом и ромом, а здесь… здесь надо было что-то делать. Потому что нельзя пиратствовать вечно. Рано или поздно их накроют. И это будет уже совсем глупо. Надо было искать решение, и Ройтер его нашел:

«Мы должны легализоваться. Внедриться в новую жизнь, освоиться, стать ее частью. Потом мы соберемся снова. Каждый из нас расскажет, чего он добился через месяц, через два, через три. Мы будем встречаться в условленных местах Рио-Гальегос. Мы должны захватить этот город. Сделать его своим. Пусть первый шаг мы сделаем вышибалами и полотерами – это тоже позиции. Завязывайте знакомства с бандитами, с рабочими, с рыбаками, с проститутками – нет ненужных людей, есть люди, контакты с которыми неправильно используются. Нам нужны деньги, нам нужны связи, нам нужно подготовиться к новой форме ведения войны – войны, где нет армий, флотов, войны, где все решает размер банковского счета. Захватив один город – мы захватим другой. Потом третий. И, наконец, весь мир будет наш. Мы обопремся ногой на Анды, раскинем руки над Атлантикой и свернем шею этому чванливому британскому льву. Если нас не убили до сих пор, значит, Бог с нами, он незримо присутствует в наших рядах, потому что битва, которую мы ведем, – это не битва немцев против англичан, или против русских – это битва добра и зла. И мы на передовой…»

Так говорил командир своему отряду, и отряд внимал ему.

* * *

Пилот спасательной бригады Кеннет Арнольд из Айдахо, работавший на лесную службу США, пролетал над горным каскадом штата Вашингтон. Его задача была – отыскать пропавший самолет. Неожиданно он заметил в небе – на высоте примерно 10 тысяч метров над землей – летевший, по его оценке, со скоростью не менее 2000 км/ час корабль, имевший форму диска. И форма аппарата, и его скорость, и высота, и сам полет были необычны. Позже Арнольд сравнил его с «тарелкой, прыгающей над водой». Судя по всему, аппарат терпел бедствие. С легкой руки этого пилота и родился термин «летающая тарелка», оперативно закрепленный одной из американских газет. Пилот «тарелки», по всей видимости, был не зеленым юнцом и бился за машину до конца. Он несколько раз стабилизировал диск и пытался совершить посадку, однако что-то, что не позволяло ему это сделать, было явно сильнее его. В последний раз он попытался погасить скорость, выполняя фигуру, похожую на ту, которую позже назовут «Кобра Пугачева», но машина не слушалась и, наконец, зависнув на секунду, вошла в неуправляемое пике и скрылось за холмами. Пилот отчетливо слышал хлопок и видел клубы дыма.

8 июля 1947 года в газетах и по радио появились сообщения майора Марсела о том, что военно-воздушный полигон Розуэлла захватил «летающую тарелку» на ранчо неподалеку от города. Уже на следующий день было обнародовано опровержение. Новый эксперт, генерал, да-да, генерал, даже не полковник, Роджер М. Рэйти сообщил, что на ранчо упало не что иное, как остатки метеозонда.

Так бесславно и печально окончилась эпоха «Ханебу». «Чудо-оружие», на которое возлагали так много надежд и которое показало свою мощь в битве с эскадрой адмирала Бэрда ушло в небытие, похоронив вместе с собой целую эпоху. Эпоху больших надежд, больших побед и еще больших ошибок.

* * *

Для города с населением 60 тыс. 150 новых жителей не так уж и много. Но это были не вполне обычные 150. Они были не очень-то похожи на местных. Положим, порт есть порт, тут всякие бывают, встречаются и бразильцы, и американцы, но эти какие-то уж очень бледные… Шахтеры, может? Это что же, какая-то шахта лопнула, что ребята сюда подались на заработки, а если так, то жди в скором времени беды. Хоть Перон и приравнял песо к доллару, а жить-то от этого проще не стало. Раз одна шахта сыграла в ящик, так и другая, и третья на подходе, а это проблемы. Расценки на работу матросов и так не ахти, а тут еще ждите гастролеров. Совсем не на что будет свести концы с концами. Командир не стал лишний раз мудрить и заимствовал структуру взаимодействия у СС. Весь отряд считался «штурмом», который в свою очередь делился на труппы по 25–30 человек, во главе каждого стояли 2 офицера. Труппфюрер и заместитель. Труппы имели по 3 шара, каждый шар возглавлял боцман или фенрих. В каждом подразделении имелись специальные связные, передающие информацию выше. Так к руководству штурма стекалась информация о каждом моряке. Раз в неделю в каком-нибудь портовом кабачке они собирались и координировали действия. Кризис согнал с насиженных мест сотни тысяч людей, у кого-то, как, например, у индейцев и паспорта-то никогда не было. Так что социализм Перона в стране, где никогда толком не было порядка, – это вам не Германия, и даже не Германия 20-х. У большинства моряков были хорошие специальности, а это не то же самое, что неграмотные крестьяне полуиндейцы. Кто-то в порт, кто-то на фабрику, кто-то и в муниципалитет садовником. Русский вахмистр Марченко, умевший водить грузовик, оказался незаменимым в транспортной компании, занимавшейся перевозкой опасных грузов. В основном взрывчатки для горнопроходческих работ. Большой удачей было – пристроить механиков на судоремонтный завод. Самому Ройтеру удалось наняться в автомастерскую. В Рио-Гальегос специалисты, способные работать со сложными измерительными приборами, которыми здесь считались линейки системы регулировки развала-схождения, были редкостью. Местный «автомобильный король» Риккардо Санчес очень хотел вывести свой бизнес, состоявший из двух покосившихся сараев и площадки перед ними, на мировой, как он это себе представлял, уровень. И делал это в рамках своего понимания проблемы честно и прилежно. Он купил лучшие в округе американские подъемники, американский же балансировочный станок и сход-развальные линейки. Правда, увидев таблицу перевода радиан в градусы, он решил, что это очень сложная система, которая требует от пользователя невероятных вычислительных способностей. Сам Санчес ими не обладал и очень огорчился. Пришедший наниматься на работу человек без паспорта и к тому же плохо говоривший по-испански, неожиданно решил проблему. Для него не составили труда ни английский язык, на котором было руководство по эксплуатации, ни математические расчеты. К тому же было видно, что парень хорошо знаком с железками. Он одним ударом кувалды впрессовал ступичный подшипник на грузовике, с которым Хорхео, его механик, кувыркался с утра. Вообще этот Хорхео был ленив и туп, как большинство здешних полуиндейцев. Да здесь все кто полу-, кто на 1/4 индейцы. Идальго живут севернее. Ройтер продемонстрировал работу линеек на передней подвеске старенького «Бьюика» Санчеса, что привело последнего в неописуемый восторг. Оказывается, эта колымага могла разворачиваться на пятачке втрое меньшем, чем до сих пор! Да это же просто фантастика! Он уже думал списывать машину, найдя какого-нибудь дурака подальше от города, но теперь такая кобыла оказалась нужна самому.

Работа автомеханика была куда менее нервной, чем работа командира подлодки. Руки крутили гайки, загибали шплинты, вышибали шаровые опоры, а голова работала. Это напоминало динамическую медитацию в Сурабайе. Ум становился чистым, похожим на хорошо организованный склад. Сентиментальности он от себя гнал. Нечего горевать по поводу утраченного. Надо найти в себе силы подняться, надо найти силы подбодрить людей. Они прошли с ним через страшные испытания, и он приведет их к победе. Рано или поздно, но они возьмут реванш.

20 песо в неделю в этих краях не такие уж и маленькие деньги. Больше получают только рыбаки в сезон, а до сезона еще нужно дожить. Хотя эти 20 песо и позволяли снять комнатку неподалеку от работы и по вечерам пропустить лишнюю кружку пива, Ройтера это совсем не устраивало. Денег нужно было много. Не просто много, а очень много. Когда-то придется поднимать со дна золото, которое, может, к тому времени перестанет «фонить». Что делать с архивом, он пока не представлял, но в любом случае – его надо было поднять и систематизировать. Это водолазные работы. Ребятам нужны паспорта, нужно оружие, наконец, а это все деньги, деньги, деньги… Даже если грабить банк, это надо было делать не с наскока, так что возможности подзаработать сверхурочно Ройтер никогда не упускал.

Однажды, просматривая объявления в надежде найти какую-нибудь разовую подработку, он прочитал нечто совершенно неожиданное.

«Приглашаем учителя фехтования. Обеспечиваем проживание и стол. Желательно знание немецкого или английского языка».

Это либо очень большая удача, либо такая же большая провокация. И это был шанс выйти на чуть более влиятельных персон, чем Риккардо Санчес.

* * *

Густаво Фернандес-Оча был очень удивлен. Встретить в этой глуши человека, говорящего на настоящем северном немецком, – большая редкость. Густаво соскучился по звучанию родного языка. К тому же оказалось, что соискатель в какой-то степени товарищ по несчастью. Ройтер сочинил очень яркую историю про то, как ему удалось бежать из страны, спрятавшись в угольном трюме, как его чуть не выкинули за борт посреди океана, и только его матросские умения, полученные еще в юности в яхт-клубе в Гамбурге, спасли его. Эта история довольно правдоподобно объясняла, почему у бывшего земляка отсутствуют документы.

«Сейчас посмотрим, какой ты фехтовальщик!» – Будущий наставник сразу не понравился Хайди. Было в нем что-то надменное, как будто он один тут человек, а все остальные так, пыль. Причем видно было, что незнакомец знает за собой такую особенность и пытается всячески с ней бороться, отчего все это получается еще гаже. Пусть только попробует что-то лишнее в отношении ее…

– Хайди! Познакомься! Дон Диего де Кальвадо. Твой новый учитель фехтования.

Хайди сверкнула исподлобья недобрым резким взглядом. Она сжала зубы и от этого на чуть выступающих скулах заиграли круглые шарики.

– Защищайтесь, сударь! – Она сделала выпад, в результате которого клинок остановился в миллиметре от горла Ройтера.

– Вы бы, сударыня, поаккуратнее обращались с оружием, – спокойно проговорил он, слегка косясь на клинок. – Оружие требует уважительного отношения.

– Тем не менее я вас уже убила, – снисходительно усмехнулась Хайди.

– Полагаю, что не совсем.

Ройтер аккуратно поставил на стол отпитую на четверть чашечку кофе и посмотрел в глаза противнице. Эх, сударыня, понтов у вас много, а вот жизни настоящей вы не видели… – Наверное, это он хотел сказать ей, но вместо каких бы то ни было слов резким движением ладони, прогибаясь всем телом и уходя с линии удара, выбил клинок из рук Хайди. Самодельная катана описала рукояткой круг и впилась острием в перила террасы из дуба кебрачо. Очень твердой древесины, надо заметить. Следующим коротким движением Ройтер метнул столовый нож, который уткнулся в спинку стула, пригвоздив к ней размахаистый рукав псевдояпонской одежды Хайди. Все это вместе заняло какие-то мгновения, столь малые, что Густаво даже не понял, что произошло. Только звон клинка и порыв ветра не оставлял сомнений – что-то произошло.

Такая молниеносная реакция встречается в повседневной жизни не часто. Воцарилась немая сцена. Густаво застыл с чашкой кофе и вытаращил глаза, и только Хайди сопела и ерзала стулом, пытаясь высвободить попавшую в западню руку.

Наконец Густаво преодолел оторопь и сделал несколько хлопков в ладоши.

– Вы в цирке, что ли, работали? – выдохнул он. Это было все, конечно, опасно, но Хайди сама нарвалась. Может, теперь будет поосмотрительнее. Нужно иногда девочек одергивать. Сам-то он не мог показать класс и, стало быть, не считался авторитетом. А тут, может, наконец-то у барышни появится кто-то из взрослых, к чьим словам она наконец-то прислушается. Спокойная жизнь скорее всего закончилась. На прошлой неделе агент сообщил, что у болгарского дипломата есть определенный интерес к Густаво. Аналогичную активность проявил британский морской атташе. Да еще бандиты тут вокруг шарятся.