Текст книги "Колючий иней"

Автор книги: Виктория Яровая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Глава 5

Ринора

Погруженная в свои невеселые мысли, я не заметила, как мы вошли в большое помещение. Я сразу же почувствовала смену температуры и с интересом осмотрелась по сторонам. Несколько массивных грубых столов было завалено корзинами, мисками и досками. Между ними перемещались женщины, занятые своими делами. В двух высоких очагах полыхал жаркий огонь, который лизал огромные котлы. Ну хоть где-то тепло. А что? Вот и первые плюсы работы на кухне. Может, отогреюсь немного.

– Линда! – гаркнул Мак, перекрикивая стук ножей, грохот кастрюль и женский гам.

От компании поварих отделилась одна и плавной походкой направилась в нашу сторону. Ее ласковый взгляд был приковал к Маку, и только подойдя ближе, она скользнула по мне обманчиво равнодушным взглядом. Он ненадолго задержался на моем лбу, и я отругала себя за забывчивость. Зачем сняла шапку? Но было поздно. Она заметила свежую рану, и ее взгляд стал таким ядовитым, что я невольно поежилась. Да, похоже, подружиться с ней у меня точно не получится. Тут бы живой отсюда выйти.

– Маквел, – заговорила Линда ласковым голосом, старательно игнорируя меня. – Пройдешь? Может, выпьешь настоя? Только приготовили.

– Некогда, – отмахнулся Мак. – Принимай помощницу, Ринору. Говорит, на кухне умеет работать. Пристрой куда-нибудь.

– Конечно, – ответила она таким тоном, что это звучало как «пристрою далеко и надолго».

Маквел довольно кивнул головой и похлопал меня по плечу.

– Ну давайте, шевелитесь, дамы. Обед сам себя не приготовит, – выдал он напоследок и ушел, оставив меня наедине с работницами кухни.

Ох, не нравится мне все это. Женщины отложили свои дела и подошли ко мне ближе, с интересом рассматривая. И взгляды нехорошие, словно предвкушающие. Им-то я что сделала?

Но похоже, женская солидарность – это нечто, что проходит сквозь века и никогда и нигде не теряет своей актуальности. Если ненавидеть кого-то, то всем и сразу. А вот быть объектом их ненависти, оказывается, очень неприятно. Так, ладно, Рин, главное – спокойствие. Нужно постараться в этом гадюшнике никому не наступить на хвост, пока не разберусь что и к чему.

– Здравствуйте, – проговорила я и постаралась очаровать их самой милой из своих улыбок.

Обычно это срабатывало. Образ приятной голубоглазой блондинки всегда помогал мне расположить к себе людей. Но, видать, не сегодня и не в этом обществе. На меня разве что не зашипели. Ой! Опять сглупила. Кому из данных женщин захочется любоваться молодой красивой девушкой? Я стояла, переминаясь с ноги на ногу, и не знала, что сказать. Тишину прервала Линда.

– Раздевайся, бери фартук и шагай за мной, – бросила она презрительно.

Спорить не стала и послушно последовала за ней, осторожно огибая все еще стоявших женщин. Остановились у большого каменного стола. Приказав мне стоять на месте, она ушла, но вскоре вернулась с плетеной корзинкой, закрытой крышкой.

– На, – бухнула она корзину на стол, – чисти.

Я приподнялась на цыпочки и, поправив фартук, с опаской отодвинула крышку, готовая в любой момент отскочить. С этой женщины станется засунуть туда местного монстра, который мне полруки оттяпает. Издалека заглянула под крышку. Вроде, ничего страшного. Обычная дохлая рыба. Незаметно облегчено выдохнула. Ну уж с ней-то я должна справиться.

Буквально в паре сантиметров от моих пальцев в деревянную доску, лежащую на столе, с силой вонзился большой тесак. Подскочила от неожиданности и быстро отдернула руку. Испуганно захлопала глазами, уставившись на Линду. Та лишь довольно оскалилась и прошипела:

– Бери нож и будь осторожна. А то мало ли, зазеваешься, парочки пальчиков лишишься.

Я нервно сглотнула. Протянула руку и с трудом вытащила тесак из доски. Да что же это такое? Тут и женщины вон какие сильные, а я словно заморыш среди них. Все. Решено. Начинаю заниматься улучшением своей физической формы. Вот не зря папа в подростковом возрасте меня гонял, пытаясь обучить приемам самозащиты. Я же сопротивлялась как могла. Ну не мое это – кулаками махать и круги наворачивать.

А сейчас жалею, что забросила тренировки, полностью посвятив себя учебе. Вот железяки всякие и программное обеспечение мне нравились. В них была истинная красота. Каждый раз поражалась человеческому уму и фантазии. Четко, эффектно, а главное – пользы тьма. И именно в управлении сложными системами я видела свое будущее.

Но имею то, что есть. Дохлая рыба и женщина, которая мечтает, чтобы я исчезла. Ладно, Рин, соберись! Это всего лишь рыба. Смело запустила руку в корзину и ухватила одну из них за хвост. Осторожно вытащила ее и, с трудом держа на весу, рассмотрела. Небольшое тело по сравнению с огромной головой, прозрачные широкие плавники и отвратительные длинные усики. Не очень-то она аппетитно выглядит. А на ощупь совсем мерзкая: склизкая, так и норовит выскочить.

И только я собиралась положить рыбину на доску, как она резко дернулась, изогнулась всем телом и уже планировала вонзить свои, как оказалось, немаленькие зубы мне в руку. От неожиданности я подскочила, завизжала и не глядя отбросила ее в сторону.

Наблюдая за траекторией полета поняла, что та летит прямиком в Линду. О-о! Раздался громкий шлепок по лицу, затем рыбина соскочила ей на грудь и начала медленно сползать вниз, оставляя за собой сероватую слизь. Я как завороженная следила за движением рыбы и боялась поднять глаза. Меня точно покрошат в суп.

Немного придя в себя, дернулась подхватить сбежавшую рыбину, но не рассчитала и рукой задела корзину. Она упала набок, и из нее вывалилась остальная рыба, которая вдруг ни с того ни с сего ожила. Бодро начала скакать по столу, падая на пол и издавая при этом громкие шлепающие звуки. За спиной послышался сдавленный смешок. Ну хоть кто-то развлекается, мне же было не до веселья под яростным взглядом Линды.

Не зная, что сказать, стала молча собирать рыбины обратно в корзину. Но, как оказалось, эта задача была не из простых. Они скакали и отчаянно изворачивались. А если мне и удавалось ухватить одну, то не всегда удавалось ее удержать. Скользкие до жути, они так и норовили выскочить из рук.

Таким образом я развлекала местных поварих не менее получаса. Мне давали советы, сыпали шуточками, но помогать не спешили. Ничего. Я и сама неплохо справилась. Запихнув последнюю рыбину в корзину, устало выдохнула и спросила:

– С чего это они ожили?

– Отогрелись, – ответила мне самая, как мне показалось, добродушно настроенная женщина.

Понятливо кивнув головой, я уточнила:

– А когда они умрут? Долго ждать?

В ответ раздался дружный смех. Я непонимающе посмотрела на них. Что смешного я сказала? Снова ответила та женщина:

– Как головы им отрежешь, так и умрут.

Скривилась. Вот о таком развитии событий я не подумала. С тоской посмотрела на корзину. Ну не нравится мне лишать кого-либо жизни. Если жучка какого раздавить нечаянно – это ладно, а намеренно рубить головы мне было не по себе. Глупо, но уж как есть.

С надеждой оглянулась вокруг. Может, передумают? Но все занялись своими делами, лишь Линда сверлила меня уничтожающим взглядом. Она кивком указала на корзину. Не передумает.

Прикрыла глаза и мысленно провела с собой нравоучительную беседу. Если я оказалась в таком месте, то не должна бояться замарать руки. Наоборот! Нужно сделать так, чтобы это стало для меня рутиной. Кто знает, что ждет меня дальше? Если я рыбе не могу голову отрезать, то как смогу защититься? А обеспечить себя пропитанием в случае чего?

Здравые мысли отрезвили и придали злой уверенности. В упор посмотрев на Линду, я смело достала трепыхающуюся рыбину из корзины. Положила ее на доску и крепко прижала. Стараясь не думать о том, что лишаю живое существо жизни, одним ударом отсекла ей голову. В стороны брызнула кровь, и отрубленная часть рыбины покатилась по столу. Все! Я смогла!

И это только начало. Я стану сильнее и постараюсь устроить свою жизнь даже в этом кошмарном месте. Никому не позволю еще больше ее испортить. И никогда не буду доверять безоговорочно. Благо, место и люди для этого весьма подходящие. Где еще можно воплотить такое странное желание, как не среди лжецов, убийц, воров и насильников?

Я так завела себя, что злость прорвалась наружу. Представляя, что отрубаю голову этому мерзавцу Геру, я махала ножом, как заведенная. Как же я его ненавижу! Тварь! Вырывая внутренности рыбам, я представляла, что накручиваю его кишки на кулак. Получи, гад!

Остановилась лишь тогда, когда рука нащупала дно в корзине. Опустила нож и попыталась успокоить рваное дыхание. Надо же. Полегчало. Улыбнувшись, подняла глаза и заметила удивленные и слегка озабоченные взгляды женщин. В помещении стояла странная тишина, нарушаемая лишь бульканьем в котлах. Чего это они?

Осмотрела поле боя. Все забрызгано кровью, кругом ошметки рыбьих кишок и мелкой чешуи. Пострадали лицо, руки и даже волосы. Я была похожа на серийного маньяка. Линда смотрела на меня с отвращением и, не удержавшись, прошипела:

– Пошла вон отсюда!

Просить дважды меня было не нужно. На ходу облила водой руки и, схватив верхнюю одежду, пулей вылетела из кухни. Почти бегом направилась в сторону просвета. Свежий воздух! После удушливого запаха рыбы мне хотелось хорошенько отдышаться. Похоже, первый день у меня не очень-то и удался.

Я шла вдоль скалистого массива, разглядывая местность. Какая же унылая эта планета! И вроде, должен быть день, но света было так мало. Все заволокло серым туманом, и глаза болели от нескончаемых сумерек. Боясь заблудиться, далеко не отходила. У меня не было уверенности, что кто-нибудь поможет найти дорогу назад. На доброту местного населения лучше не надеяться.

И только я сделал еще шаг, как впереди раздался взрыв, затем грохот, а спустя несколько секунд громогласный крик Маквела. Выдаваемые им ругательства невольно вогнали меня в краску. И это с учетом того, что половины из них я не понимала. Не думая, я поспешила в ту сторону.

– Кшарк ты криворукий! Совсем ополоумел? Я же тебе сказал воду откачать, а не заваливать все еще больше?

С каждым словом Маквел распалялся все сильнее, его разгневанный голос разносился по всей округе. Да уж, не повезло тому бедолаге, который оплошал. Завернув за выступ, я застала картину, как разгневанный Мак отчитывает тощего парня. Тот виновато опустил голову и молчал. Вокруг лежали разбросанные железяки, а из большой механической машины валил пар. Ничего себе! Они тут что, паровой двигатель запускают? Невероятно!

В школьные годы я была очень увлечена спецкурсом по древней механике. Столько всего интересного на нем изучали. И такую паровую машину тоже строили. Ох, помню, насколько это захватывающее чувство: проектировать и строить то, что дало толчок развитию двигателей в целом. Это как заглянуть в исток эволюции машин. И до чего неожиданно видеть здесь одно из таких устройств.

Подошла ближе и стала обходить агрегат кругом. Точно, это очень похоже на паровой насос. Да у них только что взорвались трубопроводы!

– Ты что здесь делаешь? – окликнул меня Мак.

Повернулась к нему и только хотела ответить, как он быстро приблизился и спросил:

– Ты ранена? Какого кшарка тут ошиваешься? Я же отправил тебя на кухню!

Быстро сообразив, что он подумал, затараторила:

– Нет-нет. Кровь не моя. Это рыба. Линда отпустила меня. Я услышала взрыв и побежала. А тут такое! – и я с восхищением указала на паровую машину. – Это как же вы умудрились ее соорудить? Потрясающе! И как? Работает? Хотя, чего это я? – тихонько хихикнула и, не замечая оторопелых взглядов мужчин, продолжила: – Трубопроводы знатно бабахнули. Что, с давлением не справились? Что за вариация? С поршнем?

Я попыталась подобраться поближе и рассмотреть агрегат, при этом стараясь не ошпариться. Но мужская рука быстро схватила меня за шиворот и оттащила от машины.

– Не хочешь ли ты мне сказать, – растягивая слова, начал Мак, – что понимаешь, как устроена эта адская машина?

– Конечно, понимаю! Это же простейший паровой двигатель и, судя по всему, еще и без поршня. Почему не поставите? Это снизит давление, будет надежней, да и эффективность повысится.

– Какого кшарка сразу не сказала? – возмутился Мак.

– Ты не спрашивал, – пожала я плечами. – Да и откуда мне было знать, что кроме чистки рыбы специалист по техническому обеспечению станций класса С5 может быть здесь чем-то полезен?

– Ах ты, маленькая чертяка!

Довольный Мак потрепал меня по голове своей огромной ручищей. С трудом удержалась на ногах. А он счастливо улыбнулся и подозвал тощего подростка.

Это оказался совсем не паренек, а очень худой мужчина лет сорока пяти. Его лицо хранило такую печаль, что мне стало не по себе. Как ни странно, мне не хотелось даже знать причину, по которой он попал сюда. И я поняла, почему Мак предупредил меня, что здесь не принято об этом спрашивать. Прошлое порой бывает слишком тяжелым, чтобы вытаскивать его наружу. Для кого-то эта планета могла стать шансом начать все сначала, искупить прошлые грехи и порадоваться оставшимся дням.

– Поль, это Ринора. Возьми ее к себе в помощницы, но чтобы никому не трепался об этом? Ясно? И ты, Рин, держи рот на замке, чем занимаешься. Узнаю, что кто-то из вас проболтался, накажу. Ну что встали? Делайте свою работу. Чтобы к назначенному сроку эта адская машина была в состоянии выкачать воду из той шахты. Все понятно?

Мужчина молча кивнул и устремил свой печальный взгляд на меня. В нем не было никакого интереса или азарта. Только безразличие и отрешенность. Наверное, так выглядят сломленные люди. Но раз он в состоянии работать, значит, сломлен не до конца. Что-то его держит.

Поймала себя на том, что на этой планете мне в голову приходят странные мысли. Их так много. Казалось, что до этого момента я жила в вакууме, а сейчас мой комфортный пузырь лопнул и я вижу жизнь совсем другой. Сложной.

Унывать долго не стала, и следующие несколько часов мы с Полем работали в его мастерской, обсуждая чертеж и рассматривая текущую установку. Скоро я поняла, что именно держит этого мужчину на плаву. Любовь к своей работе. Он, как и я, был полностью увлечен процессом. Поэтому неудивительно, что пришедший под вечер Мак застал нас отчаянно ругающимися над чертежами.

– Да ты сдурела? – орал на меня Поль. – Мы где столько топлива тебе возьмем? И у нас нет материала, чтобы изготовить новую установку.

– И не нужно дополнительного металла. Можно сделать каскад насосов меньшего размера. Один поднимает нижний уровень и собирает в емкости выше, там ставим следующий. Глубина небольшая, нам вполне хватит двух.

– Да ты хоть понимаешь, чего мне стоило получить от этих криворуких детали? Каждую раза по три перековывали. А ты предлагаешь выкинуть это все и начать заново! Еще и в двойном экземпляре! Забудь! – шипел в ответ Поль.

– Тогда нужно ставить поршни на этот. А то так и будет постоянно взрываться! – кричала я в ответ.

– Я же объяснял тебе, что толку от них нет!

– Ты не прав, потому что…

– Хм, – донеслось со стороны.

– Что?! – одновременно закричали мы на побеспокоившего нас.

И тут же осеклись, поняв, что орем на Мака.

– Вижу, вы тут спелись, – сказал он довольно. – Ну что, Поль, хорошую помощницу я тебе привез?

– Да, – нехотя выдавил из себя Поль. – Сойдет.

Сойдет? Да я получше него разбираюсь в этом. Тоже мне, сойдет! И я громко фыркнула, чем вызвала еще одну довольную улыбку Мака.

– Пошли, мой драгоценный специалист, покормлю тебя. Поль, ты тоже свободен на сегодня, присоединяйся.

И Маквел, приобняв меня за плечи, повел в сторону главного входа. На плато были выставлены столы и лавки. Приятно щекоча нос, до меня доносился запах жареной рыбы и мяса. Люди собирались и заполняли все свободное пространство. Это было похоже на праздник. Все еще обнимая за плечи, Маквел подвел меня к столу, за которыми сидели мужчины. Часть из них я видела сегодня утром. Неподалеку мельком заметила Линду.

Маквел подхватил деревянную кружку и, подняв ее вверх, заговорил громким голосом:

– Тихо!

Толпа сразу притихла, и он продолжил:

– Я рад, что наш Дом принял к себе еще почти две сотни человек. Сегодняшний праздник в вашу честь. Надеюсь, здесь вы сможете начать новую жизнь, отказавшись от старой. Оставьте свое прошлое позади и начните смотреть на будущее новыми глазами. Отныне вы чисты. Перед законом и перед собой. Так оставайтесь чистыми до конца, и добро пожаловать в семью!

В ответ ему раздались довольные крики и улюлюканья. Народ веселился. А я еле стояла на ногах и была рада, когда Мак предложил присесть рядом. Наполнил деревянную тарелку тушеным мясом и кусками лепешки. Я благодарно кивнула и с аппетитом принялась поедать предложенную еду, даже не задумываясь, что именно кладу в рот. Какая разница? Времена, когда я могла себе позволить привередничать, прошли.

Сидя после сытной еды, я пыталась прислушиваться к разговорам, которые доносились до меня урывками. Вскоре заиграли на странных музыкальных инструментах, и все звуки стали сливаться в сплошную какофонию. Бросив бесплодные попытки подслушать что-то полезное, я облокотилась на руку, прилагая неимоверные усилия, чтобы не уснуть прямо за столом.

– Эй, Фин, – позвал Мак молодого крепкого мужчину с хмурым лицом. – Проводи Ринору ко мне в комнаты. Головой отвечаешь. Понял?

Тот молча кивнул. А я лишь порадовалась такой наблюдательности Мака и побрела за Фином. Всю дорогу он молчал, изредка поглядывая, иду ли я следом. А перед дверьми встал и так же молча наблюдал, как я вхожу внутрь. После того, как я закрыла дверь, его шаги затихли в коридоре.

Оставшись одна, первым делом направилась в умывальню. Несмотря на жуткий холод и сон, почти сморивший меня, привела себя в порядок. Запах рыбы и копоти от котла крепко въелся в меня. Стуча зубами, я остервенело оттирала его. Выскочив из умывальни, закуталась в куртку Севала и еще долго пыталась унять дрожь. Интересно, когда я смогу привыкнуть к этой холодрыге? И когда воспоминания о ласковых лучах Трилса, который так щедро обогревает мою родную планету, не будут вызывать еще большего приступа дрожи?

Отвратительная планета. Понятно, почему на нее скидывают заключенных. Кто тут будет жить по доброй воле? Серо. Холодно. Растительности мало. Еще и рыбы с такими зубищами. Разве что вану – красавцы. Какие же они большие и сильные.

Вот если бы у меня был такой маленький вануйчик, я бы его так любила и ни за что бы не клеймила. Он был бы свободен. И сам решал, вернуться ли ему. И никто бы не посмел его вылавливать. Тяжело вздохнула. Откинув мечты в сторону, встала и надела свитер. Снова забралась на кушетку, укутавшись с носом в доставшуюся мне куртку. Какой у нее приятный мех. И тут неожиданно вспомнила о серьге.

Надо же, я про нее совсем забыла. Извлекла ее и при слабом свете снова залюбовалась. При ближайшем рассмотрении мне показалось, что на ней есть гравировка. Но как бы я ни напрягала глаза, ничего не увидела. Нестерпимо захотелось ее примерить. Она была такой красивой. И напоминала о моей прежней жизни, в которой у меня был не один десяток таких украшений. Не сдержавшись, я взяла свечу и пошла в умывальню.

Сев на полу у емкости с водой, наклонилась и посмотрела на свое отражение. С удивлением не обнаружила в себе особых изменений. Все такие же большие голубые глаза, аккуратный нос и слегка островатый подбородок. Губы лишь немного обветрились, и теперь нижняя стала казаться чуточку больше, чем была. Лицо бледное, с кругами под глазами. А в целом все, как и всегда.

Мне казалось, что внутри я полностью потеряла себя прежнюю и поэтому выглядеть должна была иначе. Хмыкнула и вернулась к созерцанию серьги. Приложила ее к уху и полюбовалась, как она создает блики от горящей свечи. Красота!

Не сдержавшись, решила ее надеть. Никто же не узнает. А я быстренько, только надену и сразу сниму. Раскрыла клипс и с силой защелкнула его на ухе. И снова завертела головой, любуясь отражением. Интересно, где Севал взял такую красоту на этой планете?

Вдруг ухо пронзила острая боль. Мне показалось, что тысячи тонюсеньких иголочек прошли сквозь мочку. Я вскрикнула и попыталась снять серьгу. Но она словно вросла в ухо, и как бы я ни пыталась, разжать клипс не удавалось.

Что это за дрянь? Я судорожно дергала серьгу, но эффект был один. Она даже не шелохнулась. Кшарк! Ну кто просил меня надевать ее? Покрасоваться решила? Дура! Я подцепила серьгу и прощупала мочку уха. Его насквозь пронизывали множество тонких иголок, которые накрепко соединяли две стороны клипса. Они лишали меня шанса снять эту странную серьгу.

Наклонившись над водой, попыталась рассмотреть ее внимательней, и удивленно застыла. Вместо красной капли внутри камня теперь горел нежный фиолетовый свет. При каждом движении он переливался и завораживал взгляд. Если бы я сейчас так не паниковала, то наверняка любовалась бы им еще долго. Но я испуганно дергала серьгу снова и снова, силилась содрать с себя. Ну не мочку же мне отрезать?

В безуспешных попытках снять украшение я просидела довольно долго. Ухо стало багрово-алым и опухло. Потеряв всякую надежду, вернулась в кровать. Сегодняшний день меня вымотал. Как же сложно привыкать к новой жизни, особенно если ее тебе навязали. В голову постоянно лезли воспоминания о том, что потеряно навсегда. Сглотнув набежавшие слезы, с силой зажмурилась. Я справлюсь. Все могло быть гораздо хуже. Нужно просто потерпеть, привыкнуть, забыть прошлую жизнь.

Увещевания не сработали. И я опять зарыдала. Как я могу забыть прошлое? Как не помнить о папе, который, наверное, сейчас с ума сходит, пытаясь меня найти. Папочка, милый, какая же я у тебя дура! Как он это переживет? И я зарыдала еще сильнее.

Но слезы всегда заканчиваются. Они приносят успокоение, но взамен оставляют опустошение и равнодушие. Вот и я, выплакавшись, чувствовала себя лишь оболочкой прежней себя. Может, потом станет легче? Может, и для меня будет что-то хорошее на этой тоскливой планете? Лелея слабую надежду, я провалилась в тяжелый сон.