Текст книги "Эхо забытого дня (СИ)"
Автор книги: Виктория Ворон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
– Жаль, – шепчет она, так и не убрав руки с моей талии.
***
– Мам, проснись, бабушка пришла! – пробивается ко мне сквозь сон голос Кирилла.
Мальчик в комнату не зашёл, но упорно стучался. Ясно, значит, без спроса в мою «берлогу» они не входят. Отлично, не люблю, когда люди меня отвлекают, видимо, они это знают.
– Слышу я, – крикнула в ответ. – Сейчас выйду.
Встав с пола и отряхнувшись, впрочем, в комнате было чисто, я вышла из своего убежища, прихватив с собой картину, предварительно завернув её в ткань.
Бежевой материи в комнате было столько, что можно было сшить не маленький такой шатёр.
– Опять уснула? – выгружая «гостинцы» из сумки, спросила женщина. – Почки заморозишь.
– Там тепло, – буркнула я.
– Не ври, я много раз туда заходила, и там всегда было холодно! – не поверила мне женщина.
Ага, значит, в этой семейке не все такие воспитание, как Марина и Кирилл. Женщина мне не нравилась, даже мои родители не нарушали установленные границы, они уважали их и учили меня уважать границы чужой территории.
– Какая вы информированная, – оскалилась я. – Посидите с Кириллом, мне уйти надо.
– Куда? В больницу? Мы с Кирюшей с тобой сходим. Или в магазин? Я могу денег дать, Маринка-то, наверное, опять все деньги растрясла, совсем не умеет экономить! – забубнила женщина.
Кириллу явно не нравились слова бабушки, но он молчал, опустив сердитый взгляд в пол. Усмехнувшись и потрепав пацана по голове, я обратилась к женщине:
– Я отойду по работе. Вернусь вечером.
Не став дальше слушать женщину, я взяла картину и быстро направилась в прихожую. Мда, ну и куртка с кроссовками. Нужно срочно достать денег. Не знаю, что творила я в этой «реальности», но сидеть на шее у девушки с ребёнком – низко, и я, судя по всему, даже нигде не работаю.
– Можно с тобой? – смотря в сторону кухни, жалобно спросил Кирилл.
– Нет, посиди с бабушкой, – твёрдо сказала я. Мальчик поник. – Тебе купить что-нибудь?
– Не надо, мама сказала, что нужно деньги беречь, до зарплаты ещё две недели, – тихо сказал Кирилл.
– Ты ребёнок и не должен волноваться о деньгах, – нахмурившись, сказала я. – Так что ты хочешь?
– Ну… Я в магазине, который недалеко от дома, видел черепашку, – нерешительно сказал Кирилл.
– У тебя же уже есть одна или ты хочешь игрушечную черепашку? – догадалась я. Кирилл кивнул, не поднимая глаз. – Хорошо, будет тебе игрушка.
– Правда? – оживился и обрадовался «сын».
– Обещаю.
***
– Приятно иметь с вами дело, – усмехнувшись и взяв деньги, сказала я, пожав мужчине руку.
Я слишком долго пробыла на вершине и слишком много переняла от родителей, чтобы без труда впарить свою картину за приличные деньги. В конверте, наверное, больше, чем Марина зарабатывает за полгода. Нда, недостаточно хорошо рисовать, нужно ещё и уметь подать своё творение, да так, чтобы люди умоляли продать им ваш «шедевр».
– Вы очень талантливы, жду ваших новых работ, – расплылся в улыбке боров, наверняка подсчитывая в уме, за сколько он сможет продать картину тупым толстосумам, не разбирающимся в творчестве.
Всё как в первый раз, когда я только начинала. Сначала посредники, а потом уже сама устраивала выставки, арендуя помещение на вырученные деньги и подкупая продажных журналистов, чтобы обо мне узнали. Прав был отец, в конце концов, я больше думаю как бизнесмен, а не как художник, но получаю при этом намного больше и почти не напрягаясь.
***
– Где ты была и… – Марина замолчала, потрясённо уставившись на меня.
Да, я сменила стиль, вернее, оделась так, как привыкла, выкинув на это больше половины того, что я выручила за картину.
Чёрные, обтягивающие джинсы, серые кеды, белая майка с красными розами и тёмно-синий пиджак с короткими рукавами. В сумках было ещё несколько пар джинс, футболок, рубашек и много ещё всего. Я никогда не была экономной и жадной, Марине с Кириллом я тоже много всего купила.
– Держи и не задавай вопросов, – всунув ей пакеты с её новой одеждой, сказала я, разуваясь и отправляясь на поиски Кирилла. – Кир, иди сюда, я принесла тебе подарок.
– Черепашку? – выйдя из комнаты, спросил Кирилл.
– Ага, держи, – улыбнувшись, сказала я, протягивая малышу заветную игрушку.
– Спасибо! – радостно прижимая к себе подарок, сказал мальчик.
– Господи, ты скажешь мне, откуда у тебя деньги или нет? – устало спросила Марина.
– Да так, всего лишь продала один из своих набросков, – усмехнувшись, сказала я. – Кстати, скоро диван привезут. Разбуди, пожалуйста, – упав на диван и закрыв глаза, попросила я.
– Но у нас же есть диван, – удивлённо сказала Марина. – Он совсем новый ещё.
– Диван не в гостиную, а ко мне в комнату, – не открывая глаз, ответила я.
– Ясно, – Марина ушла, оставив меня одну.
Угрызений совести я не чувствовала, я ей не жена, что бы она там ни думала. Конечно, я бы могла снять квартиру на вырученные деньги, но здесь картина и… Да, мне просто не хотелось уходить и снова чувствовать одиночество.
Глупо, конечно, но я поняла, что в моей жизни не было тех, кто был бы рядом. Никого, кроме Юры и Венеры, но брюнетки тут нет, и я всё острее чувствую одиночество. Как в последние полгода, после того, как она уехала во Францию, оставив меня одну разбираться со своими демонами и отгонять её образ случайными связями.
========== Глава 3 ==========
Это абсурд, враньё:
череп, скелет, коса.
«Смерть придёт, у неё
будут твои глаза».
Иосиф Бродский, 1971 год
– Алиса, что б тебя, выпускной выпускным, но зачем так нажираться? – держа меня под руку, пыхтя, спросила Эльвира. – Даже Жанна на ногах более-менее стоит, а она…
– На что ты там намекаешь? Хочешь сказать, что я люблю выпить?! – спросила возмущённо рыжая.
– Ни на что я не намекаю, помоги мне, – отмахнулась от подруги блондинка. – Одна я её до такси не доведу. Чёрт, телефон звонит, присядь пока.
С помощью Жанны Эльвира усадила меня на скамейку в парке. Голубоглазая с кем-то спорила по телефону, Жанна положила мне голову на колени и тут же уснула, мило засопев. Мне было грустно и ещё тошнило от выпитого алкоголя.
«Никогда не буду больше пить», – поклялась я, когда меня выворачивало наизнанку в кустах. Хорошо ещё, что я успела отползти в них. Желудок свело, глаза заслезились. Убью тех, кто покупал алкоголь, он явно некачественный.
– Ты как? Полегче? – протягивая мне бутылку с водой, спросила уставшая Эльвира. Она была единственной, кто не пил. – И что мне с вами делать?
– Любить и никогда не бросать, – обняв подругу сзади и навалившись на неё, пробубнила Жанна. – Я хочу спать.
– В такси поспишь, – вставая на ноги и прополоскав рот, сказала я.
– Одна протрезвела, на другую только сейчас подействовал алкоголь, замечательно, – потерев глаза, сказала Эль. – Ладно, Алис, закажи такси, пусть подъедет к западному выходу из парка.
– Сейчас, – доставая телефон из кармана, отозвалась я. Голова жутко болела. – Приветствую тебя, холоп, трём королевам нужна каре…
– Дай сюда, – Эльвира вырвала у меня из рук телефон. – Простите, пожалуйста.
– Сучка, – обиженно пробубнила я, обнимая Жанну. – Теперь ты моя лучшая подруга.
– Сисечки… – распуская руки и хихикая, отозвалась Жанна.
***
Я проснулась в середине дня от грохота. В комнате было темно, солнечный свет едва проникал через задёрнутые шторы чёрного цвета с красными розами. На диване было не очень удобно, всё же он был не таким, как у меня в квартире.
После той ночи с Венерой, я так и не смогла спать в своей спальне, память о нашей близости с брюнеткой была слишком свежа. Даже спустя полгода, я никак не могла выкинуть её образ из головы. И сейчас не могу, и эта картина просто убивает меня. Я накрыла её бежевой тканью, но я всё равно вижу её так ясно, как если бы она стояла неприкрытая.
Тут же в голове всплыл сон, который бесцеремонно оборвали. Эльвира и Жанна – мои лучшие подруги, с которыми мы дружили ещё с детского сада. Люди приходили и уходили, но мы всегда были в жизнях друг друга.
Эльвира, так называемая натуральная блондинка, с голубыми глазами, всегда была той ещё заразой, любящей вечеринки и клубы, но при этом ненавидящая алкоголь. Помню, я совсем не удивилась, когда она попросила у меня денег на открытие своего первого клуба.
Жанна. Рыжеволосая бестия. Девушка сделаю-любую-глупость-если-заплатите. Любовь Жанны к деньгам нельзя было измерить, но это и помогло мне так быстро подняться. Жанна стала моим агентом.
Все вместе, мы поддерживали друг друга. Вечеринки в элитном клубе Эльвиры, в честь моей новой выставки, железная хватка Жанны, которая вытаскивала деньги из чужих кошельков, продавая моё имя и делая меня известней. Вместе мы могли всё.
– Мама, я порезался! – в комнату забежал Кирилл. – Ой, прости, что зашёл без стука.
– Забудь, чем порезался? – похлопав по дивану рядом с собой, спросила я. – Сильно?
– Вот, – протянув мне окровавленную ладонь, сказал Кирилл, мужественно сдерживая слёзы. – Я мячиком нечаянно в окно попал. Хотел стекло убрать, но порезался.
– Чёрт, зашивать придётся, порез очень глубокий, – рассматривая рану, сказала я, закусив нижнюю губу. Марина точно этому не обрадуется. – Додумался же ты играть в футбол в квартире.
– Прости, – у мальчика всё-таки пошли слёзы. – Диван измарал. Извини.
– Прекрати извиняться, – достав из кармана платок и «забинтовав» им руку, сказала я. – Нужно в больницу ехать.
– Не люблю больницы.
– Я тоже.
***
– Мамочка, в следующий раз следите за ребёнком лучше, – укоризненно сказал врач, когда зашил Кириллу рану.
Хотелось сказать, что я ему никакая не мамочка, но, отчасти, мужчина был прав. Марина доверила мне своего сына, который считает меня матерью, а я не уследила за ним. Уже не говоря о том, что Кириллу было так одиноко и скучно, что он даже нарушил запрет мамы.
– Прости, я и правда должна была следить за тобой, – выходя из больницы и крепко держа мальчика за здоровую руку, сказала я. – Тебе было скучно и одиноко, да?
– Да, раньше ты всегда играла со мной, и мы вместе рисовали, ходили на каток и играли в футбол, – тихо ответил Кирилл, смотря себе под ноги. – Раньше всё было хорошо, и мама не плакала по ночам.
Я резко остановилась. Марина плачет по ночам? Совсем неудивительно, её мир перевернулся. Жена – не жена. Сторонится её. Но я хотя бы деньги в дом приношу. Это ведь неплохо, да? Лучше, чем сидеть на шее у девушки, которая и так содержит ребёнка.
– Слушай, Кирилл, а я вообще нигде не работала? – задала я интересующий меня вопрос.
– Ты прикольные картинки рисовала, к нам часто приходили люди, которые называли себя молодыми писателями, и заказывали у тебя картинки на свои рассказы, – подумав, ответил Кирилл. – Тут недалеко мамина школа, и у неё уроки скоро закончатся. Только она всё равно до шести работает, – мальчик нахмурился. – Не хочу, чтобы она работала. Ей вечно нет до меня дела, и она возится с чужими детьми. Она любит их больше меня.
Значит, я была мелким иллюстратором и всё же зарабатывала деньги. Никогда бы не подумала, что Я стану рисовать картинки в книжки. Как-то это… Я так сильно задумалась о «своей» «работе», что не сразу обратила внимание на последние слова Кирилла, когда же до меня дошёл их смысл, я остановилась и внимательно посмотрела на «сына».
Из глаз мальчика шли слёзы, которые он тут же вытирал. Взгляд был твёрд, но в нём было столько боли, что я невольно вспомнила себя. Мои родители вечно где-то пропадали, ездили на благотворительные вечера или работали и неделями не появлялись дома, спихнув заботу обо мне на нянечек.
Сердце защемило от боли и жалости, к себе и Кириллу. Он не заслужил этого, он не должен чувствовать это, не в четыре года, когда ребёнок растёт и ему только открывается мир. Марина неплохой человек и явно любит его, но из-за меня ей пришлось тянуть всю семью.
Повинуясь непонятному порыву, я притянула мальчика к себе и крепко обняла, он тут же обнял меня в ответ и громко разрыдался, выпуская всю свою боль. Неожиданно для себя я поняла, что и по моим щекам текут слёзы, но скрывать их или сдерживать я не собиралась.
***
– Никогда больше не играй в футбол в квартире, хорошо? – строго спросила Марина.
– Обещаю, больше не буду, – не поднимая головы, пообещал Кирилл.
– Хорошо, иди пока ложись, я приду чуть позже и дочитаю тебе сказку, – уже мягче сказала Марина, слабо улыбнувшись.
– Прости, это моя вина, я не уследила за ним, – вздохнув, нарушила я тишину в гостиной. Марина вздрогнула.
– Это не твоя вина, ты лишь неделю назад вернулась из больницы, тебе нужен отдых, а Кирилл никогда не был спокойным ребёнком, – вздохнув, сказала Марина. – Через месяц начнутся летние каникулы, у меня будет больше свободного времени.
– И надо оно тебе? Эта работа учительницей младших классов…
– Не предел мечтаний, знаю, но это всё, что я умею, – вздохнув и сев на диван, сказала Марина. – Ты можешь зарабатывать, продавая свои картины. Ты умеешь рисовать, и это даёт тебе силы жить, я же не умею ничего другого и ничего не хочу. Я люблю учить детей, что бы ты там ни думала! – Марина впервые повысила голос и… разозлилась, хотя тут же остыла. – Прости, я не должна срываться на тебе.
– Что бы я ни думала? Значит, у нас уже был похожий разговор, да?
Марина лишь покачала головой и ничего не ответила. Она устала, это было видно, как и то, что ей тяжело находиться со мной рядом. Я не тот человек, которого она любила, и она чувствует это, так же, как и Кирилл.
– Пойду, уложу Кирилла спать, он не может уснуть без сказки, – Марина встала с дивана и направилась в комнату сына, но остановилась на полпути. – Кто она, девушка на картине? Ты ведь её помнишь, да?
– Да, – не стала врать я. – Я знаю её, но она мне никто.
Марина несколько секунд внимательно смотрела мне в глаза, будто пыталась понять, вру я или нет. Видимо, убедившись, что я серьёзна, она расслабленно выдохнула. Казалось, что груз целого мира свалился с её плеч, но какая-то недосказанность всё же осталась. Она что-то скрывала от меня. Может быть, причину моего падения с лестницы. Как я поняла, я хотела уйти от неё. Но почему?
– Ясно, спокойной ночи.
– И тебе, – я проводила девушку задумчивым взглядом. Что же ты скрываешь?
***
Тёплый ветерок приятно трепал волосы. Но даже в коротких шортах и в майке мне было жарко. Музыка громко играла, заглушая чириканье птиц. Жанна и её новый парень – Тимур – спорили о том, как лучше замариновать мясо для шашлыка. Тимур очень сильно рисковал остаться без девушки. Жанна не любила, когда с ней спорят.
– Где там твой Юра? – подойдя ко мне, спросила Эльвира, садясь на траву рядом со мной.
– Там же, где и твой Паша, в дороге, Юра вроде говорил, что заедет за сестрой, – ответила я, кусая травинку.
– Какая она, младшая сестра Юры? – смотря на плывущие облака, спросила Эль.
– Не знаю, я ещё не видела её, но точно знаю, что ей девятнадцать, как и нам, мечтает стать художницей и она… лесбиянка, – вдохнув, добавила я.
– О, твоя больная тема, – засмеялась Эль. – Как там звали ту мужеподобную барышню, которая предлагала тебе встречаться?
– Не начинай, как вспомню, так сразу в холодный пот бросает, она ещё и целоваться ко мне лезла! Фу, бля, – от моего «Фу, бля» Эль засмеялась ещё громче. – Хватит ржать!
– Прости, просто меня забавляет твоя реакция на представителей «другой расы», – продолжая смеяться, сказала блондинка. – А вот и наши хлопцы.
– Привет, дамы! – лучезарно улыбнувшись, поздоровался темноволосый Паша. – Любимая, – с обожанием в глазах он заключил Эльвиру в свои объятия.
– А Юра где? – вставая, спросила я у парня, который не особо сильно горел желанием отрываться от своей девушки.
– Продукты с Венерой из машины достаёт, – быстро ответил он. – Я так по тебе скучал, любимая.
Махнув рукой на парочку, я направилась к машине. Глаза немного болели, даже солнцезащитные очки не особо спасали от солнца. Дача Жанниных родителей была далеко от города, но уютной и современной. Электричество тут было, слава богу.
– Юра! – кинувшись на шею к брюнету, радостно закричала я. – Наконец-то ты приехал. Два дня без тебя – это пытка.
– Прости, работа отнимает много времени, но я обещаю всё возместить, – засмеялся Юра и крепко прижал меня к себе, зарываясь носом в мои волосы.
– Кхе, не хочу мешать, но, может быть, ты познакомишь нас? – отвлёк нас чей-то голос.
Я удивлённо моргнула и уставилась на девушку перед собой. Она была красива, с ярко-зелёными глазами и чёрными волосами. У Юры глаза были карими, но сходство между этими двумя было трудно не заметить, как, собственно, и взгляд девушки. Она меня изучала, проникала в самую душу. Мне это не нравилось, совершенно, как и её насмешливая ухмылка.
– Да, прости, позволь тебе представить Алису – любовь всей моей жизни, – приобняв меня за талию, улыбаясь, сказал Юра. – А это моя любимая младшая сестрёнка…
***
– Венера, – выдохнула я, резко открыв глаза и сев на диване. Сердце бешено билось. – Когда же ты перестанешь мне сниться?
========== Промежуточная глава. POV Марина ==========
Не мани своим взглядом, не надо,
Не тяни своим взглядом в омут.
Пусть другую полюбишь, ладно!
Но меня хоть немного помни.
Я любить тебя буду, можно?
Даже если нельзя, буду!
И всегда я приду на помощь,
Если будет тебе трудно!
©Роберт Рождественский
Уже несколько ночей (или недель?) я не могла нормально спать. Меня мучили кошмары, и я каждый раз просыпаюсь в холодном поту, жадно глотая воздух и сдерживаясь, чтобы не закричать.
Слёзы текут по щекам, но я не в силах остановить их. Надоело реветь, глаза просто уже болят от солёной влаги. Выплакать боль – это хорошо, но её так много, что слёз просто не хватит.
Мысли разрывают голову, как и сомнения, которые противным червём грызут душу. Я не знаю, как можно не верить любимому человеку. Я всегда верила, всегда любила, отдавая всю себя. Но мне страшно.
Я смотрю в любимые глаза и не вижу в них отражение себя, намёка на нашу любовь. Там, за стеной, есть то, что ей намного ближе, роднее, я вижу это, но она всё отрицает, закрывается и не позволяет заглянуть в душу.
Любить незнакомца, с которым ты вместе уже шесть лет. Это даже не амнезия, это чужая душа в родном теле. Пусть глупо и в жизни так не бывает, но я почти готова поверить в её «Я не твоя». Не моя. Даже Кирилл это чувствует.
Но кто же тогда твой человек, Алиса? Не та ли девушка с картины, которую ты прячешь под тканью, но наверняка видишь яснее, чем меня.
– Бред, мы просто все устали, всё образуется, – шепчу в темноту, вытирая слёзы.
За окном полная луна, которая смотрит на меня с немой жалостью. Сама не замечаю, как до крови прокусываю нижнюю губу. Раньше это делала она. Затыкая меня и затягивая в омут страсти, наплевав на то, что мне придётся прятать засосы и укусы, оставленные ею специально, от моих слишком умных детишек. В семь лет дети уже понимают очень много. Даже слишком много.
Холодный пол обжигает, но приводит в чувства. Алиса опять заснула в гостиной, прижимая к себе книгу, как маленького ребёнка, и ворочаясь во сне.
– Что же тебе снится? – тихо шепчу я, остановившись в дверях.
– Венера, – выдохнула Алиса, резко сев на диване. – Когда же ты перестанешь мне сниться?
Алиса закрывает лицо руками, тяжело дыша, а меня будто холодной водой окатили. Тело становится непосильно тяжёлым, ноги подкашиваются, а сердце лихорадочно бьётся.
Тихо закрыв дверь, не в силах смотреть на девушку, я осела на пол, прижавшись спиной к холодной двери. Внутри бушуют чувства, ища выход, но я ещё сильнее кусаю нижнюю губу, сдерживая крик.
Очень хочется закричать и плакать, а ещё разбить что-нибудь. Боль накатывает волнами, накрывает с головой. Сейчас так же больно, как и в день, когда Алиса упала с лестницы. И то же противное чувство ревности разрывает сердце. Как и в тот день…
Флэшбэк. Несколько недель назад.
– Ты не можешь уйти! – кричала я, пытаясь остановить Алису.
– Ты не понимаешь, я бремя для тебя! – в тон мне ответила сероглазая.
Она была права, я не понимала. Не понимала, почему она закидывает свои вещи в сумку, дико, бешено, будто за ней кто-то гнался. Она не смотрела мне в глаза, она бежала, и я не знала, что делать.
– Я люблю тебя! – схватив её за куртку и уткнувшись носом в шею, плача сказала я. – Я люблю тебя, так сильно люблю.
– Марина, – отстраняя меня от себя, надломленным голосом начала Алиса. – Я не могу так больше, не могу быть рядом с тобой. Ты не заслуживаешь такой жизни, а я не заслуживаю тебя.
Я ревела и смотрела в её глаза, но она молчала и не позволяла приблизиться к себе. Она будто стену между нами возвела, но я чётко видела, что она борется сама с собой. Что-то грызло её, мучило, а я не знала, что мне делать.
Смотря на любимую, я проклинала себя. Как я допустила это? Почему раньше не видела эту боль? Она уничтожила все свои картины, но я посчитала это лишь творческим кризисом, но сейчас…
– Родная, скажи мне, что с тобой? Пожалуйста, скажи мне, где я допустила ошибку? – с мольбой в глазах шептала я, продолжая держать её за куртку.
– Нет, ты не виновата, никто не виноват, это жизнь, судьба, называй как хочешь, но я не могу принять это, не могу жить и врать тебе, – по щекам Алисы потекли слёзы, но она тут же их стёрла и уже твёрдым взглядом посмотрела мне в глаза. – Я должна уйти.
Вот и всё. Три слова и моя жизнь будто оборвалась. Землю просто выбили из-под ног. Скажи она: «Я люблю другую», мне было бы легче. Но она просто уходила, без объяснений, не давая возможности понять её. Она бежала, а я тонула, задыхалась, и мир для меня просто потух.
Взяв сумку, Алиса вышла из квартиры, скорее даже, выбежала. До меня донёсся недовольный крик соседа, видимо, она столкнулась с ним. Меня всю трясло, я не видела ничего вокруг и лишь мысленно благодарила небеса за то, что Кирилла сейчас нет дома.
До меня не сразу дошёл крик соседки. Будто через пелену, я услышала её оханье и испуганный вопль, а ещё крик соседа, который приказывал жене успокоиться и вызвать скорую.
На ватных ногах я вышла из квартиры. Будто в замедленной съёмке, я увидела Алису, чья кровь стекала по последним ступенькам лестницы, всего в нескольких метрах от нашей квартиры. Что-то внутри меня оборвалось, и я бегом кинулась к любимой, моля небеса о том, чтобы они не забирали её у меня.
Конец Флэшбэка.
Тяжело вздохнув, я услышала, как Алиса уходит к себе в комнату. Я так и не знаю, от чего она бежала, но, что я знаю наверняка, я обязана сделать всё, чтобы снова увидеть её тёплый взгляд, наполненный любовью. Для этого я сделаю всё, ведь так сильно люблю её, что лучше умру, чем потеряю её опять.
– Я никогда больше не отпущу тебя, – тихо прошептала я, вставая на ноги. – Никогда.
========== Глава 4 ==========
Лучи солнца нагло проникали в комнату сквозь задёрнутые шторы и освещали закрытую тканью картину, будто маленькие прожектора.
Я сидела на полу, смотря на своё запястье, на котором теперь не было привычной татуировки в виде маленького дьяволёнка, который служил моим талисманом, как бы странно это не было.
В квартире стояла поистине гробовая тишина, Марина и Кирилл ещё спали, в отличие от меня. Настенные часы показывали ровно пять часов утра, но сна у меня не было, наоборот, я была полна энергии, а это было даже странным, с учётом того, что мне недавно приснилась Венера, и стоило мне закрыть глаза, её образ тут же вставал перед глазами. Из-за этого я не могла нормально спать.
Иногда мне казалось, что я чувствую запах её духов, которыми была пропитана моя квартира, а потом и моя постель. Кончики пальцев начинало немного колоть, будто я прикасалась к её телу совсем недавно.
Младшая сестра моего парня, чертовски невыносимая особа, которая сразу же показала, что не собирается идти со мной на контакт. Я была в её глазах пустышкой, она для меня была подобно грозовой туче, которая внезапно появилась на чистом небе.
И всё же, раз за разом мы оказывались рядом. В самые тёмные моменты, в самые дождливые дни, когда на небе не было просвета, в дни, когда мне следовало быть со своим парнем, а ей со своей девушкой, мы были вместе. Без особой причины, огрызаясь друг на друга, мы делили воздух в моей небольшой съёмной квартирке, где без неё вечно царил «творческий» беспорядок.
Она приходила без стука, я закатывала глаза от её недовольного ворчания, она готовила на кухне, я рисовала картины, делая вид, что её не существует. Юра обрывал мне мобильный, я его игнорировала.
Родители злились из-за моего нежелания идти по их стопам, но мне было на это плевать. Мне только стукнуло двадцать, и всё, что я хотела, это рисовать.
Мне было чуть больше двадцати, и я совершенно не понимала, почему терплю присутствие младшей сестры своего бывшего парня.
– Алис, ты спишь? – постучалась в мою комнату Марина.
– Нет, – поколебавшись, ответила я, открывая дверь.
Марина упорно отводила взгляд, прикусывая верхнюю губу. В очередной раз я подумала, что меня ужасно бесит эта её привычка. Трудно было не заметить мешки под глазами. Да и сама она выглядела уставшей и измученной.
– Сегодня уже воскресенье, Кирилл давно просит отвести его на аттракционы, пойдёшь с нами? – прежде чем я успела ответить, она быстро добавила. – Он всё же и твой сын.
Я еле себя сдержала, чтобы не сказать, что я думаю об этом. Я не считала Кирилла своим сыном, пусть он мне и нравился. И всё равно, я упорно не верила, что это мой мир. Мой мир другой, более правильный, более грязный, и там Она жива и каждую секунду портит мою жизнь своим существованием.
– Извини, ты потеряла память и тебе тяжело принять это, но Кирилл любит тебя, – Марина смотрела мне прямо в глаза, с какой-то странной уверенностью, которую я раньше в ней не видела.
– Кто отец Кирилла? – неожиданно для самой себя спросила я.
Сама не знаю, зачем мне понадобилось знать это, но мне было интересно. Слишком интересно, чтобы промолчать и не спросить.
– Анонимный донор спермы, завести ребёнка было нашим обоюдным желанием, – не смотря на меня, ответила Марина. – Пойду, завтрак приготовлю, десять часов уже.
Не особо мне верилось её словам, я всегда была немного недоверчивой к людям, такой меня воспитали. И вообще, в конце концов, никто в здравом уме в девятнадцать лет не захочет завести ребёнка. Безработная художница и учительница младших классов – охриненные родители для маленького ребёнка. Она меня за дуру держит?
– Мам? – я и не заметила, как ко мне подошёл Кирилл. Я всё так же продолжала стоять в дверях своей комнаты. – Ты в порядке?
– Всё хорошо, – слегка улыбнувшись, сказала я. – Марина завтрак готовит, иди умывайся.
– Хорошо, – зевая, Кирилл отправился в ванную.
Из кухни тянулся запах жасминового чая (который очень нравился Марине и Кириллу). Мне этот чай не нравился, но я не была особо привередливой, поэтому заливала его в себя. Вздохнув, я зашла обратно в комнату.
Сев на диван, я поняла, что никуда не хочу идти. Ноги не слушались, а тело было ужасно тяжёлым, не говоря уже об головной боли, которая была моим спутником с того дня, как я очнулась в больнице.
В письме говорилось, что мне остался лишь месяц. С каждым днём я всё больше верила этому. Не скажу, что я цеплялась за жизнь. Нет, я любила жить и умирать не хотела, но и что делать я не представляла.
Уничтожу картину – останусь здесь и не умру. Этот вариант меня не устраивал. Марина, Кирилл, мои «родители» – все они были мне чужими. Я не чувствовала себя комфортно в квартире, сидя с ними за столом.
Я привыкла ловить на себе взгляды Марины, и Кирилл мне нравился, но жить такой жизнью? Увольте, на такое я не подписывалась, когда на свет появилась. Хотя картину я дорисовать тоже не в силах, даже смотреть на неё не могу. И что же тогда остаётся, смириться и умереть?
– Алиса, завтрак готов, – в комнату заглянула Марина. – Пошли кушать.
– Я пас, – не открывая глаз, еле слышно ответила я.
Голову будто зажали в тисках, боль была просто адская, я даже глаза открыть была не способна. Дыхание сбилось, а сделать вздох никак не получалось.
– Али… Алиса! – сквозь боль я услышала крик Марины, и это было последнее, что я помню перед тем, как меня поглотила тьма.
Флэшбэк. Четыре года назад.
– Ты порвала с Юрой.
– И тебе доброе утро, – зевая, сказала я, игнорируя слова Венеры.
Нахмурившись, девушка оттолкнула меня и вошла в квартиру. Не обращая на меня внимания, она быстро разулась и сняла куртку, которую мне же и кинула, будто я была её прислугой.
– Чувствуй себя как дома, – себе под нос пробубнила я, повесив куртку брюнетки и войдя вслед за ней на кухню.
– У тебя тут помойка, а не квартира, – еле отыскав чистую кружку, сказала Венера. Она была зла и явно не из-за грязной посуды.
– Я рисовала всю ночь, поэтому кружки и грязные, и вообще, мой дом, как хочу, так и живу, – плюхнувшись на стул, огрызнулась я в ответ. – Тебя Юра послал?
– Он уже несколько дней пьёт и не хочет ни с кем разговаривать, – прожигая меня ненавидящим взглядом, ответила Венера. – Какого чёрта ты вообще его бросила… так.
– Так, – тупо повторила я – А если бы я бросила его не «так», ты бы сейчас не пришла сюда или, по крайней мере, не злилась бы, да? – я не смогла сдержать усмешку.
Венера вздохнула, покачав головой. Я была права, и она знала это. Если бы я не рассталась с Юрой с помощью смс, она бы не злилась. Ей не нравилось, что мы встречаемся. Все друзья думали, что мы ненавидим с ней друг друга, но ненависть, пусть и слабая, была лишь с моей стороны, и мы обе это понимали.
– Поговори с ним, расстанься по-нормальному, – уже более спокойно сказала Венера.
– У меня нет на это времени, – отмахнулась я от девушки. – Да и мне нечего ему сказать. Наши отношения подошли к концу.
– Почему? – Венера выжидающе посмотрела на меня.
– Не из-за тебя, – ухмыльнувшись, только и сказала я.
– Хватит уже, я знаю, что ты стопроцентная натуралка, – чуть севшим голосом сказала Венера. – Просто скажи мне, почему картины тебе важнее Юры? Ты ведь любишь его, да?
На меня накатило раздражение, а ещё очень хотелось спать, и Венера сейчас была совсем не к месту. Мало мне было ссоры с родителями, которые взбесились из-за того, что я не стала поступать дальше и идти по их стопам, и квартиру сняла подальше от них, тут ещё Юра и его сестрица, которую я зачем-то впустила.
– Я отправляюсь спать, а ты, если хочешь, можешь сидеть здесь, – уходя в другую комнату, сказала я. – Юра уже взрослый мальчик, он быстро меня забудет.
– Он любит тебя больше жизни, – зайдя в комнату, сказала Венера. – Ты реально собираешься спать, пока он изводит себя и превращается в алкоголика?
– Послушай, ты – его сестра и семья, ты за ним и присматривай, а мне нужно выспаться и вновь взяться за картины, у меня цель есть, – укрывшись с головой, огрызнулась я, чувствуя, как стремительно засыпаю. – Тебе не со мной надо быть, а с ним.
