Текст книги "Невеста. Последнее задание Энди (СИ)"

Автор книги: Виктория Серебрянская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Больше всего в эту минуту он мне напоминал огромного хищника, учуявшего свою жертву. Я тоже непроизвольно замерла, прикидывая, как бы половчее выбраться из передряги, в которую встряла. И даже сделала крошечный шажок в сторону. Когда арголец наконец отмер и заговорил хриплым шепотом:

– Кто вы? – Я молчала, настороженно глядя в пылающие глаза. – Впрочем, не важно. Военная вы, или из обслуживающего персонала. Я улажу все вопросы с вашим руководством. И заберу вас с собой. Вам больше не придется работать, ситэни.

То ли шея немилосердно саднила от врезавшегося воротника. То ли слова инопланетника слишком ошеломили.  Я непроизвольно потерла пострадавшее место и тут же замерла испуганным зверьком под пылающим взглядом. Арголец смотрел так жадно на мое горло, что я против воли вздрогнула. Он, что – вампир?

Конечно, мне в голову пришла совершеннейшая глупость. Вампиры – это древние сказочки. Как и эльфы, и драконы, и еще что-то там. Моя старшая сестра увлекается подобной ерундой. Но даже она не считает, что эти существа хоть когда-нибудь существовали, были реальными, живыми. Так почему я сейчас под пугающим горящим взглядом инопланетника вдруг допустила, что сказки не врут?

Арголец вновь плавно шагнул вперед, прижимая меня к стенке. Я пропустила момент, когда можно было еще увернуться, избежать контакта. И снова оказалась в ловушке. Его пугающие нереальные глаза снова стали приближаться. Он тихо, на грани слышимости, промурлыкал:

– Не сопротивляйся, ситэни, тебе понравится!

Сколько раз наши земные козлы-мужики и насильники всех мастей использовали эту фразу? Бессчетное количество фраз! Именно эта фраза привела меня в чувство, и заставила действовать. Я спружинила на месте, с силой приземляясь на ногу аргольцу. Жаль, что я в мягких туфельках, а не в военных ботинках. И жаль, что не удалось достать головой его челюсть.  Но и так сойдет. Достаточно эффекта неожиданности. Арголец дернулся, получив неожиданный сюрприз. Даже, кажется, зашипел. Неужели так неприятно? Или я по незнанию задела какую-то чувствительную точку?

Не дожидаясь, пока он очухается, я резко вздернула вверх обе руки и уперлась ладонями в мужскую грудь. У меня не самые слабые руки в нашем отряде. Но даже при таком условии мне удалось отпихнуть аргольскую тушу от себя не более, чем на пару сантиметров. Впрочем, даже этого было достаточно, чтобы выскользнуть из малоприятных объятий. И что на инопланетника нашло? Получив желанную свободу, я, больше не теряя ни секунды времени, рванула по коридору прочь. Хватит с меня уже на сегодня приключений.

Расстояние от медцентра до своей каюты я преодолела, кажется, за одну минуту. Сердце в груди то не билось совсем, то колотилось, как сумасшедшее. Даже захлопнувшаяся за спиной и заблокированная дверь не принесла мне спокойствия.

Мне понадобилось время, чтобы восстановить дыхание и успокоить сумасшедший ритм сердца. Кажется, я недаром с самого утра нутром предчувствовала неприятности. Рука непроизвольно потянулась к левой скуле. Я повернулась к зеркалу. Ничего. Никаких странных, болезненных или непривычных ощущений. На вид кожа чистая. Надеюсь, этот их дурацкий закон против прикосновений к незамужним держится только на условностях и запретах. И на утро я не обнаружу на скуле татуировку или ожог, в знак того, что именно этого места коснулась рука аргольца.

Меня передернуло, когда я вспомнила что пришлось пережить. И тут же нервно хихикнула. По правде говоря, виноват в случившемся не арголец, а я. Если бы я стояла смирно, то и прикосновения бы не было. А так, в своих метаниях и попытках вырваться, я сама нечаянно коснулась скулой мужской руки. Истерический смешок сменился всхлипом, напугавшим меня саму. Ага, Энди, ври больше. Да еще и самой себе. Там, у стены в коридоре, ты могла только беспомощно трепыхаться в сильных руках. А арголец этого даже и не заметил.

Никогда раньше мне не приходилось быть объектом сексуального насилия. Наверное, потому, что на Земле я могла спокойно голыми руками навешать любому идиоту, вздумавшему силой взять то, что я давать не желала. И ощутив на себе жуткую, нечеловеческую силу инопланетника, и его недвусмысленный интерес, я растерялась. И, как следствие, запаниковала. Отсюда все мои глупости. Я медленно стянула с себя комбинезон и поплелась в душ. От аргольцев нужно держаться как можно дальше. Ради собственной же безопасности.

На гигиенические процедуры я потратила времени гораздо больше необходимого. От долгого стояния под душем даже кончики пальцев сморщились. Вот только ни успокоения, ни хоть какого-нибудь разумного решения в голову так и не пришло. Меня сильно беспокоило поведение аргольца по отношению ко мне, идущее в разрез со всей имеющейся у меня информацией. И в том досье, что прислал мне папа, и в том, что давал для ознакомления Бестужев, одинаково говорилось об уважительном отношении мужчин этой расы по отношению к женщинам. Но в коридоре я этого уважения не увидела. И вот вопрос: чего я не понимаю? Может ли быть так, что проблема именно в этом конкретном аргольце? Да нет, это просто бред. Если бы он был психически неуравновешенным, то ему бы не доверили подобную миссию. К тому же, я не в первый раз с ним сталкиваюсь. Правда, в прошлый раз он не знал, что я женщина. А что если… Я даже воздухом поперхнулась от пришедшей на ум мысли. Что, если аргольцы уважительно относятся только к своим женщинам? А женщины иных рас для них второй сорт? Что тогда ждет наших девочек на этой планете?

Не удержавшись, я опять начала мерно расхаживать по каюте. Почему-то в движении мне лучше думалось. Наверное, сказывался недостаток физической нагрузки. И в ходьбе я сбрасывала излишек нервной энергии.

Но в этот раз даже движение не помогло мне. Спустя пол часа мерного вышагивания по каюте я сдалась и отправила сообщение папе. Мне отчаянно не хватало возможности поговорить с ним в режиме реального времени! Но чего не было, того не было. Придется довольствоваться перепиской. Пусть папа попробует по своим каналам узнать, как на самом деле относятся аргольцы к женщинам иных рас. Если наши девчонки окажутся для них чем-то вроде бесправных игрушек для сексуальных утех, то я костьми лягу, но не допущу, чтобы договор был исполнен. И плевать на последствия! Землянки не заслуживают подобной участи!

В самом конце сообщения я, воровато оглянувшись за спину, словно кто-то мог это увидеть, я попросила папу навести справки по одному конкретному индивиду. И даже фотографию его приложила. Почему-то этот арголец, носящий на лице отметины от моего кастета, беспокоил меня больше всего.

Поспать этой ночью мне так и не удалось. Ближе к завтраку, когда нервозность несколько улеглась, мною овладело странное состояние. Нет, это была не апатия. Я по-прежнему обдумывала ситуацию, пыталась предугадать возможные действия аргольцев и прикидывала, что я могу сделать для защиты своих людей и невест. Но вот в отношении самой себя…

Определить одним словом это состояние я не смогла. Но ближе всего это ощущение было к покорности своей судьбе. Словно уже все расписано и распланировано. И я никак на свою судьбу повлиять не могу. Странное, глупое состояние. Не свойственное мне. Чтобы не начать жалеть себя, я старалась думать об аргольцах только как о тех, кто прилетел забрать девушек по договору.

На завтраке было шумно. Девушки злились на то, что вчера их вынудили сидеть взаперти. Прислушавшись, я хмыкнула. Дурехи, вам же лучше от того, что вы весь день пробыли по своим каютам.

В столовую я явилась с одной конкретной целью – хотя бы с помощью еды поддержать свои силы. Но есть не хотелось. От одного вида красиво сервированных, словно в дорогом ресторане блюд, желудок сжимался в отвращении. А от одуряющих ароматов мутило. Вот только поесть было нужно. Нужно хотя бы так восполнить запас потраченных сил. Раз поспать не удалось, и до вечера вряд ли удастся. Транквилизаторы оставлю, как крайнее средство.

Приняв такое решение, я положила себе на тарелку омлет. Сладкую булочку щедро намазала маслом и джемом – углеводы в первую очередь источник энергии. Хотела еще в кофе добавить сливок, но, представив эту бурду, содрогнулась. И привычно налила просто черный.

Загружая тарелку снедью, я пропустила момент, когда ко мне подошла поздороваться Юлия. Мы почти всегда завтракали, обедали и ужинали вместе. Иногда к нам присоединялась и Наташа Мазур. Но дочери капитана было с нами не уютно. И чаще она принимала пищу в компании двух других невест с родословной, поскромнее Юлии, Валери Леруа и Софии Моретти. Юлия удивленно уставилась на мою тарелку:

– Ого! Непривычно плотный для тебя завтрак!

Я скривилась:

– Не начинай. Мне вообще на еду и смотреть противно. Но поесть нужно.

Юлия сунула в рот ложку йогурта и удивленно приподняла брови, молча прося пояснения. Я вздохнула. С полячкой мне было легко. В ее компании я получала так необходимую мне передышку, чуть ослабляя железный самоконтроль и частично становясь сама собою. Но ее любопытство меня иногда просто убивало. Впрочем, сейчас я вполне могу поделиться частью событий. Все равно остальные невесты узнают об этом ненамного позже.

– Мне не удалось ночью поспать. Вчера прилетели аргольцы.

Юлия поперхнулась. В оглушающей тишине столовой это прозвучало, как выстрел. Тишина?! За беседой мы обе не заметили, как все звуки в столовой умерли. Я ощутила, как вдоль моего позвоночника скользнуло что-то одновременно ледяное и обжигающе-горячее. Переменив позу, якобы, чтобы было удобнее постучать полячку по спине, я осторожно оглянулась. Так и есть. На пороге столовой стояли Бестужев и «мой» арголец. Черт! Как же неудобно не знать его имени!

Я тронула прокашлявшуюся Юлию за руку, указывая на гостей. Все девушки уже давно отложили еду в сторону и настороженно смотрели на мужчин. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, мы тоже повернулись. Но я постаралась спрятаться за спину полячки. Вряд ли поможет, но может хоть не так пристально будут рассматривать. Я представила, что почувствует арголец, когда увидит меня среди невест, и едва не захихикала. А потом содрогнулась, когда поняла, что инопланетник может на всю столовую поинтересоваться, что я делала ночью в медицинском центре.

Бестужев заговорил только тогда, когда убедился, что абсолютно все девушки смотрят на него и на инопланетного гостя.

– Доброе утро, леди! – Негромкий голос дипломата просто журчал ручейком. Я с трудом удержалась от гримасы отвращения. Вот льстец! – Приятного всем аппетита!

Девушки ответили разрозненно и нестройно. Но дипломата это не смутило. Все с той же сахарной улыбочкой он продолжил:

– У меня для вас новость: вчера «Тацина» состыковалась с аргольским кораблем. На котором прилетели представители ваших будущих супругов. Чтобы сопровождать наш корабль до самой Арголы в качестве охраны и почетного эскорта. Сейчас рядом со мной находится глава делегации сит Кассиан Юфранор тиНьер Авейро.

Бестужев театральным жестом указал на своего спутника. Арголец слегка поклонился, в странном жесте прижав к груди ребром сжатую в кулак ладонь. Девчонки несколько оживились, зашушукались. А я ошеломленно захлопала глазами. Окружающим меня дурехам и невдомек, что перед ними либо бывший, либо будущий правитель Арголы. Приставку «ти» к фамилии получали только правители. И их дети уже не имели права на эту почетную частицу. Сомневаюсь, что действующего правителя отпустили бы в космос. А имея в виду цель нашей экспедиции, я скорее предположу, что перед нами будущий правитель. В сердце вспыхнул жгучий огонек: «Невесту себе присматривает, гад!».

Отчаянным усилием воли я задавила в душе злые чувства. Меня это не касается. Я здесь только для того, чтобы Землю не обвинили в саботаже договора.

Пока я боролась с собственными неуместными чувствами, арголец отошел от Бестужева и начал обходить невест. Каждой он тихо говорил несколько слов. Я со своего места не могла их расслышать, как ни старалась. Каждую брал за руку. Поначалу я изумилась. И едва не заорала: «А как же закон? Вы что, хотите опозорить земных девушек?». Но к счастью, сдержалась. А потом и вовсе рассмотрела на руках у аргольца перчатки светло-бежевого, почти телесного цвета. И успокоилась. Теперь оставалось только дождаться пока он подойдет к нам с Юлией, и полюбоваться на его реакцию.

Я предвкушающее ухмыльнулась. И поймала на себе испуганный взгляд дипломата. Стало весело. Интересно что он обо мне подумал?

Арголец не задерживался возле девушек. И наша с Юлией очередь настала очень быстро. Я прислушивалась к безлико-вежливым фразам, которые арголец адресовал полячке, и пыталась придать своему лицу соответствующее минуте выражение. Но предательская улыбочка так и норовила раздвинуть мои губы.

И вот он, знаменательный миг. Арголец отодвинулся от Юлии и повернулся ко мне. Я запрокинула голову, заглядывая ему в лицо. Какой же он все-таки высокий! Почему-то в темноте коридора этой ночью наша разница в росте была менее очевидна. Кассиан сегодня был без шлема. Я жадно изучала его облик. Очень коротко подстриженные волосы. И… совершенно седые! Ну или серые. Словно пеплом присыпанные. А ведь я готова была на библии поклясться, что при первой нашей встрече шесть лет назад его волосы горели огнем. Как этой ночью горели его зрачки. Может, для такого явления нужно какое-то определенное условие?

Три коротких белесых рубца от когтей моего кастета. Один из шрамов задевает уголок глаза, заставляя аргольца иронично щуриться. Четко очерченный скульптурный нос. Твердые даже на вид, красивого рисунка губы. Глядя на них, в голове остаются только мысли о поцелуях. Страстных поцелуях.

Спохватившись, что я слишком уж пристально изучаю рот аргольца, я надавала себе мысленных затрещин. Нашла, о чем сейчас думать! И заставила себя посмотреть ему в глаза. А посмотреть было на что. Глаза у мужчины оказались светло-светло-карими, почти желтыми. Словно любимый сорт виски моего папы. И зрачок был самый обычный, человеческий. Но у меня на глазах он вдруг начал вытягиваться в линию. И где-то там, в самой-самой глубине этого зрачка я увидела крохотную золотистую искорку рождающегося пламени. От невероятной картины даже дух у меня захватило.

– Ввы?...

Очевидная растерянность инопланетника одновременно позабавила и придала сил. Я картинно приподняла брови, вроде бы удивляясь такой странной реакции. Стоявшая рядом Юлия жадно наблюдала за происходящим.

– Доброе утро, сит тиНьер Авейро! – Я тщательно следила за своим голосом.

К моему разочарованию, арголец быстро справился в растерянностью:

– И вам солнечного дня, сита?..

– Анна Клевцова.

– Сита Анна. Очень красивое имя. Такое мягкое, пушистое, уютное. И в то же время – острое, как коготь враха. Мне будет интересно узнать вас поближе. Надеюсь, вы не откажете мне в личной встрече.

С этими словами арголец взял меня за кисть и прикоснулся губами к краю рукава. Все верно, ему же нельзя прикасаться к моей коже. А вот о том, что он уже прикоснулся, благородный сит, похоже, и не знает.

Арголец отпустил мою руку и отошел к другой девушке раньше, чем я смогла решить: принять или нет приглашение. Пока я судорожно соображала, разрываясь между долгом и любопытством, Кассиан склонился уже над рукой подружки Наташи Мазур. Я несколько ехидно отметила про себя, что там инопланетник отделался дежурной любезностью.

Обойдя всех, без исключения, арголец вернулся к Бестужеву. И уже там, от порога, еще раз поклонился нам всем. Только теперь рука была прижата к груди раскрытой ладонью, а не ребром кулака. Попрощавшись, мужчины скрылись за дверью. А невесты слегка оживились. По помещению запорхали шепотки. Многие косились в мою сторону. И я хорошо понимала, что сейчас будет.

Поняла это и полячка. Юлия слегка толкнула меня в бок:

– Аня, ты доела?

Я молча кивнула. На тарелке еще оставалась большая половина омлета. Но аппетит пропал окончательно. Ладно. Если будет совсем туго, и кофе больше не будет помогать, проглочу пилюлю.

Мы избавились от грязной посуды и поспешили на выход. Подальше от озабоченных невест, стремительно превращающихся в стаю стервятниц. И это они еще не знают, с каким благородным ситом их столкнула судьба. Впрочем, не все девушки позавидовали вниманию, которое мне уделил арголец. Выходя из столовой, я поймала и немало сочувствующих или удивленных взглядов. И если второе мне было понятно. Все же среди девушек красотой я не выделялась. И им, должно быть не понятно, почему именно меня заметили, выделили. То сочувствие во взглядах меня ставило в тупик. Что не так? Чего я не понимаю?

Сбежать от девиц мы с Юлией не успели. Валери Леруа со свитой нагнали нас в нескольких метрах от дверей в столовую. И тут же прижали к стенке, окружили. Симпатичная мордашка Валери исказилась в злобной гримасе:

– Тыыы! – Рука француженки толкнула меня в плечо, впечатывая в стену. Твердые и звонкие звуки в ее исполнении звучали змеиным шипением. – Не смей вертеть хвостом перед аргольцами! Они мои!

От абсурдности предъявляемых претензий я даже рукоприкладству не возмутилась. Только глупо хлопала глазами. Она соображает, что говорит? Может, сама не поняла, что ляпнула? Я отлепилась от стенки и сложила руки на груди:

– Валери, тебя в детстве не учили делиться? Что ты одна будешь делать со всеми аргольскими мужчинами? Ты задумывалась?

Валери с шипения перешла на визг:

– Не твое дело! Я сама решу! Выберу себе лучшего! Самого богатого, самого молодого, самого красивого! И чтобы меня на руках носил! Да я вообще выйду замуж только за правителя!

Я хмыкнула про себя: за правителя, девочка, ты точно не выйдешь. По той простой причине, что ты в его сторону даже не глянешь. Если я, конечно, не ошиблась с прогнозами. София хмуро одернула компаньонку:

– Валери, перестань! Мы же в общественном месте. Не стоит из-за какого-то урода позориться. Все равно, ни тебе, ни мне, ни нашим подругам он и даром не нужен. Он же страшный!

Не знаю почему, но от речи Софии меня просто переклинило. Урод?! Да что эти курицы себе возомнили? У Кассиана наверняка не одна боевая награда! Может, арголец у себя на родине национальный герой! А шрамы… Это такая ерунда! Хотя, странно, что при их уровне медицины, он их не свел.

Все эти мысли вихрем пронеслись у меня в голове. И я уже открыла рот, чтобы поставить нахалку на место. Но напоролась на острый взгляд вышедшего из-за поворота аргольца. И рот закрылся сам собой. А я затрепыхалась на острие его взгляда. Откуда-то пришло понимание, что арголец слышал все. И вышел из-за поворота только для того, чтобы не допустить развития свары.

В тишине капали секунды. Сварливые девицы, выпятив грудь, ожидали моих возражений. Но я молчала. Молчала, не в силах оторвать взгляд от каменного лица инопланетника. Невесты, не дождавшись развития событий, начали переглядываться между собой. Одна из свиты Леруа, Джессика Карвер, проследила за моим взглядом. И охнула на весь коридор, увидев еще одного свидетеля перепалки и предмет обсуждения нашего спора в одном лице.

Кассиан, поняв, что его заметили, приблизился к нам. Свита Леруа поспешно расступилась перед аргольцем и он подошел почти вплотную к Валери. Француженка заметно побледнела, но даже не попыталась отступить. Только спину выпрямила еще сильнее.

Арголец несколько секунд молча изучал девушку. А потом вдруг грациозно склонился перед ней в таком изящном, нарочито-глубоком поклоне, что все сразу стало ясно: издевается. По коридору прокатился его глубокий хрипловатый голос:

– Прошу прощения, ситэни, что оскорбляю своим видом ваше чувство прекрасного. Клянусь, я не буду добиваться вашего внимания. И даже постараюсь пореже попадаться вам на глаза. Но совсем исчезнуть я не могу. Так как именно мне поручено заботиться о вашей безопасности. А сейчас прошу меня простить.

Арголец совершенно равнодушно отвернулся от полностью деморализованной Валери. И поклонился в мою сторону. На этот раз совершенно искренне, как мне показалось, вновь прижимая раскрытую ладонь к груди в области сердца:

– Сита Анна, сита Юлия, окажите мне честь: позвольте проводить вас до ваших жилых помещений?

Юлия несколько растерянно оглянулась на меня. Неужели бойкая полячка не знает, как поступить? Перед тем, как ответить, я облизнула разом пересохшие губы. И взгляд аргольца тут же прилип к моему рту. Несмотря на то, что он мне был совершенно не интересен как мужчина, сердце у меня заколотилось, пытаясь выпрыгнуть из груди. Губы пришлось облизывать повторно. А то они слиплись намертво. Зрачки аргольца снова начали вытягиваться, выстреливая на поверхность мерцающие золотые искры. Зрелище было настолько ошеломляющим, что я с трудом выдавила из себя слова согласия:

– Нам с подругой будет очень приятно, если вы нас проводите, сит тиНьер Авейро.

Услышав, как я к нему обратилась, арголец, наконец, оторвал от меня свой смущающий взгляд. Осторожно, словно мы хрустальные, подхватил нас с Юлией под локотки, и повел в сторону жилых помещений.

Уходили мы молча. Но, как только девицы скрылись из поля видимости, арголец тихо попросил:

– Обращайтесь ко мне сит Авейро. тиНьер – это в некотором роде мой титул. Если сравнивать с земной иерархией.

Я сдержанно ответила:

– Хорошо, сит Авейро. Мы запомним.

Дальше мы шли молча до самой каюты полячки. Не знаю, о чем думала Юлия, а у меня из головы не выходили формы обращения сита и ситэни. Почему арголец сначала назвал меня ситэни, а сегодня я стала ситой? А в случае с Валери все произошло с точностью до наоборот? Ответа пока у меня не было.

Первой на пути была каюта полячки. Арголец вновь взял своей затянутой в перчатку рукой кисть Юлии и прикоснулся губами к краю рукава. Тщательно следя за тем, чтобы не коснуться кожи.  Юлия мило зарделась, попрощалась, и бросив напоследок странный взгляд на меня, исчезла за дверью.

Моя каюта была в конце коридора. Но остановившись возле нее, арголец почему-то не спешил прощаться, пристально глядя мне в глаза. Казалось, прошла целая вечность, и я уже начала волноваться, когда он наконец заговорил:

– Я надеюсь, сита Анна, что недавние события не повлияли на ваше согласие подарить мне личную встречу. – Его голос звучал ровно, утратив чарующую хрипотцу. – Очень надеюсь. Но, если все же вы передумали, не бойтесь сказать мне «нет». Я никогда больше не применю по отношению к вам силу. И нижайше прошу меня простить за произошедшее этой ночью. Я был недопустимо груб. Вы вполне можете на меня пожаловаться.

Мой мандраж прошел моментально. Как рукой сняло. Я с любопытством заглянула в серьезные глаза, опьяняющего цвета виски:

– А что случится, если я пожалуюсь?

Ни один мускул, ни одна жилка не дрогнули на лице инопланетника. Но я готова была поклясться на чем угодно: арголец весь просто заледенел. Впрочем, ответ его прозвучал ровно и спокойно:

– Меня накажут. И лишат возможности общаться не только с вами.

Я помолчала в ожидании продолжения. Но уже через несколько секунд поняла, что никаких пояснений не будет. А арголец, кажется, решил, что я собралась жаловаться на него. Тьфу ты, ненормальный!

– Я не собираюсь никому рассказывать о случившемся, – в первую очередь потому, что неизвестно чем вся эта история обернется лично для меня, – и не держу на вас обиды. Но, если честно, то очень надеюсь, что прошлая ночь никогда не повторится. Вы меня напугали.

Напряжение, сковавшее высокую фигуру аргольца, ушло без следа. Я бы даже сказала, что он обмяк.

– Спасибо, сита Анна. Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы вы никогда не разочаровались в принятом решении. Позвольте еще уточнить: вы согласны со мною встретиться? Клянусь памятью предков, вам ничего не грозит. И вы в любой момент сможете уйти.

Я раздумывала не более тридцати секунд. И, ощущая себя озабоченной идиоткой, дала согласие на встречу. В ответ арголец склонился передо мной так низко, что я имела счастье изучить его затылок с тоненькими черными линиями, убегающими под воротник комбинезона. Татуировка? Любопытство во мне взыграло с небывалой силой. Я даже язык прикусила, чтобы не сболтнуть лишнего, пока арголец прикладывался губами к краю моего рукава.

Но долго я не выдержала. Вопрос сам собой слетел с моих губ, когда арголец уже повернулся ко мне спиной. К счастью, я вовремя успела прикусить язык. И вопрос прозвучал совсем не тот, который жег мне кончик языка:

– Сит Авейро, расскажите, пожалуйста, что означает обращение сита и ситэни?

У обернувшегося аргольца в изумлении вздернулись брови.