Текст книги "Звезда моей любви"
Автор книги: Виктория Баринова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
4
Через три дня Аля окрепла настолько, что Домра разрешила ей выйти из дома.
– Надень вот это. – Она протянула Але темно-коричневое платье. – Я для тебя подогнала.
Платье было впору, но его цвет и фасон были чудовищными. Ниже колена, с широкой юбкой и рукавами три четверти, оно походило на худший вариант школьной формы из далекого советского прошлого. Но Домра всплеснула руками:
– Ох, и какая же ты в нем красавица!
– А зеркало тут есть? – спросила Аля с улыбкой, не надеясь на положительный ответ.
– А как же, – удивила ее Домра. – Пойдем.
На втором этаже, в комнате, где жила Домра, на стене висело большое зеркало с отколотым краешком.
– Мне Учитель подарил. Он очень щедрый.
Аля подошла к зеркалу, страшась того, что она может там увидеть, но все оказалось не так уж плохо. Из зеркала на нее взглянула большеглазая девушка с бледным личиком и небрежными темными кудрями. Нелепое коричневое платье молодило Алю, делало ее похожей на школьницу.
– Красавица, – повторила Домра. – Как хорошо, что ты к нам пришла как раз перед праздником! Учитель точно тебя выберет.
Аля в панике обернулась.
– Для чего выберет?
– Ох, все время забываю! Ты ведь ничего не знаешь о нашей жизни. Учитель одинаково любит всех сестер, но ведь он мужчина и не может ограничиваться одними духовными отношениями.
Это глубокомысленное замечание немало позабавило Алю.
– Иногда он выбирает кого-нибудь из сестер и дарит ей СЧАСТЬЕ, – сказала Домра с придыханием. – Самой мне не повезло: старовата я для Учителя. Но девчонки рассказывали – это неземное наслаждение. Ни один мужчина не может с ним сравниться!
– Ну не знаю, – задумчиво протянула Аля, вспоминая собственный опыт. Неплохо, но ничего выдающегося. На неземное наслаждение не тянет.
– На празднике с Учителем должен быть кто-нибудь из сестер.
– А что за праздник такой?
– В июле мы отмечаем день основания нашего поселка и радуемся тому, что любовь вошла в нашу жизнь.
– А-а-а… – Аля вспомнила московские басни Евгения. – Понятно.
– Если ты станешь его избранницей, расскажешь мне, как все было?
Аля чуть не рассмеялась Домре в лицо, хотя смешного в ее положении было мало.
– Обязательно расскажу.
После историй Домры Аля без удивления гуляла по поселку, наблюдая за тем, как трудятся его обитательницы. Здесь действительно жили одни женщины. Сестры. Им приходилось делать немало мужской работы: колоть дрова, таскать воду из речки в огромных ведрах, пилить, строгать…
Появление Али на улице особого интереса не вызвало. На нее смотрели, ей улыбались, но никто не пытался с ней заговорить. Аля чувствовала, что для этих женщин в темных одеждах, новая сестра – обычное явление. В свое время они познакомятся с ней поближе. Торопиться некуда, ведь у сестер впереди вся жизнь.
Але стало жутко. Она самая настоящая пленница. Выхода отсюда нет: через частокол не перебраться, по тайге пешком не пройти. Она беспомощна, как новорожденный младенец, она полностью во власти человека, раньше казавшегося таким милым и безобидным… Едва различая дорогу из-за слез, застилавших глаза, Аля брела по поселку. Ей казалось, что ее связали по рукам и ногам. Как бы Аля ни старалась, крепкие веревки разорвать невозможно…
Устав от бесцельного блуждания, Аля присела на низенькую скамейку возле домика. На первый взгляд он показался заброшенным: окна были заколочены широкими досками, а покосившуюся дверь не открывали, должно быть, несколько лет. И все-таки в доме кто-то жил: не просидела Аля на скамейке и пяти минут, как дверь с оглушительным треском распахнулась.
Аля вздрогнула и встала. На пороге стояла хорошенькая смуглолицая девушка. Она куталась в большой потертый платок; глаза ее были заплаканы.
– Что тебе нужно?
– Ничего. Просто сижу, отдыхаю.
– Уходи! Нечего тебе тут делать!
В глубине души Аля была с ней согласна. Но враждебность девушки так разительно отличалась от равнодушия, с которым ее встречали остальные сестры, что Аля решила остаться.
– Как тебя зовут?
– Не твое дело! – Девушка вспыхнула, крылья ее изящного носика затрепетали от гнева. Она была чудо как хороша, воплощая собой образец восточной красоты. Аля по наитию сказала:
– Ты Лола, да?
– Уходи! – Жестом, достойным царицы, девушка показала Але на дорогу. – Тебе туда.
Но Аля не шелохнулась.
– Я хочу с тобой поговорить. Меня зовут Аля. Пожалуйста, не смотри на меня волком. Я тебе ничего не сделала.
Глаза неистовой Лолы вспыхнули яростью.
– Ты так думаешь? – прошипела она. – Я должна была стать его избранницей! Я, а не ты! Он выбрал меня, он полюбил меня, а потом появилась ты и все испортила!
Лола закрыла лицо руками и, к великому ужасу Али, разрыдалась.
– Прости, я не хотела. Это… случайность.
– Со мной всегда так, – всхлипывала Лола, – у меня никогда ничего не получается. Я ничего не умею делать и не могу хорошо работать, как остальные сестры. Я – ничтожество. Я все время боюсь, что Учитель прогонит меня. Раньше у меня была надежда, но потом он привез тебя, и я…
Душераздирающее рыдание прервало ее сбивчивую речь.
– Никуда он тебя не прогонит. Хотя лично я была бы не против, если бы он решил меня прогнать.
Лола опустила руки и изумленно уставилась на Алю.
– Как ты можешь так говорить? Жизнь без Учителя – не жизнь! Да если бы я знала, что никогда больше его не увижу, я бы тут же утопилась!
– Мы с тобой разные. Тебе нравится одно, мне – другое.
– Меня это не касается! Главное – ты нравишься Учителю!
Трудно было придумать нечто, способное разозлить Алю сильнее, чем это заявление.
– С чего ты взяла?
– Я видела, как он смотрел на тебя! Слышала его слова о тебе! Он поселил тебя в своем доме, а меня в этой лачуге! – Лола с ненавистью пнула дверь. – Он навещал тебя, когда ты болела…
Она продолжала перечислять свои многочисленные обиды, но Аля не слышала ее. Поселил тебя в своем доме…
– Значит, он живет вместе с Домрой? – перебила она Лолу.
– Да. Она работает для Учителя, и он давно собирался найти ей помощницу. Все были уверены, что он выберет ее из числа сестер, а он привез тебя!
Слова Лолы звучали оскорбительно.
– Я не буду его служанкой!
Лола отступила на шаг назад и схватилась за сердце.
– Неблагодарная дура! Работать в доме Учителя – величайшая честь! Быть рядом с ним, готовить ему еду, стирать его вещи… – От волнения у Лолы задрожали губы. – Радоваться его вниманию и любви…
Последние слова Лолы заставили Алю насторожиться.
– Что ты имеешь в виду?
– Не притворяйся, что не понимаешь. Жить с Учителем в одном доме – значит спать с ним. Естественно, если ты не старуха, вроде Домры, а молодая и красивая женщина!
– Домра вовсе не старуха… – запротестовала Аля, но тут смысл Лолиных слов полностью дошел до нее, и она застыла с открытым ртом. – Спать?
– Да. Учитель добрый. Он старается каждой сестре уделить толику внимания. Молодой, конечно, – поправилась Лола. – По мне, так он слишком добр!
«Ревнует», – сообразила Аля.
– Но когда он заговорил о помощнице для Домры, я сразу поняла, для чего ему она нужна. Я так надеялась, что он возьмет меня!
Голос Лолы дрогнул. Аля с радостью пожалела бы девушку, но ее охватило чувство жалости к самой себе. Если эта маленькая ревнивая фурия права, Евгений планирует сделать Алю штатной любовницей…
Чудесная перспектива для женщины, которая ненавидит его всеми фибрами души!
– Хватит плакать, – скривилась Аля. – Если кому и надо рыдать, так это мне. Можешь думать все, что угодно, но я спать с вашим учителем не жажду. Не так уж он хорош в постели, можешь мне поверить!
У Лолы вытянулось лицо, но Аля не стала дожидаться ее ответа. Она и так узнала предостаточно интересных фактов. На сегодня хватит! Теперь нужно срочно идти домой (Господи, она называет это место домом!) и поговорить с Домрой начистоту.
Но в тереме Алю поджидал сюрприз. В сенях она столкнулась с Домрой, которая схватила ее за руку и затащила в комнату.
– Где тебя носит? Я уже хотела тебя искать! Иди скорее! Учитель приехал! Он ждет тебя. Хочет поговорить.
Домра нетерпеливо подталкивала остолбеневшую Алю к лестнице.
– Иди, давай же! Он сразу с порога про тебя спросил. Я так и знала, что неспроста он тебя здесь оставил… неспроста…
Аля поднялась на третий этаж и распахнула дверь в ближайшую комнату. Евгений сидел в одной майке и спортивных брюках за письменным столом у окна и сосредоточенно брился.
Он обернулся на шум и с улыбкой сказал:
– А вот и ты. Как ты себя чувствуешь?
Он неторопливо взял полотенце, висевшее на спинке стула, и вытер им влажное лицо.
– Я уже заканчиваю. – Евгений показал Але на кровать. – Садись, пожалуйста.
– И не подумаю!
– Значит, ты выздоровела. Я рад.
Он встал и протянул к Але руки. Она отпрянула и прижалась спиной к двери.
– Не подходи ко мне!
– Аля, что с тобой? Это же я, Евгений. Помнишь, как мы познакомились?
– Не надо делать из меня идиотку, – отчеканила Аля. – Я все отлично помню. И как мы знакомились, и как сюда ехали, и как ты обещал мне, что я не опоздаю на самолет. И что в результате?! Я неделю торчу здесь и до сих пор не знаю, когда попаду домой!
– Ты дома, девочка моя.
Аля разозлилась.
– Я в Москву хочу! Мои родные волнуются из-за меня. Режиссер всю страну перевернет, чтобы меня найти… мои родители тоже… они камня на камне не оставят от твоего чертового поселка!
Евгений с ангельским терпением дослушал до конца ее бессвязные угрозы.
– Не надо принимать все так близко к сердцу, Алечка. Побереги себя. Твои родители уверены, что ты на гастролях, и вряд ли волнуются. Твой бывший муж… прости, что напоминаю о нем… занимается своими делами и о тебе не думает. А театральному начальству я передал от твоего имени записку, что ты добровольно уходишь со сцены, желая посвятить жизнь любимому человеку.
– Что??? – Аля на секунду лишилась дара речи. – Это же… это же обман!
– Самый невинный, моя дорогая. Я должен был защитить тебя.
– Защитить? От кого?
– От самой себя. Ты не понимала тогда, что тебе нужно. Да и сейчас не понимаешь. Кто-то должен был позаботиться о тебе.
– И ты позаботился! Спасибо тебе огромное!
– Да, тяжело с тобой, – вздохнул Евгений. – В Москве ты казалась другой.
– Извини, что разочаровала. Может, тогда отпустишь меня обратно?
– Чтобы ты окончательно испортила себе жизнь? – Евгений взял Алю за руку и почти насильно усадил на стул. Сам он устроился на полу у ее ног. – Нет. Я тебя слишком люблю.
Аля хмыкнула.
– Я полюбил тебя, когда увидел на сцене. Ты… заворожила меня. Я никогда не думал, что в молодой женщине может быть такая внутренняя сила. Я был потрясен. Стал искать о тебе информацию, собирал твои фильмы. Знаешь, у меня их целая коллекция. Я ужасно хотел с тобой познакомиться, но чувствовал – мое время еще не пришло. А потом я прочитал, что муж тебе изменяет, и понял – у меня появился шанс…
Сама того не желая, Аля была тронута. Любовью женщина готова оправдать даже преступление.
– Та ночь стала сказкой. – Евгений поднял руку и дотронулся до длинных Алиных волос. Она сидела, не шевелясь. – Я едва смог заставить себя уйти. И… я безумно боялся, что больше никогда тебя не увижу. Но я не мог навязываться. Кем я был для тебя? Случайным эпизодом, попыткой забыть любимого мужа. Но когда ты позвонила, я осознал – это знак свыше. Я понял, что ты стремишься ко мне так же, как остальные сестры, и что ты полюбишь меня, если уже не любишь. Я не мог поступить иначе. Я забрал тебя с собой…
Голос Евгения становился все тише и тише, а его рука гладила Алино плечо. Прикосновение пробудило Алю от ступора.
– Не трогай меня!
Евгений немедленно убрал руку.
– Тебе нужно время, я знаю.
– Мне нужна свобода!
– У тебя она есть. – Евгений встал, подошел к окну и поманил Алю к себе. – Разве это не свобода? Ты вдохни этот воздух. Тебе принадлежит весь мир!
– В пределах частокола.
– Ты считаешь это ограничением?
– А ты нет?
– Смотря для кого, – засмеялся Евгений. – Для диких зверей – да. Для недоброжелателей, которые иногда забредают в нашу чашу – тоже да. Но ты свободна как ветер, и забор не должен тебя смущать.
– Я свободна? И могу в любую минуту выйти наружу?
– Да. Хоть сейчас.
Не говоря ни слова, Аля вырвалась из его объятий и пошла к двери.
– Погоди, – крикнул он ей вслед. – Подумай. Ты выйдешь за забор, и что?
Аля остановилась.
– На многие сотни километров вокруг тайга. Дикий, непроходимый лес. Хотел бы я посмотреть, сколько метров тебе удастся пройти через бурелом.
– Есть дорога, по которой мы приехали сюда.
– Ты считаешь, что сможешь пройти там, где проехал внедорожник? Что ж, всякое бывает. Но не забывай о диких животных. Ты готова встретиться с медведем один на один? А еще есть такая прелесть, как мошкара. Тебе не жалко свою нежную кожу?
У Али задрожали губы.
– Но это все пустяки. Если ты продерешься сквозь деревья, убежишь от хищников, перетерпишь комаров, не провалишься в болото… скажи мне, дорогая моя, куда ты пойдешь? Ты умеешь ориентироваться в лесу? Скажи, где здесь ближайший населенный пункт?
– Хватит издеваться! – Бледные Алины щеки вспыхнули румянцем. – Я без тебя знаю, что пешком тут не пройти. Но ты отвезешь меня в Томск. И немедленно!
– Ты все еще хочешь к нему? – спросил Евгений с грустью.
– К кому?
– К бывшему мужу.
– К Илье? Да при чем тут Илья? Я хочу домой. Я здесь места себе не нахожу…
– Это из-за перенесенных страданий. Но теперь все наладится. Ты мне веришь?
Аля не сводила с него глаз. Он ведет себя точно так же, как и в Москве. Заботливый, всепонимающий, проницательный Евгений… Светло-карие глаза светятся теплом и любовью, и нет в них ни тени сомнения в правильности своих действий!
– Верю, – согласно кивнула Аля. – Все наладится, когда я попаду в Москву.
Нежность в глазах Евгения сменилась печалью.
– А что ждет тебя там? Разбитое сердце, поруганная любовь, горькие воспоминания. Твое счастье оказалось фальшивым, и ты больше не сможешь быть там счастливой. Я научу тебя новой жизни. Здесь никто не заставит тебя страдать. Я буду заботиться о тебе… Я буду любить тебя…
Его проникновенный голос брал за душу. Аля почувствовала, как земля уходит из-под ног, а мебель теряет свои очертания, стены комнаты расступаются. И ничего не было видно, кроме этих прекрасных теплых глаз, источающих янтарный свет…
Очнулась Аля на улице. Она сидела на скамье, прислонившись к бревенчатой стене дома, а перед ней на коленях стояла симпатичная молодая женщина с круглыми щеками и ямочкой на подбородке.
– Слава богу, пришла в себя, – прогудела женщина неожиданно низким голосом. – Переполошила нас всех, Домру перепугала до смерти. А уж Учитель как взволновался…
– Что случилось?
– Ты в обморок упала. – Круглолицая поднялась с колен и села рядом. – Разговаривала с Учителем в его комнате и упала. Хорошо, что я как раз к Домре заглянула, а то она совсем голову потеряла, когда Учитель тебя на руках вынес.
При мысли о том, что Евгений к ней прикасался, Аля содрогнулась. Надо же, она потеряла сознание! Удивительно. В жизни первый настоящий обморок: раньше она теряла сознание исключительно по указанию режиссера.
– Я – Кира, знахарка, – представилась женщина. – Травки лекарственные собираю, сестер настоями лечу.
– Тебе разрешают выходить за частокол?
– Разрешают, – рассмеялась Кира, – да ничего хорошего там нет. Мазью намажешься, платком закутаешься, бредешь сквозь чащу, а сама думаешь, как бы не наткнуться на медведя или кого похуже.
– А кто может быть хуже медведя?
Кира оглянулась, приблизила губы к самому уху Али и еле слышно сказала:
– Мужчины.
– Здесь есть люди?
– Они везде есть. Нигде от них спасения нет. Одно время к нам каждый день кто-нибудь в ворота стучался. Но Учитель был начеку, всех смог отвадить. Он у нас и с диким зверьем, и с людьми одним взглядом управляется. Ну и помощников своих, конечно, вызывал.
– Тут есть телефон?
– У Учителя все есть.
– Хотела бы я знать, откуда у него деньги.
– Он же самый умный! Для него денег заработать – пара пустяков!
– Он самый обыкновенный человек, – бросила Аля раздраженно.
– Ты не должна так говорить о нем. – Кира изменилась в лице. – Он самый замечательный мужчина на свете. Он сделал меня счастливой… Да что там меня! Всех нас. Я живу ради него.
– А как ты с ним познакомилась?
– Он… помог мне. – Кира опустила глаза. – У меня была несчастная любовь… Я чуть с собой не покончила. А Учитель подошел ко мне на улице и стал говорить… Я слушала его, слушала, и вот теперь я здесь.
«А не владеет ли наш Женя методами гипноза? – внезапно прозрела Аля. – Очень на то похоже».
– И ты все оставила и пошла за ним? Как же твоя семья?
– Учитель – моя семья. – Глаза Киры загорелись фанатичным блеском.
Аля потрясенно разглядывала девушку. Кира, Лола, Домра… Трудно было представить себе более разных женщин. Между ними нет ничего общего, кроме безумной страсти к своему учителю. Евгений – волшебник, раз сумел вызвать любовь в сердцах стольких женщин!
«Но со мной у него этот номер не пройдет», – мрачно подумала Аля.
– А мне все равно здесь не нравится, – сказала она громко. – Я хочу домой.
Кира только рот раскрыла.
– Ты еще не выздоровела, поэтому и говоришь глупости. Для нас поселок – единственное место в мире, где можно жить. Ты не представляешь, как тебе повезло. В мире столько несчастных женщин, страдающих из-за жестокости мужчин. Учитель не в состоянии всем помочь, хотя он может очень многое. Нам он помог. Мы – избранные.
– Я не просила его избирать меня.
– Никто его не просит. Он сам знает, кому что нужно.
– И никогда не ошибается?
– Никогда.
Перед лицом такой преданности и непрошибаемой веры Аля была бессильна. Напрасно искать единомышленниц среди свихнувшихся от любви женщин! Они как роботы с ржавыми пружинами вместо мозгов. Нужно притворяться, чтобы ее не считали странной…
– Да, ты права, я ужасно себя чувствую, – как можно более несчастным голосом произнесла Аля, – в голову всякая чушь лезет.
– Это пройдет, – повеселела Кира. – Учитель разберется с твоими проблемами. К празднику ты окончательно станешь нашей сестрой.
Приятного в этом было для Али немного, но она улыбнулась и стала расспрашивать Киру о жизни поселка и будущем празднике. Они беседовали до тех пор, пока не вышла Домра и не позвала девушек пить чай с пирожками.
Пирожки были чудесные: ароматные, с золотистой корочкой. Они так и таяли во рту. Но Аля осталась к ним равнодушной – до пирожков ли, когда жизнь катится ко всем чертям! Ей не выбраться из этой ловушки. Через месяц жизни в поселке и постоянного промывания мозгов она превратится во вторую Киру с восторженно сияющими глазами, готовую умереть за своего Учителя и послушную всем его желаниям.
Не хочется, но разве у нее есть выбор?
5
Вскоре Аля окрепла настолько, что откладывать ее принудительное трудоустройство больше было нельзя.
В поселке отсутствовали нахлебники. Каждый обязан был трудиться ради себя и других. Домра шила одежду для всех и ухаживала за Учителем, несколько сестер под руководством Киры собирали в лесу лекарственные травы и ягоды. Наташа и Лариса пекли хлеб. Одни лепил самодельные свечи, другие ведали заготовками топлива и прочих запасов на зиму, третьи занимались домашней птицей.
Профессия актрисы была в поселке совершенно не востребована, а другими полезными навыками Аля не обладала. Так как она наотрез отказалась работать с Домрой, ее отправили на грязную работу – ухаживать за курами.
Каждое утро Аля поднималась ни свет ни заря и отправлялась с двумя товарками по несчастью чистить клетки. Она насыпала зерно, наливала воду, собирала яйца…
Через две недели, разглядывая себя в зеркале, Аля убедилась, что от прежней Елены Ларионовой мало что осталось. Только выразительные темные глаза и пышные волосы. Все остальное изменилось до неузнаваемости. Светлая Алина кожа дочерна загорела, нос шелушился и облезал. Руки актрисы загрубели и покрылись цыпками. Але казалось, что вся ее кожа пропиталась запахом вонючего курятника. Аля нашла в этом свой плюс: вероятность приставаний Учителя свелась к нулю.
Аля все больше узнавала о жизни сестер. Она видела, как они живут и работают. Вскоре стало ясно, как отдыхают добровольные жители громадного курятника. Главным развлечением были общие собрания, проходившие в знакомом светло-желтом доме под плоской крышей. Аля ни разу на них не присутствовала. Она была очень заинтригована, когда наступило время очередной встречи с Учителем…
Внутри дома было большое помещение с ровными рядами скамеек и окнами во всю стену. Аля села на скамейку рядом с Домрой и осмотрелась вокруг. Сестры возбужденно перешептывались и поглядывали на входную дверь. Аля физически ощущала напряжение, наполнявшее зал. Ожидания тридцати женщин, их страхи, надежды, желания… Стремления, намертво склеенные любовью к одному мужчине, представляли собой невероятную силу.
Наконец входная дверь распахнулась, и в зал вошел Евгений.
– Здравствуйте, дорогие мои.
По залу пронесся восторженный стон. Евгений заговорил. Все слушали его, затаив дыхание. Чтобы не смотреть на Учителя, Аля упрямо разглядывала дощатый пол. И все равно его отчетливый негромкий голос завораживал пленницу, мешал думать, противиться ему и ненавидеть…
Аля посмотрела на Домру. Она не особенно удивилась тому, что глаза экономки закатились, а на лице появилось бессмысленное выражение. Фокусник достал волшебную дудочку, и беспомощные жертвы готовы плясать под нее.
Аля подняла голову и встретилась глазами с Евгением. Он смотрел на нее и улыбался. Такой приветливой и нежной была его улыбка! Невозможно было не улыбнуться ему в ответ…
Но Аля собрала остатки воли в кулак и отвернулась.
Евгений продолжал говорить. Он перешел к рассуждениям о любви, которой непрестанно наполняется его сердце, о страданиях, поджидающих женщин на каждом углу. Аля видела слезы, застывшие на глазах некоторых слушательниц… Она и сама почувствовала, что слова Евгения задевают ее. Он напоминал Але об Илье. Время, прошедшее после разрыва представлялось ей адом, в который ее кинула безжалостная рука мужа. Тот час был мясорубкой, через которую прокрутили ее нежную душу и чистую любовь. Не было прощения такому преступлению! И нет больше надежды на любовь и жизнь жестоком мире, вдали от Учителя… он один знал секрет истинного женского счастья…
Только увидев, как сестры встают и идут к выходу, Аля поняла – собрание закончилось. Она медленно встала, пытаясь осознать произошедшее. В ее голове была странная звенящая пустота, а к горлу подступили слезы. Аля не понимала, насколько ужасной была ее прошлая жизнь! Страшно представить, что бы с ней было, если бы она не встретила Учителя…
– Аля, останься, пожалуйста, – услышала она голос Евгения. – Нам надо поговорить.
Каждая жилочка в Алином теле задрожала от радости. Сейчас все уйдут, и она останется наедине с ним, будет слушать его завораживающий голос, смотреть в его прекрасные глаза…
Сестры неторопливо выходили из зала, и никто не мог сказать, какие чувства бушуют в их сердцах. Одна маленькая неистовая Лола пыталась испепелить Алю взглядом.
Как ни странно, это привело Алю в чувство. Лола быстро прошла мимо, едва не сбив ее с ног. Этого было достаточно, чтобы пелена спала с Алиных глаз. Ей стало страшно. Бежать от него! Надо бежать от Евгения как можно быстрее, а не надеяться на свою непоколебимую твердость.
Но бежать было поздно. Они остались в зале одни.
– Садись, пожалуйста. – Евгений показал Але на первую скамейку. – Как тебе у нас живется?
– Кошмарно. Я мою курятники и кормлю кур.
– Но это же замечательно! Ты ищешь свое место в мире.
Аля кусала губы.
– Ты же не из тех, кто боится работы, да?
– Я актриса, если ты забыл!
– Почему же, помню. Актриса, притом слабенькая. Надеюсь, что птичница из тебя получится лучше.
– Я слабенькая актриса? Да что ты в этом понимаешь!
– Ты плохая актриса хотя бы потому, что не можешь притвориться, что любишь меня, как остальные сестры, – усмехнулся Евгений. – И мне это нравится.
От неожиданности Алин гнев как рукой сняло.
– А что, все притворяются?
– Нет, – расхохотался Евгений. Он встал, заложил руки за спину и прошелся к окну. – Они на самом деле меня любят. А ты – нет. Я не понимаю почему.
– Ты такой умный. Догадайся!
– Мне кажется, муж никак не отпускает тебя. Ты думаешь о нем, а он развлекается с любовницей. Я читал об Илье…
– Не знала, что ты увлекаешься желтой прессой!
– Я читал ее ради тебя. – Евгений сел рядом и обнял Алю за плечи. – Я же люблю тебя, глупышка, и хочу, чтобы тебе было хорошо. Ты для меня самая красивая и желанная. Я с ума по тебе схожу…
– Тогда отпусти меня домой.
– Опять ты об этом! Что ты забыла дома? Здесь я могу сделать тебя королевой. Я выполню любое твое желание. Ты будешь счастлива со мной… Дорогая, любимая…
Он прижимал Алю к себе, гладил по спине, целовал ее волосы. Но физическое отвращение, которое она испытывала к этому человеку, помогало ей сохранять ясность ума и не поддаваться его чарующему голосу.
– Я приду к тебе сегодня ночью, хорошо? – Евгений пытался поцеловать Алю в губы. – Я больше не могу терпеть… Я места себе не нахожу…
– Ну уж нет! – Аля оттолкнула его и вскочила. – Я лучше утоплюсь, чем буду с тобой спать! Ясно?!
Она выбежала на улицу. Евгений – за ней.
– Аля, постой… послушай…
Он схватил ее за руку, но Аля развернулась и с размаху залепила нерасторопному Учителю пощечину. Всю свою бессильную ярость, всю ненависть к человеку, который вздумал распоряжаться ее жизнью, вложила Аля в один-единственный удар. Она испытала почти физическое наслаждение, когда увидела пунцовое пятно на гладкой щеке Евгения.
– Ах ты, дрянь… – Он отпустил Алину руку и схватился за ушибленное место. Привычной доброты уже не было в его глазах. – Ты все равно никуда не денешься. В ногах у меня будешь валяться и умолять о любви, а я еще подумаю, посмотреть ли в твою сторону или же выгнать из поселка в тайгу!
Он ушел в дом, с грохотом захлопнув входную дверь перед лицом остолбеневшей Али.
Известие о том, что одна из сестер осмелилась ударить Учителя, распространилось по поселку еще до того, как Аля вернулась домой.
– Что произошло у тебя с Учителем? – грозно спросила Домра, как только Аля переступила порог.
– Он стал распускать руки, и я поставила его на место.
– Ты хоть представляешь, что ты наделала? Учитель все готов для тебя сделать, а ты ведешь себя как неблагодарная тварь!
– Вот и отправьте меня домой, раз я вам не подхожу! Я не люблю вашего Учителя! Мне все здесь надоело! Осточертело! Куры, тесто, тряпки эти уродливые! Болтовня вечная насчет любви! Не могу больше! Выпустите меня из этого дурдома!
У Али началась истерика. Она рыдала, заламывала руки, била кулаками в стены, оскорбляла всех. Через десять минут наступил спад, и она позволила Домре умыть себя и отвести в комнату.
После этого эпизода Аля заметила, что вся пища, приготовленная Домрой, стала отдавать горечью. Она пожаловалась. Но Домра рассудила – Аля больна и не чувствует истинного вкуса еды.
Это походило на правду. Болезнь возвращалась, по капле забирая ее силы. У Али все валилось из рук, она не могла сосредоточиться на работе. К середине дня Аля ужасно уставала. Хотелось лечь на кровать, закрыть глаза и снова увидеть тот сон, после которого все тело горело как в лихорадке…
Алю мучили странные сны, которых она по утрам не помнила. Странные сны наполняли ее тело чувственным томлением. Она могла проснуться среди ночи, плохо понимая, где сон, а где реальность. В голове звенели чужие голоса, кто-то звал ее, обещал неземное блаженство. Аля изнывала от желания. Почему она одна на этих простынях, и никто не придет разделить с ней благоухающую сладость ночи? Смутно припоминала она мужские руки, тянущиеся к ней во сне, смелые, горячие, способные творить чудеса… Порой в середине дня Алю настигал обрывок сновидения, и ей хотелось стонать и разрывать на себе одежду, терзаясь плотским желанием.
В моменты просветления Аля сознавала, что с ней происходит нечто необъяснимое. Она пожаловалась Домре на недомогание, но та отмахнулась от нее:
– Ты привыкаешь к климату. После праздника все наладится.
Праздник! Все в поселке сошли с ума из-за него. Незримое присутствие Учителя ощущалось в каждом доме. Сестры лихорадочно готовились, мечтая о том, чтобы стать избранницей и познать великую милость. Они казались Але одалисками в гареме султана, покорными рабынями у ног хозяина, умоляющими о ласке.
Але хотелось смеяться над ними, над их слепой доверчивостью, но смеяться в одиночку было трудно. Она была абсолютно одна. Ей повсюду чудился злой умысел. Аля вздрагивала от малейшего шороха и боялась засыпать без света. Она старалась не выходить лишний раз на улицу. Она постоянно прислушивалась к шуму, исходящему из верхних комнат, где жил Евгений. Аля страшилась встречи с ним и одновременно жаждала снова увидеть его. Не он ли приходит к ней во сне каждую ночь и пробуждает ее сонное тело к жизни, напоминая ему о любви? Не его ли руки жадно тянутся к ней, а губы блуждают по телу Али, заставляя каждую клеточку трепетать от истомы? В их маленьком уединенном мирке не было ни одного мужчины, кроме него, и Але стало казаться, что он – единственный мужчина на целом свете. И лишь ему под силу влить в нее животворную энергию, разбудить от спячки, избавить от яда, который проник в ее кровь…
Аля чувствовала, что сходит с ума. Поддавшись всеобщей эйфории, она наравне с остальными сестрами с лихорадочным нетерпением ждала праздника. Взойдет ее звезда любви, и на свет явится иная, преображенная Аля. Она поймет то, чего не понимала до сих пор, и перестанет метаться ночью на кровати, сминая душистые простыни.
За два дня до праздника Аля стала свидетельницей загадочного разговора, направившего мысли бывшей актрисы в иное, более приземленное русло. Спускаясь по лестнице на первый этаж, она услышала звук хлопнувшей двери. Голос Домры произнес:
– Пришла, слава богу! Принесла?
– Принесла, принесла, – послышался низкий голос Киры. – Держи.
– Мало. Это ей на один обед.
Аля замерла и навострила уши.
– А ты растяни. Думаешь, эта травка под каждым кустом растет? Два дня искала, все руки себе исколола!
– Ничего, Учитель тебя отблагодарит. Она намного покладистее стала, а к празднику станет совсем шелковой.
К Алиному горлу подкатила тошнота. Неужели Домра подмешивает ей зелье в пищу? Аля спустилась на несколько ступенек вниз и увидела, как хозяйка прячет что-то за печкой.
– Кто приходил?
– Кира. Принесла мне ягоды для морса.
– Что ты прячешь там? – Аля кивнула на печь.
– Ничего. – Домра неловко улыбнулась. – Старые корзинки.
Притворство той, кого Аля считала своей единственной подругой в поселке, было невыносимо.
– Я слышала, о чем вы разговаривали! Ты вздумала меня отравить?
