Текст книги "Цыпленок жареный. Авантюристка голубых кровей"

Автор книги: Виктория Руссо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 9
Возвращение блудной Цыпы

– Ты обманула Фрау и бежала, как… даже не могу подобрать слово! Зря ты вернулась, я уже принял решение и не склонен его менять! – недовольно пробурчал Козырь. Анна стояла напротив его стола в кабинете и виновато переминалась с ноги на ногу, после чего осторожно произнесла:

– Я же говорила, что тревожусь о матери… Мне нужно было убедиться, что с ней все в порядке. Если бы ты позволил навестить ее, мне не пришлось бы бежать.

– Войди, Метла! – выкрикнул Козырь, через мгновение раздался щелчок, потаенная дверь в стене за его спиной распахнулась, и в кабинет вошел невысокий мужчина средних лет. Манера его речи была ироничной, будто он говорил играючи, будто никогда не был серьезен:

– Цыпа говорит правду: заскочила в пролетку и ее отвезли на одну из улочек, прилегающих к центру. Старое одноэтажное здание. Она вошла туда и больше не показывалась на улице. Пораспрашивал их кухарку – помог донести продукты с рынка, подтвердила, что в доме живет незамужняя девица с матерью, обе с придурью…

– Неблагодарная болтливая баба! – разозлилась Анна на Аглаю.

– На следующий день к ним приходил фраерок, рожа подозрительная, но незнакомая, – продолжит отчет Ванька.

– Да, это был мой жених, он приходил к нам на обед в два часа, – подтвердила девушка с невинной улыбкой.

– Жених? Так возможно ты сбежала, чтобы повидаться с ним! – предположил Козырь и, повернувшись к Метле, скомандовал: – Надо пощипать ему перышки – узнать кто он. Вдруг человек достойный, а мы по неосторожности влюбленным сердца разобьем.

– По мне так несерьезный человек! – делово подвел итог Ванька и подмигнул Цыпе. Это был странный знак, природа которого девушке не была понятна.

– Можешь идти, в тебе нужды нет! – приказал Козырь и человек исчез так же быстро, как и появился.

Он вздохнул, и некоторое время размышлял, потом обратился к Анне, желая услышать ее предложения по поводу долга.

– У меня есть кое-какие накопления… с прошлых дел… Немного, так как мою деятельность нельзя назвать очень удачной…

– Да, уж! О твоих провалах ходят легенды! Ты переплюнула даже Степана-Заику, который пять раз пытался ограбить банк и не смог выговорить «руки вверх!», – усмехнулся Козырь, но тут же снова стал серьезным: – Сумма долга увеличилась, и я тебе больше не доверяю. Здесь ты будешь скрипеть кроватями до старости, расплачиваясь со мной, я не уверен, что столько проживу!

– Есть еще вариант… Если на меня надеть зеленые перчатки и выставить на торг…

– Не смеши! Никто не поверит, что Цыпа ни разу неоприходованная!

Анна лишь пожала плечами. Ей удалось удивить Козыря, и после некоторых раздумий он согласился на ее предложение.

– Что ж, за тебя могут дать хорошую цену, это – правда, тем более, если ты не будешь надевать жуткие парики… и злоупотреблять косметикой… Назовем это перерождение Цыпы! – произнес мужчина в кресле, подняв вверх глаза, но тут же вернулся из фантазийной страны и снова стал серьезен: – Тебе придется жить здесь – в одной из комнат для гарантии, дабы не было искушения снова бежать проверять родственников или женихов.

– Можете не беспокоиться, один недобрый человек очень доходчиво разъяснил мне последствия от привязанностей. Теперь я одна на всем белом свете, можете не сомневаться.

– Мудрый человек попался на твоем пути.

Козырь залез в нижний ящик стола и достал оттуда совсем новые зеленые перчатки. Анна натянула их и направилась в зал. Она не оборачивалась, но чувствовала его взгляд. Этот мужчина был для нее загадкой. Во взгляде она часто улавливала тепло, будто он относился к ней лучше, но не желал показывать этого. По какой причине Козырь удерживал ее на расстоянии, она пока никак не могла понять. Ей ничего не оставалось иного, кроме того, как ждать!

Началась темная полоса в жизни Анны, в таком мраке она пребывала во время жизни в монастыре во время болезни в сырости подземелья. Цыпа стала посмешищем среди других девиц, но настоящей звездой среди заказчиков.

– Цыпа, это фикция? Или ты знаешь чудесного доктора, штопающего нужное место, восстанавливая невинность? – спросила со смешком черноглазая Жанин – вечно юная тридцатилетняя особа, похожая на малолетнюю девчонку. Ходили слухи, будто она заключила сделку с дьяволом и продала ему душу ради вечной молодости. Жанин провела красными перчатками по зеленой ткани на руке Анны и, подмигнув, поделилась секретом, что несколько клиентов готовят заговор против нее, желая сброситься деньгами и, собрав необходимую сумму, купить ее, а после увезти в другое место, где ей придется принять сразу несколько человек разом.

– Начало твоей интимной жизни обещает быть интересным! – смеялась девица, зловеще сверкнув черными глазами.

Кто-то сделал небольшую доску, на которой несколько раз в день менялась цифра – росла цена за первое «общение» с Цыпой.

– Скоро поджарят нашего цыпленочка! – шипели злопыхательницы и желали ей приятного времяпрепровождения.

Настал первый зимний день. На вечер было запланировано мероприятие, на котором самому щедрому плательщику вручался главный трофей – Цыпа. Все волновались в ожидании назначенного часа. Анна дрожала всем телом, сидя в маленькой тесной комнате, пропахшей разными жидкостями, выделяющимися человеческим телом. Она надела почти прозрачную белую рубашку без рукавов, длинными распущенными волосами удалось прикрыть видневшуюся девичью грудь. Постучали в дверь, она произнесла дрожащим голосом: «Войдите!». В дверном проеме появился человек, благодаря которому она когда-то вошла в этот трактир вместе с Незнакомкой.

– Сегодня вы без канделябра, – отшутилась девушка, подавив нервный смешок.

– Время пришло, все ждут только вас, – промурлыкал ласково мужчина, будто бы не замечая ее волнения.

Анна натянула зеленые перчатки, безысходно вздохнула и направилась к лестнице, ведущей в зал на нижний этаж.

Было шумно и весело. Люди переговаривались, выпивали, шутили. Пришло много мужчин, среди которых почти половина участвовала в торгах, остальные захотели посмотреть на столь грандиозное событие. При виде вошедшей Анны все вдруг замолчали, видимо не признав в немного бледной встревоженной девушке, похожей на русалку, разбитную красавицу с желтыми волосами. Вдруг кто-то зааплодировал выкрикнув:

– Такая Цыпа мне по вкусу! Я тоже вступаю в игру!

Началась вакханалия, мужчины наперебой выкрикивали ставки, женщины злобно сверкали глазами, видя как «товар» с каждой секундой дорожает. Анна сидела за своим столиком и смотрела в одну точку. Она ловила на себе взгляды, в которых скрывалась ненависть, вожделение, любопытство или азарт, все эмоции мешались в один гул, из-за которого воздух становился невыносимо тяжелым. Ей хотелось, чтобы все поскорее закончилось, Анна почувствовала, как в ее организме начинается ураган, буря и она закричала изо всех сил, как раненое животное, желая избавиться от вихря эмоций, способных свести с ума. Этот звук заставил присутствующих содрогнуться, гомон стих, все взоры обратились к ней.

– Кто-то из вас сегодня станет обладателем плоти, которой вы будете отвратительны, – произнесла она громко, глядя на толпу сквозь пелену слез. – Чьи-то руки будут дотрагиваться до тела, которое в тот момент будет почти мертвым. Стоит ли это удовольствие ваших денег? Видимо да, раз владельцу этого заведения удалось создать такой ажиотаж. С самого детства я мечтала о свободе, но постоянно находились люди, которые лишали меня возможности расправить крылья. Я знаю, что после этой ночи меня не ждет ничего хорошего… Мне придется забыть о своей давней мечте, быть рядом с человеком, которого я смогла полюбить. Он сделал меня товаром и выбросил, как кусок мяса на съедение бешеным псам. Торгуйтесь дальше, стремитесь залезть под мое одеяло, а на утро вернитесь в свой холодный дом, в котором давно поселилась пустота! Ведь именно от нее бежит каждый из вас в эту помойку! Продолжайте, торгуйтесь!

Анна закрыла лицо руками и зарыдала. Несколько секунд в зале царила тишина, но затем чей-то нетрезвый голос произнес:

– Славно сыграно! Есть темперамент! Поднимаю ставку!

И крик о помощи с чьей-то легкой руки мигом превратился в шутку, затерявшись среди смеха и оваций оголтелой толпы.

– Не понимаю, – шептала Анна. – Ничего не понимаю…

Клим командным тоном приказал остановиться, желая подвести итог.

– У нас есть покупатель, господа! Он пожелал остаться неизвестным. Цыпа продана!

«Не честно! Пусть выйдет вперед!», «Мы должны видеть соперника!» – выкрикивали вразнобой разочарованные мужчины.

– Здесь я! – дерзко произнес человек, находящийся в самой гуще событий – прямо по центру зала. Анна узнала его, это был известный в Петрограде шулер – Костлявый, с которым она пару раз сталкивалась за игральным столом.

При выходе из трактира она получила пальто и прошла к автомобилю, возле которого ее ожидал худощавый мужчина с насмешливым взглядом и цепкими пальцами. Вместо приветствия он задорно напел:

 
– Цыпленок жареный,
Цыпленок пареный
Не мог им слова возразить.
Судьей задавленный,
Он был зажаренный…
Цыпленки тоже хочут жить!
 

Анна сурово посмотрела на покупателя и, ничего не произнеся, села в автомобиль. Костлявый завязал ей глаза и попросил не ерзать, ей показалось, что сам он в машину не сел. Металлический конь долго петлял, затем остановился, кто-то взял ее за руку и потянул за собой.

– Я могу снять повязку? – уточнила Анна.

– Нет, – ответил знакомый женский голос. Девушка лихорадочно пыталась вспомнить, где она могла его слышать, но ничего не приходило на ум. Ей пришлось подниматься по ступеням, затем войти в дверной проем, после чего было позволено убрать ткань с глаз. Она снова оказалась в гостиничном номере, из которого бежала не так давно, укутавшись в занавеску.

– Здесь другие шторы! – отшутилась Анна, утомившись от тишины.

Улыбающаяся фрау кивнула и притворно строго пригрозила пальцем, тихо прошептав:

– Больше нет глупый поступок!

Забрав пальто, немка удалилась, Анна села на кровать, с трепетом ожидая, что будет дальше. Девицу сморил сон. Высыпаться в трактире никак не удавалось, потому как перегородки между комнатами были слишком тонкие и почти каждые четверть часа кто-то из проституток, скрепя кроватями, благодарил своего клиента, а бывало и сразу нескольких за щедрость.

Мягкое прикосновение к щеке пробудило Анну, она резко открыла глаза, в готовности сражаться за свою честь, но застыла в удивлении, увидев рядом с собой на кровати Козыря. Он был в красивом цветастом халате, и выглядел по-домашнему, можно было подумать, что она в его доме.

– Это правда? – спросил он абсолютно серьезно.

– Что именно?

– То, что ты так пылко произнесла в трактире? О своей мечте… быть рядом с человеком, которого ты смогла полюбить?

– Разве это имеет значение?

– Имеет, Анна! Ты – самая дорогая покупка в моей жизни.

– И зачем нужно было покупать меня? Тратиться? Просто бы отменил торги! Ты хозяин трактира и…

– Я не хозяин. Просто играю роль по просьбе одного человека, решаю вопросы на определенном уровне, но глобальные решения принимает он.

Анна непонимающе уставилась на Козыря.

– Ты сгоришь от любопытства или попытаешься довольствоваться тем, что я сказал? – уточнил мужчина, наблюдая, как на ее лице отображается работа мысли.

– Наверное, это не важно… Все зависит от того, как будут развиваться события…

Анна провела по его лицу рукой, подбородок был колючий. Она заметила синяк под скулой и небольшое багровое пятнышко на губе – следы от ударов, девушка обеспокоенно осмотрела поврежденное место.

– Фрау быстро с этим справится! Она знает множество секретов по восстановлению после побоев, – произнес Козырь, поцеловав руку Анны, и с усмешкой добавил: – Иногда мне кажется, что она ведьма!

Он положил голову Анне на колени и несколько минут лежал, закрыв глаза. Девушка слегка тряхнула головой, чтобы убедиться, что происходящее с ней – не сон. Близость мужчины, который ей был небезразличен, заставляла вздрагивать каждую клеточку его организма.

– Что же будет дальше, Остап? – спросила девушка еле слышно, она провела по его волосам рукой в зеленой перчатке, послышался легкий треск, заставивший Козыря поднять голову.

– Для начала я сниму с тебя эти ужасные перчатки! – решительно произнес он.

Глава 10
За все надо платить

Анна начала новую главу книги-жизни. Несколько дней они с Козырем провели в постели, их навещала только фрау, приносившая еду.

– Не понимаю… было все плохо, а теперь все хорошо, – радостно выдохнула молодая женщина, разглядывая золотистый столик на колесиках, заставленный едой.

– Тебе кажется это сном, Анна? – вопрошал Козырь.

– Наоборот! Мне кажется, я проснулась!

Она была счастлива впервые за много лет, ей хотелось застрять в этом прекрасном мгновении и провести сотни лет в объятиях любимого мужчины.

– Ты – самое удивительное существо, которое я когда-либо встречал! – заявил Козырь, вспоминая, как впервые увидел ее в трактире. – Цыпа…

– Я предпочла бы, чтобы ты называл меня именем, которое мне дали при рождении.

– Я за тебя заплатил и почти разорен! Поэтому могу называть как угодно. Не лишай меня этого удовольствия. Анна и Остап – скучно, словно и не было ратных дел. Цыпа и Козырь – вот эта история на вес золота. Нас будут помнить, вот увидишь!

– Увижу ли? – усмехнулась Анна задумчиво. Шутки о деньгах и славе ее утомляли. Девушку настораживал тот азарт, с которым мужчина размышлял о наживе. Она тактично попросила не злоупотреблять ее терпением, на что Остап, смеясь, ответил:

– Я не могу этого обещать, потому как денежные знаки мне нужны, как воздух. Я родился в семье дворянина, Анна, и в каком-то смысле привык бездельничать! Моего отца сожрала гиена по имени «правительство» еще в революцию пятого года, мне помогал брат, но наши пути разошлись: его прибило к Красной армии, а я поддерживал белое движение.

– Поддерживал шулерством? – ухмыльнулась Анна.

– Умение общаться – мой главный козырь. Что было делать интеллигентному образованному человеку, не терпящему кровь и насилие, и не желающему строить новый мир с винтовкой в руках на чужих костях? Карты – самая безобидная добыча денег. Я всего лишь облапошивал жадных дураков, желающих сделать меня богаче. Если быть честным, не считаю содеянное мною за преступления. Постепенно я построил маленькую империю и стал там королем. Иногда приходилось пользоваться властью и применять силу, чтобы подчинить себе большинство. Такова реальность, милая Анна, люди принимают и понимают лишь жестокость, страх им необходим, как топливо, чтобы двигаться вперед. Так вот, несколько дней назад мне пришлось отказаться от моей насыщенной событиями жизни ради одной дамы в ужасных зеленых перчатках. И теперь я спрашиваю тебя: на что мы будем жить? Ты что-то говорила о сбережениях!

– Да, у меня есть кое-что в тайниках в родительском доме.

– Чудесно! Значит, тебе придется туда пойти и взять твои сокровища, отныне за наше содержание отвечаешь ты! – весело заметил мужчина и предложил позавтракать.

Возле входной двери Анна замешкалась, репетируя речь перед недоверчивой Лидией Васильевной. Девица придумала историю о том, что попала под лошадь, которая понесла, и ее отвезли в больницу, где она пролежала без сознания несколько суток. Ей казалось, что история выглядела весьма правдоподобно, по крайней мере, в газетах о подобный происшествиях писали почти каждый день. Анна не опасалась излишних вопросов по поводу случившегося, зная наплевательское отношение матери к собственной дочери. Она, наконец, решилась постучать, но дверь оказалась не заперта и со скрипом отворилась. В доме будто прошелся ураган, мебель была перевернута, валялись осколки разбитой посуды, обрывки бумаги, огрызки дерева, клочки ткани.

– Маменька? – несмело позвала Анна и, не получив ответа, поспешила в ее комнату, которая тоже была разгромлена, как и столовая, и гостиная, и каморка прислуги. В детской спальне тоже все перевернули, девушка подняла глаза к потолку и отчаянно вскрикнула, увидев что оба тайника выпотрошены: грабители не оставили ни монеты.

Анна знала, что Аглая жила в съемной комнате в нескольких кварталах от их дома. Кухарка часто жаловалась на лавку, в которой торговали тухлым мясом, и поэтому ее жилище замучила визитами разная живность – тараканы, крысы и Бог знает, кто еще, а из-за вони ее постоянно тошнило. Девушка торопливо перебирала озябшими ногами в аккуратных туфельках, не пригодных для зимы, по замощенной булыжником улице. Она бродила несколько часов по округе, но все-таки отыскала дом с отвратным запахом. Чтобы попасть в квартиры, пришлось пройти через двор и подняться по грязной лестнице со снующими крысами на верхний этаж. Анна постучала в первую попавшуюся дверь, и на ее счастье открыла Аглая.

– Я тебя нашла! Какая удача! Могу я войти? – выдохнула Анна, едва сдерживая слезы. С трудом она сделала несколько шагов к открытой двери, ведущей в логово кухарки. Кроме аккуратно застеленной кровати в комнате находился стул и печка-буржуйка, в окне вместо стекол была фанера, и все это убожество освещала керосиновая лампа.

– Аглая, что произошло в нашем доме? Где маменька? Я пришла, но никого не было, все разрушено, расхищено…

– Схоронили ее, – грубо отрезала Аглая.

– Как схоронили? Почему? Она болела?

– Нет, не болела. Убили ее.

– Но кто убил? Почему?

Подбородок Аглаи задрожал, она перевела дух и начала говорить шепотом, будто опасаясь быть подслушанной кем-то еще:

– Я пришла как обычно поутру. Дверь была открыта, и я услышала громкие голоса… Там были люди с пистолетами, они кричали, ругались, будто что-то искали, вынюхивали… Звери!

Анна почувствовала боль в замерзших ногах, которые в тепле начало распекать так, словно она стояла на углях. Сделав пару шагов, девушка оказалась возле стула и, грузно сев на него, повернула удивленное лицо и обратилась к кухарке с просьбой продолжать.

– Там был человек, который уже приходил в ваш дом. Он тогда еще грубил и папироски тушил в любимые кружевные салфетки Лидии Васильевны. Вы с ним еще сидели…

– Человек-муравейник, – растерялась Анна, стараясь вспомнить его имя.

– Он все ходил из комнаты в комнату, и как будто что-то искал, продолжила Аглая. – Я думала, вас ищет, но он все твердил «цыпа-цыпа», вроде как курицу звал… не пойму!

– Но маменька? Как ее… убили?

– Точно не знаю. Там был мужичок вертлявый такой, его все Метлой называли…

– Ванька-Метла? – удивилась Анна, вспомнив неприятного человека, в кабинете Козыря, который следил за Анной, после того, как она сбежала из номера гостиницы.

– Вроде так его и звали… то Ванькой, то Метлой. Он хотел забрать у нее серебряную рамку, в которой хранилась фотокарточка вашего отца, а Лидия Васильевна не желала прощаться с му жем и крепко сжимала ее… и он вроде как толкнул… а она упала… на спинку кровати…

Анна с ужасом представила смерть своей родительницы, защищающей память супруга и умершей от удара об устаревший старомодный кованый кроватный изыск. Она почувствовала, как из недр ее души поднимается змея-ненависть, отравляющая своим ядом все ее существо.

– Кто же хоронил маменьку? И где ее могила? – Анна понимала, что вопрос ее безнадежен и не рассчитывала получить на него ответ.

Аглая пожала плечами:

– Бог его знает… Тот человек мне пригрозил, мол, за болтовню язык отрежет… Я вернулась в дом через два дня, но ничего и никого не нашла… Они все разграбили, а в столовой жгли костер… Сиротинушка ты теперь круглая…

Женщины обнялись и долго рыдали. Анна посчитала себя виновной в смерти матери. Конечно, она не могла назвать кухарке истинные причины самобичевания, но твердо пообещала отомстить за Лидию Васильевну.

– Я найду этого человека и посмотрю ему в глаза, Аглая, и если повезет, причиню ему такую боль, чтобы он вспоминал меня до конца дней своих!

Анна казалась одержимой, но Аглая поддержала ее намерения, произнеся:

– Пусть отольются кошке мышкины слезы!

Анна тепло поблагодарила кухарку за доброту, добавив напоследок:

– Как жаль, что мне нечего тебе подарить на прощание, моя славная Аглая. У меня ведь нет ничего… ни дома, ни денег, ни родни!

Та лишь отмахнулась, заметив, что лучшей наградой для нее будет личное счастье Анны, а за Лидию Васильевну она больше не переживает от того, что та встретилась наконец-то со своим мужем-покойником, к которому так часто собиралась отправиться. Они простились, понимая, что не увидятся больше никогда.

В гостиничный номер Анна вернулась замерзшая и в растрепанных чувствах. Обеспокоенный Козырь распорядился, чтобы прислуживающая им Фрау приготовила горячую ванну, его любовнице требовалась срочная забота.

– Как же горячо, но приятно! Спасибо, фрау! – тихим голосом выдавила Анна. Немка кивнула и скрылась из виду, а Козырь разместился рядом с ванной прямо на полу, он выждал, пока обслуга покинет их номер, после чего осторожно уточнил:

– Случилось что-то неприятное?

– В своем халате ты похож на павлина! – притворно весело заявила Анна.

– Павлин и Цыпа – по-моему, чудесная партия! – подыграл он ей, понимая, что его возлюбленная увиливает от разговора. Он решил, что все дело в деньгах, которые не удалось достать, и это его беспокоило. Необходимо было срочно придумать хитрый способ завладеть чьим-нибудь капиталом, чтобы продолжать жить, как он привык – кучеряво.

– Знаешь, как познакомились мои родители? – начала ни с того, ни с сего Анна. Осип не хотел слушать душещипательные истории, но не стал сопротивляться, понимая, что избежать этого повествования не удастся. Девушка не без удовольствия завела тему о матери, ей хотелось поделиться с любимым мужчиной чем-то сокровенным и приятным о жизни женщины, которая ее родила.

– Маменька любила вспоминать о том, как познакомилась с папенькой, это случилось на балу во время полонеза. Их родители посчитали, что они будут чудесной парой и не ошиблись… Танец в общей сложности длился около получаса, и во время торжественного шествия у дам и кавалеров появлялась чудесная возможность побеседовать. Фактически в эти мгновения решалась судьба молодых людей… В моей сознательной жизни балов почти не было, после революции они резко устарели.

– Да, мой приятель парижанин прозвал полонез «ходячим разговором», – усмехнулся Козырь, но Анна его не услышала и продолжила говорить о балах и танцах, на которых потерять такт было настоящей катастрофой, затем о легкости вальса, который так обожала Лидия Васильевна, ей казалось, что она парила над паркетом, чувствуя тепло уверенной руки партнера. И о мазурке – в ней ее будущему мужу не было равных.

– Отец в жизни казался несуразным, но в танцах словно становился другим человеком, как говорила маменька: под личиной неуклюжего утенка, скрывался грациозный лебедь!

Козырь вздохнул, рассматривая припухшее лицо возлюбленной, он не решался прервать ее повествование и терпеливо ждал, пока Анна высвободится из плена окаянных мыслей, делающих ее почти неживой.

– Ты когда-нибудь был одержим… местью? – спросила девушка невпопад. – Одержим так, что сводило бы скулы, и появилось желание… убить?!

– Месть? У тебя появились враги? – настороженно уточнил Козырь. – Есть что скрывать? Расскажи, чтобы я смог тебя защитить!

– Меня ограбили, и, кажется, я знаю, кто это сделал. Я хотела бы наказать этого человека. Нет ли у тебя знакомых, которые могли бы… скажем, выследить нужную мне персону…

Анна намекала на болтуна Ваньку-Метлу, с которым однажды столкнулась в кабинете Козыря, с ним ей хотелось поквитаться в первую очередь. Но желание что-либо узнать об убийце матери не увенчалась успехом, молодой мужчина утверждал, что ему пришлось порвать связи с уголовным миром и, возможно, он сам теперь – мишень для мести, ведь в тех кругах, где он общался, добра не помнят, а зла не прощают, поэтому могут лишить жизни при любом удобном случае.

– Не торопись, Анна, месть – блюдо, которое подают холодным. Как любил говорить мой старший брат, сначала изучи врага, а затем бей в его самое больное место.

– Твой брат – мудрый человек, – улыбнулась девушка, взлохматив волосы возлюбленного. – Жаль, что мне не удалось с ним познакомиться. Он – часть семьи человека, который мне дорог…

– Да, часть семьи… Но иногда мне кажется, лучше бы мы не встречались после революции семнадцатого… Сиротой себя ощущать спокойнее.

Чтобы не продолжать щекотливую тему Козырь вытащил Анну из ванны и поволок на кровать, она заверещала, как поросенок, чем позабавила мужчину. Ему нравилась Цыпа, и он рассчитывал провести в ее компании пару-тройку месяцев…