Текст книги "Сонька-Золотая Ручка. Тайна знаменитой воровки"

Автор книги: Виктория Руссо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Для того чтобы вечер проходил в более непринужденной обстановке, пара заказала фирменную ресторанную наливку из красной смородины. Сладкую и в меру крепкую выпивку ценили в великосветских русских домах с восемнадцатого века. Отец Ольги делал вишневый напиток и частенько вечером за ужином наливал себе стопочку «для аппетиту». Вернувшаяся в отчий дом после обучения юная девица знала толк не только в некоторых науках, но и в подобных напитках, потому что не раз пробовала их украдкой в компании нескольких приятельниц, пока их не разоблачили. Воспитанницы покупали у одной монахини кагор, а также наливки ее собственного производства, а после устраивали «тайные вечери», во время которой читали вслух неприличные книги и молились богу Эросу, раздеваясь до нижнего белья. Это были немногочисленные воспоминания юности, которые вызывали улыбку. Вернувшись домой, она пристрастилась к отцовской наливке, а после того, как отливала часть терпкой жидкости себе, разбавляла остатки сиропом из-под компота. Однажды матушка устроила обыск в комнате, и секрет Ольги был раскрыт. Она подозревала, что причиной неожиданного натиска родительницы стала болтливая Мария, которая пару раз заставала свою сестру пьющей и будто бы обеспокоилась ее здоровьем. Но на самом деле ей тоже захотелось попробовать чудодейственный напиток, и девушка перестаралась, заметно опустошив отцовский запас. Юный организм не справился с этим испытанием, и всегда прилежная Машенька устроила феерическое выступление с криками и танцами, закончившееся лишь под утро над блестящим медным тазиком, в который ее непрерывно тошнило. При ней была заботливая мать, выпытывающая детали проведенного вечера.

– Какая приятная дама с вами, господин барон! – восхищенно произнес пышноусый мужчина, с трудом удерживающий свое тело вертикально. – Где таких раздают? Я бы взял парочку!

Услышав оскорбительную для Ольги реплику, Алексей Михайлович вскочил и угрожающе произнес:

– Хоть нынче дуэли и не в моде, а я бы с удовольствием с вами пострелялся! И если нужно, я набью вам морду, несмотря на то, что я вас бесконечно уважаю, Осип Яковлевич!

Мужчина растеряно уставился на него, затем на Ольгу и будто бы мигом протрезвел. Он выразил свое сожаление по поводу случившегося казуса, пояснив:

– Я прошу прощения у вас, Алексей Михайлович, и у вашей спутницы… Как вас по батюшке?

– Ольга Григорьевна, – спокойно и совсем без обиды произнесла дама, качнув пушистым черным пером на изящной шляпе.

– Я никак не могу привыкнуть к новшеству, что в ресторанах можно встретить приличную даму! И к тому же, одетую со вкусом и весьма привлекательную! Вы – божественны, Ольга Григорьевна, и я надеюсь вымолить у вас прощение за нанесенное оскорбление! Надеюсь, и ваш спутник простит меня за эту оплошность! – продолжал он свою оправдательную речь.

Разговорчивый мужчина оказался адвокатом из Одессы, приехавшим по делам. Как и Ольга, он тоже был евреем по национальности и не понаслышке знал, как трудно пробиваться к вершинам славы людям, лишенным поддержки сильных мира сего. К барону фон Штейну он относился с огромным уважением, тот помог ему в одном секретном деле, связанном с притеснением его народа. Благодаря Алексею Михайловичу он познакомился с нужными людьми в столице и стал победителем в безнадежном, на первый взгляд, деле. Осип Яковлевич Пергамен был человеком благодарным и никогда не забывал добра, поэтому поспешил принести свои извинения, ругая себя за безалаберность и невнимательность к деталям.

– А ведь в адвокатском деле именно благодаря чуткости и наблюдательности возможны победы! – констатировал он. Получив прощение, повеселевший Осип Яковлевич откланялся и поспешил на вокзал, опасаясь опоздать на поезд в родные края.

– Вы не обижайтесь на него, Оленька, Пергамент – человек ответственный, незлой и профессиональный…

– Как вы его назвали? – уточнила повеселевшая дама, издав девчачий смешок, чем умилила старика-собеседника.

– Его фамилия – Пергамент! Я думаю, Осипа Яковлевича ждет большое будущее! Причем не только, как адвоката, но и общественного деятеля. У него для этого есть все задатки.

– Полно вспоминать его! Он уже на полпути в Одессу! – отмахнулась молодая женщина, но, тут же спохватившись, уточнила который час, сетуя на то, что в компании приятного мужчины время летит незаметно.

– Вы хотите оставить меня в одиночестве? – голос пожилого человека дрогнул, плечи его опустились, а взгляд погас. – Мы ведь толком и не поговорили! Я совсем немного рассказал о себе, но главное, ничего не узнал о вашей персоне?

– И что вы хотите знать? – насторожилась Ольга, предполагая, что он начнет задавать дотошные вопросы по поводу того, как она оказалась в его номере, но к удивлению женщины его интересовал только один вопрос: занято ли ее сердце?

Ольга сделала вид, что очень смутилась, и некоторое время молчала, принимая решение: какую часть правды поведать человеку, с которым она в ближайшее время свяжет свою судьбу.

– Я вам откроюсь, Алексей Михайлович, но очень хочу, чтобы вы не судили меня строго, – произнесла дама как будто через силу. Сидящий напротив мужчина заерзал, а она сделала знак официанту и попросила принести еще наливки. Она делала вид, что никак не может начать разговор, а барон заметно нервничал и покрылся испариной. Ольге вдруг пришла мысль, что своим спектаклем она доведет своего пожилого зрителя до сердечного приступа, ведь бог знает, что происходит в голове этого порядочного человека.

– Я уже была замужем, – начала, наконец, она, отпив из рюмки смородиновое успокоительное.

– Вы овдовели, как и я? И у вас остались дети от предыдущего брака? – осыпал ее вопросами мужчина.

– Все намного хуже!

– Вы убили мужа и сидели в тюрьме?!

Наливка сделала свое коварное дело, и барон фон Штейн стал немного распущеннее, позволяя себе не уместный юмор. Он тут же начал страстно извиняться, но Ольга попросила его помолчать и уверенно произнесла:

– Я разведена!

Видя, что брови собеседника встретились на переносице, она торопливо продолжила свое повествование о том, как долго ждала истинной любви, но сверстники ее не интересовали, она с ранних лет испытывала интерес к мужчинам постарше.

– Мой супруг был другом отца и часто приходил в наш дом. Все свободное время я проводила за вышиванием или за молитвами. Мои добродетели были замечены, и он стал проявлять знаки внимания. Мои учтивость и вежливость, видимо, ошибочно были приняты за более глубокий интерес к его персоне, и тогда этот человек попросил у отца моей руки, не поинтересовавшись у меня, испытываю ли я хоть какие-то чувства к нему.

Я умоляла родителей не совершать этого поступка, но они твердили: «Ты для нас обуза!», и отдали меня этому человеку, сделав самой несчастной на свете… Нужно ли говорить, что ни единого дня, проведенного рядом с ним, я не была счастлива! Став моим мужем, он сразу сделался очень скупым и жестоким, хотя раньше баловал меня подарками и любезностями. Не один раз мне приходилось скрывать следы побоев от немногочисленной в доме прислуги, чтобы избежать пересудов. Я даже хотела…, – Ольга так погрузилась в свой спектакль, что на самом деле чуть не зарыдала, спазм сдавил ее горло. – Это грех – я знаю! Но я думала удавиться!

Женщина выпила еще наливки, а потом попросила прощения за то, что вывалила все это на барона.

– Что вы! Я готов вас слушать хоть до утра! Хоть до завтрашнего вечера! Да хоть… и всю оставшуюся жизнь! В каком-то произведении – не вспомню – кто-то кого-то назвал «луч света в темном царстве». Так вот вы – мой луч! Я ведь пришел в гостиницу… стыдно признаться…

– Признайтесь! – затаив дыхание, просила Ольга.

– Я, как и вы, грешным делом решил подвести черту под своей не сложившейся скучной жизнью и стать висельником!

Женщина вдруг вскрикнула и закрыла лицо руками, будто чего-то очень сильно напугалась. Несколько мужчин, сидящих за соседними столиками, озадаченно уставились на чувствительную барышню, но быстро потеряли к ней интерес, казалось, смирившись с присутствием дамы в совсем не женском помещении.

– Простите, что я вас пугаю! Я снял номер, потому что осквернять дом, в котором я прожил много лет, я не могу подобным поступком… Но вы, Оленька, примирили меня с собой! Теперь скажите: могу ли я рассчитывать на такую любезность с вашей стороны… То есть могу ли я хотя бы мечтать… Нет, не так… Словом, рассматриваете вы в будущем замужество с таким человеком, который…

Он осекся и низко склонил голову, понимая, что говорит глупости. Конечно, он не рассчитывал на то, что молодая и весьма привлекательная особа откликнется на его глупый призыв и загубит свою жизнь, выйдя замуж за старую развалину. Однако Ольга взяла его за руку и настойчиво произнесла:

– Алексей Михайлович, мы с вами совсем незнакомы, а я уже чувствую родство наших душ. Я могу ошибаться, но все же мне кажется, что наша с вами встреча не была случайностью…

– Это – провидение! – дополнил ее мужчина, изрядно опьяневший.

– И как мы с вами поступим?! Уже слишком поздно и мне пора домой, хотя душа моя сопротивляется расставанию…

– О, да! Я вас понимаю! Конечно, я отправлю вас сию минуту отдыхать!

– Но я не могу вас оставить, узнав об истиной причине вашего появления в этой гостинице.

Вдруг вам придет в голову блажь довести начатое до конца?!

– Что вы! Я ведь сегодня обрел себя, смысл жизни! Разве могу я от этого отказаться и добровольно отправиться в ад, понимая, что отказываюсь от настоящего рая, о котором я и не смел мечтать!

Барон говорил, не замолкая, около получаса, его радужные вдохновенные речи начали утомлять спутницу, и она осторожно прервала его, предложив покинуть ресторан и немного прогуляться.

– Как прогуляться? – не понял он.

– Мы пойдем с вами пешком! Вы покажете мне свой дом – ведь он наверняка совсем рядом, а затем я отправлюсь домой!

– Это ведь совсем неправильно! Я восхищаюсь вашей смелостью, но не могу этого позволить!

– И как нам поступить?

– Вы останетесь в моем доме! У меня есть несколько дополнительных спален – выберете себе любую. Это будет секретный визит, о котором не узнает ни одна живая душа! – прошептал барон доверительно. Ольга засомневалась на мгновение: не оплошность ли это бросаться в омут с головой? Не торопит ли она события, ведь сочтя ее легкодоступной, Алексей Михайлович откажется от идеи связать свою судьбу с подобной женщиной. Поколебавшись, она решила: «Куй железо, пока горячо!» и согласилась провести ночь в доме жениха. Она предвкушала новый виток жизни, о котором она мечтала много лет.

– И кто из нас на самом деле луч в темном царстве? – рассмеялась она, когда пролетка привезла пару к огромному особняку барона фон Штейна. Она мечтательно вздохнула, представляя себя хозяйкой огромного дома.

Глава 7. Обомлевшее сердце

Анна расхохоталась, услышав историю о неудачном преступлении будущей баронессы.

– Не знаю, на что я рассчитывала?! Я так боялась, что чуть не потеряла сознание, когда только вошла в гостиницу! Мне казалось, на меня смотрели абсолютно все и подозревали в том, что я могу совершить! А когда распахнулись двери, и я увидела мужской силуэт в проеме, то мне послышался перезвон кандалов!

– «Гутен морген» – дело тонкое! Сонька к нему всегда хорошенько готовилась! – произнесла портниха со знанием дела, при этом случайно уколов невесту булавкой, и та негромко вскрикнула. Платье было кружевное с глухим воротом, идеально подчеркивающее женственную фигуру. Выбор этой модели гласил о тонком вкусе и скромности будущей баронессы, а также свидетельствовал о мастерстве талантливых рук швеи.

– Оно выглядит чудесно! – призналась Ольга, замерев на мгновение возле огромного зеркала в тяжелой золотистой раме. Она вдруг почувствовала себя обделенной и обманутой жизнью. В ее жизни никогда уже не будет красивой традиционной свадьбы с молодым мужчиной, который с волнением подведет под венец впервые. Она не услышит благословение и напутствие родителей и никогда не произнесет искреннего «люблю». Ольга встряхнула головой и довольно кивнула.

– Кружева на фату еще не привезли, – произнесла она, любуясь.

– И все же, Анна, мне кажется, фата не нужна. Я пойду под венец во второй раз за человека почтенного возраста. К чему притворство? Этот союз – крик отчаяния, людей не обманешь! И поэтому нужно принять ироничные взгляды с достоинством.

На самом деле Ольга совсем не боялась пересудов. Ситуация была такая, что она брала в мужья человека с титулом, но без средств к достойному существованию. Его чин приносил такие деньги, на которые бы ни одна охотница за выгодой не прельстилась.

Будущая баронесса стала любимой клиенткой псевдо-немки. Им обеим нравилось проводить время за беседами, сплетничать и говорить о тех фактах жизни, о которых они не могли поделиться ни с одной живой душой. Ольга была и приятельницей, и хорошим заказчиком. Более комфортное и выгодное сотрудничество сложно было себе представить. Для пока неопытной мошенницы бывалая Анна была в каком-то смысле наставницей, она давала дельные советы и направляла на верный путь. Ей было приятно делиться своими знаниями, в каком-то смысле она была сопричастна восхождению криминальной звезды, о которой, по ее мнению, будут вспоминать последующие поколения.

Именно Анна поведала Ольге о фирменном Сонькином методе «гутен морген», благодаря которому известная мошенница обчистила множество граждан не только на просторах родины, но и за ее пределами. «Золоторукая» дама вселялась в дорогостоящие номера лучших отелей, подробно изучая их планировку, и какое-то время наблюдала за жертвой. Она предпочитала «работать» с мужчинами, потому что с ними привлекательной особе проще было найти общий язык. Собрав всю необходимую информацию и наметив объект для ограбления, закончив тщательную подготовку, на рассвете она пробиралась в гостиничный номер.

– Для этой операции я сшила ей потрясающий костюмчик из кружев: он выглядел как пижама для сна – такую я видела у одной француженки-путешественницы, побывавшей в Индии, а там их носят и мужчины, и женщины. Кстати, в ней очень удобно спать, намного приятнее, чем в этих жутких ночных рубахах, которые лишают роскошных дам всяческого обаяния. Ведь такую одежду можно сделать и теплой, и приятной для глаз! Вы обязательно должны себе заказать пижаму, и я вам гарантирую: вы не захотите из нее вылезать! – на мгновение отвлеклась женщина от основной сюжетной линии и, увидев нетерпеливый от любопытства кивок, продолжила: – Еще я сшила для Соньки войлочные тапочки, и она могла передвигаться бесшумно, как кошка!

Оказавшись в номере, маститая воровка принималась за поиск ценных вещей. А если ее жертва вдруг просыпалась, она вела себя, как ни в чем не бывало, и притворялась заблудившейся постоялицей. В экстремальных случаях приходилось идти на маленький женский компромисс – нырять в постель хозяина номера, но это была крайняя мера. В основном все вопросы решались в беседе. Сонька – Золотая Ручка обладала магическим действием на мужчин и всегда покидала поле боя победительницей, если не брать во внимание начало и финал ее карьеры. Она возвращалась в свой номер и спустя полчаса покидала его навсегда.

– И куда Сонька девала добытое, когда ее заставали? – поинтересовалась Ольга, снова разглядывая в зеркале собранное на булавках подвенечное платье.

– В пижаме были специальные кармашки, которые были не заметны в волнах ткани. Я сама их придумала! – гордо провозгласила портниха, поправив свою пушистую одуванчиковую прическу, которая теперь была рыжего цвета. – Если куш был хороший и помимо денег попадались драгоценности, то они перекочевывали от нее к проверенным ювелирным мастерам, с которыми у нее была давняя дружба. Они делали абсолютно новые изделия и снова продавали их – очень выгодная сделка.

Вдруг будущей баронессе в голову пришла замечательная мысль: сделать в платье пару потайных карманов.

– Зачем? – удивилась Анна.

– Похоже на приеме в честь нашего бракосочетания будет много уважаемых людей. Барон фон Штейн называл фамилии, но я совсем никого не знаю, но на всякий случай удивлялась. Кто знает, может, удастся пополнить семейную казну, ведь мой барон гол, как сокол! А кто будет подозревать в невинной краже невесту?

– Не пойму, зачем вам в мужья старик, да еще и бедный? – удивилась портниха, округлив глаза, которые стали похожи на две зеленые пуговицы.

– С помощью этого человека я открою такие двери, о которых раньше не могла и помышлять, моя милая Анна. Так что, жди: скоро мне понадобятся твои услуги! Баронесса фон Штейн планирует жить на широкую ногу! Я встряхну Петербург! А возможно и не только его!

– Да, как говорил мой знакомый еврей: у жадности нет границ.

– А аппетит приходит во время еды! Я хочу, чтобы к платью ты добавила жемчуг!

– Но это будет в два раза дороже, госпожа баронесса! – ахнула Анна, зная, что ее заказчица испытывает некоторые финансовые затруднения.

– Деньги будут! Возможно, я расплачусь после свадьбы, – добавила она неуверенно, проведя рукой по кружевам. – Но это вряд ли! Потому что я придумаю тысячу способов предотвратить задолженность.

Анна скомандовала снять платье и пригласила приятельницу на чашечку чая, громко вскрикнув с акцентом, поддерживая образ немки:

– Аукерья! Платье нести в мой кабинет. Здесь делать чисто!

Дамы стали перебираться в комнату для чаепитий.

Все мысли Ольги занимала подготовка к торжественному событию. Она хотела изысканный бал в лучших традициях состоятельного Петербурга: с приглашенными известными артистами и едой по высшему разряду. Несмотря на то, что обстановка в стране была весьма напряженная, – люди переживали за будущее страны. Мировой кризис встряхивал российскую экономику и многие шептались о приближающейся беде и даже ходили разговоры о предстоящей революции, все ждали перемен в курсе государственной политики. То и дело светские разговоры омрачались пересудами о политике и праздники превращались в наискучнейшие, а главное бесполезные дискуссии.

– Я достану деньги на свадьбу! – уперто произнесла невеста вслух, но тут же испуганно уставилась на сидящего в кресле Алексея Михайловича, читающего прессу. У него была удивительная привычка: когда приходила Ольга, он параллельно находил какое-либо занятие, и вел себя так, будто они уже прожили много лет и им не о чем говорить. Однажды будущая баронесса не удержалась и высказала свои подозрения, что мужчина скучает в ее обществе.

– С чего такие выводы, Оленька? – растерялся мужчина.

– Вы совсем со мной не разговариваете…

– Я с юности не многословен! – честно признался он. – Моя жена часто твердила фразу: любовь – это не тогда, когда есть о чем поговорить, а тогда, когда есть о чем помолчать. Мне дорого и приятно ваше общество, и я счастлив, чувствуя присутствие самого важного человека в моей жизни! Разве этого мало, душа моя?

Его слова тронули Ольгу, и она даже прослезилась. По сути, никто никогда не говорил о ней с подобной теплотой.

– У нас с вами, Алексей Михайлович, будет самая красивая свадьба! – с волнением произнесла молодая женщина.

– Но откуда мы возьмем деньги, Оленька? Даже если я продам драгоценности моей покойной жены…

При слове «драгоценности» сердце женщины встревожилось и ей безудержно захотелось взглянуть на них. Она весьма деликатно выразила желание заочно познакомиться с супругой, о которой он так часто говорит, потому что тоже якобы начала чувствовать с ней связь. Он повел ее к удаленной комнате, которая всегда была закрыта (любопытная женщина в свой первый визит обошла весь дом, чтобы понимать в каком состоянии недвижимость). Невеста с огромным трудом удержалась от вопросов и спустя какое-то время узнала, что под замком сидит дух баронессы фон Штейн.

– Ее комната осталась нетронутой, – произнес с тоской пожилой мужчина.

Просторное помещение было обклеено жуткими желтоватыми обоями с синими полосками и буквально захламлено мебелью: здесь стояли и кровать, и туалетный столик, и бюро. Таким образом, в одной комнате можно было делать сразу все: спать, прихорашиваться и писать письма. В больших домах для всего этого были отдельные комнаты. Алексей Михайлович не любил об этом говорить, но незадолго до смерти его супруга захотела максимального уединения и избегала общения с живыми существами, именно поэтому в комнате было столько мебели. Раз в неделю она впускала в свою жизнь мужа, говорила с ним минут десять и прогоняла его прочь.

– Она даже питалась здесь! Пришлось поставить ей стол прямо у окна. Я его убрал совсем недавно, – произнес задумчиво барон и пригласил войти робко стоящую на пороге Ольгу. Она неуверенно прошлась по спальне. В ней неприятно пахло прошлым. Рядом с кроватью стоял огромный сундук, в котором лежали личные вещи и портреты покойницы. Там же была шкатулка с драгоценностями. Побрякушки Ольга рассматривала будто нехотя, опытный взор дочери ювелира моментально выделил перстень и диадему, а прагматичный мозг начал калькулировать приблизительный доход. «Даже если заложить их в ломбард, будет приятная цифра!» – констатировала мысленно она, но у нее зрела другая идея – более дорогостоящая.

– Мне нужно съездить к Анне! – заявила она.

– Ты же была у нее вчера! – удивленно произнес пожилой мужчина. Он, конечно, не разбирался в пошиве женской одежды, но понимал, что в столь частых посещениях портнихи при пошиве нарядов нужды нет.

– Я хотела бы заказать у нее… войлочные тапочки! – находчиво заявила дама. – Для меня и для моего будущего мужа! В твоем доме такие холодные полы! А она буквально вчера рассказала мне, как шила теплую домашнюю обувку для одной почтенной дамы!

– Ну, если, ты считаешь это нужным, – растерянно произнес барон, зная, как холодно будет в его просторном доме уже буквально через пару недель. Осень была в Петербурге промозглой, и даже когда топились печи, в больших домах была прохлада. За это он не любил свое жилище и мечтал уехать в деревню и жить в небольшой усадьбе, где пахнет деревом и лесом. До пенсии ему оставалось совсем немного, и он планировал оставить службу и поселиться теперь уже с молодой женой где-нибудь под Петербургом. Делиться своими планами Алексей Михайлович пока не решался, боясь, что она откажется идти с ним под венец, выбрав шумную жизнь столицы.

– Еще хочу пижаму! – заявила Ольга звонким голосом и взяла пожилого кавалера под руку, вытягивая из склепа супруги.

– Пижаму? – удивился барон.

– Да! Буду в ней спать! Говорят, это очень удобно!

– Разве женщины носят пижамы?

Они вышли в коридор и проследовали к столовой, но тут мужчина спохватился и поспешно поковылял обратно, торопясь захлопнуть дверь в прошлое. Ольгу немного раздражало его поведение – сюсюканье с вещами мертвой женщины и умиление при звуке ее имени. Она сочла это неуважением к их совместному будущему, но с другой стороны понимала: они знакомы всего несколько дней и Алексея Михайловича уже можно считать героем, за скоропостижную женитьбу и готовность перевернуть свою жизнь с ног на голову.

За чаем в столовой было тихо. Они занимались излюбленным делом барона – вместе молчали.

Ольга была задумчива, а он украдкой любовался ею. Молодая женщина придумала, как завладеть частью блестящего «добра» покойной баронессы фон Штейн. Еще находясь в ее спальне, в женской голове созрела идея нанять человека, который проникнет ночью в дом и украдет побрякушки, получив хорошее вознаграждение. Но это выглядело бы слишком нарочито, без всякой изысканности. Конечно, вряд ли барон подумает, что его Оленька является наводчиком, но все же ей не хотелось ставить под сомнение свою репутацию. Тогда у нее созрел другой план.

Она ненадолго позаимствует драгоценности украдкой и закажет подделки камней, а после вернет уже фальшивки на прежнее место и они могут спокойно тлеть в спальне покойницы еще тысячу лет и не тревожить воображение Ольги! Если обман раскроется, она, конечно же, скажет, что ничего об этом инциденте не знает, ведь, в конце концов, эту подлость может совершить прислуга, которую она поменяет сразу после свадьбы. Толстуха-кухарка плохо готовит, а остальные в доме слишком ленивы. Ее Акулина куда расторопнее и может все дела делать разом. «Но для такого огромного дома я, конечно же, найму ей помощников!» – размышляла Ольга.

Анна познакомила аферистку с нужным человеком, разбирающимся в камнях, и они все были готовы к плодотворному сотрудничеству. Для встреч с сомнительными людьми Ольга заказала скромный и простоватый наряд – коричневое платье из плотной теплой ткани. Подобное одеяние носили классные дамы институтов благородных девиц. Выглядела Ольга строго и благородно, не оставляя простора для фантазии. Хотя ее женственные формы подчеркивала любая одежда, даже такая.

– На вас хоть мешок натяни – все равно глаз не отвести! – констатировала Анна, поправив белоснежный кружевной воротничок на новом платье.

Ювелир оказался приятным молодым мужчиной. Анна предложила им побеседовать в комнате для чаепитий, но Ольга отказалась от ее щедрого предложения, опасаясь быть подслушанной. «Немка» и без того знала о своей приятельнице слишком много, не так давно будущая баронесса созналась, что зовут ее не Софьей, на что та ответила: мол, знала об этом и терпеливо ждала признания.

– Теперь вы мне доверяете? – вопрошала портниха.

– Доверять можно только дуракам и мертвым. Ибо первым никто не поверит, а вторые никогда не проболтаются, – с улыбкой заметила Ольга.

– Значит, мне еще предстоит доказать вам свою преданность! – констатировала Анна, нисколько не обидевшись. Она понимала и принимала опасения женщины и решила не торопить события. На Ольгу швея делала серьезные ставки, чувствуя в ней такую же мощь, которая была у ее предшественницы – Соньки.

Ювелир и будущая баронесса отправились гулять по Невскому проспекту. Они выглядели как обычная пара приятелей, спокойно говорили о разных житейских глупостях. Глядя на Ольгу, можно было подумать, что она – гувернантка в богатом доме, а он, к примеру, ее родственник – студент. «Хотя для этой роли он был немного староват!» – мысленно оценивала его возрастные возможности женщина. Проходимец выудил из нее информацию, которую она предпочитала скрывать – о ее ювелирном прошлом в семье Сегаловичей и, как оказалось, он прекрасно знал ее отца.

– Мир тесен, – улыбнувшись, произнес мужчина, демонстрируя ровные белые зубы. Он красовался перед ней, и это начинало ее злить. Знающий толк в драгоценностях человек называл себя Шарль и являлся обрусевшим французом.

– Это ваше настоящее имя? – с прищуром уточнила она.

Он кивнул и добавил:

– Если вы спросите своего отца, кто такой Шарль Богословский, он придет в ярость!

– Почему?

– Я работал на него в юности. Лавочники часто берут учеников, а к ювелиру попасть было очень непросто. Он взял меня и долго присматривался, прежде чем начал доверять. В то время промышляла Сонька-Золотая Ручка… Подговорив одну знакомую, я попросил ее зайти в лавку несколько раз, а потом подстроил ограбление: показывал ей некоторые украшения, которые она якобы подменила. Но на самом деле я это сделал сам и задолго до ее прихода. Ваш отец поверил мне, что виной всему известная воровка. Я рассказал следователю версию того, что произошло, и официально эту пропажу повесили на нее. А потом оказалось, что во время ограбления Сонька была за границей. Мне пришлось вернуть дорогие вещи, но я отдал не все, потому что успел часть продать… и бежал. К счастью, ваш благородный родитель отказался от преследования и я не появился в преступных хрониках!

– Вы – форменный подлец! – воскликнула Ольга, понимая, при этом что Шарль – идеальный специалист по ее делу. Он смешливо кивнул и, пожав плечами, произнес:

– Было, да прошло! С тех пор утекло много воды.

– Да, кто старое помянет – тому глаз вон! – отозвалась женщина.

У него был очень необычный цвет глаз – золотисто-ореховый и ужасно длинные ресницы, смуглая кожа и темные волосы. Шарль окутывал обаянием и располагал к себе моментально, трудно было игнорировать власть его чар. Невеста барона начала нервничать в его присутствии, и он это заметил. Они долго бродили по центральной части Петербурга, существуя в каком-то отдельном мире, словно не замечая кишащих вокруг людей. Пару раз в Шарля как бы врезались посыльные, но на самом деле это были щипачи. Иногда молодой мужчина развлекался – размещал приманки: например цепочку из поддельного золота без часов или кошелек, набитый обычной бумагой, среди которой он мог оставить письмо для вора с пожеланием в ближайшем времени каторги. Прогуливающаяся пара свернула в почти пустой переулок. Там была булочная с жуткой вывеской-картинкой, на которой выпечка напоминала голый зад. Они с Ольгой долго смеялись, глядя на художественный «шедевр», а спустя четверть часа неспешным шагом добрались до небольшого мостика через узкий проток реки. Они были вдвоем и никого в округе. Лишь вдалеке ссутуленный старичок сидел с удочкой у воды без единого движения, будто он был скульптурой, а не живым человеком. Молодой мужчина приблизился к ней ближе, чем это позволяли приличия. Ольга напряглась, но не отодвинулась, решив для себя, что это – маленький поединок, в котором она не должна проигрывать.

– Вам Анна, наверняка, сказала, что я – дамский угодник! – произнес он вполне серьезно.

– И вы, конечно, будете это отрицать! – усмехнулась она.

– Буду! Я иногда завлекаю женщин – это мое тайное оружие, но лишь для пользы дела…

Шарль взял ее кисть и крепко прижал к своей груди. Она чувствовала, как пульсирует его сердце, стук был весьма ритмичный, будто оно было чем-то обеспокоено.

– Что ж… у вас великолепно выходит… завлекать! – откликнулась Ольга, чувствуя, как по ее руке прошел импульс тока, а щеки начали заливаться румянцем. Она предприняла попытку сделать шаг назад, но он крепко держал ее кисть.

– Я не договорил, Ольга Зельдовна…

Обращение по старинке немного охладило слабеющую в присутствии приятного самца женщину, она гордо подняла подбородок и, высвободив ладонь из приятных тисков, спокойно произнесла:

– Называйте меня Ольга Григорьевна! И я обязана вам сообщить, что через несколько дней стану баронессой фон Штейн.

– Я знаю! – улыбнулся мужчина. – И меня это совсем не смущает. Знаете почему?

Она замерла, боясь услышать продолжение фразы. Ее разум кричал «беги», но душа слезно просила «послушай».

– Вы мне нравитесь! Очень! – произнес Шарль с такой простотой и искренностью, что у нее закружилась голова.

– Почему я должна вам верить?

– Потому что я рассказал то, что помимо вашего отца не знает ни один живой человек.

– Возможно, вы сделали это намеренно, чтобы расположить меня к себе, – произнесла Ольга, отвернувшись от него, и перегнулась через перила, чтобы ощутить прохладу осенней воды. Она уставилась на свое искаженное отражение, – рябь делала ее древней старухой, – и резко выпрямилась.