Текст книги "Неидеальный стажер (СИ)"

Автор книги: Виктория Риа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

Чай для ведьм.

Я очень хорошо прогулялась. Последние следы похмелья окончательно покинули меня. Остался только один вопрос – зачем люди вообще употребляют? Ничего, кроме неприятностей и плохого самочувствия, это увлечение не приносит. С утра я сползла с кровати и подошла к окну. Там было солнечно. Осенью солнечные дни особенно прекрасны.

Занавески здесь походили на те, которые я видела в общежитии. Когда я пыталась быть компанейской девчонкой, я ходила в гости к приезжим, и смотрела на их жизнь. В те времена мне казалось, что это какой-то кошмар наяву, и они еще пытались все приукрасить. У них встречались хорошие вещи. А если в местном супермаркете «Отличница» была распродажа на продукты или хозяйственные вещи, то их скупали все жители общежития, включая учителей и сотрудников.

Если кто думает, что жизнь в чужом доме – это невесть как весело, он немного ошибается. может, ведьмы правы, и мне нужно быть гибче. Я с трудом ориентируюсь на новые события, мне нужно привыкнуть. Я понимаю, что кому-то это дается легко, но это точно не я.

А незнакомая обстановка, к тому же, не очень комфортная, меня угнетает. Мне начинает казаться, что мир рушится, и его вот-вот поглотит тьма. Я поспешно раскрыла занавески, чтобы было больше света, сполоснулась из своей кадушки просто холодной водой, утерлась грубым полотенцем и побежала на кухню.

На кухне меня поджидала Хуанита с мрачным выражением лица. Подперев голову рукой, она меланхолично размешивала чай.

– Что случилось? – упавшим голосом поинтересовалась я.

– У нас все нужные компоненты закончились. – печально сообщила она.

Я отвернулась, делая вид, что увлечена комодом. Мне не хотелось говорить об этом дальше. Было ясно, что не все так трагично. Но у Хуаниты была странная привычка сильно сочувствовать чужой беде, особенно если это знакомый человек. Наверняка это Камилла психовала из-за какого-нибудь крема, а Хуанита ей сопереживала.

Камилла явилась на кухню с каменным выражением лица. Тоже мне, актриса.

– О, он закончился! – трагически заявила она.

Я понимаю, что многие женщины имеют склонность драматизировать. Конечно, то, что компоненты закончились, было плохо, и с этим придется срочно что-то делать. Наверное, поедем на колдовской рынок, помнится, в последнее время он был в подземелье.

– У меня закончилась васильковая мазь. – заламывая руки, сообщила Камилла.

– И что, нельзя сделать самим?

– Мы используем ее редко. Обычно о том, что она понадобится, нас предупреждает кто-то из прошлых ведьм. Но теперь все встало с ног на голову. Мы не успели сделать ее, а она нужна ребенку.

– Он же у Вернона под присмотром. – припомнила я.

– Да, но Вернон тоже не всемогущ. Ему нужны компоненты, а он делает только обычные лекарства.

– И что, Камилла идет за мазью?

Ведьмы загадочно переглянулись. Я поняла, что дело добром не кончится.

– Ты пойдешь. – наконец озвучила и без того ясное Хуанита.

– Но я мест не знаю. – попыталась упираться я.

– С тобой пойдет Вита. – «успокоила» меня Хуанита. – Попробуйте уделить больше времени делу. У нас рынок особый, а вам нужно просто обычный компонент. Он продается всем, и порой просто добавляется в чай.

– Ну, ладно. Схожу. – пробубнила я обиженно. Их слова о том, что мне доверяют такое несложное дело, задели меня. Да, я не так крута, как они. Но, черт побери, в этом мире я чужой человек, а живу уже столько времени, подвергалась опасности, вместе с ними лезла на рожон. Мне захотелось получить другое отношение, и только надежда на то, что я вернусь домой, и эти знания никогда мне не пригодятся, помогала держаться.

– Вита проводит тебя на рынок. Никуда не впутывайтесь. Следи, чтобы она ни с кем не мутила. Она будет следить, чтобы ты не передумала сделать хоть что-нибудь. – продолжала бесить меня

– А что, из-за чая на нас могут напасть? – от удивления я даже забыла, что собиралась обжаться.

– Никому неведомы пути судьбы. – глубокомысленно изрекла Хуанита. После этих слов мне пришлось замолчать и уйти в созерцание собственной чашки с чаем. Надо на ней цветочек нарисовать, что ли. Хоть немного обстановку разрядит.‌‍

На рынке. Встреча с инквизицией.

Средневековый рынок – это редкостное явление. В столице он разделен на тематические ряды. Они отличаются не только по продукции, но и по национальностям. Конечно, то, что нам нужно, было у горных жителей, больше напоминавших индусов. Видная красотка, похожая на телезвезду, в сари и с характерными волосами, лихо подобрала то, что мы искали.

– Вы ведь не колдовством занимаетесь? – ни с того, ни с сего поинтересовалась она.

Я уже привыкла врать и просто молча сначала кивнула, потом отрицательно покачала головой. Да им виднее, ничего не имею против. Только бы с кольями за мной не бегали.

Самым тяжелым оказалось это дивное явление в средневековой мини-юбке – Вита. Это был кошмар наяву. Она совала свой нос в каждую лавку и проверила все коробочки, оказавшиеся на рынке. Продавцы терпеливо ждали, пока она нагуляется и уйдет. Наверное, они привыкли к этому шопинг торнадо.

– А почему у вас шаль свалялась? – поинтересовалась Вита, перебирая восточные вещи.

Ей уже никто не отвечал. Было непонятно, что это. Казалось, что это смесь любопытства, женской любви к вещам и попытка все контролировать.

– Ты убери ее лучше отсюда. – тихо сказал мне один худенький продавец с армянским акцентом. – Уж лучше ведьма, чем эта распутница. Убери, пока ее бабы не побили.

Я с удивлением оглянулась на Виту. О том, что я имею отношение к ведьмам, уже знал весь город. Какие-то незнакомые люди относились ко мне со странной внимательностью. В этот момент я подумала, что быть ведьмой в этом мире не так плохо, и ради статуса можно и потерпеть. Ну, а жертвоприношение можно как-нибудь организовать, чтобы никто не пострадал. К тому же, есть другой вариант – заключить договор с кем-то из тех, кто, собственно, требует жертвоприношений.

Кто они – мне не ясно. То ли владыки тьмы, тол и ее слуги. Их можно вызвать жертвоприношением. Но так уж получилось, что у нас есть одна из них. Правда, это точно неизвестно, потому что на вид она просто нищенка. Я не думаю, что люди, которые могут чем-то управлять, будут так жить. Наверное, они создадут себе условия получше.

Яркий пример явился пред мои очи почти сразу. Перед нами, прямо посреди дороги, между лавкой с халвой и средневековой пиццей на печи.

– Инквизиция. – благоговейно произнес чей-то голос в немедленно наступившей абсолютной тишине.

Ну, не сказать, что я сильно испугалась. У меня появилось странное настроение. Все запутывалось только еще больше. Подумаешь, инквизиция. попробовали бы они разобраться, насколько сильно мне нужен Вернон, и останусь ли я ради него в этом мире. Или, может, каким-то чудом мне встретится кто-то другой? Шутка. с меня уже хватило глубоких чувств.

Перед нами стояли они. Здоровые мужики с пронзительными глазами, по большей части лысые. В этот раз они были в какой-то облегченной версии кольчуги. Наверное, это означало, что они настроены благожелательно, и что я могу доверять им.

– Кто из вас ведьма? – зачем-то спросил один из них – он стоял впереди всех, и явно был начальником роты. Я вышла из задумчивости. До сих пор мне казалось, что инквизиторы – это вроде нашего Лео, в плащах, мрачные, с черными волосами и длинным носом. Оказалось, это группа организованных качков с явными военными способностями. После его вопроса я ответила:

– Ведьм здесь нет.

Мне показалось, что все участники зрелища покрутили пальцем у виска. Ну, и ладно. Пусть думают, что я сумасшедшая, меньше нарываться будут.

– Хорошо. – сквозь зубы процедил мужик. В общем, он был нормальный на вид, даже симпатичный. напоминал уголовника, но очень отдаленно. Скорее всего, из-за уверенности в себе и целеустремленности. – Кто из вас Берта? – поправился он.

– Ну, я. – пришлось сознаться мне. Мне показалось, что мужик одобрительно отнесся к моей жалкой попытке не наживать неприятностей.

– Меня зовут Саймон. Я пришел, чтобы позвать на помощь ведьму, которая еще не объявлена в розыск.

– Это она. – подтвердила из-за моей спины Вита.

– У нас есть к тебе дело. – стараясь не обращать на Виту, больше похожую на ведьму, чем я, внимания, продолжил Саймон.

Дело у них оказалось ясное, как день. Один из детей инквизиторов заболел. Почему-то они не захотели звать врачей или хотя бы Вернона. На мои попытки объяснить им, что я лечу животных, внимания никто не обратил.

– Ничего. Ты ведь поймешь, чем он болен, и скажешь, что ему поможет. – отмахнулся Саймон. Мы ехали на лошадях. Ужасное средство передвижения привело меня в панику, которую я тщетно пыталась скрывать. О том, что их привело за мной, они сообщили только после того, как мы покинули людное место. Мне показалось, что все провожающие прощально машут мне руками. Это мы еще посмотрим. Конечно, инквизиторы сильные, но они люди, а с ними можно просто подраться. Если что – без боя я не сдамся.

Ехать во дворец очень не хотелось. Нас везли именно туда. Когда я размышляла о том, где обитают люди, наделенные властью, я очень отдаленно понимала, где они могут обитать на самом деле. По крайней мере, больной ребенок лежал именно там.

Я не очень люблю детей. Они еще хуже мужиков. Из всей вариации я бы лучше завела бы собачку, от них хоть ответная благодарность есть, и они не скрывают привязанности. не то, что некоторые женатые коллеги.

Когда стало ясно, что мы уже почти приехали, мне стало совсем не по себе. Не хотелось ехать за этими во дворец. Уж лучше там, в избушке без света, где живет нищенка. Но выбора у меня не было. К тому же, действительно, может быть, этому ребенку просто нужен будет аспирин. Время покажет.‌‍

Болезни инквизиции. Ронни.

Королевский дворец. Точнее, замок. Что тут сказать? Когда я насмотрелась на каменную кладку, стало не просто скучно, а еще и страшновато. Для местных жителей, конечно, это было обычное здание, с окошками, бойницами, многочисленными решетками. В коридорах полы выложены почти цивилизованно. Вообще внутри замок смотрелся ничего, как гостиница в теплых странах. До огромной центральной залы идти пришлось столько, что я помянула лошадку, на которой сюда приехала, добрым словом.

От залы разбегались многочисленные проходы. Еще здесь были лесенки и лестницы. Местами встречались витражи. но высоченная крыша, которая отсюда не была видна, явно была не из стекла. Я вспомнила, как недавно в моем мире во Франции горел известный собор, и притихла. вообще-то, это был не собор. Быт средневековый. Убранство тоже, хотя оно и было дороже, чем во вех домах, где я побывала.

Мельком меня посетила мысль, что вот сейчас меня представят их величеству. А я – в не очень чистых джинсах, и в майке, которая стала мне велика и свисала и болталась, как будто мне ее подарил старший брат. Должна признать, что из-за полной неразберихи или, может, из-за непривычной обстановки я похудела, и из-за суеты не могла как следует оценить это радостное событие.

Пока мы шли по пыльному коридору, я пыталась себе представить, что меня ждет. Если этот сынок такой же стремный, как родители, то мне с ним придется обращаться, как с сыном новых русских. Должна признать, что условия были лучше, но все же я бы предпочла оказаться среди знакомых предметов интерьера. Я даже согласна терпеть двух ведьм и одного открытого к сексуальным приключениям их помощника. Я к ним привыкла, в конце концов, и они мне как родные. К счастью, у меня здесь была Вита, а это, какое-никакое, знакомое лицо.

– Как ты думаешь, этот сын инквизиторов симпатичный? – подало голос это лицо.

– Ты о чем-нибудь другом думать можешь? – спросила я.

– Могу, если мне не страшно. А сейчас мне страшно.

Я заговорщески оглянулась. Инквизиторы проводили нас до замка и разошлись, и сейчас за мной шли только трое из них, включая родителя. Он вел себя спокойно и уверенно. У меня была слабая надежда, что эти люди в адеквате, и им действительно нужна медицинская помощь, а не голова ведьмы.

Нас привели в серую комнату с завешанным окном. Я вспомнила старый фильм, где ребенку внушали, что он болен, и держали в сырой комнате. Это делали злодеи. но отец показался мне вполне нормальным. Я прошла в комнату, и оказалась около кровати. Оглядевшись, я поняла, что Виту со мной не пустили. Ну, и ладно. Пусть там их разглядывает, выясняет, симпатичные они или нет.

В огромной кровати с тяжелым средневековым бельем лежал человек. Я замерла в неловкости.

Начать стоит с того, что здесь было очень темно и сыро. Для жилого помещения эта комната не подходила. К тому же, как назло, сын оказался моим ровесником, к тому же, вполне в моем вкусе. Если не считать болезненного цвета кожи и мешков под глазами, он выглядел нормально.

– А, ведьма. – тихо сообщил он. – Ну, как, нормально меня спрятали?

– А зачем тебя прятать? – растерялась окончательно я, но потом поняла, в чем дело.

У сына инквизитора было воспаление. Это явно была инфекция, и ему нужно было какое-нибудь жаропонижающее.

– Где ты ее подхватил? – удивлялась я, оглядывая больного.

– Не скажу. – пробурчал он и добавил: – Только отцу ничего не говори, пожалуйста. Он думает, что меня покусала скотина.

Я промолчала. Эту "скотину" Ронни – так звали больного – явно подобрал где-то на обочине шоссе часа в два ночи, где она пасется по работе, и проверял ее в не санитарных условиях. Странное происхождение болезни плохо сочеталось со вполне серьезным видом больного. Он верно оценил мой настрой и попросил:

– Не говори никому. Это было неделю назад. И я больше никогда, честное слово.

– Тебе повезло, что стадия ранняя. – сообщила я.

– Я правда больше не буду. Это было сгоряча, вылечи меня, пожалуйста.

– Тебе нужен пенициллин. У вас есть такой? – без особой надежды спросила я.

– Есть, но я но могу его просить. Его привозят тем, у кого разные заболевания, передающиеся от падших женщин.

– Так у тебя оно и есть. – вырвалось у меня.

– Я просил не говорить об этом. – устало раздалось из-под одеяла.

Я призадумалась. Действительно, зачем губить жизнь человеку? Если все узнают, что ему привозили это лекарство, будет неловко. Все поймут, что с ним произошло. Было несколько вариантов – или говорить, что он болен чем-то другим, или делать антибиотик самим.

– Ладно. – сдалась я. – Давай скажем, что я заболела, и мне его везли. Лазила в болоте, подцепила каку и…

– И тебя повезли в замок лечиться. – кивнул больной насмешливо, и уже серьезно добавил: – Ты вообще как себя чувствуешь? Может, у тебя тоже температура?

– Ну, неважно. – проигнорировав его слова, продолжала я. – Скажем, что меня допрашивали запрещенными методами, и я заболела…

– От инквизиторов. – понимающе раздалось из кровати. – Ты правда пойдешь на это?

Я пожала плечами. Какая разница? Я не местная. Даже если и узнают что-то такое, может, я уже уйду отсюда.

– Это будет мило. – сообщил Ронни.

– Это будет врачебный и человечий долг. – возразила я. – В общем, заказывайте антибиотик, и сваливайте все на меня. Делайте очищение и промывание. Я пошла.

– Куда? – устало спросил пациент.

– А что? Я диагноз дала.

– Диагноз это хорошо. – сипло согласился Ронни. – А лечить меня кто будет?

– Твой папа, ремнем. – огрызнулась я.

К счастью, Ронни действительно оказался серьезным и совершенно нормальным. Он понял мои слова верно и вместо возмущений ответил:

– Мы договорились, что он не узнает. Тебе придется остаться и помочь мне.

– И ты согласишься, чтобы я делала тебе промывание? – с тайным злорадством поинтересовалась я.

– Соглашусь. – пожал он плечами  и потом уточнил: – А что это такое? И промывание чего ты мне будешь делать?

Наивный. Еще не знает, что это означает – заставлять работать на себя ведьму-ветеринара.

Салли. Каменный монах.

В коридоре все так толпились у двери, как будто я проводила операцию, и вот сейчас скажу приговор.

– Жить будет. – успокоила я собравшихся.

– Что ему нужно, чтобы вылечиться? – поторопил меня

– Антибиотик.

– Это чего? Из плесени? – уточнил инквизитор. – Мы такое отбирали у ведьм.

– Ну, из грибов, если у вас такое есть. и лучше как можно скорее.

– Где он это получил? – спросил Саймон.

– В каком-нибудь сыром грязном месте, где лежали останки. Зачем вы его держите в таких условиях? Найдите другое помещение, он там только еще хуже заболеет.

– Еще хуже он заболеет, когда я его воспитаю, чтобы не имел дело с… останками всякими. – сквозь зубы пообещал сообразительный отец, но комната явно была неподходящая.

Тут один из инквизиторов поинтересовался:

– А почему она такая румяная? Заболела?

Я кокетливо потупилась.

– Ой, нет. – подала голос Вита. – Это другое заболевание. Для мужчин оно безвредное.

Вот зараза. Почуяла сердечные дела. Кажется, холодный к девичьим переживаниям Саймон что-то такое понял, и не стал продолжать тему.

– Нам нужно позвать Салли. Пусть она пригласит Каменного монаха. – задумчиво сказал Саймон.

– Какая еще каменная Салли? – не поняла я.

Инквизитор отмахнулся.

– Салли – это дальняя родственница короля. Она прошла посвящение и может вызывать незримых помощников.

– Незримых? А чем они помогут?

– Это существа, которых нельзя убить или поранить. Они могут управлять временем, исчезать у тебя на глазах, появляться в других местах. И обычно они выполняют задачу.

– Каменный монах – это лекарь. – подала голос Вита. – Его часто вызывают.

– Да. Только приходит он очень редко. Для этого нужно пройти посвящение, и Салли его проходила.

– У вас во дворце есть ведьма, которая призывает духов? – не поняла я.

– Салли не ведьма. – попытался спорить Саймон.

– Ведьма. – встряла Вита. – Ее немного знают. Она пришла в замок и сказала королю, что может управлять духами и тонким миром, и ее пустили сюда жить.

– Вот это номер. – развела руками я. – У вас при дворе ведьма, и похоже, она служит злу.

– Она служит королю. – возразил Саймон. – И поэтому она здесь. И Салли не ведьма. Она – блаженная.

Я пожала плечами. Может, это и плохо, но я еще не потеряла надежду вернуться домой, а это призывало меня относиться ко всему спокойно, без критики и перехода на личности.

Салли оказалась неприметной девчуркой возраста Виты, если не младше. Она была невысокого роста, худенькая, мало приметная, с обычным выражением лица и совершенно серьезными глазами.

– Нам нужен Каменный монах. – сообщил Саймон.

Девчурка кивнула. Более невыразительной внешности я еще не видела. Стараясь не пялиться на нее, я слушала, что говорит Вита.

– Каменный монах приходит к тем, кто болеет тяжелым заболеванием. когда-то давно он был человеком, лечил людей. но однажды он нарушил этику, и из-за него тяжело занемог маленький ребенок. С тех пор Каменного монаха вызывают к больным, и он должен помочь им, чтобы искупить вину. Он никогда ничем не болеет. С ним нельзя заговаривать, иначе он превратит тебя в камень. И его невозможно убить, потому что он…

– Каменный. – кивнула я. – Неужели нельзя получить лекарство другим способом?

– А это очень интересный вопрос. Каменного монаха еще вызывают потому, что он всегда молчит. Он дал обет. К нему нельзя обращаться, если ты не проходил посвящение, а что это за действие – знают только избранные. Если эта Салли получила разрешение, то значит, она как-то обошла все правила, и она действительно не ведьма.

– Как его вызывать?

– Для этого нужен камень, заброшенное место возле монастыря и одна молитва на латыни. – ответила Вита и в ответ спросила: – Чем таким болен этот сын отца, что все так таинственно?

– Я тебе не скажу. – ответила я.

– Судя по шумихе, то есть, по таинственности, что-то очень деликатное. Прямо как у девушки с нежелательной беременностью.

Я промолчала. Беременный Ронни был бы странным зрелищем.

– Да. Так  вопросу того, почему ты такая красная. Что, вот прямо очень сильно понравился?

– Я заразилась. – злобно огрызнулась я.

– А чего ты злишься? Любовь – это прекрасно. Ее так ало в нашем мире…

– Ага, зато в моем мире она лишняя. – продолжала огрызаться я.

– Ну, я бы на твоем месте поговорила бы с этим сыном отца. – сказала вита. – Вдруг ты ему тоже можешь понравиться.

Я отвернулась. Может, деревенская девчонка и права, но сейчас честно не до этого.

– А почему? – спросила она из-за спины.

– Ну, Каменный монах же.

– Его будет вызывать Салли. Твоя помощь там не нужна. – предположила Вита. Но она ошибалась.

Салли не могла читать заклинаний. Она, как и неведомый каменный монах, давала обет и была неразговорчива.

Поэтому в сырой и темной комнате мы сидели втроем – я, серая девочка и одновременно бледный и краснощекий Ронни.

– Я не хочу в школу. Там очередь. – задумчиво изрек пациент, и мы с Салли тревожно переглянулись.

– Передайте мне зубной порошок. Только без колготок, они кусаются. – продолжал бредить несчастный. Мне было жаль бедолагу, после наверняка недолгой плотской утехи его ждала жестокая расплата. Лежит тут беспомощный, бредит. Ахинею несет. А если о его болезни узнают, еще неизвестно, что будет.

Мы выбрались к заброшенному монастырю в окрестностях города. В дороге Ронни еще держался, но по прибытии окончательно перестал контролировать себя. Его провожатых пришлось отослать подальше, и мне было страшно. Если с ним будет ухудшение – ему не поможешь. Я хорошо знала, как внезапно становится плохо тем, кто заболел венерическим заболеванием. А перед этим больной мучается от симптомов, похожих на грипп. У животных такое тоже бывает. Но они не обращаются к услугам падших женщин, от которых болезнь так легко заработать. Однако меня утешала партизанская несвоевременная мысль, что раз он пошел за такой подругой, то у него девушки нет.

В это время Салли завершила приготовления. Мы осмотрелись и решили, что пора приступать. Пока я коряво читала заклинание, написанное для меня понятными буквами, Салли едва сдерживала смех. Я старалась не обижаться. Как назло, Ронни тоже притих. Как будто слышал, что я несу, и боялся больше всех.

– Что теперь? – спросила я его, когда этот кошмар подошел к концу.

– Надо ждать. Каменный монах сразу не придет.

Надо же, прямо как у нас. Тоже говорят, что скорая приезжает не всегда скоро.

У Ронни была лихорадка, которая то и дело спадала, а потом опять начиналась. Глаза характерно блестели. Длинные темные волосы были в поту, который стекал по нему. Губы опухли, и под глазами залегли синяки. Одним словом – красота неописуемая.

– Скажи, а у тебя парень есть? – поинтересовался он.

Я подозрительно оглядела его. Бредит, что ли?

– Ну, типа да. – не очень охотно ответила я.

– Какой энтузиазм. – покачал он головой. – Что, сильно крепкие отношения? Сколько раз были вместе?

Обалдеть. Если он про половую жизнь – то ни разу.

Он это понял по моему лицу и открыл было рот, чтобы продолжить свое полубредовое выступление, но тут раздались тяжелые шаги. Это больше походило на взрывы, которые могли бы происходить где-то вдалеке.

– Что это? – севшим от страха голосом спросила я.

– Каменный монах. – ответил Ронни.

Шаги приближались. Это было страшно и странно одновременно. На миг я представила, что сейчас увижу настоящего духа, и мне стало очень не по себе. Как бы вы среагировали, если бы увидели духа, или сущность, или еще что-то, у чего нет названия? Но все вели себя спокойно, и мне пришлось последовать их примеру.

– Никакой личной жизни. – обиженно пробубнил Ронни. – Дайте с человеком поговорить.

Салли молча показала ему кулак. Мне тоже показалось, что не надо так разговаривать при Каменном монахе. К тому же, я все же была знакома с медициной, и мне было ясно, что сейчас Ронни наполовину бредит, у него лихорадка, и потом он скорее всего не вспомнит, что говорит. У нас в мире люди, находящиеся в таком состоянии, недееспособны. И если бы он сейчас что-нибудь подписал в таком бреду, подпись считалась бы недействительной.

В это время тень накрыла заброшенный монастырь. На самом деле, Каменный монах оказался не очень высокий, но он был плотный, степенный целенаправленно шел исполнять свой долг.