Текст книги "Школа Ангелов. Приключения Ива"

Автор книги: Виктория Пилипцевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Помощь прибыла

Утром я проснулся разбитым. Тело ныло, голова побаливала. Открыл глаза, огляделся. На диване лежу, весь перекрученный. Не удивительно, что тело затекло. Кто-то накрыл меня одеялом, но не раздел. Тоже мне забота… Хорошо, что хоть разули.

Ну, и где мой заботливый охламон? На раскладушке рядом охраняет сон. Нос в подушке, руки раскинуты, вовсю сопит. Охранник, блин. Я поднялся, расправил спину, потянулся, погладил себя по животу… Ойкнул: всё не привыкну к новому телу. Слез с дивана, пошёл в ванную.

По пути не удержался – рассмотрел в зеркале своё заспанное, слегонца помятое лицо. Ничё так, симпотно.

После умывания растолкал кормильца – очень уж есть хотелось. Валерик повозмущался для проформы, но встал, приготовил завтрак.

– Чай ты готовить совсем не умеешь, – с полным ртом прокомментировал я его кулинарные способности.

– Не пей, – ответил этот грубиян.

– С тобой ко всякой гадости привыкну, но ты всё равно над собой работай, совершенствуйся.

У меня в голове начал созревать план, а потому я был почти добр. Валерик ещё что-то пробурчал, но меня больше заинтересовал шум в комнате, где мы спали. Валерик тоже что-то услышал, потому как замолк и ушки навострил. Тем временем шум, очень смахивающий на шаги довольно крупного человека, стал приближаться к месту нашей дислокации. Я икнул, отставил чашку и постарался вжаться в стену. Валерик тоже не спешил геройствовать, но на всякий случай покрепче перехватил нож, которым намазывал на мой бутерброд масло.

– Доброе утро, молодые люди, – с нами поздоровался Максимыч.

– Это свои, – успокоил я церберчика, – Максимыч, из-за которого я здесь.

– Д-д-д-доброе ут-т-т-ро, – мой цербер никого не собирался кусать, он явно трусил!

Ну и что, что у Максимыча роста за 2 м, а ширина в плечах с сажень косую. Он самый добрый и безопасный из всех моих знакомых. Чего бояться?

– Какими судьбами? – раз уж Валерик забыл о приличиях, мне быть рачительным хозяином. – Садитесь, кушайте.

– Спасибо, – куратор приземлил аккуратно свою пятую точку на стульчик. Тот жалобно заскрипел, но выдержал.

Я отметил мимоходом, как скукожился Валерик на фоне моего знакомого, хмыкнул и переключился на новоприбывшего.

– Как добрались?

– Спасибо, нормально.

Максимыч не церемонясь вынул из онемевших рук хозяина квартирки ножик и домазал мой бутерброд, отложил режущий предмет в сторону, начал улепётывать хлеб за обе щёки. Мда…

– Копчик при падении не пострадал? – я вспомнил своё приземление.

– Цел, спасибо. А где чашки?

– Там, – машинально Валерик ткнул в один из шкафчиков. Руководитель моей практики встал, налил себе чаю, покривился, но сделал пару глотков.

– И чего заявились? – меня начала раздражать бесцеремонность Максимыча.

– Тебе помочь, – сказал так честно, что я поверил.

– И чем же?

– Задание практики выполнить и домой вернуться.

– И причина такой трогательной заботы в чём?

– Папа и мама тебя уже заждались, – снова совершенно честно признался Максимыч.

– Как так вернуться? Куда? – это встрепенулся мой спаситель.

– Домой, – как маленькому объяснил я ему.

– Зачем?

Да что с ним такое? Радоваться надо – меня домой возвращают, вот же глупый! Ай, ну его, пусть глазами хлопает – тут к Максимычу у меня более интересный разговорчик имеется.

– И с чего это вы уверены, что я сам не справлюсь и мне помощь понадобится?

– Да потому, что знаю тебя, Ив. Много лет знаю, – он доел мой бутерброд и намеревался намазать новый.

– Вы полагаете, что я бездарь такой несусветный? – меня одолевало уже не раздражение, нет, я был зол!

– А что в этой жизни ты сделал толкового? Кроме грандиозных пьянок за тобой ничего значительного не значится.

До чего же он любит резать тем, что думает. Ой, зря он так со мной, зря. Вот только жаль, что мне ответить совершенно нечем на его обвинения.

– Ты не зыркай так на меня, лучше скажи, что уже сделать успел?

– Вот этого соблазнить тем телом, что вы меня снабдили, – я ляпнул это, а только потом подумал про смысл сказанного.

Валерик икнул, покраснел. Опаньки, я, оказывается, в самую точку попал.

– А не подскажете заодно, зачем это со мной сотворили?

– Что именно?

– Тело это идиотское! Зачем?

– Случайно это получилось, извини, – он развёл руками, но раскаяния в его словах было на грамм.

– А видимым зачем сделали? – я буквально кипел.

– И это случайно, – он ради ответов даже оторвался от очередного бутерброда, – ты пойми, единственная причина, по которой это всё случилось, – глупое пожелание тебе удачи в непродуманной словесной форме.

– Интересно, какой такой форме?

– Я хотел, чтоб ты справился, вот и пожелал тебе, чтоб было всё не как всегда. Думал, чтоб не как из-под палки, а по-нормальному. Но получилось так, как получилось.

– Да уж, спец вы просто классный!

Я постарался в голос включить всю язвительность, на какую был способен. Мои потуги прошли впустую: Максимыч только пожал плечами и принялся за новый кусок хлеба.

– Так что уже успел? Или ничего не сделал?

– Он много чего успел, – за меня решил вступиться Валерик, – он и дедушку нашёл, и познакомился с ним, рассказал про задание…

Максимыч от таких слов поперхнулся. Ну, наконец-то, спасибо, Валерик, услужил.

– Ты что сделал? – глаза куратора метали молнии, немного даже запахло озоном.

– Прибыл в г. Х, нашёл мужчину по имени Валерий Игоревич Загнанный 1946 года рождения. Встретились, поговорили. Представился ангелом-практикантом, объяснил задание. От пенсии он не отказался, поблагодарил за трогательную заботу. Правда, я не уверен, что от дополнительных денег ему станет лучше. Мне он показался вполне счастливым человеком.

Я ехидно улыбался, игнорируя цветовые изменения кожи моего шефа. Ой, жаль друзей нет рядом – в таком виде Максимыча ещё никому не приходилось видеть. Я был бы на неделю кумиром всего курса, да что там курса – всей ВША!

– Да ты что!

Максимыч, красный от гнева, забыв о кружке чая в руке, начал размахивать ею и повторять инструкцию по правилам прохождения практики и выполнению заданий на Земле. Меня эта сцена радовала. Я в такт выливающимся каплям кивал головой, хихикал, подмигивал Валерику.

Я наслаждался: наконец-то достают не меня, наконец-то всё вернулось на круги своя. Жаль, инструкция была коротенькой, а чая оставалось в чашке мало. Туника Максимыча лишь чуть-чуть намокла и пожелтела. Лектор выдохся, зыркнул на меня победно, очевидно, ожидая покаяния. Ха!

– Первое – все ваши инструкции хороши для нормальных условий работы. А именно, – я начал загибать пальцы, – невидимость, неосязаемость, вседозволенность. Второе – меня приложили задом об асфальт, отчего у меня случилось серьёзное сотрясение в голове. Кроме того, я чуть жив остался, когда из-под машины вылетал. Да, кстати, я до сих пор не решил, стоит упоминать об этом в моём отчёте по практике…

Последние слова до Максимыча дошли. Он понял, что папа эту бумажку прочтёт одним из первых. Что грозит моему куратору за такой неоправданный риск – он представил себе очень хорошо. Пользуясь замешательством руководителя, я решил его добить хамским заявлением:

– И вообще, я оказался в незнакомой обстановке, а потому творил по обстоятельствам. Дедок жив, здоров и счастлив, мною доволен. Контакт установлен. Жду похвалы.

Максимыч хлопал ясными глазками и помахивал пустой кружкой, явно не зная, что ответить. Тоже мне опытный куратор!

– Валерик, мой посуду, – его явно следовало чем-нибудь занять, чтоб из ступора вышел, – а вы, Александр Максимович, объясните, зачем сюда явились и почему так поздно?

– Так получилось, – начал он, запинаясь, с уже до боли знакомой фразы, – ты пропал сразу после хлопка. Стали тебя искать, подключили кучу народа. Мама твоя волноваться начала, Папа твой тоже подключился. Поговорил со мной даже…

Максимыч в размере как будто меньше стал, вспомнив этот разговор. Хороший у меня папа, умеет подход к ангелам найти.

– Потом я начал исследовать этот город. Искал на всякий не только мальчиков твоего возраста и внешности, а вообще всех по возрасту более-менее подходящих. Когда в тумане всевидения твой образ всплыл – меня как что-то по голове ударило. Ты, думаю. Хоть и девчонка, но ты! Перемахнул в квартиру эту. Присмотрелся – точно ты. Так что помогу чем смогу, и на покой. Мне волнений столько было за эти сутки, что отдохнуть не мешало бы. Даже забыл поесть. Вот.

Одно стало понятно, почему он так бутерброды наворачивал. Но как он мне собирается помочь, я так и не понял. Спросил об этом. Ответ меня ошарашил – «Не знаю». Зачем прилетел в таком случае?

Трогательная сцена

– Слушай, можно тебя на минуту для разговора? – Валера домыл посуду, пока мы с куратором разговаривали. Я поднялся, последовал за ним в комнату. – Мне на работу сейчас нужно будет уйти. Может, ты со мной пойдёшь?

– Это ещё зачем?

– Просто я не доверяю этому амбалу.

– Зря, это самый добрый ангел на небе.

– Этот «добрый ангел», насколько я понял, является главной причиной всех твоих неприятностей.

– Поверь, с ним мне нечего бояться. Он если что и удумал – не сделает. Его мой папа из-под земли достанет. Мало не покажется. Точно. Да и готовить он умеет – тёртый калач. Так что и с голоду тоже не умру. Не волнуйся.

– Тебе виднее.

Валерик явно через силу согласился со мной, пожал плечами и начал собираться. Я же дорабатывал свой уже совершенно готовый план. Поэтому чуть не пропустил момент, когда мой заботливый спаситель попрощался, закрывая дверь. Я пожелал ему хорошего дня и потопал на кухню. Максимыч значился в моём плане главной пешкой. Он наворотил дел – теперь пусть помогает, расхлёбывает. У меня способностей нет – буду речь вести, а он изображать вершителя.

– Как я могу домой вернуться? – на всякий случай стоило уточнить, есть ли ещё какие варианты, кроме выполнения условий практики.

– Должен осчастливить Загнанного. Других вариантов нет – ты же знаешь, мы ангелы. Нам иначе нельзя.

– Даже не сомневался, – я уверенно брал бразды правления в свои руки, – поехали на место, по пути расскажу, что делать будем.

Собрались быстро. Я обулся, но переодеваться не захотел. Максимыч стал невидимым – хорошо ему. У двери повозились – я не знал, как открываются замки. Максимычу пришлось вновь принимать материальную форму и мне объяснять, что и как. Справился и с этим. На автобусе (слава Богу, почти пустом!) добрались знакомым путём к дому вчерашнего знакомого. Позвонили в дверь, он открыл.

– Здравствуйте, девушка, – он был рад меня видеть, – очень хорошо, что вы заглянули. Вы вчера у меня забыли портмоне. А я даже вашего телефона не спросил. Всю ночь волновался – что вы его искать будете, расстроитесь.

– Здравствуйте, Валерий Игоревич. Да я не за портмоне. За ним, я так думаю, сам Валерик примчится. Мне нужно по другому вопросу с вами поговорить.

– Проходите, что ж это я, совсем заболтался, – он пропустил меня в квартиру, – я недавно проснулся. Сами понимаете, только под утро заснул. Так что, если не против, давайте я вас чаем напою.

– С удовольствием, – я вспомнил вчерашнюю выпечку, – а можно ещё и печенья вашего вкусного?

– Конечно, – он был польщён.

Пока он готовил чай, выкладывал печенье, я думал, как начать разговор. Потом решил – лучше в лоб. Всё равно этому человеку врать я не хотел.

– Помните, я вам вчера говорил, что меня прислали вашу пенсию повысить? – спросил я, когда он уселся за стол. Валерий Игоревич кивнул, соглашаясь. – Так вот, я решил, что у вас наверняка есть более заветное желание. То, которое вы бы очень хотели исполнить, но не решаетесь. Я готов вам в этом помочь.

Он довольно долго молчал. Что-то обдумывал. Потом посмотрел на меня, ещё раз прикинул что-то в голове.

– Я всё надеялся, что вы шутите, девушка. Поверил вам почему-то, но это всё слишком странно. Действительно, про пенсию один лишь раз в сердцах небеса просил, когда сосед заболел, а на лекарства ни у него, ни у меня денег не хватало. Он на руках моих умирал, а я помочь не мог. Вот и закричал тогда, что денег нужно. Правда, мне потом врачи сказали, что ему уже ничем помочь нельзя было. Жаль, хороший был человек. Но да что уж там. Вам чаю ещё налить?

Я посмотрел в мою чашку – чая там не было, хотя я к ней не прикасался. Максимыч, чтоб его.

– Да, если вас не затруднит. Спасибо.

– А насчёт желаний… – Валерий Игоревич задумчиво потеребил кончик носа. – Есть одно, только уж очень стар я для него, наверное…

Я икнул, потому как его красноречивый взгляд явно подозревал моё телесное участие в задуманном. Вот тебе и хороший человек.

– У меня никогда не было детей, – продолжение меня заставило скукожиться, – так уж случилось, что с женой не получилось, а на сторону я не ходил. Странно вам это, молодым, наверное. Но так устроен.

Всё, решил на старости добрать то, что в молодости недогулял. Я начал прикидывать варианты отхода из квартиры. А Максимыч, интересно, поможет? И кому – мне или этому старичку?

– Понравились вы мне. И ты, и Валера. Хорошая вы пара. А как Валера про блёсны заговорил, у меня на сердце вдруг ёкнуло. Мне он на какой-то миг сыном показался. Я даже в это чуть не поверил. Приходите ко мне почаще в гости. Мне это будет в радость, а вам, надеюсь, старик не в тягость будет. Вот этого хочу искренне.

Я открыл рот, не зная, что сказать. Почувствовал, как рядом напрягся Максимыч. Вот оно что. А я, грешным делом, пошлости надумал. Закрыл рот, усмехнулся. Действительно, хороший человек. А для такого и себя не жалко. Да будет по-твоему, Валерий Игоревич, исполняю! Развёл руки, почувствовал, как в ладошки набралась сила (раньше никак не получалось, а сейчас как всё легко выходит!). Медленно свёл их, соединил пальцы и пожелал всем сердцем: будь по-твоему! Грома и молнии не было, но в глазах раздвоилось всё. Я увидел Максимыча, который втихаря дожёвывал печенье и допивал мой чай. Вот же ненасытный. Увидел себя, сидящим за столом. Странно, почему со стороны?

Эту идиллию прервал звонок в дверь. Валерий Игоревич извинился, встал. Через минуту он вернулся с запыханным Валериком. Он что, через весь город бежал?

– Ты здесь! Я так и знал! – он подбежал ко мне… Ну, тому, который на стуле сидел. – Забыл документы. Вернулся домой, а тебя нет. Я испугался, что ты на своё небо ушла. Я на лестницу выскочил, а там соседка мне сказала, что ты ушла куда-то.

Он говорил всё это, обнимая меня (?).

– А потом вспомнил, что в этом городе кроме меня да Валерия Игоревича ты никого не знаешь. Я сюда, а ты тут.

Он почти плакал, носом уткнулся в мои (?) волосы. Я (?) улыбался, успокаивал его, гладил.

– Надо же, исполнилось желание то.

Валерий Игоревич был рад всей этой сумятице. А я увидел, как Максимыч пытался взять очередную печенюшку, но пальцы проходили как сквозь воздух. Он злился, пытался снова. Попробовал взять кружку – та же картина. Я посмотрел на свои руки (реальные, а не те, что Валерик прижимал к лицу), провёл ими по столу – прошли насквозь. Тронул Максимыча за плечо: нам пора, задание выполнено, практика закончилась. Тот кивнул, разочарованно провёл сквозь печенье, махнул рукой: пошли, ученик. Как же быстро всё закончилось. Странно, я выполнил задание сам, без чьей-либо помощи. САМ! Но почему-то было немного горько.

Минуты приятного общения

Мы вернулись домой. В смысле – на небо. Фанфар не было. Грома и молнии, впрочем, тоже.

Куратор практики похлопал меня по плечу, спросил, хочу ли я писать отчёт сам или предоставлю ему эту почётную миссию. Я чуть было не согласился, но потом вспомнил, что опыт у Максимыча большой, а с грамотностью у меня всегда было общение на «вы». Так что сделал широкий жест – пиши сам. Пусть старается, выбеливает себя. Мне сейчас не до того было. Выпить хотел. Но до этого радостного момента – одеться и хорошенько ощупать своё родное мужское тело. Оборвал женское обтягивающее одеяние, разошедшееся по швам, и смело зашагал знакомыми закоулками.

По пути встретил Алексашку – кореша из группы. Эта орясина попыталась высмеять мой прикид, за что получил хорошего пенделя. Что-то доброта и миролюбие во мне поуменьшились. Алексашка огрызнулся и полез драться. Я изменил своей привычке делать ноги и решил стоять до конца. Не засучивая рукава, принялся размахивать руками, как Бог на душу положит. Пару раз даже попал в противника. Столько же схлопотал в ответ. Помутузились минут десять. Устали оба.

– Ты чего? – это Алексашка.

– Что чего?

Я потёр скулу. Больно было, обидно, но в целом терпимо. Особенно радовал факт отсутствия слёз. Я перестал хныкать! А то уж, грешным делом, подумал, что девчоночий характер останется навсегда.

– Драться начал зачем? – хех, а ему тоже досталось. Это радует.

– А что, должен был оскорбления твои терпеть?

– Ну, пошутил чуток, руками зачем махать?

– Не нравятся мне такие шуточки, – мне особенно понравился тембр моего голоса. Появилась в нём уверенность, сила. Хотя мне и показаться это могло.

– Да что с тобой вообще такое случилось?

Алексашка, этот задавалкин номер один, был в недоумении. Я сумел его удивить. Да что его – я и сам себе удивлялся. Раньше в драки не лез, а с этим амбальчиком тем более старался не задаваться. Да с ним вообще никто не хотел связываться. Что на меня нашло?

– Не нравятся мне такие шуточки.

Снова повторил я, так как ничего более толкового придумать не мог. Поправил остатки одежонки на бедре и бодренько потопал в направлении мамы и папы. Домой, однозначно домой. Выпьем потом. Сейчас главное – одеться.

Вдруг подумал про Валерика. Если то создание, которое осталось после моей деятельности на земле, хоть вполовину моя копия, то круто «повезло» парнише. Я пожелал ему удачи. Теперь она ему особенно понадобится. Надо при случае папу попросить – пусть подсобит чем спасителю. Без него я вряд ли бы справился. Да и судьбой Валерия Игоревича стоит поинтересоваться. Хороший дедок.

– Молодой человек, подождите! – декан, Пётр Семёныч. И чего ему от меня надо? Но его уважил – видно, долго за мной бежал – остановился.

– Да, Пётр Семёныч, – я был весь внимание.

– Ив, я понимаю, что не совсем вовремя. Но прояви понимание и сострадание. Возьми диплом свой. Вот, проверил сам всё. Выписано на «отлично». Но если нужны какие другие отметки, ты только скажи. Я исправлю.

Мне протянули красненькую корочку, на которой золотом был выписан вензель ВША. И глаза такие жалобные, что отказать просто нельзя. Так, меня просят из школы. Культурно, но настойчиво.

– Мне ещё почти год учиться, – я напомнил декану о нарушении некоторых действующих правил.

– Да ладно тебе, Ив. После такой успешной практики тебе медаль положена, а не то что диплом!

Врёт и не краснеет. Интересно, что тут мой папа устроил, пока меня не было? Надо будет дома спросить. Ещё одна галочка в памяти.

– А вы подумали, как на меня другие студенты посмотрят? Что подумают? – для вида продолжал сопротивление я. – А престиж ВША? Неужели вас и это не волнует?

– Моё здоровье мне дороже! – не удержался Пётр Семёныч.

Сказал и сразу пожалел. Жалобно на меня глянул, что-то прикинул и вкрадчиво зашептал:

– Давай договоримся. Ты диплом получаешь уже сейчас. Это только между нами. Ни во что не вмешиваешься, ничего не учишь. Гуляешь, дебоширишь. Не жизнь, а сказка. Если папенька твой спрашивает – я всегда отвечаю, что ты на занятиях. Как тебе такое соглашение?

– Звучит очень привлекательно, – мне действительно понравилась идея прикрытия самим деканом всех моих гулянок перед предками. Надо признать, что разгромы папа устраивает первоклассные не только для подчинённых, но и для меня.

– Ив, – продолжал напирать декан, явно почувствовав мою слабину, – я слышал, что у тебя с девушками не всё гладко. Так, если хочешь, можешь с моей дочкой встретиться. Одну свиданку я гарантирую, а дальше сам только не плошай.

Я икнул, вытаращил глаза, ойкнул и ещё раз икнул для верности. Да, Марьяночка, дочка декана, была и есть самая красивая девушка на нашем курсе! Да о ней мечтает полнеба! А он это богатство предлагает какому-то растяпе. Мне, то есть. И всего-то за согласие взять диплом и ничегошеньки не делать. Эту умницу, очаровательницу. Да я не достоин не то что быть рядом с ней, даже смотреть в её сторону! Да что ж ты делаешь, декан. Ещё отцом называешься! Стыдись!

Эти мысли промелькнули в моей голове. Но вслух я решил их не озвучивать.

– Когда свидание? – хрипотца в голосе, равно как и дрожь нетерпения, надеюсь, были не сильно заметны. Я протянул руку, в которую перекочевала корочка.

– Завтра, – уверенно заявил декан.

И, пока я не передумал, развернулся и пошёл, а точнее побежал от меня.

Жизнь налаживалась. Определённо налаживалась. Главное теперь – держать нос по ветру и использовать шансы.

Минск, июнь 2007 г.