Текст книги "Кудряшки (СИ)"

Автор книги: Виктория Осадчая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Виктория Осадчая
Кудряшки

1

Яркое весеннее солнце врывалось в серый будничный мир, раскрашивая его яркими тонами мелких свежих листочков, набухающих почек, пением птиц. Этот гомон хотелось слушать и внимать ему всем своим сердцем. В этот момент были отложены наушники, чтобы услышать то, что в городе слышать было не дано.

Дачный посёлок находился всего в двадцати километрах от шумной многомиллионной городской агломерации, в принципе, тоже несколько лет входил в неё, но его постоянные жители отказывались это принимать как должное, стремясь к независимости. Странно. Вроде посёлок дачный, а постоянное население имелось. В основном оно состояло уже из пожилых дам и их супругов, которые имели отношения к интеллигенции, занимая в советское время чиновничьи посты, либо носившие звания светил науки, либо имели высокое положение в обществе или какие-то очень привилегированные должности. В общем, до зубов образованные и властные люди, которые в свое время отхватили себе хороший кусок земли, отстроив большие дома, и поселившись в них. А что старикам ещё нужно, кроме благодарных слушателей и полного покоя? Хотя с этим можно было поспорить. Это я говорю о конкретном представители – своей бабушке.

Маргарита Львовна Бушмина была супругой академика, лауреата государственной премии в области физики, профессора Бушмина. То есть моего родного дедушки. В принципе, и бабушка мне тоже была родной и любимой. Наверное, за годы проживания с ней, только я могла выдержать её капризы, хоть в обычное время мы всегда отлично ладили.

И что же ее внучка делала здесь в этот теплый, я бы сказала даже жаркий, день? Готовила дом к ее приезду.

Так вышло, что почти три года назад не стало нашего Вадима Степановича. Свалил инфаркт. На тот момент ему было семьдесят, он продолжал еще трудиться в институте, хотя студентов уже не брал. До этого последние лет десять они с бабулей все лето проводили со мной на даче. Как только начинались каникулы – три недели на море для того, чтобы подлечить мой постоянно хворающий организм и потом уже много-много солнца, свежего воздуха и закаливание непосредственно в дачном поселке, где у меня за много лет появился круг друзей и свои увлечения.

И сейчас со смерти дедушки, бабушка не приезжала сюда. Я моталась постоянно, проверяя дом, чтобы не скапливалась пыль, которая для меня была аллергеном, чтобы вдруг ничего не случилось здесь, чтобы никто не влез, хотя у нас были очень бдительные соседи. А тут вдруг заявляет несколько дней назад:

– Мне приснился Вадим Степанович.

– И? – уставилась я на нее, но при этом продолжая поглощать завтрак.

– Он не доволен, что я провожу уже третье лето в четырех стенах в этой душной коробке.

Конечно, четыре комнаты их квартиры сложно было назвать коробкой, но по сути, она была права.

– Рит, не томи. Ты хочешь уехать из города?

Да-да, в свое время мне было строго на строго запрещено называть Маргариту Львовну бабушкой. Ведь в то время она пылала красотой и здоровьем, и, конечно, выглядела намного моложе своих лет. Сейчас же за два года она сильно постарела, хотя и держалась молодцом.

– Да! Я готова! Конечно, это все без Вадима будет не то, но нужно пробовать.

– Хорошо! Только давай, я подготовлю дом к твоему переезду. А то будешь сама пытаться вымыть окна, потому что тебе не виден мир.

– Зачем сама? Я тебе буду названивать, ныть в трубку и тяжело вздыхать, – веселилась Рита.

– Вот это в твоем стиле. И ладно, поживу с тобой недельку-другую, пока привыкнешь.

– А как же работа?

– Это дома я работать не могу. А на свежем воздухе с ноутбуком будет работаться легче.

На том и сошлись, как говориться.

Вот и заняла субботний день тем, что провела его в руках с тряпкой, вымывая каждый уголок большого дома. Надраивала окна, которые поблескивали теперь, просушила постель на солнышке и проветрила помещения. Последнюю партию занавесок полоскала стиральная машина. Вот-вот должна была закончить, и через час-два я могла выдвигаться уставшая, но довольная домой.

“Фух, и зачем дед отстраивал такие хоромы?” – думалось мне, когда я выносила мусор за двор в бак.

Дом был старый, и изначально состоял всего из трех помещений – большой веранды, гостиной с камином и спальни. Уже после были пристроены кухня и санузел, а также был переделан один из отсеков чердака на еще одну комнату, где селилась я. Там был маленький балкончик и в далеком детстве я играла там принцессу. Вот дедушка и решил сделать мне подарок. Уже когда я была в более взрослом возрасте, то там я любила читать в кресле, оглядывая окрестности с высоты второго этажа. И там мне объяснялись в любви в первый раз…

– Олечка, здравствуй! – на заборе повисла соседка, заискивающе скаля зубы. Любопытством местные бабульки отличались добротным и, конечно, Валентина Сергеевна входила в их число. – Отдыхаешь?

– Здравствуйте! Скорее, наоборот!

– Неужели Маргарита Львовна собирается с визитом? – удивилась женщина. То, что в свое время у Валентины Сергеевны с Ритой был конфликт было известно всему поселку. Наша соседка отличалась вспыльчивостью и ревностью. Однажды ее муж сделал моей бабуле комплимент и понеслась коза по кочкам. Такой шумихи старички не слышали давно.

– Собирается! Заскучала в городе. Решила надышаться свежим воздухом.

– Ну, ты не беспокойся, мы здесь за ней присмотрим, – пообещала соседка.

– А я и не беспокоюсь, я на это надеюсь, – улыбнулась как можно более вежливо.

– Сама как поживаешь?

– Хорошо! Институт закончила, сейчас работаю.

– А кем, если не секрет?

– Не секрет. Работаю в редактуре, в издательстве. Работа не пыльная и интересная.

– Какая умница! И где же ты была два года назад, когда мой Лешка женился на своей…Господи, и ругаться не хочется.

– Женился? – удивилась я, услышав знакомое имя. Когда-то мы с Лехой общались очень хорошо, и даже можно сказать, что дружили. Была здесь у нас банда, где я числилась "своим пацаном"

– Да! Полгода как. Как встретил свою Мариночку, так и все! А ты вон какая вымахала! Красавица. А ведь раньше невзрачненькая была.

– Бабулины гены взяли свое, – натянула я улыбку. Ну, вот вроде ничего такого не сказала, а уже оскорбила, гадюка. – Вы извините, у меня еще дел полно.

– Да-да, голубушка! Иди, конечно! – дала Валентина Сергеевна свое благословение.

Настоящий апокалипсис бил потоком из-под дверей ванной комнаты, заливая паркет на веранде. Из меня полился отборный мат, смешанный с причитаниями, когда я кинулась устранять течь, которую нашла довольно быстро за раковиной.

В таких ситуациях я обычно терялась, паника накрывала с головой, и я металась по помещению в поисках хоть какого-то спасения. Так! Стоп, Оленька, нужно остановиться и отдышаться. Сначала нужно перекрыть воду, если это вообще возможно. Трубы уже были старые, железные, поэтому не удивительно, что проржавели.

Вентиль нашла между унитазом и стиральной машиной, но сдвинуть его с места мне не удалось, как бы я не пыталась. Фигушки вам, господа-товарищи, хрупкие девичьи руки ему были ни по чем. Тогда второй способ – уменьшить поток воды, а для этого нужно замотать прорыв чем-нибудь. Под рукой оказалась только бесившая меня всегда занавеска с окна. Вот теперь бегом в сарай в поисках хоть какого-то инструмента. Перетаскала несколько ключей, пока не нашла разводной, который, кстати, тоже заржавел за столько лет.

– Боже мой, что тут случилось? – еще один знакомый голос, который принадлежал другой соседке, что жила напротив.

– Катастрофа по имени: “Если не остановлю воду, то паркету пи…ц!”,– выругалась, хотя при старших всегда с себя сдерживала. Кряхтела, но слова вроде выговаривала.

Не дожидаясь приглашения, тетя Таня схватила половую тряпку и начала орудовать, собирая воду. Даже со своей тучной фигурой двигалась она быстро и ловко.

– Говорил же тебе, что руки нужно тренировать, – ключ у меня был благополучно выхвачен, я оттеснена в сторону, а Степка с завидной ловкостью справился с проблемой. Я стояла, уставившись на него, словно увидела призрака.

– И что стоим молодежь? Помогаем-помогаем, – скомандовала соседка.

Я схватилась за вторую тряпку, а Воейков начал вытаскивать мебель на улицу, чтобы не мешала и тоже не испортилась. И так уже годочков немало. При этом я даже не замечала того, что насквозь промокла одежда, а еще сырыми были волосы, пряди которых, выбиваясь из пучка смешно крутились. М-да, представляю, видок у меня еще тот.

Двадцать минут, и все было благополучно спасено. И конечно, если бы не Воейковы, то вряд ли бы я так быстро справилась.

– Спасибо, тетя Танечка! – я обняла женщину, только сейчас понимая, что меня потрясывает. Но от нервов или от холода, так как ближе к вечеру температура немного упала, я не знала.

– Не за что! А я смотрю, думаю, что ты тут носишься. Хорошо, что за годы проживания здесь приобрела черту совать свой нос туда, куда не нужно, – усмехнулась женщина. И если честно, это был единственный человек, который вызывал исключительно положительные эмоции.

– А меня благодарить, кудрявая? – то ли мальчик, а то ли видение…Нет, точно не видение. Он стоял здесь, оперевшись о дверной косяк и улыбаясь уголками губ. Широкие плечи, сильные, в меру подкаченные руки, на которых красовалась татуировка в виде птичьих перьев. Им в армии разрешают их делать? В последний раз, когда мы виделись, этого “крыла” не было.

– Спасибо! – произнесла я. – Думаю, от объятий лучше воздержаться.

– Скучная ты!

– Так, хорош трындеть, ребятки! – подала голос его мама. – Олька, ты давай в баню греться, а то заболеешь еще. Потом ужинать! А ты, – ткнула она пальцем в Степку, – звони и вызывай сантехника на завтра.

– Есть, госпожа генерал, – приставил он руку к своей светловолосой головушке, где красовалась стильная короткая стрижка. Да он за эти три года, что мы не виделись, должен был обзавестись пузиком, или хотя бы подурнеть. Но нет, возраст мужчину только красит. И сейчас он из мальчишки с милой смазливой мордахой превратился в мужчину все с той же смазливой физиономией.

– Будешь должна, – подмигнул он мне.

– В следующую нашу встречу, через года два расплачусь, – хмыкнула.

– Она будет гораздо раньше, кудрявая. Я вернулся!

2

Тринадцать лет назад

Море осталось позади и теперь Оля вместе с бабушкой и дедушкой входила в дом. Все знакомо, все вещи на своих местах, будто и не уезжали.

– Лелик! – на веранду влетела запыхавшаяся Миленка, у которой вечно торчали «петухи» в волосах. Эх, были бы у неё, у Оли, такие прямые блестящие волосы, никто и никогда бы не посмел назвать ее пуделем. Хотя что взять с этих глупых мальчишек? Но комплекс уже был выработан.

– Там…там! – пыталась отдышаться Мила, оперевшись руками на свои торчащие тощие колени. – В общем, это надо видеть.

– Что? – а любопытство внутри уже разгоралось синим пламенем.

– Оля, а чемодан за тебя я буду разбирать? – строго поинтересовалась бабушка.

– Ну, Рииит! Я как вернусь обязательно – обязательно, – послала воздушный поцелуй дедушке, который кивнул, давая ей своё согласие, и сорвалась с места.

Милена еле поспевала за бегущей вперёд подругой в сторону сада, который являлся общим достоянием дачного кооператива. Яблоки, которые не успевали съедаться детьми за лето, осенью собирались и продавались. Эти деньги вносили немалую лепту в облагораживание поселка. Например, в прошлом году появился причал метров десять длиной, откуда было удобно нырять. До этого проводили освещение на улицах и даже ложили асфальт, накопив за несколько лет.

Да, так и есть! Это была настоящая драка. Оля с интересом рассматривала разбитый нос Павлика и взъерошенного незнакомого мальчишку, явно на года два-три старше ее самой. Какой-то такой несграбный, ссутулившийся, явно от своего высокого роста, но красивый. Лицо его больше было похоже на девчачье с мягкими чертами и огромными голубыми глазами, которые сейчас смотрели на ребят волчонком.

– Ну, вот! Не успели, – махнула расдосадованно рукой Милка, усаживаясь на лавочку.

– Шоу закончилось! Можно расходиться, – заявил новенький.

– А чего это ты командуешь? – насупилась Оля, с вызовом ответив наглецу. Будет ещё какой-то прощелыга (девочке подумалось, что это самое подходящее определение для него) раздавать приказы.

– А то и командую, – буркнул мальчишка.

– Пашка, ты не мог ему нос раскрасить? – обратился Лешка к другу.

– Или что-нибудь сломать? – озвучила свои мысли Бушмина.

– Ты что, кудрявая, здесь местный авторитет что ли?

– Я – житель поселка, – с гордостью заявила она, задрав маленький подбородок.

– Житель поселка теперь я, а ты так, гость, приезжающий сюда раз в год, – ответил новенький.

И откуда эта враждебность? Тут и так ребят было не много, а парнишку, кажется, она обидела своим поведением. Хотя изначально злилась на эту его наглость. А вот мысли раскаивания одолевали ее весь следующий день. И ей становилось не по себе от своего вычурного (тоже понабралась от бабушки) поведения. Злая-злая Оля.

Вот под конец дня и стала выяснять, где он живёт. А тут такая удача – сосед. Хочешь или нет, а с соседями дружить – это обязательство.

– Выйди, – подошла к калитке, заглянув во двор. Мальчишка слонялся без дела, не зная, видимо, куда себя деть.

– Чего тебе, кудрявая? – он был выше ее на целую голову, и явно настроен не слишком дружелюбно. При таком раскладе, ему бы не составило труда вбить ее своим кулаком в землю.

– Тебя как зовут?

– Стёпа. Степан Воейков.

– А я твоя соседка, получается. Я – Оля Бушмина. Мир? – протянула ему ладонь.

– Мир, кудрявая! – улыбнулся мальчишка.

– И ты это…не называй меня кудрявой. Иначе за глаз укушу.

Конечно, она лукавила. Голосом Стёпки даже «пудель» звучало бы не так обидно. А тут «кудрявая»…как не простить? И естественно, он ее не послушал. И всё же только ему было позволено ее так называть. И да, они подружились. Воейков отлично влился в компанию, с которой до приезда Оли воевал несколько дней. Так и началась их большая и нелёгкая дружба.

Десять лет назад.

Детство. Это беззаботное детство. С большим нетерпением Оля ждала каникул. Но только не этих морских. Видя, что внучка уже не с таким рвением несётся к морю, всё больше проводит время в одиночестве, старики решили вернуться домой раньше, сократив отпуск на целую неделю.

И снова едва в дом занесли вещи, их внучку как ветром сдуло. Мест сборов было всегда два – озеро, либо сад. Убегая обещала, что вернётся к ужину, хотя вроде только пару часов назад завтракали. Бабушка лишь усмехнулась, покачала головой, но ничего не сказала.

Внучку они воспитывали с семи лет. Когда сын с супругой засобралися работать за границу, а если быть точнее, то в Штаты, Маргарита Львовна вдруг запротестовала:

– Ладно сами едите наобум, вы хоть о ребенке подумайте. Куда вы ее девать будете без языка? Вы сначала сами устройтесь. А ей осенью в первый класс уже идти.

С одной стороны Оля хотела быть с родителями, но в силу того, что с младенчества ею занималась Рита, так как мама почти сразу вышла на работу, то и бабушку бросать не хотела.

После долгих переговоров, доводы Маргариты Львовны возымели действие, родители сдались. Работа – это отсутствие свободного времени. А чтобы там обустроиться и закрепиться, им нужно было работать. И Оля тогда была балластом, который бы помешал той жизни, о которой Бушмины мечтали.

Через обещанный год, Оля все ещё жила с бабушкой и дедушкой. Хорошо жила, даже замечательно, потому что Вадим Степанович ее всячески баловал, а Рита всегда была рядом, занималась с ней и развлекала. За ней мама приехала, когда Олечка закончила второй класс. Мол, поживашь лето, привыкнешь. Ииии…нет! Это было не её. С родителями, конечно, было хорошо, но она скучала и тосковала по своей комнате, по своим дворовым друзьям и по бабушке с дедушкой. Ничего не оставалось, как везти ребенка обратно.

Да, родители помогали материально, чтобы ребенок ни в чем не нуждался. На зимних каникулах забирали ее к себе и сами прилетали по возможности летом, но Оля отдалилась от них. А в прошлом году на Рождество она познакомилась со своим полугодовалым братишкой.

И вот сейчас девочка летела на озеро, зная, что там ее ждут. Вот где бы она ещё смогла так замечательно жить?

– О,кудрявая! Приехала! – несмотря на то, что других ребят она знала давно, со Степкой она сейчас общалась больше. А он изменился за этот год. Стал выше, осанка поменялась, смазливое личико уже приобрело более мужественные черты. Он был похож на вытянутую струну. И если когда-то Стёпа заявлял, что он житель поселка, то сейчас он тоже был гостем.

Татьяна Соколова была молодым преподавателем, когда познакомилась с одним из студентов. Андрей Воейков получал высшее образование для того, чтобы ему могли дать звёздочки лейтенанта. Без диплома в офицерский состав было выбиться невозможно, несмотря на то, что у тебя папа генерал. Танюша из детдомовских, и сказка про настоящую семью вдруг стала явью. Через два года отношений Таня и Андрей расписались, а ещё через полгода родился Стёпка. Молодая женщина моталась с мужем по горнизонам, почти боготворила его ровно до тех пор, пока он не начал пить. А вместе с выпивкой пошли и непонятные женщины. Жена со своим гундежем стала неугодна, а если жена бесит, то ее можно и поколотить. Раз, два. Прощала ради сына. Но это приняло вдруг завидную регулярность. И как бы Таня к себе не относилась, а оставлять Степку этому мужчине не собиралась, случись что с ней. Вот однажды собрала вещи и уехала.

Андрей собирался повлиять на нее, угрозами забрать Степана, мол, скитается без кола без двора, никто с ней ребенка не оставит, обратись он в суд. И тут появился Петр Геннадьевич. Своего свёкра Таня видела всего два раза в жизни – на их с Андреем свадьбе, и когда родился Стёпа. И вдруг генерал Воейков предложил ей с внуком переехать к нему. Мол, и крыша над головой, и Андрей точно не кинется к отцу забирать ребенка. Да, её муж всегда отзывался о Петре Геннадьевиче с каким-то страхом что ли. И вот они уже два года жили на даче генерала. Таня занималась хозяйством и работала в городе, устроившись на одно из предприятий бухгалтером. А за воспитание Степана взялся дед, который с лёгкостью устроил задиру в кадетское училище. И если сначала мальчик обижался на деда, то сейчас, спустя два года, был благодарен. Как ни крути, а он изменился в плане дисциплины, исполнительства, да и вообще внешне. И с Петром Геннадьевичем наладились вдруг отношения. Впервые в жизни мальчик понял, что интересен не только маме.

– Лелик! – Милена кинулась на нее с распростёртыми объятьями. – У меня для тебя столько новостей!

В городе они не виделись, только перезванивались иногда. Но здесь, когда ребята оказывались в ограниченном пространстве, казалось, что ближе людей просто быть не может.

Трындела Мила в основном о том, что Паша и Лёша чуть не подрались из-за нее. А Милке это внимание со стороны мальчиков ой как нравилось. Но Оля не замечала ничего вокруг. Она поняла, как соскучилась по Степке.

Каждое утро у них начиналось с пробежки. И если у Степана это была одна из необходимых мер для подготовки к следующему году обучения, то Оля делала это за компанию. Хотя был тут случай, когда учитель физкультуры в этом году вдруг открыл в своей ученице талант к лёгкой атлетике. Бабушке и дедушке были даны рекомендации отправить ребенка учиться в школу со спортивным уклоном, но сама Оля была против. Не тяготела она к спорту. Больше всего ее интересовали книги, экскурсии в музеи, в которых девочка чувствовала себя комфортно, словно находилась в своей стихии.

И всё же Степку поддерживала. И тут ребята вдруг подхватили, мол бегаете давно, нужно посмотреть чему научились. Вот и устроили соревнования на короткую дистанцию. И как вы думаете, кто выиграл? Оля прибежала на секунду быстрее. И теперь Воейков был одержим идеей выиграть эту девчонку, а она… она вдруг поняла, что…Глупо, конечно, как считала Оля, и неправильно, но Стёпа ей нравился уже не просто как вдруг. Так случилась её первая тайная влюбленность.

3

Восемь лет назад.

Они повзрослели. Оля это ощущала всем своим нутром. Там у озера уже бегали мелкие, на которых ребята смотрели свысока своего возраста. Конечно, ребячество в их отношениях не пропало, и они лезли в приключения, очертя голову. И всё же, то, что Милена и Пашка вдруг стали встречаться, конечно, говорило само за себя. А еще, в их компании было прибавление. Появилась еще одна девочка с братишкой, родители которых приобрели здесь дачу. И несмотря на всю миловидность, Лера Оле вообще не нравилась. Было в ней что-то такое, что вызывало негодование. Возможно, это гордыня, с которой Валерия смотрела на всех ребят с высока. Но деваться было некуда, нужно было дружить.

А ещё она знала, что на следующий год Степку они не увидят. Он уезжал в другой город после окончания кадетского училища, чтобы поступать в лётную школу. От этого становилось грустно и даже хотелось реветь. Два года тайной влюбленности оставили свои отпечатки. Тем более сейчас они общались чаще вне дачного посёлка. Конечно у Степана была строгая дисциплина, но всё же им удавалось созвониваться и вести переписку.

Вечера в течение лета они занимали тем, что устраивали посиделки у костра, разводя его недалеко от сада, либо гуляли. Но всегда это было весело и шумно. Даже вечеринки устраивали с танцами. Днём купались, загорали, играли в волейбол. Иногда выбирались в лес за ягодами и грибами, чтобы хоть как-то разнообразить досуг. Объедались лесной земляникой, не беспокоясь том, что она не мытая, пока одного из парней не увезли с аппендицитом в город.

Это был один из июльских вечеров, кажется, только начало. Было прохладно, несмотря на середину лета, поэтому всей компанией вечером грелись у костра, распевая песни под гитару. Кстати, если до этого музыкальностью мог похвастать только Лешка, в это лето и Степка привез с собой инструмент, которым неплохо владел. И вдруг Милка предложила поиграть в правду или действие. Сначала шутили, затем перешли к более серьёзным темам и желанием.

Лера выбрала действие, вместо того, чтобы рассказывать о каком-нибудь подлом поступке, как до этого Степан, которого заставили чуть ли не душу излить.

– Поцелуй Степку, – хихикнула Мила, исподтишка глядя на Олю. Она прекрасно знала, что подруга влюблена в Воейкова, но то, что она тянула кота за один известный орган, её раздражало. Ведь иметь парня – это так хорошо. Но, похоже, Степан приглянулся и Валерии, потому что белобрысая вертелась вокруг Воейкова волчком, чуть ли не в рот заглядывала. А так, Мила убивала двух зайцев – и выводила из себя ненравившуюся ей Леру и подруге помогала решиться хотя бы на ревность, чтобы Стёпка увидел.

– Сдурела? – возмутилась Лера, предчувствуя победу над «пуделем», как она мысленно окрестила Бушмину.

– А почему не меня? – удивился Лешка.

– Не дорос ещё, мальчик, – хмыкнула Валерия, поднимаясь с места. Подошла к Воейкову, который не сопротивлялся, обхватила его лицо ладонями и поцеловала.

Оля почувствовала, как короткие ногти впиваются в кожу. Подумать о том, что Степан когда-нибудь будет целоваться с другой девчонкой, она даже не могла, как и представить. Её воображение сразу же конфликтовало с ее разумом. А тут наглядный пример. Хотелось убежать, но девушка сдерживала свои эмоции, которые могли бы выдать её с головой.

– Правда или действие, Оль, – обратилась Мила к подружке.

– Правда, – заявила Оля, не зная, что может скомпрометировать себя.

– Кто из наших мальчишек тебе нравится больше всех? Я бы даже спросила, в кого ты влюблена?

– Ни в кого, – буркнула Оля.

– Обманываешь.

– Тупая игра, тупые правила, – подскочила она с места. – Всем пока, я спать!

– Кудрявая, стой, – окликнул её Степан, но она не остановилась.

С предателем ей говорить не хотелось. Поэтому побежала сразу домой, забралась в постель и попыталась уснуть. Не получалось. Раздражало буквально все, от тикающих внизу часов, до шелеста листвы, потому что ночью поднялся ветер. А ещё этот стук… Откуда? С балкона?

Оля укуталась в одеяло и вышла на балкон, где сейчас стоял Степан, понурив голову.

– Ты что здесь делаешь? – сердце подпрыгнуло внутри, конечности задрожали.

– Пришел извиниться.

– За что?

– Я не собирался целоваться с Леркой. И не хотел.

– Мне все равно.

– Обманываешь. Я знаю, что обманываешь, кудрявая.

– А по твоему нормально, когда девушка предпринимает первые шаги?

– Нет, и поэтому я здесь. А ещё ужасно волнуюсь. Но я бы хотел, чтобы целовала меня сегодня не Лерка, а ты.

– Почему?

– Потому что ты мне нравишься. Очень нравишься. Не как друг или соседка, – глубоко вздохнул Степка, видимо, от облегчения.

Признание далось не легко, но это нужно было сказать, чтобы перестать мучить себя и Олю. Хотя ведь это ничего не меняло. Стёпа знал, что ни к чему это не приведет. Но он вдруг решил, что не важно, что будет потом. Всегда важно здесь и сейчас. А о будущем пока думать рано. Ему семнадцать, а впереди большая жизнь.

Их первый поцелуй получился немного нерешительный, скомканный и нелепый. Но это не меняло того, что теперь у Оли появился парень. У них впереди была ещё пара месяцев. А там будь, что будет.

Пять лет назад

Лето давно закончилось. Холодный ноябрь ударил морозами, тогда как снега практически не было. Наверное, только раз в жизни Оля видела дачный поселок в это время года и ей не понравилось, так как с детства было устойчивое восприятие того, что дача – это лето, зелень и друзья. Но деваться было некуда, так как дедушке понадобились какие-то старые записи, поэтому он попросил внучку после пар съездить за ними.

Старенькая «Волга» на удивление резво преодолела заданный путь. Да и Оля за это время уже приноровилась к ней. Дедушка был не водитель, но в силу надобности приходилось водить. А когда внучка получила права в прошлом году, эта надобность отпала, потому что теперь Риту могла возить она.

Оля перерыла весь дом в поисках тех самых тетрадей, а ещё не поленились вытереть пыль и заткнуть окна ватой. Все равно кому-то это делать придется, а в этом году у неё почти не получилось отдохнуть. Во-первых, у неё была долгая практика, которая закончилась аж в июле, а затем девушка провела месяц в Америке, так как папа попал в аварию и нужно было помочь маме с детьми. Свой дочерний долг она выполнила. И лишь пару недель она отсиживалась на балконе с книгами, пока снова не наступил сентябрь.

– Бушмины, есть кто? – раздался голос тети Тани с веранды.

– Да! Входите! – пригласила Оля, опуская рукава теплого пуловеры, так как руки уже изрядно озябли, пока она протирала поверхности в доме.

– Ты видела, что на улице твориться, Олечка? – соседка стряхнула с шапки снег и кивнула на окно. И как она пропустила этот момент? За окном темнело, а темноту разрезали крупные хлопья снега, который в стекло бросал ветер, начавшийся ещё утром.

– Вот, блин! – воскликнула девушка и кинулась на крыльцо. Пурга разыгралась не на шутку. Снег был мокрый и она со своим минимальным водительским опытом понимала, что добираться до города с такой видимостью как минимум опасно. Хотя, возможно, она бы и рискнула, но бабушка её опередила звонком. «Не суйся никуда! Вадим Степанович с институтом решит!». А ослушаться было равносильно приговору. Лучше уж переждать, чем не подчиниться «совету». Не хотелось, конечно, на все выходные застрять здесь в одиночестве.

– Как утихнет, сразу поедешь. Если что, можешь переночевать у нас, чем морозиться здесь, – предложила тетя Таня.

– Разожгу камин, – вздохнула Оля, – укутаюсь в одеяла и переживу ночь.

– Мне бабушке позвонить? – пригрозила соседка.

– Не стоит ее волновать. Ничего страшного со мной не случиться, – уверила её Оля. И всё же тетя Таня потащила ее ужинать. Мол, хоть сытая замёрзнешь.

– Там снега столько насыпало, – девушка только поднесла ложку ко рту с горячим супом, как тут же застыла. В дверях кухни стоял Степан, стряхивая с куртки снег. – Привет, кудрявая! – оголил он свои тридцать два «норма», словно виделись они вчера, а не несколько лет назад.

– А ты какими судьбами здесь?

– Наверное, такими же, как и ты. У нас каникулы сделали пораньше. А после я улетаю далеко-далеко и надолго.

– Куда же?

– Это военная тайна, кудрявая! Сына покормишь? – обратился он к матери.

Новость о том, что Оля собралась ночевать в неотапливаемом доме Степан принял в штыки.

– Если боишься меня, то я могу переночевать у вас.

– С чего ты взял, что я тебя боюсь? – конечно, он брал её на «слабо», это вполне в его стиле. – Но я вынуждена отказаться.

Метель не затихала. Распрощавшись с Воейковыми, девушка направилась домой, даже не слушая доводов и угроз Стёпки, что он все равно притащит ее назад. Не притащил. Пришел сам и не с пустыми руками. Оля уже было устроилась под одеялами, налила себе горячего чаю, чтобы отогреться после того, как пришлось ещё раз идти на улицу за дровами.

– Мама меня прислала с углем, – сообщил он, подкидывая камешки в огонь. – Ты точно сумасшедшая, кудрявая, раз решила здесь остаться. Нос уже синий.

– Ну, вот залезай и грей меня, – с вызовом ответила девушка. Дважды его просить не пришлось. Скинул верхнюю одежду и нырнул под одеяло на противоположный конец дивана.

– Давай ноги сюда, балбеска! – помнил ведь, что эта часть тела у неё мёрзла в самую первую очередь.

И всё, как тогда. Она читала ему вслух, а он слушал, ловя каждый ее жест, мимику, взгляд. Это было так забавно и так… Внутри снова расплывалось что-то теплое и забытое.

– Ты чего? – Оля подняла глаза и замерла от его взгляда.

– Ты согрелась? Наверное, я пойду!

– А ты точно этого хочешь?

– Я уезжаю, кудрявая. Надолго. Меня не будет до июня в стране. Понимаешь, я просто буду в богом забытом месте без средств связи с внешним миром. Это хорошая практика, понимаешь, и как выяснилось, взяли только избранных студентов. Поэтому мне лучше уйти.

– Я согласна на твои условия. Ты уезжаешь, а я отпускаю, – Оля понимала, что это будет трудно, но ведь она справлялась как-то до этого. А сейчас, именно в этот момент она не готова отпустить Степана. Девушка взяла его за руку и потянула на себя.

– Кудрявая, ты будешь об этом жалеть.

– Возможно! Но также я буду жалеть о том, что этого не сделала.

Оля коснулась его губ. Две секунды. Всего две секунды понадобились для того, чтобы обдумать происходящее и решить, двигаться ли дальше. После их накрыло обоих волной всепоглощающей, сжигающей настоящей страсти, которую девушка открывала в себе впервые. И было ее важно, что комната так и не прогрелась. Они нетерпеливо стягивали друг с друга вещи, не замечая ничего. Он не даст ей замёрзнуть…

Три года назад

Это была непосильная ноша, чтобы держать ее в себе, поэтому обнимая бабушку, Оля рыдала. Дед не выносил женских слез, но успокоиться она не могла. Он поймет. Поймет её и простит.