Текст книги "Семь пятниц для Сони (СИ)"

Автор книги: Виктория Осадчая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

В гостиницу под утро. Когда на горизонте небо уже окрашивалось в светлые тона. Я ужасно хотела спать, а ещё ужасно не хотела отпускать Ряземского. Это я понимала, когда он держал меня за руку, подставив свое плечо, чтобы я могла немного подремать, а второй просто обнимал меня. Было так уютно и так спокойно.

– Ты когда домой? – поинтересовался он, когда такси притормозило у нужного здания.

– Завтра утром. У нас через, – я посмотрела на часики, – пять часов продолжение конференции. Главное не уснуть у всех на виду.

– Я не хотел, чтобы так получилось.

– Нет, спасибо, что дал мне немного развеяться, – я чмокнула его в губы. – Пока!

Выбралась быстро из такси, миновала холл, прежде забрав ключи, уже в номере пожалела о том, что сбежала. Не хватало его рядом. Ох не хватало.

Словно вторя моим мыслям, раздался стук в дверь. Сердце гулко бабахнуло в грудной клетке… Распахиваю, пропуская ЕГО вовнутрь. Сразу оказываюсь прижата к стене горячим мужским телом. Голова тут же отключается. Сама тянусь к его губам… Поцелуй получается нетерпеливый, требовательный. Он с лёгкостью подхватывает меня, я инстинктивно обвиваю ногами его талию. Дыхание сбивается, возбуждение накатывает волной, пока позволяю ему исследовать свое тело… Я хочу его, хочу прямо здесь и сейчас. Пока губы обжигает неконтролируемый поцелуй, владеющий нами, я инстинктивно шарю у него под пиджаком, ощущая некое удовлетворение от того, что могу наслаждаться им. Постанываю от того, как он умело пользуется своими руками, заставляя толпы мурашек проходить организованным парадом по телу. Грохот торшера, который мы сбиваем по пути к кровати, не контролируя свое поведение, немного приводит в себя.

– Мне пора. Я просто зашел попрощаться, – слышу приглушённый голос, который тоже пытается справиться со сбившимся дыханием.

– Черт! – выдыхаю и прячусь на его плече, продолжая обвивать шею.

– У меня самолёт через четыре часа.

– Понимаю.

– Я тебя встречу в аэропорту?

– Наверное, – я не знала, что говорить. Мыслям серьезным в голове сейчас места не было. Инстинкты сами сейчас принимали за нас решения в поведении.

Он запечатлел на моих губах ещё один поцелуй и ушел.

День тянулся бесконечно долго. Да, и тема была интересная, и, как я уже говорила, работу свою я любила. Но мысли все время возвращались к утреннему происшествию в моем номере. От этого я снова впадала в какую-то прострацию.

И если раньше меня бы волновало внимание со стороны Половцева, то сейчас оно раздражало.

В субботний вечер, когда я решила выспаться после ночных гуляний, он припёрся ко мне с бутылкой шампанского в номер.

– Я соскучился.

– Верю, но ответных чувств не испытываю.

– Сонь, разве мы не можем все заново начать?

– С женой и кучей любовниц? Конечно, нет! Я только освободилась от этой кабалы, а ты заново меня туда тянешь?

– Ну, да! Куда мне до владельцев заводов-пароходов, – не знаю, хотел ли он этим меня задеть, но эффекта ожидаемого это не произвело.

– Вот именно! Шампанское мне? – я выдрала бутылку у него из рук. – Спасибо! – и захлопнула перед носом дверь. Я ещё в прошлом году блела перед ним, как овца. А тут.

Времяпрепровождение с шампанским и лицом Миши по видеосвязи, чем не хороший вечер?

Вот только, обещанной встречи утром не случилось. На мои сообщения и звонки он не отвечал почему-то. Красивая сказка как-то очень быстро обрела серые тона. Так разве бывает?

6

Пятница #5

«ХОРОШО, ЧТО НЕ УСПЕЛА ПРИВЫКНУТЬ» – успокаивала я себя, глядя на входящие вызовы и сообщения. А ведь ждала. Как та идиотка ждала. В воскресенье и понедельник попробовала с ним связаться, но дальше навязывать себя у меня не хватило гордости. И сердце было не на месте. Почему-то я чётко ощущала, что что-то случилось. Возможно и не с ним. Или это я себя так успокаивала? И злилась ещё, что не могу с собой ничего поделать. И с ним тоже.

Вот почему женщины все такие дуры? Ещё пыталась показать, что я не как все. А на самом деле все гораздо проще! Куда бы не ткнул, везде есть какие-то отклонения. И нет бы переживать по поводу того, как там сейчас твои пациенты, которые такого в жизни навидались, что холодок по спине невольно пробегает, а ты тут убиваешь свои светлые мозги на какого-то напыщенного индюка с завышенной самооценкой. Все! Я зла! Я в ярости. И плевать, что сегодня снова эта злополучная пятница.

В обед в мой кабинет врывается Сашка с горящим взглядом. Ещё одна помешанная на работе особа. Вот за что уважаю безмерно своих родителей, они не пытались никогда навязать нам свою точку зрения. Мы сами выбирали то, чем хотим заниматься в жизни. Может, поэтому теперь работа была не каторгой, а чем-то сродни отдушины?

– Сонечка, ты должна меня спасти, – взмолилась сестра. После этого следовали сразу тысячи комплиментов по поводу моей неповторимости, моей доброты и великодушии. И этот раз не стал исключением.

– Ой, все! – отмахнулась я от этой зануды, наслушавшись вдоволь, как она меня любит и какая я самая лучшая. – Яви уже то, зачем явилась.

– Сходи сегодня со мной вечером на показ, – попросила она.

– Что за показ?

– Верона Рейн, а в простонародии Вероника Дедюшкина явит сегодня миру свою первую коллекцию вечернего платья.

– Ты же с ней в контрах.

– Ну, да! Она же восходящая звезда моды, а я черношвейка, которая делает всё, чтобы угодить клиенту, а не себе. Я хочу посмотреть, чем она лучше меня.

– А двойняш твой? – вспомнила я про Женьку.

– Кидала, каких поискать. Готовится к съемкам новой программы. Ты в курсе, что ей дали сорок минут эфирного времени?

– В курсе, конечно? Ты меня на столько темной считаешь?

– Просто ты после своей конференции, какая-то не совсем нормальная. Так что? Пойдем? Развеешься малость.

Развеяться, действительно, не мешало бы. Хватит думать о женской проблеме номер один и подумать о второй насыщенной – шмотье. Давно не была ни на каких модных показах.

Даже забыла насколько эпатажная публика собирается на подобных мероприятиях.

Клуб, где должно было пройти сие действо, был новым, ну и для пиара заведения та самая Верона выбрала именно его. Двухэтажное здание, где второй этаж занимают кафе и караоке-бар, на втором этаже находился ресторан азиатской кухни. Ну, сам клуб располагался на цокольном этаже. Я с детства не люблю подвалы, пусть даже такие шикарные. Атмосфера мрачноватая, все в темных тонах, плюс розовая вульгарная подсветка. Нет, определенно в это место я больше не сунусь, так как вызывало оно у меня какой-то дискомфорт. К выходу вела узкая лестница с железными перилами. В случае чего, там начнется давка. Блин, откуда у меня такие дурные мысли? Что за мания думать всегда о плохом?

– Слишком напыщенно, – огляделась Саша, делая собственный вывод, который, в принципе, был схож с моим.

– Слушай, а почему бы тебе не организовать собственный показ?

– Это деньги, это модели, это нужна коллекция.

– А чем тебе не угодили твои клиентки? Если переговорить, думаю, добрая половина из-за скидки на покупку согласиться продефилировать в собственном платье, – пришла неожиданная идея мне в голову.

– А что? Мне нравится! При чем концепция не в том, что хорошо платье может сидеть только на худенькие, но и размер «плюс» тоже может быть красив. Гениально, Сонь! Нам нужно чаще куда-нибудь выбираться.

Я сегодня тоже была одета нашей феечкой-крестной. Иногда она шила одежду и для себя, если хватало времени. Вот и принарядила меня в бархатный черный топ с рукавами три четверти и пышную гипюровую юбку черного цвета, где большую ее часть занимала вышивка, создавая эффект металлик. Если честно, чувствовала я себя сейчас богиней. Единственное, что я разучилась так долго находиться в туфлях на каблуке.

Публика здесь была разношёрстная: от мужчин в дорогих костюмах, до обычных хихикающих студенток в джинсах. Кто-то из них пришел «поохотиться», кто-то показать себя. Успокаивало, что Ряземского здесь не было. А то привычка у нас сталкиваться с ним в неподходящий момент, когда его совсем не ждёшь.

Мы заняли места у импровизированного подиума, чтобы «лучше выделит это убожество» – цитирую слова сестры. И как всегда не во время в сумочке завибрировал мобильный. Вот только вспомнила же!

Вопрос стал ребром: отвечать-не отвечать. Прям гамлетовская сцена. Я же вроде как обижена, и он меня игнорил все это время. Только я уже знала, что он не отстанет. Если этот человек втемяшил себе что-нибудь в голову, то точно не откажется просто так. Поэтому выход был только один. Мне нужно поскорее от него отделаться.

– Слушаю, Михаил Ильич, – тон постаралась сделать как можно более безразличным.

– Сонь, мы можем встретиться? – без приветствия поинтересовался он.

– Не сегодня. Я занята.

– Я только въезжаю в город. Сонь я все могу объяснить. Пожалуйста, – попросил он.

На сцене появилась высокая худенькая девушка, одетая во что-то очень экстравагантное, которой аплодировал весь зал.

– Уважаемы гости, я очень благодарна, что вы все сегодня здесь, на празднике, который будет моим восхождением, – совсем не скромно для такой неказистый внешности.

– Я же от тебя не отделаюсь, если откажусь? – уточнила я.

– Ну, да, – кажется, голос Ряземского немного повеселел. Хотелось бы верить, что причиной тому была именно я. После того, как я назвала адрес, Михаил отрапортовал, – через минут сорок буду на месте.

Разговор предстоит сложный. И если быть до конца откровенной, я должна была его послать на все четыре стороны. Но шанс есть у каждого. И если его объяснения меня устроят, то он его получит.

Пока не начался показ, нашла туалет, чтобы охладить под раковиной пылающие щеки. Вот так оно все бывает запутанно. Лучше бы сидела в детском саду и не пыталась взрослеть.

На подиуме появилась первая модель, являя миру произведение современной моды, которое в повседневной жизни точно не оденешь. И полетела вереница нарядов. Одни из них были неплохими, другие ….ну, просто я мало что понимаю в большой моде. Парочка платьев мне даже понравилась. Если бы не Саша, сидящая рядом, автора бы я точно похвалила.

Неожиданно со стороны служебных помещений потянуло дымом. Грёбаная проницательность. Можно было бы это принять за эффект, который должен сопровождать показ, если бы дым не начинал заполнять так быстро помещение и резать глаза.

По толпе, что присутствовала в зале, пробежали испуганные возгласы. И все начали покидать свои насиженные места, кидаясь к выходу. Чёрт! Из двери, за которой начался пожар, выскочил какой то паренёк, а за ним языки пламени, пожиравшие дерево, перекидывались на обшивку, а она в свою очередь плавилась, а не горела. Всего за пару минут, когда мы пытались протиснуться сквозь паникующую толпу, которая кинулась через узкий выход по высокой лестнице, огонь перебрался на потолок, который мог в любой момент рухнуть. Пожарная сигнализация не успела сработать, так как бессовестно все провода были съедены огнём.

Вы наблюдали когда-нибудь за обезумевшей толпой? Это страшное зрелище, когда люди становятся хуже животных. На моих глазах девочку модель, которая уже добралась до выхода, столкнул с лестницы мужик всё в том же дорогом костюме. Она как тряпичная кукла упала с двухметровой высоты на пол, попав под ноги других безумцев.

Сашка держала мою руку, с ужасом наблюдая за происходящим. Глаза слезились легкие задыхались. Я кинулась к девочке, которая сейчас находилась без сознания. Через две-три минуты она просто-напросто сгорит заживо. Я не могла себе этого позволить.

Как назло, окон, естественно, не было здесь. Туалет… По-моему, Там было что-то подобное. Моделька в моих руках застонала и открыла глаза.

– Идём! – потащила я Сашку и новую находку, которая начала истошно кашлять, еле передвигая ногами. Дверь в туалете закрывалась плотно. Дыма тут всё ещё не было и гореть здесь было почти ничему. Все стены и пол были отделанная кафелем, единственное, что кабинки были сделаны из пластика, и потолок затянут пленкой. А через несколько минут мы тут, конечно, можем изжарится, но есть шанс спастись через узкое окно под потолком.

До него было тяжело добраться, но на помощь пришла раковина, которая была установлена прямо у стены. Я забралась на неё, открыла форточку, пуская в помещение свежий воздух. Чёрт! Трижды чёрт! На окнах решетки с обратной стороны. На хрена, спрашивается? Ее я не выбью точно.

– Открывайте кран, обливайтесь. Если огонь дойдёт до двери, здесь точно будет жарко скомандовала я. Девчонки послушно начали мочить волосы, пока я пыталась словить связь. Внизу она и так была плохая, а тут ещё хуже. Окна выходили, видимо, на задний двор заведения, поэтому помощи ждать было неоткуда.

– И ткань мочите. Желательно придумайте что-то типа повязки продолжала я командовать – девочки смотрели на меня с такой надеждой – Тебя как зовут? – уточнила я у незнакомки.

– Надя, – представилась она.

– Ты как, Надюш? – по девчонке было видно, что ей больно. Голова разбита, а на лице и руках появлялись синяки. Но держалась она молодцом.

– Не сдамся, – улыбнулась на слабо.

– Это хорошо!

Так… Теперь думаем дальше. Кажется, Ряземский собирался к нам. Больше никто из знакомых не успеет. И судя по всему через минут десять он должен подъехать. А мы должны за это время попытаться не умереть.

– Саш, дай телефон, – попросила я. Сестра сует мне новенький iPhone, который купила себе совсем недавно. Чтобы не потерять с ним связь, набираю сообщение: «Миша, мы с другой стороны здания. На окнах решётки. Здесь пожар. Помоги. Соня».

Швыряю его подальше на асфальт.

– Блин – возмущается Саша.

– Если ты умрёшь, он тебе не понадобится.

Свой держу у решетки, чтобы если поймаю связь, попытаться позвонить.

В помещение начинает пробираться дым. Становится жарче, это единственное окно, не спасает. Видимо, огонь добрался до двери.

– Надо дверь облить – задумываюсь, пытаясь понять, как это сделать.

– Туалетные урна – выдает девочка, погружаясь потихоньку в себя.

А это и правда идея. Бумагу на пол в кабинках, набираем воды в кран. Дверь от воды начинает шипеть, подавая новую порцию едкого дыма. Ещё раз. Это по крайней мере спасает на некоторое время.

Сидим на полу все втроём, дожидаясь помощь. Где-то вдалеке слышны сирены скорой и пожарных. Должно было дойти сообщение. Должно!

Снаружи слышится какой-то грохот, который врывается в вой сирен и голоса. Визг тормозов. Снова начинает гореть, вернее уже тлеть дверь. Через решётки появляется лицо Миши. Господи, я ещё никогда не было ему так рада.

– Живы?

– Пока да!

– Я сейчас, – он исчезает, возвращается уже с тросом, который перекидывает через прутья. – Отойдите немного, – предупреждает.

Снова слышится скрежет колес, и решётка под напором вылетает, как пробка из бутылки.

– Поднимайтесь, – говорю своим спутницам. С трудом, преодолевая боль, девочка-Надя встает, опираясь на нас с Сашей. И небольшое помещение полностью наполняется темным дымом. Голова кружится и я понимаю, что начинаю отключаться.

– Дыши, – доносится до моего сознания Сашкин голос. Хватаю ртом воздух, который заполняет лёгкие и с облегчением понимаю, что нахожусь на улице. Я лежу на асфальте, надомной заплаканное лицо Саши. Оно измазано косметикой и сажей.

– Где Надя, – интересуюсь.

– Миша отнёс ее к скорым. Тебе тоже надо, – но я отрицательно качаю головой. – Ты меня напугала, – снова заливается слезами.

– Дура! Хватит плакать, – я попыталась поднять голову, но она гудит. Во рту все ещё чувствуется привкус гари. И всё же я счастлива, что мы не остались там.

Из окна, где мы только что были, валил горячий дым, смешиваясь с ярким пламенем. Всё же там было чему гореть.

–Холодно – поежилась я. Ну, да, мы мокрые на асфальте, на календаре осень, уже ночь и температура явно не самая высокая. Сестра попыталась меня согреть своих объятиях, хотя саму всю колотило. То ли от холода, то ли от стресса.

–Я родителям позвонила, сказала что мы сразу выбрались. И не смей меня выдавать. Я удивляюсь, как твой Миша не раздавил мой телефон.

– А мой остался внутри, и сумочка твоя с ключами от машины.

– Ну ничего, возьму запасные, приеду завтра заберу её.

– Как ты? Надо мной появился Ряземский.

– Всё хорошо! Спасибо тебе, Миш! – он помог мне подняться. – Отвезёшь нас домой?

– Конечно!

Ехали в полном молчании, оставляя за спиной страшную картину мини-катастрофы. Я размышляла о том, что могла бы сейчас просто-напросто задохнуться в том туалете, если бы не ответила на Мишин звонок. Как порой бывает непредсказуема жизнь. Простое стечение обстоятельств. Пропустил поворот, опоздал на минуту, забыл дома ключи. И всегда эти моменты становятся роковыми. Возможно, мы даже и не знаем об этом, что тот же телефонный звонок может просто спасти тебе жизнь.

– Поверни здесь, – указала Саша на ближайший перекресток.

– Домой не едешь? – поинтересовалась я.

– Нет. Навещу квартиру бывшего мужа. Приведу себя в порядок. А то папа прибьёт меня за то, что я соврала. Ты со мной?

– Я привезу ее попозже, – заявил Ряземский. Ах да! Мы же договорились с ним поговорить. Но я совсем сейчас не была на это настроена.

Автомобиль двигался по ночному городу снова в полной тишине. Я пристроилась на сидении, свернувшись калачиком. Несмотря на то, что в салоне было тепло, меня морозило. Видимо, лежание на холодном асфальте давало свои плоды.

– Тебе нужна теплая ванна, – заявил Ряземский.

– И, если честно, вещи сменить тоже не помешало бы.

– Я хотел все объяснить – начал вдруг он.

– Миш, может не надо? Знаешь, до того момента, как ты позвонил, я очень хотела услышать объяснения, а сейчас понимаю, что они совсем ни к чему. Я не думаю, что из-за пустяка ты стал бы пропадать. Или ты испугался?

– Нет. Я скучал. Но мне было вообще ни до чего. Второй пожар за неделю.

– И все же ты решил объяснить, – усмехнулась я. – Рассказывай! Женщина должна знать, что происходит с мужчиной, который ей нравится.

– Давай сейчас сядем за ужином и поговорим, – предложил он.

– Но прежде мне нужно вымыть себя, – напомнила я.

– Ну, а я в это время еды закажу.

В этом дворе я уже была, и подъезд был знаком, и лифт, и даже квартира.

Только в ярком освещении я заметила, что на руке у Ряземского небольшой, но глубокий ожог.

– Ты когда это успел?

– Когда за тобой спускался. Твоя сестра не могла тебя сама вытащить. А там пришлось тебя от падающей двери защищать, которая сгорела со стороны навесов.

– Прости – выдохнула я, обнимая его за талию. Когда его теплые руки обвили меня и прижали теснее к сильному мужскому телу, я поняла, что начинаю плакать. Глаза на этот раз щипало не из-за дыма. Наверное, так и поступают женщины, когда рядом с ним сильные мужчины, когда чувствуют, что защищены, когда весь пережитый стресс должен вылиться наружу.

– Ты чего, Сонечка? – поцеловал он меня в макушку. Я просто пожала плечами, не в силах ничего ответить. – Эх женщины! – вздохнул Миша, задирая моё лицо, обхватив пальцами подбородок.

Едва его губы коснулись моих, я почувствовала некое облегчение. Несмелый вроде поцелуй вызвал во мне столько эмоций, что голова закружилась. Я инстинктивно полезла под его рубашку, ощущая твердое тело, которое сейчас может принадлежать мне. Пальцы уже прокладывали дорожку вверх, когда в животе бабочки начали пляски, заставляя моё тело стремиться вперёд, вдавиться сильнее, насладиться этим моментом.

Я не заметила, как на мне не оказалось топа, а пропитанная дымом юбка улетела куда-то в сторону, пока мы добирались до единственного близкого места, где можно принять вертикальное положение.

Ряземский почти рычал, покусывая мои губы и блуждая по кружеву нижнего белья, которое ему сейчас мешало. Всё происходило стремительно, словно кто-то из нас мог передумать в этот момент. Но если честно, останови меня сейчас, я бы все равно не смогла бросить это занятие, которое мне доставляло неимоверное удовольствие.

Его губы спустились ниже, густая борода приятно щекотала кожу, заставляя меня кричать от удовольствия. В этот момент почему-то я чувствовала все острее, я плавилась под его нетерпеливым поцелуями и немного грубоватыми ласками. И едва мы поймали один ритм, двигаясь в первобытном танце мужского женского, моё тело вдруг ощутило неповторимый дар. При этом мозг отключился и дальше… дальше были ощущения, которые тяжело описать словами. Тело наполнилось томительной дрожью, хотелось кричать, что, собственно я и делала. Я доктор, я знаю, что в этот момент происходит с организмом, но так же я знаю, что это никогда не передать словами. Я даже не поняла, приходя в себя, в какой момент это же самое произошло и с Мишей.

Мы оба тяжело дышали, расположившись на диване в гостиной. Я с удовольствием поглаживала его спину, выдыхала его запах. Даже вонючая гарь не могла его перебить.

– Если это твой способ успокоить меня, я готова плакать по нескольку раз на день, – произнесла, улыбаясь сама не понимая чему.

– Не обязательно плакать, просто скажи, – он поцеловал меня, уже более смело и как-то даже по-собственически.

– О, нет, – оттолкнула я его. – Я сначала в душ, а уж потом чистую и красивую позволю тебе себя целовать.

– Сколько захочу?

– Пока не настанет время тебе уезжать, – пообещала я.