Текст книги "Да не убоюсь я зла (СИ)"
Автор книги: Виктория Абзалова
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)
21
Марта не была бы собой, если бы развернувшись тогда, так и уехала навсегда. То, что раньше она принимала за безмятежность, мертвенный покой ее души однажды был нарушен, – грубо и довольно жестоко, но уже давно она осознала, что вновь ощутить его не хочет. И возвращалась она вовсе не потому, что идея христианского милосердия застила глаза и заткнула уши, мешая здравому смыслу взывать к рассудку. Но был вопрос, который волновал ее необыкновенно, и эта новая, а точнее проснувшаяся ото сна женщина, предпочитала разрешить его немедленно, чем остаток жизни мучится сомнениями, терзаться, ждать чего-то, а точнее кого-то, не будучи уверенной, что этот кто-то достоин того, что бы его ждали.
Прежде она долго думала как быть с золотом, полученным за Уриэля. Тридцать серебрянников выглядели скромным подаянием рядом с этой суммой, на которую преспокойно можно было приобрести добротную ферму. Даже прикасаться к ним было гадко, но предусмотрительность взяла свое: Марта прикопала их той же ночью, и времени на это ушло порядочно – земля смерзлась, а лопатой разжиться было негде.
«Если что: легко пришло – легко и уйдет!», – подумала она, утирая со лба нечестный, но от этого не менее соленый пот, а потом уже неспешно тронула повозку. За этот долгий день руки она себе сбила до кровавых мозолей, но боли не чувствовала.
И когда ее окружили без всякого окрика, – не испугалась. Впрочем, этим охотникам, такая добыча была не интересна.
– Бесстрашные вы все слишком, – протянул Хёссер, когда поставленная перед ним ведьма не то, что глаз не отвела, но и вернула усмешку, – Почему? Не поверю ведь, что не боишься!
– Сам-то не боишься, невинную душу погубить? – дернула губами Марта.
– Отпустить. Не денется никуда, – коротко распорядился инквизитор, и на нее перестали обращать внимание.
Конечно, на штурм ведьму никто не брал, но никто не мешал ей берегясь следовать за отрядом, и она вошла в распахнутые ворота цитадели аккурат в тот момент, что бы увидеть Хессера и Яна обменивающимися любезностями на ступенях полыхающей замковой часовни…
– Вот уж не гадал, что тебе жизнью буду обязан! – признал очевидное Ян, вскакивая на ноги.
– Неисповедимы пути Господни! – несколько рассеяно отозвался инквизитор, обращая взгляд на попиравшего и без того оскверненный алтарь Рубина с рапирой и кинжалом.
Пока его люди выводили уцелевших адептов ковена, он бестрепетно шел к одержимому сквозь огненную купель. И Лют не мог не признать мужества своего кровного врага, чувствуя странное удовлетворение: давя гадину, можно испытать лишь омерзение, но противник умный, смелый и сильный – некоторым образом возвышает тебя самого.
Однако то, что он здесь, означает…
Оборачиваясь, Ян высмотрел таки искомое, бросаясь туда.
– Вставай! Замерзнешь…
Уриэль улыбнулся этому голосу, но шевелиться сил не было.
– Вставай, парень! – оборотень тормошил своего нечаянного крестника, – Пора уносить ноги… Эк тебя!
Рядом встала Марта.
«Дура!» – беззвучно сказал Лют в сияющие просто неземным светом синие глаза.
«Сам выбрал!» – так же молча ответила она.
Самое время незаслуженно забытым напомнить о себе, не так ли? Так о ком все забыли, но кто не может позволить так просто списать себя со счетов? Ответ один, и он правильный: Элеонора. Нагая графиня, выпрямившись в свой не самый большой рост в оконном проеме, сжимала в тонких ручках любимый дублетер, за которым она и кинулась.
То, что она хотела отыграться именно на нарушивших ее грандиозные планы – сомневаться не приходилось. С такого расстояния она не впечатлила бы и куропатку, но лишь не на много промедлив после выстрела, что бы увидеть последовавший прыжок, Лют упал, увлекая за собой Марту и подминая под себя несчастного юношу…
Мало ли…
Боли он тоже не ощутил, ведь болт вошел хоть и не глубоко, но точно в шею, как и намеренно попасть трудно. Второй оцарапал плечо оглушенного Уриэля.
Высшим волеизъявлением: в этот момент державшие кровлю балки прогорели и рухнули, погребая под собой и демонов и святых.
– Вставай! Идем же! Ну! Давай! – резкий вопль пробился сквозь безвремение.
Ясное ночное небо мелькало перед глазами.
– Вставай!
Несколько пощечин наотмаш. Чужая живая кровь обжигает голую кожу…
– Вставай!!!
Женские, но отнюдь не хрупкие руки волокут его дальше…
Эпилог
Так они и встречали рассвет, глядя на зарево: Марта и кое-как опамятовавший Уриэль, все еще чувствовавший на себе тяжесть другого тела… Амиантовые глаза плыли горьким дымом. Обрывки прошлой ночи, ощущение касающихся щеки волос, тишина вслед за выдохом – расслаивались, оседали туда же, где уже хранилась память о том, как он бежал по галереям, услышав отзвук злой воли, и скользили пальцы в пропитывающей рясу настоятеля крови… Больно… Лучше бы самому погибнуть, чем так! Жизнь на жизнь… Такой размен равноценным не бывает!
Казалось, что это просто страшный сон, и сейчас оборотень возникнет рядом с едким словцом и знакомым прищуром…
– А ведь ты теперь граф, – заметила женщина, – спорщиков не выберется…
Юноша вздрогнул, словно она его ударила. Марта повернулась к нему, взглянула в застывшее мертвенно-белое лицо, и – обняла порывисто, прижимая голову к пышной груди и шепча в самое ухо:
– Ты держись! Если ты сдашься – то мне останется только вслед за ним в землю лечь! А нельзя… – и добавила еще пару слов.
Уриэль резко отстранился, потрясенно оглядывая ее с ног до головы.
– Кому как не тебе его сына растить?! – улыбнулась горько вдова. Дважды уже.
– Или дочь… – шепнул юноша.
– Или дочь… – на последнем вздохе согласилась Марта, снова оборачиваясь к догорающему замку, – А крестить отец Бенедикт будет! Его обвинять теперь тоже некому…
