Текст книги "Отвязная история (СИ)"
Автор книги: Виктория Миш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Глава четвертая
Возможно, кто-то и скажет, что полоть сорняки скучно. Лида раньше тоже так думала, поэтому на приобретенную родителями дачу не казала носу. А уж бывшие коллеги по ремеслу так вообще брезгливо называли это место огородной лужей. Лида однажды поинтересовалась: почему лужей?
– Потому что застрять можно! – глубокомысленно ответила ей Элиза, и еще так смешно оттопырила вверх указательный палец.
И кто бы мог подумать? И трех месяцев не прошло со злосчастных приключений, как Лида оказалась наедине с морковкой. Полезная вещь, кстати.
Когда мама впервые подвела к грядке, девушка заспорила: выглядит ведь как укроп. Но мама дернула растение, как мальчишка за хвостик, и маленькая рыжая красавица оказалась снаружи.
Вот и теперь, прошло, казалось бы, две недели, как Лида начала «отдыхать», а морковку опять надо полоть.
– Какая-то ты чересчур податливая, – жалостливо вздыхала родительница и предлагала каждое утро кофе. Но кофе не бодрило. Девушка сама не понимала почему.
Папа не вникал в женские проблемы, а сестер и братьев у Лиды не было. В прочем, она не жаловалась. Сидела себе на грядках, стараясь ни о чем не думать. В этом плане отсутствие опыта в прореживании ей помогло: некоторые сорняки так и норовили принять вид благородной культуры, и она в итоге оставила псевдо редиску и псевдо морковку расти чуть ли не до двадцатисантиметрового размера.
Но мама не ругала. Она чувствовала – что-то происходит, и все время пыталась установить контакт с дочерью. А двадцатисемилетняя дочь на контакт не шла.
Однажды мама отправила ее за продуктами в город, и девушка привычно закупила все в большом супермаркете. Обычный продуктовый шоппинг был нарушен вывеской недавно открывшегося магазина.
– Все для творчества.
Лида будто ведомая гипнозом молча вошла в магазин. Отказалась от помощи услужливых продавщиц и медленно прошлась вдоль стеллажей. Она потрогала бумагу, заинтересованно разглядывала краски, и даже выбрала себе две кисточки.
У нее есть свободное время и почему бы в этом свободном времени ей не уделить внимания самой себе?
Мама не стала задавать вопросов, папа вообще больше читал газеты и детективы, так что Лида облюбовала себе уголок в саду, около увитого девичьим виноградом забора, и принялась рисовать.
Она никогда не занималась в художках, и рисовала в школе на четверку, но все это было не важно. Девушка задумчиво водила карандашом по бумаге и лицо, такое надменное и чужое постепенно принимало знакомые черты. А синие глаза... О, она смешивала долго краски, и наносила постепенно, только бы передать этот оттенок, это выражение безудержной страсти, которое она увидела тогда, до поцелуя.
Лида старалась не думать о прошлом и не мечтать о новой встрече. Она знала, что феи оставили ее. Каким-то сто двадцать пятым чувством знала это. И все же девушка не могла не рисовать портрет.
Вышло три неудачных, и один немного похожий эскиз. Родителям она рисунки, разумеется, не показывала, и мама, если и изводилась любопытством – что же такое она рисует, но ей хватало такта не спрашивать.
– С праздником.
Лида вздрогнула и чуть не упала с табуретки. Нина Васильна, дальняя соседка с дач, в прошлом – почетный работник библиотеки, а ныне бодренькая почти восьмидесятилетняя старушка стояла рядом на садовой дорожке.
Когда Лида впервые увидела ее в саду – та иногда приходит к маме поболтать о том, о сем, она испугалась. У Нины Васильны было какое-то не шибко выразительное лицо, мускулы двигались то ли неохотно, то ли редко, и даже казалось, что на ней – маска. Но, разумеется, это было не так и старушенция даже умела заливисто хохотать.
То ли она подгадывала, то ли так происходило случайно, но каждый ее визит попадал на праздник. Она так и начинала свое приветствие:
– С праздником!
Сначала Лида искренне интересовалась, какой же сегодня праздник. Потом, махнула рукой. После вышеуказанного приветствия выбегала из дома мама, всплескивала руками и приглашала гостью отметить. По состоянию здоровья Нина Васильна употребляла только водку, ну и мама с ней заодно. Папы обычно в этот момент не было, ровно, как и родственников старушенции. И нельзя было сказать, что ее бросили на свежем воздухе одну, нет. Дети и внуки, чередуясь, приезжали каждые выходные. Но ведь праздники не всегда попадают на выходные, верно?
В принципе, Лиде было все равно. Мама – взрослая женщина и имеет право отметить праздник семьи, Троицу, Казанскую или что они там отмечали в прошлый раз? Причем, женщины сидели тихо-мирно на веранде, закусывали и вели светские беседы о жизни других дачников. Все нормально. Поэтому никакой неприязни Лида к соседке не питала, только старалась не сталкиваться с ней в темноте. Уж больно выражение лица у нее каменное.
– Здравствуйте, а мама в доме.
Между тем, гостья не уходила. Она стояла рядом и внимательно рассматривала Лидин набросок.
– Твой что ли?
Старушка, видимо, впечатлялась портретом.
– Красивый. Женатый небось?
Лида с недоумением перевела взгляд на лист, где располагалась одна голова. И как она догадалась, не видя правой руки?!
– Да итак понятно. Был бы свободный – отказался бы от такой красоты? – старушенция неопределенно повела рукой, и с опозданием Лида догадалась, что красота здесь – это она.
– Ладно. Плюнь ты на него и живи дальше.
Нина Васильна развернулась и неспешной походкой поплыла к домику. Там уже выбегала на крылечко мама.
Лида вздохнула и вернулась к эскизу.
Забыть. Легко ей сказать. У нее два мужа было, да еще ухажеры после смерти второго. Конечно, и Лида – не то, чтобы невинной овечкой была.
Она опять вздохнула. Но это все в прошлом. Она не знает, выйдет ли когда-нибудь замуж, и сможет ли встречаться с другими мужчинами – даже при одной мысли об этом душа противилась. Да, ей было противно думать о других. И она не думала. Просто сосредоточилась на том, что ей приятно.
Конечно, ей приятно вспоминать о нем и рисовать портрет. Пока лето, прекрасная погода и она свободна... Почему бы не помечтать?
Она почти закончила нос и перешла к общему тону лица, как услышала приятный мелодичный голосок:
– А что, на эльфа и впрямь похож.
Пауза. Сердце отчаянно бьется и девушка не решается поверить своим ушам.
– Да, ладно, Эльми, она и эльфов-то не видела.
– Нет, ну посмотри: и уши, и серьги.
Лида быстро обернулась и заметила двух феечек прямо у гортензии, что подпирала собой забор.
– Здравствуйте.
Феечки впали в ступор и хлопали длиннющими пушистыми ресничками.
– Она нас видит?
– Нет, что ты, – маленькая фея в зеленом рваном платье удивленно оглядывалась вокруг, – Хмм, вроде и нет никого, кроме нас.
– Она нас видит! – другая фея в пышном розовом платье почему-то прижимала руки к сердцу и в упор смотрела на Лиду.
Пришлось прояснять ситуацию.
– Я вас вижу, – подтвердила Лида, и феи заверещали.
– Аааа, человечка нас видит. Ааа....
– А вы не могли бы орать потише?
Феечки смолкли, все еще дрожа и открывая в изумлении рот.
– Но ведь так не должно, так не должно быть, – сокрушались они. – Это что же теперь будет?!
А Лида сидела и улыбалась. Никогда бы не подумала, что вид маленьких и странных существ поднимает в ее душе такую бурю счастья и эйфории.
– Я думаю, она раньше общалась с феями, – зелененькая фея подлетела поближе и с любопытством осмотрела лицо Лиды, – смотри, на ней эльфийская магия. Бедненькая ...
Феечка забавно сморщила личико, и показалось, что она сейчас заплачет.
– Все в порядке. А вы ...
– Нет уж, лучше ты расскажи, где это ты с эльфами успела пообщаться.
Лида вздохнула и принялась рассказывать о том, что так старалась забыть.
– Мда.
Феечки косились на портрет, стараясь не показывать любопытство, но каждая из трех присутствующих женщин прекрасно понимала, о чем думают две другие.
– И ты надеешься его встретить? – феечка в розовом платье не выдержала и промокнула глаза миниатюрным кружевным платочком.
– Нет. Не надеюсь. Я даже не поняла, в какой из трех реальностей он был настоящим.
– А, это-то как раз просто, – улыбнулась зеленая фея, – Вы земляне в это не верите, но сущность человека, ровно, как и любого другого существа, одновременно функционирует в нескольких реальностях. Даже внешний вид может быть разным, то есть здесь ты блондинка, там брюнетка, где-то еще вообще рыжая, а твоя сущность, душа, она везде одинакова.
– Я, кстати, везде была блондинка.
– Но ведь ты шатенка.
Лида пожала плечами. Пожалуй, в этом теория фей подтверждается.
– И все-таки, как так получилось, что я узнала его, причем по глазам?
– О, глаза – это зеркало души, – романтично протянула розовая фея и чему-то умилилась.
– И??
– И значит, что у него сильная душа с огромным потенциалом, потому что оставляет след в каждом из миров.
– Слушай, Эльми, а я вот думаю все про фей, кто бы это мог быть...
– Не тригунды часом? Оо... Нет, навряд ли они. Они уничтожили бы Лиду и все.
– Откуда вы знаете, что меня зовут Лида?
Девушка бросила кисти на землю и встала.
– Что-то вы не договариваете, уважаемые.
Две феи висели в воздухе, понуро повесив головы.
– Лида, понимаешь, не все феи хорошие.
– Я догадывалась, – усмехнулась Лида, – продолжайте.
– Так вот, среди тех, кто откололся от основной массы, есть несколько странных фей. Их называют тригунды, потому что они работают втроем.
– И что же они делают? – Лида чувствовала, что сейчас откроется что-то неприятное.
– Экспериментируют.
– И?
– Обычно неудачно.
– И неужели их нельзя как-то наказать? И зачем они это делают?
– Выводят сверх разум. Смотрят, как реагирует душа в разных жизненных обстоятельствах. Наказать можно, это если поймать. А вот поймать еще ни одну не удалось.
– Мда... – Лида плюхнулась обратно на табуретку и в задумчивости уставилась на фей.
– Слушайте, а у меня появилась идея, – розовая фея подлетела близко-близко в Лиде и с надеждой заглянула в глаза, – Только не знаю, согласится ли Лида.
– Какая?
– Ты пойдешь в нашу страну, мы снимем с тебя остаточный след фей и попробуем по нему поискать. А еще посмотрим твою память, нам интересно, почему они ее не стерли, а тебя не убили.
Лиду передернуло. Может те феи и злые, но здоровый или не очень цинизм в крови, кажется, у всех фей.
– Во что это выльется мне?
Феи замолчали и почему-то нервно закружили вокруг.
– Что из этого будет мне?
– Ты станешь феей,– выдавила с неудовольствием зеленая фея.
Лида на мгновение потеряла дыхание. Прикрыла глаза, чтобы не выдать свою радость.
– Я согласна.
– Тогда готовься и приходи в первое полнолуние сюда, в сад. Будем из тебя делать цветочную фею, – феечка в розовом платье, кажется, Эльми, счастливо рассмеялась.
Глава пятая
Время тянулось медленно. Прополка не приносила удовлетворения, а только раздражала. Эскиз девушка забросила и на удивленные вопросы матери не отвечала. Она замкнулась в себе, достала старую спортивную сумку и складывала вещи.
Разумеется, она уговорит фей взять с собой сумку. Мобильник ловить не будет – там нет вышек. Но это ладно. Девушка собрала все свои немногочисленные украшения, записные книжки, документы и предметы личной гигиены. Если с последними – все было ясно, то зачем ей паспорт – она бы не могла сказать.
В течение двух недель Лида уделяла много внимания прополке цветов. Мама удивлялась такому рвению к прекрасному, но благоразумно молчала. Очень благоразумная попалась мама.
Дочь с остервенением поливает цветы? Что ж, молодец, спасибо за помощь.
Как-то раз приходила Нина Васильна и, узрев заросшую грядку зелени, что-то проворчала, мол, розы прополоты лучше. Лида нахмурилась и хотела что-то сказать в ответ, но мама утащила придирающуюся соседку в дом.
И вот, наконец-то, знаменательное событие совершится послезавтра. Лида в рассеянности пила чай и не расслышала, что сказал папа. Ее дернули за рукав, и девушка в недоумении уставилась на отца.
– Петрович говорит, грибы пошли.
– А-а-а... – Лида хотела зарыться в предвкушающие мысли, но отец опять отвлек.
– Значит, едем?
– Когда? – Лида еще не догадывалась о готовящейся подлянке.
– Сегодня. Собирайтесь. Чтоб через час были готовы.
И они разбежались по своим комнатам.
Конечно, ехать за грибами Лиде не хотелось. Не то, чтобы это занятие вызывало отвращение – просто не вовремя все это. Была бы ее воля – она села бы в саду на табуретку и ждала фей. Но мама может заподозрить и вызвать врача. Она всегда так делает, когда Лида простужается. Казалось бы, ей 27, и неужели за столько лет мама не научилась лечить простуду обыкновенную?
А что будет, если она решит, что Лида – сошла с ума?
Нет. Девушка открыла шкаф и достала старые джинсы и футболку. Нельзя, чтобы мама что-то заподозрила. Нужно принять участие, поискать для вида грибы, а если за час они ничего не найдут – спокойно вернуться домой.
Они ехали на старой, серой и потрепанной ветрами, но такой любимой Киа Рио до дальнего-дальнего леса. В этот раз папа решил изменить маршрут и не останавливаться, а проехать через него – туда, где вчера утром хозяйничал Петрович.
Обычно, дорога до леса занимала минут 20. Сегодня же женщины молились, чтобы эти кочки поскорее кончились, потому что вместо остановки и долгожданной высадки, они тряслись по окраине леса куда-то в бок, потом по пролеску и заросшей лесной дороге туда, глубже, глубже в лес.
Они долго ехали, прежде чем папа признал небольшую полянку на опушке, у которой всегда останавливается его друг.
Лида с сомнением посмотрела в лес и вздохнула. Как тут отличить, где что – непонятно. Ей казалось, что они уже проехали дюжину подобных полянок, и все они были похожи на эту, как сестрицы.
Лес встретил молчаньем. Где-то вдалеке прочирикали перелетные птички и сразу же все смолкло. Тишина заполнила смешанный лес. От хвойных верхушек падали тяжелые темные тени, а изредка встречавшиеся березки издали походили на привидения.
Они достали плетеные корзинки из багажника, переоделись в резиновые сапоги, набросили ветровки – Лида не без радости одела свою куртку десятилетней давности.
Мама с подозрением посмотрела на таинственный лес, но ничего не сказала. Папины решения не обсуждаются, во избежание скандала.
Папа посмотрел на часы, и первым пошел в темные кулуары леса.
Грибы попадались на каждом шагу. В основном, свинушки и изредка – сыроежки. Мама предлагала пойти дальше – она приметила просвет где-то сбоку и посчитала, что это опушка. А на опушке может быть много чего интересного.
Лида наткнулась на куст малины и немного поела ягод. Папа ушел куда-то вперед, а мама как раз неподалеку срезала очередную свинушку. У самой Лиды в корзинке было пусто. Сегодня почему-то не везло.
Ягоды попадались водянистые, но вкусные. На даче росла малина, но ее было мало – перемерзла почти вся зимой. Девушка с удовольствием набрала бы баночку домой, но взять с собой не догадались. Когда Лида оторвалась от сочных ягод, мамина куртка виднелась далеко впереди.
– Ау!
Мама аукнулась в ответ, папа, наверное, не услышал. Девушка прибавила шагу и наконец-то добралась до мамы. Та сидела на траве и не среагировала на приход дочери. Лида взглянула на перепуганное лицо родительницы, и сердце предательски сжалось.
– Что случилось?
– Папа не отзывается.
Лида выдохнула и постаралась успокоить себя и маму.
– Он далеко зашел. Пойдем.
Она потянула ее за рукав, и обе пошли вглубь леса, туда, где как им казалось, шел папа.
Не прошло и пяти минут, как вышли на небольшую полянку. В центре полянки сидел на корточках папа и что-то собирал. Он был так увлечен своим занятием, что не сразу заметил жену и дочь.
– Земляника. Еще не сошла, представляете?
Женщины удивились и тоже принялись собирать. Папа снял кепку и складывал ягоды туда. Земляники действительно было много. А поляна, в самом центре леса неожиданно хорошо освещалась и была довольно широкой.
– Малина!
Лида ахнула и медленно пошла по направлению куста. Это не малина, это просто сказка какая-то. Огромные крупные ягоды свисали тяжелыми кистями до земли. Темно-красные, они казались наполненными светом и витаминами. Лида схватила одну ягоду и кисть осыпалась. Спелые.
Тогда она, придерживая левой рукой ветку, аккуратно стала собирать сладкие ягоды и тут же их есть.
– Мам, тут малина, – позвала девушка, но мама отмахнулась.
– Малина и дома есть, а вот земляника...
Лида повернулась к кусту и ее глаза расширились. Значит, весь этот куст – ее.
И тут девушка заметила, что с обратной стороны куста ягод больше. Вот сразу этого не увидела, а потом повернулась и почему-то сразу заметила. Она обошла куст, встав спиной к лесу.
Сочная вкусная ягода таяла на языке, как мороженое. Неожиданно Лиду охватило необыкновенное блаженство, и она прикрыла глаза. Ох, как же хорошо. Стрекотание, шебуршание и жужжание доносилось с поляны и своим фоном успокаивало нервы.
И вдруг что-то случилось. Будто она с улицы шагнула в квартиру. Все стихло. Запахи перестали щекотать нос и удивлять. Лида будто провалилась в когнитивное ничто и зависла в небытье.
Она испуганно распахнула глаза. Что за шутки. Все перед ней: и поляна, и куст, почти полностью преграждающий обзор этой самой поляны, и родители. Вон мамина кепка видна из-за высокой травы.
Она замедленно выдохнула. Нервы. Надо же. И почему?
Лида обернулась и заметила, что лес чуть отступил и выставил перед собой как гвардейцев высокие зеленые кустики, не то осинки, не то ольху – она не очень разбиралась в деревьях. Они окружали ее со всех сторон и будто подавляли своей мощью. И ей вспомнился тот единственный волшебный поцелуй и мужчина, его подаривший.
– Тьфу-тьфу-тьфу, наваждение, – она поплевала через левое плечо, как делала иногда мама. Лида еще посмеивалась над дремучей суеверностью, но сейчас это вылезло на автомате.
Она сунула себе в рот еще пару ягодок и прожевала.
– Какие-то безвкусные, – подумалось ей, а может она просто наелась, и девушка решила пойти назад, к родителям.
Обошла куст и вышла на ... пустую поляну.
– Ма-ам... – неуверенно обернулась, цепляясь взглядом за выступы разноцветных цветов на поляне, – Где вы?
Родителей на поляне не было. Девушка подавила растущую панику, только ругнула себя за то, что не взяла мобильник. Дома-то думала – зачем он ей, если она едет с родителями? Последние две недели ей вообще никто не звонил, даже подруги.
Лида тяжело вздохнула, успокаивая ворочающийся в душе страх. Она увидела свою корзинку, брошенную впопыхах в бок, и замерла.
Рядом стояло странное существо. Высокое, зеленое, оно напоминало поросшую мхом палку. Лида и приняла бы это существо за палку или старое дерево, если бы не глаза. Пронзительные желтые глаза подсвечивались странным светом.
Существо пристально разглядывало Лиду, а девушка все почему-то думала, что надо забрать корзинку. Но пойти навстречу и взять она бы не смогла – ноги намертво приросли к земле.
В то же самое время в голове мелькали какие-то дурацкие мысли:
– Мне нужно обязательно попасть домой до завтра. Я умру, если не увижу фей. А они будут ждать. А я – здесь... И это чудище рядом с корзинкой...
Тут Лида храбро сделала шаг вперед и, протянув руку, произнесла:
– Эта корзинка – моя.
– Да, пожалуйста ... – скрипучий голос чудища содержал в себе много эмоций: равнодушие, безразличие, немного обиды и чуточку презрения.
Так, по крайней мере, показалось Лиде.
Девушка сделала осторожный шаг, потом еще один и еще, и вот уже вожделенная корзинка рядом, стоит только протянуть руку... И она ее протянула. Только чьи-то проворные пальцы схватили саму Лиду за кисть.
Девушка в изумлении подняла голову вверх и вздрогнула. Она была готова поклясться на чем угодно, что это было чудище. А совсем не высокий красивый брюнет в зеленом спортивном костюме и с глазами цвета...
– Виски, – мелькнула ассоциация в воспаленном мозгу Лиды, и неожиданно она покраснела.
– Ходят тут всякие голодранцы, – между делом скрипнул тем же голосом брюнет, потом откашлялся и уже нормальным, соответствующим ему баритоном предложил:
– Проводить до фей?
– А?
– Тебе же к феям нужно?
Лида замешкалась и взглянула на брюнета. Он наблюдал за ней с полуулыбкой. Острый нос не портил, а пропорционально гармонировал с другими чертами лица. Чуть округлый подбородок, твердые губы цвета морозной вишни, и кожа... Лида с чисто профессиональным интересом прошлась по коже – без единого акне, прыщика или язвочки. Это не кожа, это – атлас!
– Ну, да. А откуда ты, то есть вы, знаете?
Брюнет улыбнулся и пригласил идти вправо.
Некоторое время они шли молча. Лида старалась не смотреть на интригующую личность, но все же не могла удержаться и искоса бросала взгляды. Брюнет шел, будто глубоко задумавшись, и совсем не смотрел на дорогу.
Перед глазами то и дело мелькали ветки. Лида радовалась своей кепке, иначе несколько раз уже осталась бы без глаза. А потом она заметила странность – ветки перед брюнетом сами расступались, как модели перед дизайнером. Ей даже показалось, что они с каким-то благоговением шелестели, будто хлопая в ладоши-листики.
Лида зажмурилась. Чертовщина какая-то. Видно, она переутомилась, когда гуляла по лесу. То ей вполне нормальный брюнет показался чудищем, то ветки ожили. Да, определенно, в этот момент ей казалось, что весь лес ожил.
– А чем ты, то есть вы, чем занимаетесь ...мм-м...в лесу? – брюнет не казался сильно старше ее, но почему-то хотелось выразить ему уважение, и девушка второй раз за день цеплялась за манеры.
– Смотрю за порядком. Можно на ты, кстати, – довольно улыбнулся парень, и у девушки ойкнуло сердце – какой красавец.
Его бы сейчас отдать на растерзание Фридриху и через два месяца у парня появятся зарубежные контракты. Фридрих умел ставить фото так, что бы природная красота выгодно подчеркивалась и блистала разными красками. Кажется, она иногда скучает по нему.
– А ты?
Вопрос застал врасплох.
– Я? Эм... Ничего не делаю.
– Совсем ничего? – хитрые янтарные глаза, смеясь, в упор рассматривали девушку.
Какая-то ветка больно хлестнула по щеке, и девушка резко пришла в себя. Они приближались к бурелому, и следовало быть внимательной и осторожной.
– У меня есть одна цель, но ... Это не занятие.
– Ты хорошо рисуешь, – обронил брюнет.
Лида как раз перелезала через очередной валежник, да так и застыла на середине.
– Откуда знаешь? – ее интуиция вдруг завопила об опасности, и, оглянувшись на парня, она застыла.
Нет, это не парень. Это зеленое, поросшее мхом дерево с горящими желто-рыжими глазами. Лиза тяжело сглотнула и моргнула. Да нет же, парень.
Что же такое творится с ней?
– Еще долго?
Больше всего на свете она мечтала оказаться в теплой постели и выпить горячего чаю.
– Будь осторожна с цветочными феями. Они странные, – брюнет смотрел ровно перед собой, но в его голосе Лиде послышалась тревога.
– Почему?
– Они живут одно лето. А потом их жизнь протекает в неком стазисе – они живы, но злятся на всех и вся, что жизнь к ним несправедлива.
Не слишком удивляясь, Лида пробормотала:
– И почему все думают, что феи – добрые?
Брюнет хмыкнул, и галантно раздвинул передней ветки огромной пушистой ели.
– Ступай, Лида, и будь храброй. Только храбрые и чистые душой люди добиваются счастья.
Девушка чуть не спотыкнулась от такого напутствия. Так неожиданно и странно это все прозвучало. И самое смешно, что-то дергало за язык, и хотелось быть откровенной. Лида замешкалась перед отогнутыми ветками, и все-таки сказала:
– Я – не чистая. Знаешь, со сколькими я спала? Столько шишек в лесу нет, и...
Он заржал. Рука отпустила ветки, и они со свистом пролетели в каком-то сантиметре от Лидиного лица. Вот честное слово, он не просто засмеялся, а согнулся пополам и откровенно ржал.
– И я думаю, что не заслуживаю счастья, – все-таки закончила Лида, недоуменно смотря на этого товарища.
– Лидка, ты такая забавная. Ты сама еще не поняла, что феи тебя «почистили». Да, они хулиганки, и ты могла двинуться, но ведь не двинулась. Так что, считай, ты у нас младенец. И аура такая переливчатая...
Вытирая набежавшие от смеха слезы, он добавил:
– И не пускай ты к себе Васильну. Она скоро так проклянёт ваш огород, что даже сорняки расти не будут.
– Нину Васильевну? Библиотекаршу?! – Лида совсем не обиделась на смех, но последнее выбило из колеи, – Ты что, серьезно?
– Не знаю, какая она библиотекарша, а ведьма – классная. Ну, что, идешь? Родаки уже в МЧС звонить собираются.
– Да, иду, – девушка шагнула в отогнутые передоней ветки ели, и увидела край СНТ. Всего-то и пройти – через небольшой лужок, а потом сквозь все товарищество, – Но... Как тебя зовут? Огромное спасибо, что из леса вывел.
– Да, ладно, обращайся, если что. А имени у меня нет. Леший я, – глаза цвета виски сверкнули, и прежде, чем я успела что-то сказать, ветка ели опустилась вниз.
